Сегодня мы восстанем (гет)

Облака постепенно затягивали небо, гася звезды одну за другой. Ветер играл в кронах деревьев, шелестел в траве, где сверчки распевали свои песни, поднимал с тротуара первые случайные листья. Новый порыв ветра подхватил украдкой подслушанные из-за двери слова: «…не может жить, пока жив другой» и последовал за таким же случайным свидетелем пророчества, как и он сам, поднимая в воздух мелкую, дразнящую горло, пыль.

В уютной тишине дома Поттеров стук в дверь показался рваным и лихорадочным. Взволнованный Снейп так же не прибавлял оптимизма Джеймсу Поттеру, распахнувшему школьному врагу двери в тот памятный вечер. Из приветственно светящихся окон можно было разглядеть трех людей, спешно переходящих из коридора в небольшую кухоньку, где за чашкой остывшего чая вскоре велся непростой разговор.

— Трелони произнесла пророчество? — Джеймс презрительно усмехнулся, — Вот это новость! Ну, кто умрет на этот раз?

— Ваш сын, — ни один мускул на лице Северуса не дрогнул.

Непроизвольный вскрик «Что?!» вырвался у обоих Поттеров. И лишь спустя пару мгновений Джеймс вскочил со своего места, хватая Снейпа за грудки и сквозь зубы шипя:

— Шутить вздумал? Даже если бы у нас и был сын, то…

— Джеймс! — бросила на него предупреждающий взгляд Лили.

— Да я за такое…

— Джеймс!!! — испуг на лице девушки заставил Поттера ослабить хватку, а её тонкая рука, крепко сжимающая его запястье — подумать ещё раз. Разом потеряв всю свою решительность, Джеймс со вздохом рухнул обратно на стул. Снейп, с достоинством оправив рубашку, сел рядом.

— Северус, ты не мог бы… объяснить? — нерешительно коснулась его руки Лили.

Её робкое прикосновение неожиданно смягчило черты ночного гостя, и он, переведя взгляд с притихшей Лили на хмурого Поттера, начал свой рассказ.

Путаясь в последовательности событий и невнятно изложив свою причину пребывания в Кабаньей голове, суть Снейп передал как нельзя точнее: речь шла о Волдеморте и о будущем сыне Поттеров, которого темный волшебник отметит как равного себе. После недолгой паузы Северус рассказал и о том, что один из них должен будет погибнуть. Однако зельевар был абсолютно уверен, что это будет не Волдеморт. В молчании, воцарившемся после его рассказа, было слышно, как минутная стрелка на маленьких часиках описала два круга. Наступило десять часов ночи.

— Значит, у нас будет сын… — тупо констатировал Поттер, глядя вникуда.

— Нет, — Лили чуть тряхнула головой, — раз так, то у нас не будет сына.

Джеймс перевел на неё полубезумный взгляд.

— Ты хочешь сказать…

И тут словно прорвалась плотина, крепко-накрепко сдерживающая весь тот поток эмоций, который Поттеры держали в себе. Джеймс разразился криками, Лили залилась слезами, что-то доказывая и отстаивая, а Снейп вышел из дома, тихонько прикрыв за собой дверь.

И уже идя по тропинке, прочь от разразившегося в Годриковой впадине скандала, он все не мог понять, кого он сейчас предал: Дамблдора, Лорда или себя?

Our future's in and now

Наше будущее здесь и сейчас

Here comes the countdown

Идет обратный отсчет

Sound it off this is our call

Откликнитесь же, вот наш призыв

Rise and revolution!

Восстание и революция!

It's our tome to change it all

Пришло наше время все изменить

Tonight we rise!

Сегодня мы восстанем!

Skillet — Rise

Солнце лениво светило за окном, сквозь яркие занавески бросая на диван косой луч. Те самые часики, нечаянно опрокинутые, показывали полвосьмого утра. Джеймс проснулся первым, неохотно открыв глаза и постепенно приходя в себя. Голова Лили мирно покоилась у него груди, а сама девушка неосознанно прижалась к нему то ли от холода, то ли от опаски упасть с узкого дивана. Осторожно приподнявшись на локте, он задумчиво взглянул на спящую жену. С улыбкой Джеймс поднял упавшее на пол одеяло — всё-таки вдвоем на диванчике тесно — и накрыл Лили.

Поттеры переехали в Годрикову впадину сравнительно недавно, предпочтя особняку родителей Джеймса свой собственный дом. И пусть он был небольшой и неотремонтированный, пусть в нем было минимум мебели — это был их дом, их собственное гнездышко, где они могли укрыться от всего мира. Новоселье новоиспеченная чета справляла там же, попивая сливочное пиво прямо на не распакованных коробках в компании Мародеров и строя самые прекрасные планы на долгое и, несомненно, светлое будущее.

Но вот в их мирную и уединённую жизнь ворвался Снейп, снова все испортив. В глубине души Джеймс понимал, что за такую услугу обязан Северусу многим, но раздражение от этого никуда не делось: каждый раз, когда Снейп вмешивался в их с Лили дела, ничего хорошего ждать не стоило.

Вот и теперь его приход перевернул привычный мир с ног на голову, и, положа руку на сердце, Джеймс совершенно не знал, что с этим делать. Вот только Лили знала, и в этом была вся проблема.

Аккуратно выбравшись из объятий жены, Джеймс прошел на кухню и поставил чайник на плиту. Домик Поттеров изобиловал маггловскими вещичками и техникой, ведь Лили не видела смысла отказываться от привычных для неё удобств только потому, что она теперь — часть магического мира. Джеймса же поначалу веселили все эти новшества, но постепенно привыкаешь ко всему, и вот он уже утро за утром кипятит воду, насыпает в две чашки по ложке кофе и идет будить жену.

Вот только это утро едва ли можно было назвать обычным.

Щелкнула ручка на двери, оповещая о раннем посетителе, и, словно к себе домой, в прихожую вошел Сириус Блэк.

— Вы что, ещё спите? — удивление на его лице было почти искренним. Но Джеймс знал его достаточно хорошо, чтобы понять, что Сириус валяет дурака.

— А что ещё могут делать нормальные люди в… — разбуженная Лили не сразу нашла взглядом часы, — в восемь утра!

— Не знаю, что там делают нормальные люди, но уж точно не рассылают сов с посланиями по ночам! — несмотря на недовольство в голосе, на лице Блэка появилась усмешка.

Лили на это было нечего ответить, а вот Джеймс бодро подал с кухни голос.

— Со срочными посланиями, Бродяга! Ты не уловил суть!

— К черту суть, лучше тоже завари мне кофе, — Блэк бесцеремонно упал на диван рядом с Лили.

