План Мародера (джен)

10 ноября 1994

В Визенгамоте творился полный бардак.

Сириус внимательно наблюдал за непрекращающейся шумихой, напоминая себе никогда не злить Гризельду и Августу. Им вдвоём прекрасно удавалось давить на Венлока, одновременно осаждая взглядом Флинта и Гиббона, которые поднялись со своих мест, чтобы поддержать позицию Венлока относительно отсрочки принятия закона об оборотнях.

Он посмотрел на Люциуса, который следил за ожесточённым спором с выражением презрения и холодного расчёта. Снова поворачиваясь в сторону споривших, Сириус подумал, что многие люди выдают самих себя с головой.

Совершенно очевидно, что у Венлока получилось договориться с древними и благородными родами, которые не поддержали позицию Сириуса, раз Флинт и Гиббон выступили против приостановки закона об оборотнях. Некоторые небольшие чистокровные роды невербально выражали поддержку и смирение, одобрительно поглядывая на Венлока. Так что сейчас у него была более сильная поддержка, чем на прошлых заседаниях.

«Похоже, — подумал Сириус, — сбывается предсказание Люциуса о том, что младшие роды поспешат спрятаться за Венлока, чтобы избежать возвращения Волдеморта». Как сообщил Люциус, Венлок лишь посмеялся над попыткой предупредить его. Сириусу было достаточно того, что они поступили правильно, и, если Венлок не принял их предупреждение всерьёз, это не их проблемы.

Со своей стороны альянс Поттеров стойко поддерживал Гарри, не позволяя угрозе возрождения Волдеморта поколебить их. Дэниэл Гринграсс смог договориться с младшими родами, придерживающимися нейтральной позиции. Возможно, они и не были готовы вступить в альянс Поттеров так же, как месяц назад, но теперь они хотя бы не слепо следовали за Венлоком. К тому же нейтральные роды не были сторонниками закона об оборотнях.

Так как Сириус был полностью сосредоточен на делах Гарри, он был весьма благодарен Дэниэлу, Августе и всем остальным за поддержку. Взглянув на красно-золотой браслет, он улыбнулся. Большинство членов альянса Поттеров носили такие же, хотя некоторые, например, Леонард Эббот носил также и чёрно-жёлтые цвета Диггори. Сириус посмотрел на Амоса, который сидел в четвёртом ряду, и ничуть не удивился, когда обнаружил, что тот смотрит на него в ответ. Он презрительно перевёл взгляд.

Это было ожидаемое противостояние.

Ещё утром, во время перерыва, Леонард стал участником конфликта, и Сириус в кои-то веки порадовался тому, что имеет доступ к камину Корнелиуса, который позволил ему избежать публичной дискуссии в атриуме, так как у него было такое чувство, что Диггори хотелось устроить разборку на глазах у прессы. Наверное, он собирался потребовать объяснений по поводу предупредительного письма, которое Мэри Бейрон в роли адвоката Гарри отправила Диггори. В нём говорилось, что, если тот продолжит делать подлые намёки о характере и здоровье Гарри в газетах, они подадут в суд на него за клевету, несмотря на уважительное отношение Гарри к Седрику. Они отправили похожее письмо в прессу с предупреждением о том, что не будут терпеть оскорбления в сторону Гарри. Благодаря письму они заткнулись, что было хорошо, так как законы были абсолютно бессмысленными, и Сириус не был слишком уж уверен в том, что они бы выиграли, если бы вынесли это дело на суд Визенгамота. Сириус не очень волновался по поводу публичных разборок с Диггори: он был довольно-таки уверен, что смог бы взять контроль над ситуацией, но ему не хотелось участвовать в том, что могло бы существенно осложнить жизнь Гарри в Хогвартсе.

Это было тяжело.

Несмотря на ощутимую поддержку, которую Гарри получал от многих учеников и близких друзей, каждый день он возвращался с уроков с хмурым выражением лица, а напряженность позы предполагала долгие часы ожидания нападения. Не помогало и то, что в первый день возвращения некоторые студенты надели значки с надписью «Поддерживайте Диггори, игнорируйте вонючку Поттера». Зачинщик был наказан в соответствии с политикой против травли, но от этого Гарри не стало лучше. Сириус никогда не был так счастлив от того, что настоял на том, чтобы быть рядом с сыном и предоставить Гарри место, где он мог бы расслабиться и быть самим собой.

А ещё его не впечатлил Седрик Диггори. Какими бы добрыми намерениями ни руководствовался Седрик, поддержав Гарри в вечер объявления чемпионов, теперь они сошли на нет. Как бы там ни было, сам Диггори знал о значках ещё до их появления, но особо не высказывался против них. Как Сириус понял из разговоров Гарри с Невиллом, Роном и Гермионой, Седрик пресекал наиболее громких своих последователей, чтобы те не подражали его отцу, однако парень всё равно не заткнул их окончательно. По большому счёту чемпион Хогвартса игнорировал Гарри.

Удивительно, но остальные чемпионы скорее воспринимали участие Гарри как нечто хорошее. Виктор Крам выказывал непоколебимую поддержку. Прошлым вечером он присоединился к тренировке Гарри с командой Гриффиндора по квиддичу. Сириус наблюдал через открытую дверь кабинета на случай, если понадобится его помощь, но беседа крутилась вокруг квиддича и движений ловцов — Крам наставлял Гарри как старший брат. Несмотря на то, что Сириус по-прежнему беспокоился о дружбе Крама с Гарри, который был намного младше него (вероятно, дело было в том, что они оба были знамениты, и потому что это был хороший политический шаг), он был доволен тем, что в связи с турниром у Крама не было скрытых мотивов.

