Люблю тебя ненавидеть (джен)

Сколько лет мы не виделись? Неужели с все того же девяносто восьмого? Интересно, сильно ли повлиял на Поттера дух Основателя?

Дверь захлопнулась, а я вздрогнул. Сквозняк или Поттер? Он вроде не пошелохнулся, но вдруг ему и не нужна теперь волшебная палочка?

— Сквозняк, — ответил моим мыслям Поттер, — ты проходи, Малфой, и без глупостей.

Очень медленно, пытаясь его разозлить, я пересек комнату, взял стул и сел спиной к балкону.

Поттер изменился. Стал старше, спокойней. Лицо утратило нервозность, из-за чего многие считали его психом и не знали, чего ждать: припадка, заклятья, истерики или драки. Если учитывать феноменальную реакцию — а я помню наши дуэли, как магические, так и квиддичные, — боялись его не зря.

— Ты не носишь очков, — вырвалось у меня.

Да, он казался другим без очков, этих дурацких круглых стекляшек. Взгляд стал не таким беззащитным, наверное, и прищуриваться Поттер разучился.

— При моей работе очки только мешают, — ответил Поттер.

Объяснил, называется! Что это за работа такая, скажите, пожалуйста? Не аврор же он. И не оперативник отдела магических происшествий.

И что ему от меня надо?

— А ты тоже изменился, — доброжелательно произнес Поттер, рассматривая меня. Я с трудом сдержался, чтобы не заерзать.

Как, как Поттер читает мои мысли, когда в окклюменции я лучше него, да и не пытается он лезть мне в голову. Просто вот так угадывает?

Между лопаток пополз неприятный холодок.

— Омагглился совсем, — Поттер с усмешкой посмотрел на мою палочку-подвеску.

— Держи на виду то, что хочешь скрыть, — во рту пересохло, и слова дались мне с трудом.

— Хорошая мысль, — кивнул Поттер, — а мне нравится другая.

— Какая же?

— Держи друзей рядом, а врагов еще ближе.

— А при чем тут…

— При чем тут ты? Хороший вопрос. Вот я и собираюсь выяснить. С твоей помощью или без.

— Не уверен, что буду тебе помогать.

Нет, я точно нарываюсь. Но забавно смотреть, как спокойствие этакого флегматичного знакомого незнакомца уступает место гневу. Лицо Поттера ожило: во взгляде полыхнул огонь, губы сжались, заиграли желваки.

Какого Мерлина я творю? Ведь он сейчас применит легилименцию, не осторожно, а вламываясь со всей своей гриффиндорской дури, а уж в чем-чем, а в нападении Поттер меня превосходит.

А если добавить сюда еще и Салазара Слизерина…

Нет, нарываться явно не стоило. В конце концов, я-то не гриффиндорец. Вспомнить бы, как себя должен вести истинный слизеринец.

— Поттер, — начал я, и у меня получилось заговорить нейтрально и почти дружелюбно, — есть такое понятие, как частная жизнь. И нарушать ее без веских причин нельзя никому. Даже если ты работаешь в отделе правопорядка. Без ордера на арест — вламываться ко мне и допрашивать…

— Я не работаю в отделе правопорядка. Я международник.

— Дипломат?

Я ничего не мог с собой поделать — губы сами растянулись в усмешке. Поттер — посол. Или атташе. Или министр иностранных дел. Умереть от смеха. Поттер и дипломатия — то же самое, что Малфой и магглы.

— Скажем так, чрезвычайный и полномочный посол. Очень чрезвычайный.

— Очень-очень, — я не выдержал и засмеялся.

— Я помощник маггловского министра иностранных дел, — пожал плечами Поттер.

— Я польщен, что до меня снизошли сильные мира сего.

Поттер явно меня дурачил. Помощником министра, возможно, его и считали временно, под заклятьем; подделать бумаги магглов может любой школьник, другое дело, что такое мало кому спустит с рук министерство магии, но Поттер — не любой школьник. Интересно, долго ему пришлось убеждать Кингсли, что все его действия идут на благо общества и не противоречат политике министерства? Или это Кингсли сам отправил юного героя заниматься проблемами магглов, тем самым убирая будущего соперника из реальной политики? Кто кому подчиняется?

— Тебя направили сюда не магглы, — Поттер потянулся к переносице, забыв, что не носит очки, и потер лоб. Жарко ему в плотном шерстяном маггловском костюме: виски вспотели. Но снять пиджак при своем старом недруге — значит дрогнуть.