В Годриковой впадине он частый гость, так что никто особо не удивлялся. В последнее время он стал не просто частым, а постоянным — виной всему скандалы с семьей по поводу его будущего. Дело в том, что Сириус решил податься в мракоборцы, но мать его не пускает — говорит, ей сын нужен живым. Да и вообще наследнику рода Блэков впору найти себе знатную невесту и жить себе спокойно в семейном поместье. Но в планы Сириуса это как-то не вписывается.

— Может, расскажете, в чем дело? — Блэк отхлебнул из принесенной Джеймсом чашки и перевел заинтересованный взгляд на миссис Поттер.

Лили нахмурилась:

— Пусть для начала все соберутся.

И гости не заставили себя ждать: взволнованный Люпин приходит спустя десять минут, непроизвольно осматриваясь в поисках ответов на свои вопросы, а вскоре появляется и Питер, с порога заваливая хозяев дома расспросами.

И лишь когда все усаживаются в гостиной, Лили начинает рассказывать. Обсуждение проблемы идет бурно, рассказ прерывается вопросами Мародеров и уточнениями Джеймса. Наконец Лили переводит дух, закончив говорить, и, затаив дыхание, ждет реакции.

Воцаряется гробовое молчание. Все чувствуют, что надо что-то сказать, но нужных слов не находится. Наконец, Сириус решительно произносит:

— Надо бороться. За жизнь ребенка, за наши жизни — пророчеству не суждено сбыться, если Волдеморт будет мертв.

— Очень… самонадеянно, — отмечает Питер и все невольно с ним соглашаются.

— Но не лишено смысла, — кивает своим мыслям Люпин.

— А я согласна с Сириусом, — с жаром произносит Лили, стараясь не смотреть на подавленного Джеймса.

— У нас нет шансов, — подает голос тот.

Начинающийся спор на корню подавляет Ремус, своей фразой «Есть идея» заставляя замолчать в ожидании всю компанию. Кто-кто, а Люпин плохих идей ещё не подавал.

— Но для этого нам понадобится кто-то, — Ремус задумчиво вертит в руках палочку, — кто-то, у кого есть власть. Так сказать, чтобы легализовать нашу самодеятельность.

— Что? — протягивает Джеймс с издевкой. — Самодеятельностью она была, самодеятельностью и останется, и никакой министр это не исправит.

— А министр нам и не нужен, — ничуть не смущается Люпин, — Дамблдор куда больше подошел бы на роль главы ордена по борьбе с Волдемортом.

Все снова замолкают, переваривая идею. Слегка подрастерявший свой пыл Сириус тихо говорит:

— Может, сначала спросим мнение самого Дамблдора на этот счет?

Мысль кажется здравой, и вскоре сова с посланием директору вылетает в раскрытое окно. Прихода Альбуса Дамблдора компания ждет в непривычном, натянутом молчании. Прерывается оно лишь один раз, когда Питер неожиданно заявляет:

— А ведь Дамблдор знает о пророчестве. Знает, но нам не говорит.

— Может, он не успел… — довод Лили звучит совсем неубедительно.

— Если бы он хотел, он бы уже сказал об этом, — тут же отвергает сомнительное предположение Джеймс.

— Сейчас и узнаем, — кивает на окно Ремус.

Волшебник появляется через полчаса и, к неудовольствию многих, не один.

— Вы ведь не против компании? — директор указывает на свою спутницу, и Лили несмело кивает. — Прекрасно.

Спутница, оказавшаяся высокой шатенкой, неуверенно представляется:

— Соланж, Соланж Арнет. Я… я просто не местная, но если я вам помешаю, то могу подождать…

— Да нет, что ты, — отвечает за всех Сириус. В конце концов, если директор доверяет ей достаточно, чтобы привести сюда, то почему они должны относиться к ней с подозрением? Видимо, остальные считают также, потому что в следующую секунду Джеймс улыбается ей и шире распахивает двери.

С трудом все устраиваются в маленькой гостиной, явно не рассчитанной на такое скопление народа. Приходится принести пару стульев из кухни, чтобы все смогли комфортабельно расположиться.

В этот раз начать рассказ для Лили оказывается сложнее, намного сложнее.

— Мы знаем о пророчестве, — помогает ей Джеймс.

Директор выглядит не на шутку удивленным, но вопрос «откуда?» так и не задает, верно предполагая, что источник информации ему не выдадут.

— Я не хотел пугать вас раньше времени, но, видно, это сделали за меня. Что ж, мне кажется, у вас уже есть предложения на этот счет.

Дамблдор попадает, как всегда, в яблочко, и Ремус кратко пересказывает ему свою мысль. Директор медлит с ответом, задумчиво оглядывая собравшихся.

— Вы ведь знаете, как рискуете, да? — ответом ему служит непоколебимое молчание. Вздохнув, Альбус, кивает: — Если вы действительно понимаете, на что идете…

— Да, — неожиданно подает голос Соланж, о которой все уже успели забыть.

С едва заметной улыбкой директор продолжает:

— Тогда, я считаю, что это хорошая идея. Я готов предоставить вам помещения для тренировок, всю необходимую литературу и свое покровительство.

Ребята облегченно вздыхают.

— Но, — добавляет Дамблдор, вставая, — начав эту борьбу, пути назад нет. Пока ещё не поздно отказаться…

Не договорив, директор поднимается с кресла и, сделав знак Соланж, направляется к выходу. На пути к двери девушку останавливает Сириус, с озорным любопытством хватая её за руку.

— Что ты вообще делаешь?

С ответом она явно медлит.

— Что-то стоящее. Что-то правильное, — сделав ударение на последнем слове, Соланж выходит вслед за Дамблдором.

Друзья же до позднего вечера гостят у Поттеров, пытаясь обсудить, во что они ввязались. Они ещё слабо понимали, чем это все закончится, или, хотя бы, с чего начнется, но твердо были уверены в одном — война началась.

Причины у всех были разные: Поттеры защищали свое будущее, Сириус воспринимал ситуацию больше как практику перед поступлением к мракоборцам, Ремус был готов бороться за свои идеалы, а Питер… Питер просто не мог бросить друзей в такое непростое время.

— Что это вообще за Соланж такая? — фыркает Джеймс в процессе беседы.

— Шпионка Волдеморта? — выдвигает ироничную идею Питер.

Компания хмыкает вроде и неверующе, но в глубине души не отвергает такую мысль.

— Узнаем, — Сириус довольно ухмыляется, разваливаясь на диване: — Дайте мне её адрес и в скором времени у вас будет вся нужная информация.

— Ты сначала адресок найди, Дон Жуан, — со смешком обрывает его Ремус. И, тут же посерьезнев, добавляет: — Ребят, что мы творим?

— Понятия не имею, — честно отвечает за всех Джеймс, — хотя, вроде как, объявляем войну Волдеморту и Пожирателям.

