Магия. Тени прошлого (гет)

Гром... Вспышка молнии...

На просторной местности видны следы боя: небольшие воронки, как будто от гранат, деревья вырваны с корнями, пылающий огонь странного зеленного цвета, бездыханные тела людей и... нелюдей, от которых мало чего осталось целого. Кажется, что здесь не осталось ни одной живой души. Но это только кажется...

Недалеко от всего этого побоища, в огромной туче дыма и пыли, отчетливо слышен звук, который подтверждает, что здесь бой еще не окончен.

Два тела, будто переплетенные между собой, яростно сражаясь, катятся по земле. Идет бой, жаркий бой, где цена победы — жизнь. Где никто не хочет уступать. Они так крепко, так сильно сплелись, что складывается такое ощущение, что уже никакая сила их не способна заставить отпустить друг друга. Но внезапно... Новая вспышка, и молния попадает прямо в сражающихся и раскидывает их в разные стороны. Только теперь можно увидеть и понять, что это был бой не людей — это был бой животных. Или нечто им подобного.

Одно из них начало подниматься. Тяжело дыша, это существо, ростом за два метра, чем-то напоминало волка: тело полностью покрыто шерстью светло-рыжего цвета, морда звериная, острые зубы и когти. Правда, оно имело человекоподобную форму и стояло на двух лапах. Это был не волк, и не оборотень, и даже не ликан: это было что-то намного ужаснее и опаснее каждого из них. Его тело было полностью усеяно ранами, которые постепенно затягивались. Слева, в боку, виднелась очень глубокая: из нее стекала кровь, цвет которой казался, а может, в действительности был черным. Эта рана была единственная, которая не исчезла. Было больно, очень больно. Существо подняло вверх свою пасть и бешено завыло. От его воя застывала в жилах кровь, хотелось спрятаться глубоко под землей и никогда оттуда не высовываться.

В этот момент раздалось злобное шипение. В воздухе промелькнула чья-то огромная тень, и «оборотня» мощным ударом отбросило в сторону на десяток метров.

Огромный змей — второй участник этой битвы, опустил свой хвост. Его размеры и форма впечатляли: примерно двадцати пяти метров в длину, два длинных передних — около пяти футов — клыка и две пары огромных глаз. Чешуя змея была красного цвета. Однако, присмотревшись получше, можно понять, что это была кровь. И змей был ранен, так же, как и его противник. Некоторые увечья, как и у «оборотня», затягивались, но большинство оставались нетронутыми. Вокруг этих ран кожа как будто разлагалась, от них шел ужасный трупный запах.

Но змей на все это не обращал никакого внимания. Сейчас он был полностью поглощен одной проблемой — наблюдением за своим противником. Рыжий «оборотень» уже поднялся на ноги, злобно сверкнул глазами и приготовился к атаке: его зубы в пасти немного увеличились, когти на лапах подросли. Змей тоже весь напрягся, показав свои огромные ядовитые клыки. Стало ясно, что эти двое ни за что и никогда не отступят от своих действий. Они будут сражаться до конца, до победы. И если бы кто-то смог в эту минуту посмотреть им в глаза, то он бы увидел там не звериный инстинкт, не жажду боя, а ярость, презрение, высокомерие в черных глазах волка и боль, обиду, ненависть в зеленых, как изумруды, глазах змея.

Гром... Вспышка молнии... И два смертельных врага — вакан, король всех оборотней, и василиск, король всех змей — бросились друг к другу с одной единственной целью: победить или умереть.

* * *

Гром... Вспышка молнии...

За десяток миль от предыдущей битвы, высоко в небе, происходило еще одно сражение.

Существо, ростом в два метра, с желтыми глазами, напоминающее нечто среднее между человеком и птицей с двумя парами крыльев, кружило в воздухе. Перья темно-рыжего цвета, орлиный клюв, очень острые когти, на лбу два небольших, около полутора футов, рога. Хвост длиной около пяти... Химера... Несмотря на раны и огромные и глубокие следы когтей на грудной клетке и спине, существо ни на секунду не теряло бдительности. Несколько минут назад ее враг скрылся за облаками. Но он не может скрываться вечно. Скоро он снова пойдет в атаку.

Внезапно яростный крик — нечто среднее между криком орла и ревом льва — послышался у нее над головой. Враг атаковал. «Химера» успела увернуться, но не полностью. Огромные когти задели одно из ее крыльев. Послышался хруст костей. Крыло было сломано. Но ведь оставалось еще три. «Химера» резко отлетела вбок, стараясь при этом, снова не упустить своего врага. Но на этот раз он и не думал скрываться.

Большой белый грифон парил в нескольких десятков метров от нее. Это было прекрасное создание. Оно, несмотря на опасность, спокойно и уверенно летало среди облаков. Ран на нем было значительно меньше. Его красивые карие, как темный мед, глаза смотрели на противницу. В них отчетливо было видно желание победить, во что бы то ни стало. Впрочем, «химера» явно не собиралась ему в этом уступать.

Гром... Вспышка молнии... И два врага, два повелителя воздуха — горгулья и грифон, — издав одновременно душераздирающие крики, пустились друг на друга, обнажив при этом свои когти.

Один победит, другой падет.

* * *

Гром... Вспышка молнии...

Еще за десяток миль от двух первых сражений, на небольшой возвышенности, на расстоянии нескольких десятков метров друг от друга, стояли две фигуры. Два мага.

Одним из них был старик, с длинными бородой и волосами на голове. Цвет его волос был черным, а глаза — красными, пылающими самим огнем. Он был укутан в красный, как кровь, плащ, палец левой руки украшало кольцо с черным, треснутым посредине, камнем. В правой он сжимал свою черную, как ночь, палочку. Одного только взгляда достаточно, чтобы понять — добра от него не жди.

Вторым тоже был старик. Вот только его борода и волосы на голове были седыми. Его глаза зеленого цвета таили в себе знание и многолетний опыт. На плечах красовалась мантия, цвет которой соответствовал цвету его глаз. На груди висел золотой амулет, в левой руке он сжимал свой меч, усеянный драгоценными камнями, а в правой также держал волшебную палочку, только красную, с зеленым камнем посредине. И, в отличие от первого, этот маг, хоть и не был сторонником света, но всегда являлся противником тьмы.

Позади первого мага находилось огромное черное озеро. Во время такой погоды это озеро казалось настоящим океаном — штормило, огромные волны разбивались об острые камни на его берегу. Позади второго мага, вдалеке, виднелись руины неизвестного здания, возможно, замка, вокруг которого пылало черное пламя.

И вот, не говоря ни слова, они подняли свои палочки, из которых одновременно вылетели два разных, но ужасной силы, луча: ярко-зеленый, который невозможно было отразить, полетел в седого старика, а темно-фиолетовый, которого страшатся не только живые, но и мертвые — предназначен был черно-бордовому магу.

Гром... Вспышка молнии... Два луча на полпути встречаются друг с другом...

* * *

Тишина... Закат...

Двое, мужчина и женщина, не спеша подходят к небольшой возвышенности. Хоть солнце уже почти зашло за горизонт, и ночь была готова скоро вступить в свои права, еще было достаточно светло, чтобы их можно было хорошо разглядеть. У женщины, лет не больше тридцати, была перевязана правая рука, повязка кровоточила, ее волосы были перепачканы грязью и кровью. Мужчина, несмотря на молодой возраст, был седым. Он хромал на левую ногу, в правом боку у него виднелась глубокая рана, которую он зажимал своей мантией. Дыхание у них сбивалось при каждом вздохе, оба были сильно истощены — как магически, так и физически. Они старались поддерживать друг друга.

Поднявшись и оглядевшись, они обнаружили источник своих поисков — человеческое тело, полностью обгоревшее, но на котором все еще будто бы танцевало зеленое пламя, лежало от них в десяти метрах.

Мужчина воспринял все это без единой эмоции на лице, только его глаза выражали боль потери, на глазах же женщины появились слезы.

— Он... Он... — это все, что она смогла заставить себя сказать дрогнувшим голосом.

— Да! Он МЕРТВ! Он СДОХ! И вы двое скоро к нему присоединитесь!

Темный маг, который стоял на другой стороне возвышенности, наблюдал за ними и откровенно насмехался. Его красная мантия была вся разорвана, черная борода сильно обгорела, но тем не менее, несмотря на быстрое дыхание, он выглядел крайне довольным.

Мужчина, несмотря на всю сложившуюся ситуацию, не спеша закрыл собой женщину и поднял волшебную палочку.

— А вот насчет последнего я сильно сомневаюсь, — спокойно ответил он.

— Этот жалкий старикашка тоже так считал, — Темный маг перевел взгляд на обгоревшее тело. — И теперь от него почти ничего осталось. Хотя, должен признать, — противником он был достойным. Но даже то, что он был одним из четырех великих, даже его сила бессмертия не помогла ему победить меня, — его взгляд снова переместился на магов. — Это конец. Теперь-то меня уже никто не сможет остановить. НИКТО!

— Похоже, что ты так и не смог вылечиться от старческого склероза, старик, — ехидно заметил другой. — Ты что же, опять списал меня со счетов?

Темный маг снова рассмеялся.

— Ты? Хочешь сказать, что мне следует опасаться тебя? — не прекращая, ответил он. — Ты всегда был самой обычной посредственностью, жалким неудачником, послушной марионеткой, мечтателем. Ты был НИКЕМ! А я... Я всегда был великим, могущественным, непобедимым. А теперь я стал величайшим и сильнейшим магом среди всех смертных. Я стал повелителем смерти! Я стал самим БОГОМ!

Снова смех. Только на этот раз смеялся другой.

— Богом, говоришь? Твое самомнение, похоже, никогда тебя не покинет, — и, сделавшись резко серьезным, он продолжил: — Тогда ответь мне на один вопрос, старик. Если ты повелитель смерти, если ты бог, а я всего лишь жалкий смертный, то ПОЧЕМУ я все еще жив?! Почему за столько лет ты так и не смог от меня избавиться?

Лицо темного мага перекосилось, глаза сузились. А другой, обняв женщину и прижав её к себе покрепче, тем временем продолжал:

— Мы раскрыли твою игру, разоблачили тебя, нарушили все твои планы, уничтожили всех твоих сторонников, ликвидировали Триаду. Мы — это те, кого ты считаешь жалкими червями, которые ни на что не способны.

Если взглядом можно было бы убивать, то от этих людей уже не осталось бы даже и пепла.

— Что, не можешь ответить? Или, может быть, просто боишься признать правду? В любом случае, теперь это уже не важно. Сейчас здесь все решится раз и навсегда. И мы увидим, на чьей стороне правда.

Казалось, что еще немного, и черный маг взорвется от того избытка ярости, которое прекрасно читалось на его лице. Он так сильно сжимал палочку, что она начала трещать.

А мужчина, как будто ничего не замечая, еще крепче обнял женщину за талию и мягко поцеловал в губы. Спустя полминуты, оторвавшись от губ своей партнерши, в глазах которой ясно читалось «Нашел время!», маг снова повернулся к своему врагу.

— Даже сейчас ты так ничего и не понял. Ты просто жалок, старик.

Это было последней каплей.

— Жалок, говоришь? — голос темного был похож на шипение, которому позавидовал бы даже сам василиск. — Что же, в одном ты прав. Сейчас здесь все решится раз и навсегда. Не знаю, каким способом тебе удавалось все это время выживать, но теперь твоему везению пришел конец, щенок! И сейчас ты и твоя шлюха-грязнокровка сдохнете! — он направил на них свою волшебную палочку и произнес три слова: — Abra Rasseng Kedr!

Зеленый шар диаметром в сорок сантиметров с огромной скоростью понесся на двух молодых магов, которые так и остались стоять, обнявшись.

— Милый... — начала было говорить женщина, еще сильнее прижимаясь к мужчине.

— Все хорошо, любимая, — нежно ответил он. — Не бойся. Я рядом... — и он резко поднял вверх свою палочку...

...Взрыв огромной силы, образовавший в земле магическую сферу, был слышен, наверное, за сотни миль. Взрывная волна снесла на своем пути все в огромном радиусе: деревья были вырваны с корнем, камни разных размеров отброшены, земля вырвана из почвы.

Сам же темный маг возник в миле от этого эпицентра. Он был доволен. Подняв взгляд к небу, он прокричал:

— Я победил! Теперь ничто, никто и никогда не сможет меня остановить! Последний мой враг был только что повержен. Весь мир теперь будет принадлежать мне! — и, посмотрев на огромную воронку от только что произошедшего взрыва, он продолжил: — Жаль, что ты так ничему и не научился. Жалкому смертному не под силу уничтожить бога. Поэтому ты и проиграл... Прощай, Гарри Поттер!

* * *

Именно в эту секунду началась новая страница истории двух миров: мира магии и мира людей.

Со временем эта история перерастет в легенду...

Легенда станет мифом...

А миф никто и никогда не забудет...

Его будут помнить вечно...

Несколько часов назад зашло солнце, наступила ночь, густой туман плотно окутал все вокруг. Несмотря на позднюю осень и часто идущие дожди, погода была еще на удивление теплой.

Сегодняшняя ночь, вроде бы, ничем не отличалась от предыдущих. Но это было далеко не так.

Среди деревьев дремучего леса, не обращая никакого внимания на свои раны, бежал человек. Он бежал, не оглядываясь, абсолютно не подозревая, куда держит путь и где находится. У него была только одна цель — выжить. Это был обычный крестьянин, у которого была своя земля, своя семья, свое счастье... Но той ночью у него ничего этого уже не стало. Сейчас, в десятках миль позади него, догорала его родная деревня. На них напали, всех убили. Он единственный, кто смог спастись, спастись позорным бегством, бросив при этом все и всех: дом, друзей, жену, детей...

Он не знал, сколько прошло времени с тех пор, как начался этот кошмар. Внезапно, задев ногой один из корней дерева, он упал в густую листву, которая укрывала землю, и потому смягчила падение. Несколько минут мужчина лежал на земле и не двигался — он старался выровнять дыхание и немного прийти в себя. Когда к нему наконец-то пришла способность мыслить, он поднялся и присел, прислонившись спиной к дереву. Местность показалась ему незнакомой, он никогда здесь раньше не бывал: густой лес, непроглядная темень. Какая ирония судьбы, ему удалось спастись от врагов, но теперь он погибнет здесь, в темном и страшном лесу, жители которого вряд ли доброжелательно относятся к незнакомцам.

Он уже, было, полностью отчаялся, когда внезапно увидел между деревьев огни из окон какого-то дома. У него появилась надежда: возможно, там он найдет помощь. Ему и мысли в голову не пришло, что там так же могут быть и враги — ему уже было все равно. Мужчина медленно поднялся, а затем не спеша направился в сторону огней. Но не успел он пройти и сотни метров, как услышал за спиной чье-то злобное дыхание. Забыв даже как дышать, он со страхом в глазах начал поворачиваться, и, когда он увидел того, кто его преследовал, последняя надежда на спасение исчезла. Существо, чем-то напоминающее огромного волка, красные глаза которого светились в темноте как огни, стояло совсем близко, будто приготовившись... Резкий прыжок, и тишину ночного леса пронзил дикий крик.

* * *

— Ognezerkys! — струя огня поразила дикое существо. Несколько секунд оно полыхало, а затем, после яркой вспышки света, рассыпалось в пепел.

Женщина, не опуская свою палочку, огляделась вокруг. Несмотря на темноту и густой туман, она, казалось, прекрасно видела. Тем временем ее спутник подошел поближе к телу. Судя по еле слышным стонам, этот человек был еще жив. Потратив несколько минут на то, чтобы осмотреть его, он тяжело вздохнул, отошел назад и направил на него волшебную палочку. Вспышка зеленого света, и стоны прекратились.

— На него напал ликан, — ответил мужчина на безмолвный вопрос во взгляде спутницы. — Ты прекрасно знаешь, что от одного его укуса жертва начинает мутировать спустя несколько минут. Процесс трансформации неизбежен.

— Я и не виню тебя, Годрик, — сказала ему она. — Ты просто помог ему умереть человеком.

Мужчина прикрыл глаза и прислушался. Прошло несколько минут, прежде чем он снова заговорил:

— Он уже близко... Чертов Зургрун! — вдруг яростно выкрикнул мужчина. — Он когда-нибудь успокоится? Скольких же он еще хочет убить? Этот ликан оказал здесь не просто так. Если это существо сумело добраться до границ Хогвартса, то, значит, и остальные твари тоже неподалеку.

— Годрик, прошу тебя, успокойся. Возможно, ликан, преследуя свою жертву, просто не обратил внимания на то, где оказался, — женщина попыталась предоставить другу альтернативу только что произошедшего нападения, но судя по ее голосу, она и сама в это не слишком верила.

— Пенелопа, не обманывай себя, — Годрик посмотрел ей прямо в глаза. — Ты ведь прекрасно понимаешь, что это произойдет сегодня ночью. Мы четверо — его последняя преграда на пути к полной власти. Он ни перед чем не остановится, пока не добьется своего. Ему нужен кристалл душ, а единственный способ им завладеть — уничтожить нас, как его хранителей.

Женщина хотела было что-то сказать, но внезапный шум позади заставил их обоих резко поднять волшебные палочки и принять боевую позицию. Из-за деревьев возник силуэт мужчины лет сорока. Он тяжело дышал, но увидев перед собой направленные в его сторону волшебные палочки, лишь горько усмехнулся.

— Годрик, Пенелопа, успокойтесь. Сегодня еще успеете ими наиграться, — увидев, как посерьезнели их лица, он продолжил: — Только что было получено сообщение — Зургун приближается. Все деревни, находящиеся в радиусе пятидесяти миль от Хогвартса, полностью уничтожены, а их жители, кроме тех, что погибли, превращены в ликанов.

— Как далеко он отсюда, Салазар? — спросила Пенелопа.

— Думаю, у нас осталось около часа, чтобы как следует приготовиться, — ответил тот. Затем, немного поразмыслив, добавил: — А может быть, и меньше. Сомневаюсь, что он планирует продолжать атаковать нас еще и днем.

— Ты прав, — сказал Годрик. — Несмотря на огромное могущество, он так и не смог избавиться от главного минуса — его магия при свете дня будет слабее в три раза. Какова численность его войска?

— Слишком огромна, — ответил Салазар с кислой улыбкой. — Большую ее часть составляют различные магические существа, но маги там тоже присутствуют.

— Что ж, теперь точно нет никаких сомнений: сегодня ночью состоится решающая битва, — было видно, что его слова лишь подтвердили предположения всех остальных.

— И наши шансы на победу очень малы, — грустно заметила Пенелопа.

— С каких это пор ты стала такой пессимисткой? — заметил Салазар, брови которого удивленно поднялись вверх. — Кто-кто, а ты-то прекрасно знаешь, что ему не суждено победить. Или ты хочешь сказать, что больше не веришь своим видениям?

Пенелопа лишь печально посмотрела ему в глаза и грустно усмехнулась. Внезапно она резко вскинула голову и строго сказала своему собеседнику:

— Салазар Слизерин! Ты прекрасно знаешь, что мои видения никогда меня не подводят и всегда сбываются, — затем уже более спокойным голосом она продолжила: — Да, Зургун сегодня падет, но цена этой победы будет слишком высока.

— Может быть, наконец-то, скажешь, насколько? — спокойным голосом спросил Годрик.

— Зачем задавать вопрос, на который не хочешь слышать ответ?

Салазар некоторое время задумчиво разглядывал собеседницу. Наконец, придя к кое-каким заключениям, он решился спросить:

— Пенелопа, скажи, у тебя было еще какое-то видение?

Пенелопа Пуффендей, не выразив ни одной эмоции лице и не поднимая глаз, глубоко вздохнула:

— От тебя трудно что-то скрыть. Жаль тебя разочаровывать, но ты ошибся... почти. Просто в последнее время я постоянно думаю про то, что нам сказал перед своей смертью наш учитель.

— Не ты одна, — сказал Годрик. — Учитель всегда любил говорить загадками, но его последние слова... — немного задумавшись, он продолжил: — Они больше смахивают то ли на последнюю шутку, то ли на предсмертный бред...

— То ли на правду, — закончила Пенелопа. — Ты прекрасно знаешь, чтонаш учитель даже под конец жизни не страдал слабоумием. И вряд ли он бы стал говорить нам какую-то чушь просто так.

Какое-то время все хранили молчание. Наконец первым заговорил Салазар:

— Может и так, но все равно, смыл его слов нам так и остался непонятен: «Только тот, кто победит саму смерть, сможет уничтожить кристалл душ»... — маг немного задумался, опустив взгляд на землю. — «Победитель смерти»... «уничтожить кристалл душ»... М-да, задачка еще та, и как ее понять, неизвестно... — он внимательно посмотрел на друзей. — Вы ведь прекрасно знаете, что кристалл душ уничтожить невозможно. Будь так, то это уже давно сделал бы наш учитель. А он, между прочим, был во много раз сильнее все нас вместе взятых.

— Я же тебе говорила, Салазар, что ...

Увлекшись беседой, ни Салазар, ни Пенелопа не обращали внимания на Годрика, а он тем временем над чем-то размышлял и, судя по его лицу, явно уловил какой-то смысл, относительно только что затронутой темы. Смысл, который остался без внимания для остальных.

— ... К тому же, это сейчас не главное. Наша задача на данный момент — защитить кристалл душ и не дать Зургуну победить и завладеть им, — закончила говорить Пенелопа.

Годрик уже хотел, было, кое-что сказать, возможно, даже поделиться своими рассуждениями, но этому явно не суждено было случиться... Ни сейчас, ни потом. Внезапно между ними возник ярко светящийся объект, по своей форме напоминающий орла. Через секунду послышался голос: «Он близко. Одна миля от границ Хогвартса. Скорее к главному входу».

Трое из четырех сильнейших светлых магов своего времени посмотрели друг на друга и, не говоря ни слова, с тихими хлопками исчезли.

Время битвы настало...

* * *

Бой продолжался вот уже как несколько часов. Огромное количество всяких тварей и прочей мерзости продолжало наступление, не взирая ни на что. Четверо великих волшебников — Годрик Гриффиндор, Пенелопа Пуффендей, Салазар Слизерин и Кандида Когтевран — держали оборону замка и опустошали ряды своего врага. Но, несмотря на все их усилия, несмотря на всю свою силу, казалось, что эту армию им никогда не истребить. Темные маги пытались сразить их различными заклинаниями, но у них ничего не получалось. Защита замка Хогвартс, которую создал величайший маг своего времени (а возможно, и всех времен) оберегала всех, кто находился в ее пределах. Даже смертельное проклятие было здесь бессильно. Но эта битва слишком сильно выматывала — уничтожение такой огромной армии тварей требовало постоянной концентрации и высокого уровня использования магии. Правда, было не совсем понятно, почему в бой до сих пор не вступил Зургун — если бы он атаковал их прямо сейчас, то шансов на победу больше не было бы. Возможно, он затеял что-то, и вряд ли это «что-то» имело положительные намерения.

Зургун сумел собрать под своим командованием огромное количество разной нечисти, и оставалось только удивляться, как ему удается ее контролировать. А его армия нелюдей была очень разнообразна. Ликаны — люди, превращенные в некое подобие волков, причем не малых размеров. Трансформация происходила в течение нескольких минут после заражения и была необратима. Разум полностью становился звериным. Огромная скорость, усиление всех чувств. Быстрая регенерация. Но уязвимы к большинству заклятий. Драгканы — кровопийцы, пьющие только человеческую кровь. Они представляли собой некий вид вампиров, полностью одичавших и полностью потерявших человеческий вид. Зомби — очень медлительны, не воспринимают боли, тела очень устойчивы к большинству заклятий. Единственный способ уничтожения — сжечь. Также были великаны, гаргулии и многие другие существа.

Пока маги сдерживали врагов. Но вот с северного фланга началась новая атака. Маги, истребив на этом фланге еще в самом начале почти всех нападающих, допустили серьезную ошибку — они не сильно обращали внимания на ту сторону. Этим-то враги и воспользовались. Пока активные действия велись на остальных флангах, на правом постепенно собирались новые силы — в основном они состояли из зомби и великанов. И вот существа ринулись в атаку.

Сразу стало ясно, что маги не успеют как следует подготовиться и отразить атаку.

Внезапно Салазар Слизерин выхватил из ножен свой меч и одним мощным ударом на половину вогнал его в землю. Присев на колени перед мечом, он начал шептать заклятия на не известном языке. Несколько секунд ничего не происходило, но вот вокруг мага в радиусе десяти метров кое-где возникло синее пламя, которое начало выводить на земле какие-то символы. Внезапно земля начала дрожать, появились трещины, а из-под земли начали выходить... скелеты. Вначале их появлялось всего по два-три, но через минуту они начали вылезать десятками. Каждый из них был вооружен мечом, в левой руке был щит. Атакующие были в нескольких десятках метров, но первые силы «союзников» смогли их на время задержать.

Вскоре скелеты были полностью уничтожены, но этого вполне хватило, чтобы ритуал был полностью завершен. Теперь все четыре фланга прикрывали тысячи новых сил.

— Думаю, это их сдержит где-то на полчаса, — Салазар внимательно смотрел на то, как его призванная «мертвая» армия начала яростное истребление врагов. — С зомби у них проблем явно не будет, но вот с другими...

— Вижу, ты не забыл свое мастерство в некромантии, Салазар, — решил «прокомментировать» данное событие Годрик.

— Вот именно, в отличие от некоторых, — ответил он и как-то криво усмехнулся магу.

Годрик внезапно посерьезнел.

— Мы сражаемся вот уже как несколько часов, а вреда армии Зургуну нанесли мало. Если так и будет продолжаться в том же духе, то скоро мы все окончательно ослабеем. А Зургун только этого и добивается.

— Годрик, — Кандида взглянула на мага, — что ты задумал?

Тот глубоко вздохнул, но решил не тянуть с ответом.

— Нужно призвать древних.

Выражения лиц остальных ясно давали понять, что эта идея им явно не по душе. Но прежде, чем они решились хоть что-то возразить, Годрик продолжил:

— Да, я знаю, что это не лучшее решение, но у нас нет другого выхода. Зургун ведь не просто так не участвует в этой битве. Он явно что-то задумал.

— Хочешь сказать, что его армия — это своего рода «отвлекающий манер»? — Салазару явно было не по душе от того, куда клонит его друг.

— Скорей всего. И если это так, то настоящая битва у нас еще впереди.

Некоторое время все молчали, пытаясь разобраться со своими мыслями. Наконец, первой решила заговорить Пенелопа:

— Годрик, ты ведь знаешь правила. Да, призыв древних поможет нам спасти огромное количество человеческих и магических жизней. Но после этого наши силы сильно упадут. Как и наши шансы на победу против самого Зургуна.

— Пенелопа, — Годрик говорил тихим, спокойным голосом, — но если мы этого не сделаем, то шансов на победу не будет совсем.

Она посмотрела на него недоверчивым взглядом. Но как бы ей не нравилось это решение, ничего другого она придумать не могла. Годрик был прав: это была единственная возможность, пусть и не большая, на победу.

— Ты всегда выбирал правильные решения в любой ситуации, какими бы они порой не казались необычными и рискованными, — Пенелопа, тяжело вздохнув, отвела от него взгляд. — Да, шансы на победу у нас небольшие, но они все же есть. Думаю, нам не стоит упускать такой шанс. — Она осмотрела всех остальных.

— Что ж, пусть будет так, — Кандида решила расставить все точки над «i». — Надеюсь, Годрик, что твоя удача не подведет тебя и на этот раз.

Годрик на это ничего не ответил, осмотрев надвигающееся на него войско, он лишь усмехнулся и тихо сказал:

— Ты силен Зургун, но и мы тоже не из слабых, — и, не смотря на своих товарищей, громко спросил. — Вы готовы? — услышав в ответ три «Да!», он только и сказал: — Начнем!

Четыре мага, образовав правильный квадрат, подняли вверх свои палочки и одновременно начали читать одно и то же заклинание. Почти сразу же после начала данного ритуала вокруг них образовался светящаяся сфера, которая ничто и никого не пропускала внутрь. По мере прочтения заклинания эта сфера становился все ярче и ярче. Ее свет был настолько сильным, что вся нечисть начала отступать назад, явно не желая быть сожженной. Но внезапно сияние резко прекратилось, и сфера исчезла. Четыре мага одновременно открыли глаза.

— Ледяной феникс, я призываю тебя! Явись! — прокричал Годрик Гиффиндор, палочка которого при этом засветилась ярким золотым цветом.

— Каменный василиск, я призываю тебя! Явись! — палочка Салазара Слизерина засветилась ярким зеленым цветом.

— Песочный дракон, я призываю тебя! Явись! — палочка Пенелопы Пуффендей зажглась темным светом.

— Серебряный единорог, я призываю тебя! Явись! — палочка Кандиды Когтевран светилась синим цветом.

После произнесения этих фраз четыре мага резко и одновременно повернулись лицами друг к другу и произнесли:

— Именем Древней Магии — соединись!

Четыре луча — золотой, зеленый, темный и синий — вылетели из палочек и полетели друг другу навстречу. Соединившись в центре квадрата, они образовали небольшую, диаметром в один фут, сферу. Сфера начала постепенно увеличиваться и приобретать яркий белый цвет. От нее исходила невероятно сильная мощь.

Внезапно сфера резко уменьшилась до размеров маленького шарика, а затем взорвалась. Четыре мага разлетелись в разные стороны, а на том месте, где находилась сфера, образовался густой туман. Армия нечисти, которая отступила из-за яркого свечения первой сферы, ясно почувствовала, что преграды больше нет, и незамедлительно продолжила наступление. Но находясь от магов в десятке шагов, они снова остановились. Туман, который возник из-за взрыва магической сферы, начал постепенно исчезать. Но, как оказалось, внутри этого явно кто-то находился. Трудно было понять, кто или что это. Очертаниями фигур они напоминали животных. Но вот туман полностью рассеялся и перед глазами всех появились четыре магических животных. Огромный василиск, чешуя которого напоминала камень, злобно осматривал вражескую армию. Бескрылый дракон темно-коричневого цвета высотой под пять метров гордо взирал на все бесстрашным взглядом. Серебряный единорог, в глазах которого читалось только лишь спокойствие. И белый феникс, от которого веяло холодом, сидел на спине единорога. Но больше всего поражал не вид животных, а их сила. Магия, исходящая от них, была огромной. Казалось, что их тела только из нее и состоят. И эта мощь пугала и одновременно завораживала.

Годрик первым поднялся на ноги. Выглядел он очень уставшим. Посмотрев на призванных магических зверей, он встал на одно колено, склонил голову и произнес:

— Древнейшие и мудрейшие! Мы просим Вас помочь нам. Не дайте врагу победить и завладеть силой кристалла душ. Не дайте этому миру погибнуть.

Казалось, от ожидания ответа время остановилось. «Не беспокойся маг. Мы не дадим тьме завладеть этим прекрасным миром», — внезапно услышал он речь в своей голове. Только после этого Годрик поднял голову и осмотрелся. Призванные животные находились там, куда и были призваны несколько минут назад. Зато остальные маги — Пенелопа, Кандида и Салазар — тоже пришли в себя и, так же как и Годрик, присели на одно колено. Судя по выражениям их лиц, они слышали то же самое.

Яркая вспышка, и четыре прекрасных создания магии исчезли.

* * *

Было странно наблюдать снег даже во время поздней осени. Небольшие снежные крупинки начали сыпаться прямо с неба. Однако здесь присутствовала еще одна странность — снег шел только в определенном месте, а точнее — на восточном фланге. На остальных флангах погода явно не изменилась. Снежок был легкий и не слишком густой, и казалось, что он вот-вот может прекратиться. Но несмотря на это явление природы, восхищения это ни у кого не вызвало. Особенно у темных существ. Они чувствовали опасность и, судя по реакции, у них, похоже, появилось огромное желание поскорее убраться отсюда. Даже темные маги, понимай они этих существ, были бы с ними согласны.Вдруг где-то высоко вверху, под самими облаками, послышалась тихое пение. Оно было грустным и печальным, но в тот же время завораживающим, заставляющим забыть обо всем. Весь мир как будто перестал существовать. Именно эта песня и была последней, что слышали враги света.Постепенно пение становилось громче и громче. И одновременно с ним погода продолжила меняться. Сначала снега стало больше, затем усилился ветер, а уже через несколько минут на всем восточном фланге была настоящая снежная буря. Все, кто находился в ее эпицентре, были обречены. Все попытки выбраться при помощи магии или физической силы с треском провалились. Маги, темные существа и прочая нечисть не могли вырваться из этой ловушки — они не видели ничего. Многие уже даже не чувствовали своих конечностей — мороз был настолько сильным, что даже одежда людей начала покрываться инеем и тонкой коркой льда, а волшебные палочки — превращаться в сосульки. Но вот погода начала успокаиваться: ветер стихал, ровно как и снег. Некоторые, в основном нелюди, все еще держались на ногах. Другие поднимались с земли, при этом стараясь не упасть обратно. Но были и те, кто не смог противостоять этой ледяной силе. Третья часть темной армии восточного фланга была погребена под толстым слоем снега. Но, как оказалось, это было только начало.С высоты небес на выживших врагов начал стремительно опускаться обладатель прекрасной песни и виновник снежной бури. Светящийся серебряным светом ледяной феникс, который в данный момент был похож на ледяную скульптуру, спикировал прямо в центр армии врагов. Все были слишком слабы, чтобы хоть как-то защититься или попытаться спастись. Феникс без особых усилий спокойно достиг земли и в пяти футах от нее превратился в небольшой светящийся сгусток энергии, который напоминал туман. Несколько секунд была мертвая тишина: ни маги, ни нелюди даже не шевелились. А затем... Сгусток энергии засиял еще ярче и взорвался. Весь восточный фланг окутал яркий свет и густой туман. Когда же через сияние прекратилось, а туман рассеялся, стало ясно, что восточный фланг темной армии прекратил свое существование — абсолютно все было превращено в лед: маги, нелюди, даже деревья... Ледяной феникс, выполнив свое дело, покинул этот мир.

* * *

На западном фланге для врагов ситуация была ничем не лучше. Вначале в центре армии послышались крики. За ними последовали вспышки заклятий, но они, похоже, не имели сильного успеха. Вскоре на всем фланге начались активные действия, вот только все они были направлены на целеустремленное бегство. Огромный василиск, пробив земную кору, появился прямо в центре армии. Воспользовавшись фактором неожиданности, он быстро приступил к ликвидации вражеских сил, поэтому многие были полностью уничтожены. Последовавшие затем заклятия ему явно не мешали. Даже смертельное проклятие отскакивало от него, как горох от стенки, а атаки темных существ не оставляли на его теле даже царапин. Его каменная шкура была не только не пробиваемая, но она, похоже, к тому же не мешала ему быстро двигаться. Многие пытались держаться от него на приличном расстоянии, но при этом не переставали его атаковать. Увы, они плохо знали, на что способен король всех василисков. Кроме его непробиваемой кожи, огромных размеров и скорости, у него были и другие способности. Одним из них был его взгляд. Неважно, смотрела при этом его жертва ему в глаза или нет, он был способен не просто ее убить, а превратить в пепел, что, между прочим, произошло с большинством нападавших. Вторым его преимуществом была кислота. Подобно дракону, который из своей пасти выдыхал огонь, этот василиск из своей пасти выплевывал кислоту, поражая при этом огромную площадь обстрела. Кислота, куда бы она не попала, моментально превращала все в камень. Поэтому и не удивительно, что, когда все осознали бесполезность своих попыток хоть как-то победить, началось массовое бегство. Расчет был на то, что василиск не сможет преследовать всех одновременно. Увы, это все было бесполезно. Василиск явно и не планировал никого преследовать. Вместо этого он свернулся кольцами и, подняв в вверх свою голову, зашипел. Несколько секунд — и вспышка яркого света ослепила врагов.

Западный фланг, так же как и восточный, был уничтожен. Все враги были превращены в камень.

* * *

Состояние северного фланга вражеской армии было ничем не лучше западного и восточного.

Очень быстро после начала нападения песочного бескрылого дракона, количество вражеской армии сократилось на одну третью. Тело бескрылого дракона было непробиваемо для физических атак, но, в отличие от каменного василиска, заклятия магов не отскакивали от него, а наоборот — «поглощались», «впитывались» в кожу. Через несколько секунд после того, как очередной луч заклятия был «поглощен», дракон открывал свою огромную пасть и выдыхал пламя. Однако это был необычный огонь. Это было только что «поглощенное» и усиленное в раз несколько заклятие, трансформированное при этом в огонь. Самым ужасным для всех врагов (за исключением, разве что, зомби) было трансформировавшееся заклятие смерти. Огромной мощности пламя зеленого цвета безжалостно уничтожало все живое, едва только касалось его. Правда, бескрылый дракон мог трансформировать в огонь только опасные и сильные заклятия. Обычные в трансформированной версии представляли собой только «дыхание сна» — абсолютно безвредный усыпляющий дым для защитников света и вечная магическая кома для всех последователей тьмы. Но темные маги использовали лишь только самые опасные и смертельные заклятия. Себе же на горе. Впрочем, довольно скоро атаки заклятиями прекратились. Если расчет магов был на то, что дракон прекратит свои магические атаки и, возможно, на время его движения замедлятся или даже совсем остановятся, и это даст им возможность придумать новую стратегию, то они очень сильно просчитались. Бескрылый дракон действительно остановился и прекратил атаку. Но уже через несколько секунд он снова начал открывать свою пасть, только на этот раз он не стал изрыгать пламя. Внутри пасти сначала образовался небольшой черный плотный туман, который очень быстро превратился в огромную, полностью охватывающую всю драконью пасть, черную воронку, которая начала втягивать все внутрь. Ее сила была настолько мощной, что вырывала с корнями из земли деревья. Спастись или защититься от этого просто не предоставлялось возможности. Зомби, ликаны, маги — все поглощались этой черной воронкой, где исчезали бесследно и навсегда. Когда же вражеская армия северного фланга была полностью поглощена «черной дырой», дракон, как и василиск с фениксом, исчез во вспышке света, оставив после себя лишь только небольшую насыпь кристально-белого песка.

* * *

Южный флаг вражеской армии тоже почти исчез.

Со вспышкой света в центре фланга появился единорог, который излучал яркое сияние. Он не атаковал, не защищался, не преследовал врага. Он просто сиял. Сиял прекрасным, казалось бы, теплым, согревающим светом. С первой же секунды его появления ни один маг не выпустил ни одно заклятие, ни одно темное существо не попыталось него напасть. Единорог стоял и смотрел на всех серебряными глазами. В этих глазах отображалась грусть и печаль, забота и ласка, нежность и любовь. Все эти чувства, при помощи его сияния, передавалась окружающим. Прекрасные чувства, которые могли бы помочь каждому, кто отчаялся в этой жизни, каждому, кто хотел найти дом и семью. Но для тех, в чьих сердцах была тьма, для тех, чьи души были прокляты, для тех, кто не видел ничего кроме жадности, ненависти и презрения — для них эти свет и чувства были губительны, они были хуже любой пытки, они были проклятием. Это как солнечный свет для вампиров, как серебро для ликанов, как свет для тьмы. Никто из врагов не вынес этой пытки: маги, темные существа, нелюди — все они просто теряли магию, превращались в пепел, лишаясь своей физической оболочки, становились заблудившимися душами между двумя мирами. Им не будет покоя до тех пор, пока светлая и чистая душа их не простит. Только тогда они обретут долгожданный покой. Единорог печально осмотрел почти исчезнувшие души. Он не желал им этих страданий. Но они сами избрали свой путь. И теперь должны держать ответ за свои поступки.

Яркая вспышка, и серебряный единорог последовал вслед за своими товарищами.

* * *

Четыре призванных древних магических создания одновременно атаковали вражескую армию, не дав им времени подготовиться и, по возможности, помочь друг другу. Не прошло и часа, как все было кончено...

* * *

Битва закончилась. Вражеская темная армия Зургуна была полностью уничтожена. Ледяные статуи, горстки камней, пепел — это все, что от нее осталось. На этот раз свет снова одержал победу над тьмой. Но цена этой победы была слишком высока.

Почти сразу же после призыва на помощь древних магических зверей Годрик Гриффиндор ощутил магию Зургуна, что сильно ему не понравилось. Его магия была намного мощнее, чем до этого. И она продолжала расти. Быстро объяснив всю ситуацию друзьям и приказав им продолжать поддерживать защиту Хогвартса, Годрик с тихим хлопком исчез. И вот теперь три мага стояли посреди небольшой поляны, находящейся где-то в десяти милях от Хогвартса. Именно здесь произошло финальное сражение между двумя величайшими и сильнейшими магами. Неизвестно, что же именно произошло. Но одно было точно ясно — бой между Зургуном и Годриком был очень жарким: огромные многочисленные воронки в земле, поломанные деревья, расплавленные камни. Сами же маги, стоя на коленях, находились в центре всего этого. Вот только им обоим было уже все равно. Годрик Гриффиндор, один из четырех (и сильнейший среди них) основателей школы волшебства Хогвартс, и Зургун, самый сильный, жестокий и безумный темный маг, были превращены в каменные статуи. Три остальных основателя Хогвартса лишь только печально смотрели на то, что осталось от их друга.

— Салазар, — Пенелопа решилась первой нарушить молчание, — как ты думаешь, почему Годрик пошел на это? Почему он использовал заклятие окаменения души?

— Я не знаю, — он не отводил своего взгляда от двух статуй. — Я могу лишь догадываться.

— Думаешь, у него не было другого выхода? — спросила Кандида.

— Думаю, что Зургун был намного сильнее, чем мы все могли себе представить, — Салазар наконец-то отвел печальный взгляд от статуй и посмотрел на женщин. — Помните, перед тем как переместиться сюда, Годрик почувствовал что-то неладное в магии Зургуна? Насколько бы не были ужасны и немыслимы предположения Годрика по этому поводу, думаю, что они все сбылись. И то, что он принес в жертву свою душу, захватив с собой при этом и душу Зургуна, только это подтверждает. Годрик был не тем человеком, который действует, не обдумав ситуацию, как следует. Что бы здесь ни произошло, какие бы цели не преследовал бы Зургун, Годрик сделал все возможное, чтобы ему помешать.

Внезапный треск позади них заставил трех магов резко обернуться. Каменные фигуры Годрика и Зургуна стремительно покрывались трещинами, и не прошло и минуты, как они начали распадаться на кусочки, почти сразу же превращаясь в пепел, который, подхватываемый ветром, разлетался в разные стороны. И теперь, за исключением поля сражения, ничто не напоминало о двух великих магах своего времени.

