Семья для моей души (гет)

Поттер проснулся как от толчка. Полежал, прислушался. Тихо.

В особняке они с Джинни-Люциусом были одни, если не считать домовиков и болтливых портретов. Целитель Берховиц редко оставался на ночь. Снейп в последнее время иногда сбегал к себе в лабораторию в Лютном, ссылаясь на то, что за решением проблем Поттера совсем забросил собственное дело в аптеке. Это он, конечно, преувеличил. Даже в самый разгар событий, связанных с Люциусом — возвращенцем-с-того-света, Снейп ежедневно не меньше пяти часов проводил в своем детище. Сейчас же, когда на основные вопросы общими усилиями были найдены ответы, то и вовсе в Блэк-хаус приходил только к вечеру, чтобы с утра пораньше снова умчаться в Лютный. А иногда, как в этот день, оставался ночевать у себя дома.

Что же в таком случае разбудило Гарри? Может что-то приснилось? Когда Поттер уже устраивался в постели, чтобы продолжить прерванный сон, он услышал тихое взвизгивание и чьи-то всхлипы. Он быстренько поднялся и, накинув на плечи халат, оставшийся лежать у кровати после его вечернего похода в ванную, направился в спальню жены. Только оттуда могли доноситься звуки, если это не слуховая галлюцинация.

Гарри тихонько открыл дверь, чтобы не разбудить будущую маму, если вдруг ошибся, и шум, что он услышал, шел не отсюда. Но когда Гарри осторожно подошел к кровати, то понял, что явился по адресу. Джинни сидела, опираясь на подушку, приставленную к спинке кровати, и тихонько поскуливала, прижав кулачок ко рту. Пока Гарри подходил, с ней произошло что-то непонятное — она сильно вздрогнула и даже охнула, после чего продолжила хлюпать носом. Поттер присел рядом на край кровати и шепотом, чтобы не напугать еще сильнее трясущуюся жену, спросил:

— Что случилось?

— Они… Они… — за всхлипываниями Гарри ничего не мог понять, но упершийся в круглый живот дрожащий палец подсказал ему, что причина истерики в детях. Он уже был готов мчаться за Берховицем, когда услышал:

— Они толкаются, — и слезы из глаз его жены брызнули с новой силой.

Поттер расплылся в глупой улыбке. Ну и как ему сейчас поступить? Плачет его жена, он должен ее успокоить, но паникует-то Люциус, и Гарри это понимал. Как среагирует Малфой на успокаивания в стиле: «Не плачь милая, так и должно быть»? Но большого выбора в методах не было, потому что истерика набирала обороты. Поттер подвинулся ближе, сначала взял супругу за руку, а не получив отпора, потянул ее на себя, обняв. Он принялся успокаивающе гладить по спине.

— Люциус, успокойся. Я рядом. Не нужно плакать. Это просто гормоны. Успокойся, — Гарри уже свыкся, что его жена откликается на мужское имя «Люциус» и не только откликается, но и частично является этим самым мужчиной.

— Успокоиться? Они там внутри плавают и толкаются. Я не аквариум и не инкубатор, — Люциус подвывал так жалобно, что Поттер был готов расплакаться рядом с ним.

— Хороший мой, кто тебе сказал, что ты аквариум? Ну что за глупости? Посмотри на меня. Ты самый красивый, — вот это было тактической ошибкой. И результаты не заставили себя долго ждать.

— Я красивый? Я — рыжий, а не красивый. Я весь в коричневых пятнах от веснушек. И ты говоришь, что я красивый?

— Люциус, прекрати истерить! — Гарри решил попробовать другой подход, — Ты ведь понимаешь, что ты в теле моей жены? Ты помнишь это?

— Да, — прозвучало невнятно, но Люциус покивал головой, подтверждая, что истерика ему еще не совсем мозги вынесла.

— Возьми себя в руки и расскажи, что случилось.

— Я спал, — хлюпнув носом, Люциус начал рассказывать. — Потом почувствовал, что во мне что-то перевернулось, внутри. А потом еще раз, и еще. Это неприятно, Гарри. Словно внутри тебя щенки возятся.

Поттер усмехнулся и прижал тело жены к себе сильнее.

— Не называй моих детей щенками, они тебе этого не простят и станут мстить. Не будут давать спать по ночам, — не сдержав эмоций, Поттер чмокнул рыжие пряди жены.