Последнюю фразу он попытался произнести с долей иронии, но получилось плохо. Все как-то сразу замолчали, и, хотя они сидели тут все вместе, каждый был наедине со своими мыслями.

— Я скоро приду, — неожиданно обронила Лили, чмокнув Джеймса в щеку и продвигаясь к выходу. На всеобщий немой вопрос «Куда?», девушка лишь невнимательно бросила дежурную фразу — у меня дела.

Мягко притворив за собой дверь, Лили осмотрелась. Годрикова впадина в самый разгар лета была прекрасна: буйство зелени, в котором утопали аккуратные домики, приятно контрастировало с серым тротуаром и узкой полосой дороги, условно разделяющей улицу на две части. Живые изгороди украшали место, защищенное от взора магглов, так же хорошо, как и аккуратные клумбочки с самыми разнообразными магическими растениями. Вся природа дышала жизнью и свежестью, радуя глаз и непроизвольно заставляя поверить в волшебство, которое, впрочем, было обитателям Впадины совсем не в новинку.

Преодолевая желание немного прогуляться и повидаться с соседями, Лили решительно аппарировала. Картина, представшая перед ней, была до того не похожа на привычный пейзаж, что девушка непроизвольно вздрогнула.

Место, где она сейчас находилась, было трудно описать как «улица». Скорее, это был переулок: чуть мрачноватый, серый и пустынный. Дома были разбросаны вокруг грунтовой дороги почти хаотично, закрытые от посторонних глаз высокими заборами, либо, напротив, поражающие глаз случайного посетителя ветхой искривившейся изгородью. В сторону одного из таких домов Лили и направилась, мимолетно оглянувшись по сторонам.

Снейп открыл дверь после первого же стука, весьма удивленный приходом нежданной гостьи. Лили казалась слишком нереальной для этого места: насыщенно-рыжие волосы и светлое платье ярким пятном выделялись из окружающего пейзажа.

— Я пришла… — начала было Лили, но тут же запнулась и, вымученно улыбнувшись, произнесла: — Ну, Северус, я пришла!

Снейп не смог сдержать улыбки.

— Пришла, пришла. Проходи уже.

Дом Снейпа был уютен по-своему: все было в выдержанных, преимущественно темных тонах, но выглядело не унылым — скорее, благородным. Хотя вокруг царил легкий беспорядок, чувствовалось, что все вещи именно там, где они должны быть. Жестом указав Лили на кресло в темно-зеленой бархатной обивке, Северус замер в ожидании объяснений.

Однако вместо объяснений Лили лишь тихо произнесла «Спасибо». Снейп кивнул, все ещё не вполне понимая причину визита Эванс. Для него она всегда Эванс. Не дождавшись объяснений, Северус заводит разговор сам:

— Что вы решили?

Лили резко переводит на него чуть рассеянный взгляд. В её глазах вспыхивает решимость.

— Бороться. Мы будем бороться, — сказать, что он не ожидал чего-то подобного, значит солгать самому себе. Хочется остановить её, объяснить ей, как это опасно, но вместо этого его губы лишь искривляются в саркастичной ухмылке.

— Против кого бороться? Против Волдеморта?

Лили вскакивает с кресла, глядя ему в глаза — её лицо так близко, стоит только чуть-чуть потянуться, чтобы дотронуться до её губ, и… и испортить всё. Следующая фраза Лили моментально возвращает его в реальность.

— Да. И я хотела спросить — ты с нами?

Что?

ЧТО?

Восклицание вырывается у него вслух.

— Да. Да, я знаю, — понимающий взгляд Лили пробирает, — но никогда не поздно…

— Ты не знаешь, о чем говоришь! — у Снейпа вырывается смешок: — Понятия не имеешь!

Он хватает Лили за локоть, рывком поднимает со стула и с силой прижимает к стене. Она испугана такой переменой, но ему плевать.

— Видишь это? — он резко подносит запястье с меткой почти к самому её лицу, — видишь? Знаешь, что это значит? Это значит «поздно»!

Испуг на лице Лили сменяется раздраженностью с примесью разочарования. Слишком хорошо он изучил это выражение лица за школьные годы. Примерно также она выглядела, когда узнала. Узнала, что он — Пожиратель смерти.

Лили вырывается и почти бегом пробирается к выходу. Громко хлопает дверью и кричит напоследок:

— Тогда давай! Пойди и сдай меня своему Лорду!

Северус стоит неподвижно пару секунд, затем устало соскальзывает по стене на пол. Эта борьба уже ведется, и она не прекратиться никогда. Никогда — пока жива Лили.

Something's getting in the way

Что-то становится у меня на пути,

Something's just about to break

Что-то вот-вот сломается.

I will try to find my place in the diary of Jane

Я попробую занять своё место в дневнике Джейн.

As I burn another page

Когда я сжигаю еще одну страницу,

As I look the other way

Когда я выгляжу по-другому,

I still try to find my place in the diary of Jane

Я все еще пытаюсь занять своё место в дневнике Джейн.

So tell me how it should be

Скажи же мне, как же все должно быть?

Breaking Benjamin — Diary of Jane

— У меня такое чувство, будто я на встрече выпускников побывал, — вместо приветствия выдал Сириус, устало падая на диван.

— Ты не один такой, дружище, — Джеймс вошел следом. Оглядел Блэка, будто видел его впервые в жизни, и рухнул рядом.

В комнату вошла Лили, неся две чашки ароматного чая. Джеймс разве что не с восторгом посмотрел на живительную жидкость.

— Ну, как все прошло? — осведомилась Лили. Сириус потянулся к чашке, но миссис Поттер демонстративно отодвинула её. — Рассказывайте.

И друзья, периодически перебивая друг друга, начали свой рассказ.

Со дня основания ордена, пока ещё безымянного, прошло два дня. И первая проблема, с которой столкнулись юные борцы за правое дело — отсутствие сторонников.

— Ну, мы всемером, конечно, сила, — многозначительно изрек тогда Сириус, — но что-то мне подсказывает, что против толпы любителей серебряных масок и черных балахонов мы выстоим недолго.

Чем заслужил всеобщее одобрение. Вербовать решили, в основном, гриффиндорцев-выпускников, коими они сами и являлись.

— Это только начало, ребята, — счастливо ухмылялся Джеймс, — в перспективе у нас — армия светлых сил.

Но, как это обычно и бывает, все оказалось далеко не так просто. Первый день был потрачен на написание писем с просьбами дать свой адрес. Аккуратным почерком Лили и Ремус, как самые усидчивые, весь вечер выводили почти идентичные послания. Изрядно измученные совы сновали туда-сюда, удивляя остальных обитателей Годриковой Впадины количеством посланий. Негласным штабом как-то сам собой оказался дом Джеймса и Лили.