Если до этого оставшиеся основатели Хогвартса как-то сдерживали свои эмоции, то теперь это стало невозможным. Пенелопа громко разрыдалась, Кандида старалась быть более сдержанной, однако ручьи слез, которые все же текли по щекам, ее выдавали. Лишь только Салазар смотрел на все без единой эмоции на лице. Но его ярко-зеленные глаза говорили совсем о другом: в них читалась боль, невыносимая боль от потери друга. И пусть сегодня они одержали победу над злом, пусть они сегодня дали миру надежду на будущее, пусть даже сегодня, возможно, был уничтожен последний темный маг, но они сами сегодня проиграли. Они понесли невообразимую потерю, которую просто не возможно будет восстановить.

Вот так они стояли, думая и сожалея каждый о своем. Но нужно было продолжать идти дальше.

— Довольно! — скорее для самого себя, чем для остальных, довольно громко крикнул Салазар. Однако Пенелопа и Кандида, которые подпрыгнули от этих резких слов, похоже, этого не поняли. — Бой окончен. Мы победили. Но это не значит, что все кончено. Нужно многое восстановить, убрать весь тот хаос, что причинил Зургун. Многие нуждаются в нашей помощи. И поэтому нам нужно действовать быстро и решительно, а не стоять здесь и горевать! — и, уже не глядя на женщин, Салазар тихо добавил: — Годрик бы нам головы поотрывал за такую халатность.

Пенелопа и Кандида переглянулись, но ничего не сказали. Было и так ясно, что Салазар абсолютно прав. Однако оставался открытым еще один вопрос, который Кандида решила не оставлять на потом:

— Салазар, что насчет кристалла душ? Может, стоит перенести его в другое место?

На несколько минут тот задумался.

— Нет. Он надежно защищен и скрыт от любой магии. Если сейчас его перенести, то нам придется снять не только свои защитные чары, но и чары Годрика тоже. Но восстановить потом их мы уже не сможем. Защита будет не полной. До его уровня магии нам всем троим вместе взятым очень далеко.

— Похоже, что ты прав, — согласилась она. — Он надежно спрятан.

— Вот только надолго ли, — тихо прошептала Пенелопа, однако все ее услышали.

— О чем ты? — Кандиде явно не понравилось то, куда клонит подруга.

— Канди, ты и так меня прекрасно понимаешь, — спокойно ответила она. — Рано или поздно может появиться тот, кто захочет снова им завладеть. Мы помешали сделать это Зургуну, но кто сказал, что теперь кристалл душ в безопасности? В отличие от нас кристалл душ вечен.

Кандида было открыла рот, чтобы возразить, но, видимо, не найдя необходимых аргументов, снова его закрыла.

— У тебя было видение, Пенелопа, — тихий голос Салазара нарушил возникшую тишину.

Пенелопа, посмотрев в сторону леса, спокойно ответила:

— Нет, Салазар. Но это и так ясно. И никакое видение здесь не требуется.

— Пени, — печально усмехнулся он, — ты слишком сгущаешь краски. Да, ты права. Рано или поздно найдется тот, кто пойдет по стопам Зургуна. Но не забывай, как говорил Годрик, в нашем мире все существует за счет равновесия: день и ночь, тьма и свет, инь и янь... Если появится последователь Зургуна, то обязательно появится и тот, кто сможет ему противостоять.

— Хотелось бы мне в это верить, Салазар, — грустно проговорила Кандида и добавила: — Думаю, нам пора возвращаться в замок. Как ты говорил, у нас еще очень много работы, — и с тихим хлопком она исчезла.

Через минуту с таким же самим хлопком исчезла и Пенелопа.

Салазар Слизерин осмотрел в последний раз поле сражения и перед тем, как последовать за друзьями, обратился в пустоту:

— Годрик, что же ты узнал, что был вынужден прибегнуть к такой крайней мере?.. Надеюсь, что другого выхода действительно не было... Прощай, друг.

Тихий хлопок, и на поляне не осталось ни одной живой души.

Сегодняшняя ночь действительно отличалась от всех предыдущих.

Но она была далеко не единственной...

Капитан небольшого грузового судна, которое два часа назад вышло из английского порта «West» и направлялось в сторону Франции, уже как минут десять разглядывал морскую карту, с периодичностью поглядывая в бинокль в сторону негустого тумана. До начала отправки судно было проверено, и никаких неприятностей или сюрпризов во время плавания не должно было возникнуть. Сейчас их, казалось, тоже не было — корабль был в полном порядке, связь работала прекрасно. Однако капитан, разглядывая морскую гладь, обратил внимание на небольшой надвигающийся туман со стороны запада. Правда, его внимание привлекло совсем другое — на несколько секунд капитану корабля показалось, что в этом тумане он увидел небольшой островок. Островок, которого, согласно морским картам, здесь быть не должно. Вот поэтому он теперь пытался выяснить, не сбился ли корабль с заданного курса. В конце концов, убедившись, что все в порядке, капитан просто решил не «ломать» голову ложными тревогами, списав случайно попавшийся на глаза островок на какую-то там «морскую» иллюзию. А ведь этот островок в тумане был далеко не иллюзией...

Приблизительно на расстоянии в милях двадцати от берегов Англии, окруженный туманом, действительно находился небольшой остров, который и заметил капитан только что проплывающего неподалеку корабля. Этот остров принадлежал магическому миру и тщательно скрывался от магглов. Скрывался он не потому, что имел какую то ценность: три мили в ширину и две в длину, полностью отсутствует любая растительность, огромные рифы с острыми камнями. От острова веяло холодом, неприветливостью и чувством страха. Даже птицы пролетали его стороной. Но, тем не менее, он действительно был важен для мира магии. Ведь именно здесь располагалась единственная и самая ужасная, принадлежащая магическому миру Англии, тюрьма — Азкабан.

Азкабан, который находился в центре острова, представлял собой огромный черный замок. Один только его вид уже пугал. И не зря... Историю этой тюрьмы никто не знал, было только известно, что она была возведена более тысячи лет назад. Кто бы ее не построил, они постарались на славу: ее стены были выстроены из неизвестного камня, который не то чтобыникак нельзя было даже и поцарапать, но и кроме этого он еще и блокировал магию, не давая возможности использовать ее внутри; деревянные двери камер, которые не поддавались воздействию времени, были сделаны из дерева серого цвета, вид которого тоже не представлялось возможным опознать. Но главным достоянием Азкабана были его охранники — дементоры — темные существа, которые питаются самыми счастливыми воспоминаниями людей, заставляя при этом свою жертву испытывать ее самые ужасные кошмары.

Конечно, среди таких «охранников» были и обычные маги, задача которых заключалась в том, чтобы просто наблюдать за наличием и состоянием заключенных, а также следить, чтобы дементоры не превысили, как говорится, своих полномочий.

* * *

Одинокий охранник лет сорока, которого звали Пол, завершал на сегодня свой обычный ежедневный обход. Он уже проверил все камеры своего сектора и единственным его желанием было поскорее отсюда убраться — вид обезумевших заключенных, для большинства которых смерть была бы подарком небес, ему явно был не по душе. Однако, он был обязан проверить еще одну, последнюю, камеру, которая находилась в самом конце коридора, и особой радости ему это тоже не доставляло. Дело в том, что эта камера была одной из немногих, которая охранялась на самом высоком уровне — магическая защита здесь была в дважды сильнее, чем во всех остальных. Кроме того, возле нее постоянно, по двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, находилось как минимум два дементора: один стоял возле двери, другой же находился снаружи, возле окна. И даже при обходе камер охраной эти стражи Азкабана никогда не покидали свой пост.

При подходе к двери камеры, маг-охранник каждый раз обязан был находится вблизи с одним из стражей на расстоянии вытянутой руки, и каждый раз опасаться, что эта тварь может забыть о приказе и отдаться своим инстинктам. Это вызывало тревогу за себя и злость на узника.

Так было и сегодня. Охранник подошел к камере и, стараясь игнорировать присутствие дементора, что было не так то и легко, заглянул в окошечко. Несмотря на наступающий закат солнца и тусклое освещение, единственным источником которого было маленькое окошко, все, что находилось внутри, было отчетливо видно: пустое ведро, в которое во время дождя набегала вода, купа соломы, служившая постелью, холодные и неприветливые стены, и, наконец, главный обьект поисков — узник Азкабана. Он сидел в одном из углов камеры, прислонившись спиной к стене, его голова была чуть наклонена в сторону, глаза закрыты. Он сидел так неподвижно, что, казалось, не подавал никаких признаков жизни. Однако, слабое и еле заметное нервное подергивание ногой и еле слышные стоны ясно говорили, что узник все еще жив...

Жив... Охранник, не выражая никаких эмоций на лице, развернулся и поспешил как можно поскорее убраться отсюда. Обход был завершен. Он старался не думать о том, что завтра придется снова сюда идти. Но с другой стороны, нельзя было не признать силу «живучести» этого узника за все время его заключения. Столько лет провести в обнимку с дементорами, да и не только, и при этом все еще остаться в живых. Правда, «остаться в живых» и «сохранить свой разум» — это два совершенно разных понятия, относящиеся к любому узнику Азкабана. И хоть многие считали, что психическое состояние этого узника ничем не отличается от все остальных, сам же Пол как-то в этом сомневался. Да, вид и состояние узника это подтверждали, но что-то все же здесь было не так. Но что?.. Внезапно Пол так резко остановился, что если бы за ним кто-нибудь шел, то он бы обязательно ударился о его спину. В течение минуты охранник стоял без движения, абсолютно не обращая ни на что внимания. Потом, опомнившись и оглядевшись, он ускорил шаг и уже скоро покинул свой сектор с заключенными. Взгляд узника... Вот что было причиной его беспокойства. Он вспомнил взгляд узника. Взгляд, который он, пусть даже на секунду, но все же увидел в этих глазах лет семь назад. Взгляд, в котором не было ничего кроме огня ярости, презрения и ненависти. Взгляд, от которого только и хотелось все бросить и убежать подальше из этого проклятого места. Нет, что бы там другие не говорили и не думали, этот узник явно не из тех, кого так просто и легко сломать.

Разумеется, о своих мыслях Пол никому рассказывать не собирался. Во-первых, это вряд ли кому-либо было нужно, а во-вторых, мало ли чего может привидеться, чего доброго еще и самого в психушку посадят.

Вот с такими соображения Пол и прибыл к своему рабочему месту. Сегодня было воскресенье, а значит, необходимо отослать высшей инстанции отчет об данном обходе своего сектора. Точнее, в этом отчете нужно будет упомянут только один заключенный— узник №13.

* * *

... Солнце уже почти зашло за горизонт, но его последние лучи все еще освещали небольшую поляну, на которой находилось несколько человек. Четверо из них были одеты в черные плащи, на лицах были белые маски, кроме двоих: парня с рыжими волосами, в глазах которого читалось презрение, высокомерие и жестокость, и девушка с густыми волосами цвета каштана, глаза которой не выражали ничего, ни единой эмоции. Пятый же человек находился в нескольких метрах от них — он сидел на коленях и тяжело дышал. Он был ранен: лицо было в порезах,; сзади, в районе пояса, была глубокая рана, мантия в некоторых местах обгорела и была вся испачкана кровью и грязью. Его тело тряслось и, казалось, что еще немного, и он упадет. Наконец, он поднял взгляд на остальных четырех человек и увидел, что все они держали в руках свои волшебные палочки, которые были направлены на него.

— Ничего не хочешь сказать на прощание, Поттер? — с явным презрением в голосе спросилрыжий парень.

Гарри Поттер, а это был именно он, пристально посмотрел ему в глаза. Этот взгляд явно не понравился рыжему. У него возникло какое-то непонятное чувство тревоги. Ему казалось, что Поттер смотрит ему не в глаза, а в душу. Спустя минуту, Поттер, все еще не прерывая зрительного контакта, улыбнулся какой-то нехорошей улыбкой и ответил:

— Не зря я все же тебе не доверял, дружище, — не будь ситуация такой напряженной, его бы позабавило то, как рыжий дернулся при упоминании слова «дружище».

Рыжий парень, вместе с двумя другими в масках, рассмеялся:

— Ты всегда был туп, Поттер. Ты никогда ничего не замечал. Хотя в этом твоей-то вины как раз и нет, — рыжий не заметил, как, впрочем, и остальные, что глаза Поттера при этом опасно сузились. — Знаешь, если бы не мы, то ты уже давно бы сдох. Толку-то от тебя никакого.

На этот раз рассмеялся Поттер:

— Ты каким был самовлюбленным, таким и остался. Знаешь, а ведь где-то меньше часа назад мне тоже самое говорил и Лонгботом, — внезапно его лицо стало серьезным. — Как видишь, он ошибся.

Самодовольная ухмылка его рыжего «приятеля» исчезла с лица. Двое других в масках тоже перестали хихикать и шептаться. Что насчет девушки с густыми волосами, то она, казалось, вообще находится в другой реальности — ее глаза до сих пор оставались пустими, и ни один мускул на ее лице даже не дрогнул. Хотя, обезоруживая его несколько минут назад, она выглядила такой же самодовольной, как и ее спутник. Странно...

Поттер, оглядев всех присутствующих, решил закончить этот разговор. Ведь не было никакого смысла его тянуть дальше.

— Мне больше нечего вам всем сказать. Но хочу дать совет — не промахнитесь! — и, увидев как изменились черты лица на собеседника, добавил: — Вам же лучше будет.

Если Поттер хотел этими словами вывести рыжего из себя, то ему это определенно удалось.

— Да кем ты себя возобновил! Ты, жалкий полукровка! Да ты никто против нас, чистокровных волшебников. Таким как ты, а также грязнокровкам, не место среди волшебников, — он так кричал, что изо рта просто вылетала пена. Немного успокоившись, он продолжил: — Но так и быть. Специально для тебя, я не промахнусь. Прощай, «дружище».

Гарри Поттер мог лишь только наблюдать, как четыре мага подняли на него свои волшебные палочки, и уже через секунду в него полетело три зеленых луча...

...Мужчина открыл глаза. Некоторое время он просто лежал и не двигался, смотрел в потолок. Наконец, осознав, что сегодня уже вряд ли уснет, он поднялся с кровати. Хотя то, на чем он лежал, назвать кроватью даже язык не поворачивался — небольшая куча соломы, накрытая грязной и давно порванной простыней — вот как именно выглядела эта «кровать». Хотя даже это было шикарной роскошью для любого узника.

За окном была все еще ночь, поэтому в камере, в которой не было даже и свечи, тоже не было слишком светло. Однако для ее обитателя это, похоже, не было проблемой, ведь он отлично ориентировался в темноте. За семь лет своего заточения узник Азкабана успел изучил каждый миллиметр своей камеры.

Заключенный решил не терять зря времени и пройтись по своим «покоям».

Шаг, второй, третий... сейчас будет ведро для дождевой воды. Его камера находилась под самой крышей, и во время дождей вода через щель и дыры капала прямо в поставленное им ведро. Хоть это и была самая строгая и безжалостная магическая тюрьма, и от голода или жажды здесь еще ни разу никто не умер, но прием питания был не слишком уж и част — так раз в два-три дня. По крайней мере, это правило явно относилось только к нему. Кроме того, узник прекрасно еще помнил, что подлить в еду или воду что-нибудь абсолютно не совместимое с жизнью, не составит никакого труда. Поэтому он и пытался всегда иметь хоть какой-то небольшой запас питания...

Поворот направо. Первый шаг, третий, пятый... глухая стена. Самая обычная стена камеры, на которой не возможно было сделать ни одной царапины. Камни были так тесно прижаты друг к другу, что, казалось, будто эта стена сделана из одного большого камня, как, впрочем, и все остальные....

Разворот на 180 градусов. Три шага в перед. Разворот на 90 градусов. Еще три шага вперед... Дверь. Дверь его камеры. Неизвестно, из какого именно дерева она была сделана, но явно не из трухлятины. Узник был уверен, что ее не разорвет даже мощное взрывное заклятие. Хотя, чему удивляться. Его камера была отдельным Азкабаном. По крайней мере, так ему сказали в тот самый день, когда сюда бросили. Все в этой камере — дверь, стены, решетки на окне — все было сделано из абсолютно другого, более крепкого, материала. Даже заклятия здесь были наложены другие, намного мощнее. Тюрьма внутри тюрмы... Как иронично. Ему ясно дали понять, что эта камера будет для него могилой.

Что ж, если они хотели его удивить, то у них это как-то и не сильно получилось. Ведь он прекрасно понимал, что так просто от него не отстанут, даже здесь... Он узник №13 — тринадцатый по счету маг, кто был заключен в эту камеру за все время существования Азкабана...

За дверью почувствовался резкий холод, а в уголку сознания послышались очень тихие крики женщины и чей-то злой смех. Дементор... Если подойти к окну, то там будет еще один. Следят, чтобы узнику было «удобно» и «комфортно» в своих апартаментах...

Мужчина, тряхнув головой, как бы пытаясь отогнать от себя ненужные «приятные» воспоминания, и, не выражая на лице не единой эмоции, спокойно и не спеша подошел к противоположной стене, сел на пол и, оперевшись спиной о стену, закрыл глаза. Спать ему не хотелось, поэтому он решил просто посидеть и подумать. Хотя, разговаривать с самим собой, пусть даже и мысленно, явно нельзя назвать хорошим способом мышления.

* * *

«Снова эти дурацкие сны. Ну какой от них толк? Они только мешают нормально выспаться. Хотя «нормально» здесь явно не подходит, пусть даже и условия немного «улучшились». Такое ощущение, что они пытаются не дать мне забыть о моей клятве. Клятве мести! Хм... как будто это возможно».За все года заключения узник уже много раз пытался воспроизвести все, что он помнил из своей прошлой жизни. Каждую деталь, каждую мелочь. Он пытался понять, что же именно способствовало его заключению в этом аду, где же он так ошибся в своей жизни. И пусть на первых годах это было вовсе проблематично, то сейчас, в основном, у него было вполне достаточно времени и возможности на все это. «Итак, первая и самая главная причина, по которой я здесь оказался — это моя глупость и большая, до идиотизма, доверчивость. Я доверял тем, кого считал своими друзьями, своей семьей. И что теперь? Они там радуются и веселятся, а я здесь гнию в аду. Но все же, где я так просчитался? И, главное, почему?» Узник начал снова вспоминать свою жизнь, по крайней мере, некоторую ее часть, а именно то, что он явно считал нужным и важным. «Четвертый курс... Турнир Трех Волшебников... Вот тогда-то я и заметил его «настоящую дружбу». Я отчетливо помню презрение и высокомерие в его глазах. Зависть оттого, что я снова герой, а он всего лишь, как будто, моя «шестерка». А также ненависть. Если бы глазами можно было бы убивать, то меня уже давно не было бы в живых... Хм, так почему тогда я все еще хотел с ним дружить? Почему не плюнул на него, когда увидел его настоящее лицо?.. Не знаю... Ведь я же не был полным идиотом. Такое ощущение, что эта дружба была для меня важнее всего... Может, меня что-то или кто-то заставлял с ним дружить?.. А ведь действительно, может, так и было?..» На несколько минут заключенный открыл глаза. В камере все еще было темно. Темно, сыро и прохладно. Но он уже давно привык. Закрыв глаза, он снова погрузился в свои размышления. «Пятый курс... После битвы в министерстве... Снова этот взгляд. Пусть даже на несколько секунд, но в них снова отразились ненависть и презрение. Да, я был виноват в том, что друзья пострадали из-за меня. Но они тогда сами напросились пойти со мной, хотели помочь. Но, все же взгляд моего «друга» явно не имел никакого отношения ко всему этому. Похоже, что его ненависть относилась исключительно к моей личности... Может, он даже сожалел, что я тогда там не погиб...» «Шестой курс... Эта странная и внезапно возникшая симпатия к его сестре... Откуда ей было взяться? Да, девчонка была ничего, но не настолько, чтобы о ней постоянно думать. Пылать к ней страстью. Стремиться быть только рядом с ней. Быть готовым разорвать любого, кто хоть только взглянет на нее. А ведь тогда я уже имел другие планы по отношению к моей личной жизни. И эта... сучка туда даже близко не входила. Тогда как, спрашивается, я мог в нее так резко влюбиться? Здесь возможен только один вывод — приворот. Другого варианта просто нет. А если еще вспомнить ее амбиции... И как я до этого их не замечал?...» «Седьмой курс... Один только его побег от нас, когда мы скрывались и пытались уничтожить Волан-де-Морта снова о многом говорит. Это только подтверждает все предыдущие догадки. Меня удивляет только одно — почему он вообще вернулся. Храбростью он никогда сильно и не отличался. Возможно, его кто-то заставил?.. Мразь»

Когда узник снова открыл глаза, уже давно рассвело. В камеру через окно проникал солнечный свет, освещая всю ее «красоту». Оглядевшись, заключенный, грустно усмехнувшись, поднялся на ноги и, не спеша, снова решил пройтись по камере. Теперь, при свете дня, его можно было бы хорошенько разглядеть. Мужчина, ростом под два метра, длинные волосы, свисающие до лопаток. На вид ему не меньше сорока лет. Но на самом деле ему всего лишь двадцать пять. Хотя, по его виду этого не скажешь: худое, что даже видны кости, тело, очень бледная кожа, седые волосы. На тех участках тела, которые не покрывала одежда, были видны старые шрамы: некоторые от ожогов, другие были нанесенные разными предметами — от тупого до очень острого.

Если бы сейчас на него посмотрел любой маг, то ему было бы трудно поверил в то, что перед ним стоит некогда известный символ и надежда магического мира, «золотой мальчик», Мальчик-Который-Выжил, «Избранный» — Гарри Поттер...

Впрочем, сейчас даже и сам Гарри Поттер не очень-то и сильно верил, что это он сам. Будь в камере зеркало, он бы подумал, что выпил какое-то неудавшееся оборотное зелье. Между тем, как он выглядел сейчас, и тем, как он выглядел лет семь назад, не было и подавно ничего общего. Почти. Его глаза. Это единственное, что в нем не изменилось. По крайней мере, их цвет — два зеленых изумруда. Вот только теперь они больше не сияют жизнью, хоть искра все еще и светится внутри них. Если раньше в этих глазах можно было увидеть любовь, надежду, доброту и стремление никогда не сдаваться, то сейчас в них была только ненависть, боль и жажда мести.

Гарри Поттер уже больше не был доверчивым и наивным мальчиком. Нет, он тот, кого предали, он тот, кого использовали, как пешку в шахматной игре, он тот, кто заставит заплатить всех за это предательство, за всю ту боль и все те мучения, что он пережил. Он поклялся, что отомстит памятью своих родителей и крестного. И этого было достаточно... Особенно теперь, когда у него есть все для этого необходимое...

* * *

Если на земле есть ад, тот это, безусловно, Азкабан. А если туда еще, как говорят, «подлить масла», то после этого настоящий ад будет казаться раем. Именно это и понял Гарри Поттер, когда оказался в Азкабане.

Первое время он провел только в компании дементоров. Он сто раз успел испытать на себе их «дружелюбность»: видеть смерть родителей, друзей, унижения родственников и учителей (точнее, одного учителя), и так раз за разом. И хоть как он не старался сопротивляться, все было бесполезно. Они все еще действовали на него так же ужасно, как и раньше, да и анимагом, в отличие от своего крестного, он не был. Раз в трое суток охрана приносила ему еду и воду. Условия его заключения были ужасны: стог сена вместо кровати, грязная простыня вместо одеяла и никакой защищенности от ветров и морозов. За этот период из-за отсутствия необходимых условий проживания он успел два раза серьезно заболеть, но помощь ему так никто и не оказал, хоть охрана и видела его состояние. Поттеру приходилось лишь полагаться на себя и на свое везение. Как бы там ни было, его организм сумел справиться с болезнями, пусть даже на это и ушло значительно больше времени. Иногда, когда влияние дементоров было не настолько сильно, Гарри задумывался: а может ли быть все еще хуже? Как в скором времени оказалось, может...

Через некоторое время охрана, а может, и высшее руководство, решило немного ужесточить его условия пребывания в Азкабане. В один из дней к нему в камеру зашли трое охранников и, не говоря не слова, сильным ударом толстой дубины, которую держал один из них, лишили его сознания. Гарри очнулся через некоторое время в совершенно другой камере. Его руки были прикованы к цепям, которые были натянуты вверх на столько, что пленник висел над полом на расстоянии приблизительно в фут. Охранники сидели в другом ее конце. Когда они заметили, что он пришел в себя, то с противной ухмылкой и со словами «Пришла пора оказать национальному герою должное внимание» направились к нему... Дальнейшее Гарри предпочитал просто не вспоминать, но с влиянием дементоров это было просто невозможно. Он даже не помнил, как оказался у себя в камере: все тело болело, невозможно было пошевелиться, а дышать было невыносимо больно. Несколько часов (если даже не дней) были проведены под пытками. На этот раз охрана решила напомнить, что собой представляет «Crucio». Как будто это легко забыть после Волан-де-Морта. Если бы на тот момент Поттер мог нормально соображать, то, наверняка, его бы не сильно-то и удивил тотфакт, что охрана каким-то образом смогла использовать магию в Азкабане. В конце концов, любое правило если нельзя нарушить, то можно просто обойти. И магия не исключение.

На следующий день все повторилось снова.

Дни сменялись днями, недели — неделями, но условия заключения Гарри Поттера не улучшались, а даже наоборот: к «Crucio» добавились и другие пыточные заклятия. Впрочем, использовали не только магию, но и старые маггловские способы. Но и все это было только цветочками. Его заставляли принимать различные зелья,их ужасный вкус был далеко не самой худшей пыткой. Эффект действия некоторых был хуже самого «Crucio». Эти пытки были не выносимы. Хотелось умереть, лишь бы только все это прекратить. Было просто трудно держаться.

Однажды все это прекратилось. Несколько дней его никто не беспокоил. Возможно, охрана просто устала «воспитывать» узника или закончились идеи, но это не имело значения — научен горьким опытом прошлых лет жизни, Поттер знал, что это все — всего лишь «затишье перед бурей». Так оно, к сожалению, и было...

...Больше пыток не было. Его наконец-то оставили в покое, по крайней мере, маги-охранники. Гарри Поттер сидел в своей камере и пытался обмотать куском тряпки пальцы своей правой руки, которые были сильно повреждены. На этот раз охрана здесь была не при чем. Гарри просто не выдержал и со всей яростью и ненавистью, на которую был тогда способен, бил кулаком об стену, с явным намерением ее разломать. Не будь она магической, возможно, у него это и получилось бы. А так он только сильно, хорошо хоть, без перелома, повредил руку. Если бы сейчас был день, то можно было бы увидеть его красные опухшие глаза. Конечно, во время пыток слезы иногда сами собой появлялись на глазах. Но сейчас он просто дал волю своему... состоянию. И дело здесь было не только в руке. Гарри просто хотел... хотел, чтобы все это оказалось всего лишь самым ужасным кошмаром. Как он только все это выдержал, неизвестно. Гарри просто не мог понять, зачем кому-то все это было нужно? Чего этим хотели добиться? Убить его? Нет, избавились бы сразу. Помучить еще сильнее? Для этого и дементоров достаточно. Тогда что?

Впрочем, это уже не важно. Он выжил, смог выдержать все, что произошло. Конечно, вряд ли они так просто оставят его в покое. Но если Волан де Морт так и не смог от него избавиться, то и они не смогут, сколько бы не пытались. Он сможет выдержать и выжить, чтобы потом отомстить им всем...

* — — -* — — -*

Второй год заключения тоже не принес с собой ничего хорошего. Пытки снова возобновились. Но, в сравнении с прошлым годом, количество их значительно уменьшилось. Возможно, охране просто иногда становилось скучно, и они искали способы немного развлечься. Как бы там ни было, Гарри немного привык ко всему этому. Хотя вряд ли к этому можно вообще привыкнуть.

Только второй год заключения, а изменения уже были на лицо. Из-за огромного количества пыток, «экспериментов» с зельями, ожогов тело Поттера было почти полностью покрыто шрамами и синяками. Местами выделялись плохо сросшиеся кости, но таких было не очень-то и много — большинство срослись нормально. И это в стенах Азкабана! Ко всему этому можно прибавить еще и то, что его организм почти потерял иммунитет к борьбе с болезнями. Даже в хорошую погоду Гарри мог запросто заболеть и пролежать так с неделю.

Впрочем, как говорится, беда не приходит одна. Где-то после окончания зимних холодов Гарри ожидал новый «сюрприз». Как и обычно, еду давали раз в трое суток. Хотя едой это можно было бы назвать только с очень большой натяжкой. Но выбирать не приходилось. Почти сразу же после приема пищи Гарри стало плохо. Сначала началось небольшое головокружение и тошнота, потом боль в желудке, которая все увеличивалась. Резко начало печь в горле, лишив при этом возможности кричать. Через несколько минут болело уже все тело — казалось, что все изнутри горит, кожа будто начинала плавиться. Из глаз, а затем и из ушей начала капать кровь, цвет которой был черным. Вскоре Гарри уже задыхался окровавленной пеной. Тело парализовало, мозг оказывался работать. В глазах начинало темнеть. Падение в тьму...

...Гарри пришел в себя в своей же камере. Все было расплывчато. Первые минуты он не мог сообразить, где находится и что с ним такое. Но постепенно картинки произошедшего начали проясняться. Его тело тряслось, горло горело, но он был жив. ЖИВ! Сильно хотелось пить. За окном как раз начинался рассвет, лил дождь. В ведро, которое стояло совсем недалеко, уже накапала вода. Поттер попытался встать, но вместо этого просто скатился на пол. Сил практические не было, но... Гарри никогда не сдавался. И даже сейчас не было исключением. Используя свои последние силы, которые все еще в нем оставались, он начал медленно, но уверенно ползти к ведру. Всего-то несколько метров до желаемой цели для узника показались несколькими милями. И силы его бысто покидали. Наконец, он был на месте. Аккуратно, стараясь не перевернуть ведро с драгоценной водой, Гарри при помощи ладони руки начал набирать воду и подносить ее к своим обсохшим, потрескавшимся губам. Холодная вода помогла немного успокоиться и прояснить разум. Поскольку воды было не так-то уж и много, Гарри решил не израсходоватьвсе содержимое, хоть жажда и не думала никуда исчезать. Оставив воду, Поттер прополз еще немного дальше и, с огромными усилиями, сумел присесть возле стены.

Сколько он так просидел, неизвестно. Постепенно дыхание немного улучшилось, но все равно было трудно дышать. Приоткрыв глаза, Гарри решил наконец-то оглядеть свою камеру. Очевидно, он пролежал без сознания несколько дней. Было трудно сказать, сколько именно, но, скорее всего, не более трех дней — так как новую порцию... яда еще не приносили. Да, нет никаких сомнений, что его пытались отравить, очень сильно пытались. Причем сам яд был ему не известен, по крайней мере, о таких ощущениях при отравлении он ни разу не слышал на уроках зельеварения и не читал в Хогвартской библиотеке, да и не только там...

Узник мысленно ухмыльнулся. Что бы там не говорил в свое время Снейп, но «тупоголовым гриффиндорцем» он явно не был. В свое время он много-таки читал, просто не сильно это афишировал. Даже его «друзья» не были в курсе. А если ты не показываешь все свои знания, то никто и не заподозрит, что они у тебя есть.

Внезапный шум за дверью отвлек узника от воспоминаний. Прием пищи? Возможно... Вот только почему для этого открывают дверь, а не просто засовывают через отверстие внизу, как раньше? Впрочем, ответ нашелся очень быстро, стоило лишь только посмотреть на выражение лиц этих идиотов, когда они вошли в камеру и увидели его... живым. Даже самый полный кретин прекрасно бы догадался, что они явились сюда только с одной целью — забрать тело, которое явно не должно было не то чтобы дышать, но и даже улыбаться им. Минуту или две охранники стояли без движения от, скорее всего, шока. Когда же он прошел, то они, не говоря ни слова, быстро покинули камеру, не забыв при этом, к сожалению, закрыть дверь. Хотя, будь сегодня даже день открытых дверей, Поттер просто не смог бы даже метра проползти.

Когда же дверь закрылась, Гарри сразу же убрал улыбку. Это небольшое движение, которым он решил «порадовать» охранников, было сделано с большим усилием. Что же, он снова нарушил кому-то планы по его ликвидации.

Из-за огромной слабости Гарри остался сидеть в таком положении до конца дня, а также и на всю следующую ночь.

Следующие несколько дней он питался лишь только водой из ведра. К его счастью, дождь лил, не переставая. Постепенно силы начинали восстанавливаться, и уже скоро можно было, хоть и слабо, но все же передвигаться по камере. И за все это время его никто не посещал, даже дементоры... Испугались, что ли?

Однажды, проснувшись утром, Гарри заметил, что в камере снова появилась еда. На это он только криво улыбнулся. Новая попытка отравить? Возможно, но почему-то слабо верится. Может, что-то новое? Честно говоря, на тот момент Гарри было как-то «до лампочки». Вода водой, но на ней долго не протянешь. И, полностью отогнав от себя любые мысли, узник, мысленно скрестив пальцы, приступил к трапезе...

* — — -* — — -*

Прошло довольно много времени. Где-то год. За это время никаких новых попыток отравления больше не было. Да и пытки почти прекратились. На какое-то время Гарри даже показалось, что сюрпризов больше не будет. Но... На этот раз его «покровители» превзошли все результаты. Похоже, они решили действовать более решительно — дементоры... Теперь в камере непрерывно находился один из стражей Азкабана. Что же, в изобретательности им не откажешь. Эта пытка превзошла все остальные. Конечно, за два с половиной года Гарри уже достаточно натерпелся «приятных» воспоминаний от этих тварей. Однако, одно дело, когда дементоры влияют на человека при обычном «обходе» камер, и совсем другое — когда один из них постоянно на расстоянии не более двух метров находится рядом с тобой. Этот живой кошмар просто нельзя передать словами. Холод, исходящий от дементора, становится настолько сильным, что пробирает до самых костей. Одежда покрывается льдом, а конечности начинают неметь. Казалось, что камера находиться прямо в центре ледникового полюса. На этот раз самые ужасные воспоминания жизни усиливались в несколько раз. Мозг просто отказывался работать, отсутствовала возможность мыслить. Для Поттера все это было действительно тяжело. Боль, когда он жил в мире маглов, страдания, когда он жил и боролся с Волан-де-Мортом в мире магии, предательство друзей, пытки, которым он подвергался за время заточения в Азкабане. И все это было умножено во много раз. Такое было просто невозможно вынести, чтобы не сойти с ума.

Но, как и обычно, это были всего лишь только цветочки. На это раз цель дементоров была совсем другая. Неизвестно, специально, или у дементора проснулся первобытный инстинкт, но в один день все изменилось.

Дементор, как и обычно, был в камере. За все время такой беспрерывной пытки, Гарри еле ориентировался в пространстве. То что ему это до сих пор удавалось — уже что-то из ряда вон выходящее. Однако, даже находясь в таком состоянии, трудно было не заметить, что с дементором было явно что-то не так. Обычно стоящий на одном месте, он сегодня был все время в движении — постоянно передвигался от стены к стене, иногда хватался руками за голову, будто она у него болела. Его явно что-то беспокоило, если такое понятие к ним можно отнести... Внезапно дементор остановился и резко бросился к узнику. Гарри даже ничего не успел понять, как уже был прижат к стене, а перед ним, в нескольких сантиметрах, виднелось лицо стража Азкабана. Лицо, от которого по телу пробежала дрожь. Лицо, которое можно было увидеть только в одном случае. Секунды, которые казались часами, эти двое смотрели друг на друга. Спустя мгновение дементор наклонился к нему и поцеловал...

Это была не физическая боль. Гарри просто почувствовал, как из него вырывают душу. Было такое ощущение, что кто-то через рот запустил холодную, состоящую из сплошного льда, руку, которая, схватив все внутренности, начала очень медленно и очень больно вытаскивать их наружу. Такое просто нельзя передать словами. Чувствовалось, как душа разрывается на сотни частей, чтобы потом снова воссоединиться и снова же разорваться. Жизнь начинает уходить, но разум все еще пока оставался...

...Поцелуй был произведен. После этого для Гарри Поттера все должно быть кончено. Однако...

Через два дня после поцелуя, очевидно, убедившись, что узник, как говорится, «готов», и никаких сюрпризов больше не выбросит, руководство Азкабана решило избавиться от тела. Они уже хотели вынести его из камеры, как вдруг... Что ж, если до этого никто из них не верил в то, что чудес на свете не бывает, то теперь им всем пришлось срочно обдумать эту точку зрения. Хрип, который начал исходить от якобы неживого тела, нагнал ужаса на охранников больше, чем, наверное, все дементоры вместе взятые. После поцелуя дементора должно в живых оставаться только тело. Однако глаза, в которые ясно отображалась жизнь, дали понять, что поцелуй либо не был применен, либо был, но этот чертов Поттер снова выжил. Выжил там, где просто невозможно выжить, снова опровергнув при этом все реальные законы о жизни и смерти.

А сам Поттер, когда прошло достаточно времени, когда он смог более или менее прийти в себя и осознать, что же произошло на самом деле, смог на все это лишь только слабо улыбнуться. Он снова перехитрил смерть. Снова кому-то очень сильно подпортил планы.

Если бы он только знал, какой ценой ему стоило сохранить свою жизнь на этот раз... Возможно, тогда он не был бы так оптимистичен...

* * *

Гарри Поттер приоткрыл глаза. Только что был совершен очередной обход, который дал подтверждение, что пленник на месте (хотя куда отсюда можно деться) и, к сожалению, все еще жив. Узник в очередной раз улыбнулся. Они его до сих пор боятся. От чувствует их страх. Стах перед тем, кого так и не удалось уничтожить. Что ж, они не зря бояться.

Если бы не ежегодные проверки состояния Азкабана и его заключенных, то Гарри не знал бы даже приблизительно, сколько он здесь находится. Семь раз была произведена данная проверка. Семь лет заключения.

За последние четыре года, начиная с того времени, когда была произведена последняя попытка его убить в виде поцелуя дементора, Гарри никто больше не беспокоил. Кое-что все же изменилось — возле его камеры с тех пор постоянно дежурили два дементора: один возле дверей, второй возле окна. Правда теперь они ему не слишком-то уж и мешали, даже наоборот... Поттер иногда задавался вопросом: почему попытки от него избавиться были прекращены. Не то чтобы он за этим сильно и соскучился по всему этому, просто... просто не очень-то и сильно верилось, что они так просто отстанут. Наверняка что-то затевают.

Как бы там ни было, Поттер был даже в какой-то мере благодарен за такую «приятную» компанию. Ведь благодаря этому, он, возможно, сделал одно из самых невероятных открытий в истории магии. Что давало еще один плюс — теперь его заключение уже не казалось ему пожизненным, правда, пока только теоретически. Пока...

Подождав, пока шаги охранника полностью утихнут, Гарри Поттер не спеша поднялся и подошел к одной из стен своей камеры. Еще раз прислушавшись и убедившись, что в радиусе десяти метров он единственный живой человек, узник приложил руку к стене и, прикрыв глаза, начал что-то тихо шептать. Какое-то время ничего не происходило. Но вот внезпно маленькая, еле заметная вспышка и... в его руках зажат небольшой, размером с кулак, камень. Парень еще раз усмехнулся и снова посмотрел на стену. Там, где минуту назад была приложена его рука, теперь зияла небольшая дыра. Но, спустя минуту-полторы она начала потихоньку «затягиваться». Гарри отвернулся и пошел к своей кровати. Ему не нужно было наблюдать за этим процессом. Он и так уже прекрасно знал, что еще через несколько минут от дыры ничего не останется. Когда ему в первые дни заключения сказали, что его камера особенная, не уточнили, насколько. Да, из нее действительно мало шансов выбраться самостоятельно, даже при помощи магии. Но с другой стороны, эта особенность камеры теперь ему только помогает — она скрывает следы его экспериментов и тренировок...

Присев на свою кровать, узник зажал кусочек камня двумя руками, прикрыл глаза и снова что-то начал про себя шептать. Через несколько минут, закончив свои действия, он разомкнул свои руки и посмотрел:у него в руке лежал кусок трансформированного, пусть даже и черствого, но все же вполне сьедобного, хлеба.

«Трансформация еды невозможна потому, что еда — это одно из пяти исключений к закону Гэмпа об элементарных трансфигурациях», вспомнив Гарри одну заумную фразу из своего прошлого. «Скорее всего, невероятно, но не невозможно»

Перед тем как лечь спать, Гарри задумался, где же именно он впервые услышал это правило по трансфигурации еды. Он не мог обьяснить, но ему это показалось почему-то очень... важным, что ли? Странно, с чего бы это вдруг...

* * *

... Ночь. Узник Азкабана спит. Судя по прерывистому дыханию, ему явно снится что-то далеко не приятное. Внезапно его тело резко дернулось, глаза открылись. Если бы кто-то в этот момент посмотрел бы на него, то, возможно, поседел бы от ужаса. Цвет глаз заключенного изменился с зеленого на красный, а зрачки сузились так, что превратились в маленькие щели, как у рептилии. Даже его лицо стало менее человечно... Несколько минут все оставалось без изменений. Затем дыхание стало выравниваться, а лицо возвращаться в привычное состояние. Глаза, которые тоже приобрели свой нормальный вид, стали закрываться... Кошмар закончился.

За все это время узник №13 даже не проснулся...

От автора: как и обещел, выложил главу через неделю. А вот что на счет следующей, то... поживем, увидим.

P.S.: если глава кому не очень понравится, то уже извиняйте. Именно на ЭТУ главу, моя муза решила взять отпуск...

С момента последней магической войны с Волан-де Мортом прошло чуть более семи лет. За это время магический мир сильно изменился. В первое время сразу же после войны было тяжело: многочисленные потери, разрушенные дома, острая необходимость в деньгах и прочих средствах. Пострадал даже мир маглов, хоть и в не такой степени. На восстановление порядка ушло почти три года. Это было сложно, но не невозможно. Теперь мир магии стал совсем другим.

С одной стороны казалось, что в нем мало что изменилось. Но так только казалось. А множество примеров служили лишь подтверждением.