В среду вечером, когда Рон с Гермионой прибыли, чтобы заняться вместе с Гарри домашней работой, Сириус наконец-то услышал, что Флёр Делакур подошла к Гарри в понедельник за обедом, чтобы выразить радость по поводу его возвращения и сказать, что она с нетерпением ждёт возможности посоревноваться с ним. Именно Рон сболтнул это — в основном из-за того, что восхищался тем фактом, что Флёр была вейлой. Гарри умолчал об этом событии, так как в этом не было «ничего особенного», но он признал, что это было мило со стороны Флёр. Сириус подозревал, что Гарри не стал говорить о поступке француженки, чтобы заверить Гермиону в том, что она всё ещё та, кого он хочет пригласить на свидание.

Хотя Гарри за последние четыре дня так и не пригласил Гермиону на свидание, что стало ещё одним разочарованием для него. Однажды Сириус спросил, как продвигаются дела, и нужна ли Гарри помощь. Однако то, как на него рявкнул Гарри, было слишком похоже на реакцию Джеймса, когда тот добивался Лили. С тех пор Сириус решил не вмешиваться. Он знал, что Гарри разберётся сам.

Сириус вновь обратил своё внимание на Визенгамот, который успокоился после упрёков Альбуса.

Дирк Крессвелл, председатель комитета по законам волшебных рас и существ, вновь поднялся.

— Закон об оборотнях, представленный в начале июня, — пренеприятнейший нормативный правовой акт. Он только усложняет волшебникам, заражённым ликантропией, поиски работы в волшебном мире. — Приятный мужчина тридцати с чем-то лет посмотрел на Визенгамот. — Представьте, что завтра вас укусят. Вас тут же сместят с ваших должностей. Если вы владеете компанией, то больше не сможете ей руководить. Если работаете на кого-то ещё, то у них будет полное право уволить вас. Если у вас есть деньги и собственность… вероятно, у вас будет возможность купить аконитовое зелье и выжить. Но если вам нужна эта работа или компания, или статус, который даёт вам должность… что ж, вы столкнётесь с теми же проблемами, что и две тысячи оборотней в нашем обществе.

Повисла оглушающая тишина.

Сириус осмотрелся и заметил, что на лицах некоторых появилось задумчивое выражение, хотя буквально мгновение назад они были категорически против. Он перевёл взгляд на младший нейтральный род Зеллеров, потому что, согласно Корнелиусу, было подозрение, что Арнольд Зеллер на самом деле был незарегистрированным оборотнем.

— Этот закон толкает отчаянных оборотней на криминальную дорожку, — увлечённо продолжил Дирк, — или заставляет их искать работу в мире маглов и подвергать тайну нашего мира риску. — Он ещё раз окинул взглядом помещение. — Я призываю всех вас немедленно приостановить этот закон. Спасибо.

«А Дирк хорош», — под впечатлением подумал Сириус. Его, маглорождённого волшебника, работающего в управлении по связям с гоблинами и свободно говорящего по-гоблински, рекомендовал Артур.

Альбус прочистил горло.

— Давайте голосовать.

Голосование закончилось в пользу приостановления закона, с небольшим отрывом. Альянс Поттеров остался непоколебимым, несмотря на то, что некоторые члены в прошлый раз поддержали закон. Сириус с облегчением вздохнул, когда слушание завершилось и Визенгамот начал пустеть.

К нему наклонился Ричард.

— Должны ли мы сделать вид, что заняты разговором, чтобы Диггори не смог приблизиться к тебе?

— Это было бы замечательно, — с благодарностью улыбнулся Сириус, установив чары конфиденциальности. — Спасибо.

— Без проблем, — Ричард улыбнулся в ответ. — Мне следует поблагодарить тебя за то, что снова отправил меня в Париж. Флик чудесно провела время, — он взмахнул палочкой. — Единственной ложкой дёгтя стала необходимость снова иметь дело с Феври. Тот ещё кусок дерьма.

Сириус кивнул. Это было невероятно точным описанием французского торговца антиквариатом. На ум приходило ещё одно слово — мошенник.

— Я могу позволить ему пообманывать меня некоторое время.

— По крайней мере, мы остаёмся начеку, — заметил Ричард. — Лишь Мерлин знает, скольких людей он обвёл вокруг пальца.

— Слишком многих, — согласился Сириус. Феври достанет перевод Люмьера к началу следующего года, и это единственное, что имело значение.

— Как Ремус? — осторожно спросил Ричард.

Сириус тихо хмыкнул.

— Думаю, хорошо. Быть альфой немного непривычно, но никто в замке не доставил ему никаких проблем. Кажется, все принимают его за главного, так что… — он пожал плечами. — Я буду рад, когда он вернётся.

— Гарри готов к Церемонии взвешивания волшебных палочек? — спросил Ричард.

— Насколько это возможно. — Сириус ухмыльнулся, вспомнив, как Гарри понял, что его палочку собираются тщательно исследовать. — Он вдруг проявил повышенный интерес к полировке своей палочки. И это не метафора и не эвфемизм.

Ричард разразился смехом, направившись к двери.

— Теперь можно спокойно уходить.

Сириус снял чары конфиденциальности, и они вдвоём направились вниз по лестнице и вышли в коридор Министерства. На лестничной клетке они разделились: Сириус направился в офис Артура, а Ричард ушёл домой.

Артур, в чьих голубых глазах светилось приветствие, взмахом руки разрешил ему войти.

— Сириус! Я надеялся, что ты заскочишь ко мне.

— Мне снова захотелось извиниться за то, что пропускаю наши еженедельные ужины, — сказал Сириус, опускаясь в кресло для посетителей, — но я не хочу оставлять Гарри одного.

— Не волнуйся, — заверил его Артур, — мы с Молли понимаем. Как дела?

— Я рад, что живу там, — просто ответил Сириус. — Думаю, я сошёл бы с ума, если бы мне не удалось убедить Альбуса предоставить нам комнаты: Гарри просто бы вернулся, а я был бы вынужден поддерживать его на расстоянии.

Артур нахмурился, его веснушчатое лицо покрыли беспокойные морщинки.

— Я думал, студенты поддерживают его.