Тем же вечером забежала Соланж, спросить, нужна ли помощь. Девушку тут же припрягли к написанию писем, и втроем работа пошла немного быстрей. Попутно ребята узнали, что она — немка с французскими корнями, приехала в Хогвартс в попытке устроиться учителем Защиты от Темных Искусств, но не сложилось.

— Почему? — незамедлительно отреагировала Лили.

Соланж пожала плечами:

— Как видно, система образования у вас уж больно отличается от нашей.

Ремус и Лили обменялись мимолетными взглядами, на том и закончилось их короткое знакомство.

А на следующий день, когда адреса были получены, настала очередь Джеймса и Сириуса наносить визиты. Питер тоже должен был пойти, но сослался на какие-то неотложные дела и отказался. И, спустя целый день на ногах, Сохатый и Бродяга готовы были всецело разделить его позицию. Хлопки аппарации звоном отдавались в ушах, а рассказ об их ордене они заучили лучше, чем историю основания Хогвартса. И хотя приятно было повидать бывших сокурсников, лица мелькали перед глазами, а от фразы: «А помнишь..?» хотелось выть.

Но самое большое огорчение было еще впереди — у всех семья, беременная жена, больной муж, растущий ребенок, старая бабушка; медовый месяц, командировка, загруженность на работе, и вообще, знаешь, я плох в Чарах/Трансфигурации, у меня хроническое магическое истощение, мой психолог мне запретил участие в… как ты там говоришь, орден?; у меня плоскостопие, сколиоз, больной палец правой ноги; может, лучше выпьем за встречу?

— Гр-р-риффиндорцы, — прошипел Блэк сквозь зубы, завершая рассказ.

— А хорошие новости есть? — с надеждой спросил Ремус, пришедший к Поттерам сравнительно недавно.

— С нами Лонгботтомы и МакКиннон.

— Негусто, — рассеянно произнесла Лили, и все замолчали.

— Подожди-подожди, — встрепенулся Ремус, — МакКиннон? Марлин? Это та, которая…

— Да, — не без удовольствия ответил Сириус, — та, которая была безумно в меня влюблена и с которой вечно снимали баллы за её выходки.

Ремус вздохнул:

— Дела-а-а…

— Рем, ты чего? — мгновенно осведомился Сириус. — Это же только начало! Армия светлых сил, помнишь? — Блэк ободряюще посмотрел на Джеймса и, получив ответную улыбку, продолжил: — Вот сейчас созовем наш орден и посмотрим на них в деле!

— Созовем куда? — в дверях показалась Соланж, мгновенно заразившаяся энтузиазмом Блэка.

— Дамблдор, кажется, обещал нам площадку для тренировок? — ослепительно улыбнулся Сириус. — Что ж, пора напомнить ему об этом.

Не прошло и часа, как орден собрался в полном составе. Пришел и директор, на плече которого сидел феникс.

— Это Фоукс, — он с улыбкой представил своего любимца собравшимся. Были тут и Френк и Алиса Лонгботтомы, неизменно держащиеся за руки, и Марлин МакКиннон, весело улыбающаяся Сириусу.

— Да, мы в курсе, — ухмыльнулся Джеймс. Они в свое время достаточно побывали в кабинете директора, — может, ближе к делу?

— Конечно, Джеймс, — улыбка не сходила с лица Дамблдора. — Пойдемте, я покажу вам ваш тренировочный лагерь, — и он протянул руку Поттеру.

Групповая аппарация принесла их в совершенно новое место. Строение было на открытом пространстве. Ребята стояли в центре как будто бы поля. Стеной их окружали высокие бетонные трибуны, вдалеке виднелись кольца.

— Это что, — первым догадался Сириус, — поле для квиддича? Но…

— Верно, мистер Блэк. Это первое поле для квиддича, оставшееся еще со времен Основателей.

— Почему его забросили? — спросила Алиса, пораженно оглядываясь по сторонам.

— Видите ли, — Дамблдор был явно доволен собой, — игра с тех пор очень изменилась. Если бы вы присмотрелись, то заметили бы, что, например, кольцо всего одно (1). Да и трибуны на манер амфитеатра также немного устарели, не находите?

Ответа не последовало. Массивность и некая античность постройки давила, а осознание того, что ей более тысячи лет, придавало ещё больше значимости этому месту.

— Почему мы не знали о нем? — голосом, полным волнения, спросила Марлин.

— А вы разве спрашивали? — изобразил на лице удивление директор.

— Почему Вы решили отдать его в наше распоряжение? — задала волнующий всех вопрос Лили.

— Потому что мне хочется его с кем-то разделить, — загадочно улыбнулся директор.

И, погладив напоследок Фоукса, аппарировал, оставив бывших студентов переваривать полученную информацию.

— Потому что тут хренова куча заклинаний невидимости, отталкивающих чар и ещё какой-то магии, о существовании которой я до этого дня даже не подозревал! — под впечатлением произнес Сириус пару часов спустя. — И я совершенно отказываюсь понимать, почему мое сканирующее заклинание тут действует. Это против всех законов логики и здравого смысла!

Уже после того, как Дамблдор аппарировал, пару минут все просто стояли, открыв рты и рассматривая доставшееся им сокровище. А потом вдруг словно щелкнул выключатель — и все начали исследовать, сканировать и обходить поражающее воображение поле. Сириус сразу схватился за палочку, Френк последовал его примеру. Ремус с Питером начали поиски по старинке — пешком обойдя огромное поле. В итоге все просто разбрелись, периодически повторяя: «Это невозможно».

— Ну, он же директор Хогвартса, — попробовал объяснить Ремус, сам не до конца уверенный в своей теории. — А это — бывшее поле для квиддича школы. Так?

Ответа не последовало.

За это время не один Сириус сделал парочку открытий. Девушки, к примеру, нашли чуть поодаль поля ещё одну постройку. Маленький каменный домик, уютно расположившийся фасадом к полю. Позади него начинался Запретный лес, придавая этому место еще больше мистичности.

— Раздевалка? — вопросительно протянула Марлин, когда она, Лили и Соланж застыли у входа в нерешительности.

— Ты уверена, что тогда вообще существовало понятие "раздевалка"? — с ноткой иронии ответила ей Лили, со школьных времен недолюбливающая «выскочку МакКиннон».

— Нет, дамы, — сзади послышался веселый голос Джеймса, — перед вами — наш штаб.

— Может, хватит любоваться окрестностями? Вы забыли, зачем мы сюда пришли? — усиленный Сонорусом голос Люпина прогремел на всю округу, причем был он на удивление раздраженным. Все незамедлительно поспешили на поле.