Люциус на удивление даже не пытался отстраниться, а напротив — удобно устроился в объятиях у Поттера и постепенно взял себя в руки.

— А знаешь, это не больно. Только очень непривычно как-то и неприятно.

— Они и сейчас шевелятся?

— Не все время, но да, вертятся.

— Я хочу услышать их, — Гарри отстранился и заглянул в глаза. Люциус-Джинни еще немного испуганно смотрел на него, но потом взял его руку и прижал ладонь к своему животу. Сначала ничего не происходило, живот слегка шевелился при дыхании, и больше ничего. И вдруг Гарри явственно почувствовал толчок в руку, словно кто-то изнутри пинал его. Невероятное ощущение ударило по эмоциям Поттера, он обнял живот жены двумя рукам и прислонился к нему ухом, прислушиваясь к возне своих наследников. И когда кто-то из малышей безошибочно попал ему в ухо, он отстранился и счастливо засмеялся.

— Ты — чудо!

Люциус во все глаза смотрел на Гарри и вдруг вспомнил, как когда-то сам ходил по Малфой-мэнору с глупой улыбкой, когда Нарцисса позволила ему впервые почувствовать, как толкается у нее внутри маленький Драко. Судьба так все подстроила, что теперь и он сам может узнать, что при этом чувствовала его жена. А Нарцисса тогда была счастлива. Люциус задумчиво погладил живот супруги лорда Поттера, который по невероятному совпадению на данный момент был и его животом.

— Гарри, и чему ты так рад?

— Люциус, они уже большие, они шевелятся. Представляешь, мои дети растут!

— Конечно, представляю, очень даже представляю. Они же растут внутри меня, — Гарри услышал нервные нотки в голосе Люциуса и снова присел рядом с ним.

— Нет, они растут внутри моей жены, а ты здесь временно. Люциус, ты же понимаешь, что ты — не моя жена?

— А ты понимаешь, что стараешься убедить мужчину, что он — не твоя беременная жена, а сам в это время гладишь его по животу, в котором шевелятся твои дети? Тебе не напоминает это палату на пятом этаже в Святого Мунго, где Локхарт лежит? Может, нам всем уже пора занимать места рядом с ним?

— Иди сюда, — Гарри обнял жену. — Я понимаю, что это ненормально, но у меня всегда все ненормально. Я привык. Потерпи немного, мы что-нибудь придумаем.

Они еще долго разговаривали. Поттер сел, опершись на спинку кровати, а его жена устроилась у него на плече. Разговор с вопросов о детях, наследниках и наследствах плавно перешел на другие темы, и они не заметили, как заснули. Эту живописную картину и застал утром Снейп, который зашел к Люциусу, чтобы передать через него зелье для Берховица.

— Что, Люциус, Поттеру все-таки удалось уговорить тебя? — ехидный голос Снейпа разбудил полуночников.

— Северус, иди сюда, — радостный голос заспанного Поттера и его светившиеся счастьем глаза настораживали, учитывая то, что его застали в постели с Люциусом. Вообще-то, в постели он был со своей женой, но она же являлась Люциусом. Снейп запутался в определении того, кто с кем был.

— Вы, Поттер, предлагаете мне присоединиться к вам и вашей супруге в постельных играх? Увольте! Я слишком щепетилен в отношении чужих жен, — слова еле проталкивались через сомкнутые зубы.

— Северус, ты определись, я — чужая жена или Люциус? — Малфой разозлился, и голос его был полон яда. — Если я — леди Поттер, то что тебя удивляет в том, что мы спим в одной постели. Если я — Люциус, то почему это тебя расстраивает, неужели ты ревнуешь?

Гарри заметил, что Снейп слегка побледнел, но быстро взял эмоции под контроль.

— Северус, иди сюда, — повторил Поттер. — Ну иди же!

Снейп пересек комнату, подойдя к кровати, с которой Гарри даже не собирался слезать.

— Дай руку, — Гарри проворно схватил Снейпа за кисть и, притянув его поближе, приложил ее к животу Джинни. — Слышишь? Они шевелятся.