Поттер тем не менее смог удивить: он расстегнул воротник и ослабил узел галстука. На безымянном пальце левой руки мелькнуло кольцо. Женат?

Я присмотрелся. Нет. Кольцо с гербом Блэков.

Вот, значит, как обстоят дела.

Поттер заметил мой пристальный взгляд. Перевернул кольцо камнем вниз.

— Тебя направили сюда не магглы, — повторил он, — а министерство магии. Я читал твое досье. Причем, как наше, так и маггловское. Знаешь, подозревают, что у тебя есть связи в арабских странах? Думают, твоя профессия — археолог — отличное прикрытие для работы на стороне. За предательство родины могут и убить, Малфой.

— Ты что несешь? Какое предательство? Во-первых, какая может быть родина у нас, у магов? Мы не ввязываемся в разборки магглов и их переделы мира. У нас свои границы и сферы влияния. А во-вторых, меня отправили найти один предмет, как раз чтобы он не попал в чужие руки. И под чужими руками я имею в виду тех, кто не имеет отношения к отделу тайн. Ты, Поттер, в пролете.

— Не в пролете только ты и твой шеф? Как же его… — Поттер мучительно припоминал имя. Поднял взгляд, беззвучно шевеля губами. Наморщил лоб.

А меня отпустило. Разом. Я откинулся на спинку стула, подумывая о виски со льдом. Как только незваный гость уберется из номера.

— Уилби… Уилби Уоррингтон!

Я вздрогнул второй раз за сегодняшний вечер.

— По нашим данным, — продолжил Поттер, будто бы не замечая моего удивления, а я очень удивился — состав и настоящие имена сотрудников отдела тайн знал только министр, но произнести вслух не мог, — Уоррингтон сотрудничает с магглами, не англичанами, и на его счету не первая передача опасного артефакта в чужие руки.

У меня не укладывалось в голове: Поттер знает Уоррингтона. Мало того, он знает, чем тот занимается. Я работаю с Уилби пять лет, но я о нем ничего не скажу, даже точный возраст не назову. А уж про передачу темных магических предметов — и подавно не в курсе.

Я инстинктивно снял барьеры, дабы Поттер мог понять, прощупать мысли и настрой, что я ничего о деятельности своего шефа не знал и очень недоволен.

Ну а вы были бы довольны, если бы вас использовали втемную? Значит, я мотаюсь по экспедициям, с риском для жизни нахожу заколдованную рухлядь, всеми правдами и неправдами добиваюсь ввоза в Англию, иногда ворую и не без помощи аппарации отношу помощникам, дальше они переправляют по своим каналам — а нужно сделать так, чтобы про магический предмет не знали ни магглы, ни маги. Нужно ни у кого не вызывать подозрений, нужно порой действовать законно и не привлекать внимания.

А тут выясняется, что шеф на том делал неплохие деньги. А я для него таскал каштаны из огня.

Поттер, конечно, воспользовался моим предложением — пристально впился в меня, считывая мысли. На деньгах он усмехнулся.

— А ты не меняешься.

— Ты говоришь так, будто это плохо.

Я прекрасно его понял. Но снова не мог сдержаться.

Мерлиновы яйца. Пять минут наедине с этим человеком — и я выхожу из себя. Как же он меня раздражает.

— А еще тебя так кто-нибудь бесит? — усмешка Поттера стала более издевательской.

— Да. Но они уже мертвы.

Огрызаюсь. Плохой знак.

— Ты зачем пришел?

— Предложить сотрудничество. Ты помогаешь мне выйти на сообщников Уоррингтона, а я…

— Внимательно слушаю.

— Закрою глаза на твою месть шефу.

Я призадумался. Призвать Уилби к ответу… да, неплохой подарок. Вот только я не люблю мараться. Но сходить на свидание в Азкабан и намекнуть, что если бы шеф поделился… Нет, я не идиот — отдавать магглам проклятые древности, но посмотреть на лицо шефа, прикинувшись жадным идиотом, очень хотелось.

И потом, Уилби не повышал меня все эти пять лет. А так я докажу, что уже давно не школьник.

Кривая ухмылочка Поттера стала понимающей. Ее я, пожалуй, ненавидел больше Уоррингтона. Вот так всегда, не бывает безоблачного счастья. Что-то непременно царапает, вроде ухмылки врага.

— Виски? — предложил я.

Надо бы выпить за сотрудничество.

— Не откажусь, — ответил Поттер, — но сперва давай обсудим детали…