— И что теперь? — недовольно спросила Марлин.

— А теперь, — ответил за Ремуса Блэк, — покажи, на что ты способна.

И Марлин показала.

* * *

Молчание в доме Поттеров затянулось, угрожая стать из тягостного невыносимым, и даже луна светила тускло и уныло. Питер опять где-то пропадал. Джеймс, Лили, Сириус и Ремус вернулись с поля вот уже полчаса назад, а разговор все не клеился, сводясь к одному — ничего не выходит.

— Это провал, — сказал, наконец, Джеймс, выражая общую мысль.

И так оно и было. Только-только выпустившиеся из Хогвартса, они не умели ровным счетом ничего. Представление на поле ограничивалось школьной программой, и лучшее, на что они были способны — пара Петрификусов и Остолбеней. Заклинания были, по большей части, бытовыми, и не несли никакой практической пользы в бою. Попытка дуэлиться также оглушительно провалилась — все боялись навредить друг другу и использовали, по большей части, безвредные заклятия.

Внезапно на ребят будто обрушился весь груз реальности: они ничего не смогут изменить. Их слишком мало, они слишком молоды, это слишком опасно. Кучке выпускников не выстоять против армии Волдеморта. На что они вообще надеялись? Никто не придет и не скажет им, что делать. Это — война, но они — не боевая сила.

— Зря мы вас в это ввязали, — Лили встала с кресла, забирая кружки и унося их на кухню, — поигрались, и хватит.

Джеймс хотел что-то сказать, но передумал.

В тишине послышался хлопок аппарации, и, спустя пару секунд, на пороге появился Питер, растрепанный, но довольный.

— Я был у Дамблдора, — бодрым голосом пояснил он, — узнавал кое-что о Волдеморте. Ну, знаете, — он слегка стушевался под мрачными взглядами окружающих, — своего врага надо знать в лицо, и все такое…

— И? — вскинул брови Ремус.

— Слушайте, — счастливо улыбнулся Питер.

Дальше последовал рассказ о Томе Риддле, его жизни и его становлении.

— Так вот, он создал крестраж, в который поместил часть своей души. Часть души, понимаете? — глаза Петтигрю горели энтузиазмом. — И если его уничтожить, умрет и Волдеморт! Нам нужно всего лишь…

— Ничего нам не нужно, — чуть скривился Джеймс.

Питер перевел удивленный взгляд с него на остальных. Окрыленный новостями, он не сразу уловил всеобщее настроение. Мрачнея на глазах, он чуть испуганно спросил:

— Что случилось?

— Все кончено, Питер, — отрезал Сириус, вставая.

— Как это — кончено? — с ноткой возмущения переспросил удивленный парень. — Что значит — кончено? Вы что, сдаетесь? Даже не начав боя? — Питер сорвался на крик.

Старательно пряча глаза, все вдруг сразу начали расходиться.

— Вы не можете! — воскликнул он, хватая Джеймса за руку, — Скажи им, Сохатый!

— Питер, — с грустной улыбкой Поттер похлопал друга по плечу, — иди домой, отдохни.

Но ошарашенный Петтигрю так и остался стоять и смотреть, как его друзья бросают начатое дело. Их дело, их долг.

Не говоря ни слова, Питер молнией проскочил к выходу, напоследок громко хлопнув дверью. Ярость переполняла его — они не могли так поступить!

Джеймс и Лили лишь с грустью смотрели ему вслед.

(1)— «Квиддич сквозь века» автор не читал, да и вообще имеет весьма посредственное понятие о спортивных магических играх в прошлом. Вот моя версия того, с чего начинался квиддич, так что не обессудьте.

Не забываем про отзывы))

Wait, it's just about to break,

Подожди же, скоро всё рухнет

It’s more than I can take,

Это больше, чем я могу вынести

Everything's about to change,

Скоро все изменится

I feel it in my veins,

Я нутром чувствую

It’s not going away,

Оно не отступит

Everything's about to change.

Скоро все изменится.

Thousand Foot Krutch — War of Change

Пасмурное небо не пролило ни капли дождя с самого утра. Тучи нависли над землей, стояла неестественная духота, и даже шепота ветра не было слышно. Небо давило, и вся природа будто готовилась к чему-то ужасному.

По крайней мере, так сейчас казалось непрошенной в Годриковой Впадине гостье.

Поплотнее закутавшись в мантию, девушка скользнула за поворот. Она шла спешно, будто боялась опоздать. Не выдержав, обернулась пару раз — но нет, вся улица была необычайно тиха и безлюдна.

Еще пара шагов — и девушка в нерешительности замерла на пороге небольшого, облицованного белой штукатуркой дома. Потом вдруг резко сорвалась с места и, словно боясь передумать, робко постучала в дверь.

Лили Поттер суетилась на кухне: до прихода Джеймса с проб в команду оставалось всего ничего, а ей ещё столько всего предстояло сделать! Осторожно, словно варила зелье, Лили перемешала суп и, не удержавшись, попробовала. Вроде неплохо, но её никогда полностью не устраивало то, что она делает. Вот и сейчас, бульон, кажется, получился недостаточно наваристым…

С долей обреченности накрыв варево крышкой, девушка потянулась было за половником, но стук в дверь прервал её. С досадой взглянул на недоваренный суп, она поспешила к двери.

На её пороге стояла молодая женщина, с недоверием и даже некоторым испугом вглядывающаяся в лицо Лили.

— Что Вам нужно? — не то чтобы вежливо поинтересовалась миссис Поттер.

— Не здесь, — многозначительно посмотрела на неё незнакомка.

— А где? — неясность ситуации утомляла Лили. Почему бы этой женщине просто не сказать, чего она хочет, и уйти?

Но тут выдержка окончательно покинула незнакомку, и она, как-то странно ссутулившись, умоляющим и тревожным голосом проговорила:

— Пожалуйста. Это очень важно…

Немного смягчившись и даже мысленно укорив себя за чёрствость, Лили распахнула перед ней двери:

— Проходите.

Бросив на Лили полный благодарности взгляд, женщина зашла в дом, тревожно, но не без любопытства озираясь по сторонам. Сама же Лили, приняв выжидающую позу, изучала незнакомку. Плотная черная мантия скрывали любые подробности о её достатке или происхождении, которые можно было бы получить по её внешнему виду. Темные волосы были собраны в тугой пучок, а черты лица были хоть и чуть грубоватыми, но не отталкивающими.

Незнакомка ерзала в кресле, предложенном ей Лили и явно над чем-то раздумывала. Наконец, она на выдохе произнесла:

— Мне нужна ваша помощь.

Лили удивленно приподняла брови и уже открыла было рот, чтобы ответить, но женщина мгновенно прервала её, отчаянно жестикулируя.