Клиника Святого Мунго была полностью восстановлена. Во время войны туда в основном принимали только чистокровных магов, почти все из них были Пожирателями Смерти. Правда, иногда там также попадались и полукровки и реже — маглорожденные, но только если все они поддерживали новую власть. Целителей, которые были не шибко-то согласны с такой новой системой, хорошенько «воспитывали». И желательно перед всем персоналом, так, для восстановления и поддержания дисциплины. В основном это происходило с теми, у кого не было семьи или близких. С другими же просто проводили «дружеские» беседы, где ясно давали понять, что ждет родных в случае неповиновения. Так что выбора у многих просто не было. Правда некоторые, в основном одиночки, все же рисковали — они сбегали, старались скрыть следы от Пожирателей или егерей, которые действовали даже в городах. Как целители, они просто не могли оставаться в стороне и, по мере возможности, старались хоть как то помогать подавляемому магическому населению. О тех, кто все же попадался, больше никто ничего не слышал. Да здесь и не нужно даже было быть предсказателем, чтобы все понять. А в ночь последней битвы весь персонал мужественно восстал против приспешников Темного лорда, что остались здесь. Ценой многих погибших и наполовину разрушенной клиники целители одержали победу.

Сейчас клиника Святого Мунго была полностью восстановлена. Были добавлены новые отделы, завезено различное оборудование, среди которых были даже маггловские изобретения. В связи с сильной нехваткой персонала были привлечены иностранные целители. Со временем клиника расширилась и усовершенствовалась. Теперь здесь не только занимались лечением, но так же была расположена самая большая лаборатория по изучению самых различных и опасных видов инфекций, ядов и проклятий, изготовлению новых и усовершенствованию старых лечебных зелий. Во всем магическом мире таких лабораторий насчитывалось всего три.

Сильным изменениям также подвергся и Косой переулок. Во время новой власти он был почти стерт с лица земли, теперь же был снова восстановлен. Его площадь расширилсь практически вдвое — Лютный переулок был полностью ликвидирован, а все темно-магическое — уничтожено. Возросло количество магазинов с различными товарами. Также здесь теперь была не одна, а целых три лавочки по продаже волшебных палочек. Первая все так же принадлежала Оливандеру — после окончания войны он снова открыл свой магазин и занялся любимым делом. Вторая принадлежала Виктору Краму. Как ни странно, но этот некогда знаменитый болгарский ловец был в свое время лучшим и единственным учеником Грегоровича и теперь решил продолжить его дело. Третьим был Жан Луи де Гринджериус, сын знаменитого фрунцуского мастера палочек. Его отец до сих продолжал свое дело во Франции, а Жан Луи решил попытать свою удачу в Англии. Разумеется, такое обьединение было далеко не случайным. Дело в том, что Министерство Магии решило наладить отношения между разными странами, а заодно и улучшить способы и технику создания волшебных палочек.

Что же касается самого Министерства Магии, то оно было полностью очищено от приспешников Волан-де-Морта и прочих не слишком «светлых» волшебников. А после наведения порядков и восстановления всех потерь развернуло свою политику в трех направлениях. Один из них был направлен на свою страну: поддержание порядка, оказание всей возможной помощи в любой магической сфере, ликвидация любых запрещенных и угрожающих жизни темномагических ритуалов. Второе направление представляло собой налаживание связи с представителями магии других государств: политические отношения, обмен знаниями, взаимная помощь. Последним же действием были связи с миром маглов: постоянное общение с премьер-министром Великобритании, поддержание дружеских отношений, обмен информацией с двух сторон. Министерство Магии строго поддерживало начатое направление и не планировало в ближайшее время его изменять.

Что ж, мир магии, который пережил унижение и ужасный террор во время второй магической войны, использовал предоставленный ему второй шанс. И теперь он только надеялся, что никакие Темные лорды больше никогда не нарушат этой созданной с таким трудом и надеждой иддилии.

Но, как говорится, любая монета имеет две стороны. То же самое касалось и магического мира Англии. Волшебники и магглы вот уже как не первый год жили в мире иллюзий, абсолютно не замечая той тьмы, которая постепенно и очень плотно над ними сгущалась. Никто даже и не подозревал, как недалек тот момент, когда все резко изменится.

Впрочем, они были не одиноки в своем неведении...

* * *

— Попрошу тишины! — голос пожилого мужчины прогремел на весь зал.

Дождавшись полной тишины, он взял в руки листок и начал читать:

— Высший суд Англии Визенгамонт принял решение. За умышленное и зверское убийство мисс Луны Лавгуд и ее друга — наследника древнейшего и благороднейшего рода Невила Лонгботома, Гарри Джеймс Поттер приговаривается к пожизненному заключению в Азкабане. Приговор вступает в силу от 31 июня 1998 года. Обжалованию не подлежит, — прекратив читать, волшебник посмотрел на виновного и, почти незаметно улыбнувшись, добавил:— Мистер Поттер, не желаете ли что-нибудь сказать?

Гарри Джеймс Поттер, который еще неделю назад считался спасителем всего магического мира, а теперь был официально признан новым Темным лордом, вместо ответа только поднял глаза и посмотрел прямо на него. Приговоренный сидел на стуле, его руки и ноги были в цепях. Они были так плотно надеты, что он даже не мог пошевелится. Рядом с ним по бокам стояли два мракоборца с волшебными палочками в руках. Он ничего не говорил, просто смотрел. В его взгляде не было ничего, только безразличие.

Довольный таким результатом, судья дал знак, и двое мракоборцев заклятиями освободили заключенного от цепей. Они уже приготовились вывести из зала, где его ожидали «поклонники», каждый из которых хотел его «отблагодорить», но...

— Аберфорт, — мертвая тишина моментально накрыла зал. Все взгляды были снова направлены на Поттера. Он стоял и все так же смотрел на судью. Вот только теперь в его глазах отображалось не безразличие. В его взгляде читалось только одно — жалость. Затем на лице появилась маленькая и немного насмешливая улыбка. — Мы еще встретимся, — и с этими словами он резко развернулся и сам пошел к выходу.

Его охрана, как, впрочем, и все остальные, кто находился на этом слушании, опомнились только тогда, когда он был возле главных дверей...

...Старый маг вынырнул из воспоминаний в омуте памяти. Около минуты он безразлично смотрел в стенку, потом аккуратно взял омут памяти и поставил на полку, не забыв при этом закрыть шкафчик. Пройдя к своему рабочему столу, волшебник сел в кресло и задумался. Прошло уже семь лет с момента этого суда, а он как минимум раз в полгода раз за разом просматривает эти воспоминания. Тогда, во время суда, все шло просто идеально: подкуп и угроза свидетелей, сфабрикованные воспоминания, улика убийства. А главное, заключенный ничего не мог сказать в свое оправдание — зелья подавления воли и лишения возможности говорить, а также «другая» сыворотка правды с прямо противоположным действием прекрасно сделали свою работу. Почти. Тот факт, что в конце слушания Поттер не только смог заговорить, но даже оказался вовменяемом состоянии, заставило на мгновение усомнится в успехе суда. Но в конце концов, ему бы это вряд ли помогло — магическое население Англии уже вряд ли можно было бы в чем то переубедить. Но Поттер не сильно-то и старался себя защитить. Он только выдал себя, вот и все. Этого было вполне достаточно, чтобы следить за ним более пристально. Был бы умнее — промолчал бы. Впрочем, отсутствие мозгов не его вина.

Однако, мага кое-что все же беспокоило: Поттер всегда сдерживал свои обещания. Уж слишком хорошо он его знал. И неважно, как и где это обещание было сказано. Конечно, можно было бы просто не обращать на это внимание — ведь где Поттер, а где они... Но следующие три года не дали возможности этому произойти — Поттер явно не собирался так просто уходить на тот свет.

Маг даже и не заметил, как давно встал с кресла и теперь потихоньку ходил по своему кабинету, поглаживая себя при этом по длинной бороде. За эти семь лет он мало изменился, по крайней мере внешне. Когда-то его многие знали, как хозяина одного из заведений в Хогсмиде или как брата величайшего светлого волшебника на планете. Он был незаметной фигурой, что, однако, не мешало ему сплетать свою сеть из паутины. А после последней войны с Волан де Мортом он, как и многие другие получив звание «героя войны», наконец-то получил возможность действовать более открыто. Для начала он воспользовался своим правом голоса в Визенгамонте, которое получил после смерти Альбуса. Ну а дальше политика, место главного чародея Визенгамонта, спустя полгода он уже был заместителем министра магии, а еще через три — министром магии. Благодаря его идеям и направлениям современное магическое общество Британии сумело выйти на такой высокий международный уровень. Правда, это было лишь только иллюзией, в которую верили почти все. Мало кому могло прийти в голову, что он просто использовал все и всех для своих личных целей: он идеально сумел скрыть многие важные точки торговли и развития темной магии, еще больше ужесточить действия против магических рас. Но главным его достижением был Гринготс с его алчными гоблинами. Что ж, деньги любят все.

Да, Аберфорт Дамблдор просто идеально и безупречно все распланировал. Все было просто прекрасно, если бы не одно НО!.. Гарри Поттер, тот-кто-никак-не-хочет-умереть.

Маг остановился, чувствуя, что начинает выходить из себя. Этот Поттер, как мозоль на больной ноге — от одной только мысли о нем у некоторых начинается головная боль. Решив расслабиться, Дамболдор снова сел в свое кресло испустя несколько минут начал размышлять дальше.

Когда его люди не прибыли вовремя в Хогвартс, он заподозрил что-то неладное. Прибыв на место происшествия, Аберфорт увидел неожиданную картину: посреди поляны, недалеко от замка, лежало пять тел. Четверо из оглушенных были его помощниками. Пятый, а именно Поттер, был ранен, но в сознании, правда, в невменяемом состоянии. Не теряя ни минуты, он на всякий случай оглушил Поттера и стал приводить в сознание своих людей. Это удалось сделать только с Уизли. Да и то, толку было никакого. Да, когда Поттер аппарировал прямо из леса, сразу стало ясно — план был нарушен, Лонгботом не справился. Но они смогли быстро его окружить, ранить и обезвредить. Последнее, что тот помнил — все направили на Поттера волшебные палочки и... все. Что было после этого, неизвестно. Проверка палочек была невозможна: они были уничтожены, даже поттеровская. Обзор местности тоже мало что показал: все в радиусе двадцати метров было выжжено. И, похоже, что совсем недавно — одежда всех пятерых все еще дымилась.

Но времени на дальнейшее изучение ситуации просто не было. Прекрасно осознавая, что все это вполне могли заметить и другие, Аберфорт начал быстро действовать. Когда все было готово, он послал сигнал о помощи. Прибывшим скоро мракоборцам Дамблдор рассказал все как есть, с его точки зрения, разумеется. Через несколько часов где-то в милях пяти от места происшествия были обнаружены еще два тела. Несмотря на еще одну обгорелую и даже более разрушенную местность, одно тело удалось опознать -Луна Лавгуд. Другое же тело было очень сильно повреждено, и опознать его не предоставлялось возможным. Только в последствии экспертизы было установлено, что оно принадлежало Невилу Лонгботому. Что именно там произошло, и почему Лонгботом не справился тоже осталось неизвестно.

Проклятие, Поттер должен быть мертв, но все провалилось. А после ареста к нему стало просто не добраться, поэтому пришлось прибегнуть к запасному плану — Азкабан. И вот вчерашний «мальчик-который-выжил» теперь «предатель-магического-мира» и новый узник Азкабана.

Но все равно он не собирался бросать попыток избавиться от Поттера. Вот только уничтожить его на прямую теперь было явно проблематично — это могло вызвать ряд ненужных вопросов и подозрений. Так что проходилось действовать по-тихому.

При помощи нужных связей он смог заслать в тюрьму своих людей, чтобы те устроили узнику «веселую» жизнь, что и произошло. Главная цель всего этого — довести узника до отчаяния, а потом — до самоубийства. Но Поттер оказался слишком выносливым и прощаться с жизнью явно не собирался. Даже последняя пытка, которая их порядком позабавила, не сломила узника.

Внезапные слухи о том, что узника, пусть он даже и враг №1, жестоко пытают, заставили приостановить попытки. Как именно появились эти слухи, выяснить так и не удалось. Но рисковать не хотелось.Пока.

Где-то через год, когда страна более менее начала выходить из кризиса и об этих слухах все позабыли, Аберфорт решил снова попытать «удачу». На этот раз он прибегнул к помощи своей «правой» руки, который был превосходным зельеваром. Тот приготовил ему идеальный яд, который никому не был известен, способный отравить даже самого василиска и скрыть все следы отравления — после смерти яд саморазрушался в теле. Казалось, что это была беспроиграшная ситуация, но... Если верить слухам, то его зельевар разнес вдребезги несколько помещений своей лаборатории и пару дней находился в полном бешенстве. Еще бы, кроме очередной провальной попытки также учитывалась та ненависть, которую зельевар испытывал к Поттеру. Как показали воспоминания очевидцев, яд был добавлен в еду и принят заключенным. Но он его не убил. Возможно, нанес очень сильный и непоправимый вред организму, но не убил. Поттер снова выжил.

На третий год его решили просто довести до безумия слишком близким знакомством с дементорами. Раз никак не получается убить тело, то лучше убить его разум. Так будет даже лучше. Первое время все шло нормально, и, судя по данным, заключенный постепенно сходил сума. Но в один день все снова изменилось. Согласно отчету, дементор вдруг, ни с того ни с всего, произвел поцелуй. Как это случилось и, главное, почему, так и осталось неизвестно. Приказа на это никто не отдавал. Тогда почему это произошло? Допросить самого дементора не удалось — сразу же после саботажа тварь покинула Азкабан, и больше ее никто не видел, что тоже вызывает определенные вопросы. Ведь Азкабан притягивает их, как магнит — метал.

Но и это, как оказалось, был далеко не главный сюрприз. Самое неожиданное было только впереди: узник снова выжил. Вначале было сделано предположение, что поцелуй и не был произведен. Но все анализы и осмотры, которые были сделаны до того, как узник пришел в себя, показали, что это не так. И теперь это вызывало не столько удивление или злость, но и то, что отдаленно напоминало страх.

После всех этих наблюдений и попыток уничтожения заключенного возникал один единственный вопрос: кто ты, Поттер?

И вот, начиная с того момента и до сегодня, Аберфорт Дамблдор все пытался найти на него ответ. Но пока это не сильно-то и получалось. В конце концов, после анализа всего, что ему было известно, он смог прийти только к одному: ответ следует искать в тот день, когда его помощники не справились с заданием. Что-то там тогда пошло не так. Вот только, что именно, выяснить так и не удалось — память всех магов так и не восстановилась. Кто-то или что-то явно над этим постарался...

* * *

Три мага молча шли по коридору подземелья. Было темно и сыро. Двое из них недовольно посматривали по сторонам — им явно не нравилось здесь находиться. Они любили чистоту и роскошь, а здесь, среди темниц для пленников, все это отсутствовало. Будь их воля, они сюда в жизни бы не заглянули. Но приказы не обсуждаются. Третий маг как раз имел прямо противоположные чувства. Это было подземелье его фамильного особняка. И каждый раз, оказавшись здесь, он улыбался. Сколько же он провел здесь времени, пытая пленников. Сколько же он получал удовольствия, каждый раз насилуя и убивая грязнокровок и магглов. Их крики и мольбы были для его подобно райской музыке... Да, его отец многому его научил. Правда, сейчас «желающих отдохнуть» здесь становилось все меньше и, соответственно, бывал он здесь значительно реже. Но все же бывал как минимум один раз в месяц.

Вот и сейчас он направлялся к очередному пленнику. Правда, на этот раз ситуация была другая. Пленницу доставили около недели назад. Согласно данным, ее информация могла быть полезна для его руководства. Она до сих пор отказывалась что-либо говорить. Никакие пытки и издевательства не дали необходимых результатов. Даже сыворотка правды, которую они каждый день вливали в нее, не давала результатов.

Завернув за угол и пройдя еще несколько метров, маги остановились перед одиночной камерой. Приказав своим помощникам оставаться на месте, маг открыл двери и вошел внутрь. Камера была не большая: четыре на три метра. Освещение там заменял огонь факелов. Сама же пленница была прикована цепями к противоположной стене камеры. Ее вид был просто ужасен: все тело было покрыто свежими синяками и шрамах, одежда была полностью разорванной, ее длинные волосы были смешаны с кровью и пылью. Несчастная была без сознания. Маг усмехнулся и подошел ближе. Представившаяся картина ему нравилась. И это не считая того факта, что с этой пленницей у него были личные счеты. Однако его задание было намного важнее. Короткий взмах палочкой, и на пленницу вылилась холодная вода.

Она тяжело застонала. Ей потребовались несколько минут, чтобы прийти в себя. Наконец, она подняла голову и посмотрела на мага красными, опухшими от слез и пыток глазами.

— Дафна, милая, — улыбнулся ей маг. — Вижу, ты уже пришла в себя. Как себя чувствуешь?

— Да уж получше, чем ты, хорек, — видно было, что эти слова дались ей не слишком легко.

— До сих пор остришь, — волшебник пропустил ее слова мимо ушей. — Так и не изменилась со школы.

— Как и ты, — голос пленницы, несмотря на ее ужасное состояние, был холоден. — Ты как был тупой трусливой мразью, так ей и остался. Сын неудачника-пожирателя и чистокровной шлюхи...

Резкий и сильный удал в лицо заставил её замолчать. Через секунду последовал еще один.

— Запомни, предательница крови... — удар в область живота. — ... Никогда не смей говорить такое обо мне... — следующий удар был по ребрам. — ... Ты никто и ничто рядом со мной... — после последнего удара по ребрам послышался хруст.

Малфой, а это был именно он, тяжело дыша, отступил назад. Эта тварь даже сейчас, находясь в таком состоянии, сумела его достать. Правда, его многое могло вывести из себя, если только знали куда «бить». А она действительно несильно изменилась со школы. Все такая же «ледяная принцесса»... ну ничего, сейчас он растопит этот лед так, что она будет умолять его убить ее быстро и безболезненно.

Тихий, еле слышный смех вывел Малфоя из своих мыслей.

Похоже, Дафна, несмотря на все старания белобрысого, не потеряла сознание. Вернее, это почти произошло, только вот боль от сломанного ребра быстро привела ее в чувство. Она медленно подняла голову на представителя «древнего и благородного рода» и, уже не узнавая свой голос, заговорила:

— Вот это то, что я тебе и говорила, — резкий кашель заставил ее на время замолчать. Откашлявшись, она продолжила: — Единственное, на что ты способен, так это бить в спину и прятаться за какую-нибудь юбку, когда противник слишком силен. Жалкий слабак, — возможно, в другой ситуации она бы смогла также прокомментировать и его побледневшее лицо, но не сейчас. — Он всегда говорил, что ты ничто. Он видел твою гнилую душу насквозь.

Уже почти снова вышедший из себя Малфой, готовясь заставить ее замолчать опять, внезапно остановился. Последние слова его явно заинтересовали. Впервые за всю неделю она заговорила о ком-то еще.

— Он? — Малфой выглядел заинтересованным. — О ком это ты?

Пленница ничего не ответила. То ли она поняла, что сболтнула лишнее, то ли у нее уже просто не было сил говорить, но ответа Малфой так и не дождался. Тем не менее, белобрысый начал кое-что припоминать.

— Так это была правда? — спросил он с усмешкой. — Так значит слухи о тебе и этом шрамоговолом неудачнике, которые ходили в школе весь шестой курс, имели реальную почву?

Внезапно Малфой начал смеяться. В последствии он и сам не мог обьяснить, почему в эту минуту так себя вел, но ему действительно было смешно.

— Кто бы мог подумать, что «ледяная принцесса» Хогвартса на самом деле оказалась дешевой шлюхой полукровки, — отсмеявшись, продолжил маг. — Должен признать, что ты меня удивила, Гринграсс. Теперь понятно, почему ты предала закон чистокровных — ты подцепила эту «заразность» от Поттера.

— Идиот... — прохрипела Дафна и опустила голову. Говорить ей из-за нового перелома было очень больно. Она прекрасно понимала, что ее время вышло. Малфой пришел сюда не только попытаться в очередной раз добыть необходимые сведения, но и прикончить, несмотря на результат. Ее интуиция еще ни разу не подводила. Но и доставлять ему удовольствие в пытках Дафна не собиралась. Он слишком вспыльчив, а значит... Откашлявшись, она продолжила: — Только твоя нынешняя подружка полностью может подходить под твои слова, — она смогла заставить себя поднять голову и посмотреть в глаза белобрысому. — Да и Гарри никогда бы не воспользовался такой ситуацией, — и собрав последние силы, она просто выплюнула ему в лицо: — Потому что он потомок древнейшего и благороднейшего рода, потому что он самый добрый и справедливый человек, потому что он тот, кого ты и твои дружки боялись больше самого Волан-де-Морта!

Больше сил говорить уже не было, Дафна тяжело дышала и изо всех сил пыталась не опустить снова голову. Она хотела видеть реакцию Малфоя. И не разочаровалась. По лицу его было видно, что на этот раз ее слова задели его куда сильнее. Что же, тем даже лучше.

Малфой стоял с перекошенным от гнева лицом. Да как она только посмела сравнивать его с Поттером? С этим никчемным полукровкой. С тем, чья жизнь сломлена. Да он в сто раз лучше, сильнее и благороднее его. Малфои — это ВСЕ! Нет, такого оскорбления он вынести просто не мог. Она заплатит. Сильно заплатит. Ей все равно конец, так зачем же тянуть... Медленно, но уверено, он начал поднимать на нее волшебную палочку. Обида за сильно задетое самолюбие полностью притупила его разум, и ему было абсолютно плевать на все остальное. К Моргане ту информацию, которой она она владела. К Мордреду ее саму.

— Прощай, Гринграсс, — шипению в голосе Малфоя могла бы позавидовать любая змея. — Передавай привет своей сестре.

На лице Дафны не дрогнул ни единый мускул.

— AvadaKedavra!

Да, это то, чего она добивалась. Разозлить его, вывести из себя и лишить возможности получить необходимую информацию. Ведь новый антидот от сыроватки правды, изобретенный ее сестрой, сегодня должен был прекратить свое действие. И тогда бы они узнали слишком много важного. И тогда то, за что боролись они с сестрой, погибло бы. Она просто не могла рисковать другими жизнями...

Однако, как только проклятие смерти вырвалось с палочки Драко Малфоя, все пошло не так, как она планировала.

Зеленый луч так и не смог попасть в свою цель. Одновременно с произнесением этих двух ужасных слов тело Дафны Гринготс засветилось и исчезло за долю секунды до поражения смертельным проклятием. Зеленый луч ударил в стенку.

Подарок от крестного, о котором не знали даже ее родители, только что спас ей жизнь.

Несколько минут Малфой стоял как громом пораженный. Он просто не мог поверить в то, что только что произошло. Пленница просто исчезла у него на глазах. Нет никаких сомнений, только что перед ним сработал портал. Но как, черт возьми, это вышло? Ведь защита его замка просто не могла позволить этому случиться. Порталы и аппарация здесь не работают. Да и они проверили ее на их наличие. И тем не менее...

Огромное количество различных лучей начали разлетаться в разные стороны, разрушая камеру изнутри. Белобрысый полностью вышел из себя. Мало того, что он ничего не узнал, так и еще позволил ускользнуть своей пленнице. Да, за это его по головке не погладят. И сегодня на собрании...

Наконец, через некоторое время он успокоился. Камере требовался значительный ремонт. Но этим вопросом он займется позже. Его задание провалено, и ничего теперь не изменишь. Так что придется за это сегодня расплатиться.

На лице аристократа начала появляться улыбка, которая не сулила ничего хорошего. О, да. Ведь у каждого галеона есть две стороны — он зато знает, на ком потом можно будет очень сильно отыграться...

Уже давным-давно наступила ночь. Все узники Азкабана погрузились в сон, конечно, если эти кошмары можно было бы так назвать. Охранники-маги, еще несколько часов назад совершив последний обход, тоже сейчас отдыхали. Все это было только на руку заключенному №13, для которого сон явно был только на втором месте.

Гарри Поттер сидел в своей камере и старательно чем-то занимался. В одной руке он держал небольшой кусок деревяшки, а в другой — острый предмет: нож. Этот нож достался ему как «наследство» от предыдущего хозяина камеры. Если верить слухам, которые он когда-то слышал от охраны, то почти все маги, обитавшие здесь до него, кончали жизнь самоубийством, и, возможно, теперь он знал, как именно. Узник тоже решил воспользоваться таким «подарком», но вот только для совершенно другой цели.

Судя по всему, занимался он своей работой уже не первый час — количество опилок вокруг него это только подтверждало, а порезы на руках давали понять, что работа, видимо, проходит не слишком гладко. Что и не удивительно, если учесть, что сейчас ночь, пусть даже и полнолуние, свет которого освещал почти всю камеру. Правда Поттер на свои раны не обращал никакого внимания — он терпел и не такое. Все равно до утра они все исчезнут, как и всегда.

Но вот работа была окончена. Узник отложил в сторонку нож и посмотрел на свое творение — в руках он держал тонкую палочку. Гарри усмехнулся: его работа на сегодня была выполнена.

Он положил палочку возле себя, где также лежал нож и небольшой кусок камня. Вот уже как с месяц заключенный старательно делал все необходимое. И сегодня последнее приготовление было завершено. Прислушавшись, нет ли поблизости магов-охранников, Гарри решил все еще раз проверить. Он не спеша осмотрел камеру, закрыл глаза, а затем снова открыл. Помещение изменилось, точнее, в нем произошли некоторые изменения: в дверях не хватало куска древесины, а рядом, в стене, была небольшая трещина. Впрочем, вся эта пропажа лежала рядом с Поттером. Чтобы добыть эти два материала, да так, чтобы они сохранили в себе часть своей магии, ему пришлось потрудиться и использовать большие запасы своих сил. Ведь дело в том, что камера была способна на самовосстановление, а та часть, которую Гарри удалось раньше «забрать», была без единой капли магии. Поэтому не удивительно, что после каждого изъятия необходимого Поттеру требовалось не меньше недели на восстановление своей магии. Но это были не единственные изменения в камере. В ее центре был нарисован круг. Внутри него все было полностью расписано двумя видами рун разных магических рас. Для всего этого художества узнику пришлось использовать свою кровь. Благо все это можно было наносить постепенно, без сильного риска для его здоровья.

И одновременно со всем этим, заключенному необходимо было как следует скрывать от охраны любые признаки своей работы. К счастью, никто и никогда бы не подумал, что заключенный, пусть даже и не совсем обычный, способен использовать в Азкабане магию. Поэтому нет ничего странного в том, что охрана так и не заметила чары иллюзии.

«Ну, что же, теперь все готово. Через два дня можно приступать. Правда, еще неизвестно, чем это все может закончиться. Это очень опасно, а учитывая мое местонахождение, риск только увеличивается... Но отступать уже слишком поздно», — с такими мыслями Поттер отправился спать.

* * *

Дементор находился в камере узника №13. После того случая с «поцелуем» дементоров стали держать только возле его камеры, но в целях... профилактики раз в месяц охрана все же возвращалась к старым методам, хоть и не особо успешно.

Вот уже как несколько часов заключенный, как и всегда, сидел без движения, не сводя глаз с одной точки на полу. Но это только так казалось — Гарри ждал. Он не должен был напортачить, не должен был дать дементору даже малейшего намека на опасность. Если он начнет действовать прямо сейчас, то спугнет стража, и тогда все. Ведь другого шанса может и не быть. Поэтому нужно спокойно ждать. Благо терпения у него хоть отбавляй. Вряд ли хоть кто-нибудь в волшебном мире знает, что дементоры тоже спят. Они находятся в постоянном движении, когда передвигаются, питаются и чувствуют страх, но когда ничего этого нет, они начинают терять бдительность и постепенно засыпают прямо в воздухе. И сейчас была как раз самая благоприятная обстановка для этого. Ведь чувство страха и счастливые воспоминания заключенный не испытывал уже давным-давно.

Поттер напрягся, почувствовав, как аура дементора начала меняться — он начал дремать. Гарри рискнул и посмотрел на стража. Да, так и есть. Необходимо подождать еще несколько минут, и тогда можно начинать.

«Вот оно!» — пронеслась мысль в голове у заключенного, и через секунду он резко вскочил на ноги и подбежал к существу.

Все произошло быстро — оказавшись возле дементора, Поттер положил на его грудную клетку правую руку и тихо прошептал.

— EspektroPatronymChain!

Дементор не успел даже пошевелиться, как вдруг его окутало яркое сияние, которое в считанные секунды превратилось в серебряные нити. Они связали его, быстро обвившись вокруг тела, так и оставив висеть в воздухе.

Гарри отступил назад и посмотрел на стража. Он был доволен, первый этап выполнен. Затем он оглядел свою правую руку — она была бледнее обычного, а ее пальцы были покрыты тонким слоем льда. Поттер быстро избавился от ледяной корки, а затем начал растирать замёрзшую конечность. Он выяснил это случайно, где-то года два назад. Хоть «поцелуй» его и не убил, но создал что-то наподобие аллергии на дементоров — узник не мог к ним прикоснуться. Если это происходило, то его тело моментально пронизывал холод, и оно начинало покрываться льдом. Может, его разум больше и не чувствовал силы дементоров, но вот его тело — нет. Как говорится, ничто не дается просто так.

Убедившись, что пальцы на руке снова в порядке и что никого лишнего рядом нет, узник снял чары иллюзии. Затем он подошел к своей кровати и достал из-под нее палочку и камень. Подойдя к кругу, он положил их рядом. Пришла очередь дементора. Взглянув на него, Поттер достал из кармана нож, дементор, очевидно, ощутив опасность, зашевелился.

— Что, почувствовал свой конец? — шепотом сказал Гарри. Дементор зашевелился еще сильнее. — Ты прав... Пришло время расплаты, — и с этими словами он поднял нож и секунду спустя резко его опустил.

* * *

Пятеро охранников-магов Азкабана сидели в своей комнате и играли в карты — обход был давно завершен, отчет написан, и теперь они пользовались своим свободным временем. Сегодня игра как-то не сильно шла, но другого развлечения здесь и не было. Внезапно все вздрогнули — ужасный и дикий вой пронзил их уши — он был таким громким и диким, что у всех просто мурашки по коже пробежались. Спустя минуту, когда маги пришли в себя, они резко поднялись на ноги и схватились за волшебные палочки. Никто не мог ничего понять, как вой так же резко прекратился, как и начался. Еще несколько минут маги оглядывались, ожидая, не повторится ли это вновь, и лишь потом опустили палочки.

— Какого черта это было? — заговорил один из них.

— Откуда нам знать? — сердито пробурчал другой. — Такого воя я не слышал за всю свою жизнь, даже от оборотней. Что бы это ни было, но похоже, все закончилось. Тем не менее, думаю, стоит все проверить и узнать... — его речь резко оборвалась.

Четверо остальных посмотрели в его сторону. Их шеф молчал, но в его глазах горело удивление, непонимание и... растерянность. Подчиненные нервно переглянулись: их начальник прошел через много битв и сражений, у него за спиной огромный боевой опыт — такой маг не может вот так просто растеряться, но это произошло. И им это не нравилось.

— Э... Шеф? — нервно начал говорить один из них. — С вами все в порядк...

— Невозможно... — прошептал главный. Внезапно он резким движением засунул свою руку под верхнюю одежду и через секунду достал оттуда небольшой медальон серого цвета. Присмотревшись к нему, он прошептал: — Невозможно... Но как?.. Как... Все быстро на выход! — он так резко крикнул, что все четверо подпрыгнули. — Живо!

Они все выбежали из комнаты и поспешили к входным дверям. Их главный бежал так быстро, что все остальные еле за ним поспевали. Но вот они наконец-то добрались до входных дверей и пулей выскочили наружу. Подчиненные так спешили, что, когда остановились, не сразу осознали, что находятся за несколько сотен метров от замка. Но похоже их шефа это абсолютно не волновало. Все, что он делал — смотрел вверх. Не понимая ничего, подчиненные решили последовать его примеру. Но едва они подняли вверх головы, как сразу же забыли, что к чему. Их глазам предстала интересная картина — дементоры, отойдя от замка на определенное расстояние и собравшись в одну огромную кучу, бешено кружились, издавая при этом уже знакомый, хоть и значительно тише, дикий вой.

Главный несколько минут наблюдал за всем этим, а затем крикнул:

— Хопкинс! — охранник снова подпрыгнул. — Быстро отсылай сообщение в министерство о том, что сейчас произошло.

Еще раз посмотрев на дементоров, начальник развернулся к своим подчиненным и увидел, что охранник, к которому он обращался, все еще стоит на месте.

— Я что-то не ясно сказал? — заорал главный. Похоже, он был сейчас далеко не в лучшем настроении. — Хопкинс! Какой Морганы ты все еще здесь!

Хопкинс нервно дернул ногой и тихим, даже немного виноватым, голосом спросил:

— Простите шеф, но что конкретно я должен написать? Что именно сейчас здесь произошло? Ведь дементоры не в первый раз ведут себя странно.

Несколько минут главный смотрел на охранника, и лишь потом ответил:

— А что здесь не ясно? Присмотритесь все как следует. Что-то не похоже на их «обычную странность», — он снова посмотрел вверх. — Правда кое-что это мне все же напоминает. Но поверить в это весьма трудно.

Взглянув на магов и прочитав на их лицах немой вопрос, он решил ответить.

— Страх, они напуганы.

Охранники смотрели на него так, как будто перед ними воскрес сам Мерлин.

— То есть как это напуганы? — да, в это было сложно поверить. — Да ведь они сами кого хочешь могут напугать...

Главный лишь только криво усмехнулся. Что же, их прекрасно можно понять. Дементоры — темные существа, одни из самых ужасных созданий которых боятся все живые, и ... напуганы? Казалось, что такое невозможно даже в магическом мире. Он и сам-то в это верил с трудом, но ошибиться трудно. Сейчас они вели себя как стадо беспомощных животных, на которых напал хищник. Но... как же такое возможно?

— Сэр, — решил прервать наступившую тишину другой охранник. — Но если это так, то что же тогда делать?

— Не знаю, Джордж, — ответил старший. — Возможно, мое предположение ошибочно. Ведь напугать этих существ... просто невозможно.

Еще раз посмотрев на дементоров, маги, не говоря ни слова, развернулись и зашагали к замку. У всех в голове были разные мысли, которые в конечном счете сводились к одному и тому же вопросу — если это правда, то что же так сильно могло напугать созданий тьмы. Откуда же им было знать, что дементоры тоже боятся смерти.

И именно сейчас они чувствовали, что один из них погибает...

Они все чувствовали его боль...

* * *

Гарри Поттер стоял в метре от дементора и с прикрытыми глазами старался изо всех подавить тошноту. Одно дело пережить подобное в своем прошлом, и совсем другое — лично это сделать. Немного отдышавшись и открыв глаза, он посмотрел на свою вытянутую вперед правую руку. Над ладонью, буквально чуть-чуть не соприкасаясь с кожей, в воздухе висело самое настоящее сердце — сердце дементора. Его цвет был черным, а капельки крови, стекавшие по нему, имели темно-синий цвет. Но самым неприятным и отвратительным из всего этого было то, что сердце продолжало биться, оно жило даже будучи отсоединенным от тела.

Гарри еще раз глубоко вздохнул: сейчас было не время отвлекаться. Один только вой дементоров, когда он вскрыл грудную клетку их «товарищу», чего стоил. Даже изучив дементоров за последние четыре года так, как никто другой за всю жизнь, Поттер прекрасно понимал, что сюрпризов от них ожидать вполне возможно. Но сейчас главное закончить начатое, и как можно быстрее. Ведь эти твари и все остальные узники не единственные обитатели замка.

Когда его бросили в Азкабан, никто даже и примерно представить себе не мог, что этим сделает ему огромный подарок (хотя это уже с какой стороны посмотреть). Ведь за все время существования этой тюрьмы и ее стражей никто так и не смог разгадать все тайны, связанные с ними. А ведь тайн здесь было более чем предостаточно.

После того неудавшегося поцелуя прошло чуть более четырех лет. И именно с тех пор все и изменилось. Поцелуй забрал у него часть памяти — он смутно помнил свое детство, кое-что связанное с Хогвартсом, даже первые два года своего заточения — но взамен перестал сильно реагировать на боль, ощущать ее, да и не только ее. В нем образовалась какая-то пустота, было такое ощущение, что дементор все же забрал его душу, но в тоже время душа явно осталась при нем. Но что бы там дементор с ним не сделал, он рано или поздно это выяснит, а пока необходимо было пользоваться полученным подарком.

Кстати о подарке. Где-то через месяц, когда он полностью отошел от поцелуя, начал замечать, что его состояние в какой-то мере улучшилось: разум стал точен, расчетлив и способен полностью запоминать и осмысливать всю полученную информацию намного лучше, чем даже до Азкабана. Правда, влияние дементоров никуда не исчезло, хоть слегка и изменилось. Теперь вместо привычного состояния — крики его мамы и других людей, огромное напряжение на мозг, безумия — он как будто стал слышать... мысли, мысли людей. Легилименция? Нет, это был бред. Он никогда ею не обладал — на пятом курсе Снейп пытался как-то обучить его оклюменции, но ничего не вышло. Правда, обучал ли он его на самом деле, вопрос еще тот...

В первое время Гарри считал, что это просто такой побочный эффект после поцелуя, но вскоре понял, что ошибался. Чужие мысли никуда не исчезли, более того — они стали намного сильнее и четче. Вторым предположением было то, что он каким-то образом стал слышать других заключенных или даже охранников — но следующий обход охраны тоже не дал желанных результатов, их мысли были для него недоступны. И вот тогда, когда спустя месяц его камеру снова посетил дементор, все стало ясно — он понял, чьи же именно слышит мысли...

Кто бы мог подумать, что Азкабан, самая ужасная магическая тюрьма, станет для Гарри Поттера чем-то вреде библиотеки. Кто бы мог подумать, что дементоры, одни из самых ужасных темных созданий, станут для Гарри Поттера книгами, источниками знаний. Кто бы мог подумать, что Гарри Поттер, волшебник-которого-предали, получит доступ к знаниям магического мира, утерянным на протяжении последнего тысячелетия... Да никто даже и представить не мог, что такое может произойти.

Вот и сейчас Гарри Поттер стоял в своей камере с сердцем дементора и пытался применить полученные знания на практике.

Все было готово, так что тянуть время не стоило. Ведь кто его знает, может, из-за этого представления, что устроили дементоры, охранники решат сделать внеплановый обход камер, а это может все испортить. Вряд ли он сможет воспользоваться иллюзией на сей раз.

Поттер, все еще держа черное сердце, подошел к нарисованному на полу кругу с рунами. В его деревянной палочке были две приличных размеров щели, в одной из которых был вставлен камушек серебряного цвета — кристалл. Гарри опустился на колени, взял в левую руку палочку и, приготовившись к ожидаемым последствиям, заключил ее и сердце в обеих ладонях. Хотя практически любая боль для него и была теперь как укус комара, он, тем не менее, ее отчетливо ощущал — прекрасно чувствовал, как пальцы на руках перестают его слушаться. Стараясь не отвлекаться, что было весьма затруднительно, Гарри прикрыл глаза и начал про себя шептать. Через минуту он уже не ощущал своих пальцев на руках, а еще через одну почувствовал, что холод медленно, но настойчиво начал охватывать его руки... локти... Но вот Поттер закончил шептание и все прекратилось. Гарри открыл глаза и взглянул на руки. Они представляли ужасное зрелище — казалось, что кожа прилипла к костям, но сейчас для него было важно совсем другое. Он перевел свой взгляд на ладони и... улыбнулся — они сжимали одну лишь только палочку. С усилием разжав ладони и выронив палочку на пол камеры, узник, стараясь не расслабляться, снова прикрыл глаза. Он почувствовал, как его магия и кровь начинают течь от всего тела к его рукам. Вот они, наконец, дошли до его локтей, и теперь медленно, но уверенно его руки снова начинают двигаться, оживать. Все это заняло минут пять. Правда, узник ничего этого не видел. Он только чувствовал. Что же, теперь можно было продолжать работать.

Поттер осмотрел палочку — она не сильно изменилась, разве что теперь обе щели в ней отсутствовали. Магические сердцевины поместить в палочку удалось. Кстати об этом... Вторая ее сердцевина — светло-серебряный кристалл — был для него еще одной загадкой. Чуть меньше года после заключения, как-то проснувшись под утро, он заметил этот кристалл возле своей кровати. Откуда он взялся? Как здесь оказался? Что он собой представлял? Гарри так и не смог до сих пор ответить на эти вопросы. Правда, с тех пор, как он немного научился использовать магию в пределах тюрьмы, он все же смог кое-что разузнать. Кристалл обладал очень сильной магической энергией, которая была прямо противоположна магии дементоров — от них исходила тьма и холод, от кристалла — свет и теплота. Вот и сейчас узник решил использовать этот очередной подарок в виде второй сердцевины для волшебной палочки. Хотя все это, а также лечение рук, сильно истощило его магические запасы. Теперь было необходимо быть повнимательней. Конечно, в случай чего можно было воспользоваться своими скрытыми резервами, но это только на крайний случай.

Пришло время для следующего этапа...

Поттер положил палочку в центре круга, затем взял небольшой кусок камня и, держа его руками над палочкой, начал на него смотреть. Он не произносил ни слова, не делал никаких движений. Он просто смотрел, смотрел минуту, вторую... Но вот камень начал мелко распадаться, рассыпаться на песок, который постепенно засыпал палочку. Когда камень полностью рассыпался, а палочка оказалась погребена слоем песка, Гарри приступил к предпоследней стадии. Именно эта стадия была самой сложной и самой опасной. Ведь, если ошибиться, или если кто-то помешает, то последствия будут очень взрывоопасными. Может, эта камера и уцелеет, но вот все, что будет находиться внутри ее, вряд ли.

Гарри положил обе ладони на небольшую песочную кучу и, на этот раз не закрывая глаз и не прерывая с ней зрительный контакт, начал говорить. Он говорил на неизвестном языке, хоть и языком это можно было назвать с большой натяжкой. Некоторое время, как и всегда, ничего не происходило, но вот постепенно его ладони начали светиться, и этот свет все усиливался — становился ярче и ярче. Стало больно смотреть, но зрительный контакт был необходим. Вот над Поттером начало возникать темное облако, которое продолжало увеличиваться, и чем сильнее становилось свечение рук, тем темнее было облако.

Гарри не останавливался — он чувствовал, что почти истратил все свои основные резервы магии. Но он просто не мог остановиться, он должен был дойти до конца — слишком поздно отступать. Но вот яркость света в его руках начала уменьшаться и постепенно стала слабого серого цвета. Одновременно с этим темное облачко начало постепенно светлеть, пока не приобрело подобное свечение. Равновесие между двумя противоположностями было достигнуто, и теперь необходимо было их соединить.

