Сегодня мы восстанем (гет)

Wait, it's just about to break,

Подожди же, скоро всё рухнет

It’s more than I can take,

Это больше, чем я могу вынести

Everything's about to change,

Скоро все изменится

I feel it in my veins,

Я нутром чувствую

It’s not going away,

Оно не отступит

Everything's about to change.

Скоро все изменится.

Thousand Foot Krutch — War of Change

Пасмурное небо не пролило ни капли дождя с самого утра. Тучи нависли над землей, стояла неестественная духота, и даже шепота ветра не было слышно. Небо давило, и вся природа будто готовилась к чему-то ужасному.

По крайней мере, так сейчас казалось непрошенной в Годриковой Впадине гостье.

Поплотнее закутавшись в мантию, девушка скользнула за поворот. Она шла спешно, будто боялась опоздать. Не выдержав, обернулась пару раз — но нет, вся улица была необычайно тиха и безлюдна.

Еще пара шагов — и девушка в нерешительности замерла на пороге небольшого, облицованного белой штукатуркой дома. Потом вдруг резко сорвалась с места и, словно боясь передумать, робко постучала в дверь.

Лили Поттер суетилась на кухне: до прихода Джеймса с проб в команду оставалось всего ничего, а ей ещё столько всего предстояло сделать! Осторожно, словно варила зелье, Лили перемешала суп и, не удержавшись, попробовала. Вроде неплохо, но её никогда полностью не устраивало то, что она делает. Вот и сейчас, бульон, кажется, получился недостаточно наваристым…

С долей обреченности накрыв варево крышкой, девушка потянулась было за половником, но стук в дверь прервал её. С досадой взглянул на недоваренный суп, она поспешила к двери.

На её пороге стояла молодая женщина, с недоверием и даже некоторым испугом вглядывающаяся в лицо Лили.

— Что Вам нужно? — не то чтобы вежливо поинтересовалась миссис Поттер.

— Не здесь, — многозначительно посмотрела на неё незнакомка.

— А где? — неясность ситуации утомляла Лили. Почему бы этой женщине просто не сказать, чего она хочет, и уйти?

Но тут выдержка окончательно покинула незнакомку, и она, как-то странно ссутулившись, умоляющим и тревожным голосом проговорила:

— Пожалуйста. Это очень важно…

Немного смягчившись и даже мысленно укорив себя за чёрствость, Лили распахнула перед ней двери:

— Проходите.

Бросив на Лили полный благодарности взгляд, женщина зашла в дом, тревожно, но не без любопытства озираясь по сторонам. Сама же Лили, приняв выжидающую позу, изучала незнакомку. Плотная черная мантия скрывали любые подробности о её достатке или происхождении, которые можно было бы получить по её внешнему виду. Темные волосы были собраны в тугой пучок, а черты лица были хоть и чуть грубоватыми, но не отталкивающими.

Незнакомка ерзала в кресле, предложенном ей Лили и явно над чем-то раздумывала. Наконец, она на выдохе произнесла:

— Мне нужна ваша помощь.

Лили удивленно приподняла брови и уже открыла было рот, чтобы ответить, но женщина мгновенно прервала её, отчаянно жестикулируя.

-Нет-нет, прошу, выслушайте меня. Я знаю про орден. Я… вы последние, кто может мне помочь.

Удивление на лице Лили сменилось потрясением. Она уже хотела сказать этой женщине, что никакого ордена больше нет, но… Но в голосе той было столько надежды!

— Алиса Лонгботтом, дочь моей близкой подруги рассказывала о вас. Она сказала, вы можете помочь. И, когда они отказались установить слежку за домом, я поняла, что на аврорат надеяться не приходится… Впрочем, — с каждым словом речь женщины становилась все увереннее, — я думаю, стоит начать сначала.

Лили кивнула, усаживаясь рядом и приготовившись слушать. Заметив это, женщина несколько расслабилась, но, тут же взяв себя в руки, поспешно начала свой рассказ.