-Нет-нет, прошу, выслушайте меня. Я знаю про орден. Я… вы последние, кто может мне помочь.

Удивление на лице Лили сменилось потрясением. Она уже хотела сказать этой женщине, что никакого ордена больше нет, но… Но в голосе той было столько надежды!

— Алиса Лонгботтом, дочь моей близкой подруги рассказывала о вас. Она сказала, вы можете помочь. И, когда они отказались установить слежку за домом, я поняла, что на аврорат надеяться не приходится… Впрочем, — с каждым словом речь женщины становилась все увереннее, — я думаю, стоит начать сначала.

Лили кивнула, усаживаясь рядом и приготовившись слушать. Заметив это, женщина несколько расслабилась, но, тут же взяв себя в руки, поспешно начала свой рассказ.

— Меня зовут Аманда Скроуфорд. Мой муж, Уильям Скроуфорд, однажды отказался примкнуть к Пожирателям. Ну, или знал о них что-то, чего знать не стоило. Я не уверена. Он молчит, но… Но за ним ведется слежка. Приходят письма с угрозами… Я уверена, что это дело рук Пожирателей. Сейчас они стараются запугать нас. В письмах всегда одна дата: пятница, тринадцатое. Мы… я обратилась в аврорат, но они ничего не обнаружили. Но я-то знаю. Чувствую, что что-то грядет. И Уилл весь как на иголках, отказывается от любой помощи, нервничает. Мы собирались уехать…

— А от нас Вы чего хотите? — недоуменно прервала женщину Лили: — Даже если это не розыгрыш, то уезжайте себе из города и забудьте об этом всем!

Женщина сокрушенно покачала головой:

— Мы пытались! Но они следят! Они знают каждый наш шаг наперед! За день до прихода авроров я лично обнаружила несколько следящих заклятий, однако, деактивировать их не смогла. Но когда приехали авроры, все было чисто. Ничего, совершенно ничего. Конечно, расследование продолжать не стали: недостаточно улик, факт преступления отсутствует, и вообще, звучит как розыгрыш…

— Простите, но это больше похоже на паранойю, — Лили не понимала, чего добивается эта странная женщина, и ей это совсем не нравилось.

— Я знаю, — обреченно покачала головой женщина, — я знаю. Но в тот день, когда мы собрались покинуть город… Мы хотели отправиться на маггловском поезде, чтобы держаться как можно дальше от магического мира, слиться с толпой… Мы никому об этом не говорили. Но прямо в день отъезда на тот самый вокзал был совершен набег. Десятки магглов были убиты, а нам, в свою очередь, ясно дали понять, что будет, если мы попытаемся бежать, — к концу рассказа голос женщины становился все тише, но затем она резко взяла себя в руки и с новой мольбой обратилась к Лили:

— Все, чего я прошу, это подстраховка. Если это действительно просто идиотский розыгрыш, то я буду только рада!

— Извините, но… — Лили чувствовала себя ужасно. Отказать этой женщине было жестоко, но она, кажется, сама не знала, чего хотела!

— Я заплачу! — в отчаянии воскликнула женщина, хватая за руку уже встающую Лили, — сколько угодно, я…

— Не в этом дело, — гриффиндорка чувствовала себя паршивее некуда, — просто… Нам нужно подумать. Дайте нам... день.

Поток горячих благодарностей девушка дослушивать не стала, захлопнув входную дверь за женщиной. Не за что пока было благодарить. Да чего уж там, она сказала это только из вежливости!

Ведь из вежливости, верно? Она ведь не собиралась бросаться в бой, рискую не только собой, но и друзьями, семьей?

Придя вскоре на кухню, девушка обнаружила, что суп испорчен безнадежно.

* * *

— Лиллс, я дома! — радостно оповестил Джеймс, едва ступив на порог.

Лили не смогла сдержать улыбки при взгляде на мужа: Джеймс прямо-таки светился от гордости. Вопрос «Тебя приняли?» был совершенно излишним.

— Меня приняли! — Поттер, очевидно, так не считал.

Лили слабо улыбнулась:

— Поздравляю. Рада, что ты доволен.

— О, а «Пушки Педдл»-то как довольны! — ухмыльнулся он, но тут же, заметив отстраненное выражение лица Лили, поубавил энтузиазма: — Что-то не так?

Миссис Поттер непроизвольно вздохнула, отчаянно раздумывая, стоит ли втягивать в это мужа. Но держать все в себе оказалось выше её сил, и она на одном дыхании выпалила всю историю Аманды Скроуфорд.

По мере рассказа радости на лице Джеймса все убавлялось, а к моменту про вокзал он и вовсе был серьезен как никогда. Лили же, закончив говорить, облегченно перевела дыхание: ей стало легче, стоило только разделить проблему на двоих.

Джемс молчал, размышляя. Затем, взглянув сначала на жену, а потом в сторону кухни, многозначительно изрек:

— Так, тут на голодный желудок ничего не сообразить. Сначала еда, потом проблемы! Что на обед, милая?

Лили непроизвольно рассмеялась: Джеймс всегда будет Джеймсом, вне зависимости от количества проблем, взваленных на него. Хитро прищурившись, будто это был её замысел с самого начала, ответила:

— Сегодня вносим разнообразие. Маггловская пицца!

Восторг, в который впадал Джеймс при одном только слове «маггловская», в совокупности с предвкушением вкусной еды, стал достойным утешением для Лили после не самого приятного утра.

* * *

— Ты хочешь собрать орден? — задал, наконец, Джеймс главный вопрос. Лили упорно молчала, в душе отчаянно надеясь, что это решение муж примет за неё.

Поттер же пытался просчитать все возможные неприятности, если они ввяжутся в это дело. Их количество безнадежно зашкаливало. Образы друзей всплыл в его сознании, и подвергать близких им людей такой опасности они не имели никакого права. Но тут, словно по заказу, ему вспомнились слова Сириуса «Может, спросим мнение его самого на этот счет?». Ухмыльнувшись и мысленно возблагодарив друга, Джеймс вскочил с места, своим неожиданным воодушевлением вызвав недоумение Лили.

Сова передавала послания непозволительно долго, и Джеймс невольно задумался о существовании более быстрых способов связи. Не найдя, впрочем, более достойной альтернативы, парень довольствовался тем, что есть, терпеливо ожидая.

— Снова здесь, снова неспроста, — многозначительно прокомментировала Соланж, поприветствовав чету Поттеров. Тщательно скрытая радость в её голосе была почти неразличима. Питер же, едва войдя, своего торжества не скрывал. Готовый хоть сейчас ринуться в бой, парень искренне не мог понять хмурого настроя Ремуса. Сириус казался безразличным, Лонгботтомы, похоже, уделяли больше внимания обстановке дома, нежели проблеме, а Марлин даже не пыталась казаться серьезной.