Он начал читать последнюю третью формулу заклинания. Облачко серого цвета начало медленно опускаться, постепенно впитываясь в песок, и когда это все-таки произошло, Гарри почувствовал в себе такой мощный разряд магии, что едва не лишился сознания. Он начал ощущать, как энергия серого облака, полностью соединившаяся с магией песка, начала входить в палочку. Он буквально чувствовал, как от всего этого волшебная палочка оживает: сердце дементора начало биться, а неизвестный кристалл расплавился и превратился в жидкообразную массу. Процесс трансформации начался. Руны, нарисованные в кругу, засветились и через секунду начали испепеляться. Данный процесс теперь происходил сам собой, и магия Гарри теперь требовалась лишь только для сдерживания всего этого. Все, что он ощущал, было просто невероятно, фантастически — как будто зарождалась новая жизнь. Возможно, так оно и было...

И вот процесс подошел к своему завершению — магия палочки стабилизировалась, ее создание было полностью завершено.

Гарри медленно закрыл глаза и упал на пол.

* * *

Дементоры — жуткие, ужасные и самые противные темные твари, которых боятся все живые создания: маги, магглы, нелюди... Эти твари не знают, что такое жалость и пощада, они не ведают боли, страха... До недавнего времени. Если дементоры могли бы мыслить хотя бы на уровне доисторических людей, то они бы поняли, что именно сегодня впервые за всю историю своего существования испытали настоящий страх.

Да, их убивали и раньше — самыми мощными запрещенными как светлыми, так и темными заклинаниями, количество которых можно на руках пересчитать. Да, от них научились защищаться — заклинание Патронуса, благодаря которому перед дементором возникает очень мощный и непреодолимый барьер из самых светлых чувств. Да, против них научились бороться, но они все равно держали в страхе всех живых. Но именно сегодня произошло то, что наверняка заставило дементоров усомниться в своем превосходстве...

Чтобы добыть сердцевину для своей волшебной палочки, использования одного ножа оказалось не достаточно. Добраться до сердца дементора Гарри-то помог, но вот дальше... необходим был физический контакт. Для узника это был риск, учитывая его аллергию на них, но выбора не было. Поттер, использовав заклинание Патронуса третьей категории на своей руке, чем заставил ее ярко светиться, решил действовать.

Именно в эту самую секунду дементор и ощутил невероятную боль. Эти существа не имеют душ — они ими только питаются, но именно сейчас он почувствовал, что она у него есть. Небольшая часть заклинания Паронуса помогла ему на несколько секунд ощутить радость и печаль, безнадежность и уверенность, любить и ненависть — к дементору вернулось то, что он забирал у других, вернулось то, что он потерял, когда решил перейти грань между миром живых и мертвых. И это оказалось для темного и проклятого создания ужасной болью. И именно в это самое мгновение все люди на этом проклятом острове услышали вой дементоров, вой, в котором был страх.

Даже лишившись своего сердца, дементор все еще был жив. Но магические цепи, удерживающие его, никуда не исчезли — он был еще нужен.

Закончив с сердцевинами, Поттер приступил к следующей стадии. Палочка была готова, но теперь в нее необходимо было вдохнуть жизнь, пожертвовав при этом чьей-то другой. И кандидат с необходимой жизненной энергией как раз имелся.

В современном мире мастера волшебных палочек передают им часть своей магии. Это необходимо для того, чтобы магические оболочка и сердцевина зарядились или даже ожили. В последствии они начнут взаимодействовать и образуют новую нейтральную магическую энергию, которая не будет иметь ничего общего с магией создателя этой же самой волшебной палочки. Она начнет меняться лишь только в тот момент, когда выберет себе хозяина, тем самым подстраиваясь под него. Вот почему всегда говорят, что «именно палочка выбирает волшебника, а не на оборот».

Вот и сейчас Гарри Поттер пытался сделать нечто подобное, но только лишь с той разницей, что палочку он создает не для других, а для себя. Он передаст ей достаточно своей магии, чтобы она признала его как своего хозяина. А когда все закончиться, он проведет ритуал объединения, благодаря которому они с палочкой будут навечно связаны между собой. Но главная проблема во всем этом мероприятии заключалась в том, что эта палочка создавалась по давно забытому и никому не известному способу, и для ее оживления необходима была также и жизненная энергия того самого существа, которому принадлежала основная магическая сердцевина. Необходимо было извлечь жизненную энергию дементора и поместить ее в палочку, а в таком состоянии, да и при таких условиях это было весьма проблематично.

Дементоры снова начали чувствовать что-то неладное — они так до сих пор и не приблизились к замку, они чувствовали там смерть, ощущали, как один из них умирает...

Жизненная энергия дементора начала покидать его — медленно, но уверенно его магическая сущность вытекала и образовывалась в виде небольшого темного облачка над Поттером. Чтобы все получилось, нужно было стабилизировать энергию дементора с энергией мага. Специальные заклинания могли позволить это сделать — с их помощью две прямо противоположные энергии сумели соединиться и вдохнуть жизнь в магические сердцевины палочки, заставив ее ожить. Второй раз за семьсот лет был использован метод создания совершенно нового вида волшебной палочки. Любой нынешний создатель волшебных палочек наверняка продал бы свою душу за то, чтобы увидеть все это, не говор я уже о том, чтобы познать такое ремесло. Но единственным свидетелем был только дементор, который и послужил главным материалом для создания этой палочки.

Вот только ему все это было безразлично — разум давно покинул его, а тело иссохло, превратившись в настоящую мумию. Дементор был мертв, он испытал на себе свое же собственно оружие, которое использовал для питания — поцелуй. И в тот момент, когда последняя искра жизни покинула тело темного создания, послышался новый вой сотен детей тьмы.

* * *

Охранник Пол, которому только удалось заснуть, открыл глаза. Причиной этому был новый вой дементоров.

— Проклятие! — Пол был зол. Мало того, что они в первый раз переполошили его с коллегами, так и теперь снова взялись за старое. — Да что с ними сегодня такое происходит? Как будто с цепи сорвались, — продолжал говорить про себя охранник.

Пол взглянул на часы: около часа назад в министерство была отправлена сова с докладом о случившемся случае странного поведения дементоров. И вот теперь они снова за свое, и главный снова прикажет написать новый доклад.

Хотя, как сам себе признавался Пол, поведение этих тварей действительно было весьма странное. Они отступили от замка на несколько сотен метров и до сих пор держали эту дистанцию, обычно постоянно медленно плывущие в воздухе, а теперь бешено крутящиеся по одной траектории, как будто их и вправду что-то... напугало, что просто не возможно. Или возможно? Но, самое главное, этот их странный, но пробирающий до самых костей, вой. Такому вою мог бы позавидовать даже самый опаснейший оборотень на свете.

Внезапно охранник встрепенулся. Что-то было не так. Но что? Он еще раз прислушался. Минуту или две он просто сидел и слушал. Наконец, он быстро встал с кровати и вышел с комнаты. Ему срочно было нужно найти главного.

* * *

Начальник тюрьмы сидел за своим рабочим столом и как раз заканчивал писать новый отчет для министерства, когда в его кабинет без стука ворвался один из подчиненных. Не поднимая головы, но прекрасно зная, кто это может быть, он просто сказал:

— Раз ты уже здесь, то сейчас отправишь новый отчет в министерство. С такими темпами нам можно смело ожидать через два-три дня внеплановую комиссию.

Дописав последние строчки, он завернул письмо и уже хотел протянуть его подчиненному, как наткнулся на его обеспокоенный взгляд.

— Пол, что с тобой? — его вид ему явно не понравился. Может, психика не выдержала? — Ты что-то хочешь сказать?

Какое-то время Пол стоял в нерешительности, как будто задаваясь вопросом — говорить или не говорить, но, раз уж пришел, то...

— Шеф, разве не слышали этот вой?

Вопрос показался главному слегка туповатым. Он что, действительно рехнулся?

— Пол, а о чем я по-твоему только что мог писать в новом докладе? О призраках Мерлина и Морганы? — Главный начал раздражаться — сначала дементоры, а теперь еще и этот.

— Нет, вы не понял, шеф, — Пол как будто не замечал состояние начальника. — Вы разве не заметили, каким он был на этот раз?

— Что ты имеешь в виду? — Главный нахмурился. Он что, что-то упустил?

— Прислушайтесь. Вам не кажется, что на этот раз их вой какой-то другой?

Еще раз нахмурившись, главный все же решил проверить. Некоторое время в кабинете стояла мертвая тишина.

— Да, действительно. Ты прав, Пол. На этот раз они их вой звучит как-то по-другому.

Главный вынужден был признать, что поведение дементоров снова изменилось. Дважды в течение одного часа. Черт! Да что же с ними сегодня такое, кто или что их так переполошил?

Из раздумий его вывел голос подчиненного.

— Шеф, как вы считаете, что это все значит? Что происходит сегодня с дементорами? — повторил Пол вслух мысли начальника.

Несколько минут главный молчал. Наконец он решил ответить:

— Не знаю, Пол, не знаю. За свою жизнь у меня это первый такой странный случай, — он повернулся к подчиненному и продолжил: — И это мне не нравится, очень сильно не нравиться. Что-то мне подсказывает, что ничего хорошего от этого нам всем ждать не придется.

Что же, в этом он был прав.

* * *

Гарри открыл глаза. Неизвестно, сколько он пролежал на полу своей камеры, но в этот раз сознание не терял. Хоть процедура создания волшебной палочки полностью его истощила, но дополнительные резервы магии ему все же удалось сохранить. Все это время он был при сознании, просто лежал и постепенно восстанавливал свои силы.

Гарри поднялся на колени и осмотрелся. В камере ничего не изменилось. Дементор, или точнее то, что от него осталось, все еще висел в воздухе, связанный заклинанием. Тут взгляд узника остановился на небольшой кучке затвердевшего пепла, что находился возле него — все, что осталось от кучи черного песка, созданного из куска стены его камеры. Поттер начал медленно разрывать его руками. Затвердевший пепел был теплым, но на это Гарри не обратил внимание. Его интересовало совершенно другое — его работа. И вот, наконец, он наткнулся на что-то твердое. Да, это была его палочка. Осторожно извлекая и стараясь не повредить, он поднял ее, избавив при этом от прилипшего к ней пепла, и осмотрел. Когда он увидел, что именно держит в своих руках, его глаза, наверное, расширились до чайных блюдечек.

Произнося последнюю часть заклинания, которая была основной для окончательного формирования и видоизменения палочки, он был готов к любым конечным результатам, но не к таким. Чтобы убедиться в правдивости своего человеческого зрения, Гарри, поднявшись, не спеша подошел к окну и при лунном свете получше присмотрелся к своему творению.

Палочка была полностью покрыта железом черного цвета. Хотя нет, не покрыта. Если верить той магической энергии, что исходит от нее, то она больше не деревянная — она полностью из металла, причем абсолютно неизвестного, по крайней мере, для него. Легкая, несгибаемая, гладкая, без малейших изгибов.

Ее поверхность была полностью расписана древними рунами. И здесь тоже было чему удивляться. Ведь здесь были руны трех разных народов. Руны серебряного цвета относились к магии магов. Руны золотистого цвета — к расе гоблинов. Именно эти два вида рун узник и вписал в магический круг. Так что появление на палочке третьего вида рун, цвета зеленого сапфира, осталось неизвестным. Как и их происхождение. Конечно, Поттер не считал себя специалистом по магическим расам и их магии, но все же кое-что да и понимал. В прочем с этим вопросом можно было пока и повременить.

Но самый главный сюрприз был еще впереди. Вершину палочки украшал небольшой камушек. Поттер даже открыл рот от удивления, когда понял что это. Это был серый алмаз, самый настоящий. И никакой ошибки здесь просто быть не могло — полученные знания давали в этом отличную гарантию. Форма алмаза напоминала наконечник на копье, что казался очень острым. При этом в нем чувствовалась довольно сильная энергия. Рукоятка палочки тоже выделялась. Ее поверхность была усеяна маленькими рубинами красно-золотистого цвета, которые полностью сливались с поверхностью. В них, как и в алмазе, тоже чувствовалась сила магия.

Гарри смотрел на свое творение, не в силах поверить в то, что видел. О ни чем подобном он даже и не мечтал. Да, его волшебная палочка — это самый настоящий клад, в любом смысле слова. Взять хотя бы эти драгоценности. Серый алмаз и красно-золотистый рубин — очень редкие и ужасно дорогие камни. Они имеют природное происхождение, и искусственным путем воссоздать их не возможно. Даже гоблины, мастера на такие вещи, бессильны. Да они бы подавились от зависти собственной слюной, если бы увидели это вопиющее нарушение закона магии. К тому же, эти камни бесценны не только за их редкость и красоту, но и за магическую силу, которая имеет разные направления. Любой артефакт, украшенный ими, усиливает свою мощность в несколько раз: серый алмаз усиливает боевые атаки, а красно-золотистый рубин — его защиту, а также защиту хозяина.

«Еще одно нарушение закона магии, — узник криво усмехнулся. — Третий закон Гампа: трансфигурация материального или не материального предмета в любой драгоценный, как обычный, так и магический камень, невозможна из-за огромной сложности его структурного строения»

Впервые за последние почти что восемь лет Гарри Поттер улыбался. Сказать, что он не был доволен, значит, ничего не сказать. Сегодня он сумел создать одно из величайших творений в истории магии — живую волшебную палочку. Да, именно живую. Ведь ее главная магическая сердцевина — сердце дементора — живая. А серебряный кристалл — вторая магическая сердцевина — полностью преобразовавшись в жидкое состояние, под действием трансфигурации и прочих различный магических действий, теперь является для него чем-то вроде кровеносной системы, или чем-то подобным. Конечно, все это кажется маловероятным, даже абсолютно не возможным. Но он отчетливо чувствует, как в этой палочке течет жизнь — он чувствует ее пульс, он чувствует биение теперь уже ее сердца. Очень тихое и редкое, но настоящее.

Когда Гарри начинал все это, то был практически полностью уверен, что нечего не выйдет. Даже у великих мастеров почти никогда не выходило создать самую обычную волшебную палочку с первого раза. А о «живой» даже и говорить не стоит. Тем более, если учесть источник его знаний.

Но тем не менее, у него получилось. Он сумел создать вторую за всю историю магии живую волшебную палочку. Да, вторую. Правда, история создателя первой живой палочки весьма печальна, а судьба его творения так и осталась неизвестна...

— Ладно, — Гарри перестал ее рассматривать и повернулся в сторону камеры. — Пора испытать ее, — и, предварительно при помощи беспалочковой невербальной магии поставив на камеру чары защиты и скрытия от внешнего наблюдения, Поттер поднял палочку и сказал:

— Lumus!

То ли он не рассчитал силы и вложил слишком много энергии, то ли палочка оказалась чересчур мощной, но от вспышки света пришлось срочно закрывать глаза. Обычное освещающее заклинание осветило всю камеру и, если бы не защищающие чары, то, возможно, тогда и весь замок.

Что же, палочка работает. Теперь пора узнать к какой именно стихии она принадлежит. Палочки стихий... Их уже не делают лет как двести, по крайней мере, официально. Современные палочки и близко с ними не стояли. Вся эта магия давным-давно под запретом. Что и не удивительно, ведь если вершина власти магического мира не может ее контролировать, то и никому не позволит владеть нечто подобным. Глупцы, они не понимают, что все это рано или поздно приведет к вымиранию магии.

Узник уже хотел произнести необходимое заклинание, как вдруг передумал. Улыбнувшись про себя, он резко поднял палочку вверх и громко крикнул:

— Magikuselemention!

В доли секунды бриллиант палочки ярко засветился и из него вырвался поток молнии. Он был настолько мощным, что проделал в крыше дыру. Гарри почувствовал, как сердце дементора в палочке бешено застучало и через несколько секунд также резко успокоилось. Но Поттер был удивлен совсем другим. Он снова посмотрел на свою волшебную палочку, и в который раз за день его челюсть готова была встретиться с полом камеры.

— Молния... Чистая энергия... Так это правда...

Он просто не мог поверить, что помимо всего прочего его палочка еще и принадлежит к пятой стихии — стихии энергии. В магическом мире, как и в мире магглов (с философской точки зрения), всегда существовало четыре стихии: огонь, вода, земля и воздух. Но некоторые ученые считают, что есть еще одна стихия — стихия молнии, и именно она является самой мощной среди всех остальных. Ведь каждой стихии для своего существования необходима «подпитка» энергией. А стихия молнии — это чистая энергия, которая сама себя «подпитывает» да и еще может «подпитывать» все остальные. Но в эту теорию мало кто верил, а многие считали, что это просто бред. Как видно, они очень сильно ошибались.

Но не стоило отвлекаться, ведь еще не все было закончено. Посмотрев на потолок и убедившись, что дыра в нем почти исчезла, Поттер направился прямиком к остаткам дементора.

Подойдя к цели Гарри взмахнул палочкой и невербально произнес необходимые заклинания. Заклинание, что до сих пор сдерживало дементора в воздухе, исчезло, и останки темной твари рассыпались на полу. Кости этого существа, даже независимо оттого, что из него была забрана вся магическая суть, все еще сохранили свою магию. В следующее мгновение при помощи заклинания они все почти полностью испепелились. Остался только его череп. Именно в нем магия сохранилась больше всего. Невербально призвав его к себе и поддерживая в воздухе заклинанием левитации, Поттер взглянул на него как следует. Череп дементора был почти похож на череп человека. Правда, он был где-то в полтора раз больше и имел острые зубы. Интересно, зачем они им? Ведь свою еду, душу живого существа, они высасывают из него, как пылесос пыль из ковра. Но и это было сейчас не важным. Этот остаток дементора может ему еще пригодится. И у заключенного уже были кое-какие идеи. Еще одно заклинание, и череп уменьшается до размеров детского кулачка. Гарри, стараясь все еще к нему не прикасаться, переместил его к своей кровати и спрятал в тайник.

Справившись с этой задачей, Поттер еще раз осматрел камеру и легким движением палочки убрал следы своей сегодняшней деятельности.

Теперь остался последний штрих. Узник взял нож и сделал на левой ладони руки порез, приладил к ране палочку, сжал ее и произнес заклинание:

— Tiereunification!

Внезапная боль мгновенно охватила все его тело. Даже «закаленность» не помогла ему сдержаться от вскрика. Разжать пальцы не удалось. Заключенный почувствовал, что его кулак внутри проткнули чуть ли не с десяток острых игл. В следующее мгновение рука вместе с палочкой засветились ярким золотистым светом. Холод, отчаяние, крики, боль... Ощущение, что из тебя высасывают душу (уж слишком хорошо знакомым оно было)... Спустя минуту все это вместе с золотистым сиянием прекратилось. Кулак разжался, и палочка упала на пол. Ее рукоятка была полностью покрыта красно-золотистыми шипами. Секунда, и они вошли в палочку, снова став магическими рубинами.

Взглянул на свою руку, Поттер не увидел ни одной царапины — его раны полностью исчезли. Нет никаких сомнений, что только что была установлена окончательная связь с его волшебной палочкой. Правда, процедура была не сильно-то и приятной, но что тут поделаешь, если вспомнить, чью именно магию она поглотила.

Теперь работа была окончена — маг и палочка были связаны между собой. И никто другой никогда не сможет завладеть ею и подчинить.

* * *

Гарри даже и не подозревал, что в ту самую секунду, когда сердце дементора в волшебной палочке бешено застучало, произошло два события, с которыми ему в свое время придется столкнуться.

* * *

За много сотен миль от его местонахождения застучало еще одно сердце магического существа, находившееся в другой палочке. В палочке, которая почувствовала рождение своей младшей сестры.

* * *

Старый волшебник, который спал в кресле, открыл зеленые глаза — он только что ощутил мощный магический всплеск, которого не чувствовал уже очень много лет.

Он почувствовал магию стихии молнии.

Он бежал. Дыхание почти прерывалось, силы его покидали, еще немного, и он бы упал, полностью лишенный сил. Но он не падал — желание жить пересилило страх и слабость. И он продолжал бежать дальше, абсолютно не задумывался над тем, куда именно. У этого человека была лишь только одна цель — добежать до берега, а оттуда можно было спастись, аппарировав.

Вот до берега осталось совсем немного — еще чуть-чуть, и он спасется. Но внезапно возникший яркий свет, несмотря на то, что источник находился сзади, почти ослепил его, лишив возможности видеть на некоторое время. А попавшийся под ногу камень, невозможность быстро сориентироваться и последующее за этим падение лишили последнего шанса на возможное спасение. Маг был полностью вымучен, силы его окончательно покинули. Он был так сильно истощен, что даже не чувствовал боли от падения на довольно-таки острые камни.

Несколько минут он просто лежал, не способный даже пошевелиться. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы все это оказалось только плохим сном или даже самым ужасным ночным кошмаром, но только не реальностью. А ведь день так хорошо начинался...

... — Ты все понял? — старик с длинной серебряного цвета бородой, на лице которого, несмотря на довольно-таки почтенный возраст, не было морщин, смотрел на своего подчиненного.

— Да, сэр, — ответил молодой человек лет тридцати.

Он был одет в красивую, дорогую мантию, на левой руке блестело несколько колец с дорогими камнями внутри, в правом ухе у него были две золотые сережки, а волосы рыжего цвета свисали до плеч.

Старик еще раз на него посмотрел, а затем, решив пройтись по своему кабинету, продолжил:

— Сегодня в Азкабане состоится внеплановая проверка. Твоя задача предельно ясна: ты должен будешь отделиться от группы и ликвидировать его. Как именно, ты знаешь. Если что, мы потом скроем все ненужные следы. Пора, наконец, окончательно избавиться от этой занозы.

Парень некоторое время стоял молча. В его голове крутилось много вопросов, главный из которых — что произошло? Он прекрасно понимал, кто именно его цель. Вот только не мог никак сообразить, почему его вдруг решили убрать так открыто. Не то чтобы он был недоволен, но все же. Прошлые попытки уничтожить его, не привлекая внимания общественности, потерпели крах. И вот теперь вдруг, спустя несколько лет?..

— Не заморачивай себе мозги, парень, — строгий голос моментально вывел его из своих мыслей. — Если я так решил, значит, так и будет. Ты знаешь — мои приказы не обсуждаются.

Рыжеволосый прикусил язык. Черт! Он же находится в одной комнате с одним из лучших в мире лигилиментов.

— Прошу прощения, сэр, — он решил быть повнимательней. — Не беспокойтесь. Завтра все будет выполнено. Вот только... — немного поерзав на месте, он все же решился задать мучивший его вопрос: — Сэр, а Вы уверены, что на этот раз все выйдет? Ведь раньше... — но договорить ему не дали.

С минуту старик смотрел на него злобным взглядом, от которого становилось явно не по себе, а затем, уже присев в свое кресло, заговорил:

— Насчет этого не беспокойся. Несмотря на прошедшие попытки, с этой никаких заскоков не будет. Этот артефакт сделает свое дело, — и все еще не смотря на своего помощника, решил закончить разговор: — Можешь идти.

Подчиненному не нужно было повторять дважды — он развернулся и пошел к выходу.

— Уизли! — голос остановил его возле самых дверей. — Лучше не подводи меня... Он не должен выжить...

...— Куда то собрался, Уизли? — голос, прозвучавший сзади, вывел мага из своих мыслей.

Тело парня дрогнуло, и он с ужасом открыл глаза, даже не обратив внимание на то, что уже может нормально видеть. Этот голос... Он лежал спиной вверх, а глаза смотрели в сторону океана. Еще где-то около дюжины метров, и он был бы на свободе.

— Что, пытаешься сообразить как бы добраться до окончания аппарационного барьера, — голос именно не спрашивал, а утверждал. — Эх, Перси, Перси. Ты каким был некультурным и невоспитанным маменьким сыночком, так таким и остался. Разве ты не знаешь, что не культурно уходить, не попрощавшись?

Перси Уизли, а это был именно он, ничего не ответил. Да и что он мог сказать в этой ситуации? Внезапно Уизли почувствовал, как какая-то сила переворачивает его на спину. В страхе он попытался закрыть глаза, но не смог. Когда магия отпустила его, он все же решил посмотреть на своего собеседника. О, Мерлин! Лучше бы он этого не делал. Эти глаза, эти проклятые зеленые глаза! Холод — это единственное, что в них отображалось. Лучше бы в них была ярость, презрение, ненависть... Да все что угодно! Но только не этот пугающий холод.

Перси не замечал ничего вокруг себя: ни надвигающегося со стороны океана шторма, ни пылающего ярко-белым пламенем огромное здание, находящегося в несколько сотнях метров за спиной собеседника, ни даже полного отсутствия дементоров, которых здесь должно быть с излишком. Он не замечал ничего, кроме этих холодных изумрудно-зеленых глаз.

— Боишься, — снова утверждение.

Да, он боялся. Только сейчас Перси понял, что по-настоящему еще не ведал стаха. Ведь все, что он чувствовал до этого, ничто по сравнению с тем, что он ощущал сейчас.

Собеседник хитро прищурился.

— Что же, думаю, тянуть больше не имеет смысла. Ты прекрасно знаешь, что это конец. Но прежде, чем ты отправишься в ад, предатель, ответь мне на один вопрос. И от твоего ответа будет зависит то, как именно тебе предстоит подыхать.

— Кто ты? — неожиданно Перси подал голос.

Несколько минут никто ничего не говорил, а затем послышался смех. Похоже, его собеседника рассмешила вся эта ситуация.

— Ты ведь и так знаешь ответ, Уизбер, — продолжил он разговор, отсмеявшись. — Или ты думаешь, что я Волан де Морт, который, воскресив себя, решил принять облик своего заклятого врага?

— Кто ты?! — похоже, у рыжего начало сносить крышу — стах окончательно им завладел, и теперь он почти не контролировал свои действия. — Кто же ты такой?! Нет! Нет! Ты не он! Ты просто не можешь быть этим чертовым неудачником Поттером!

— Почему? — тихий, спокойный голос заставил его моментально прийти в себя. Перси вдруг осознал, что над ним сейчас просто издеваются. — Почему ты считаешь, что я не он? Если я не ошибаюсь, ты так не думал где-то около часа назад, когда пришел меня ликвидировать. А сейчас... Перси, может, расскажешь, что заставило тебя изменить свое мнение? — вдруг он прищурился и с улыбкой, от которой все внутренности готовы были превратились в лед, продолжил: — Может, тогда тебя это убедит.

Глаза Перси расширились. Этот взгляд — он изменился. Но тем не менее, он его узнал, он видел такой взгляд только один раз — тогда, во время суда. Это взгляд обещания, обещания, что это еще не конец — это только начало.

— Вижу, что твои сомнения наконец-то полностью рассеялись. Что же, думаю, можно продолжить наш разговор.

— Но... Но... Как?.. — Перси просто не мог понять, как все это возможно. — Ты ведь... Азкабан... Эта магия!.. То, что ты сделал... Ты...

— Поверь, Перси, — Поттера начал уже утомлять этот разговор. Да и времени осталось не так уж и много. — Тебе незачем это знать. Но, если так интересно, то подумай, когда меня что-либо останавливало. Меня не смог убить ни Волан де Морт, ни ваши жалки попытки, ни даже авады. И неужели ты и впрямь верил в то, что после всего этого меня сможет сломать какой-то Азкабан?

Конечно, насчет Азкабана Поттер преувеличил, но какая сейчас вообще разница.

— Итак, — лицо Поттера стало серьезным, а взгляд снова холодным. — Мне больше нет желания и охоты тратить на тебя время. Как я уже говорил, у меня есть к тебе вопрос. И если не хочешь умереть в таких мучениях, от которых бы вывернуло наизнанку Беллатрису, то советую сказать правду.

Уизли наконец-то удалось отвести от Поттера взгляд — он просто закрыл глаза и, продолжая лежать на земле, пробормотал:

— Не знаю, что именно тебя интересует, Поттер, но ты ничего не сможешь узнать. Я связан цепочной клятвой и никакая лигилименция или сыворотка правды не сможет меня заставить выдать любую тайну.

— О, не волнуйся, — судя по голосу, Гарри был совсем не удивлен подобным ответом. — То, что мне интересно, вряд ли является такой уж великой тайной, чтобы на нее нужно было обращать внимание.

Перси открыл глаза и снова посмотрел на своего собеседника. Поттер даже и бровью не повел, когда увидел, что взгляд мага изменился — теперь в нем были не только страх и обреченность, в нем было... любопытство?

— О чем это ты? — несмотря на все понимание того, что его ждет, Уизли все же стало любопытно, что же так заинтересовало мага.

— Я хочу знать лишь только одно, — Гарри Поттер внимательно посмотрел на Перси. — Где она?

* * *

— Что это?!

Ровно сорок минут назад в отделе мракоборцев был активирован сигнал об нападении на Азкабан. После того, как еще в 1996 году из этой тюрьмы сбежали самые преданные последователи Темного лорда; на тюрьму, к прочим обновлениям, были еще наложены специальные и очень мощные предупреждающие чары, которые давали сигнал не только о нападении из вне, но и о попытках побега заключенных даже из своей камеры, не говоря уже о коридорах и этажах замка. Правда, с тех самых пор не предоставлялась возможность проверить эти чары, до сегодняшнего дня. Так что поначалу не все сразу и поняли, что же произошло: кое-кто вообще не знал об этом введении, в основном новички, а кое-кто посчитал, что произошел сбой. Но так было только в первые минуты, а потом... В отделе мракоборцев все же не тупицы работали, по крайней мере, большинство. Поэтому стало ясно, что на острове что-то произошло — либо нападение, что вряд ли, либо побег или его попытка, что тоже было под сомнением. Ведь со времени великой битвы все было спокойно, и вряд ли кому-то хотелось снова почувствовать нечто подобное.

В течение следующих нескольких минут отряд из десяти мракоборцев высшего ранга был отправлен на Азкабан, используя специально подготовленный для подобных случаев портал. Их задача заключалась в том, чтобы все проверить и, если ситуация оказалась бы довольно серьезной, немедленно вызвать подкрепление. Поэтому всем остальным группам необходимо было ожидать и быть наготове.

Но прошло уже достаточно времени, а никаких известий от первой группы не поступало, что было явно не к добру. Минут через десять многим стало ясно, что на острове, как говорится, «запахло жареным», и необходимо срочно отправлять следующие группы.

И вот теперь старший второго и третьего отрядов мракоборцев стоял в нескольких десятках метров от Азкабана и, постоянно повторяя «Что это?!», пытался поверить в то, что видел перед собой. Впрочем, члены двух его отрядов задавали про себя точно такие же вопросы.

А зрелище, надо признать, действительно было довольно необычное.

Азкабан — самая ужасная, самая несокрушимая тюрьма для волшебников была полностью охвачена пламенем и дымом, который был настолько плотным, что самого здания почти не было видно — казалось, будто каждый дюйм стены, каждая щель этой крепости полностью им поглощена. Но даже это было не самым главным — пламя, охватившее замок, было яркого золотисто-белого цвета, в котором чувствовались огромная и очень мощная магия, не подпускавшая никого к себе ближе, чем на несколько метров.

Наконец, придя в себя, главный вспомнил, зачем он и его люди прибыли сюда.

— Так, внимание! — его громкий и властный голос моментально привел в чувство всех остальных. — Глазеть на это чудо магии будем потом! Перед нами стоит конкретная задача — выяснить, что же здесь произошло. Судя по тому, что мы видим — на Азкабан все же было совершено нападение, правда,неизвестно, какое именно. К тому же абсолютно неизвестно, что произошло с первым отрядом, — оглядевшись еще раз по сторонам, он принялся раздавать приказы. — Слушай мою команду! Уинкинс, Пенчибель и Мальчербекс — остаетесь здесь со мной! Всем остальным рассредоточиться! Формировать группы по три-четыре человека, не меньше. Вполне возможно, что противник все еще здесь, и неизвестно, сколько их может быть! Второй отряд отправляется на северный берег, третий — на южный. Будьте осторожны! Вперед!

Когда все разошлись, старший повернулся к оставшимся трем подчиненным.

— Уинкинс, немедленно свяжись со штабом и опиши им ситуацию, — когда подчиненный ушел, он обратился к следующему: — Пенчибель, свяжись с отделом тайн и, ссылаясь на параграф 8, пункт 7.1.4 «О неизвестном виде магии», попроси немедленно вызвать сюда эксперта, — дождавшись когда и этот уйдет, главный собирался уже обратиться к третьему, как вдруг он услышал, что его зовут.

— Сэр! Сэр! Скорее сюда! — к нему изо всех сил бежал представитель третьего отряда.

— Что случилось, боец? — глядя на перекошеное от ужаса лицо подчиненного, у него возникло очень нехорошее предчувствие.

Когда мракоборец подбежал, то, даже не отдышавшись, начал быстро говорить:

— Сэр... Первый отряд... Мы ...

— Что? Вы нашли его? — главному все это нравилось меньше и меньше.

— Да, сэр... Вернее то, что от них осталось...

Глаза старшего опасно сузились — это то, чего он боялся.

— Оставайся здесь! Мальчербекс, за мной! — и, не говоря ни слова, они чуть ли не бегом направились в южною сторону острова.

* * *

— Господин Министр! — молодой человек вихрем и без всякого стука ворвался в кабинет Министра Магии Великобритании, чуть не сбив при этом попавшиеся ему под ноги стулья.

Аберфорт Дамблдор оторвался от оформления каких-то документов и недовольно посмотрел на своего второго помощника. Он не любил, когда ему мешали и отвлекали от работы. И это все знали. Как раз сейчас он заканчивал оформлять очередной документ, который даст ему право на владении состояния еще одной «темной» семейки, которую всю с полгода назад посадили в Азкабан, за якобы «темные» делишки. Ну не пропадать же добру: и ему прибыль, и гоблинам польза.

— Что случилось, Эйвери? — голос звучал так угрожающе, что у помощника пробежали мурашки по коже. — Надеюсь, что у тебя была веская причина, чтобы меня побеспокоить.

Нервно сглотнул, Эйвери решил не тянуть.

— Сэр, только что из отдела мракоборцев поступило сообщение, что около часа назад произошло нападение на Азкабан, — к счастью, он не видел, как при этом опасно блеснули глаза министра. — Почти сразу же туда был отправлен первый отряд для выяснения ситуации. Но он не выходил на связь около получаса. Тогда же на остров были отправлены второй и третий отряды, после чего вскоре были получены два сообщения: первое для отдела мракоборцев, а второе — для отдела тайн...

— Для отдела тайн? — Дамблдор говорил тихо и спокойно, но на самом деле внутри него все так и кричало от гнева. — На основании какой причины было отправлено туда сообщение?

— Э... — помощник посмотрел еще раз в принесенные им бумаги, — на основании параграфа 8 пункта 7.1.4....

— «О неизвестном виде магии», — закончил за него министр. Несколько секунд помолчав, он продолжил: — Что еще?

— Ровно десять минут назад пришло новое третье сообщение первой категории! — и, вздрогнув от того взгляда, каким его наградил министр, Эйвери поспешив продолжить: — В нем требовалось срочно и немедленно вызвать подкрепление и колдомедиков.

Минуту в кабинете была мертвая тишина.

— Это все? — первым заговорил министр.

— Да, сэр.

— Хорошо, можешь идти, Эйвери.

Как только за вторым помощником закрылась дверь, министр со всей силой и злостью в глазах ударил по столу, ножки которого так и затрещали.

— Черт! Нападение на Азкабан! Параграф 8, пункт 7.1.4.! Сообщение первой категории! Что же там могло такое произойти?! — Дамблдор вот уже как несколько минут ходил кругами по своему кабинету, абсолютно не обращая ни на что внимания. — Нет, это не совпадение. Только не сегодня. Неужели что-то могло пойти не так снова? Но ведь на этот раз все должно было пройти просто идеально... Неужели это ОН?

Министр резко остановился. На принятие необходимого решения у него ушлапара мгновений.

Не теряя ни минуты, он вытащил из кармана свою волшебную палочку и прикоснулся ее концом к своему кольцу.

— Третий, — подождав, пока кольцо начнет светится ярким синим цветом, он закончил:— Азкабан, пять минут, — и с тихим хлопком аппарации исчез со своего кабинета.

* * *

В небольшой комнатке заброшенного здания, находившегося возле лесной чащи, сидел человек. Он был укутан в черный плащ, голову покрывал капюшон, а в левой руке он держал бутылку огневиски. Сегодня он устроил себе выходной. В прошлом один из великих темных магов, который навевал ужас на весь магический мир, теперь всего-навсего ручная собачка министра, а если точнее — его шестерка. Как же от такого не запьешь. Хотя, даже в запое для него нет никакого смысла. Он все равно ничего не почувствует, как и от всего прочего — никакого удовольствия, никакого наслаждения, никакого... Вообще ничего, почти.

Кольцо на левой руке внезапно засветилось синим цветом, принеся при этом огромную боль. Да, кольцо — единственное, что заставляет его чувствовать физическую боль.

— Азкабан, пять минут, — голос, зазвучавший в его голове, дал все прекрасно понять.

Маг поднялся, последний раз глотнул огневиски и, выбросив бутылку, пошел к точке аппарации. Что ж, выходной на сегодня явно накрылся. Он не привык, чтобы им командовали, но выбора-то и не было. Если не подчиниться, то смерть будет казаться райским удовольствием. Но все же интересно, что же такого могло произойти, что его так срочно вызывает старик. Да и еще в такое экзотическое место. Даже он в свое время пытался держаться как можно подальше от него, несмотря на... дружеские, что ли... отношения с дементорами. Единственное его приятное воспоминание, связанное с Азкабаном, былонесколько лет назад, когда...

Маг резко остановился — только одна единственная причина, а точнее один единственный человек мог заставить самого министра посетить Азкабан. А может, просто совпадение? Волшебник тряхнул головой — нет, он просто слишком сильно на этом зациклился. Необязательно все связывать только с ним. Но... что если?... Так, пора отправляться. На месте все сразу станет ясно.

* * *

Перси Уизли, первый помощник министра магии, кавалер ордена Мерлина 1-й степени, один из самых богатых волшебников страны, сейчас находился в том месте, от которого предпочитал бы держаться как можно дальше даже во сне. Пол — кажется, так звали охранника — вел его по темному коридору тюрьмы. Да уж, картинка еще та: мрачные стены, сырость, сквозь двери камер слышны стоны заключенных. Да еще и эти дементоры. Даже несмотря на защитный кулон, который оберегал своего носителя от влияния этих существ, на душе все равно было неспокойно. Надо как можно быстрее все сделать и покинуть это проклятое место.

Вот, наконец, они подошли к нужной двери. Перси, оглядев все вокруг, повернулся к охраннику.

— Если не ошибаюсь, то возле двери должен был находиться дементор.

— Все правильно, сэр, — спокойно ответил Пол. — Дементор здесь находится постоянно. Чтобы не мешать Вашей проверке, — последнее слово было сказано так, что не возникало никаких сомнений — они прекрасно знают о цели его приезда, — он был снят отсюда где-то около часа назад.

Перси кивнув, мол, все понимает, и взглядом указал на двери. Охранник понял его желание и поспешил открыть дверь. Со словами «Буду через пять минут» первый помощник министра вошел в камеру узника №13.

Осмотрев помещение и злорадно усмехнувшись про себя, он наконец-то увидел интересующий его обьект — Гарри Поттера.

Узник сидел в углу своей камеры, опустив голову себе на колени — обычное его состояние, если верить отчетам. Казалось, он даже не заметил, что у него гости.

— Поттер, Поттер, — самодовольной улыбки Перси мог бы даже позавидовать сам Снейп. — Куда ты докатился. Ты герой магического мира, мальчик-который-выжил, теперь сидишь здесь, весть в грязи и собственном дерьме. Знаешь, мне тебя даже немного жаль, Поттер. Но только немного. Если бы ты сдох, когда было нужно, то не страдал бы столько времени. В конце концов, ты здесь только по собственной вине.

Похоже Перси, пользуясь тем, что узник полностью неадекватен, решил поиграть в праведника и показать свое превосходство над ним. Ведь, в конце концов, что еще можно ожидать от безжизненной куклы. Ох, знал бы он, как сильно ошибался. Сам же заключенный во время словоизлияния рыжего не подавал абсолютно никаких признаков движения.

— Что же, Поттер. Я мог бы еще немного составить тебе компанию, но у меня куча дел. В отличие от тебя, моя жизнь вполне налажена и прекрасна, — Перси решил наконец-то закончить свой монолог и приступить к делу. Но, кое-что прикинув в уме, он добавил: — И, кстати, спасибо тебе за состояние рода Поттеров. Оно очень нам всем пригодилось.

Еще раз оглядев камеру, Уизли снова повернулся к заключенному, достал из кармана мантии небольшой сверток и развернул его. В руке у него оказался кинжал: рукоятка черного цвета, на которой были вырезаны (скорее всего, вручную) руны, само же лезвие было из серебра, с оттенком красного цвета. Кинжал был магическим, с мощной исходившей от него темной магией. Перси прекрасно ее чувствовал и, хотя оружие даже немного завораживало, он прекрасно знал, что именно оно представляет, и решил не тянуть.

Дотронувшись до него волшебной палочкой, он произнес заклинание активации:

— Arouse horn of the devil!

Руны на рукоятке моментально вспыхнули ярко-синим цветом, и уже через несколько секунд кинжал парил в воздухе на одном уровне с головой Уизли. Почувствовав, что связь с оружием настроена, Перси, взглянув на Поттера, решил действовать.

Кинжал с невероятной скоростью, повинуясь одной лишь только мысли пробудившего его, полетел в сторону тела узника, прямо в область сердца, которое так и не поразил, ударившись прямо в... стену.

Удар был таким мощным, что кинжал вошел в стену по самую рукоятку, а осколки стены разлетелись в разные стороны. Один из них задел Уизли, и по его щеке потекла тоненькая струйка крови. Но он даже не обратил на это внимание — он просто стоял и смотрел туда, где за секунду до попадания прямо на глазах исчез заключенный.

— Перси, Перси, — насмешливый голос привел его в себя, и он быстрым движением повернулся на 45 градусов. Его глаза расширились, когда он увидел, что тот, кто еще несколько минут назад был полностью лишен рассудка, тот, кто еще несколько секунд назад должен был уже сдохнуть, теперь стоял и улыбался, как бы наслаждаясь данной ситуацией. Казалась, что глаза рыжего полностью вылезли из орбиты, когда он понял, что узник держит в руках две волшебные палочки. И одна из них ЕГО!

— Знаешь, Уизли, — Поттер продолжал как ни в чем не бывало. — Вы, конечно, всегда были невоспитанной семейкой, которые абсолютно лишены простейших манер, но чтобы настолько. Ты приходишь ко мне домой и сразу же начинаешь мне грубить и хамить. И в конечном итоге пытаешься избавиться от меня. Ну где же твои манеры, Персик? Ну ведь нельзя же так вести себя с «друзьями».

