Жить Вопреки (джен)

Несмотря на страстное желание поскорее покинуть больничные стены, вырваться оттуда Гарри удалось лишь к середине третьей недели своего пребывания там. И то за это благодарить следовало Дамблдора, нашедшего всё-таки для него минутку в своём плотном графике руководителя Ордена Феникса, директора школы и Верховного чародея Визенгамота, а не наконец сработавший план побега Поттера…

К слову, этих планов было несколько, и всё они с треском провалились. Первый раз он не рассчитал собственные силы и свалился в двух шагах от кровати. Вторая героическая попытка сбежать так же разбилась о его всё ещё не восстановившееся здоровье, правда, на сей раз он почти сумел добраться до рабочего камина в конце коридора… Ну, как, почти… Его нашли у двери в собственную палату. На третий раз Гарри запасся терпением и выждал момент, когда при всяком принятии более или менее вертикального положения его уже не подташнивало и голова не грозила разорваться от боли, однако и на сей раз дальше выхода в коридор он не продвинулся, так как был пойман с поличным проходящим мимо санитаром.

Следующие попытки сбежать предпринимались по мере закипания у Гарри серого вещества: ведь, как известно, скука медленно, но верно убивает, а магический минздрав серьёзно взялся за его феномен, заполнив его свободное от скуки время всевозможными обследованиями…

Один раз он даже чуть было не решился на аппарацию, однако вовремя опомнился… Неизвестно ещё, куда бы его закинуло в нынешнем неприглядном состоянии. Скорее всего обратно в Мунго, но уже по частям… Расщеп — дело неприятное, это он помнил, пусть и не по себе, а наглядевшись на бедного Рона, но всё же довольно ярко.

Джеймс, действительно, пытался его вытащить раньше, чем Гарри начал чувствовать себя лабораторной крысой, но то ли связей у аврора оказалось недостаточно, то ли Дамблдор был сильно занят, но спасение пришло лишь к середине третей недели, когда при слове «анализы» и «небольшой тестик» у Гарри уже начинал дёргаться глаз…

Конечно, за это время он успел многое обдумать, даже кое-что переосмыслить и худо-бедно свыкнуться с некоторыми особо явными реалиями этого мира… Правда, с периодически вспыхивающей мигренью думалось не очень-то хорошо, но от осознания того, что эти боли, по крайней мере, никак не связаны с Волдемортом, становилось немного легче. Немного от того, что какая-та часть Поттера переживала насчет того, что не может быть больше в курсе основных событий жизни врага.

Осторожно, буквально по крупице вытягивая информацию из родителей и крёстного, Гарри выяснил, что же стало отправной точкой для изменений, что он наблюдал сейчас в этом мире.

Помнится, Гермиона когда-то рассказывала про какую-то магловскую книжку, в которой будущее кардинально поменялось из-за одной лишь только случайно раздавленной в глубоком прошлом бабочки! Здесь же нашлось кое-что покрупнее бабочки, но и времени минуло не так много…

Это событие вполне могло бы получить название «Эффект Крысы» или «Эффект Хвоста», однако Гарри не особо заморачивался с выбором. Его куда больше волновало то, как в принципе совершенно случайная, даже какая-то нелепая смерть Питера Петтигрю (нетрезвому Хвосту взбрело в голову подслушать чужой разговор в Кабаньей Голове, а мимо пробегал рыжий полукнизл) могла привести к столь фатальным последствиям.

Нет, конечно, Гарри был рад, что Сириус здесь избежал Азкабана и был счастлив, что у него есть сестра и что его родители живы и душевно здоровы, что (помня о печальной участи родителей Невилла в его родном мире), можно было считать очень удачным, но вполне объяснимым стечением обстоятельств: после смерти Хвоста Хранителем стал Сириус, а он Поттеров точно бы не выдал. Но, при всем при этом, Гарри было искренне жаль Невилла, которого все, в том числе и сам Невилл, не считали способным справиться с Волдемортом, а заодно и Магическую Британию, судьба которой зависела от Избранного…

Очевидно, что в направлении неместного Поттера сюда была высшая воля. Эффект Крысы (всё же Хвост для такого негодяя слишком мягко) едва не поставил под угрозу будущее магического мира, а Гарри теперь здесь, чтобы это исправить и помочь Невиллу исполнить предназначение, благо опыт имеется. Это звучало дико, но вместе с тем логично.

Да уж, теперь ему оставалось только придумать, как выбраться из Мунго — и можно смело идти спасать мир. Вперёд, как говорится, и с песней!

Горько усмехнувшись своим мыслям, он не сразу заметил Дамблдора, появившегося, как и всегда в его родном мире, в нужный час и в нужном месте. Не зря же и раньше у него приход профессора ассоциировался прежде всего с надеждой…

— Здравствуй, Гарри, — со спокойной, свойственной, наверное, только ему одному отеческой улыбкой поприветствовал его старый волшебник.

