Сутки (гет)

Гермиона и Драко вышли на улицу. На горизонте показалась розовая полоска рассвета. Прохладный ветерок растрепал их и без того растрепанные волосы и чуть отрезвил пылающие от алкоголя щеки и мысли.

— К тебе или ко мне? — спросил Драко, стараясь не смотреть Гермионе в глаза, а она только пожала плечами: ей было все равно.

Здесь, за дверями бара, все казалось другим.

Драко взял Гермиону за запястье и аппарировал в летний домик своего имения. Здесь гулял ветер — осеннее утро было прохладным, и даже высокий воротник нелепого пальто Гермионы не мог согреть ее.

— Ты дрожишь? — Драко подошел ближе и обнял ее за талию, прижимая к себе.

Гермиона не сопротивлялась. Она уткнулась носом в теплую, вздымающуюся грудь и вдохнула аромат сигаретного дыма, коньяка и его… особенный аромат Драко Малфоя. Она не запомнила, когда ей вдруг стало тепло, а потом и жарко от его прикосновений. Его руки блуждали по ее телу, все настойчивее, все требовательнее, и она уже готова была окунуться с головой в сладостное чувство неги, разливающееся по ее венам, когда вдруг на подоконник шумно опустились две большие серые совы. Они так настойчиво стучали клювами в окно, что Драко нервно отстранился, и волшебство момента треснуло, как стекло, не выдержавшее напора птиц.

— Это из аврората, — тихо сказал Малфой, впуская казенных вестиков. — Тебе — от Уизли; мне — от жены.

Он быстро отвязал короткие послания, предписывавшие им с Гермионой забрать разбушевавшихся супругов из лондонского отделения аврората, предварительно внеся штраф за их недостойное поведение.

— Надо идти, — тихо сказала Гермиона, прочитав свою записку.

— Интересно, кто расплатится за чету Забини, — ядовито произнес Малфой и сощурился, предвкушая неприятную встречу.

— Так не хочется видеть Рона сейчас, — призналась Гермиона честно, и Малфой понимающе кивнул.

Они молча обернулись на летний домик, чуть не ставший приютом их маленькой мести, и, не сговариваясь, аппарировали по координатам, указанным в записках.

В аврорате было тихо и пусто. Раннее утро здесь пахло кофе и чьими-то грязными носками, но дежурный аврор не обращал на странный запах никакого внимания: либо привык, либо это был запах его собственных носков.

— А! Вы за мистером Уизли и миссис Малфой, — заспанным голосом произнес он, шелестя бумагами. — Вот, распишитесь здесь, деньги в кассу — и можете забирать своих супругов.

Драко и Гермиона чинно выполнили все действия в строго оговоренном порядке. Когда последний галлеон упал на лоток кассира, двери распахнулись, и Драко и Гермиона очутились в небольшом коридоре. В самом его конце из маленькой камеры на них устало смотрели их супруги и чета Забини. Порядком потрепанные, все они выглядели несчастными и виноватыми. Гермиона и Драко подошли ближе, стараясь не смотреть своим вторым половинкам в глаза.

— Гермиона, — Рон заговорил первым, и его жена вздрогнула — таким неожиданно чужим оказался этот голос. — Прости меня. Я, понимаешь ли, тут вот…

На глаза Гермионы навернулись слезы, и она отвернулась. Драко смерил Рона презрительным взглядом, и его кулаки сжались, как когда-то давно, в детстве. Только теперь он стоял по другую сторону баррикад и был правым. Он чувствовал свою правоту каждой клеточкой тела, а потому вдруг, не раздумывая долго, сделал один — самый главный — шаг и, резко схватив Гермиону за руку, притянул ее к себе, накрывая ее рот страстным поцелуем.

— Драко, что это значит? — тихо выдохнула Астория, но Малфой уже ничего не слышал.

Мир перестал существовать. Гермиона и не знала даже, что можно вот так окунуться в поцелуй на глазах у всех. Но сейчас для нее никого не существовало. Только Драко, и его губы, и его язык, и его рука на ее плече. Большего было не надо.

Когда поцелуй закончился, они еще долго смотрели в глаза друг другу. Рон и Астория говорили что-то, Пэнси и Блез отпускали в их адрес едкие шуточки. А Драко и Гермиона просто стояли друг против друга, не замечая ничего вокруг.

Рон и Астория вышли на свободу, а чета Забини осталась в камере — Малфой отказался вносить за них залог. Все четверо молча покинули аврорат и остановились на пороге, не зная, как поступить дальше.