Казалось, что от яда, который так и сочился в голосе Поттера, мог бы спокойно отравиться сам Василиск. Все самолюбие Перси улетучилось за доли секунды, а ноги его начали дрожать.

Улыбка Гарри при этом стала выглядеть еще ужасней.

— Думаю, что мне придется тебя немножко наказать, — при этих словах до рыжего наконец-то дошло, что кем кем, а жертвой Поттер, скорее всего, сегодня явно не станет. — Жаль только, что нет с собой кожаного пояса, и я не могу тебя выпороть. Но зато у меня есть волшебная палочка и ОГРОМНОЕ желание дать тебе понять, насколько же я зол! — теперь в голосе узника отчетливо слышался такой холод, что ему могли бы позавидовать даже дементоры.

Дверь из камеры в трех шагах. Она не закрыта. За ней находится охранник. И если прямо сейчас...

— Может, тебе помочь? — голос Поттера вывел Перси из его мыслей о побеге и возможном спасении. — Знаешь, я пожалуй дам тебе то, чего вы все не дали мне, — несколько секунд гробовой тишины. — Я дам тебе шанс спасти свою жалкую, никчемную и никому не нужную жизнь.

Плавный взмах неизвестной волшебной палочкой — и дверь камеры разлетелась на тысячу кусочков. Еле слышный треск — и палочка Уизли, переломанная пополам, лежала у его ног.

— Если добежишь до границы аппариционного барьера, то сможешь сохранить свою жизнь. На время, — теперь уже не только голос, но и сам взгляд был наполнен льдом. — А теперь, беги!

Дважды повторять было не нужно. Перси, ничего толком не соображая, пулей выскочил в коридор и пустился бежать изо всех сил. Он бежал, не обращая ни на что внимание: ни на странный шум позади себя, ни на удивленное выражение лиц охраны, ни гневные крики сбившего с ног попавшегося ему под ноги мага. Он просто бежал,чтобы выжить и сообщить обо всем министру. А уж тот знает, что делать, уж он-то быстро разберется со всей этой ситуации. И вот тогда Поттер снова заплатит за все, он пожалеет, что посмел перейти ему дорогу.

Выбежав из крепости, он, даже не задумываясь, побежал к южной стороне острова, абсолютно не понимая, что теперь-то ему точно конец. Ведь на южной стороне аппарационный барьер кончался на двестиметров дальше от берега. Единственное место, где можно былоаппарировать, находилось на северной стороне, в метре от воды. Но даже если мозг Перси Уизли и работал как следует в такой стрессовой ситуации, то это его все равно не спасло бы. Он был обречен. Впрочем, как и все остальные гости и охрана этого проклятого места.

Жребий был брошен...

* * *

Погода в море была просто ужасной: дождь лил как из ведра, ветер был такой сильный, что мог без лишних усилий потопить еще один «Титаник», волны поднимались на десяток метров вверх, представляя собой водные небоскребы. Это был самый ужасный шторм за последние несколько лет.

Но подводных жителей сейчас волновало совсем другое. К ним в воды забрался неизвестный и до сих пор невиданный гость — чужак. Огромная рептилия, размер которой насчитывал не менее двух десятков метров и, не взирая на далеко не лучшие погодные условия, быстро продвигалась вперед. Большую часть времени чужак плыл на поверхности, но перед довольно-таки огромными волнами, он нырял на несколько метров и временно продолжал свой путь под водой. Все, кто попадался ему на пути, с ужасом расплывались в разные стороны — никому не хотелось быть его пищей.

Но незваного гостя жители моря сейчас мало интересовали. У него была лишь только одна цель — земля, которую он ощущал всем своим нутром. Та самая, к которой вел его звериный инстинкт, несмотря на то, что до нее было еще ох как далеко. Он проплыл уже почти полпути, но силы его не были безграничны, а разыгравшаяся буря только все усложняла.

Новый глоток воздуха, очередное погружение перед водной стеной, и огромный змей продолжил свой путь.

Пол спокойно ждал невдалеке от камеры. Когда они все узнали, что на сегодня запланирована внеплановая проверка во главе с первым помощником министра магии, то, даже не будучи ясновидящим, прекрасно догадались о истинной ее цели. За все почти что восемь лет его здесь пребывания в качестве охранника узника №13 не навещал никто, за исключением разве что его с коллегами и дементоров. И вот теперь такая честь! Ясно же как мерлиновы подштанники — его решили убрать напрямую, наконец-то. По неизвестным ему причинам этот заключенный вызывал у него определенное чувство — чувство страха. Страха, который за все эти годы не исчез, а только усилился. Тот взгляд... Даже воспоминания об этом до сих пор вызывали мурашки по коже. Нет, все же зря они тогда так поступили. Да, им был дан приказ обеспечить его такими условиями проживания, чтобы он лично распрощался с жизнью. Приказ они выполнили, даже немного «перевыполнили», но вот только результат оказался нулевым. Неизвестно, сумели ли они тогда довести его до попытки самоубийства или нет, но если и да, то узник оказался слишком уж крепким орешком.

Поэтому не было ничего удивительно в том, что Пол ждал с некой надеждой и нетерпением, когда заключенный прекратит свое существование. Впрочем, не только он один.

Внезапный шум сзади отвлек его от приятных мыслей. Обернувшись, он увидел, как дверь камеры разлетелась на тысячу щепок. Его глаза удивленно расширились. Магия? Как такое возможно? Только он и другие мракоборцы-охранники могли использовать ее в этом замке. А из всех них возле этой камеры находится только он один. Однако все его мысли были прерваны новым шумом — из камеры выбежал, хотя нет, скорее вылетел со скоростью «молнии», с диким криком первый помощник министра Перси Уизли, на лице которого отчетливо читался страх. Он так быстро пронесся мимо, что чуть не сбил его с ног. Все это так шокировало охранника, что он на минуту потерял бдительность и не сразу заметил за собой тень, что и было его ошибкой, последней ошибкой. Буквально через мгновение он почувствовал на себе чей-то взгляд. Медленно обернувшись, он встретился с его обладателем.

Глаза изумрудно-зеленого цвета смотрели прямо на него...

* * *

— Кто здесь главный?!

Мракоборцы, еще секунды назад занятые проблемой Азкабана, уставились на обладателя голоса, даже не зная, что и ответить. И действительно, ведь не каждый день увидишь министра магии, который лично прибыл на место происшествия.

— Мне что, повторить вопрос? — злость в голосе говорившего и нежелание попасть под горячую руку высшего начальства заставила всех мгновенно прийти в себя. Один из них быстро подошел к министру и начал докладывать:

— Мракоборец Том Снейкхан, руководитель второго и третьего отрядов, сэр.

Даже не взглянув на представившегося, Дамблдор спросил:

— Докладывайте, что вам на данный момент удалось выяснить?

Том Снейкхан все прекрасно понял — министру, похоже, уже все известно о произошедшей ситуации. Его лишь интересовали причины ее возникновения.

— Докладываю, сэр. Азкабан был подвергнут нападению. На момент прибытия вся крепость была полностью охвачена пламенем неизвестного магического происхождения и абсолютно не поддающимся магической идентификации. Для выяснения этой ситуации нами был вызван специалист из отдела тайн. Он прибыл около двадцати минут назад. Само же пламя вскоре после этого погасло.

— Уже удалось установить, что это было? — Министр пытался сообразить, что же здесь произошло.

— Пока нет, сэр.

Министр нахмурился. Даже отдел тайн пока не смог разобраться в этом. Что же это за магия? А главное, кто же ее использовал?

— Вы сказали, что Азкабан был полностью охвачен этим неизвестным огнем. Что тогда произошло с его заключенными и теми, кто находился внутри?

Том замялся. Он не знал, как сказать о том, что они обнаружили там.

— Ну! — сердито снова напомнили о себе.

— Сэр... — Том на мгновение замолчал, как бы обдумывая ответ, — когда мы вошли внутрь, то обнаружили несколько живых и полностью невредимых заключенных.

— То есть как «живых и полностью невредимых»? — сердитый голос, принадлежащий другому человеку, послышался за спиной. Мракоборец аж подпрыгнул — позади него стоял неизвестный волшебник, полностью укутанный в черный плащ. Его лица не было видно.

— О, третий, — министр спокойно посмотрел на неизвестного. — Почему так долго? — и, не дожидаясь ответа, снова обратил свое внимание на главного двух отрядов. — Вы слышали вопрос. И будьте также любезны уточнить, сколько именно уцелело «живых и полностью невредимых» заключенных.

Снейкхан, чувствуя нотки раздражения в голосе министра, быстро ответил:

— По нашим подсчетам выжило около трехсот заключенных. По предварительным данным огонь их просто не тронул. Более того, при осмотре колдомедиками у некоторых из них удалось установить кое-что... необычное.

— То есть?

— Их состояние здоровья, по крайней мере, физическое, полностью стабильное, — и, увидев удивленный взгляд, поспешил добавить: — Было такое ощущение, что они даже и не находились до этого в Азкабане.

Министр магии молчал несколько минут. Только что услышанный отчет его не очень-то и обрадовал. «Около трехсот»... Ему была прекрасно знакома эта цифра. В голове зазвенело старое воспоминание об одной легенде: необычное пламя, выжившие, невиновные... Что если это действительно ОНО?

— Что случилось с остальными? — Дамблдор решил выяснить все до конца, прежде чем делать какие-нибудь окончательные выводы.

— Мы не знаем, сэр, — просто ответил Том. — В пустых камерах не было ничего, даже пепла. Так же нам неизвестна судьба членов комиссии.

— Третий! — резко скомандовал министр. — Иди и проверь все сам. Потом доложишь, — когда тот удалился, он задал следующий вопрос: — Что по поводу дементоров? Они что-нибудь видели?

Том лишь помотал головой.

— Увы нет, сэр. Когда мы прибыли, они все находились высоко в небе и не спускались до тех пор, пока не погасло неизвестное пламя, — судя по взгляду министра, что он ждет продолжения, маг решил не тянуть. — Но даже тогда мы ничего толком не выяснили — они не видели никого из посторонних, кто бы смог выполнить такие чары. Более того, магическое пламя задело и их — одежда в некоторых места выгорела, на коже имеются ожоги.

Министр не любил сюрпризы, которые нарушали его планы. Вначале атака на Азкабан, теперь дементоры ничего не могут сказать. Что же дальше?

На этих мыслях и был задан следующий вопрос:

— Перед вами сюда был отправлен первый отряд. Что с ним произошло?

Прежде чем ответить, мракоборец печально вздохнул:

— Думаю, что Вам лучше увидеть все самому, сэр.

Министр кивнув и последовал за ним. Вскоре они подошли к небольшой группе людей, которые что-то окружили. Когда они приблизились, все разошлись, и министр увидел ЭТО.

— Это все, что осталось от первого отряда, сэр.

Все в радиусе тридцати метров было усеяно телами. Точнее, частями тел.

— Что вам удалось выяснить насчет этого? — быстро потребовал ответа министр.

— Немного. Большинство тел было подвергнуто неизвестным нам заклинаниям и проклятиям. Единственное уцелевшее тело, по предварительным данным, было поражено третьим непростительным.

— Это все? — было видно, что ответ министру явно не понравился.

— Э... не совсем, сэр. Есть один уцелевший.

— Что, уцелевший?! И вы до сих пор молчали!

— Простите, сэр, — попытался оправдаться Том. — Я просто хотел вначале изложить Вам всю ситуацию в целом. К тому же, он полностью находится в неадекватном состоянии.

— Это не причина, чтобы умалчивать о важном свидетеле. Но сейчас не время для поучений, мистер Снейкхан. Мы еще об этом поговорим, чуть позже, — при этих словах маг побледнел. Что же, похоже, что удача сегодня была явно не на его стороне. — Живо ведите меня к нему, — Дамблдор решил, что не стоит терять зря время на этого тупицу. Сейчас главное выяснить, что же здесь произошло.

Когда его подвели к уцелевшему, министр сразу понял, что от него нормального ответа не дождешься, по крайней мере, пока. Мракоборец весь дрожал, глаза его все время бегали по сторонам, как будто в поисках кого-то, на каждое физическое прикосновение он реагировал очень бурно и нервно, постоянно вскакивая.

— Мы дали ему три дозы успокоительного зелья. Но, как видите, это несильно помогло. Не знаю, что здесь произошло, но такое ощущение, что он предпочел бы смерть.

Что правда, то правда. Выживший и в самом деле не сильно-то и был рад тому, что остался в живых. Что же, надо выяснить все как можно быстрее. Дамблдор решил действовать. Он подошел к нему, не забыв перед этим предварительно проверить мага на все возможные ловушки — не зря же говорится, что бесплатный сыр бывает только в одном месте, — взял обеими руками за голову и пристально посмотрел в глаза.

— Сэр, что Вы делаете! — возмущено воскликнул колдомедик, не обращая внимания на то, кто именно стоит перед ним. — В таком тяжелом шоковом состоянии к нему не можно применять лигилименцию. Это полностью повредит его рассудок.

Но министр его даже не слышал — ему нужны были ответы, и плевать он хотел на опасность для здоровья пострадавшего.

Несколько минут ничего не происходило. Но вот внезапно министр быстро, почти молниеносно, отпрыгнул от мракоборца.

— Мордред! Все назад отсюда!!!

Только сейчас все заметили, что сквозь одежду потерпевшего просвечиваются какие-то символы. Правда, через секунду это уже никого из них не интересовало.

Взрыв был настолько мощный, что, казалось, содрогнулся весь остров — устоять на земле мало кто смог. Взглядам всех отчетливо представился огромный огненный шар, который возник буквально из ниоткуда. Некоторое время его размер не менялся, продолжая создавать при этом сильный ветер из пыли и грязи. Но вот он начал постепенно уменьшаться и уже довольно-таки скоро исчез полностью. И только после этого все находившиеся на острове волшебники опомнились и бросились в сторону эпицентра взрыва. И лишь только один маг не спешил по определенным причинам. Во-первых, ему захотелось немного помечтать о несбыточном — о том, что министр — а он не сомневался, что тот там был — только что превратился в пепел... Но такое даже и в мечтах не произойдет... А во-вторых, этот взрыв — одна из последних вещей, что он ожидал здесь увидеть. А если еще и учесть то, что он выяснил про Азкабан, то... Похоже, сегодня и в самом деле день сюрпризов.

На месте взрыва была огромная воронка, возле которой стоял министр магии — его мантия обгорела, а часть лица была обожжена, с правой руки капали капельки крови. Но несмотря на это, в его глаза пылал настоящий огонь ненависти и ярости.

— О Мерлин!...

— Сэр, как Вы?...

— Что это было?...

Все эти голоса тупых идиотов с фальшивыми нотками беспокойства только еще больше его злили.

— Моргана и Мордред возьми, это то, что я думаю! — голос мага в черном плаще, который все же соизволил здесь показаться, моментально заставил замолчать всех присутствующих и озадачено посмотреть на него. — Дамблдор, я ведь прав. Верно?

С минуту или две министр молчал, стараясь выровнять дыхание. Все же он уже давно не попадал в такие экстренные ситуации. Вскоре, видимо, немного успокоившись, Аберфорт посмотрел на подчиненного, правда так, что казалось, будто взглядом он хочет его испепелить.

— Да, ты прав, третий, — спустя еще с минуту он все же ответил. — Это было одно из изобретений Гриндевальда — живая мина-ловушка.

* * *

— Пол! Пол! Да очнись же ты, наконец! Что происходит?! — вот уже как минуту главный среди мракоборцев по охране Азкабана пытался добиться ответа от своего подчиненного. Увы, безуспешно.

Когда мимо него пронесся первый помощник министра, на лице которого отчетливо читалось чувство страха и сумашедствия, он среагировал соответственно — в течениекороткого срока все члены комиссии были изолированы в безопасное помещение, на которое наложили очень мощные защитные чары, а сами мракоборцы, вооружившись кроме волшебных палочек еще и прочими боевыми артефактами, быстро побежали, прикрывая друг друга, в сторону происшествия. Прекрасно зная, где именно только что был Перси Уизли, они все, еще не достигнув цели, ощущали нутром, что нужно бежать отсюда как можно скорее. Но приказы не обсуждаются.

Подойдя к камере их взорам представилась весьма неприятная картина: от дверей ничего не осталось, а внутри нее, похоже, было пусто — заключенный исчез... Этого как раз они и боялись — тот, кто заставлял их вздрогнуть каждый раз, когда они пересекались с ним взглядом, свободен. И пусть у них есть защита, а у него — ничего, уверенности им это почему-то не прибавляло.

Они были так заняты мыслями о камере и заключенном, что заметили тело своего коллеги, только когда об него споткнулись. Мракоборец Пол, сопровождавший помощника министра, лежал на полу в нескольких метрах от камеры. Дыхание было неровное, учащенное, тело дрожало, а взгляд был пуст, но он был все же жив. И вот теперь начальник тюрьмы безнадежно пытался добиться хоть какого-нибудь ответа, но все было напрасно.

— Да что же здесь произошло? — главный оставил в покое Пола и обратил внимание на всех остальных. — Где заключенный? Он просто не мог исчезнуть. Будьте начеку, он где-то здесь.

— Ты прав, — тихий голос моментально остудил главного и заставил его вместе с другими повернуться назад. Но там никого не оказалось, только пустой коридор. Тем не менее, маги были готовы к любым нападениям. И вот, несколько секунд спустя... На глазах у всей охраны замка из ниоткуда, буквально из воздуха, а точнее из... дыма или тумана, начал появляться силуэт человека: голова, плечи, руки, туловище... На то, чтобы появиться полностью, ушло меньше минуты. Зеленые глаза насмешливо смотрели на них — похоже, он был доволен полученным эффектом. — Ребята, что-то не так? Вы как будто призрака Мерлина увидели.

— AvadaKedavra!

Надо отдать должное начальнику — несмотря на всю ситуацию, он все же быстро пришел в себя и, не теряя времени, резко атаковал.

Поттер лишь только слегка наклонился в сторону, пропуская проклятие. Он даже не моргнул, когда оно пролетело в нескольких сантиметрах от его головы, дав почувствовать дыхание смерти. Однако заметив, что другие мракоборцы тоже уже пришли в себя, узник решил действовать — не давая времени охране атаковать, он быстро произвел в воздухе своей волшебной палочкой определенные силуэты и невербально произнес заклинание. Вырвавшийся из палочки черный шар тут же разделился в воздухе на пять частей, которые через мгновение поразили всю охрану, за исключением главного. Крик пяти, в котором слышалась невыносимая боль, на секунды пронзил весь замок, чтобы потом затихнуть навсегда.

Все это произошло так быстро, что начальник не сразу и понял, что остался один. Осмотрев своих ребят, он с ненавистью в глазах обернулся к Поттеру и направил на него палочку.

— Ублюдок! Что ты с ними сделал? — и, не дожидаясь ответа, послал в него цепочку темных заклятий.

Еще одно легкое движение палочкой, и перед Поттером возник яркий, красного цвета, щит, который просто поглотив заклятия.

— Ничего особенного, — спокойно ответил узник. — Я просто убил их души.

Мракоборец от такого ответа чуть не выронил палочку. Поттер говорил с таким безразличием, как будто это было для него самым обычным делом.

— А что ты так на меня смотришь, Питер? — заключенного явно забавлял этот разговор. — Представитель комиссии в лице первого помощника министра магии Перси Уизли, только что пыталась избавиться от меня, в неизвестно который раз, весьма оригинальным образом: убить мою душу древним артефактом. Так что я просто решил отплатить Вам всем той же монетой.

Начальник тюрьмы просто не хотел верить в то, что только что услышал. Как такое возможно? Этот сопляк не только смог освободиться из камеры, но и еще свободно НЕВЕРБАЛЬНО использовал, если верить его словам, темное проклятие «убийства души», которое опасней «изгнания души» и, к тому же, является уже как лет восемьдесят, не меньше, давно забытым. И это если еще не считать того, что у него откуда-то взялась волшебная палочка. В том, что она не принадлежала кому-нибудь из охраны, сомнений не было — слишком уж выделялась.

— Ты уж извини, что я прерываю твои мысли, — насмешливый голос вернул его к реальности, — но мне некогда терять на тебя время. Дел еще куча.

Когда Поттер начал приближаться к нему, Питер вдруг отчетливо осознал, что полностью лишен возможности двигаться. Он даже не заметил, когда тот его обездвижил. Похоже что сейчас заключенный вспомнит ему старые должки. Но вместо ожидаемых ударов, проклятий или что-то в этом роде, Поттер лишь только разорвал ему верхнюю часть одежды и сорвал с шеи медальон.

— Зачем он тебе? — удивленно спросил главный. Похоже, что способность говорить осталась. — Хочешь защититься от влияния дементоров? Напрасно, он настроен только на одного конкретного человека и тебе не поможет.

— Меня не сильно интересует защита от этих тварей, — спокойно ответил Гарри. — Они влияют на меня, как укус комара на гиппогрифа, — пристально присмотревшись к вещичке, он продолжил: — Меня интересует только его вторая функция.

— О чем это ты? Какая еще втор... — внезапно Питер понял, о чем говорит заключенный. — Ты что, сдурел? Или хочешь погибнуть смертью героя? Видимо, дементоры все же высосали из тебя все мозги. Вызвать сюда подкрепление может только полный идиот, — а затем насмешливо — что ему уже терять то — добавил: — Но даже если и так, то можешь не волноваться. Медальон — это лишь запасной вариант на случай неисправности основного. Ты же не в курсе, что на Азкабане уже давно стоять сигнальные чары, и как только ты освободился из камеры, то поднял на ног весь аврорат? Сейчас здесь будет подкрепление, и тогда они порешат тебя, жалкого неудачника, на мелкие кусочки...

— Заткнись! — громкий, наполненный злостью голос моментально заставил Питера замолчать.

В глазах узника теперь вместо насмешливости и безразличия отчетливо читалась ненависть. Минуту или две они молча смотрели друг другу в глаза, потом заключенный развернулся и быстрым шагом начал удаляться в сторону выхода.

Мракоборец до сих пор не мог двигаться, он даже не знал, что еще сказать вслед узнику — моментальная вспышка гнева привела его в полную растерянность. Вдруг заключенный остановился и, не оборачиваясь, заговорил:

— К твоему сведению, я отключил все чары оповещения, как только Перси зашел ко мне в камеру, — не оглядываясь, он продолжил: — А для тебя, Питер, я приготовил кое-что особенное. Если интересно, то твои ребята еще легко отделались. А вот ты... Ты сейчас получишь сполна. Можешь считать это оплатой долга, — и с этими словами пошел дальше. Но перед тем, как он полностью скрылся за поворотом, Питер отчетливо услышал: — Прощай, тварь.

Поттер спокойно, но чуть быстрее обычного шага шел по коридорам замка. Он не обращал никакого внимания ни на стоны заключенных, ни на взгляды некоторых из них. Ему все это было абсолютно безразлично. Единственное, что его сейчас интересовало — как можно скорее выбраться из стен этого проклятого места. Спуск на нижние этажи, хождение по темным коридорам, постоянные повороты... Он даже не задумывался, туда ли идет. Он просто шел, шел вперед.

Сколько бы ни прошло времени хождения по этому лабиринту, минуты или часы, но вот впереди, наконец, показался выход. Немного прибавив шаг, Гарри через несколько минут вырвался наружу. Он прошел еще с десяток шагов и лишь потом остановился, с минуту постояв как бы в нерешительности, обернулся. Вот он, его дом. Почти восемь лет он был заключен в этом аду, восемь лет потерянной жизни, восемь лет, которые невозможно уже вернуть.

Поттер резко встряхнул головой. Сейчас явно не время и не место, чтобы придаваться ностальгии. Нужно действовать. Поэтому он взглянул на амулет старшего мракоборца и прикоснулся к нему волшебной палочкой — медальон вспыхнул синим цветом.

— Что же, наживка брошена, — без единой эмоции на лице сказал Гарри. — Пора добавить немного огонька.

Последний взгляд на тюрьму Азкабан, быстрые и весьма сложные движения палочкой, и произнесенные слова:

— Cleaning celestial flame light!...

* * *

Одиночная и совсем недавно покинутая самая худшая камера Азкабана начала меняться — иллюзия, идеально наложенная на ее стены, исчезла. Теперь взору, если бы там кто-то находился, представилась иная картина: на всех четырех стенах были вырезаны руны магии магов. Они были наложены идеально: параллельными столбцами одинаковой длины. Этот вид рун уже использовался в камере для создания могущественного артефакта, но на этот раз все было намного сложнее: их комбинация, упорядоченные столбцы и разные размеры одного и того самого символа с использованием сложных формул трансфигурации и математических расчетов создания четырех элементов навели бы ужас на любого профессионального мага по изучению рун. Любая ошибка в нанесении формул могла повлечь за собой во время активации очень серьезные последствия.

Вот уже несколько месяцев все это было вполне безопасным творчеством, но сегодня, а точнее, уже сейчас... Нижний ряд рун на всех четырех стенах внезапно засветился. Где-то с минуту не происходило никаких изменений, а вскоре уже все руны сияли серым цветом. Потом цвет начал меняться на темно-красный, который плавно изменился на светло-серебряный. Постепенно свет, исходящий от рун, начал утихать, и по мере того, как он становился слабее, письмена осыпались, превращаясь в белоснежный пепел, который, не падая на пол, по воздуху плавно перемещался к центру камеры, где уже начал возникать небольшой и довольно плотный на вид сгусток энергии. Когда последняя руна исчезла, энергия начала видоизменяться — выполняя последнюю стадию трансфигурации. И вот по среди камеры прямо в воздухе находился небольшой, диаметром в три фута, прозрачный как стекло, шар. С минуту или две не происходило никаких изменений, как вдруг он резко сжался до маленьких размеров и... исчез.

Мгновение спустя камера была полностью поглощена из ниоткуда возьмись пламенем ярко-золотистого цвета — его мощь была просто потрясающая, и это в стенах проклятой крепости.

Секунду спустя пламя вырвалось в коридор и быстро начало охватывать новые просторы. Замок со всеми находившимися в нем живыми людьми был поглощен одним из самым мощным в магическом мире огнем менее чем за минуту.

На активацию этой давно забытой техники ушло немного времени, но только в пределах камеры. За ее же пределами — секунд десять, не более. Как никак, но руны пространственно-временного искривления идеально выполнили свою работу.

Часы существования Азкабана были сочтены...

— Живая мина-ловушка... — маг в черном плаще вот уже как минуту повторял про себя одну и ту же фразу, абсолютно не обращая внимание на всех остальных.

Министру магии уже успели оказать первую помощь и привести в более менее нормальный вид. На попытку немедленно доставить его в больницу Святого Мунго, был получен такой взгляд, от которого всем захотелось убежать отсюда на край света.

— Том Снейкхан мертв, — голос министра моментально заставил всех замолчать. Оглядев еще раз всех присутствующих, он продолжил: — Кто был его помощником?

Из толпы не спеша, словно боясь, вышел один из мракоборцев.

— Кердрус. Стен Кердрус, сэр, — представился маг.

— Очень хорошо, мистер Кердрус, — министр продолжал как ни в чем не бывало. — Сейчас вы являетесь главным второй и третьей группы. Точнее, того, что от них осталось. Вам ясно?

— Да, сэр, — мракоборец нерешительно посмотрел на министра магии. Почему-то его не сильно и обрадовало повышение, но деваться было некуда. Небольшой, еле заметный вздох, и... — Сэр, простите, но что здесь только что произошло? Это была ловушка?

— Вы очень проницательны, мистер Кердрус, — Дамблдор криво усмехнулся. — Да, так и есть. Очевидно, что тот, кто атаковал Азкабан и уничтожил первый отряд оставил нам небольшой сюрприз, — и, видя, что Кердрус пытается совершить новый «героический поступок», быстро ответил: — Сейчас не время для глупых вопросов! Необходимо заново все проверить. Здесь вполне могут быть и другие ловушки, так что будьте внимательнее. И передайте это всем остальным. А теперь оставьте меня, немедленно!

В течении минуты министр магии остался один, не считая третьего.

— Ну, что ты выяснил? — спросил он у мага.

— Ты точно уверен, что это живая мина-ловушка? Может, ты ошибся? — тот как будто не слышал его вопроса.

— Не увиливай от ответа, — зло ответил Дамблдор, но все же добавил: — Нет, я не мог никак ошибиться, слишком уж хорошо ее изучил и запомнил в свое время.

— Вернее, ты слишком много потратил время на то, что бы ее восстановить, — с сарказмом в голосе сказал третий. — Впрочем, не ты один — мне тоже не удалось восстановить одно из гениальных изобретений Гриндевальда, а жаль.

— Тебя сейчас должно волновать совсем другое, третий, — и с этими словами Аберфорт прикоснулся палочкой к своему кольцу — секунда, и маг упал на землю с диким криком боли. Прождав с минуту, а затем убрав палочку с кольца и подождав, пока маг, тяжело дыша, поднимется на ноги, он продолжил: — Надеюсь, я доходчиво обьяснил.

— Более чем, старик, — в голосе так и слышалось презрение. — Но тем не менее, тебе не скрыть тот факт, что сейчас ты чувствуешь себя... чем-то вроде неудачника, — и, не обращая внимание на взгляд министра, который не предвещал ничего хорошего, продолжил: — Ты ведь считаешь, что знаешь все и тебе нет равных. И вот сейчас произошло то, что полностью это опровергает. Появился кто-то, кто решил показать тебе, что он... есть. Лично я считаю, что этот «кто-то» только что нанес сильный удар по вашему самолюбию, господин министр. Так же, как и восемь лет назад...

— Похоже, ты решил поиграть с огнем, третий, — голос Дамблдора был тих и полон льда, а его палочка снова приблизилась к кольцу. От него не ускользнул скользкий смысл только что произнесенного замечания. — Или ты забыл, на что я способен?

Нет, такое нельзя забыть. И маг это знал. Он был всего лишь одной из кукол в руках кукловода, пешкой в руках шахматиста — тем, кого легко можно было бы заменить на другого. Пусть даже он и обладал огромными знаниями, но, как говорится, незаменимых людей нет.

— Все же умеешь думать, когда захочешь, — Дамблдор снова говорил спокойно. — А теперь отвечай на мой вопрос: что ты выяснил?

— Только то, что я был прав, — и, не дожидаясь новой порции боли, продолжил: — Замок Азкабан полностью уничтожен и больше не является пригодным для дальнейшего содержания заключенных.

— Что ты имеешь ввиду? — министр нахмурился: неужели его догадка, пусть и немного бредовая, все же себя оправдала?

— Думаю, что ты должен сам на кое что взглянуть, — третий развернулся и пошел в сторону замка. Министр последовал за ним.

Возле замка на земле лежало огромное количество людей. Все были без сознания. По одежде сразу было видно, что это заключенные. Правда, в отличие от одежды, выглядели они довольно неплохо.

Маг наклонился, взял за руку одного из заключенных и закатил его рукав. Дамблдор нервно моргнул — Мордред, это все же правда! На руке узника, чуть ниже локтя, красовалась серебристого цвета руна, имеющая лишь только одно значение.

— Вижу, теперь тебе ясно, что я имел в виду, — сказал маг, снова усмехнувшись, правда только про себя. — Мы оба прекрасно знаем, что именно означает эта руна, — опустил руку узника и, поднявшись, он продолжил: — Правда, здесь вопрос стоит совсем в другом.

— И в чем же? — сухо поинтересовался министр.

— Как ему удалось использовать вот как уже тысячу лет забытое Небесное пламя!

— Небесного пламени... — Дамблдор на время задумался, выйдя из реальности, а затем, кое-что поняв, резко в нее вернулся: — А ты-то откуда о нем знаешь? — Похоже, он немного недооценил помощника. — Почти все записи он нем уничтожены.

Волшебник лишь улыбнулся, но из-за капюшона этого не было видно. Немного подумав, как бы наслаждаясь эффектом неожиданности и, наверняка забыв, что опять может получить новую порцию боли, он заговорил:

— В том-то и дело, что почти. Пусть эти чары и являются слишком древними, но ведь это не означает, что они забытые. Заклинание чистой правды тебе что нибудь говорит, старик? — последнее обращение он сказал чисто на автомате, сам же в это время любуясь надвигавшейся бурей. — Это заклинание, правда, тоже утраченное, а точнее, уничтожено кем-то на подобие тебя, было изобретено около трёхсот лет назад, на основе каких-то старинных манускриптов. Если верить тем записям, что я обнаружил в свое время, то эти свитки так до конца и не смогли расшифровать. Поэтому восстановить полностью такие могущественные чары не удалось. Правда и того, что получилось, было более чем достаточно. Главная цель получившегося заклинания — подтверждение невиновности обвиняемого. Если обвиняемый был действительно невиновен, то у него на руке появлялась чем-то похожая руна, — третий указал на руку заключенного. — Или что-то другое, в связи с изменением... В общем, после этого он получал своего рода неприкосновенность — его уже никто не мог и не смел обвинять в чем-либо незаконном. Если бы кто-то пытался убить, то магия проклинала его — происходило что-то типа поцелуя дементора, своего рода защитный механизм. Правда и сам невиновный после данного заклинания больше не мог никому причинять вред, даже в целях самозащиты — в противном случае он просто терял свою магию... — маг решил взглянуть на министра. Но вместо злости и ненависти за то, что он сам ничего об этом не знает, Аберфорт просто спокойно и хладнокровно слушал, внимательно прислушиваясь к каждом слову и только взглядом приказывая ему продолжать. Что же, не стоит искушать судьбу. — Но, как я уже говорил, это заклятие и все, что с ним связано, включая любые записи и всех, даже немного причастных к его изобретению магов, было уничтожено тогдашним министром, который, очевидно, просто не мог смириться с тем, что его лишают возможности обогатиться — ведь как можно конфисковать имущество или шантажировать тех, чья невиновность безоговорочна. Ему даже каким-то образом удалось подчистить и Отдел тайн,— на этом маг решил замолчать.

— Весьма интересная информация, раб, — голос министр не выражал никаких эмоций. — Все же не зря я вернул тебя — можешь же быть полезным, когда захочешь. Однако ты, кажется, сказал, что все данные об этом были уничтожены?

Что же, вполне ожидаемый вопрос.

— Мне удалось найти кое-какие скудные, скорее всего чудом сохранившиеся, записи. Да и то, по чистой случайности. Чары, которые не удалось полностью воспроизвести, были изобретенны, якобы, самим Мерлином. Их называли...

-... Небесным пламенем, — похоже, Дамблдор решил перехватить инициативу, а может, просто устал слушать болтовню подчиненного. — Они порождали немыслимой силы золотисто-белое пламя, которое, если верить словам мракоборцев, как раз и охватило крепость. Адское пламя, пламя черной бездны и небесное пламя — являлись, да и являются до сих пор, самыми могущественным из всех волшебных огней — они не могли исчезнуть, пока полностью не уничтожат свою цель. Но в отличие от первых двух, небесное пламя уничтожало только темную магию, — на лице министра, почему-то начало отчетливо читаться любопытство. — Ивместе с ней погибали те, кто это заслуживал, пламя не оставляло от них даже пепла. Тем же, кто был невиновен, оно не только не причиняло вред, но и в какой-то мере исцеляло, награждая после этого их уже знакомыми нам рисунками.

Закончил рассказ, Аберфорт снова замолчал, пытаясь обдумать полученную да и вспомнившуюся давно слегка забытую информацию. Наконец помощник не выдержал и спросил:

— Я уже не интересуюсь, откуда тебе известно об этих чарах — все равно не скажешь. Но может ответишь, как они здесь, Моргана возьми, смогли возникнуть!

— В том то и дело — только Моргана и знает ответ на этот вопрос. Уверен только в одном — это не простое совпадение, — сказав это, Аберфорт снова замолчал.

— А как же насчет выживших? — при этих словах голос третьего так и лился ехидством. — Насколько мне известно, единственная их вина в том, что они просто не хотели жить по твоим законам, да и счет в банке Гринготс у всех был довольно-таки приличным.

Но министр не обратил внимания на это — в конце концов, такого, как он, даже и могила не исправит — проверено. Сейчас был важен совсем другой вопрос.

— От них нужно избавиться, — коротко и ясно. Утверждение, и больше ничего.

Третий хмыкнул — и опять же вполне предсказуемо, ведь если им сохранить жизнь, то станет известно о их невиновности. И тогда доверие к министерству...

— А не боишься идти против такой древней и сильной магии? Только побочная попытка восстановления чар обладала сильной защитой, а что будет в этом случае... Слишком непредсказуемо.

— Вот поэтому ты сам этим и займешься. Тебе не привыкать к нарушению законов магии.

Как же третий сейчас хотел свернуть этому самодовольному ублюдку шею. Вполне в его стиле — зачем загрязнять руки, когда для этого есть другие. Ну, ничего, он еще найдет способ занять его трон. Времени у него предостаточно.

— Азкабан действительно непригоден? — министр, решив, что предыдущий вопрос решен, перешел к следующему.

— Я кое-что проверил дополнительно, и результат оказался тот же — в нем больше нет магии, ни капли. Так что придется теперь искать новый дом для твоих «доброжелателей».

Горькая правда, по крайней мере, для Аберфорта. Азкабан — крепость, которую на протяжении столетий невозможно было уничтожить любой известной магией, которая блокировала внутри себя любую другую магию, замок, создание которого так и осталось загадкой — прекратил свое существование.

Главное, чтобы это осталось неизвестно прессе, иначе она поднимет такой шум, который сейчас ой как не нужен.

— Господин министр! — голос приближающегося к ним мракоборца вывел его из собственных мыслей.

Обернувшись, он спросил:

— Что произошло? — почему-то он не слишком и желал услышать ответ.

— Сэр, мы только что нашли Вашего первого помощника.

— Перси Уизли? — удивленный взгляд. — Он жив?

Волшебник немного помедлил перед ответом.

— Мы не знаем, сэр. Точнее, не можем этого понять. Мы все проверили на наличие новых ловушек. Все чисто, сэр.

— Не можете понять, жив ли он или нет? Потрудитесь обьяснить, мракоборец.

Магу стало как-то не по себе.

— Сэр, думаю, что Вам будет лучше лично посмотреть на него, — маг проговорил это так тихо, что его еле услышали.

Снова! Вот уже третий раз за час ему предлагали «посмотреть все самому», так как почти никто ничего понять не мог. И каждый раз все это оканчивалось не слишком приятными сюрпризами. И интуиция подсказывала, что сейчас будет также.

* * *

Вспышка молнии, и тело человека мертвым грузом падает на землю.

Несколько минут назад на остров прибыл отряд мракоборцев. И первое, что предстало перед их взглядом — крепость, полностью охвачена неизвестным ярко-золотистым пламенем. Закаленные боевые маги были готовы к любым сюрпризам, но только не к такому. Крепость на несколько минут полностью отвлекла их внимание, что было ошибкой — никто не обратили внимание на то, что сзади них появился неизвестный — это стало ясно только после того, как каждый из них почувствовав на своей спине чей-то взгляд. Маг, представший перед ними, был весьма стран: старый, на вид, темно-синего цвета плащ; с левой стороны, на поясе, висел заржавелый меч; из-за спины торчал деревянный и немного прогнивший посох; в правой руке волшебная палочка светло-красного цвета; на лице белая маска, слегка потрескавшаяся в некоторых местах. Первая мысль — пожиратель смерти, но... даже они одевались со вкусом. Впрочем, если бы они провели небольшое сканирование, то поняли, что весь вид мага всего лишь иллюзия довольно сильного качества. Но, в любом случае, он враг, и первое правило — вначале атакуй, а потом спрашивай — было задействовано моментально. Секунда, и с палочек мракоборцев полетели заклятия.

Поттер на все это лишь ухмыльнулся — ничего нового, первая атака весьма предсказуема: оглушающие и парализующие заклятия. Попытка взять живим, по возможности. Быстрое движение палочкой, и перед ним снова знакомый красный щит. После того, как первая атака была отбита, щит исчез, и Гарри моментально приготовился к серьезным действиям: невербально произнесенное заклинание «воздушной волны», взмах волшебной палочки, и мракоборцев раскидало во все стороны. Бей первым и останешься в живых — правило выживание в любом бою, и он моментально им воспользовался.

Поттер прекрасно понимал, что здесь нужно действовать быстро и точно. Эти бойцы намного лучшие противники, чем охрана тюрьмы — там было идеальное место действия, ограничивающие действия кучке магов, а здесь слишком открытый простор, да и боевой опыт у них куда лучше, чем его. Конечно, можно было застать их врасплох, моментально атаковав в спину, но всех он бы не уложил, а их первая атака тогда была бы намного серьезней, с гарантией использования непростительных. Поэтому, наложив на себя иллюзию и дав им время «налюбоваться» ею, Гарри попытался услышать и оценить уровень магии этих волшебников — большинство имело третий, максимум четвертый, и лишь только трое из них были магами пятого уровня. С них он и начал.

Первый мракоборец получил «Seko», попавшее прямо в сердце. Через секунду мощное взрывное заклятие прервало его жизнь.

Ко второму было применено заклятие молнии. Как никак, здесь и произносить ничего не нужно — достаточно только подумать, и палочка все сделает сама.

К этому времени маги, увы, уже успели прийти в себя и начали контратаку — мощные заклятия кучей полетели в Поттера, и теперь ему проходилось еще и защищаться.

Вот чей-то зеленый луч летит прямо в него. Времени защититься каким-нибудь материальным предметом нет, и Гарри успевает уклониться в последнюю минуту — луч пролетает мимо и случайно попадает в другого мракоборца. Ирония... Но вот режущее заклятие попадает в его правую ногу — боль, которая для него несильно и заметна, проходит по телу. Ответная атака — отбито... Второе заклятие задевает его спину. Ответная атака — щит мракоборца выдерживает, но его отбрасывает в сторону... Третьим было «Crucio», прямо в сердце — снова боль как от укуса комара, но... на минуту ему как будто послышался чей-то крик, звучавший где-то далеко. Бред... Резкое приседание, и еще один зеленый луч пролетает мимо, но на этот раз никто не пострадал.

Атаки магов продолжались синхронно и без остановки, а потерь они понесли не очень и много — два убитых и один оглушенный. Если не поторопиться, то вскоре сюда прибудет подкрепление, а это как раз нужно меньше всего. Выбора нет, придется еще раз использовать его.

В мгновение ока перед Поттером возник плотный серый туман, моментально скрыв его ото всех и поглощая при этом все заклятия, включая «Avadа» — хотя мракоборцы этого и не поняли, они просто видели, как их атаки входят в него. Секунд через пять туман исчез. Но этого было достаточно.