— Меня зовут Аманда Скроуфорд. Мой муж, Уильям Скроуфорд, однажды отказался примкнуть к Пожирателям. Ну, или знал о них что-то, чего знать не стоило. Я не уверена. Он молчит, но… Но за ним ведется слежка. Приходят письма с угрозами… Я уверена, что это дело рук Пожирателей. Сейчас они стараются запугать нас. В письмах всегда одна дата: пятница, тринадцатое. Мы… я обратилась в аврорат, но они ничего не обнаружили. Но я-то знаю. Чувствую, что что-то грядет. И Уилл весь как на иголках, отказывается от любой помощи, нервничает. Мы собирались уехать…

— А от нас Вы чего хотите? — недоуменно прервала женщину Лили: — Даже если это не розыгрыш, то уезжайте себе из города и забудьте об этом всем!

Женщина сокрушенно покачала головой:

— Мы пытались! Но они следят! Они знают каждый наш шаг наперед! За день до прихода авроров я лично обнаружила несколько следящих заклятий, однако, деактивировать их не смогла. Но когда приехали авроры, все было чисто. Ничего, совершенно ничего. Конечно, расследование продолжать не стали: недостаточно улик, факт преступления отсутствует, и вообще, звучит как розыгрыш…

— Простите, но это больше похоже на паранойю, — Лили не понимала, чего добивается эта странная женщина, и ей это совсем не нравилось.

— Я знаю, — обреченно покачала головой женщина, — я знаю. Но в тот день, когда мы собрались покинуть город… Мы хотели отправиться на маггловском поезде, чтобы держаться как можно дальше от магического мира, слиться с толпой… Мы никому об этом не говорили. Но прямо в день отъезда на тот самый вокзал был совершен набег. Десятки магглов были убиты, а нам, в свою очередь, ясно дали понять, что будет, если мы попытаемся бежать, — к концу рассказа голос женщины становился все тише, но затем она резко взяла себя в руки и с новой мольбой обратилась к Лили:

— Все, чего я прошу, это подстраховка. Если это действительно просто идиотский розыгрыш, то я буду только рада!

— Извините, но… — Лили чувствовала себя ужасно. Отказать этой женщине было жестоко, но она, кажется, сама не знала, чего хотела!

— Я заплачу! — в отчаянии воскликнула женщина, хватая за руку уже встающую Лили, — сколько угодно, я…

— Не в этом дело, — гриффиндорка чувствовала себя паршивее некуда, — просто… Нам нужно подумать. Дайте нам... день.

Поток горячих благодарностей девушка дослушивать не стала, захлопнув входную дверь за женщиной. Не за что пока было благодарить. Да чего уж там, она сказала это только из вежливости!

Ведь из вежливости, верно? Она ведь не собиралась бросаться в бой, рискую не только собой, но и друзьями, семьей?

Придя вскоре на кухню, девушка обнаружила, что суп испорчен безнадежно.

* * *

— Лиллс, я дома! — радостно оповестил Джеймс, едва ступив на порог.

Лили не смогла сдержать улыбки при взгляде на мужа: Джеймс прямо-таки светился от гордости. Вопрос «Тебя приняли?» был совершенно излишним.

— Меня приняли! — Поттер, очевидно, так не считал.

Лили слабо улыбнулась:

— Поздравляю. Рада, что ты доволен.

— О, а «Пушки Педдл»-то как довольны! — ухмыльнулся он, но тут же, заметив отстраненное выражение лица Лили, поубавил энтузиазма: — Что-то не так?

Миссис Поттер непроизвольно вздохнула, отчаянно раздумывая, стоит ли втягивать в это мужа. Но держать все в себе оказалось выше её сил, и она на одном дыхании выпалила всю историю Аманды Скроуфорд.

По мере рассказа радости на лице Джеймса все убавлялось, а к моменту про вокзал он и вовсе был серьезен как никогда. Лили же, закончив говорить, облегченно перевела дыхание: ей стало легче, стоило только разделить проблему на двоих.

Джемс молчал, размышляя. Затем, взглянув сначала на жену, а потом в сторону кухни, многозначительно изрек:

— Так, тут на голодный желудок ничего не сообразить. Сначала еда, потом проблемы! Что на обед, милая?