— Его друзья — да, альянс Поттеров и Гриффиндор, хотя некоторые из них более заметные и громкие, чем другие, но остальная часть школы? — Сириус вздохнул. — Там такой бардак из-за ситуации с Диггори, — он махнул рукой. — На Хэллоуин они под действиям момента встали и признали, что Гарри не бросал своё имя, но продолжать поддерживать его, когда он набирает обороты, заявляя, что попытается выиграть, когда у школы уже есть чемпион?

— Смелая стратегия, — прокомментировал Артур, — и учитывая его тягу к опасностям, я не удивлён этим. Но я знаю, что Молли надеялась, что он выйдёт и сделает минимум из того, что нужно, чтобы удовлетворить контракт с Кубком.

— Это не в стиле Гарри, — пробормотал Сириус и почувствовал укол вины, когда понял, что это не было и в его стиле и он даже не предпринял попытки убедить Гарри, что можно было участвовать в турнире по-другому. — Может быть, мне следовало...

— Нет, — прервал его Артур, — ты правильно делаешь, что поддерживаешь его решение, Сириус. Гарри… у него интуиция на такие ситуации. Если бы ты включил с ним режим Молли, он бы всё равно вышел выполнять задание, руководствуясь инстинктами, но, наверное, и без десятой доли подготовки, которая есть у него сейчас.

Что бы Сириус ни собирался сказать, это осталось непроизнесённым, так как в кабинет ворвался Перси. Третий сын Артура был явно расстроен, и Сириус поднялся, намереваясь уйти.

— Я уволился! — заявил Перси, не замечая присутствие Сириуса.

— О, Перси! — Артур посмотрел на Сириуса.

Перси вскинул подбородок.

— Было очевидно, что меня уволят — и кто может винить их, раз я по глупости чуть не позволил своей семье погибнуть! Мне просто не хотелось доставить им удовольствие тем, что они могут вышвырнуть меня.

Сириус прочистил горло, и Перси наконец понял, что тот был в помещении. Перси сначала покраснел, а потом побледнел.

— Позвольте откланяться, — дипломатично сказал Сириус.

— Спасибо, Сириус, — ответил Артур. — Не теряйся. Если что-нибудь будет нужно, дай нам знать.

— Обязательно, — пообещал Сириус и ушёл.

Неудивительно, что Перси уволили, и Сириусу казалось это правильным решением. Вероятность увольнения Перси была очень высокой, так как кого-то надо было обвинить в нарушении безопасности в ситуации с Барти-младшим, а Перси был удобным козлом отпущения. Досадно, что он не подружился с коллегами за прошедшие месяцы. Сириус сделал в уме пометку поговорить об этом с Ремусом. Возможно, ему нужен был помощник в связи с его управленческими обязанностями, а Перси, при всех своих недостатках, был хорошим работником.

Едва Сириус сделал три шага, выйдя из кабинета Артура, как откуда-то сбоку появился Амос Диггори, встал перед ним и перегородил путь.

— Блэк, — прорычал Амос.

— Диггори, — спокойно ответил Сириус. Похоже, тот ждал его. — Разве нам есть, что сказать друг другу?

Лицо Амоса приобрело странный фиолетовый оттенок, и на мгновение Сириус заволновался, что Амоса настиг сердечный приступ.

— Пусть твой адвокат сколько хочет угрожает мне, Блэк, но тебе не так просто будет заткнуть меня!

Сириус вполголоса ругнулся и напомнил себе, что ударить Амоса было плохой идеей. До Сириуса донеслось дыхание мужчины, и он ощутил запах виски. «Это нехорошо», — подумал Сириус.

— Ты оклеветал моего четырнадцатилетнего сына, Диггори. Едва ли можно было удивиться тому, что я вмешался. Ты бы сам так сделал, если бы мы оставляли похожие комментарии о твоём сыне, — Сириус пытался сохранять голос спокойным.

— Мой мальчик не щенок, который ищет внимание и славу! — взревел Амос.

— Как и мой, — ответил Сириус, пытаясь сдержаться и говоря себе, что Амос рассчитывал именно на такую реакцию. — Я также напомню тебе, что мой сын не сам решил участвовать.

— Верно, — насмешливо произнёс Амос, — его имя бросил так удачно воскресший Бартемиус Крауч-младший.

О, так вот какая его новая игра.

Сириус улыбнулся, но что-то подсказывало, что улыбка была не слишком хорошей идеей, потому что Амос сделал шаг назад.

— Не стоит этого делать, Диггори, — тихо сказал Сириус.

— Или что? — взорвался Амос.

— Или окажется, что ты идёшь против официального мнения Министерства и Департамента защиты магического правопорядка, — раздался голос Амелии, и мужчины тут же повернулись в её сторону, — и, насколько я помню, Амос, ты никогда не был глупцом.

Сириус чуть не расцеловал её. Амос ярко покраснел и поспешил ретироваться.

— Ты мой спаситель, — сказал Сириус, как только Амос оказался вне зоны слышимости.

— Уверена, спасать бы пришлось жизнь Амоса, — сухо ответила Амелия.

— Не буду спорить, — признался Сириус.

— Пойдём, — она качнула головой в сторону своего кабинета, — можешь воспользоваться моим камином, чтобы добраться до Хогвартса, а я расскажу тебе, как Гарри победил прошлым вечером в нашей дуэли.

Сириус ухмыльнулся и последовал за ней.

o-O-o

13 ноября 1994

Гарри поправил мантию, разгладил складки. Он придирчиво осмотрел себя. Как и планировалось, волосы были хорошо уложены; очки подходили к его зелёным глазам, а наряд был модным: чёрные брюки со стрелками и зелёная шёлковая рубашка под лучшей чёрной мантией нараспашку, на которой горделиво виднелся фамильный герб. Он был готов.

На краю сознания едва заметно всколыхнулась волна паники, но он быстро подавил её, пока она не захватила его с головой.