Гарри с уже поднятой вверх палочкой резко и громко выкрикивает:

— AvionSvion!

Яркая вспышка света озаряет все вокруг. Следом за ней последовали крики магов — их глаза были ослеплены, лишив их возможности видеть. Правда, это относилось не ко всем. Три мага, один пятого уровня и два четвертого, все же успели соответственно среагировать и защититься. Однако, когда яркий свет исчез, то в живых кроме них никого уже и не было.

Защитное заклятие на глаза позволило Поттеру видеть во время вспышки, чем он и воспользовался: огненная трехметровая плеть, конец которой начинался с его волшебной палочки, буквально одним движением разделила на две части стоявшего рядом мракоборца. Троих других он убрал старым способом — два мощных взрывных заклятия, одно усиленное ружущее, и все. Осталось еще трое.

Он повернулся к ним.

— Кто ты? — крикнул ему один их магов голосом, в котором читалась больше паника, чем презрение и ненависть.

Гарри на секунду задумался — а почему бы и нет, они все равно ничего не смогут рассказать. Легкое движение палочкой, и наложенная иллюзия полностью исчезает, предьявив хорошо всем знакомую личность перед ошарашенными магами. Еще бы, ведь не каждый день они становятся свидетелями того, как заключенный Азкабана, который по идее должен давно быть скрибом, если не психом, и еле держаться на ногах, в считанные минуты расправляется с опытными бойцами.

Гарри на это лишь только усмехнулся.

— Удивлены?

— Поттер, тебя следовало убить еще восемь лет назад, — крикнул, пришедший в себяот шока, второй маг.

— Знаешь, а ведь они пытались. И, надо сказать, довольно неплохо, — все еще улыбаясь, ответил Поттер. — Но, как видишь, ничего не вышло.

Наглость заключенного и его насмешливость на секунды ввели мракоборцев снова в ступор, но лишь на секунды.

— Значит сейчас мы закончим то, что им не удалось! — маги быстро подняли свои палочки. — Умри же, тварь! Avada...

Гарри не стал дожидаться их атаки и искушать судьбу. Время поджимало. И прежде чем слова третьего непростительного проклятия были договорены полностью, он со словами «Не сегодня» и быстро поднятой в их сторону палочкой крикнул:

— AbraDementios!

Темный-синий луч вырвался с его волшебной палочки и, разделяясь в пути на три части, поразил двух мракоборцев. Третий же успел защититься призванным куском камня, но взрывом его отбросило назад.

Поттер подошел и осмотрел задетыми лучом магов — с ними покончено. Заклятие дементора — мощное и опасное, но не относящееся к запрещенным. Оно аналогично силе дементора — заставляет человека испытывать все самое худшее в жизни. Вот только было постоянным. Человек, попавший под его действие, навсегда оказывался в этой ловушке и уже никогда не смог бы из нее вырваться.

Взмах палочки, и оба тела моментально вспыхивают огнем — лучше уж смерть, чем это.

Третий маг был без сознания — заклятие его все же задело, но не полностью. На лице Гарри появилась улыбка — а ведь действительно, небольшой сюрприз для высшего начальства не помешает.

Перевернув мага на спину и разорвав на нем одежду, Поттер с помощью палочки начал чертить на его теле руны. После окончания и произнесения необходимых слов, все руны впитались в тело, не оставив на нем ни единого следа от проделанной только что работы.Затем приложив палочку к голове мага, Гарри прикрыл глаза и начал что-то шептать. Через минуту он закончил, и конец палочки засветился синим цветом. Когда он погас, экс-узник поднял с помощью магии мага в воздух, после чего трасфигурировал одежду мракоборца в нормальный вид и, на всякий случай, оглушив его, опустил на землю.

Что же, сюрприз был готов: он поставил магу слабый и почти не заметный блок, и, как только любой лигилимент попробует прочитать его мысли (ведь нужно же как нибудь узнать, что здесь произошло), этот блок будет разрушен, и тогда... Ловушка сработает и заберет с собой всех, кого можно.

Гарри не знал, кто именно из высшего начальства прибудет сюда, но оно здесь будет. Да и не факт, что его ловушка сработает на всю мощность и нанесет много ущерба — ведь не зря же говорят, что первый блин комом, правда, до этого он не имел с этим проблем. Главное другое — сегодня он использовал несколько давно забытых и даже утерянных много веков назад заклинаний. Вряд ли кто-нибудь додумается полностью связать все это с ним, по крайней мере, вначале. А это даст ему возможность скрыться и подготовиться к своей мести.

Ну а дальше будет видно...

* * *

Тело Перси Уизли лежало в нескольких метрах от берега. Он был мертв. Диагностика ничего не показала, так что, чем он был убит, так и осталось загадкой, еще одной.

Сильных повреждений на нем не было, только несколько ссадин и ушибов, но это, скорее всего, от падения. Его волшебная палочка, целая и невредимая, была крепко зажата в руке. Могло показаться, что он просто взял и умер. Если бы не одно «но»...

Его глаза — они отсутствовали. Вместо них зияли две черные выжженные дыры, а на его лице был отображен дикий ужас.

— Похоже, у тебя появился конкурент, старик, — ехидный голос снова вырвал из размышления министра магии.

— Тебе что, больше нечем заняться? — зло ответил Аберфорт. Мало того, что здесь творится черт знает что, так еще и третий в который раз решил его достать. Придется вечерком таки провести с ним еще одну «воспитательную» беседу.

Словно прочитав его мысли, третий усмехнулся, как бы говоря «ничего страшного, переживу».

— Я уже все проверил, — через минуту он снова заговорил: — Следов никаких нет, кроме его собственных. Все указывает на то, что Уизли бежал как угорелый, много раз падал. Думаю, он даже не понимал, куда вообще бежит, если находится на другом конце острова, откуда нельзя аппарировать.

— Согласен, — просто ответил Дамблдор. Он уже давно все это понял, но услышать чужое мнение никогда не помешает. Вдруг что-то упустил, как уже успел сегодня в этом убедиться. — От кого бы он не пытался спастись, ему это не сильно-то и помогло. Одно только выражение его лица это подтверждает.

Помощник еще раз взглянул на Уизли.

— Да, в этом ты прав. Даже я в свое время, когда пытал лично, ни разу не видел такого страха. Может, это какая-то новая атака дементора? Кто знает, на что они по-настоящему способны. Ведь этих существ так до конца и не изучили...

— Не будь глупцом, — недовольно ответил Дамблдор. — Проверка же показала, что дементоры к нему даже не прикасались. Нет, здесь было использовано что-то... другое.

Они стояли возле тела первого помощника министра магии одни — свидетели были совсем не нужны, и поэтому Аберфорт приказал всем заняться поискам новых улик. Разумеется, это был только предлог, чтобы им никто не мешал. Никому не нужно знать, кроме его ближнего круга, что Министр магии знаток темных искусств. Но даже и у него результаты проверок ничего не дали, что его порядком злило. Он чувствовал ее — эту неизвестную ему магию — но никак не мог ее опознать. Но самое главное было то, что на этот раз она ему казалась чем-то немного знакомой. Совсем немного, но все же.

Он не любил... нет, он просто ненавидел, когда в его планы кто-то начинал вмешиваться — неважно, случайно или специально. Те, кто знали его достаточно хорошо, видели в нем разных исполнителей: для одних он был пауком, ловко плетущий свою сеть паутин, а затем их дергающий, позволяя таким образом управлять пойманными в них мухами; другие видели в нем кукловода, постоянно играющими своими куклами, абсолютно не заботясь о их сохранности. Сам же он считал себя идеальным шахматистом — все, что он планировал, все, к чему он стремился, все, кем от прекрасно управлял, были идеально разложены перед ним в виде шахматной партии, в партии, в которой ему не было равных и где он все мог предвидеть. До сегодня. Как бы ни хотелось Аберфорту это признавать, но то, что произошло сегодня, дало ему отчетливо понять — на его шахматной доске появилась новая фигура, и хотя цвет ее вроде как определен, «название» пока что осталось в тайне. Какова бы не была цель неизвестного, но одного он все же добился — внимания. Министр сейчас не мог утверждать это полностью, но между сегодняшним событием и историей, случившейся восемь лет назад, есть связь. Осталось только понять, какая.

Ну да ладно, может, этот кто-то и замел за собой все следы как следует, но и у него есть свой козырь в рукаве. Перси Уизли, похоже, был его последней жертвой, а значит, он должен был видеть достаточно много, включая лицо неизвестного. А эта информация очень могла бы пригодиться. И он, Министр магии, прекрасно знает, как ее в таком случае добыть.

Аберфорт усмехнулся и пощупал свое кольцо. Как только эта суматоха немного уляжется, он все выяснит...

Треск...

Все мысли министра были моментально забыты. Третий повернул в его сторону голову.

Треск...

Не смотря на почти достигший острова шторм и на приличное расстояние до замка, новый шум снова достиг ушей магов, дав понять, что это им не показалось.

Треск...

Два мага мгновенно повернулись, в прочем не только они одни.

Треск... Треск...

Замок Азкабан начал покрываться трещинами, которые быстро стали увеличиваться, становясь все больше и больше. Вот одна из них появилась на северной башне — через минуту часть крепости упала на землю. За ней последовала башня, находившаяся на южной стороне. Одни за другим каменные куски замка разных размеров начали осыпаться, постепенно ускоряя темп — крепость разрушалась прямо на глазах, и никто ничего не мог с этим поделать. Все только и могли, что наблюдать. Когда последняя часть стены осыпалась, Азкабан полностью и безвозвратно прекратил свое существование...

* * *

— Почему тебя вдруг заинтересовала эта шлюха, Поттер? — Перси Уизли, очевидно полностью слетев с катушек, истерически хохотал.

И в самом деле, почему? Они все предали его, пытались убить...

— Мы завербовали ее давным-давно, а ты так ничего и не заметил!

Они использовали его для своих личных целей, а потом, когда был больше не нужен, бросил в ад...

— Но она все же грязнокровка, а такие пригодны только для одноразового применения.

Они уничтожили его жизнь, смеялись в лицо перед «казнью»...

— Мы от нее избавились, как только она стала больше не нужна!

Три смертельных проклятия в безоружного, раненого человека... три, не четыре...

— Ее больше нет! Ты слышишь, Поттер, твоя шлюха-грязнокровка сдохла! — это были последние слова первого помощника министра магии Великобритании Перси Уизли.

Не четыре... Она не сделала этого... Хотела, но не сделала... Я видел, за секунду до наступления тьмы, за мгновение до невероятной и дикой боли, видел в ее глаза... Мольба, в них была мольба и навернувшиеся слезы... Нет, она не могла. Не могла? Не могла!

Он только сейчас это окончательно осознал...

...Гарри огляделся: только что находился на острове, а сейчас — в абсолютно неизвестном месте. Он стоял возле реки, берег которой был усыпан довольно-таки острыми, на вид, камнями; местность была словно выжжена, не было ни травы, ни деревьев, никого; в дюжине метров от берега начинались скалы, высота которых, казалось, уходила в самые небеса. Это было гиблое место.

Однако присмотревшись как следует, Поттер понял, что поспешил с выводами — на противоположном берегу все было как раз наоборот: бескрайние зеленые поля, леса, сияние солнца и... присутствие жизни. На берегу стояло какое-то создание, с далека чем-то напоминающее лошадь, вот только разглядеть было трудно, из-за светло-серебристого сияния, исходившего от него.

Их разделяли воды бурлящей реки, но он ощущал силу его света — оно несло с собой тепло, покой и... печаль? Хотелось все бросить и, не взирая на опасно течение, переплыть реку, хотелось...

— Тебе там не место, — голос, раздавшийся сзади, прервал на время возникшую идиллию.

Гарри, резко обернувшись, увидел обладателя голоса — перед ним стояло еще одно создание, вот только в отличие от предыдущего, от него исходила сама тьма, которая буквально опутала тело, не давая возможности разглядеть его. Единственное, что можно было различить — две пары красных глаз.

— Кто ты? — Поттер, уже овладев своей хладнокровностью, решил первым сделать шаг. Как никак, он был в неизвестном ему месте, которое начинало его нервировать больше Азкабана, да и кто знает, на что способно это нечто, тем более при нем не было палочки. Однако, его все же не покидало ощущение какого-то... дежавю, что ли.

Существо молчало, просто смотрело на него.

— Я... умер? — неприятная мысль посетила голову мага — а как же месть, беспощадная и жестокая месть? На вокзал Кинг-Кросс это явно не похоже.

— Нет, — краткий ответ, но все же существо заговорило. — Ты другой.

Внутри Гарри как будто что-то перемкнуло. Другой?.. Мальчик-который-выжил, надежда магического мира, золотой гриффиндорец... Все эти проклятые титулы начали проноситься в его голове. Как же он их ненавидел, как же он презирал всю ту его славу. Неужели, Мерлин возьми, даже здесь, где бы он ни был, его снова выделяют. Он снова чем-то особенный!

— Другой? Другой! — Поттеру стало плевать на все, одна единственная фраза полностью вывела его из себя. — Да пошел ты! Если я мертв, и это дорога в ад, то забирай меня! Меня уже там ничем новым не удивишь! — его голос сорвался на хрип, из-за чего наступил приступ кашля. Не будь Поттер таким вспыльчивым, то обратил бы внимание, что они с существом не говорили, а шипели. Откашлявшись, он снова посмотрел на собеседника, который, похоже, никак не отреагировал на его реплику. И это бесило. — Кто ты? Отвечай!

Минута молчания, и только потом последовал ответ:

— Ты знаешь... — впервые за все время существо начало движение — оно низко нагнулось, сузив при этом глаза. У Гарри возникло неприятное предчувствие. — Время пришло...

И с этими словами оно бросилось на него.

* * *

Перси Уизли продолжал истерически хохотать. Он ожидал услышать любой вопрос от Поттера — Кто его сообщники? Какие у них планы? Почему они его предали? — любой, кроме этого. Когда он понял, кого именно узник имел ввиду, то, по неизвестным ему причинам, начал заливаться смехом. И раз уж все равно умирать, то почему бы не причинить еще немного боли, не показать свое верховство даже сейчас? Как никак, в школе этот очкарик был довольно-таки сентиментальным.

Вот поэтому он и решил рассказать правду, правду о том, что ее больше нет. Зря...

Кто знает сколько прошло времени, когда Перси наконец то заметил, что он остался один на берегу. Ну, почти. Рядом с ним, метрах в трех, на камне находилась белая кобра, которая уставилась на него, злобно шипя. Смех моментально испарился, а в глазах снова появился ужас. Он узнал ее — это редкое животное, яд которого был очень опасен, но также и очень ценен в медицине и целительстве, не смотря на то, что сама рептилия была не магического происхождения. Вот как Поттер решил от него избавиться, заставить перед смертью страдать от яда. Но он допустил одну ошибку — после того как обезоружил, не проверил его на наличие запасной палочки. И сейчас он уже держал ее в руке, а значит шанс на спасение все же был. Конечно, рефлексы этой рептилии намного быстрее, но все же.

Внезапно кобра дернулась, как будто ее ударило током. Затем еще раз, и еще, при этом злобно шипя, очевидно от боли, и не обращая ни на что внимания. Перси не мог упустить это. Он уже поднял свою палочку, готовясь нанести смертельный удар, как вдруг змейка замерла на месте, а секунду спустя... начала изменяться!

Перси только и мог, что смотреть, чуть ли не с открытым ртом: длина рептилии быстро увеличивалась, достигая поразительных размеров, тело становилось более толстым и крепким, а шипение — злобным и устрашающим, цвет постепенно менялся с белого на черный.

И вот теперь на весьма неудачливого мага смотрело само порождение ада.

Перси просто не мог оторваться от взгляда этих двух пар ужасных, налитыми кровью, глаз — он был просто ими парализован, он чувствовал, что этот взгляд видит его насквозь, он видит всю его полностью покрытую грязью и кровью душу...

...— Нет, не надо! Отпусти меня, пожалуйста... — девушка лет пятнадцати-шестнадцати, лежа связанной на полу, пыталась хоть как-то отбиться от него. Перси же это только забавляло. При сильном сопротивлении он бил ее в лицо, а затем продолжал рвать одежду...

...— Получай, грязнокровка! — ударом ноги Уизли повалил на пол маленькую первокурсницу. Затем, злобно ухмыляясь, достал палочку и направил на нее. — Crucio! — крик боли охватил пустой класс...

...— Привыкай к своему законному месту, рабыня, — заправляя рубашку в штаны, проговорил рыжий. Девушка, на этот раз лет двадцати трёх, лежала на кровати, покрытая тем, что осталось от ее одежды. Из синих глаз текли слезы...

...— AvadaKedavra! — и тело женщины с ребенком на руках упало на пол. Маг же на это только улыбнулся — да, день явно удался...

Перси хотел кричать, хотел рвать на себе волосы, сдирать кожу, он хотел умолять прекратить все это, он просто хотел умереть. Но в место этого, маг испытывал всю боль, которую причинил другим — все страдания невинных, все каторги, все пытки он сейчас ощущал на своей шкуре. Казалось, что его душа горит, а тело плавиться из внутри. Да по сравнению с этим «Crucio» и кната ломаного не стоит.

— На твоих руках кровь... Почувствуй же их боль... — было последнее, что он услышал в своей голове. А затем — тьма.

В одно мгновение по всему острову пронеслось дикое, ужасное шипение.

* * *

Молодая женщина открыла глаза и, осознав через некоторое время, что лежит на полу, попыталась встать, но не смогла — тело сильно болело, каждая его часть отказывалась слушаться. Было так больно, что не хотелось двигаться. Но выбора не было, необходимо вставать. Если хозяева увидят ее в таком состоянии, то ей точно еще перепадет.

С трудом поднявшись и оглядевшись, женщина попыталась вспомнить, что же с ней произошло. Последним воспоминанием было то, как она убирала в комнате: все было тихо и спокойно как вдруг ее настигла ужасная боль. Ее крик наверное был слышен во всем особняке. А после этого наступила темнота — скорее всего, она потеряла сознание.

И вот теперь, придя в себя, ей хотелось понять, откуда же появилась эта боль. Чем именно она была вызвана, девушка прекрасно знала — слишком уж часто испытывала на себе «Crucio». Но вот кто его наложил на этот раз... На данный момент в особняке она сейчас находится одна, за исключением домовых эльфов — хозяева уехали и к завтрашнему утру вряд ли появятся. Эльфы не в счет — они не могут причинить вред. Да и сама боль была немного странной — на этот раз болело не все тело, а сердце. Вот именно поэтому она так сильно закричала — весь заряд пыточного проклятия припал на одну точку. Эта боль оказалась намного сильнее предыдущих, она была просто не выносимой.

Тяжело дыша и кое как поднявшись на ноги, женщина подошла к зеркалу. Взглянув на свое отображение она лишь горько вздохнула — коротко подстриженные волосы черного цвета, уставшие глаза цвета ясного безоблачного неба и худое, измученное от многих пыток и издевательств, молодое тело. Ей было всего двадцать пять лет, но на вид меньше тридцати не дашь.

Девушка опустила глаза, судьба явно была к ней не благосклонна. У нее даже не было имени, точнее она его просто не помнила. Ее все звали рабыня №1, иногда и грязнокровка. Использовали как домового эльфа — постоянно нагружали непосильной работой. Хотя она и была волшебницей, но магию могла использовать только там, где требовался сильный физический труд. Да и магия была ограничена специальными браслетами.

Ее ненавидели, презирали, и она никак не могла понять, за что. Много раз она себя спрашивала, что же такого сделала, чтобы заслужить все это. За что они так ведут себя с ней? И главное, им это абсолютно не надоедает.

Когда она снова посмотрели на свое отображение, то не могла удержаться от вскрика. На секунду, всего лишь на секунду, но ей показалось, что на нее смотрит другое изображение. Разглядеть она его не успела, за исключением двух ярко-зеленых изумрудов, которые были вместо глаз.

Но размышлять над всем этим ей так не удалось — внезапная боль снова ее настигла. На этот раз болело все тело, казалось, что оно рвется на части прямо из внутри — кожа вот вот должна была треснуть в сотнях местах, если не просто расплавиться. Ее крик перешел на хрип, а затем голос и совсем пропал.

Сознание начало ее покидать — она и не заметила, как снова погрузилась во тьму.

...Маг был весьма странен: старый темно-синего цвета плащ, с левой стороны, на поясе, висел заржавелый меч, из-за спины торчал деревянный и немного прогнивший посох, в правой руке волшебная палочка светло-красного цвета, на лице белая маска, слегка потрескавшаяся в некоторых местах...

...В мгновение ока перед волшебником возник плотный серый туман, моментально скрыв его ото всех. Однако мракоборцы не остановили атаку, посылая все новые и новые заклятия. Секунд через пять туман резко исчез...

...Яркая вспышка света озарила все вокруг...

Министр магии, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза. Кольцо на его левой руке, светившееся ярко-серым цветом, на мгновение вспыхнуло темно-красной вспышкой и сразу же погасло — одинокая призрачная фигура мужчины, висевшая в воздухе в нескольких футах от Дамблдора, медленно растаяла в воздухе. Впрочем, старик не обратил на это никакого внимания — он узнал, что хотел. А точнее, ничего нового.

Еще где-то в течение десяти минут он дал глазам отдохнуть — все же легилименция на призванном духе весьма не простое дело, требующее куда больше силы и умения. И это еще не считая контроля артефакта, удерживающего призрака в мире живых. Наконец, открыв глаза, он принялся анализировать все, что сумел узнать. Еще раз.

Со времени падения Азкабана прошло более четырех месяцев. Несмотря на все попытки не придавать этому событию огласку и сохранить все в секрете как от населения Англии, так и от мировой общественности, уже через неделю весь магический мир знал о произошедшем. Чтобы предотвратить слухи и уже начавшуюся кое-где панику, а главное, не допустить падения влияния министерства и его занимаемой должности на мировой арене, Аберфорт выступил с официальной речью — он обьяснил, что на замок напала хорошо организованная и весьма подготовленная группа неизвестных темных магов, попытавшаяся освободить заключенных с целью вербовки их на свою сторону. И это им почти удалось. Вот только они не предусмотрели того, что на Азкабан были наложены чары самоуничтожения, которые активируются при весьма конкретных обстоятельствах, что и произошло в данном случае — погибли все: и нападавшие, и заключенные, и охрана, доблестно защищавшая крепость до последнего.

Иными словами, министр сумел все так доходчиво обьяснить, приврать и запутать, что уже несколько дней спустя об этом инциденте не слишком сильно вспоминали.

Но вот только если для всего тупого населения магической Британии, как, впрочем, и для других стран, вопрос по данной ситуации был более-менее решен, то для самого высшего руководства проблемы только начинались.

На то, чтобы выяснить до самой последней детали, что же конкретно произошло на острове, были задействованы грандиозные средства и методы: от обычных мракоборцев до руководства отдела тайн — иностранных коллег привлекать не стали, в связи с «засекреченным расследованием». Поставленных задач было много, но вот только добиться желанных ответов оказалось невозможным. Все, что удалось установить, так это то, что нападавший был один и он применил слишком сложные и даже давным-давно забытые чары и заклятия.

Естественно, министра такой ответ не удовлетворил. Он был зол как никогда. Правда, причина его злости была совсем в другом — способ, благодаря которому он хотел выяснить все, что нужно, и который еще ни разу не подводил, провалился с треском — впервые за все время его использования, что, в принципе, было практически невозможным.

Вот и сейчас, спустя все эти месяцы, в свободное время Дамблдор пытался в неизвестно какой раз снова все проанализировать и все же найти хоть какой-нибудь ответ на то, что же там произошло. Увы, все так и было безрезультатно.

Тяжело вздохнув и снова откинувшись на спинку кресла, Аберфорт посмотрел на кольцо. Стех самых пор, как он начал его использовать, оно его еще ни разу его не подводило. Точнее не само оно, а камень, заключенный в нем. Да, именно тот самый камень, который даже сейчас является лишь сказкой для детей или несбыточной мечтой для жалчных магов, тот самый камень, истинную силу которого так и не смог понять его братец, тот самый камень, который якобы был потерян в запретном лесу и на который были наложены такие сильные и мощные чары иллюзии и блокировки, что смогли сдержать его настоящую силу и, слава Мерлину, не позволили этому щенку Поттеру призвать реальных духов. Да, это был тот самый воскрешающий камень, второй дар смерти.

После того, как артефакт перестал быть крестражем, Дамблдор чуть меньше года потратил на его изучение. Из-за непредвиденных изменений плана времени было слишком мало, но и этого оказалось достаточно. Он так и не смог понять, как же именно был создан такой могущественный артефакт, да и еще с такой невероятной защитой... При этой мысли маг вздрогнул, вспомнив, чего это тогда стоило его брату... Но зато ему удалось осознать, как именно камень действует — его сила была огромной. Например, благодаря второму дару смерти можно было не только вызывать души погибших — его владелец получал полный контроль над каждым призванным призраком, а в некоторых случаях даже над их живыми потомками, если таковы еще имелись. А вызвать в мир живых можно было почти кого угодно — от магов и маглов, до «полулюдей». До недавних пор...

Попытки использовать силу камня для призыва всех магов, погибших во время нападения на остров, провалилась. Вернее, вызвать-то их удалось, вот только не всех — семь душ магов первого отряда, это все, что удалось сделать. А полученная от них информация дала больше вопросов, чем ответов, еще больше подпортив ему настроение: да, неизвестный маг был довольно силен, но не слишком-то и опытен в бою, что доказывали часто получаемые ранения во время поединка. Но знаниями он, скорее всего, обладал куда большими, что, собственно, и подтверждалось его атаками. Но главным было не это.

Во-первых, одна из его атак — удар молнии. С одной стороны, это могло быть одно из известных заклятий, но вот только... слишком уж эта техника была необычной, мощной и... естественной. Такого можно было добиться только с использованием магии настоящих стихий, а не их жалких попыток воссоздания. Что это, маг стихии? Причем той, о которой не слышали чуть ли не с эпохи Камелота? А может, это просто иллюзия или еще один способ, чтобы завести в заблуждение? В любом случае, в таком можно быть уверенным только находясь непосредственно на месте, а не просматривая эти жалкие воспоминания. Но предупредить своих помощников министр все же не забыл. Как, впрочем, и предпринять определенные меры. Стоит быть повнимательней при новой встрече с этим магом. А маг еще даст о себе знать, в этом никто не сомневался.

Во-вторых, неизвестный серый туман, который маг сотворил вокруг себя в течение секунды, при этом не использую палочку. Невербально? Возможно, но что-то и здесь не давало Аберфорту спокойствия. Ему что-то снова казалось до боли знакомым. Но вот только ЧТО!

Даже помощники и слуги ничего не смогли сказать по этому поводу.

Что же насчет попыток призвать всех остальных магов, включая своего первого помощника... да что там говорить — даже призыв всех возможных заключенных его сильно озадачил.

Ничего не получалось, артефакт просто не мог их призвать. А ведь если подумать, то такое возможно было только в одном случае — нельзя вызвать тех, кого больше нет. Эти души полностью прекратили существовать, даже малейшая их часть.

Да, Аберфорт знал, что призвать такие души невозможно. И единственный известный ему способ добиться этого — поцелуй дементора, эти твари их просто сжирают. Но ведь здесь-то дементоры не причастны. Что тогда? Снова неизвестное и забытое проклятие?

Дамблдор прикрыл глаза и потер пальцами виски. Моргана возьми, как же от все этих мыслей разболелась голова.

Внезапно возникший тихий шум, исходивший от одного и установленных на столе кристаллов, привлек его внимание — один из них начал мигать, светясь при этом ярким белым цветом.

Мордред! Так значит, он не ошибся, это и в самом деле была стихия молнии.

Дамблдор, моментально забыв о головной боли, подошел ко второму столу, находящегося в противоположном углу комнаты, и быстрым движением руки прикоснулся волшебной палочкой к ничем не приметной статуэтке единорога — секунда, и ее цвет изменился с позолоченного на серебряный.

Они скоро прибудут.

Этот кристалл оповещал только об одном месте, и нужно как можно быстрее туда направиться. Этого мага нужно постараться взять живым — уж слишком много тайн он в себе нес, включая и тайну об одном пропавшем заключенном...

* * *

Комната, находящаяся в подземелье, напоминала собой склад — чуть ли не каждая ее часть, до последнего фута, была полностью забита, с точки зрения любого магла, разным хламом. Но для любого волшебника большинство этого «хлама» представляло бы огромную ценность. На каждой полке шкафов, которыми были заставлены стены, находились различные вещи: колбы с различными видами зелий, начиная от лечебных и заканчивая опасными ядами, редкие и порой давно утерянные книги, карты и чертежи с непонятными обозначениями и расчетами, древние и порой не совсем понятные предметы и артефакты. Этот список можно было бы продолжать еще очень долго. Впрочем, на данный момент для мага, который вот уже как с полчаса рылся во всем этом, пытаясь, очевидно, найти что-то очень важное, все эти вещи не представляли особого интереса. Он и так лучше других знал, что именно здесь у него находится. А вот найти это что-то — совсем другое дело. А если еще вспомнить и о других подобных складах, то поиск может затянуться очень надолго. Разумеется, волшебник прекрасно знал, что необходимый для него на данный момент времени артефакт сейчас находится именно здесь, в этой комнате. Но так как он весьма давно им пользовался, да и то только однажды, то уже забыл, куда же именно его положил в последний раз. Маг не любил, когда у него что-то не получалось, это всегда выводило его из себя.

После еще получаса усердных поисков, поломок двух полочек, разбитием нескольких флаконов с зельями и непрекращающегося словесного потока весьма приятных словечек, маг наконец-то победоносно поднял вверх руку с сжимаемым в ней предметом. Не обращая внимания на учиненный им же самим бардак, сверх того, что уже и так там был, волшебник поспешил быстро покинуть помещение.

Оказавшись в коридоре, он быстрым шагом пошел к лестнице, ведущий на нижний этаж. Спустившись и пройдя еще по нескольким коридорам, маг наконец-то дошел до нужного ему места — перед ним была глухая стена. Достав палочку, он невербальным движением сделал порез ладони левой руки. Затем приложил ее к двери и тихо прошептал несколько слов на неизвестном языке. Щелчок, и часть стены буквально растворилась в воздухе. Войдя в комнату и даже не обратив внимание на внезапно исчезнувший проход, маг, снова ускоривший шаг, направился к ее центру.

Данная комната была весьма обширной с полным отсутствием в ней каких-либо посторонних предметов, за исключением факелов, горевших на стенах. На первый взгляд помещение было самым обычным и не сильно примечательным. Однако комната была особенной, даже в некотором смысле уникальной — она была полностью, до самого последнего дюйма, покрыта рунами разных цветов и размеров. Весь пол занимал огромного размера круг, начерченный рунами другого цвета, что, собственно, и делало его видимым среди всего прочего. Внутри него, на определенном пропорциональном расстоянии друг от друга, находилось еще несколько, не менее дюжины, кругов по меньше, диаметром до трёх футов. Руны внутри каждого малого круга были начерчены в определенном направлении, ни разу не повторяющиеся. На стенах же руны были расписаны в хаотичном ибеспорядочном порядке, кое-где пересекающиеся, а порой даже наложенные друг на друга. Правда, размерами они были больше. А вот на потолке руны были настолько мелкими и практически в плотную соприкасающиеся друг с другом, что их просто не представлялось возможным прочесть невооруженным глазом. Да и даже при помощи магии их смысл был бы неизвестен. И только при соответствующем ритуале они активировались по определенной цепочке, благодаря которой, как следует присмотревшись, можно было понять, что руны представляли собой просто идеальную и довольно точную карту Туманного Альбиона.

Оказавшись наконец-то в центре круга, маг остановился и огляделся. Это была его одна из самых великих тайн — руная комната или, как ее назвал когда-то создатель, комната знаний. В годы своей юности он узнал о ней благодаря записям, найденных в заброшенном доме своих предков. Да и то, он наткнулся на них лишь только потому, что сам тогда решил спрятать там важную для него вещь. Каково же было его удивление, когда обнаружился хорошо замаскированный тайник, в котором и хранились эти знания.

Из того, что имелось, он выяснил, что один из его предков, несмотря на уже тогда запустивший образ жизни и погасшее величие древнего рода, унаследовал один очень редкий дар — он был мастером рун, благодаря чему и сумел создать нечто потрясающее. На это у него ушло несколько десятков лет, включающих в себя огромное количество усилий и знаний, поисков необходимых редких книг и артефактов, использование всех известных, а порой и забытых знаний по транфигурации и чарам, нанесение всех рун с микроскопичной точностью и, главное и самое трудное, соединение их с потоками магических линий, проходящими по всему Альбиону. Даже мысленно такое создать просто невозможно. Но тогдашнему магу это все же удалось. Вот только и воспользоваться плодами своих трудов он как следует не смог. То ли кто-то об этом узнал, или, может, это была кровная месть, или обычное нападение, но волшебник получил смертельное проклятие. Он успел лишь только спрятать дневники и карту нахождения комнаты знаний в своем доме, даже не сказав ничего детям. И вот, спустя почти триста лет, его труд был найден...

Волшебник усмехнулся. Он был практически уверен, что, будь у мага время, сила и ресурсы, он бы смог зайти еще дальше.

Маг смог оценить труд своего предка по достоинству — при необходимых данных и ключевых комбинациях заклятий с использованием нужных артефактов, комната могла помочь очень вомногом. Жаль только, что ему удалось расшифровать и разобраться лишь с незначительной ее частью. Если бы удалось раскрыть полную ее силу и мощность, то, наверняка, он смог добиться таких успехов, что даже и Дамблдор его не остановил бы. Кстати, о нем. Министр так ничего и не знает о его «маленькой» тайне. В свое время он принял все необходимые меры, и информацию о ней невозможно было выяснить никаким способом. Какой бы артефакт не использовал старик, даже тот, что сейчас держит его в плену и заставляет прислуживать, ничего не выйдет — для всех остальных любой намек, любая информация об этой комнате, просто не существовала. Даже при помощи магии ее просто невозможно было найти. Но действовать все равно приходилось очень и очень аккуратно, стараясь не вызывать при этом никаких лишних подозрений. Он не мог потерять этот козырь.

На данный момент комната будет им использована только во второй раз. При одной такой мысли волшебник раздраженно фыркнул. Впрочем, его вина в этом тоже есть — найдя при ее помощи то, что ему тогда было нужно, он о ней просто не вспоминал долгие годы. Ослепленный своей самой страстной мечтой, он полностью не учел риск эксперимента, за что и поплатился — проклятый старикашка его обыграл. И сейчас он за это расплачивается. Третий... как же низко он пал.

Резко встряхнув головой и вынырнув из не сильно приятных мыслей, маг решил начать действовать. Если сейчас все получится — а в этом нет никаких сомнений — то он получит шанс вырваться из оков Дамблдора и заставить его заплатить за все то унижение, которому он его подверг.

Артефактом, который он нашел и все еще сжимал в руке, был кристалл, постоянно переливающийся всеми возможными цветами, радужный кристалл. Согласно записям, на его создание ушло десять лет и он же являлся ключом к активации комнаты. Нагнувшись, он вставил его в небольшое отверстие в полу, находящееся в центре главного круга, и поспешил отойти на несколько метров.

Минута, две, а ничего не происходило. Маг терпеливо ждал. Но вот кристалл начал мерцать разными цветами — сначала не слишком светлыми, затем более яркими — и через мгновение внезапно погас: в эту же секунду абсолютно каждая руна в комнате засветилась разным цветом, который на некоторых постоянно менялся. Сам же волшебник ничего не делал и ни на что не реагировал — он просто ждал. Все необходимое было уже давно приготовлено, и сейчас ему оставалось только ожидать, когда комната активизируется, что должно было произойти не так уж и быстро.

Возможно еще где-то с час происходило некого рода цветовое представление: руны постоянно то засвечивались каким-нибудь цветом, то также погасали. Но, наконец, это прекратилось, все руны стали излучать светло-синий цвет — связь комнаты с артефактами и магическими нитями Англии была полностью установлена. Маг решил действовать.

Подойдя к одному из трех активированных малых кругов, он положил в его центр небольшой рваный и довольно грязный кусок одежды — сразу же после этого руны внутри круга засветились красным цветом, полностью поглощая материал, ничего не оставляя. В центре второго круга маг положил маленький камушек, остаток некогда великой тюрьмы Азкабан — на этот раз руны засветились темно-серым цветом, а сам камень рассыпался в пепел. В третий круг волшебник вылил из флакончика несколько капель крови — руны засветились белым цветом, образовывая в пределах своей границы нечто вроде тумана, который постепенно становился все плотнее. Закончив данную процедуру «ввода информации» и отойдя в самый центр главного круга, маг достал свою волшебную палочку, прикрыл глаза и начал шептать заклинание. Мгновенно три малых круга засветились разным светом, а каждая руна в комнате начала менять свой цвет. Волшебник же просто продолжал стоять на месте, не прекращая говорить в течение пяти минут.

Когда же он закончил, опустил палочку и осмотрелся, то победоносно улыбнулся — получилось. Однако подойдя к первому малому кругу, энтузиазм третьего начал быстро улетучиваться — результат оказался далеко не таким, на какой он расчитывал.

Первый круг — круг поиска: в него был положен кусок ткани из одежды Поттера. Когда Азкабан рассыпался как карточный домик, маг потратил немало времени и поисковых заклинаний, чтобы обнаружить это. Министром был дан приказ найти неизвестного и Поттера — ведь как никак, но он-то не мог погибнуть в том Небесном пламени и среди найденных обнаружен не был. Хотя Аберфорт и поручил это задание всем официальным органам, но и сам решил заняться этим лично, а также помощников привлечь — типа небольшой страховки. Или просто хотел в очередной раз наказать за провал, ублюдок. Данная схема создания круга позволяла выявить владельца данного предмета с точностью до нескольких десятков футов — его месторасположение должно было быть обозначено на карте сверху. И вот тут-то и было первое разочарование — карта не смогла определить это. Вернее, она дала понять, что данный субьект поиска находится как в самой стране, так и за ее пределами. Но ведь это же бред, он просто не может находиться в двух местах одновременно. Даже при использовании различных зелий, чар, да хоть и самого маховика времени, карту поиска невозможно было обмануть — связь с магическими линиями помешала бы этому. Но вот сейчас...

— Мордред! — маг, не выдержав, выругался в слух. Ну, надо же, неудача. Ладно, пойдем дальше.

Второй круг — круг определения: он позволяет полностью выяснить все о заклинании, что было использовано против анализируемого предмета, на данный момент об Азкабане. И вот здесь третьего ждал очередной сюрприз — хотя на этот раз было больше удивления, чем разочарования. Круг смог полностью и достаточно точно определить все об используемыхзаклинаниях — все это отображалось рунами на стенах, значение которых понимал только он. Да, именно Небесное пламя уничтожило проклятый замок, а тот, кто смог его призвать, должен обладать очень мощным магическим ядром и не менее мощным артефактом: волшебной палочкой или даже посохом. Само же пламя было вызвано, что оказалось странным, при помощи рун. Но самое главное было даже не это: во-первых, все отчетливо указывало на то, что в стенах замка был совершен еще один очень мощный ритуал, за минимум как год до уничтожения самой крепости, а во-вторых, Азкабан был уничтожен одной из магической стихий, самой мощной и необычайно редкой — стихией молнии.

На все это волшебник удивленно вскинул брови — такого он уж точно не ожидал узнать. Даже сама магическая история не помнит, когда рождался последний маг энергии. Блин, как же жаль, что и об этом результате все же придется доложить Аберфорту. Впрочем, он наверняка и сам вполне мог выяснить нечто подобное.

А ведь такой маг мог быть отличным союзником... или слугой.

С такими мыслями третий и подошел к третьему кругу. Вот именно здесь он надеялся узнать об этом неизвестном маге все, что только возможно. Капли крови, которые он обнаружил в эпицентре битвы первого отряда мракоборцев, были несомненно его. Потребовалось почти с месяц, чтобы отделить его кровь от крови других — слишком уж много ее там тогда было. Но у него вышло, а главное — он скрыл это от Дамблдора.

Третий круг — круг сущности: он показывает истинную суть конкретного обьекта — начиная от его внешности, состояния здоровья и заканчивая полным «рентгеном» его магического ядра и всего прочего — будь то маг, магическое животное или даже маггл. Небольшой плотный туман, возникший при попадании крови, теперь был сформирован в что-то наподобие «призрачного» зеркала, в котором отчетливо виднелась фигура, точнее тень человека. Вот только что-то в ней было не то. Присмотревшись, третий понял причину — вид фигуры был нестабилен, она постоянно исчезала, да и то не полностью, а частями. Казалось, что она состояла как бы из трех частей: две из них растворялись, одна же оставалась. Затем исчезала она, а появлялась другая. Потом также происходило с третьей.

Если в начале третий был разозлен, затем удивлен, то теперь он был полностью растерян — такого результата опять-таки быть не должно. Ведь получается, что этот неизвестный маг был просто... мертв, что ли? Ведь ни одно живое существо, да даже сами дементоры, не показали бы такой результат. Но вот с другой стороны, этот маг также был и жив. Он как будто находиться на грани между жизнью и смертью — ни вперед, ни назад...

Третий прищурился — а ведь в таком случае возможен лишь только один ему известный вариант. Неужели он прав... или только близок к правде?

* * *

— Стэн, что-то не так? — спросил маг у своего напарника.

Когда Азкабан был полностью уничтожен, остров перестал представлять важность для волшебников. В конце концов, эта тюрьма была единственным его достоянием. Однако, несмотря на произошедшие события, магия здесь все еще присутствовала — Азкабан был слишком мощным источником, просуществовавшим не одно столетие. Кроме того, дементорам здесь тоже было больше делать нечего, точнее их уже ничто здесь не удерживало. И будь их воля, они бы уже давно исчезли в неизвестном направлении. Вот только маги имели другие планы. Может, крепость и сдерживала их, заставляя все время находиться на одном месте, но это не означало, что она была единственной в своем виде. Так что всех этих темных тварей ждал новый «дом». На самом же острове, с целью избежания от обнаружения случайных маглов и отгородить от прочих незваных волшебников, жаждущих поживиться даже на обломках крепости, было решено временно оставить патруль в количестве шести-восьми человек.

Вот и сейчас эти самые волшебники охраняли то, что в принципе никому и не нужно-то было. Ну кому может понадобиться пустынный остров и развалины некогда одной из величайших и ужаснейших тюрем в магическом мире? Тем более, что магии там осталось почти ничего. И с каждым днем она становилась только слабее. Даже невыразимцы подтвердили, что не более чем через полгода-год она исчезнет полностью. Но приказы, как известно, не обсуждаются.

