Снейп в моей голове (гет)

Оказалось, что я лежу на голом полу, хотя помню, что засыпала на наколдованном Снейпом ковре. Я так долго спала? Вздрагиваю, вспоминая сон. Мы же чуть не… Нет, не надо об этом думать, это приведет к лишним… проблемам? неурядицам? ссорам?

Недолго продержался ваш ковер, — чтобы сказать хоть что-то, бормочу я. Главное, не думать о поц…

Просто мы долго спали, — тихо отвечает Снейп.

Да. Конечно.

Я встаю и выхожу из пустого кабинета. Действительно, долго — судя по часам скоро уже отбой. Нужно все сделать сегодня, пока я не передумала.

Куда вы идете, мисс Грейнджер?

Я не могу ответить. Ни единой мысли, что и как сказать.

Туда.

Мне хочется плакать. Позже. Позже можно дать себе волю и устроить хорошенькую истерику.

Зелью нужно было настояться как минимум шесть часов. И они прошли — пока я спала.

Я беру фиал и наливаю туда одну порцию. Подношу к губам.

И вы ничего мне не скажете?

Что сказать? — спрашиваю, держа фиал у рта.

Да ладно уж, ничего. Пейте.

Я опрокидываю в себя фиал. Меня обволакивает боль — тупая, ноющая боль всего тела. Это будет долго — пока Снейп не найдет свое тело. Я могла бы пойти к Больничное крыло, встать рядом с ним. Тогда боль бы не продлилась дольше нескольких минут. Но я лучше потерплю — лучше для всех.

* * *

Я сошла с ума. Мне бы начать лечение, только лекарства от этого нет. От Снейпа. Прошло две недели с того момента, как он очнулся. Я тогда уснула прямо в кресле его кабинета. Слава Мерлину, его не выпустили из Больничного крыла в тот же день, и у меня появилось время уйти по пробуждении. Я вернулась в свою комнату и потекли однообразные дни. Проснуться. Встать. Умыться, принять душ. Одеться. Открыть дверь простейшим заклинанием. Прийти на завтрак. Съесть свою безвкусную кашу. Отсидеть уроки. Сделать задания в библиотеке. И лечь спать. Я не знаю, что мы проходим сейчас по Трансфигурации и Чарам. Я сразу забываю все, о чем читаю. Я получила Удовлетворительно впервые лет за пять. Наверное, именно в тот момент Гарри и обеспокоился. Только что мне ему сказать? Что я не вижу смысла во всем этом? Что мне все надоело? Что я не могу жить без Снейпа?

Я не знаю, почему так поступила тогда. Почему я не попыталась объясниться с ним? Почему сразу пошла в его кабинет и выпила то злополучное зелье. И осталась одна. Одной очень тяжело. Никто не будит раньше времени. Не тягает за ухо. Не рассказывает интересные лекции на уроках. Не подкладывает в тарелку к овсянке куриные крылышки. Не…

Гермиона, хватит! Ты сама его выгнала. Сама не ходишь на Зелья. Сама избегаешь его в коридорах и Большом зале.

А что мне было делать? Пойти к Больничное крыло и поцеловать? Хороша я буду, как же.

Ну, а избегать — это хороший выход из ситуации? Нужно хотя бы объясниться!

Эти споры самой с собой я вела уже две недели. Пойти или не пойти. Признаться или нет.

Приближался выпускной, а я так и не приняла решение.

* * *

— Профессор МакГонагалл, вы меня звали?

— Да, Гермиона, дорогая, проходите!

Я сажусь в неглубокое кресло. Директриса смотрит на меня как-то странно, а потом с тяжелым вздохом говорит:

— Мне стало известно, что вы не посещаете занятия по Зельям. По какой причине? Вы талантливая девушка, хороший зельевар. И бросать занятия за месяц до экзаменов? Объяснитесь, пожалуйста.

Это как удар под дых. Я не знаю, что говорить. Я не готова к такому разговору!

— Я… Я… плохо себя чувствовала, — это самое глупое объяснение, которое только можно придумать.

— Но вы посещали все остальные занятия! — оправдывает мои ожидания МакГонагалл.

— В кабинете Зелий мне становится плохо. Это после… — я замолкаю, не знаю, что сказать. К счастью, директриса все додумывает за меня.

— После того зелья? Профессор Снейп упоминал, что оно имеет сильный болевой эффект для выпившего его человека. Что ж, почему вы тогда не подошли к нему и не попросили что-нибудь, облегчающее ваши страдания? Давайте же, идите. Идите прямо сейчас.

— Но я…

— Никаких пререканий, вам необходимо закончить курс Зельеварения, мисс Грейджер!

Я выползаю из кресла и выхожу в коридор. Что мне делать? Не идти же к нему, в самом-то деле? Пока я раздумываю, ноги сами несут меня куда-то. Ну и, конечно, они принесли меня прямо к его кабинету! Надо что-то придумать, придумать… Убежать? Постучать?

Прервав мои размышления, резко открывается дверь. На пороге стоит он. Лицо слегка удивленное, видимо, не ожидал меня увидеть.