Он уверенно вышел из комнаты. Сириус оторвался от газеты и улыбнулся ему, тот взял розовую розу, что оставил Невилл.

— Всё готово? — спросил Сириус.

— Думаю, да, — ответил Гарри и тут же возненавидел нотки неуверенности в своём голосе. Он глубоко вздохнул и кивнул увереннее. — Да. Готово.

На какой-то миг Гарри подумал, что Сириус начнёт дразнить его — как обычно, когда разговор заходил о девушках, но вместо этого Сириус снова улыбнулся.

— Удачи, хотя сомневаюсь, что она тебе понадобится, — подмигнул Сириус.

Гарри с благодарностью улыбнулся и накинул мантию-невидимку: ему не хотелось, чтобы его заметили идущим с розой. Он вышел из комнат и направился по коридорам школы по направлению к кабинету Рун. Он оказался пустым, и на секунду Гарри задумался, придётся ли ему стоять здесь в одиночестве, хотя он знал, что этим утром Хедвиг вернулась с положительным ответом на его просьбу о свидании. Не успела эта мысль пустить корни в его голове, как дверь открылась и внутрь зашла Гермиона.

— Гарри? — тихо позвала она.

Он с запозданием понял, что был невидимым, и, стащив мантию, повесил её на руку. Гермиона широко улыбнулась, и он ответил ей тем же.

— Привет, — тепло сказал Гарри, — выглядишь здорово. — Так оно и было. Её волосы снова лежали мягкими кудрями, спадая на плечи, и несмотря на то, что она была в форме, смотрелась та с иголочки. Герб Гриффиндора блеснул в свете солнца, лучи которого проникали через большие окна. Она выглядела очень мило.

— Как и ты, — смущённо сказала Гермиона. Она указала на его руку. — Это для меня?

Гарри подошёл к ней и протянул розу.

— Да. Это в знак… в знак того, как сильно ты мне нравишься. — Он изо всех сил пытался не замечать жар, опаливший его щёки.

— Спасибо, Гарри. — С нервозной улыбкой Гермиона взяла розу. — Кажется, это первый раз, когда кто-то дарит мне цветы.

Гарри придало уверенность выражение удовольствия на её лице.

— Я знаю, что ты знаешь, и я знаю, что ты знаешь, что я знаю, но мне хотелось пригласить тебя должным образом, — сказал он немного неуверенно. — Так что… — он снова глубоко вздохнул. — Ты мне действительно нравишься, и я был бы рад, если бы ты согласилась сходить со мной на настоящее свидание.

Он снова покраснел, но Гермиона тоже покрылась румянцем, и Гарри принял искру радости в её глазах за хороший знак.

— Ты мне тоже очень нравишься, и я с удовольствием схожу с тобой на настоящее свидание, — тихо ответила Гермиона.

Они улыбнулись, глядя друг на друга, а потом Гарри взял её за руку, и Гермиона переплела их пальцы. Ощущение её руки вышибло из Гарри весь воздух. Он нежно сжал её пальцы.

— Нам нужно поговорить о… — начал он.

Она с готовностью кивнула, отчего её кудряшки подпрыгнули.

— Наша дружба очень важна, я не хочу потерять её, — быстро сказала она. — И конечно, мне не хочется смущать Сириуса, так как род Блэков причастен к этому, — она скривилась. — Ещё нам нужно убедиться, что Рон не будет чувствовать себя брошенным.

— Точно, — облегчённо выдохнул Гарри. — Сириус в любом случае одобряет.

Гермиона улыбнулась, а в глазах заискрилось веселье.

— Я так и думала.

Гарри улыбнулся, потому что она была права. Всю прошлую неделю Сириус не был очень скрытным.

— Рон тоже, — продолжил Гарри. — Но я согласен: нам стоит убедиться.

— Так и сделаем, — заверила его Гермиона. Лицо её стало задумчивым. — Нам нужно наконец-то достучаться до него, чтобы он понял, что Лаванда по уши в него влюблена.

— Может, он поймёт теперь, когда мы… встречаемся, — с надеждой сказал Гарри и почувствовал прилив радости, заметив, что Гермиона покраснела при его словах. Он изменил позу. — Насчёт настоящего свидания...

— Нам нужно подождать до первого задания, — уверенно сказала Гермиона. — У тебя останется чуть больше недели на подготовку после сегодняшней Церемонии проверки волшебных палочек, и это должно быть в приоритете.

Гарри уставился на неё.

— Ты просто… спасибо. — Его пальцы прошлись по красно-золотой полоске на её запястье.

— Ты волнуешься? — спросила Гермиона. — Я всю неделю пыталась поговорить с тобой, но поблизости всегда кто-то находился… вокруг все готовятся к взвешиванию волшебных палочек, а теперь мы одни, так что...

Именно по этой причине он решил встретиться именно сейчас.

— Да, — без раздумий ответил Гарри: они слишком долго были друзьями, и ему хотелось открыться ей. — Кажется, я волнуюсь. — Свободной рукой он поправил на носу очки. — Это будет опасно, и тот факт, что хорошим выступлением мне хотелось бы заставить Волдеморта пожалеть о том, что он вынудил меня принять участие в турнире, не значит, что я действительно думаю, что хорошо выступлю. Хотя, может, у меня получится пройти первое задание? Что, если оно будет связано с волшебными существами, как все и думают? Думаю, я неплохо с ними справляюсь. Занятия подтянули меня в теории, а Грюм блестяще натаскал меня в заклинаниях, список которых ты составила, но… — он вздохнул и встретился с её тёплым взглядом, — обычно у меня есть вы с Роном. Всякий раз, когда я отправлялся совершать все эти сумасшедшие поступки… а теперь есть только я.

— Ты был один на один с Волдемортом в конце ловушек, Гарри, — напомнила Гермиона, — и с василиском.

— Но ты была рядом, когда мы спасали Сириуса, — возразил Гарри.