Так что разбившись по парам на каждый из выделенных секторов, маги исправно несли свой караул. Один из таких секторов включал в себя и развалины крепости.

Сегодня все было как обычно, не считая плохую погоду, что, впрочем, в этих местах было не такой уж и редкостью. Чтобы не терять зря времени, маги, наколдовав невидимый купол, защищающий их от усиливавшегося ветра, решили заняться куда более лучшим занятием — игрой в карты. Игра шла как всегда, как вдруг посреди партии один из охранников выпустил карты и с резко вытянутой рукой, сжимающую волшебную палочку, развернулся в сторону обломков.

Минуту или две он стоял в напряжении и смотрел в одну точку, явно пытаясь что-то увидеть. Маг так был поглощен этим процессом, что даже сначала и не обратил внимание на вопрос своего напарника.

— Так в чем дело, Стэн? — наконец-то он понял, что его уже, похоже, давно зовут.

Медленно опустив палочку, мракоборец взглянул на мага и ответил:

— Не знаю, Фрэнк, — еще раз посмотрев на обломки здания, он продолжил: — Мне как будто послышалось, что здесь кто-то есть.

— Не глупи, старина, — напарник, явно не придав всему этому значения, хлопнул его по плечу. — Здесь же куча оповещающих заклятий. Тебе скорее всего просто померещилось, что, впрочем, и неудивительно, ведь даже без проклятого здания и тех жутких тварей это место все еще наводит кое какой ужас, — и, присев на свое место, продолжил: — Давай лучше вернемся к прерванному делу, мне еще нужно у тебя отыграться.

Стэн же еще несколько минут смотрел в сторону обломков, а затем, видимо, успокоившись, присоединился к коллеге.

Все это время за ними внимательно наблюдала пара зеленых глаз. Когда эти двое уселись на место и вернулись к своему прерванному занятию, маг, погладив свою длинную седую бороду, хмыкнул и приступил к осмотру.

Около года назад в один из самых обычных, как для него, вечеров, он внезапно почувствовал огромную силу давно потерянной, как ему казалось, магии — магии молнии, энергии, что стало для него неожиданностью. Прошло уже много-много лет,с тех пор как он не ощущал ничего подобного. Последний из известных ему магов, владеющий подобной силой, был его учителем. С тех пор больше не рождался ни один волшебник, кто был бы предраспределен к ней. Не то чтобы он искал его, у него и так хватало своих дел, но все же такой маг мог обладать невероятной силой, если его как следует подучить и помочь.

И вот сейчас это произошло. Разумеется, он сразу же решил найти этот источник силы, но, увы, его постигло разочарование — все поиски ни к чему не привели. Он уже решил бросить это все — ведь можно и ошибиться, старость все же — как вдруг, несколько месяца назад произошел новый мощный всплеск магии, правда, на этот раз совсем другого вида. И на сей раз волшебнику удалось быстро найти этот источник. Каково же было его изумление, когда поиски привели к Азкабану, или вернее, к тому, что от него осталось. Даже неизвестно, что его поразило больше всего — то, что Азкабан был уничтожен, или то, как именно это произошло.

Небесное пламя... Маг был абсолютно уверен, что оно навсегда было забыто и утеряно в глубине веков. За прошедшие века его не раз пытались возродить и даже лет триста назад добились в этом огромных успехов, но каждый раз из-за самоуверенности, эгоизма и потери старинных знаний маги сами же и обрекали все начинания на провал. Но, как видимо, он ошибался. Для более точного анализа ему пришлось слегка подождать — на острове постоянно крутились волшебники. И хоть он и был довольно-таки силен, но вступать с ними в схватку и тем более выдавать себя ему не сильно хотелось.

И вот теперь, когда вся эта суматоха более-менее улеглась, маг решил действовать.

Пройти спокойно и беспрепятственно через все эти наложенные и довольно-таки примитивные оповещающие и прочие заклятия, для него не представляло особого труда. Да, похоже, что мир магов теряет свое былое величие и могущество. Магия постепенно, но непреклонно деградирует. И маги еще и сами ей в этом помогают. По настоящему хороших и действительно знающих толк в магии волшебников сейчас во всем мире можно чуть ли не на пальцах персчитать. Хотя то, что только что он чуть, было, не попался, говорило все же в их пользу. Может, еще не все волшебники потеряли хватку?

Убедившись, что маги полностью увлечены своим делом, старик почти бесшумно взмахнул волшебной палочкой и, не обращая внимания на результат, приступил к делу. Купол, полностью защищающий от любого обнаружения, надежно скрыл старого волшебника. Работа предстояла не из легких, и никто не должен был ему мешать. Спрятав волшебную палочку в карман мантии, маг сложил пальцы рук вместе и начал читать заклинания. Спустя несколько минут, те обломки крепости, что находились в зоне действия защитного купола, начали светиться ярко-голубым светом...

Полчаса спустя, волшебник, полностью закончив изучать местность, теперь, держа в руке кусок камня Азкабана, задумчиво смотрел в сторону. Последние сомнения исчезли полностью — кому-то и в самом деле удалось использовать Небесное пламя. Но главное заключалось в другом — это заклинание было вызвано при помощи магии рун, что было просто невозможно. Ведь единственный человек, которому в свое время удалось соединить чары и руны, чтобы призвать одно из самых сильных магических огней, погиб чуть менее тысячи лет назад, забрав с собой в могилу свой секрет. И вот сейчас эта техника была снова использована, и в этом нет никаких сомнений — волшебник чуть ли не три раза все проверил. Более того, он также смог обнаружить и еще кое что — источник этой магии. Молния. Вот почему он не смог его найти в первый раз — Азкабан крепко-накрепко блокирует любой поиск и поглощает любую магию. Вернее мог, теперь это всего лишь груда осколков, которые уже начинают рассыпаться только от одного прикосновения.

Старик, все еще не отрывая взгляд от одной точки, немного сжал пальцы рук — камень в его руке тут же рассыпался на мелкие части. Подумать только, в стенах некогда великой крепости какой-то маг сумел перебороть ее влияние и воспользовался магией пятой стихии. Его просто необходимо найти...

Внезапный шум сзади отвлек мага от мыслей — он так увлекся процессом анализа данных, что и не заметил, как был все же обнаружен.

— Брось палочку и подними руки вверх! — угрозу в голосе не услышал бы только глухой.

Не оборачиваясь, старик хмыкнул, а секунду спустя рассмеялся.

— Честно признаться, вы меня сегодня удивили ребята, — отсмеявшись и абсолютно не обращая внимания на поднятые в его сторону палочки, он продолжил: — Все же еще есть смышленые маги, раз я был обнаружен. Правда, я и несильно пытался скрыться, но все же.

— Повторяю, старик, брось палочку, или тебе конец, — похоже, мракоборцы не слишком-то и слушали его. Что ж, ему нет времени выслушать их болтовню. Здесь делать было больше нечего, пора уходить.

Легкий и почти незаметный щелчок пальцами, яркая вспышка света, и два мага тупо смотрят на пустое место, абсолютно не понимая, почему они вообще залезли в эти руины.

— Фрэнк, а чего это мы здесь стоим? — решил поинтересоваться маг у напарника.

Но тот лишь пожал плечами.

— Не знаю. Мы как вроде бы совершали очередной обход.

— Ага, и напоследок решили зайти осмотреть всю эту рухлядь, — как будто «вспомнил» напарник и печально вздохнул: — Пошли лучше отсюда. Это место вызывает только тошноту.

Фрэнк согласно кивнул, и они поспешили покинуть это злочастный участок, даже и не подозревая о том, что их память о последнем часе была полностью изменена.

Сам же неизвестный маг появился в себя в замке. Теперь у него есть зацепка — при помощи высшей легилименции, которая не требовала зрительного контакта, а также некоторых проведенных ритуалов, ему удалось сложить все части мозаики в одно целое и теперь онзнал, кого нужно искать. Эти глупцы так и смогли понять, что за всем этим стоит только один человек. Так даже лучше. В то время как они все будут искать «фантома», он займется своими поисками. И желательно найти этого волшебника раньше других, хотя бы для безопасности всех остальных. Кто знает, на что способен маг после восьми лет заключения в Азкабане...

* * *

Толчок... Почти незаметный.

С момента падения Азкабана уже третий.

Крепость, служившая якорем для этого проклятого участка земли, уничтожена.

Творение величайших волшебников древности медленно, но верно разрушалось.

Очень скоро остров вернется туда, откуда был поднят тысячелетия назад.

С Новым Годом!!!

Солнце медленно, но непреклонно садилось за горизонт, уступая свои права надвигающейся ночи. На деревья медленно падала тень, лес начала заполнять тишина.

Была середина осени, с некоторых деревьев осыпались листья. Обитатели этого, казалось бы, девственного леса, в котором довольно редко можно увидеть представителей человеческой расы, давно приготовились к приближающимся холодам. Они сидели в своих норах, лишь изредка высовываясь наружу в поисках пищи.

Одинокая лань спокойно ходьбой пробиралась среди деревьев. То ли она была одиночкой, то ли отстала от своих собратьев, но здесь явно была лишней. Животное спокойно и не спеша шло дальше в глубь леса, изредка наклоняясь и ощипывая траву. Она казалась такой умиротворенной на вид, но тем не менее даже на мгновение не теряла бдительности — закон природы "побеждает сильнейший" никто не отменял. Но пока все было спокойно.

Внезапно лань резко напряглась и повернула голову в сторону. Напрягая весь свой слух и зрение, она попыталась определить тот шум, который ей послышался несколько секунд назад. Но там ничего не было, тишина.

Тем не менее инстинкты говорили о совершенно противоположном — за ней наблюдали. Хищник, выжидающий свою добычу. Внезапно инстинкты снова подали тревогу об опасности, но на этот раз она исходила уже с другой стороны. Лань напряглась еще сильнее и сделала несколько шагов назад. Казалось, что хищник не один, но чутье говорило об обратном — это был очень умелый охотник, который готовится к нападению.

Закон природы — либо нападай, либо беги...

Лань неслась по лесу очень быстро, лишь чудом уворачиваясь от стоящих на ее пути деревьев. Солнце успело зайти еще ниже за горизонт, и теперь его свет почти не поступал в лесные чащи. Но для нее это не имело никакого значения — главное, спастись. Она неслась и неслась, каждый раз поворачивая в разные стороны, перепрыгивая небольшие ручейки, постоянно пытаясь оторваться от преследователя и спастись. Но все это было бессмысленно — неизвестный хищник все еще ее преследовал, не отставая ни на шаг. Иногда он пропадал, но потом также внезапно появлялся прямо на пути — как будто играясь со своей жертвой. Страх полностью заглушил все инстинкты бедного животного, которое и не подозревало, что с самого начала попало в ловушку, и ее минуты уже сочтены.

Лань остановилась также резко, как до этого начала свое бегство. Вокруг были сплошные деревья, которые так близко прижались друг к другу, что создавали впечатление непроходимых стен. Солнце полностью село за горизонт и темнота накрыла покровом лес. Она была в ловушке, бежать было больше некуда. Лань тряслась от страха, чувствуя свой конец. Бешено озираясь по сторонам, она пыталась увидеть или определить своего мучителя. Но все было тщетно — никого не было видно, но его близкое присутствие ощущалось всем телом. Внезапный шум сверху привлек внимание животного. Нервно вздернув голову вверх, лань успела увидеть только чью-то тень. В следующую секунду ее шея была очень крепко сдавлена, а последовавшая за этим боль резко опрокинула ее на землю, заставив бешено биться из стороны в сторону, пытаясь вырваться и спастись. Но все было тщетно и очень скоро ее движения начали замедляться, пока через несколько минут полностью не прекратились. Последняя секунда жизни животного закончилась.

То, что так туго связывало ее шею, похожее на очень толстую веревку, начало медленно распутываться, пока с тихим шипение не отползло по земле на несколько метров.

Небольшая рептилия, длиной не более десяти футов, спокойно смотрела на свою добычу. Сегодня ей повезло. Обычно змей питался мелкими грызунами — хомяками, белками или даже птицами — но на этот раз ему попалась крупная добыча, которая бывает здесь довольно редко. Чтобы ее выследить и загнать прямо в ловушку, рептилии пришлось как следует постараться, используя при этом не только природные инстинкты, но и свои способности. Кстати, о них...

Змея резко напряглась и замерла на одном месте, не производя больше ни одного лишнего движения. Где-то с минуту ничего не происходило, но вот постепенно рептилия начала увеличиваться, пока не достигла больших размеров — перед взором обитателей леса, если бы они сейчас смотрели на своего не совсем обычного собрата, предстал змей в длину от двадцати пяти до тридцати футов. Довольно зашипев таким изменениям, странное существо подползло к «ужину» и открыло свою пасть. Данный процесс употребления пищи не был полностью приятен, но тем не менее позволял быстро ее употребить. А вот чтобы переварить ее потом — на это уходило определенное время. Впрочем, никто не жаловался, за исключением разве что «еды».

Разобравшись, наконец, с пищей, змей, на этот раз не спеша, начал уползать в дебри леса. Может, он и был весьма необычен, но вот сталкиваться с другими хищниками, особенно тогда, когда его движения становятся слегка замедленными после трапезы, в его планы явно не входило. Огибая деревья, перебравшись через небольшую речку, выползая на небольших размеров скалу, он медленно, но уверенно добирался к своему укрытию, пока не достиг цели — небольшая пещера, уходившая в глубь на несколько метров. На самом ее дне было маленькое озеро, которое хищник без проблем переплыл. Проползая в этом подземном лабиринте еще с два десятков метров, он наконец-то достиг абсолютно сухого участка земли — небольшого, диаметром четыре-пять метров, углубления в стене. Посреди этого «жилища» горел костер, а в углу была небольшая кучка листьев, служившая, очевидно, кроватью. Хотя самым интересным, пожалуй, здесь были стены — на них были вырезаны рисунки, а точнее символы, которые, как только рептилия залезла вовнутрь, на несколько секунд зажглись серым цветом. Впрочем, для самого змея это ничего не означало. На данный момент времени его почти ничего не интересовало — погоня за добычей, трансформация, поглощение, а теперь еще и сам процесс переваривания ужина весьма изрядно его вымотали. Ему хотелось только одного — спать.

Абсолютно не боясь быть атакованным во время сна не званными гостями, змей спокойно прополз к «кровати» и, свернувшись кольцом, уснул...

Время шло медленно, никто никуда не торопился. Этой ночью в лесу разыгралась буря — осень наконец-то дала о себе знать: дождь лил как из ведра, заливая неуклюже вырытые ямы и норы; несколько раз молния била по некоторым деревьям, одни раз даже в скалу, разбросав в сторону мелкие осколки камней; сильный ветер ломал мелкие и сухие ветки. Природа как будто сегодня решила слегка поиграть. Но все эти «игры» абсолютно не достигли глубин пещеры, в которых спал могучий змей, даже и близко не потревожив его сон...

* * *

В то время, как буря все еще бушевала в лесу, необычный змей нервно дернулся. Началось...

Его тело постепенно начинало уменьшаться, по бокам стали появляться небольшие наросты, которые не спеша увеличивались; череп становился меньше, а на голове вырастали волосы. Наросты теперь уже представляли формы конечностей, которые все больше и больше приобретали вид человеческих. Захрустели суставы, как будто ими не двигали с месяц. Клыки полностью исчезли, уступив место обычным зубам. Чешуя стала осыпаться с тела, оголив при свете огня голую кожу. Тихое шипение постепенно перешло в стон.

На куче с листьев теперь лежал человек. По выражению его лица можно было сказать, что процесс превращения был явно не из приятных, но тем не менее он его не разбудил.

Слегка перевернувшись, человек продолжил свой сон...

* * *

Мужчина, лет двадцати пяти-двадцати шести, сидел в небольшой пещере и затуманенным взглядом смотрел на огонь в костре. Он не обращал никакого внимания на все остальное: на ветер, гуляющий по коридорам-лабиринтам основной пещеры; на вырезанные, при помощи острого предмета, руны на стенах; даже на комара, который сидел у него на плече, готовясь «закусить». Весь его взгляд был прикован только к огню. В потемках, при слабом освещении, при маске безразличия и ледяного хладнокровия на его лице он походил на сумасшедшего, недавно сбежавшего с дурдома.

В какой-то мере так и было...

Он сидел так минуты, возможно даже часы, не прекращая смотреть на пламя костра, которое, кстати сказать, до сих пор не погасло. Но вот пламя начало... «вибрировать», как будто попало в водоворот вихря — колыхалось из стороны в сторону, постепенно увеличивая темп. Спустя несколько минут оно уже вовсю «плавало», как лодка во время шторма, при этом все время находясь в определенном радиусе. Так продолжалось некоторое время, пока все резко не прекратилось. На время.

Теперь огонь начал постепенно увеличиваться, точнее, подниматься вверх. Он поднимался все выше и выше, почти достигнув потолка пещеры. Продержавшись так немного, пламя резко стало прежним, чтобы через секунду снова подняться вверх, но только где-то на метр, при этом разделившись на три части, которые начали кружиться спиралью по своей, как бы установленной, оси. Эти три языка пламени постоянно закручивались то вокруг себя, то снова обьединялись, а затем резко расходились в разные стороны. Их цвет тоже изменился, что придавало такому маленькому внутреннему пространству небывалое освещение — вот ярко-красное пламя закручивается в виде пружины посередине костра; через мгновение к нему присоединяется огонь темно-оранжевого цвета, соединяясь с ним; а багрово-желтый язык огня довершает танец, и таким образом заставляя этот небольшой уголок природных подземелий ярко засветиться, но при этом полностью оставаясь никем не замеченным... А через минуту на месте костра уже крутился на одном месте настоящий огненный смерч. Пусть размерами он был не более футов трех, но исходивший от него жар и скорость вращения впечатляли.

Наконец, видимо наигравшись, огонь успокоился, постепенно становясь прежним. И уже несколько минут спустя ничто не напоминало о дивном танце необычного костра.

За все это время человек даже ни разу не моргнул, постоянно сохраняя зрительный контакт. И только когда все успокоилось, он, прихлопнув этого надоедливого комара, которого даже огонь не смог оторвать от трапезы, решил расслабиться, на время закрыв глаза.

Наконец-то у него начало получаться, впервые за последние месяцы.

Некоторое время спустя, открыв глаза и осмотревшись, мужчина хмыкнул. Что ж, в этом все же была какая-то ирония. С самого детства он жил в чулане под лестницей, а его родственники постоянно показывали, как же сильно его «любят». Затем школа — великий Хогвартс, источник знаний магии — где он провел следующие семь лет, постоянно находясь под колпаком всех этих неблагодарных и трусливых грифиндорских слизняков, именуемых себя магами, но в любую секунду готовые обвинить его во всех грехах, что потом и произошло. Восемь лет Азкабана, если не более, — заключенный в отдельную и «особенную» камеру, окруженную дементорами и «охранниками-шутниками». Ад, другого которого на всей земле больше вряд ли найдешь. И вот сейчас он сидит здесь, в подземной пещере, где-то посреди неизвестного леса, порой питаясь тем, от чего наверняка даже дементоров бы стошнило. Ему не привыкать. Ведь он — Гарри Поттер, тот самый, кого сейчас, наверняка, ищут все маги Британии, если не всего мира.

Сколько конкретно прошло времени с тех пор, как он совершил такой грандиозный и красочный побег из проклятой тюрьмы, неизвестно. Несколько месяцев это точно. Впрочем, почти все это время ему было не до этого.

Очнувшись посреди леса и еле-еле сумев приподняться на ноги, Поттер некоторое время не мог толком ничего и вспомнить: где он? как здесь оказался? что вообще произошло? Постепенно память начала к нему возвращаться, но, увы, вспомнить все так и не удалось. После того, как он должен был разобраться с Перси, Гарри планировал покинуть остров при помощи аппарации. Правда гарантии, что это у него выйдет идеально и точно, не было никакой — прошло много времени, да и сил он уже успел потратить не мало.

Но планы, как известно, не всегда идут так, как планируешь. Что-то произошло при разговоре с рыжим, но вот что именно, так и осталось неизвестным. Последнее, что бывший заключенный помнил, — это огромную боль, которая полностью охватила его тело, а затем забвение. Пришел он в себя уже в лесу, испытывая при этом очень сильное магическое истощение.

Сжимая в руке волшебную палочку и с трудом передвигая ноги, Поттер кое-как пробирался по, казалось бы, нескончаемым и непроходимым просторам леса. Он даже не знал, была это Англия или может материк.

Чувствуя нехватку еды, сильную жажду и головокружение от потери сил, маг скоро рухнул на землю без сознания. Правда, ближе к вечеру он очнулся, чувствуя себя, как ни странно, немного лучше, по крайней мере, можно снова было идти дальше. Пройдя несколько метров, Гарри резко наткнулся на незваного гостя — прямо перед ним стоял дикий кабан. Стараясь не спугнуть его, Поттер замер на месте — сталкиваться с ним не было никакого желания, он сейчас еле палочку в руке мог держать, а об использовании заклятий вообще нечего говорить. С минуту они оба так и стояли неподвижно, смотря друг на друга, а затем животное бросилось на него. Поттер даже и отступить в сторону не успел, как произошло столкновение, а затем боль — один из клыков вонзился в ногу. Закричав, Гарри схватился за морду животного, повалив при этом их обоих на землю. Волшебная палочка была выбита из рук, да и времени ее искать сейчас уж точно не было. Кабан пытался подняться на ноги, при этом постоянно шевеля клыком в ране, причиняя еще больше боли. Поттер был слаб и чувствовал, что больше сопротивляться сил нет. Подумать только, от него не смог избавиться чуть ли не весь магический мир, а какому-то кабану это удастся.

Наконец животное вскочило, приподняло с земли и мага. Резкими движениями оно начало сбрасывать с себя жертву — Гарри, чтобы окончательно не упасть, еще крепче схватился за тело кабана. Но все это было напрасно, еще чуть-чуть и он упадет на землю, а затем...

И вот тут все и началось. Кто знает, что именно послужило толчком, но Поттер ощутил, что начал меняться. Не прошло и минуты, как вокруг кабаньей морды, вместо человеческих рук, уже обвилась длинная змея. Роли поменялись — хищник стал добычей. Не давая животному опомниться, пусть даже и сам находясь в некотором шоке, Гарри действовал мгновенно — хруст костей на шее, и животное замертво падает на землю.

Выбравшись из-под него, волшебник осмотрел себя — длинная в несколько метров змея, и при этом все еще сохранившая человеческий разум. Но больше размышлять о таком повороте событий он не смог — голод и инстинкт хищника отодвинули все его мысли на задний план. Подползая поближе к еде, змей-маг начал открывать свою пасть...

* * *

Где-то еще с неделю Гарри жил в лесу, прямо под открытым небом: во время коротких снов укрывался под деревьями; пил воду с реки, благо, она оказалась совсем рядом и питьевой; охотился на дичь. Магия возвращалась к нему очень-очень медленно. Практически те резервы, что хоть как-то восстановились, уходили на поддержание его сил и магического ядра. Так и продолжалось, пока во время сильного осеннего дождя он не набрел на пещеру, где теперь и находился...

Проснувшись на следующий день, после инцидента с диким кабаном и, явно не ощущая никакого голода, Поттер первое время пытался осознать новую информацию — превращение в анимагическую форму принесло как минимум один плюс, вернулись некоторые воспоминания. Он вспомнил, что во время разговора с Уизли, смысл которого для него так, увы, и остался загадкой, произошла первая полная трансформация, которой раньше препятствовала магия Азкабана. Белая кобра — одна из самых опасных и ядовитых змей в мире маглов. Может и не зря все же в свое время распределяющая шляпа хотела отправить его на Слизерин. Но вот практически сразу после этого что-то пошло не так. Память сохранила воспоминание о том, что из анимагической формы он так и не вышел — она лишь изменилась, стала больше, сильнее. Но вот какой именно она была потом и как это вообще произошло, было весьма интересной загадкой. Ведь, как известно, анимагическая форма или, как ее еще называют, звериная сущность человека, может быть только одна.

В прочем в том, что эти воспоминания были правдивы, он убедился довольно быстро.

Из-за медленного восстановительного процесса его магического ядра, колдовать он еще не мог — при использовании только одного заклятия «lumоs» во время обследования пещеры, это вызвало головную боль и легкое головокружение, а после создания вечного огня для поддержания подогрева своего временного жилища, он вообще был без сознания где-то с день, коль не два. Но даже после всего этого Поттер должен был использовать магию еще раз — начертить в стене убежища руны защиты от обнаружения, отвлекающие незваных гостей и сохраняющие тепло.

Правда, не все было так уж и плачевно. Магия, похоже, все же как-то стремилась защитить своего хозяина. Когда организм начинал чувствовать голод, происходило что-то на подобие магического всплеска — Поттер, не контролируя процесс, превращался в кобру, а затем, руководимый, очевидно, только первобытными инстинктами, отправлялся на охоту, о которой мало что помнил. Но каждым таким случаем он все больше и больше запоминал происходившее с ним и уже через некоторое время — возможно с месяц — сам владел своим телом, способным трансформироваться в нужный момент, несмотря на все еще присущую усталость и слабость.

На мелкую дичь маг охотился в виде белой кобры — поймать грызунов и им подобным было не так уж и трудно. Реже ему попадались крупные животные, что изменяло стиль охоты. Только с третьего раза он смог понять и самостоятельно изменить размер своей формы — белая кобра смогла превратиться в длинного серого змея, чем-то напоминающего питона. Благодаря возросшей реакции, силе и скорости, да и не малым размером пасти, охота и поглощение пищи стали не проблемой.

Возможно со стороны человеческого наблюдения за тем, как змея глотает тело добычи, причем абсолютно не поджаренное, могло вызвать тошноту и потерю аппетита. Но, находясь в анимагической форме, все это отсутствовало. Но как бы там ни было, Гарри наверняка не стал бы обращать на такое внимание, даже если и употреблял бы так еду в человеческой форме. Это закон жизни, в котором выживают только сильнейшие, а всем слабым духом и силой суждено вымирать. И он не относил себя к последним. Да, он раньше был послушной марионеткой, да, он раньше был неудачником, но сейчас он стал другим. Он стал тем, против кого боролся в свое время. И теперь он стремился только к одному — к мести.

* * *

Дни сменялись днями. Осень все ближе и ближе приближалась к своему окончанию, в скором времени готовясь уступить власть зиме. Сезон дождей постоянно усиливался, а дичи становилось все меньше: кто уже приготовился к зимней спячке, а кто перебрался на другое место.

Лес жил своей жизнью, не обращая никакого внимания на то, что происходит за его пределами. Ему было без разницы на события, происходившие в мире маглов, который, стремясь доказать самому себе, что он способен на многое, постоянно изобретал все новые технологии, даже не подозревая о возникшей для себя опасности.

Лес не интересовало, что мир магии вот уже как несколько месяцев ищет самого опасного и ненавистного мага, даже не подозревая, что в свое время их всех обвели вокруг пальца ложью и обманом.

Лес — он лишь часть природы, и здесь свои законы, по которым живут все, кого он приютил...

* * *

...Он только и мог, то смотреть как четыре мага поднимают в его сторону свои волшебные палочки и уже через секунду в его сторону летят три зеленых луча смерти.

Вот они уже возле него...

...Поттер, тяжело дыша, открыл глаза. Снова этот кошмар. Поняв, что уже сегодня он вряд ли уснет, маг присел на своей «постели» и мрачно уставился на костер.

Со времени танца огня прошло недели две-три. То, что он тогда делал, было что-то наподобие тренировки. Вот уже как несколько месяцев он укрывается здесь, в дебрях неизвестного леса, абсолютно не зная, что творится за его пределами. Правда, одно он знал и так — его ищут. Не считая анимагических способностей, все остальные его способности и умения были ему на данный момент времени не доступны — после побега он забыл многое из того, что успел узнать и усвоить. Возможно, в обычных условиях можно было бы воспользоваться специальными восстанавливающими зельями или заклятиями, но ситуация сейчас была другой. Приходилось ждать. Что ж, терпения ему всегда хватало. Почти.

Где-то с месяц назад Гарри заметил, что уже практических не ощущает слабости после каждого анимагического превращения, да и чувствует себя намного лучше. Именно с тех пор он и решил немного ускорить, а вернее, направить процесс восстановления в нужном направлении. Это была лишь только догадка, но Поттер был уверен, что такое сильное магическое истощение и его длительное восстановление — результат резкой смены среды обитания.

Восемь лет магии Азкабана не могли не повлиять на него. Да, сначала он и сам в это не сильно верил. Причина — Сириус, у него не было таких серьезных проблем после побега. Но с другой стороны, крестный ведь находился в обычной камере, да и еще в облике пса. Да и вряд ли он подвергался такому «приятному» знакомству с охраной. Его же самого там, как минимум, поцеловал дементор, пусть и неудачно. Яд тоже, безусловно, сильно навредил организму. Но главным было то, что он сумел там научиться изучать магию, настроившись на магию тюрьмы.

А сейчас он на свободе, где нет даже намека на тот ад. Вот это, скорей всего, и было причиной замедленного восстановления.

Одно из знаний, которое он получил и которое все еще помнил, представлял собой краткий, так сказать, курс того, как можно стабилизировать потоки своего магического ядра. Где главным было — не использовать волшебную палочку, что только ухудшило процесс. Восстановить магическое ядро необходимо своими собственными силами, без какой-либо помощи. Кто знает, сколько конкретно он так тренировался — неделю или месяц — но в конце концов у него начало получаться. Он сумел сконцетрировать свою магию и направить ее в нужном направлении. Результат — танцы языков пламени.

С того времени восстановление сил пошло значительно быстрее. Через неделю Поттер уже мог более-менее использовать самые легкие заклинания, а еще спустя две — некоторые заклинания среднего уровня, благодаря чему он уже не так часто выходил на охоту. Не сразу, конечно, но трансфигурировать камни в еду ему все же удалось. Хоть она и была по-прежнему не очень аппетитной, но все же намного лучше, по сравнению с тем, что у него получалось в Азкабане.

Но восстановление магических сил имело, увы, свой предел — полностью стабилизировать магическое ядро у мага так и не вышло. Должно быть, оно было повреждено намного сильнее, чем предполагалось ранее, и без специальных зелий тут уже не обойтись. Пусть некоторые заклинания ему и были доступны, но вот более серьезные — после их использования Гарри моментально слабел, полностью за раз лишаясь своего магического резерва, на восстановление которого уходили сутки. И так каждый раз.

Другим минусом были все чаще возвращающиеся старые кошмары, лишая его нормального сна. Даже за пределами проклятой крепости они отказывались его отпускать. Пусть их влияние уже и не было таким сильным как раньше, но все же.

Так же его воспоминания о побеге все же почти восстановились. Он вспомнил разговор с Перси, что принесло ему новую боль, но одновременно с тем, заставило задуматься. Когда он шел за этим ублюдком, вопрос, который его на то время интересовал, был совершенно другим. Про нее он даже и не думал — она была враг, предатель. Каждый раз, вспоминая о ней в тюрьме, в нем буквально сразу же возникала ненависть и презрение, а вместе с тем и боль от предательства. Он же верил ей, доверял больше всех остальных. А она продалась, сдала его врагам. Тогда почему, Мордред возьми, он захотел узнать именно о НЕЙ! Может для того, чтобы найти ее первой и убить? Или может для того, чтобы пытать, заставить ее почувствовать ту боль, которую ему причинили? Вот в том-то и проблема — он не знал. Задавая тогда этот вопрос, Поттер уже не ощущал к ней ненависти — он просто хотел ее найти, хотел узнать, что с ней произошло, просто хотел выяснить, почему она так поступила. Зачем?... Он и сам не понимал. Казалось, что ему просто нет причин ее ненавидеть, причинить боль. А ведь если как следует задуматься, то окончательно ненавидеть и считать ее предателем он начал только тогда, когда его бросили в камеру. Не до и не после, и даже не в момент его «казни», а именно во время заточения. Ведь не смотря на поднятую в его сторону волшебную палочку, она была тем, кто не бросил в него заклятие смерти, а ее взгляд...

Поттер нервно тряхнул головой. В нем все еще были противоречивые чувства, от которых только болела голова. Сейчас еще не время, он обязательно все выяснит, но потом. На данный момент важно другое — пусть и не полностью, как хотелось, но он уже достаточно окреп, чтобы использовать еще один способ. Он весьма сложен и даже опасен, особенно сейчас, но все же того стоит. Кроме того, ему как-то ведь удалось использовать его в Азкабане, а значит здесь тоже можно справиться.

Еще немного поразмыслив и кое-что прикинув в уме, Гарри решил, что через неделю попробует использовать эту магию. Ну а пока, нужно подготовить все необходимое и найти для этого место по лучше.

* * *

Сезон дождей вот уже как несколько дней наконец-то прекратился. И хоть сырость никуда не делась, один маг на это не обращал никакого вниманию. Он сидел на траве, скрестив ноги, как бы медитируя, и пытался успокоиться. Вокруг него в радиусе четырех-пяти метров распологались четыре небольших камня, на которых были начерчены символы — руны защиты от обнаружения. При мощном магическом всплеске они образовывают своего рода щит, который скроет данную магию, не дав при этом ее обнаружить. А магические всплески уже были, и достаточно мощные. При последнем из них пришлось искать новые камни, так как магический всплеск раздробил вдребезги предыдущие.

Все это оказалось намного сложнее, что Гарри и осознал почти сразу.

Магия серого тумана... Правда, во все времена ее называли по-разному — энергия природы, покрывало жизни — но смысл от этого не менялся. Ее суть заключалась в следующем: магия волшебника идет от его ядра, позволяя ему пользоваться волшебством. Для усиления магии используются специальные артефакты — волшебная палочка, медальоны, посохи. Более мощные маги могли также пользоваться безпалочковой магией. Но в любом случае главный источник всегда оставался только один — магическое ядро. Магия же серого тумана представляла собой нечто вроде иного источника — другого магического ядра, которое создавалось внутри первого. Их волшебная суть была совершенно разной, но тем не менее они дополняли друг друга, делая своего носителя сильнее: например, усиливались шесть основных чувств, а само тело мага становилось щитом — мелкие и средние заклятия не могли ему навредить, даже некоторые сильные проклятия были бы бесполезны, хоть и причиняли бы боль. Правда от авады защита все равно не спасала.

Но такая сила имела и свои опасности, главным из которых был процесс ее поглощения. Одно неправильно действие — и волшебника уничтожила бы его же собственная магия.

И вот сейчас Поттер пытался снова настроиться на определенную... частоту и усилить свои силы — восстановить же магическое ядро даже это не поможет. Это была его уже четвертая по счету попытка и наконец-то хоть что-то начинало получаться. Хотя он раньше это уже делал, но в этот раз все было намного сложнее — тогда ему помог с этим Азкабан. Не смотря на то, для чего он был создан в свое время, замок являлся одним из самых мощных магических источников в мире. Пусть немного, на сколько это было возможно, но именно он и дал возможность заключенному намного быстрее освоить эту часть магии. А здесь, в лесу, даже и близко не было подобных источников, не считая его волшебной палочки. Поэтому и сам процесс происходил намного медленнее, и значительно опасней. Если первые две попытки помогли просто осознать этот факт и помочь более-менее подготовиться в нужном направлении, то третья едва его не погубила — как только маг почувствовал, что процесс поглощения начался, то допустил весьма серьезную ошибку — он решил его немного ускорить. Результат — мощная магическая вспышка, довольно сильно поврежденная левая рука, с до сих пор оставшимися на ней сильными ожогами, и почти на сутки потеря сознания. Да еще и защиту потом пришлось заново готовить. Магия серого тумана — это не шутка.

Но вот теперь, наученный не слишком приятным опытом, Поттер сумел добиться своего — процесс поглощения длился уже несколько часов. Очень медленно, но намного безопасней. Он ощущал всем свои нутром, как новая сила поступает в него. Осталось еще немного. Увы, но Гарри, как и те, что были до него, не мог пользоваться этой магией на полную силу — она была слишком сложно и опасной, и за последнее тысячелетие никому еще не удавалось овладеть ей полностью. Тех же, кто отказывался признавать это, и пытался идти дальше, ждал весьма плачевный результат — как для самих себя, так и для окружающих...

Наконец, все было закончено. Гарри позволил себе слегка расслабиться и открыл глаза. Взгляд на правую руку дал только подтверждение, что все получилось — на руке, чуть ниже локтя, слегка светились две разные руны одинакового цвета: одна ярче, другая намного слабее. Да, использование данной магии осуществлялось невербально, но для ее выхода все равно был нужен «артефакт», которым и являлись эти символы, поделив ее на три части: защита, атака и исцеление. Поттер сумел активировать только защиту. То, что ему удалось получить возможность использовать еще и атаку, пусть даже и в одном десятом (хотя, скорее всего, и меньше) проценте, было небольшой неожиданностью. Но даже с этой способностью был свой предел — данная магия могла использоваться только определенное время, после чего руны исчезали, и их нужно было восстанавливать заново. Но вот если ее не использовать, то она может находиться в теле мага достаточно долго, даже если его магическое ядро будет полностью истощено.

Поттер спокойно и не спеша поднялся, заставляя расшевелиться свои затекшие мышцы, подошел к небольшому дереву и сразу же со всей силы ударил по нему кулаком. Дерево дрогнуло, но устояло, а на месте удара появилась небольшая трещина. Будь это череп человека или какого-нибудь обычного животного — разломился бы надвое.

Отойдя на пару шагов назад, Гарри спокойно осмотрел руку — на ней красовались небольшие ссадины, возникшие от удара, которые к вечеру должный пройти. Слабости и истощения не ощущалось, значит, все сделано правильно.

Что ж, пора. Пусть он и не достаточно окреп, но этого на первое время хватит. Главное, как можно поскорей суметь восстановить свое магическое ядро.

Взглянув в последний раз на лес, который приютил его в последние несколько месяцев, Поттер вздохнул и с не слишком громким хлопком исчез.

* * *

Уже давно была глубокая ночь. Жители небольшой деревни спали и видели десятый сон. И лишь только одинокая фигура человека, находящегося в ее центре, нарушала эту одинокую тишину. Окажись здесь и сейчас случайный маг, он бы сильно удивился, обнаружив здесь своего собрата. Нет, его удивление было бы вызвано не тем, что маг ошивается между маглами — в конце концов, это вполне привычное дело — а тем, что именно этот маг делает здесь, в одной из самых отдаленных от больших населенных пунктов и полностью заселенных маглами деревне.

Сам же волшебник о такой возможности не думал. Он скрыл себя маглоотталкиющими чарами, а по поводу встрече с другим волшебником не переживал — встретить кого-нибудь здесь и в такое время было маловероятным. Правда, это не помешало ему поставить на установленном периметре предупреждающие чары, да и заклятие хамелеона, в случае чего, вовремя активируется. Как говорится — доверяй, но проверяй.

На данный момент неизвестный, одетый в черный плащ, капюшон которого полностью скрывал лицо, стоял и, указывая палочкой на землю, усердно и медленно водил ее в разные стороны, при этом тихо нашептывая заклинания. Еще с минут десять маг совершал свои действия, пока вокруг него внезапно не вспыхнул ярким кроваво-красным цветом круг, в центре которого находилась четырехгранная звезда, а края украшал пояс начерченных рун.

Где-то с минуту все проходило без изменения, пока свет не начал медленно затухать, а после и совсем исчез. Только после этого маг смог свободно вздохнуть и расслабиться. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что эти вонючие маглы так ничего и не заметили, как, кстати, и в отделе по отслеживанию стихийных магических выбросов, волшебник довольно улыбнулся — все шло по плану. Это была третья и последняя деревня, которую он посетил. Так что, второй этап его задачи успешно выполнен. Пора переходить и заканчивать первый.

Выйдя за пределы домов и сняв оповещающие чары, маг задумчиво посмотрел в противоположную от поселка местность.

У него было все: деньги, власть, сила. Все то, о чем он мечтал еще со времен Хогвартса. Чего еще ему желать? Правда, ничего. Тогда что его беспокоит? Да хотя бы то, что во всем этом был один минус — Дамблдор. Какой бы властью волшебник сам не обладал, но в руках старика она была в сотни раз больше, а он сам был всего-навсего лишь пешкой. Да-да, еще тогда, перейдя на его сторону, он это прекрасно понимал — как-никак, но в этом они с Темным Лордом были похожи. Так что, маг абсолютно не сомневался в том, что рано или поздно от него могут и избавиться. О, нет-нет, свои же его не тронут, да и Аберфорт не зря столько сил потратил, выводя его на сейчас занимаемую должность. Просто все было намного проще — незаменимых людей нет, и если с ним что-нибудь случится, старик легко сможет заменить его на другого. Да, слаженная и построенная за эти годы система даст трещину, и многое чего придется менять или начинать заново, но это все вполне поправимо.

Так что, с такими вот мыслями он и решил сделать то, что начал — как говорится, небольшая подстраховка. Особенно сейчас, когда Азкабан уничтожен неизвестным, а один из заключенных пропал без вести.

При мысли об этом узнике маг напрягся и так сильно сжал свою волшебную палочку, что, казалось, еще немного и она треснет пополам. Но все же он смог успокоиться. Рано или поздно этот полукровный ублюдок, если жив, даст о себе знать. Зная его характер, волшебник нисколько не сомневался, что он захочет отомстить. Что ж, тогда-то они и закончат то, что не смогли закончить чуть более восьми лет назад.

Еще раз взглянув на деревню, волшебник с тихим хлопком аппарировал.

Но в одном маг все же ошибся — если он и его «коллеги» ожидали встречи с узником №13, то они явно не учли одного главного факта — Гарри Поттера, которого они знали, уже давно не было — Азкабан полностью уничтожил того наивного и доверчивого гриффиндорца, которым успешно манипулировали многие годы.

Волшебный банк "Гринготтс" — одно из самых древних и знаменитых строений в магической Британии, основано более тысячи лет назад. По своей мощности, а также уровням защиты оно уступает лишь школе волшебства и чародейства Хогвартс. Каждый видит его по-своему: для кого-то — это символ процветания рода и равенства между расами, для других — способ сохранить и приумножить свои сбережения. Но в любом случае, оно ассоциируется со словом "гоблин".