— Здравствуйте, профессор, — Гарри всё же нашел в себе силы слабо улыбнуться в ответ. Отчего «слабо»? Да оттого, что вместе с надеждой приход Дамблдора всколыхнул в нём ещё и целую бурю эмоций из сомнений и опасений…

Хотя, на первый взгляд, Дамблдор выглядел точно так же, разве что обе руки у него были здоровы. Даже взгляд, внимательный, всезнающий и всепрощающий, был всё тем же… Будто Гарри и не забросило в другой мир… С одним лишь тем различием, что в родном мире директор был уже мёртв.

Впрочем, Поттера это уже не слишком удивляло. Эффект крысы… Да и о том, что Дамблдор здесь жив, он узнал уже давно.

Как оказалось, в ходе одного из рейдов по поиску и обезвреживанию темномагичских артефактов некто аврор Джеймс Поттер обнаружил в Литтл-Хэнглтоне в заброшенной хибарке Мраксов один довольно любопытный перстень, от которого тёмной магией фонило так, что регистрационный прибор попросту взорвался… К счастью, у Поттера-старшего хватило ума не вынимать его из шкатулки, и кольцо стало достоянием Отдела Тайн.

Обо всем этом Гарри поведал сам Джеймс, счастливый просто от того, что его сын в кои-то веки интересуется его работой… теперь уже бывшей работой. О том, что случилось дальше с его необычной находкой, а главное, что это вообще было, его отец не знал. А может, вообще это и к лучшему, что он не знал…

В общем, как бы там ни было, но факт был на лицо: профессор Дамблдор здесь жив и выглядит вполне бодро и хорошо для своих лет. Более того он сейчас стоит прямо перед ним и терпеливо ждёт, когда Гарри ответит на заданный ему вот уже как минуту назад вопрос… Вопрос, который поглощённый мыслительным процессом Гарри благополучно пропустил мимо ушей.

— Простите, сэр? Я не расслышал, что вы сказали, — разом стушевался Поттер.

— Ничего страшного, Гарри, — ободряющее улыбнулся ему Альбус. — Я лишь зашёл узнать, как чувствует себя мой ученик. Ты ведь помнишь, кто я?

— Конечно, вы директор школы, где я учусь. Если вы о названии школы, то это Хогвартс, и я не настолько сильно ударился головой, чтобы забыть про него!

— Рад это слышать, Гарри. Тебе, я вижу, уже лучше. Настолько лучше, что, как мне говорили, ты вот-вот побьёшь рекорд больницы по количеству неудачных попыток побега. Неужели здесь настолько скучно? — Пусть Дамблдор и сказал это серьёзным тоном, но в глазах у него Гарри заметил смешинки.

Кстати, о глазах… Ещё одно опасение Поттера было связано с тем, что профессор, на минуточку, был не только величайшим магом столетия, но и легилиментом! Нет, Гарри не боялся того, что Дамблдор может увидеть что-то, что выдаст его, нет, местные «мозгоправы» уже выворачивали его всего наизнанку не единожды и ничего не обнаружили: всё же «природный» блок на эти воспоминания у него стоял поистине железобетонный. Всё, что могли рассмотреть в его голове, — это множество разрозненных, ничего не значащих отрывков настоящих воспоминаний, мыслей, заклинаний… Куда больше Гарри волновал сам факт того, что этот Дамблдор может захотеть покопаться в его мозгах, тогда как тот Дамблдор, которого он знал и помнил, никогда бы до такого не опустился…

По крайней мере, Поттер в это верил. Как и верил в то, что даже со столь скудными познаниями в области окклюменции он сможет заметить чужое присутствие.

Однако время шло: они продолжали неспешно говорить о чем-то малозначимом, и ничего странного в своем состоянии и поведении директора Гарри не замечал.

Окончательно успокоившись к концу разговора, Гарри наконец задал по-настоящему важный вопрос:

— Я смогу вернуться в Хогвартс? Просто… Мне кажется, что из Мунго меня не очень хотят выпускать… куда-либо.

— Пойми, Гарри, как бы прискорбно это ни звучало, но далеко не всё в этом вопросе зависит только от меня… — взяв небольшую паузу, печальным голосом наконец ответил директор. — Я, конечно, обещаю сделать всё, от меня зависящее, для того, чтобы этой осенью увидеть тебя в стенах Хогвартса, но, учитывая тяжесть перенесённой тобой травмы и то, что обязательный образовательный минимум ты уже получил, это не так просто. Решать это будет специальная медицинская комиссия где-то за неделю до начала учебы.

— Я же до конца лета здесь действительно умом тронусь! — искренне ужаснулся подобной перспективе Гарри, запоздало прикусив язык. Не стоило терять самообладание перед Дамблдором: ему и той истерики с погромом в конце пятого курса хватило… Пусть это и было в другом мире.

— Можешь не беспокоиться, Гарри, целителям твои побеги тоже уже порядком надоели, — с легкой улыбкой покачал головой Альбус. — Поэтому мне удалось привести их к компромиссу… Тебя отпускают домой, но каждую неделю ты должен будешь проходить соответствующее обследование. Помимо этого, твои родители будут строго следить за твоим состоянием и отчитываться о нём целителю Августу, и тем более не надейся избавиться от всех прописанных тебе зелий! — поспешил прибавить Дамблдор, заметив, как в тот же миг лицо Поттера озарилось по-детски чистой радостью…