Леди Малфой, сделайте свой выбор (гет)

Каждый новый день она с нетерпением ждет его окончания. Ведь только когда сядет солнце, она сможет спокойно сесть у камина и закрыть глаза, чтобы представить рядом с собой тех, кого рядом уже никогда не будет...

Тот, кого она хоть и не любила, но уважала, ушел навсегда. Ушел...

Тот, в ком она не чаяла души, отдавая каждое мгновенье в его распоряжение... Он ушел навсегда. Ушел...

— Нарцисса, мы вернулись!

Парадные двери широко распахиваются, и входит темноволосая женщина, нагруженная всевозможными пакетами и с маленьким ребенком на руках. Ее глаза светятся радостью, когда она смотрит на этого милого мальчика с голубыми волосами. А он ей скромно улыбается, опуская глазки в пол.

Они, оставив весь свой багаж в прихожей, проходят мимо двух исполинских картин в резных дубовых рамах, на которых изображены белокурые мужчина и юноша, и входят в просторную гостиную.

Перед камином, в котором ярко горит пламя, сидит женщина. Ее густые белые волосы спускаются по плечам на спину. Женщина сидит прямо, а на ее лице застыла ничего не выражающая маска.

— Нарцисса!

Андромеда неслышно подходит сзади и, одной рукой придерживая ребенка, кладет вторую на плечо сестре. Та не вздрагивает от прикосновения, не смотрит на сестру, даже не шевелится. Андромеда тяжело вздыхает и, оставив сестру наедине с собой, направляется наверх, чтобы уложить спать малыша Тедди.

Через минут десять она вновь спускается, но Нарцисса упрямо сидит в одной позе. Как будто данная поза может стать важным приоритетом в ее жизни.

Ни разу, ни разу за два долгих года эта женщина не прислушалась ни к одному совету. Ей говорили: «все будет хорошо», «это скоро пройдет», «ты переживешь это». Но никто, никто, черт возьми, так и не понял, что же творится в душе этой аристократки, которая со временем потеряла всю свою аристократичность. Перед глазами Нарциссы стоял все тот же ледяной ужас, который она испытала при виде мертвого тела мужа, при виде лужи крови, в которой ничком лежал ее сын...

Только потом ее жизнь стала поддерживать Андромеда. Сестра пришла на помощь как титан, который лучше умрет, но удержит небосвод. Сестры лишились всего в один миг. Она обе потеряли самых дорогих людей в своей жизни. Но в отличие от младшей сестры, Андромеда нашла в себе силы жить дальше, а Нарцисса обязалась каждый вечер, навсегда скрывшись от мира, сидеть в кресле у камина и смотреть на пылающий ее горем и отчаянием алый огонь....

Андромеда опускается на колени перед сестрой, как врач опускается перед своими больными, которым осталось жить совсем немного. Но глаза Нарциссы ничего не выражают, ничего. Лишь абсолютное безразличие и пустоту. Как пустота в глазах, так пустота и в сердце.

— Цисс... — еле слышно шепчет Андромеда, — перестань!

Нарцисса с минуту молчит, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, как на сеансе гипноза, но потом резко отстраняется от сестры.

— Убирайся! — как-то по-змеиному цедит Нарцисса. — Я не хочу тебя видеть!

Все вновь повторяется. И Нарцисса никак не может смириться со смертью сына и мужа.

Но Андромеда не уйдет, не оставит сестру доживать свои дни в огромном особняке... в полном одиночестве. Она лишь в очередной раз встанет, смерит женщину разочарованным взглядом и с неподдельной уверенностью скажет:

— Леди Малфой, сделайте, наконец, свой выбор: остаться здесь, в этом старом кресле, или показать миру, что никто и ничто не сможет сломать вас!

И вот она уйдет. В очередной раз уйдет, чтобы посвятить всю себя внуку, которому она так необходима. А Нарцисса так и останется сидеть в кресле, посматривая на яркое пламя в камине... в очередной раз.