— Но именно ты вызвал патронуса, который спас нас всех от дементоров, — тихо ответила Гермиона. — Ты… ты прекрасно со всем справляешься. Помнишь, что я сказала тебе в первый раз? Ты замечательный волшебник, Гарри.

Гарри накрыла тёплая волна, и они встретились взглядами. Это был идеальный момент, и он опустил взор на её губы. Сердце замерло, когда он начал наклоняться к ней и почувствовал, как она придвигается к нему...

Дверь в класс распахнулась, и Гарри тут же обороняюще обернулся, выпуская Гермиону, палочка была уже вынута из кобуры.

— Экспеллиармус! — закричал он.

Фиолетовое пятно метнулось сквозь дверной проём, а палочка рассекла воздух и приземлилась в протянутую пустую руку Гарри.

Они с Гермионой поспешили к двери, чтобы посмотреть на нападавшего, который лежал на полу в коридоре, ошеломлённый.

Гарри побледнел.

— Профессор Дамблдор! — выдохнула Гермиона, торопливо помогая директору. Гарри запоздало последовал за ней, сжав в руке палочку профессора, которая загудела от силы, когда его большой палец прошёлся по метке у основания.

— Всё в порядке, мисс Грейнджер. — Дамблдор принял протянутую руку и поднялся с пола. — У меня на мантии амортизационные чары, так что ничего страшного. — Его слезящиеся глаза встретились с Гарри. — Впечатляющее обезоруживающее заклинание, Гарри.

— Извините, сэр, — раздосадованно начал Гарри, — просто...

— Нет-нет, — отмахнулся Дамблдор от извинений, — я понимаю, что ты находишься в состоянии постоянной бдительности! — Его глаза сверкали, пока он стряхивал с ярко-фиолетовой мантии пыль. — Что абсолютно правильно! Моя вина, что я думал, будто двое учеников, скрывающихся в классной комнате, могут затевать какую-нибудь гадость. Если бы я знал, что это были вы с мисс Грейнджер, то я бы прошёл мимо и направился бы в Большой зал на Церемонию проверки волшебных палочек. — Его взгляд вспыхнул, когда он заметил розовую розу в руке Гермионы.

Гарри и Гермиона покраснели.

— Ваша палочка, профессор, — быстро произнёс Гарри. Он протянул палочку директору.

Дамблдор замер, и его проницательный взгляд, в глубине которого застыл вопрос, снова встретился с Гарри.

И тогда Гарри почувствовал какой-то шепоток — зов, который находил отклик глубоко внутри него: палочка взывала к его крови, крови Певереллов. Он мог ощущать силу палочки, связь с фамильной магией, которая с нетерпением призывала его принять палочку, которую она когда-то создала. Эхо узнавания и приветствия донеслось от мантии, которая лежала в кабинете.

Но время ещё не пришло.

Они пока понятия не имели, как Дары будут работать вместе, и Гарри не мог рисковать, завладев палочкой, которая была так могущественна, когда был хоть малейший шанс, что Волдеморт мог её заполучить.

Гарри сжал губы, игнорируя шёпот в голове, и быстро кивнул. У него была идеально работающая палочка, а Старшая палочка будет в безопасности с Дамблдором.

— Спасибо, Гарри. — Дамблдор забрал палочку и несколько грустно улыбнулся.

Странное чувство рассеялось, и Гарри отмахнулся от него, словно пытаясь отделаться от зуда. Гермиона с любопытством взглянула на него, а он беззвучно сказал ей «позже».

— Полагаю, нам всем следует пройти в Большой зал, — прощебетал Дамблдор. — В конце концов, мы с тобой участвуем в сегодняшней церемонии, Гарри.

«К сожалению», — подумал тот, кивнул и махнул в сторону кабинета.

— Мне нужно взять мантию.

— Ах, тогда я оставлю вас с мисс Грейнджер, а сам пока проверю, всё ли готово, — вздохнул Дамблдор. — Мы же изначально не планировали, чтобы это видела вся школа!

Они наблюдали, как директор скрывается за углом коридора, а потом нервно посмотрели друг на друга. Гарри усмехнулся, вспомнив, как Дамблдор рассекал воздух. Гермиона с неодобрением посмотрела на него.

— Это не смешно, Гарри. Не могу поверить, что ты обезоружил профессора Дамблдора! — сказала она, скрестив руки на груди.

— Немного смешно, — возразил Гарри, направляясь обратно в кабинет и поднимая серебристую мантию, которую он оставил на полу. Времени возвращать её не было. — Добби!

Добби тут же появился.

— Вы звали Добби, мастер Гарри Поттер?

— Нам нужно идти на Церемонию проверки волшебных палочек, — объяснил Гарри. — Пожалуйста, не мог бы ты вернуть мантию в мою комнату?

— И отнеси розу в мою спальню, пожалуйста, — быстро попросила Гермиона. Она улыбнулась Гарри. — Не хочу, чтобы она завяла.

Добби радостно подскочил, забрав обе вещи.

— Добби обо всём позаботится. — И с хлопком исчез.

Немного нервничая, Гарри протянул руку, но Гермиона просто закатила глаза и приняла её со смущённой улыбкой. У него кружилась голова, пока они шли к Большому залу, обсуждая историю Церемонии, которую обнаружили Гермиона с её исследователями. К тому времени, как они входили в широкие двери зала, Гарри был уверен, что это будет достаточно простая проверка палочки без всяких появлений духов и странностей.

— Гарри! — Рита бросилась к ним, как только они с Гермионой пересекли порог зала. Её глаза блестели за линзами огромных очков, нацелившись на их соединённые руки. — Хочешь что-нибудь рассказать читателям Ежедневного пророка?

— Да, — позади Гарри внезапно появился Сириус и опустил руки на его плечи. — Он хочет сказать, что не может разговаривать с прессой без присутствия своего опекуна, Рита.

Риту не смутило это замечание.