— Заходите, — встает на пороге, оставив между проходом и собой совсем маленький промежуток.

Как в тот раз, — вспоминаю я, протискиваясь мимо него, — в тот урок, когда зелье взорвалось, и он оказался у меня в голове.

— Что вы хотели?

Надо же. Я думала, он станет ругаться, орать, трясти за плечи. Как же, на занятия не хожу, избегаю его…

— Профессор МакГонагалл…

— Я спросил, зачем пришли вы.

Я втягиваю голову в плечи и не отрываю взгляд от пола.

— Мне нужно зелье… от головной боли… — выкрутилась?

— Можете взять его в Больничном крыле.

Да что же сказать-то ему. Вдруг он отошел от меня к полке шкафа, бросив: «Подождите». Пользуюсь моментом и смотрю на него. Он похудел, вроде. И подстриг волосы: теперь они еле достают до плеч, а были чуточку длиннее, самую малость.

— Выпейте, — он протягивает мне фиал с темной жидкостью. Я машинально беру, стараясь не касаться его руки.

— Что это?

— Просто выпейте и все!

Я что, похожа на дуру? Пить непонятно что из рук зельевара? Я нюхаю зелье и проверяю его на свет. Мне оно незнакомо.

— Я не буду его пить, пока не скажете, от чего или для чего оно, — и поднимаю глаза.

Он внимательно смотрит на меня — совершенно нечитаемым взглядом. А потом вдруг пускается в объяснения:

— Это Тезаурус. Применяется для нейтрализации последствий пребывания двух душ в одном теле. Точнее, будет применяться, когда я его зарегистрирую.

Это меня не удовлетворило, но глаза я опустила.

— Какие именно последствия? Что оно делает?

— Оно… нейтрализует совместные сны.

— Но у нас не было совместных снов, — возражаю. — Я ничего такого не по…

— Именно, — кивает он. — Я каждую ночь стирал воспоминания об очередном сне из вашей памяти.

Мне становится плохо… плохо и холодно… кажется, будто пол кабинета качается, будто палуба корабля во время качки.

— Зачем? — наконец выдыхаю, стараясь уговорить пол не двигаться.

Он вдруг делает шаг ко мне, толкает куда-то назад, а потом поднимает и усаживает на чей-то письменный стол. И отходит. Да, так мне гораздо легче.

— Ваше поведение стало тому причиной, — начинает объяснять он. — Вы не достойны своих снов, если не можете в настоящей жизни даже посмотреть мне в глаза.

— Но это ведь незаконно…

— Почему же? Это не Обливиейт. Нет закона, запрещающего стирать воспоминания о совместном сне.

— Я хочу знать… Хочу их увидеть, — шепчу я. Пол почти не двигается теперь, но я все-равно не отвожу от него взгляда.

— Извольте, — Снейп делает шаг ко мне и поднимает мою голову так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. А потом я будто засыпаю.

* * *

— Ну и зачем вы это сделали? — Снейп, голый по пояс, стоит на золотистой песке. Вокруг — свет, тепло, а еще тихий шум волн.

Я стою перед ним, и снова в купальнике. Только теперь мне стыдно и хочется прикрыться.

— Я не знаю, — мямлю я. — Испугалась, наверное…

Он вздыхает, делает шаг ко мне и вдруг обнимает, крепко-крепко, и гладит по волосам.

* * *

— Неужели, это не море! Надо же!

На этот раз мы на вершине одной из башен. Сейчас ночь, прохладно, а я в одной футболке. Снейп возле самого парапета, и я подхожу ближе. Он, видимо, замечает, что я покрылась мурашками, тянет меня к себе и обнимает, укрывая своей мантией. Кажется, что мы одни на целом свете. Мне так хорошо в его объятиях, что не хочется двигаться. Запечатлеть бы этот миг и продлить его бесконечно долго. Чувствую его дыхание на виске и, поворачивая голову, нечаянно встречаю губами его губы. Он вздрагивает, но после просто наклоняется ближе и целует…

* * *

Сон за сном — поцелуи, объятия, тепло, разговоры, шутки, и снова поцелуи. И так все четырнадцать снов. А он стирал их из моей памяти один за другим. Сволочь.

Когда я прихожу в себя, обнаруживаю, что так и сижу на парте, а его руки сжимают мои плечи — осторожно, только чтобы я не свалилась на пол.

— Почему вы решили все-таки показать мне их?

Смотрю на него. Теперь мне нет нужды стесняться или скрывать свои мысли — мои сны сказали все за меня. И я снова прежняя, чувствую себя прежней. А еще чувствую, что влюбилась без памяти.

— Ну вы же все-таки пришли сюда, правильно? — он ухмыляется. — Набрались смелости, так сказать.

Я улыбаюсь в ответ.

— Почему вы посадили меня на парту? Это ведь школьное имущество, как никак.

— Да, просто… — он снова совсем рядом со мной, — вы так повыше, чем когда стоите. Это удобнее.

Я не успеваю спросить, для чего или кого удобнее, потому что он целует меня. Совсем как во сне, и все-таки намного, намного лучше.