Голос Поттера срывался от восторга. Снейп с удивлением глядел на свою так бесцеремонно экспроприированную ладонь, в которую действительно что-то стучало изнутри живота леди Поттер. Он внимательно посмотрел на парочку, которая следила за его реакцией так, словно от того, что он сейчас скажет, зависели их жизни.

— С вами все в порядке? Гарри? Ну зашевелились малыши, так что теперь все целый день будут держаться за твой живот, Люциус? Я поздравляю вас, лорд Поттер, с тем, что ваши дети здоровы и правильно развиваются. Насколько я помню, недавно Берховиц как раз упоминал, что такое может произойти со дня на день. Что вас так удивило?

— Снейп, ты — бесчувственная скотина! У меня радость, а ты все настроение испортил своей рациональностью. Больше не буду делиться с тобой своим счастьем, — Поттер усиленно старался сделать обиженный вид, но получалось у него плохо, радость в глазах выдавала настоящие эмоции.

— Ну… скотина, так скотина. Я ушел в аптеку. Люциус, не забудь передать Виту зелья — это для твоего тела, — Северус направился к выходу, бросив через плечо: — И еще… скажи ему, что нам нужно собраться вечером. Есть тема для обсуждения.

— Ты что-то нашел? — Люциус насторожился.

— Вот вечером и узнаешь, — Снейп вышел из комнаты, резко закрыв за собой дверь.

— Он что, обиделся? — Гарри недоуменно посмотрел на закрытую дверь.

— Не знаю. Может быть. Вот вечером и узнаем.

* * *

Поттер не мог сосредоточиться на работе. Целый день он глупо улыбался и мечтательно застывал на месте, независимо от того, где находился в данный момент. Даже в Гринготтсе ему посоветовали прийти в другой раз, потому что работать с документами в таком состоянии было невозможно. Поверенный заявил ему, что рассеянность ведет к ошибкам, а ошибки — к убыткам. Поэтому лучше в таком состоянии посидеть дома и почитать что-нибудь приятное или сходить к друзьям в гости. Вариант с друзьями отпадал сразу. Оставалось только идти домой, правда, Гарри был не уверен, что сможет сосредоточиться на какой-нибудь книге. Так и вышло, что он почти весь день провел в обществе Джинни-Люциуса.

— Северус, ты был инициатором сегодняшнего сбора, почему же ничего не говоришь? Неужели так замучила жажда, что от чая оторваться не можешь? — Люциус с самого утра не мог успокоиться, обдумывая и так и сяк, о чем же вечером им может поведать Снейп, и изводил Гарри вопросами об этом.

— Вит, скажи, как там тело нашего бедного Люциуса, — Северус рассказал всем об их с Драко приключениях в Малфой-мэноре накануне Самайна и теперь не упускал случая назвать Люциуса «бедным», как это делала Нарцисса.

— Без изменений. Физическое состояние за эти две недели, конечно, улучшилось. Возвращается цвет лица и худоба начинает немного сглаживаться. Организм в целом здоров, но его магическая система бездействует, магическое ядро спит. К чему этот вопрос, Северус?

— Я кое-что почитал и прикинул. Мы раньше выяснили, что после поцелуя дементора приходили в сознание те волшебники, которые были в родовом поместье, но они ничего не помнили и становились другими людьми. А у нас немного иная ситуация. Сознание и магия Люциуса здесь, не за гранью, так, может быть, нужно, чтобы и тело было рядом с ним, а не в Малфой-мэноре?

— Не исключено, что в этом есть смысл, — целитель посмотрел на Поттера. — Гарри, как вы смотрите на то, чтобы тело Люциуса переправить в Блэк-хаус?

— А как я должен на это смотреть? Нужно, значит, поселим и его здесь. Только мы забыли, что после праздника собирались показать Джинни ее матери. Давайте переживем нашествие Молли Уизли, а потом будем давать здесь приют всем, кому скажете, — Гарри оттягивал с этим посещением, сколько мог, но действительно было необходимо позволить Уизли увидеть дочь, чтобы позже не возникло проблем.

— Я должен заранее знать, когда Молли здесь появится, чтобы не попасться ей на глаза. Лишние вопросы нам не нужны, — Снейп вопросительно глянул на Гарри. — Ты согласен?