— Лорд Блэк, — сухо сказала она, — какой сюрприз видеть вас здесь. — Она указала на других чемпионов, которые уже собрались в начале зала. — Не думала, что семьям чемпионов разрешено присутствовать, или для вас они сделали исключение?

Гарри сохранил безразличное выражение лица, зная, что Сириус был более чем способен справиться с вопросом со скрытым смыслом.

— Остальные чемпионы достигли необходимого возраста, — указал Сириус, — и следовательно, не нуждаются в присутствии взрослого человека, чтобы защитить свои интересы. Гарри все ещё несовершеннолетний, так что на официальных встречах турнира присутствует опекун, — он жёстко улыбнулся.

Рита слабо улыбнулась в ответ и вернулась к другим журналистам.

— Готов, Гарри? — тихо спросил Сириус.

Гарри скривился, но кивнул. Он почувствовал, как Гермиона сжала его пальцы, а потом отпустила руку.

— Всё будет в порядке, Гарри, — заверила она и быстро направилась в сторону гриффиндорского стола, где её нетерпеливо поджидали Лаванда и Парвати, а рядом сидели элегантные Рон и Невилл.

Сириус проводил Гарри, который не обращал внимание на мрачные выражения смятения и понимания на лицах его преследователей и на Джинни, которая разочарованно опустила голову, спрятавшись за водопадом рыжих волос. Вместо этого Гарри встал рядом с Виктором, который поприветствовал его напряжённой улыбкой. Флёр кивнула золотистой головой, а Седрик сделал то, чем занимался всю предыдущую неделю: он проигнорировал Гарри.

Гарри выпустил воздух и медленно вдохнул, не позволяя себе сердиться на глазах у всех.

— Замечательно! — громко произнёс Дамблдор, отчего зал тут же погрузился в тишину. — Теперь, когда мы все собрались, давайте начинать! — Он обвёл взглядом помещение, Хагрид закрыл двери в Большой зал. — Изначально мы планировали тихую церемонию, но последние события показали, что из этого стоит сделать массовое мероприятие для трёх наших школ — и конечно, в присутствии представителей прессы. — Он доброжелательно улыбнулся туда, где на узкой скамье сидели Рита, отец Луны и Эсмеральда Гусь. — Итак, Церемония проверки волшебных палочек уходит корнями в прошлое. На ней палочки чемпионов проверяют, чтобы всё было честно. Я рад представить вам мастера волшебных палочек Олливандера, который проведёт проверку.

Старый волшебник выступил вперёд и поклонился под вежливые аплодисменты студентов.

— Благодарю. Если никто не против, давайте начнём с палочки мистера Крама. Позвольте?

Виктор вышел из ряда чемпионов, одетый в мантию насыщенного бордового цвета. Он передал свою палочку Олливандеру.

— Грегорович. — Олливандер поднял палочку, внимательно её осматривая. — Граб и… сердечная жила дракона, десять и четверть дюймов, толще, чем сделал бы я. Хорошее состояние. — Он сделал выпад — из палочки появилась стайка птиц и вылетела в открытое окно. — Хорошо, хорошо. Замечательная палочка, мистер Крам, именно такая нужна человеку, любящему воздух.

Палочка вернулась к хозяину, и Крам встал по другую сторону от Олливандера.

— Мисс Делакур? — Олливандер махнул ей и, галантно поклонившись, взял протянутую палочку. — Чудесная палочка! — Он аккуратно поднёс её к свету и радостно воскликнул себе под нос. — Ну и ну. Детище Лимоне. Розовое дерево и волос с головы вейлы?

— Моей бабушки, — подтвердила Флёр с сильным акцентом.

— Довольно жёсткая, но… — Олливандер сделал тот же выпад, и из палочки вырвался сноп стрекоз, которые пролетели над толпой, а потом исчезли. — Огонь и воздух! — восторженно сказал он. — Как удивительно, но определённо подходит для подобной красоты, молодая леди.

Флёр забрала палочку с довольной улыбкой на розовых губах. Гарри постарался не ёрзать, когда Олливандер вызвал Седрика.

— А вот эту я узнаю! Моё собственное творение! — Олливандер широко улыбнулся Седрику, который ответил тем же. — Ясень и волос из хвоста единорога. Хорошо её помню! — Он одобрительно взглянул на Седрика. — Вы замечательно за ней ухаживаете, мистер Диггори.

Седрик продолжал улыбаться.

Олливандер взмахнул палочкой в третий раз, и из неё вылетел голубь, который исчез среди балок Большого зала.

— Земля и воздух. Птица означает чистое сердце и желание мира. — Он проницательно посмотрел на Седрика. — С вашей стороны было бы мудро прислушаться к этому посланию.

На щеках Седрика появился румянец, и он, поспешно забрав палочку, подошёл к другим чемпионам.

— Мистер Поттер.

Гарри постарался не обращать внимание на комок нервов, который поселился в его животе. Пытаясь игнорировать тот факт, что все смотрели на него, он передал палочку.

— Боже мой, — сказал Олливандер, — я очень хорошо помню эту палочку. — Он пристально посмотрел на Гарри. — Остролист и перо феникса. Она побывала в битве с тех пор, как мы в последний раз встречались, мистер Поттер.

Всё, что он мог сделать, это кивнуть.

— Я говорил, что вы совершите великие дела с этой палочкой, — тихо сказал Олливандер. — И так оно и вышло.

Гарри не смог улыбнуться в ответ. Олливандер нахмурился, вглядываясь в палочку, и метнул взгляд на Гарри, а потом в сторону Дамблдора.

— Удивительно, — пробормотал он, а потом сделал палочкой знакомое движение.

Из кончика палочки вырвался взрыв, который превратился в огромного пламенного феникса высотой с Большой зал. Гарри стоял с открытым ртом и слышал вздохи и крики от студентов и учителей. И так же внезапно, как она появилась, птица исчезла, оставив после себя только струйку дыма.