«Да-а-а, команда у нас как на подбор», — безрадостно отметила Лили. Если, отказывая Аманде, она чувствовала себя плохо, то сейчас, готовясь подвергнуть друзей опасности, она была мрачна как никогда.

В этот раз ораторствовал Джеймс, изредка прерываемый поправками Лили. Вопрос «Что будем делать?» повис в воздухе.

— Что-то мне это напоминает, — с мрачной иронией произнес Сириус, — ну да, точно, наше первое собрание. Так вот, я скажу то же самое: мы должны бороться. Сейчас и всегда.

— Ты начинаешь повторяться, Бродяга, — ответил ему усмешкой Питер. — Впрочем, я с тобой.

— А вы не думали, — постарался внести хоть толику здравомыслия в гриффиндорские круги Фрэнк, — что то, что даже авроры не справились с этим делом…

— Не справились? — неожиданно перебила его Алиса. — Насколько я помню, они просто ничего не нашли.

Фрэнк со вздохом посмотрел на свою отчаянную жену:

— Если уж ты собралась бросаться грудью на амбразуры, то я с тобой.

— Не драматизируй, — закатила глаза Алиса, — мы просто должны помочь. Должны, понимаешь?

— Понимаем, — чуть раздраженно прервала её Лили, — но кто поможет нам?

— Мы сами, кто ж ещё, — с ухмылкой ответила ей Марлин, — только так. Гриффиндорцы мы или кто?

— Это аргумент, определенно, — ядовито процедила Лили.

— Гриффиндорцы, не гриффиндорцы, а я с вами, — Соланж решительно посмотрела на остальных.

— Я тоже. Кто-то же должен разбавить этот праздник безрассудства, — мягко улыбнулся Ремус.

— Наш мозг с нами! — возликовал Джеймс. — Тогда мы не обречены. Я в деле.

Лили подняла руки в воздух, сдаваясь:

— Я капитулирую, окончательно и безоговорочно. Против такого скопления отчаянных мне не выстоять.

Все рассмеялись. Веселье наполняло семейное гнездышко Поттеров, шутки и истории оживляли дом до самой ночи, до последнего гостя. Про предстоящую задачу никто и словом не обмолвился. Да и надо ли было? Ребята веселились, зная, что в скором времени такой возможности могло не предвидеться.

В этот вечер они добровольно ступили на тропу войны.

This life is never simple

Эта жизни никогда не будет простой

And never quite serene

И слишком безмятежной — никогда

The sky is open but I

Небеса открыты, но я

Can't believe it's open to me

Не могу поверить, что для меня

This time I'm taking chances

На этот раз я воспользуюсь шансом,

The chances on a dream

Шансом на мечту

This time I'll pick up the pieces

На этот раз я соберу все силы

Never really thought that I could be this

Никогда не думал, что могу быть таким

Nine Lashes — Adrenaline

Пятница тринадцатое — маленькое глупое суеверие, одно из тех, что так любит сочинять человечество. Но не было еще для семьи Скроуфорд дней страшнее.

— У Пожирателей весьма изощренное чувство юмора, — хмыкнул Сириус.

— Да они вообще веселые ребята, — беззаботно отозвалась Марлин.

— Не то слово… — мрачно поддакнул Френк, когда вся компания явилась в назначенное время к дому Скроуофордов.

Сойдясь на мнении, что атаковать средь бела дня, не в стиле Пожирателей, ребята назначили встречу за пару часов до заката. Встретила их бледная и измученная Аманда, в то время как ее муж с самым непринужденным видом сидел в библиотеке, полностью погрузившись в чтение. Скроуфорды хотели уехать, но здраво рассудили, что с орденом по борьбе с Волдемортом им будет куда безопаснее. Самым паршивым в этой ситуации было то, что ребята так и не узнали, велась за домом слежка на самом деле или это была только паранойя миссис Скроуфорд. Чувство неопределенности было в десятки раз ужасней страха.

Прием тоже оказался не слишком теплым.

— И это орден? — презрительно взглянув на ребят, хмыкнул Уильям. — Детишки, вы уроки-то поучили, прежде чем в войнушку играть?

Оскорбленные таким пренебрежением, друзья хотели было сказать «Раз так, то мы, пожалуй, пойдем», и в самом деле бросить эту затею, но никто не сдвинулся с места. Задетая гордость прибавила к омуту чувств еще и желание доказать, что они чего-то стоят.

— У вас есть кандидаты получше? Может, авроры? — сощурившись, мстительно поинтересовалась Марлин.

Мистер Скроуфорд изменился в лице, но, прежде чем удалиться, сказал:

— Нам не нужна помощь.

По лихорадочно блестящим глазам Аманды можно было понять, что очень даже нужна. Тем временем Уильям отодвинулся из-за письменного стола, и взгляду ребят вместо кресла предстала инвалидная коляска. Увидев жалость, ясно написанную на лице Лили, он презрительно скривился, покидая комнату.

Орден не знал, что и сказать. Неприятно кольнула совесть: первыми впечатлениями о мистере Скроуфорде были «гордец» и «педант», но открывшаяся картина в корне все меняла.

— Так, — оборвал угнетающую тишину Джеймс, — каков наш план?

Плана не было . Обсуждать его в доме, где могла быть прослушка, казалось абсурдом. Растерянные, ребята не имели ни малейшего понятия о том, что от них требуется.

Первым сориентировался Люпин. Наложив заглушающие заклинания, он подал пример остальным. Алиса добавила заклятье, блокирующее чужую магию. Но ошибка была очевидна — сию же секунду перестали действовать чары Ремуса. Тут же в ход пошли руны и начались споры относительно того, как все это совместить. Так могло продолжаться очень и очень долго. Лили бросила незаметный взгляд на Аманду: та, казалось, не замечала неопытности своих защитников, с отрешенным видом изучая пейзаж за окном.

— Так, стоп. — С Лили было достаточно. — Раз Алиса заблокировала всю инородную магию в этой комнате, то любые следящие или прослушивающие заклятия деактивированы. Тут мы можем быть спокойны.

— На кой черт вам что-то совмещать? — добавила спору здравого смысла Марлин, как только получила шанс вставить хоть слово. Дискуссия на научную тему, весьма от неё далекую, начала раздражать девушку. — Заклинание блокирует лишь чужую магию — так пусть Алиса сама же и наложит заглушающие.

Люпин и Лонгботтом замолчали, переваривая излишне простое решение.

— Но тогда в этой комнате какое-то время никто, кроме меня, не сможет колдовать, — нашла самый большой недочет девушка.

Марлин отмахнулась.

— Мы тут, кажется, план собирались сочинить, — безрадостно напомнил Питер.