— Нет, не согласен. Я, напротив, хотел попросить тебя поприсутствовать здесь во время их визита. Я боюсь сорваться, Северус. Мне нужно знать, что кто-то сможет меня остановить, если вдруг что. Мы ведь так и не установили точную причину, почему моя магия иногда дома начинает выходить из-под контроля. Уизли знать этого не следует. Но на всякий случай я хочу подстраховаться, — Гарри ожидал ответа. — Северус, пожалуйста.

— Хорошо, — кивнул Снейп. — Если что, скажешь, что я готовлю специальные зелья для твоей супруги.

— В этом я даже не совру. Ты действительно готовишь зелья для Люциуса.

Все, переглянувшись, заулыбались каламбуру, который получился у Поттера. Зелья готовились для Люциуса, который находился в личине леди Поттер, но предназначались они для тела Малфоя, которое пока еще было никем.

* * *

Лорд Поттер ожидал гостей в каминном зале. Несмотря на то, что почти все комнаты Блэк-хауса были оборудованы каминами, только один из них, самый большой, расположенный на первом этаже недалеко от выхода на улицу, был подключен к каминной сети.

Гарри тщательно выбрал одежду для предстоящей встречи, он не желал слишком подчеркивать свой статус или выглядеть вычурно, но и казаться простецом ему при встрече с Уизли не хотелось. Никакой расхлябанности и неуважения к деталям. Вся одежда простого покроя, но из добротных и дорогих тканей. Мантия жемчужно-серого цвета, под ней костюм на пару тонов темнее, в шейном платке серебряная заколка с небольшим изумрудом.

Наверху в спальне ожидал семейный целитель Вит Берховиц, который усыпил Люциуса и гарантировал, что тот проспит несколько часов крепким сном, ничем не навредив при этом малышам. Целитель обещал поговорить с миссис Уизли и ответить на все вопросы, если они у нее возникнут.

Пламя в камине полыхнуло, и оттуда практически выпала Молли Уизли, которая сразу же принялась озираться по сторонам. Следом за ней из камина вышел Артур Уизли.

— А где Джордж? — Молли продолжала вертеть головой, словно искала кого-то.

— Здравствуйте, миссис Уизли, мистер Уизли, — Гарри склонил голову, приветствуя вошедших. — А почему вы здесь ищете Джорджа?

— Ну как же! Мы с ним вместе в камин вошли, направляясь сюда! — объяснила Молли таким тоном, словно это само собой разумелось.

— Хелли! — домовуха появилась перед Поттером. — Хелли, ты передала мое письмо мистеру и миссис Уизли?

— Да, хозяин, — Хелли затрясла головой, подергивая ушками.

— Они прочли его при тебе?

— Да, Хелли дождалась, пока письмо прочтут, потом спросила, нет ли у мистера и миссис Уизли вопросов. И когда они ответили, что вопросов нет, Хелли ушла домой. Хелли сделала, как велел хозяин.

— Молодец, Хелли. Спасибо. Можешь идти, — Поттер вопросительно посмотрел на чету Уизли. — Так что непонятного было в письме, миссис Уизли, зачем вы попытались прийти сюда вместе с Джорджем? Я достаточно четко выразил свое желание разрешить посещение леди Поттер ее матери Молли Уизли и ее отцу Артуру Уизли и пообещал для этого открыть им камин в назначенное время. О том, что я открою камин еще для кого-то из этой семьи, я не сообщал в своем письме ничего.

— Почему же Джорджу нельзя увидеть свою сестру? Как ты можешь так с нами поступать, Гарри? Ты три месяца нас не подпускал к Джинни, что ты скрываешь? Ведь мы — твоя семья! — миссис Уизли, уперев руки в свои пышные бока, попыталась начать наступление на зятя и, только услышав хмыканье где-то со стороны, обратила внимание, что в комнате есть еще один человек.

Снейп сидел на диване и листал свежий номер журнала по зельеварению, рядом на столике стояла чашка с кофе — он иногда баловал себя приторно-горьким ароматным напитком.

— А что здесь делает этот тип? — взвилась Молли. — Артур, почему ты молчишь, ты разве не видишь, здесь могут находиться все, даже такие, как этот, а нас — родственников — в дом не пускают!

Артур все это время молча стоял за спиной жены, и даже ее обращение к нему по имени не заставило того что-то сказать. Он просто пожал плечами.