— Огонь и воздух символизируют возрождение, появление из пепла. — Олливандер подмигнул, передавая Гарри палочку. — Вы действительно выдающийся волшебник, мистер Поттер. Великие дела, разумеется.

— Спасибо? — неуверенно пробормотал Гарри и быстро подошёл к остальным.

— Коллеги-судьи удовлетворены тем, что палочки были проверены и теперь пригодны для использования? — громко спросил Дамблдор прежде, чем тихие шепотки в зале превратились в настоящий гомон.

Мадам Максим, широко улыбаясь, кивнула, Каркаров пренебрежительно махнул рукой, а Людо Бэгмен ухмыльнулся прессе и поднял вверх большие пальцы.

— Тогда церемония закончена! — Дамблдор хлопнул в ладоши и распустил студентов.

Гарри поискал глазами Гермиону — они обменялись улыбками, и она ушла в компании Рона и Невилла. К несчастью, Гарри пришлось сдаться под напором Бэгмена и сделать фото с остальными чемпионами прежде, чем ему удалось добраться до Сириуса.

— Итак, — Сириус наколдовал чары конфиденциальности, пока они направлялись к башне, — уверен, мне даже не нужно спрашивать, раз вы держались за руки и всё такое, но… как всё прошло?

Гарри улыбнулся, зная наверняка, что на лице у него довольно-таки глупое выражение, но его это не заботило.

— Она согласилась!

Сириус усмехнулся.

— Отлично, Гарри!

— И она поняла необходимость отложить свидание, пока не пройдёт первое задание, — добавил Гарри. — Она великолепна во всём.

— Я рад за тебя, Гарри, — с теплотой сказал Сириус, обнимая его за плечи.

— У нас произошёл небольшой инцидент с профессором Дамблдором, — Гарри поспешил объяснить, что случилось, и к концу его рассказа, когда они добрались до своих комнат, Сириус уже сгибался пополам от смеха.

Было приятно наконец-то видеть смеющегося Сириуса. В последнее время он редко это делал из-за чувства вины, хотя знал, что в действительности был не виноват. Раздался стук в дверь, и они обернулись. Сириус махнул Гарри и пошёл открывать. По ту сторону порога стояли Минерва и Олливандер.

— Прошу прощения, Сириус, — сказала Минерва, — но мистер Олливандер настаивал на разговоре с тобой и мистером Поттером.

Гарри широко распахнул глаза и заметил, как Сириус, приняв вид лорда Блэка, позволил Минерве и Олливандеру войти в комнату и предложил им напитки.

Спустя пять минут они пили чай, приготовленный Добби. Сириус быстро отклонил осторожное предложение Олливандера обеспечить приватность разговора со словами «Минерва обладает их полным доверием», что позволило ей остаться. Олливандер опустил чашку.

— Извините, если я перейду сразу к делу.

— Прямота была бы желательна, — ответил Сириус настороженно.

Олливандер снова с беспокойством посмотрел на Гарри.

— Мистер Поттер, — начал Олливандер, — я прав, что недавно вы взаимодействовали с палочкой директора?

Гарри взглянул на Минерву и кивнул.

— Я случайно обезоружил его сегодня, когда он застал меня врасплох.

Минерва закатила глаза и сердито вздохнула, но она не упрекала его, отчего Гарри слегка расслабился.

— Хм. — В глазах Олливандера промелькнуло веселье, а потом взгляд снова стал серьёзным. — Вы помните, что однажды я сказал вам, что палочка выбирает волшебника, мистер Поттер?

Гарри кивнул. Внутри появилось нехорошее предчувствие от направления, которое принимал этот разговор.

— Палочка директора выбрала вас, когда вы доказали, что достойны этого, обезоружив его, — продолжил Олливандер.

Рядом с ним напрягся Сириус.

— Сомневаюсь, что вы могли это пропустить, так как данная палочка достаточно могущественная, чтобы обозначить свой выбор, — тихо сказал Олливандер. — Но почему-то палочка пока остаётся с директором, а вы собираетесь участвовать в сложном турнире с менее сильной палочкой.

Гарри возмутился подобным описанием своей прекрасной палочки из остролиста и пера феникса.

— Палочки ведь не меняют хозяинов таким образом, — резко выдала Минерва.

— Обычно — нет, — ответил Олливандер, медленно растягивая губы в улыбке, — но Старшая палочка не обычная палочка.

Все замерли, и Гарри знал, что его собственные мысли о том, стоило ли им отрицать это или признаться в том, что они знали, крутились и в голове Сириуса.

На короткий миг Сириус встретился взглядом с Гарри, потом вздохнул и подтвердил слова Олливандера кивком головы. Мастер палочек моргнул.

— Вы осознаёте важность палочки директора?

— Да, — ответил Сириус.

Олливандер палочек выглядел потрясённым.

— Получается, вы вернули её директору, зная о её силе?

Гарри вопросительно взглянул на Сириуса, ища разрешения, и кивнул.

— Палочка в большей безопасности с директором.

— Поразительно, — сказал Олливандер, уставившись на Гарри. — Это было поразительно, когда я думал, что вы отдали палочку, не зная об этом, но теперь, когда вы знаете… это намного поразительнее. Полагаю, вы почувствовали её зов?

Гарри ограничился ещё одним кивком, не желая объяснять точную природу зова, который он почувствовал. Было чувство, что стоит ему только сосредоточиться, и он тут же почувствует его снова, этот притягательный шёпот в сердце.

— Не уверен, что понимаю, как работает преданность палочки, — заметил Гарри, смутно припоминая, что Олливандер говорил нечто подобное в воспоминании деда Сириуса.

Олливандер снисходительно улыбнулся.

— Палочки выбирают волшебника, потому что магическая составляющая внутри них тесно переплетается с магической энергией самого волшебника. Дерево выступает в роли усилителя, который обеспечивает передачу силы туда и обратно. Члены семьи обычно имеют похожую энергию, так что неудивительно, что дети могут пользоваться палочками родителей или некоторых других родственников. В общем, необычно, что враг и неродственник во время дуэли оказался более подходящим волшебником — да так, что она сменила преданность. Подобное, конечно, случается, но редко.