Из-за домов уже показалось желтое осеннее солнце, стало теплее, и Гермиона опустила воротник и надела темные очки.

— Что же нам теперь делать? — спросила Астория, полагая, что ее положение вдруг стало слишком шатким, чтобы играть в приличия.

— Нам? — Драко изогнул бровь и одарил жену надменным взглядом. — Тебе, дорогая, думаю, лучше всего будет перебраться к маме — там ты всегда сможешь следить за ее здоровьем.

— Но ведь ты же не… — нижняя губа Астории задрожала, выдавая близкое к панике состояние, но Драко был непреклонен.

— А я, — серьезно ответил он. — Я действительно «не»: не намерен больше терпеть твое присутствие, не собираюсь продолжать жить с тобой в браке, не думаю, что буду трезвым сегодня вечером.

— Драко, пожалуйста, не делай поспешных выводов, — Астория попыталась схватить мужа за рукав, но Малфой вырвал руку из ее цепких лап.

— Я достаточно видел, достаточно слышал и достаточно понял, — с этими словами он презрительно фыркнул и повернулся к Гермионе. — А ты? — спросил он кажущимся спокойным тоном. — Что намерена делать ты?

— Я? — Гермиона ждала этого вопроса, но не от Драко, и поэтому теперь решительно не знала, что говорить. — Рон?

— Прости меня, — повторил Рон, внимательно разглядывая свою тень на стене аврората. — Мне надо сгонять в банк. Раз ты все знаешь…

Гермиона вспыхнула — она явно не ожидала от Рона такой реакции.

— Зачем тебе в банк? — срывающимся от напряжения голосом спросила она, но за Рона ответил Драко.

— Он заплатит штраф за Пэнси, разве не ясно?

— Это правда? — Гермиона в ужасе сделала шаг назад и чуть не упала со ступеньки.

— Гермиона, прости меня, — Рон покраснел, но его голос звучал решительно. — Сначала я думал, что это все просто интрижка, просто… пока ты слишком занята на работе. Но в камере я вдруг осознал, что Пэнси нужна мне. Прости ме…

Он не успел договорить, потому что Драко заклятием припечатал его к каменной стене, рискуя снова оказаться в отделении уже по собственной статье.

— Кретин, — выплюнул Малфой, глядя, как Рон пытается подняться. — Гермиона, пошли.

— Но я же… — Гермиона в нерешительности хлопала глазами, размышляя, нужно ли бросаться на помощь Рону или со слизеринским спокойствием последовать за Драко.

— Ты последняя, кто еще не сделал свой выбор сегодня, — жестко сказал Драко, глядя ей прямо в глаза. — Сейчас или никогда. Я дважды не предлагаю.

Рон уселся на ступеньке, потирая разбитую голову.

— Иди, — тихо сказал он. — Я видел, как ты целовала его. Вряд ли я испытывал нечто подобное в твоих объятиях когда-либо.

— Это тебе, — Гермиона вдруг достала из сумки черные трусики-стринг и протянула теперь уже бывшему мужу. — Передай их владелице, на удачу.

Рон взял их в руку и улыбнулся, вспоминая, с чего все началось. Гермиона оглянулась по сторонам в попытке сказать что-то Астории, но той нигде не было: очевидно, она уже аппарировала к маме.

— Идем, — Малфой еще раз взглянул на нее, и Гермиона, не колеблясь больше, протянула ему руку.

…Гермиона валялась на огромной кровати, утопая в перине, на белоснежных простынях, словно на облаках. Драко полулежал рядом. Он наблюдал за тем, как счастливая гриффиндорка наивно перекатывается с боку на бок, наслаждаясь роскошью, к которой Драко привык с самого детства.

— Мой отец убил бы меня, узнай он, что я здесь с тобой, — тихо сказал Драко, закладывая руки за голову.

— Мой отец давно убил бы меня, если бы узнал, что я вышла замуж так рано и даже не получила высшее образование, — глаза Гермионы были закрыты.

— Что такое «высшее образование»? — Драко повернулся к ней и едва коснулся пальцами ее волос, рассыпанных по подушке. — И где теперь твой отец?

— Далеко… — мечтательно произнесла Гермиона, смешно целуя Драко в нос.

— А вот мой отец буквально в трех комнатах от нас, — Драко мотнул головой, откидывая волосы с лица. — И мне предстоит непростой разговор с ним, поэтому мне нужно подзарядиться еще немного положительной энергией.

— Каким образом? — Гермиона удивленно посмотрела на Драко.

— Еще один утренний секс, — и Малфой сгреб ее в охапку, крепко прижимая к себе.