— Да какой тут план! — Сириус был уже порядком раздражен. — Сейчас устраиваем засаду, баррикадируемся, если кому угодно, и ждем гостей. Когда они приходят, устраиваем им веселый сюрприз. Все, вопрос исчерпан?

— Это все, конечно, прекрасно, — задумчиво отозвалась Соланж. — При условии, что о нас еще не знают.

— Даже если и знают, то что? — горячо поддержал друга Джеймс. — Все равно держать оборону крепости куда удобней, чем её штурмовать. Да и какие у нас, в конце концов, альтернативы?

Альтернатив не оказалось. Заняв наиболее, с их точки зрения, выгодные стратегические позиции, юные орденцы рассеялись по дому. Оставалось решить только одну проблему — куда деваться Скроуфордам. Уильям отказался залечь в каком бы то ни было убежище, сопровождая все это комментариями в духе: «У меня отнялись ноги, а не руки: я ещё вполне способен размахивать палочкой!». Наконец, слезами и уговорами миссис Скроуфорд с ребятами убедили его скрыться с женой в библиотеке, самом сердце дома, куда нельзя было попасть, не миновав коридор и пару пролетов лестницы.

Разобравшись с этим, орден рассредоточился по позициям. Питер укрылся с одной стороны массивной лестницы, расположенной по центру большого холла и лицом к коридору у входной двери. Соланж затаилась по другую сторону этой же лестницы, в то время как Джеймс с Сириусом остались ждать Пожирателей в коридоре, не особо утруждая себя конспирацией. Зная, что на них падет первый удар, Джеймсу едва удалось отговорить Лили не геройствовать и отправляться вглубь дома. Девушка вместе с Марлин скрылась на верхнем пролете лестницы, тем самым получив прекрасный обзор на все происходящее на первом этаже. Френк не отходил от Алисы ни на шаг, притаившись рядом с ней в холле, а Ремус взял на себя вход в библиотеку. В качестве финального штриха хозяева дома заблокировали каминную сеть и установили антиаппарационный барьер. Маленькая крепость была готова к обороне.

Когда последние солнечные лучи скользнули по опаленной осенью листве, время потянулось неимоверно медленно. Секунды ощущались чем-то вязким, слышно было тихое дыхание напарника. В тишину, туманящую сознание, постепенно стал прокрадываться холодный страх. Лихорадочно сжимая палочку, ты просто не замечал момента, когда время, шедшее, казалось, все медленнее и медленнее, в одно мгновение просто остановилось. Потерялось тихое сердцебиение таких же, как ты, вместо этого сковываясь пеленой тихого, и оттого еще более жуткого страха.

Неожиданно размытая во тьме и тишине реальность вернулась, ускорила свой темп в тысячи раз: прогремел взрыв, вихрем ворвались в дом люди в масках. Плащи сливались с темнотой, и с трудом можно было определить, что незваных гостей было всего десять.

— Что, никого нет дома? — визгливым голосом протянула какая-то женщина.

Блеснула вспышка заклинания, тело упало к ногам Пожирателей.

— Все есть, — полный непоколебимой холодной уверенности, голос Сириуса едва можно было узнать.

И словно пуля просвистела в воздухе, оглашая начало битвы. Пользуясь преимуществом эффекта неожиданности, орден волной сокрушил первых нескольких Пожирателей, отчаянно бросившихся на Сириуса. Остальные, однако, пришли в себя, отлично поняв несложный замысел оппонентов, и под покровом защитных чар вступили в схватку.

Были ли равны силы? Ни та, ни другая сторона не знала. Заклинания орденцев были точны, но арсенал Пожирателей был куда более разнообразен. А магический щит небезотказен, только если знаешь, против чего ты его применяешь. Напором Пожиратели оттеснили ребят в глубь холла. Заклинания свистели в воздухе, разбиваясь о щиты и рикошетом отлетая в стороны. Схватка стала яростной, когда страх уступил место бешеному адреналину, разливающему по венам. В битве нет времени на ужас, есть время только на молниеносные инстинкты. Ты не видишь лиц и не замечаешь превосходства врага: у тебя есть время только на то, чтобы поставить щит и ответить заклинанием. Твой помощник не стратегия — только хладнокровие и реакция. Перед глазами пелена, а поле битвы — размытое, смазанное мессиво.

— Эй! Мы нашли их, они наверху!

И только тут кровавое наваждение уступило место здравому смыслу. Как один, ребята спохватились, снова вспомнив, что их цель — нечто большее, чем смерть оппонента.

Звуки схватки наверху подгоняли Джеймса, попутно отбивающегося от преследующего его Пожирателя.

— Ремус! — крикнул кто-то, может быть, и он сам.

Бесчувственный Люпин был откинут от дверей библиотеки к противоположной стене. В ужасе, Джеймс едва успел подбежать к самой комнате, когда послышался крик «Авада Кедавра!». Оглушив Пожирателя, Поттер успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как второй тряпичной куклой валяется у коляски Уильяма Скроуфорда. Мужчина, держа, впрочем, палочку наизготовку, успокаивал истерически рыдающую жену. Джеймс застыл, осознавая открывшуюся сцену.

Увидев, что трое Пожирателей спешат на крик своих, Соланж сделала самую глупую вещь в своей жизни, перекрыв им дорогу. Чудом, не иначе, увернувшись от заклинаний, девушка в страхе бросилась бежать. Раззадоренные такой глупой храбростью Пожиратели последовали за ней, предвкушая веселую игру. Соланж, понимая, что это провальная затея, на одних инстинктах вбежала в какую-то комнату, не раздумывая бросаясь к дивану в попытке укрыться. Но Пожиратели оказались быстрее, и вот уже за своей спиной девушка услышала жуткое: «Авада Кедавра!»

— Вот и конец, — пронеслось в голове у Соланж, прежде чем…

Ничего. Ошарашенная чуть ли не более самих Пожирателей, девушка обернулась. Они ведь не могли промахнуться!

Времени на раздумья критически не хватало. Пользуясь замешательством оппонентов, Соланж запустила в них вазой и, выиграв еще пару секунд жизни, схватила в руки коллекционный меч, висящий на стене. Едва ли эта безделушка была хоть немного заточена, но небезоружность придавала уверенности.

Прежде, чем Пожиратели ступили хоть пару шагов, одним за другим повалились они друг на друга. Огорошенная, Соланж не сразу разглядела в дверном проеме запыхавшуюся Алису.

— А ты говорила… — пытаясь выровнять дыхание, выдавила из себя девушка, — недочет, что колдовать тут никто не сможет.

Постепенно осознавая, сколько шансов умереть было у неё за этот вечер, Соланж обессилено опустилась на пол. Звуки битвы утихли. Орден одержал победу.