— Этого типа, как вы выразились, зовут Северус Снейп. И он здесь по моему приглашению. Вы не имеете права оскорблять никого из моих гостей в моем доме! Вы поняли меня? — голос был холоден как лед, но знающий человек увидел бы, что Гарри начинал злиться.

— Но почему он? Почему нельзя Джорджу, а ему можно? — Молли недоумевала.

— Потому что ваш Джордж не умеет варить лечебные зелья особой сложности, для этого нужно быть мастером зельеварения. Надеюсь, вы еще помните, что Северус является таким мастером?

— Но Джордж — твоя семья! Мы все — твоя семья! Почему ты к нам так относишься? Мы столько для тебя сделали!

Артур Уизли на поверку оказался умнее, чем думалось раньше. Он первым заметил, что Поттер себя еле сдерживает. Артур попытался остановить словоизлияние свое женушки, дергая ту за рукав, но упрямая женщина только отмахивалась от него.

— Вы. Не. Моя. Семья.

— Гарри, что ты такое говоришь? Почему это мы не твоя семья? Ты наш зять!

Поттер не выдержал и, схватив Молли Уизли за руку, потащил ее по коридорам особняка. Все, кто на тот момент были в каминном зале, пошли за ними следом. Почти грубо впихнув Молли в одну из комнат, Гарри пропустил впереди себя туда и Артура Уизли.

Здесь было почти пусто, только столик и пара кресел, больше никакой мебели. Две стены в комнате без остатка занимали причудливые гобелены.

— Вы знаете, что это такое? — Гарри указал на один из них.

— Это генеалогическое древо Поттеров, — ответил мистер Уизли.

— Правильно. А теперь давайте поищем, через кого это я вам прихожусь родственником? Нашли?.. Или нет?

Супруги Уизли заскользили взглядом по родовым ветвям гобелена, выискивая имя Гарри Поттера, который являлся их зятем, ведь он женился на их дочери. Гарри они нашли, но имени Джинни возле него не оказалось. На гобелене рядом с листиком, в который вписано имя Гарри Поттера, был нарисован листочек без надписи, а от веточки, что их соединяла, отходили два росточка. И все. Имени Джинни на гобелене они не нашли.

— Ну и где здесь видно, что я в родстве с Уизли? — Гарри нужна была поддержка, и он для этого посмотрел на Снейпа, который остановился у входа в комнату и, опершись на косяк двери спиной стоял, сложив руки на груди. Снейп ухмылялся.

— Это какая-то ошибка. Гарри, но вы же с Джинни женаты! — голос миссис Уизли едва не переходил в визг. — Этот гобелен неправильный.

— А может, это брак у нас с Джинни заключен неправильный? А, миссис Уизли? Может, что-то вспомните? Ведь я понадеялся на вас во всех вопросах по организации свадьбы, — Поттер, ощущая молчаливую поддержку Снейпа, немного успокоился и, склонив голову, с любопытством разглядывал невероятную картину — Молли и Артур усиленно отводили от него глаза и молчали. Онемели оба, даже миссис Уизли, у которой обычно наблюдалось просто хроническое недержание речи, словно в рот воды набрала.

— Что-то вспомнили, — констатировал Поттер. Он прошелся вдоль магического гобелена, слегка касаясь рукой его шелковых нитей. Возможно, Гарри просто обманывался, но ему казалось, что от древа его рода шло тепло, которое живительным потоком вливалось ему прямо в самое сердце. Дойдя до своего имени на полотне, Гарри остановился. Обводя пальцем контуры пустого листочка, он сказал:

— Здесь после брачного обряда появилось имя Джиневры, оно плохо просматривалось. Нечеткая пунктирная надпись… Но она все же была. Джинни только отмахивалась, когда я обращал ее внимание на это, напоминая об ответственности жены главы рода. После того как она, будучи беременной, травила себя зельем, рецепт которого ей дали вы, Молли, — палец Поттера обвиняя указал на миссис Уизли, — ее имя растаяло, исчезло с гобелена. Вам объяснить, что это значит, или вы и сами понимаете, чем это грозит Джинни?

Молли Уизли и ее муж непонимающе переводили взгляды с гобелена на своего зятя и обратно.

— Похоже, не понимаете, — Поттер вздохнул. Он уже полностью взял себя в руки, близость гобелена с десятками имен предков всегда успокаивала Гарри.