Лили непроизвольно рассмеялась: Джеймс всегда будет Джеймсом, вне зависимости от количества проблем, взваленных на него. Хитро прищурившись, будто это был её замысел с самого начала, ответила:

— Сегодня вносим разнообразие. Маггловская пицца!

Восторг, в который впадал Джеймс при одном только слове «маггловская», в совокупности с предвкушением вкусной еды, стал достойным утешением для Лили после не самого приятного утра.

* * *

— Ты хочешь собрать орден? — задал, наконец, Джеймс главный вопрос. Лили упорно молчала, в душе отчаянно надеясь, что это решение муж примет за неё.

Поттер же пытался просчитать все возможные неприятности, если они ввяжутся в это дело. Их количество безнадежно зашкаливало. Образы друзей всплыл в его сознании, и подвергать близких им людей такой опасности они не имели никакого права. Но тут, словно по заказу, ему вспомнились слова Сириуса «Может, спросим мнение его самого на этот счет?». Ухмыльнувшись и мысленно возблагодарив друга, Джеймс вскочил с места, своим неожиданным воодушевлением вызвав недоумение Лили.

Сова передавала послания непозволительно долго, и Джеймс невольно задумался о существовании более быстрых способов связи. Не найдя, впрочем, более достойной альтернативы, парень довольствовался тем, что есть, терпеливо ожидая.

— Снова здесь, снова неспроста, — многозначительно прокомментировала Соланж, поприветствовав чету Поттеров. Тщательно скрытая радость в её голосе была почти неразличима. Питер же, едва войдя, своего торжества не скрывал. Готовый хоть сейчас ринуться в бой, парень искренне не мог понять хмурого настроя Ремуса. Сириус казался безразличным, Лонгботтомы, похоже, уделяли больше внимания обстановке дома, нежели проблеме, а Марлин даже не пыталась казаться серьезной.

«Да-а-а, команда у нас как на подбор», — безрадостно отметила Лили. Если, отказывая Аманде, она чувствовала себя плохо, то сейчас, готовясь подвергнуть друзей опасности, она была мрачна как никогда.

В этот раз ораторствовал Джеймс, изредка прерываемый поправками Лили. Вопрос «Что будем делать?» повис в воздухе.

— Что-то мне это напоминает, — с мрачной иронией произнес Сириус, — ну да, точно, наше первое собрание. Так вот, я скажу то же самое: мы должны бороться. Сейчас и всегда.

— Ты начинаешь повторяться, Бродяга, — ответил ему усмешкой Питер. — Впрочем, я с тобой.

— А вы не думали, — постарался внести хоть толику здравомыслия в гриффиндорские круги Фрэнк, — что то, что даже авроры не справились с этим делом…

— Не справились? — неожиданно перебила его Алиса. — Насколько я помню, они просто ничего не нашли.

Фрэнк со вздохом посмотрел на свою отчаянную жену:

— Если уж ты собралась бросаться грудью на амбразуры, то я с тобой.

— Не драматизируй, — закатила глаза Алиса, — мы просто должны помочь. Должны, понимаешь?

— Понимаем, — чуть раздраженно прервала её Лили, — но кто поможет нам?

— Мы сами, кто ж ещё, — с ухмылкой ответила ей Марлин, — только так. Гриффиндорцы мы или кто?

— Это аргумент, определенно, — ядовито процедила Лили.

— Гриффиндорцы, не гриффиндорцы, а я с вами, — Соланж решительно посмотрела на остальных.

— Я тоже. Кто-то же должен разбавить этот праздник безрассудства, — мягко улыбнулся Ремус.

— Наш мозг с нами! — возликовал Джеймс. — Тогда мы не обречены. Я в деле.

Лили подняла руки в воздух, сдаваясь:

— Я капитулирую, окончательно и безоговорочно. Против такого скопления отчаянных мне не выстоять.

Все рассмеялись. Веселье наполняло семейное гнездышко Поттеров, шутки и истории оживляли дом до самой ночи, до последнего гостя. Про предстоящую задачу никто и словом не обмолвился. Да и надо ли было? Ребята веселились, зная, что в скором времени такой возможности могло не предвидеться.

В этот вечер они добровольно ступили на тропу войны.