«Ладно, — подумал Гарри, — это понятно».

— Но Старшая палочка так не работает, — заметил Сириус.

— Это уникальная палочка без магического элемента в сердцевине, но она настолько сильная, что чувствует силу. — Олливандер жестом показал: чем больше, тем лучше. — Так что, если она чувствует, что какой-то волшебник обладает большей силой, чем другой — скажем, из-за того, что её получили обезоруживающим заклинанием, — она переходит на сторону этого волшебника и не подчиняется тому, кто держит её, если тот пытается воспользоваться ею против избранного хозяина палочки. Говорят, в этом и заключается причина того, почему она в итоге оказывается у победителя дуэлей, в которых участвовала.

— Значит, у палочки нет настоящей преданности? — задала вопрос Минерва, беспокойно нахмурившись.

— Эта теория доказывается в некоторых рассказах о палочке. Однако первоисточник говорит о том, что палочка не предана никому, кроме тех, в ком течёт та же кровь. — Олливандер скользнул взглядом по Гарри. — Кровь Певереллов, ваших предков.

Что объяснило бы зов, который почувствовал Гарри.

— Теперь, когда она нашла вас, мистер Поттер, подозреваю, что палочка больше никому не подчинится, — закончил Олливандер.

«Похоже, она не будет предана Волдеморту», — подумал Гарри. Хоть одна хорошая новость.

— Но это ведь не проблема, что директор продолжает пользоваться палочкой, да? — с беспокойством спросила Минерва.

— Осмелюсь предположить, что она продолжит работать на директора если не так же хорошо, как раньше, то точно так же хорошо, как его предыдущая палочка, — радостно сказал Олливандер. — Он могущественный волшебник сам по себе. — Его взгляд переместился к Гарри. — Если вы чувствуете, что палочка с ним в безопасности, и желаете использовать другую, тогда это удивительный выбор, и, возможно, только тот, в ком течёт кровь Певереллов, мог отказаться от силы, которую предлагает эта палочка. Но предупрежу, что, возможно, вам она понадобится — особенно в эти опасные времена.

Олливандер поднял руку, не позволяя никому заговорить.

— Я вижу знаки и знаю, что тот, кто владеет родственной палочкой, снова набирает силу, — заметил он. — Полагаю, он стоит за вашим участием в турнире.

Гарри беспомощно посмотрел на Сириуса.

— Если Гарри предстоит встретиться с Волдемортом — что, поверьте мне, произойдёт только через мой труп, — вы и правда верите, что использование Гарри Старшей палочкой, стоит того риска, что она может попасть в руки Волдеморта? — спросил Сириус.

— Я понимаю вашу озабоченность, но, несмотря на это, я думаю, что Старшая палочка в пользовании Певерелла будет практически непобедимой, — аккуратно ответил Олливандер. — Тревогу вызывает то, что собственная палочка Гарри будет бесполезной против её сестры.

Сириус задеревенел.

— Объясните.

— Когда две палочки, содержащие магические элементы от одного существа, оказываются по разные стороны, между ними начинается борьба за господство, — быстро сказал Олливандер. — Палочки соединяются, пока сильнейшая не одолеет слабую. В этот момент случается эффект Приори Инкантатем, и проигравшая палочка раскрывает свои секреты. Полноценная дуэль исключена.

— У меня не получится использовать свою палочку в дуэли с Волдемортом? — решил уточнить Гарри, ощущая внутри тянущее чувство, так как ему нравилась его палочка — он любил эту палочку, — и ему не хотелось использовать другую, если придётся сражаться с Волдемортом.

— Боюсь, она не многое сможет, кроме… — Олливандер развёл руками вместо того, чтобы повторяться.

— Замечательно, — пробормотал Гарри. Сириус коротко похлопал его по плечу.

— По крайней мере, благодаря мистеру Олливандеру теперь мы знаем об этом. — Он повернулся к создателю волшебных палочек. — Спасибо.

Олливандер отмахнулся от благодарностей.

— Существует легенда, что, если Старшая палочка действительно понадобится, она найдёт путь к своему настоящему хозяину, когда тот позовёт её просто силой мысли, — улыбнулся он. — Мистер Поттер, если Старшая палочка когда-нибудь поступит в ваше распоряжение, мне бы очень хотелось иметь возможность осмотреть её.

Сириус и Минерва отвлекли Олливандера ловко и незаметно, что позволило Гарри переварить информацию, полученную от Олливандера.

— Мы можем достать тебе другую палочку, — голос Сириуса вырвал Гарри из вороха мыслей, главной из которых была «что теперь?»

— Мне нравится моя палочка, — вздохнул Гарри и откинулся на спинку дивана.

— Всегда остаётся вариант со Старшей палочкой, — сказал Сириус, сидя рядом с ним. — И честно говоря, мы всегда думали, что тебе, возможно, придётся её использовать, так как она часть Даров, и если они — та сила, о которой он не знает...

— Ага, — пробормотал Гарри. — Просто… всякий раз, когда что-то одно идёт по плану, что-то другое обязательно это испортит.

Сириус понимающе похлопал его по плечу.

— Советую сконцентрироваться на чём-то положительном.

Гермиона.

Гарри улыбнулся, вспомнив их разговор: то, как она сказала, что он ей нравится, и её безоговорочную уверенность в нём.

— Другое дело, — весело сказал Сириус. — Помню, у твоего отца было то же самое глупое выражение. — Он поднялся. — Что ж, здесь моя работа закончена. Пойду свяжусь с Ремусом и расскажу ему о церемонии.

Гарри встал с дивана и направился к себе в комнату. Ему нужно было прочитать кое-что о магических существах, а потом… потом спланировать свидание.