— Это значит, что если до рождения наследников ее имя не появится здесь, — Гарри постучал по тому самому пустому листочку, — то сама Магия будет решать судьбу нашего брака. Вы же помните, какой брачный обряд был проведен в день нашей свадьбы? И не нужно, Молли, отворачиваться. Если я был невежественным мальчишкой, когда женился на вашей дочери, то это не говорит о том, что я таким останусь навсегда. Вы должны были это понимать и не утаивать от меня некоторых особенностей вашей семьи. Не стоило меня кормить недомолвками и успокаивать в стиле покойного директора: «Все будет хорошо, Гарри». Я уже через неделю после свадьбы понял, что с надписью на гобелене что-то не так. Надеялся, что имя Джинни станет ярче, когда она подарит роду наследников. Возможно, так и случилось бы, если бы ее мать — вы, Молли! — не нашли тот рецепт и не отдали его своей дочери. Теперь будем ждать решения самой Магии.

— Если ты все так хорошо теперь знаешь и понимаешь, то почему не провести дополнительно обряд введения Джинни в род? — Молли Уизли надеялась, что Магия не накажет ее за такое кощунство — просить ввести в род Предательницу крови.

— Вы ополоумели?! Вы хотите погубить древний род Поттеров, соединив его с Предателями крови, и сделать свою дочь в лучшем случае сквибом, если и вовсе не убить ее? Молли, не испытывайте моего терпения! Его и так не слишком много, уверяю вас! Давайте поднимемся в комнату Джинни, — Поттер быстрым шагом, заставляющим развиваться его мантию за спиной, вышел из комнаты, направившись к лестнице.

Молли Уизли долго разговаривала с целителем о состоянии здоровья дочери и будущих внуков и старалась не обращать внимания на зятя, тихо беседовавшего у окна с Северусом Снейпом, который очень свободно чувствовал себя в особняке, давая повод считать, что был здесь частым гостем. Миссис Уизли злилась на Поттера, но закон — и людской, и магический — был на его стороне, и она ничего не могла изменить. Что бы там ни говорили, круглой дурой Молли Уизли не была. Импульсивной и скорой на непродуманные поступки — да, но не дурой. Поохав и попричитав напоследок, Молли с мужем отправились домой, удовлетворившись обещанием Гарри разрешать им нечастые приходы к дочери, естественно, по предварительной договоренности, чтобы он вовремя мог открыть им камин для посещения особняка.

* * *

Вечером после прихода «любимых родственников» Гарри и Северус подробно рассказали Люциусу обо всем, что проспал их друг. Да-да, именно друг. За то время, что лорд Поттер, мистер Снейп, целитель Берховиц и Люциус Малфой в теле леди Поттер искали выход из необычной ситуации, они сдружились. Вернее будет сказать, что это Поттера приняла в свой круг тройка старинных друзей, и тот неплохо чувствовал себя в их обществе, отвечая доверием, которое бывает только в компании близких людей.

— Бедный Люциус, жаль, что ты не видел, как Молли Уизли рыдала на груди у своей дочери, утирая свой нос о твое одеяло, считая, что никто не видит. А как она причитала: «Бедная моя доченька». Ты бы слышал, — Северус откровенно издевался над Малфоем. — Знаешь, она ощупала твой живот не хуже профессионального колдомедика.

Люциус зеленел на глазах, его потряхивало от таких подробностей обращения с его телом, то есть с телом леди Поттер, к которому он был прикомандирован судьбой.

— Северус, прекрати, — Гарри фыркал, сдерживая смех. — Люциусу сейчас станет плохо, его явно уже тошнит от твоих красочных описаний проявления материнской любви моей тещей.

Люциус все же не выдержал и неловкой, уже слегка изменившейся походкой бегом направился в уборную, чтобы освободить место в желудке. Вернувшись после неприятной процедуры, Люциус высказал все, что он думает о посещениях родственников тела, в котором пребывал его дух.

— Гарри, может, не будешь их пускать? Три месяца не видели они свою дочь и дальше могут обойтись, — Люциус умоляюще посмотрел на Поттера.

Желание Люциуса не слышать подробностей искренней любви Молли Уизли к дочери всем было понятно, даже Северус, раскаиваясь, пообещал не донимать больше тошнотворными подробностями.