Гоблины — одна из древних магических рас на планете. В каждой культуре, в каждом новом столетии они вошли в историю из самых разных направлений: повелители подземелий, где они добывали драгоценные камни и изготавливали прекрасные изделия, уступая в этом лишь расе гномов; великие воины и кузнецы, где в изготовлении и владении различными магическими оружиями им действительно не было равных; знатоки древней, давно забытой магии, при помощи которой возможно было призвать в мир смертных самих демонов; борцы за свою независимость и равенство всех магических рас, которые не боялись идти на смерть, нередко окрашивая кровавым цветом многие поля и равнины. И вот теперь, уже как не одну сотню лет, каждый волшебник знает их как создателей "Гринготтса" — магического банка, филиалы которого были расположены почти по всей планете.

Именно благодаря последнему магическая раса гоблинов и была знаменита. На протяжении всего своего существования банк хранил состояние многих знаменитых и богатых магических родов, постоянно его увеличивая, а также исправно и надежно охраняя сокровища тех, названия которых уже давно канули в лета, в надежде, что однажды какой-нибудь из них снова возродится.

Благодаря гоблинам маги могли не беспокоиться о сохранности своих сбережений. Конечно, не все из них им доверяли, но таких было не так уж и много, и на их мнение порой просто не обращали внимания. А зря...

* * *

Сегодня в Косой аллее было солнечно и довольно тепло, несмотря на конец осени. Правда волшебников все равно было немного — учебный год давно начался, так что многие пытались поскорей уладить свои дела и вернуться домой или в свой рабочий офис.

Впрочем, повелителей подземелий не сильно-то и интересовали дела жалких людишек. Им было и без этого чем заняться, особенно сегодня.

Возле одной небольшой двери — пять футов в ширину и десять футов в высоту — находилось несколько гоблинов, а вместе с ними где-то и с дюжину людей. Большинство из всех присутствующих было в стороне, в то время как двое из гоблинов старательно и не спеша чертили на дверях какие-то только им понятные символы. Данный процесс продолжался чуть более часа, но никто не проявлял признаки нетерпения. Вот, наконец, процесс нанесения рун был окончен и эти двое, вздохнув, отошли в сторону. После этого к двери подошел третий гоблин — с виду было видно, что именно он является главным в этой группе — и приложил к ней ладонь. Закрыв глаза, он начал читать что-то на гоблинском языке. Все это заняло около нескольких минут — главный, закончив, отступил на метр назад. Какое-то время ничего не происходило, но вот дверь внезапно засветилась синим цветом, а затем также быстро и погасла. Послышался щелчок — замок был открыт. Вот только никто не спешил входить в хранилище, ожидая приказа от главного.

Сам старший гоблин с минуту внимательно разглядывал дверь и, кажется, явно пытался что-то вспомнить. Затем он начал действовать: жестом указал всем остальным своим собратьям и людям, кроме троих, отойти на безопасное расстояние в сторону, что и сам сделал. Затем, взглянув на людей, он сказал:

— Открыть!

Представители человеческой расы, ничего не подозревая, быстро принялись выполнять приказ, за что и поплатились жизнью — едва только они чуть-чуть приоткрыли двери, как они мгновенно распахнулись и оттуда вырвался столб мощного и очень плотного потока огня, моментально превративший людей в пепел.

Пламя бушевало с минут пять, после чего наконец утихло. За все это время оно было активно на определенном участке, так что все остальные присутствующие не пострадали.

Выругавшись, старший гоблин приказал:

— Проверить еще раз все на наличие других чар! — И, злобно осмотрев подчиненных, добавил: — Больше оплошностей я не потерплю.

Нервно сглотнув, все принялись выполнять команду.

На дополнительную проверку было потрачено еще с полчаса, но ничего больше так и не было обнаружено.

— Сэр, — доложил подчиненный начальнику. — Мы все окончательно проверили. Похоже, что защита в виде Вулканического пламени была установлена только на входе. Больше ничего обнаружено не было.

Взглянув на двери, затем на подчиненного и, со словами «хорошо если так», старший щелкнул пальцами.

Словно повинуясь приказу, все оставшиеся люди устремились в хранилище. За ними последовали остальные. Когда они оказались внутри, им всем представилась следующая картина: помещение, размером примерно сто на семьдесят футов, было почти полностью забито драгоценностями, сиклями, кнатами и галеонами. И лишь только в дальнем углу небольшой кучкой лежали какие-то предметы.

Довольно улыбнувшись представшей картине, гоблины, не нуждаясь в каких-либо приказах, принялись за дело — начали готовить деньги для переноса в другое хранилище. Сам же главный с помощником и людьми отправился в дальний угол.

Подойдя ближе, им удалось получше рассмотреть предметы: в основном это были магические артефакты — амулеты, посохи и даже несколько волшебных палочек. Но из всего этого их заинтересовали только две вещи: первая представляла собой изумительной красоты корону, украшенную изумрудами и рубинами. Вторым был меч, сталь которого даже на вид казалась очень острой и опасной.

То, что нужно.

— Ригусух, — обратился старший к подчиненному, — корону Зергана и меч рода Мальсина, созданные нашими славными предками, перенести в главную сокровищницу нашей расы. Род магов не заслуживает на такие дары, которые он украл у нас и безнаказанно пользовался столетиями. — Затем он перевел взгляд на прочие артефакты. — А все остальное проверить, описать и положить в хранилище №17. Пусть маги сами разбираются со своими игрушками.

— Будет исполнено, Радзихал, — Ригусух поклонился, а затем обернулся в сторону людей, недовольно скривившись. — Эй вы, мрази, чего стоите? Немедленно приступайте к переноске вещей.

Люди, абсолютно не отреагировав на оскорбление, снова принялись выполнять приказ.

На все это — подсчет золота, сортировка артефактов и перенос их в другие хранилища — ушло чуть более половины дня. Наконец все было закончено, после чего уже пустое хранилище было снова закрыто и опечатано.

— Зархан! — Старший гоблин Радзихал позвал другого подчиненного.

— Да, сэр, — довольно таки старый на вид гоблин тут же предстал перед начальником.

— Хранилище №8 полностью замуровать, со всех записей стереть какие-либо упоминания о нем. Род Мальсинов уже лет сто полностью прерван как по основной, так и по побочной линиям, так что никто о нем и не узнает.

— Будет сделано, — Зархан поклонился и быстро ушел.

Радзихал повернулся к другому помощнику и уже хотел дать и ему очередную команду, как вдруг подземелье сотряс неожиданный удар. Все недоуменно переглянулись. Что это? Вторжение? Но тогда бы включилась защита. Может какая-нибудь поломка? Напрягшись и взяв в руки свое оружие, с которым они никогда не расставались, гоблины начали прислушиваться. Но никаких больше шумов или ударов так и не услышали.

— Странно, — главному было явно не по себе, интуиция подсказывала, что что-то здесь не так. Внезапная догадка осенила его. — Ригусух, — быстро он обратился к помощнику, — какие еще сегодня должны были вестись очистки?

Молодой гоблин несколько минут рассматривал документы, а затем доложил:

— Еще две, сэр. Одна проводилась на верхних уровнях и, судя по последним донесениям, была уже окончена часа три назад. А вот вторая проводится на нулевом уровне и как раз сейчас они должны были вскрыть хранилище.

Радзихал злобно прищурился: неужели он не ошибся, ведь внезапный удар был как раз с того района.

— Что это за хранилище?

Еще раз сверившись с бумагами, гоблин, побледнев, ответил:

— Хранилище рода Блэк, сэр.

* * *

Работа на самых нижних уровнях Гринготтса проходила намного медленнее, чем на всех остальных. Как-никак, но на нулевом уровне находились сейфы самых древнейших и благороднейших семейств магической Британии, включая даже сбережения Основателей. В то время, когда они только создавались, защитные заклинания подземной расы были куда более могущественными и... добропорядочными. Также не следовало забывать и о чарах, наложенных самыми владельцами. И на то, чтобы вскрыть один из таких сейфов, нужно было потратить довольно много сил и времени.

Вот и сейчас еще одна группа гоблинов старательно и очень долго работала с одни из таких сейфов.

Даже с первого взгляда было понятно, что это хранилище существенно отличается от большинства других. Серого цвета двери, высотой в пятьдесят футов, были изготовленны из очень крепкого и редкого материала, закаленного в печах гномов. А система охраняемых чар, наложенная на них, позволяла чуть ли не на вечно уберечь содержимое сейфа — никакая магия не способна была их пробить и разрушить. Но ведь не зря говорится — что нельзя нарушить, можно обойти. Так было и этом случае.

Создавая настолько мощные защитные чары, древние гоблины все же внесли в них маленький нюанс, благодаря которому можно будет открыть сейф. Разумеется, тогда все это было придумано вовсе не для того, чтобы беспрепятственно пользоваться содержимым хранилища алчных и напыщенных аристократов, а всего лишь в целях безопасности. Ведь раньше маги были куда опытней и сильнее, и создаваемые ими артефакты обладали немалой силой — но не все из них, увы, были безопасны или стабильны, и повреждение или взрыв одной из таких «игрушек» мог принести проблемы.

И теперь, несколько столетий спустя, гоблины решили воспользоваться имеющейся возможностью. Вот только для совершенно другой цели.

На этот раз процесс открытия хранилища отличался от многих других. На земле, в двух-трех метрах от сейфа, был начерчен овал, внутри которого находились три круга, полностью расписанные неизвестными для большинства магов символами. В том круге, что находился посередине овала, сложив ноги, сидел гоблин — наверняка один из самых старых, если судить по бледной и сильно сморщенной коже, отсутствию волос и почти всех зубов. Его пальцы рук были сжаты вместе, глаза закрыты, а уголки рта постоянно шевелились — он беззвучно читал заклинание на своем родном языке. Все это происходило настолько тихо и бесшумно, что если бы не символы внутри овала, которые постоянно мигали разными цветами, то можно было подумать, что время идет очень медленно.

Данная процедура длилась уже чуть ли не десяток часов и, судя по внешнему виду гоблина, он сильно устал, и вряд ли его сил хватит надолго. Вот только начавшийся процесс прервать было невозможно, иначе все труды полетят к демонам, включая и сам уровень подземелья.

Но наконец все было закончено, и вот образовавшуюся тишину потревожил звук медленно открывающегося засова двери, которую довольно давно не смазывали. Другие гоблины, все это время находясь на безопасном расстоянии, перевели взгляд на двери сейфа и довольно улыбнулись — только что был открыт шестой замок хранилища. Остался еще один.

И снова в подземельях наступила тишина...

Еще около двух часов спустя был наконец-то открыт последний замок — в этот же момент дверь хранилища моментально охватил черный дым. Шесть гоблинов из общей группы, не сговариваясь, бросились вперед. Подбежав к хранилищу, они быстро достали из своих мешочков небольшие светящиеся шарики и бросили их в постепенно увеличивающийся в размерах дым, успев при этом скрыться за ближайшими колонами. Несколько минут ничего не происходило и дым продолжал захватывать все больше расстояния и многие уже начинали думать, что все напрасно. Но вот внезапно он остановился, а затем медленно, но необратимо начал развеиваться, пока полностью не исчез.

— Ignis infernalis creaturarum a maioribus nomen terra inimicorum suorum, et sanguinem — Open!!!* — Старый гоблин, сидевший все это время в надежно магически защищенном овале, громко прокричал окончательную часть ритуала, после чего так сильно стиснул свои пальцы, что из-под кожи, куда впивались когти, на исчерченную символами землю закапала кровь.

Руны, покрывающие небольшую часть дверей хранилища древнего рода, засветились ярким серым светом и спустя минуту тут же погасли.

За все это время никто из присутствующих даже не пошевелился, все только молча наблюдали.

Щелк...

И двери сейфа открылись где-то на фут.

Облегченно вздохнув, старший гоблин, полностью обессиленный, повалился на землю.

Остальные же гоблины моментально разделились на заранее обговоренные и утвержденные три команды: первая направилась к сейфу, вторая осталась в стороне и начала вести приготовления к другим ритуалам, используя для этого принесенными с собой специальные артефакты, а последняя уже приводила старого гоблина в чувство с помощью имеющихся лечебных зелий и трав. Пусть и удалось снять защиту древних гоблинов, а также и дополнительные ничем не уступающие по силе чары и проклятия самих магов-основателей этого рода, большая часть которых была основана на магии крови, никто не сильно-то и спешил открывать хранилище и заходить внутрь — слишком уж велик был опыт с разными сюрпризами, а здесь и подавно еще можно было ожидать чего и похуже. Но, раз затруднительно сделать это самим, то вполне можно воспользоваться услугами «добровольцев» — где-то с десяток маглов, стоявших в стороне и спокойно ожидавшие команды.

Спустя минут десять главный полностью пришел в себя и достаточно окреп, чтобы можно было подойти и проверить все уже ближе. Оглядев двери в сейф довольно тщательно, а особенно его замки, он улыбнулся, что, в связи с отсутствием зубов, красоты ему явно не придавало — работа была проделана отлично и огромное количество затраченного времени и сил того явно стоили. Затем взгляд задержался на эмблеме — герб древнего и когда-то одного из немногих могущественных родов — и его улыбка моментально исчезла, а в глазах появилась ярость и ненависть — на дверях красовалось изображение огромного черного пса — гримма, предвестника смерти. Одно из опаснейших магических существ, к счастью давно вымерших, которых гоблины боялись и ненавидели всем телом и душой.

Прорычав про себя что-то на гоблинском языке, главный развернулся в сторону подчиненных и уже приготовился давать указания, как вдруг внезапная яркая вспышка ослепила его, а мгновение спустя мощный удар отбросил в сторону на несколько метров — его тело было покрыто в некоторых местах ожогами, и если бы не защитный амулет, рассыпавшийся на части, то старик так легко вряд ли бы отделался.

В жилах подземной расы все же не зря течет кровь некогда великих воинов — все оставшиеся гоблины моментально достали мечи из ножен и приготовились к битве. Четверо обступили старшего, готовясь его защищать. Остальные отступили в разные стороны, формируясь по двое.

Но нападения не было. Минута... Три... Пять... Напряжение все росло и росло. Гоблины буквально кожей чувствовали, что они здесь не одни, не считая людей. Враг, сумевший пробраться незамеченным прямо сюда и которого не засекли охранные чары. Чужой, посмевший нарушить границы их территорий... Он где-то здесь, выжидает. Ждет, когда они расслабятся, и только тогда начнет атаковать... Но они не из тех, кто готов сдаться или впасть в панику. Нет, они раса воителей, готовые до конца бороться за самое ценное, что у них есть.

За всем этим никто не обратил внимание, как дверь хранилища начал медленно обволакивать плотный бело-серый туман, постепенно скрывая ее с глаз.

— Какого? — Наконец один из гоблинов заметил это. — Ведь вся защита была полностью снята. — Другие, тоже это заметившие, продолжали молчать — сейчас явно было не до разговоров.

Главный гоблин, уже успев прийти в себя и сумев снова нормально видеть, заметил странные изменения с сейфом еще раньше. Вот только он настолько сильно и напряженно всматривался, что больше ни на что не обращал внимание. Эта магия, она была ему чем-то знакома, но вот только чем. Такое ощущение, что... Внезапно его глаза моментально расширились от удивления, когда он наконец-то все понял. Нет, не может быть!

— Он... Он здесь! — Неожиданно прозвучавший голос старого гоблина, пропитанный ненавистью и... страхом, заставил подпрыгнуть всех остальных. С дюжину пар глаз удивленно уставились на него — руки главного дрожали, а головой он так вертел в разные стороны, что, казалось, еще немного и она отпадет.

— Старейший?.. — Осмелился обратиться к нему один из подчиненных. Но старик как будто никого не замечал.

— Он здесь... здесь, — только и повторял он. — Как, как эта мерзость могла выжить?

Никто ничего не мог понять. Все они впервые видели одного из старейшин в таком состоянии. Но даже это говорило им о многом — если уж что-то или кто-то смог напугать одного из предводителей их расы, то этот неизвестный не из тех, кого следует недооценивать.

Внезапная красная вспышка от крайней колоны с правой стороны и последовавшие за ней крики, привлекли все внимание. Стоявшие неподалеку от того места гоблины тут же бросились туда, надеясь обнаружить нападавшего и помочь раненным. Но все было напрасно — враг успел исчезнуть, как и гоблины. Лишь только меч лежал одиноко на том месте — похоже, что они даже не успели защититься... Новая красная вспышка чуть дальше, на футов пятьдесят, появилась буквально минуту спустя. И снова никого и ничего... Вспышка, но на этот раз сопровождавшаяся шумом от удара мечей, появилась с противоположной стороны, но не прошло и нескольких секунд, как снова наступила тишина.

Старший гоблин, все же сумев взять себя в руки, старался проанализировать ситуацию. Ясно как день, с ними играют — атакуют с разных направлений, заставляя при этом разделиться. И чем меньше их становиться, тем больше шансов проиграть. А если его догадки по поводу нападавшего верны, то тогда уже никто из них не выберется отсюда живым.

Ну что ж, раз они все уже и так смертники, то тогда...

— Всем немедленно на площадку! — Мгновенно прозвучала команда. — Становиться в круг, спиной к спине!

Не прошло и минуты, как приказ был выполнен — оставшиеся гоблины образовали небольшой круг и в полной боевой готовности приготовились к отражению атак.

— Мастер, — послышался тихий скрипучий голосок, — но мы же на открытой местности. Так будет легче всех перебить, а нас и так мало осталось. — Что правда, то правда — из двух десятков гоблинов теперь было не более десяти.

Некоторое время главный молча напряженно куда-то всматривался. Затем он заговорил:

— Если я прав, то эта тварь нас так просто отсюда не выпустит. Но на открытой местности еще есть шанс — чтобы атаковать, ему придется показаться, — и снова взглянув во тьму, он буквально зашипел, — выходи же, ты, мерзкое порождение самой магии!

В наступившей тишине отчетливо послышались легкие шаги — кто-то шел в их сторону, медленно и не спеша. Все взгляды гоблинов были теперь направлены в одну точку. Звук от шагов все усиливался, пока, наконец, из темноты не появился неизвестный силуэт: ростом чуть выше их самих, окутан в серый плащ. Никакого оружия — волшебной палочки, меча или других артефактов — при нем не было. Хотя лицо было полностью скрыто под капюшоном, все присутствующие буквально ощущали на себе его взгляд. Пройдя в их сторону еще метра три, неизвестный остановился. Вновь наступившую тишину, казалось, можно было потрогать руками — настолько сильное было напряжение. Никто не нападал первым.

Неизвестно, сколько бы еще продолжалась эта игра в молчанку, но у одного гоблина, похоже, сдали нервы. И прежде, чем кто-либо что понял, он, с диким криком и мечом в руках, помчался на врага. Это был смелый и в тоже время глупый поступок — щелчок пальцев врага, прозвучавший из-под плаща, и мощное взрывное заклятие отбросило смельчака к противоположной стене, после чего он упал на землю без каких-либо признаков жизни. Данная попытка представителя подземной расы была решающем фактором — враг решил атаковать.

Гоблины, как раса великих и бесстрашных воинов, сражались смело и достойно, но, увы, этого им было недостаточно для победы — как бы искусно они не обращались с мечом и прочими немногими имеющимися при себе магическими артефактами, все было бесполезно. Атаки неизвестного были целенаправленными и успешными: он успевал исчезнуть перед ними буквально за секунду до смертельно удара и тут же появлялся в другом месте, и тут же снова атаковал, используя магию, которую не могла удержать любая из примененных гоблинами защита. Единственное, что все постоянно слышали, это щелчки пальцев.

Пять гоблинов были уже давно мертвы — они полегли в течении первых минут атаки. Остальные успели перестроиться, образовав новый круг, в центре которого находился старший. На этот раз построение бойцов держалось лучше, чем в начале — им удалось немного изучить тактику противника. Так, по крайней мере, считали они...

Еще один гоблин пал, его голова отлетела на добрую дюжину метров. В следующее мгновение главный использовал тело товарища вместо щита — вонзившийся прямо в сердце меч павшего, сделав «щит» непригодным для дальнейшего использования, пробил левую руку оборонявшегося, с правой руки которого в тот же миг были брошены в сторону врага три небольших светящиеся шарика... Щелчок, и эти шарики моментально окутывает тьма, которая тут же исчезла, а секунду спустя все они появляются возле каждого из трех оставшихся в живых воинов, не считая главного. Серия мощных взрывов, сопровождаемая потоками пламени, электрическими разрядами и предсмертными криками, потрясает подземелье.

Бой был окончен.

В живых из гоблинов остался только старший — в последний момент он сумел отпрыгнуть в сторону, хотя его все же успело задеть: правая сторона спины была полностью обгоревшей, как и большая часть лица. Тем не менее, он, не взирая на серьезные ранения, сумел встать на ноги и с полной ненавистью, отражающейся в одном единственном уцелевшем глазу, посмотрел на того, кто только что без каких-либо усилий полностью уничтожил весь его отряд. Плащ неизвестного был порезан в нескольких местах, а на правом плече красовалось небольшое красное пятно — все же погибшие смогли оправдать кровь своих предков.

— Как? — Гоблин тяжело дышал. Теперь он был абсолютно уверен в своих предположениях. — Как такое возможно? Ваш вид был полностью истреблен! Мы же всех вас вырезали, всех до единого!

Во время этих слов в глаза чужака вспыхнула ярость, вот только из-за капюшона этого было не видно. Он уже хотел было что-то сказать, впервые подать за все это время голос, как вдруг неожиданно напрягся.

Идут... Он отчетливо ощущал приближение других отрядов — похоже, что бой привлек внимание намного раньше, чем он ожидал. Так что времени почти не осталось.

Взглянув в последний раз на старого гоблина, чужак вытащил вперед из-под рукавов свои маленькие ручки и трижды хлопнул ладонью об ладонь — яркая вспышка света на мгновение осветила всю местность, и погасла уже секунду спустя, оставив его одного. Последний выживший гоблин рассыпался пеплом, испытав при этом самую ужасную в мире боль, на которую он и его народ заслужил за некогда давно совершенное их предками преступление.

Шум приближающихся шагов стал громче. Не теряя времени, он быстро подошел к двери хранилища, с которой уже давно исчез белый туман — просто в пылу сражения никто из гоблинов не обратил на это внимания. Приложив обе руки к двери, он начал про себя что-то шептать, делая в конце каждого предложения ударение на последний слог — после каждого из которых замки на дверях снова начинали закрываться, пока наконец первоначальная защита полностью не восстановились.

Убедившись, что теперь содержимое хранилища в полной безопасности, чужак быстрым ходом зашел за одну из колон. Там находились в бессознательном состоянии люди, которых он еще в самом начале атаки обездвижил и укрыл в надежном месте. Он печально на них взглянул — им уже ничем нельзя было помочь, гоблины полностью промыли им мозги, превратив их и многих других в тупоголовую рабочую силу, которая только и может, что исполнять приказы. Крепко сжав кулаки, неизвестный попытался успокоиться — похоже, что эти твари снова взялись за старое, забыв то, чем когда-то похожее закончилось для них...

Из-за поворота с факелами и в полном боевом вооружении выбежали три отряда гоблинов, но единственное, что они обнаружили — это разбросанное оружие, абсолютно нетронутый сейф и не единой живой души.

* * *

Рангкок, директор банка Гринготтс, а также один из семи глав расы гоблинов, сидел в кресле в своем кабинете и вот уже полчаса размышлял, запретив всем себя беспокоить. А поразмышлять было над чем.

Раса гоблинов, повелителей подземелий, вот уже как несколько столетий известна всем своим непревзойденным искусством истинных воинов, добытчиков как обычных так и очень редких магических материалов, и прекрасных кузнецов. Веками волшебники всех стран обращались к их услугам, заказывая прекрасные изделия, а теперь еще доверяли сокровища своего рода, позволяя увеличить его в несколько раз. Годами гоблины, благодаря всему этому, имели власть над магами, пусть и не открытую, довольно слабую и порой сильно ограниченную, но все же имели. Благодаря знаниям своих предков, их услуги пользовались большим спросом.

Вот только мало кто задумывался, а было ли так всегда. Были ли гоблины единственными специалистами в таких направлениях. И лояльны ли они на самом деле к человечеству.

Разумеется в своем искусстве гоблины были не одни такие. Гномы — заклятые враги еще со времен создания их рас, когда-то превосходили их во всем. Они обладали своими знаниями и секретами, что позволяло получать изготовленные изделия намного лучшего качества. Да и добытчиками они тоже были прекрасными — не зря же в те времена именно их называли истинными повелителями подземелий. Огромное количество бесконечных войны этих двух рас, заканчивающихся переменными успехами, почти никаких результатов не давало. Секрет их искусства, ради которого гоблины с ними сражались, так и остался закрытым за семью замками. Но раса гоблинов всегда добивалась своего, и чтобы достичь поставленной цели, она ни перед чем не останавливалась. Так было и в тот раз.

Последняя и самая великая битва двух рас, произошедшая еще две тысячи лет назад, несмотря на огромное количество жертв, закончилась их победой. Использовав свои знания в магии призыва, они достигли поставленной задачи — стали единственными мастерами своего дела. Призванные ими адские твари почти полностью истребили ненавистную им расу гномов. Но вот только кое-что они все же не учли — знания, которые они так стремились заполучить, оказались потерянным для них раз и навсегда. Проклятые карлики сумели спрятать в неизвестном месте все свои изделия, а большинство свитков знаний были уничтожены. Правда и от тех, что удалось тогда сохранить, толку было никакого — их так и не удалось расшифровать. Разумеется, об этом «великом историческом» событии сейчас никто и близко не знает. В свое время предки современных гоблинов позаботились и скрыли всю информацию об этом. Сама же раса гномов смогла со временем снова возродиться, вот только была уже совсем другой — знания предков были для них утеряны навсегда. Сейчас они всего лишь их жалкие конкуренты по бизнесу. Правда гоблины не оставляли попыток найти или расшифровать свитки гномов. Вот только все это было напрасно, почти.

Согласно записям, несколько веков назад один молодой гоблин-исследователь, необычайно умный для своего возраста, сумел все же это сделать. Вот только ничем хорошим это не кончилось — чтобы он там не узнал и не нашел, но, когда вернулся из путешествия, то моментально уничтожил все свои записи, после чего сбежал. Не желая терять наконец-то реальный шанс получить заветное, другие пустились в преследование, но... Гоблин, как оказалось, все предусмотрел. Прекрасно зная, что всего знания можно получить из его головы даже спустя несколько часов после смерти, он предпринял весьма ужасный, но весьма действенный способ этого не допустить — бросился в обьятия дементора. И знания снова были утеряны. Со временем о них не так уж и часто вспоминали, вполне довольствуясь тем, что и так есть. А в последнее столетие так и вообще забыли...

Рангкок, вырвавшись из раздумий о своей расе, перевел взгляд на небольшую статуэтку, находящуюся в правом углу его рабочего стола. От новых воспоминаний он хищно улыбнулся. Когда лет семь назад к нему пришел новоявленный Министр Магии Аберфот Дамблдор и предложил неожиданную сделку, подземная раса получила еще один путь к усилению своей власти. Разумеется, предложение Министра надо было хорошенько обдумать и согласовать с другими членами нации гоблинов. Но исход тогда и так был уже ясен, и, спустя год, договор, закрепленный кровью и магией, был заключен. Согласно ему, гоблины могли смело и безнаказанно вскрывать хранилища волшебников, список которых им раз в полгода любезно предоставляло министерство. Конечно, для избежания утечки информации и международных скандалов, все это осуществить было возможным только на «законых» основаниях: когда род был полностью прерван и продолжить было уже некому, или когда «неожиданно» находилось давно забытое, но юридически действующее завещание, или род был лишен всех своих законных прав за предательство, а все его имущество, согласно юридическим документам, подписанных непосредственно этими самыми «предателями», по закону переходило Министерству Магии.

Как видите, все законно... Гоблины же, за указанные работы и услуги, получали соответственное вознаграждение — возможность возвратить все их изделия, которые были «украдены» мерзкими ворами, а Министерство Магии получало все остальное...

Очень взаимовыгодное соглашение.

И на протяжении последних лет все было прекрасно и идеально. До сегодняшнего дня.

Сейф рода Блэк.

Пять лет назад, когда Министерство сумело полностью взять всю власть в магической Англии в свои руки, была произведена попытка вскрыть хранилище этой семьи. Увы, она неожиданно закончилась полным провалом. После тщательного исследования всплыли весьма интересные подробности: во-первых, гоблины не учли всего того, что использовали их предки, когда создавался этот сейф; во-вторых, неожиданно выяснилось, что последний представитель этого рода каким-то образом сумел тайно пробраться в банк и установить на хранилище особый ограничитель, благодаря которому только маг, в чьих жилах текла кровь этого рода, смог бы его открыть. Вот только никто из живых представителей этой семьи не смог добиться желаемого — Сириус Блэк, очевидно, прекрасно знал, что делает.

Как эта «вшивая дворняга», как обычно обзывались он нем другие маги, сумела такое провернуть тайно от них, а, главное, незаметно пробраться в Гринготтс, так и осталось неизвестным. А из всех, кто еще мог бы им помочь, остался только один претендент — Поттер!

Впрочем, были и другие способы добиться желаемого — через пять лет можно было попытаться снять защиту, использовав при этом кровь самого близкого родственника. А поскольку время наконец-то истекло и все необходимое имелось в наличии, сегодня и была предпринята очередная попытка, которая закончилась очередным и неожиданным провалом.

Сидя в своем кабинете и видя, как кристалл-оповещения подтвердил, что все удалось, Рангкок зловеще ухмыльнулся — наконец-то! Ведь ни для кого не является секретом, что род Блэк, как один из самых древних и темных в Англии, имел огромные сбережения, не говоря уже об артефактах и гоблинских изделиях. Так что тот факт, что буквально через нисколько минут этот самый кристалл оповестил о том, что процесс был внезапно приостановлен, а потом и вообще о том, что сейф снова закрыт, разумеется поверг директора банка в шок. А когда ему еще и доложили о том, что именно было обнаружено на месте происшествия, а точнее полное отсутствие всех участников группы, он, в минуту безумия, обезглавил гонца.

И вот теперь, спустя несколько часов, Рангкок пытался обдумать всю сложившуюся информацию, согласно только недавно полученным последним данным. Было совершено нападение, вот только нападавший так и остался неизвестным — кто или что это был, выяснить не удалось. Даже его магию не удалось отследить и изучить. Кто бы это ни был, но он сумел проникнуть на нулевой уровень и, что немаловажно, также быстро исчезнуть. А сам сейф Блэков теперь был снова полностью и надежно запечатан, но на этот раз его открыть сможет только глава рода, которого одобрит сама магия.

Рангкок со злости стукнул руками по столу. Демоны, пять лет ожиданий и все пропало. И ладно бы только это, так нет — это уже третий случай за последние пятнадцать лет, когда кто-то сумел незаметно пробраться к сейфу и также незаметно покинуть Гринготтс.

Немного успокоившись, Рангкок взглянул на часы — почти полночь, а значит...

В дверь постучали и через секунду в нее вошел его помощник.

— Мастер Рангкок, — поклонившись, гоблин продолжил, — к Вам посетитель.

— Пригласи его, Сигнурс, — скривившись, сказал директор банка. Точно по расписанию, хоть часы по нему сверяй.

Через минуту дверь снова открылась и в нее вошел Министр Магии Аберфорт Дамблдор.

— Добрый вечер, Рангкок, — деловито начал министр.

— Скорее, доброй ночи, господин министр, — оскалившись, пробормотал гоблин. Ночь предстояла нелегкой...

* * *

Раздался еле слышный хлопок и посреди комнаты, которую освещали горевшие на стенах факелы, появился неизвестный, полностью закутанный в серый плащ. Осмотрев все вокруг, он направился в сторону двери, если так можно было назвать довольно приличную дыру в стене. Выйдя в коридор и свернув направо, он направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Он шел уверенно, что указывало на то, что место ему было довольно хорошо знакомо: поворот, следующий коридор, еще одна лестница, затем новый поворот. Разумеется, ему было бы проще просто переместиться туда, куда он уже почти дошел. Вот только необходимости, с его точки зрения, в этом не было. Да и его магия еще не полностью восстановилась после битвы в Гринготтсе. Воспоминания об этом проклятом месте заставили неизвестного сильнее стиснуть зубы. Гоблины... Они еще заплатят за то, что натворили. Истребляя другие магические расы в угоду свои амбициям, они шли также и против самой магии. Но даже и этого, как сегодня выяснилось, им было мало — магглы, обычные люди, верящие в волшебство только по сказкам. Эти твари похищали их, а затем полностью превращали в своих рабов, делая из них тупую ходячую силу, не сильно и беспокоясь даже о здоровье и сохранности — помрет, так не страшно, замену всегда можно найти. Хотя они и действовали весьма осторожно — привлекать маггловские правоохранительные органы им не слишком хотелось. Поэтому использовали при этом в основном тех, о ком просто некому будет вспомнить.

Покачав с сожалением головой, неизвестный остановился перед входом в огромную залу. С минуту постояв, как бы в нерешительности, он зашел внутрь. Некогда богатое помещение на данный момент времени представляло собой развалины, как и само здание, в далекие времена являющееся обиталищем древних и благородных магов, которые чтили законы магии и почитали равенство со всеми остальными — первопроходцы. Как же это давно было...

Посреди залы находилось семь тронов, над каждым из которых был изображен герб рода. К великому сожалению пришедшего, пять из них полностью покрылись трещинами и ржавчиной, что могло означать только одно — род полностью прекратил свое существование.

Два же остальных, хоть и тоже не отличались чистотой, но все же были целыми и на них еще можно было разобрать изображение: на одном был единорог, шерсть которого как будто сияла лунным светом, а глаза величественно смотрели вдаль.

На втором же находился огромный черный пес, который присел в прыжке, обнажив при этом свои острые зубы. В его глазах будто пылало само адское пламя.

Подойдя чуть ближе к этим двум тронам, неизвестный остановился, а затем стал на одно колено. Некогда его далекие предки поклялись самой кровью, что будут верой и правдой служить первопроходцам и их потомкам, защищать и оберегать все, что с ними связано. Как было и сегодня.

Вынырнув из своих мыслей и поднявшись, он еще раз взглянул на два оставшихся целыми герба — если они все еще целы, то надежда тоже есть. Сейчас ему не под силу найти наследников, но он будет ждать. Ждать и надеяться, что когда в них проснется сила, он сможет первым их отыскать.

________________________________________________________________________

* Именем Земли предков, Огнем адских тварей и кровью врагов — откройся!!!

НУЖНА ПОМОЩЬ С БЕТОЙ

Конец дня выдался довольно пасмурным: темные тучи заволокли небо, предвещая возможный дождь, и не давая пробиться лучам солнца, прохладный северный ветер, от которого опавшие с деревьев листья постоянно поднимались в воздух, исполняя очередной танец. В общем на улице была самая обычная для этого времени погода. Но жители Лондона, давно привыкшие к ней, неторопливо двигались по улицам города, спеша как можно быстрее разобраться со своими делами — кто-то хотел успеть выполнить служебное задание, кто-то спешил на прием к врачу или на свидание с девушкой, а некоторые просто шли в любимое кафе, чтобы посидеть немного в тишине и уюте.

В одном из таких заведений, которых к слову сказать было довольно много в столице Англии, за столиком возле окна одиноко сидел солидного вида мужчина, приблизительно лет сорока, и спокойно пил заказанный им кофе. Сегодня у него был выходной, а значит можно спокойно расслабиться и не думать ни о какой работе. Конечно предаться заслуженному отдыху после очередной напряженной рабочей недели можно было и дома, но гостившая на данный момент у них теща, которую он на дух не переносил, отбивала в этом всякое желание. Так что решив не портить себе нервы он решил просто прогуляться по городу, а затем зайти в кафе и слегка перекусить.

Был еще вариант пойти в другие, более подходящие для него места, — например, заглянуть к друзьям на вечеринку в бар «Золотая котловина», где за очередной порцией огневиски кое-что обсудить, или сходить на матч по квиддичу, посмотреть очередное противостояние двух команд, — но сегодня он решил выбрать именно это, как на его взгляд, довольно тихое и мирное местечко, где никто бы ему не мешал.

Нет, конечно он не был любителем этих магглов, но и не относился к ним как к грязи, от которой необходимо избавиться. Тем более, что нынешний курс министерства магии был направлен на улучшении взаимоотношений с ними, что в какой-то мере было весьма полезным для мира магов. За последнюю сотню лет магглы сумели далеко продвинуться в самых разных областях. Одно только использование некоторых их медицинских инструментов и аппаратов в магическом целительстве, которые он и сам пару раз уже испытывал на себе, многое о чем говорило. И это еще не говоря о каких-то там летающих тарелках или огромных парящих в воздухе железных бревен — самогеты, так что ли они называются. Да, чтобы там ни говорили, но сейчас жить было намного легче, чем еще лет десять назад.

Также маг был вполне доволен теми методами, с какими правительство действовало в отношении тех, кто яро выступал против современного развития общества. Бунтовщики, предатели крови, темные маги — их всех можно было только так охарактеризовать, но факт был в том, что они безусловно заслуживали того гонения, которое им устраивало правительство...

— Простите, сэр. — тихий женский голос вывел волшебника из своих размышлений. Оглянувшись, он увидел молоденькую официантку, стоящую возле него. Ее длинные волосы цвета вороньего крыла были собранные в косу, а на лице была слабая улыбка. — Вам что-нибудь еще принести?

Только тут маг заметил, что его чашка с кофе уже давно опустела, а сам он непроизвольно водит пальцами руки по ее краям. Похоже, он слишком сильно задумался.

— Нет, спасибо. — как можно спокойней и вежливей прозвучал ответ. — Принесите пожалуйста счет.

Кивнув, официантка, развернувшись на каблуках, ушла в направлении кассы. Сам же маг, вздохнув, попытался снова настроиться на прерванную мысль, но не сильно в этом преуспел. А, взглянув на настенные часы, понял, что в этот раз прилично засиделся. Пора бы уже и домой уходить — ему ежедневных скандалов с тещей вполне хватает, так и еще жена может свое добавить за «необоснованные подозрения в долгом отсутствии».

В ожидании чека мужчина лениво обвел взглядом кафе и других его посетителей, которых сегодня было не так уж и много: молодая влюбленная парочка, целовавшаяся в самом дальнем углу помещения и не обращая ни на кого внимания, пожилая женщина, сидевшая за противоположным столиком и строго следившая за манерами двух маленьких детей, скорей всего ее внуков, и еще один мужчина, лет 35-40, которые сидел в самом слабо освещенном месте комнаты и слушал находившийся рядом встроенный в стенку приемник. Трость, которую тот держал в руке, черные очки и полное отсутствие реакции на любое движение мимо него, давали понять о его плохом зрении или даже возможной слепоте.

Когда принесли к оплате чек на улице уже окончательно стемнело, начали зажигаться фонари. Расплатившись, маг не спеша направился в сторону выхода. Едва выйдя из помещения, как ему в лицо ударил усилившийся поток ветра. Поплотнее закутавшись в свой плащ, он направился к небольшому переулку, находившегося в нескольких десятков метров от кафе. Возникшее небольшое легкое головокружение на минуту заставили его замедлить движение. «Наверное кофе было слишком крепким», — промелькнула мысль, после чего он снова продолжил путь. Достигнув наконец своей цели, мужчина, убедившись, что рядом никого нет, зашел в переулок. Несколько секунд спустя от туда раздался негромким хлопком.

В само же кафе все продолжалось в обычном темпе. Постепенно посетители начинали расходиться: сначала его покинули бабушка с внуками, которые послушно следовали за ней стараясь не потеряться, двадцать минут спустя молодая влюбленная парочка, держась за руки и весело о чем-то разговаривая, тоже поспешила уйти по своим делам. За оставшиеся полчаса до закрытия заглянуло еще двое посетителей, правда не задержавшихся там и пяти минут. А потом, повесив на стеклянных дверцах кафе табличку с надписью «закрыто», начала собираться и официантка. Убрав все стаканы по полкам, проверив закрыты ли окна и запасная дверь, она, переодевшись, надев куртку и обмотав вокруг шеи теплый шарф, покинула помещение, выключив свет и закрыв за собой входную дверь. И лишь только когда кафе полностью опустело и погрузилось в темноту, «слепой» мужчина, который так до сих пор продолжал спокойно сидеть возле теперь уже выключенного радио, поднялся со стула.

Пройдя несколько раз по кругу, как бы разминая затекшие мышцы от нескольких часов сидения, он решил снял очки. Глаза цвета зеленого изумруда внимательно осмотрели закрытое помещение, постепенно привыкая ко тьме. Сделав еще два круга, он вернулся на старое место.

— Что ж, — ни к кому конкретно не обращаясь, сказал мужчина, — все же сегодня удалось узнать кое-что интересное...

* * *

Вот уже как с полтора месяца волшебник, который был когда-то героем магического мира, а потом быстро стал предателем и темным магом, Гарри Поттер, вернулся в мир людей. Обычно преступники, виновны они или нет, стараются скрыться как можно дальше, чтобы их никто не нашел. Редко кто решает возвратиться и отомстить. Поттер был одним из них. После всего, что они ему сделали, так просто он уйти не мог. За последние годы он уже успел принять и отклонить наверное с сотню идей, как ему все осуществить. Но каждый раз все приходилось переделывать. Вот и сейчас в его планы, которые к слову сказать, были не до конца и проработаны, приходилось добавлять новое обстоятельство — поход в косой переулок. Да, замечательная идея — пойти туда, где тебя может узнать чуть ли не каждая тварь. Но выбора, увы, не было. И если он и дальше хочет не только действовать, но сохранить свои силы, то идти туда придется — его магия все еще не стабильна, более того с каждым применением восстанавливается все медленней и медленней. Похоже, что он явно переоценил себя или просто не все учел. Неважно, но если так пойдет и дальше, то кто знает к чему это может привести — возможно даже к ее потере. К тому же был еще один повод наведаться туда — в его памяти сохранилось одно воспоминание погибшего узника, скончавшегося за год до его побега, и нужно было его проверить. Вот только мир магов вряд ли стоял на одном месте за последние 8 лет, и идти туда, ничего не зная, было бы верхом идиотизма. Так что первым делом Гарри решил собрать хоть какую-нибудь информацию, что, соответственно, создавало еще одну проблему — как ее добыть. Использовать активно магию себе дороже — будь сейчас тот уровень, что при побеге, тогда да, можно было добиться ожидаемого довольно быстро. Так что необходимо было придумать другой способ. Легилименция тоже не решение, этот раздел магии так и остался для него неподвластен. Первое непростительное — не факт что за их применениями установлен контроль. А о всяких там зельях можно смело забыть — где он возьмет необходимые ингредиенты.

В прочем решение найти все же удалось. В один из осенних вечеров Гарри вспомнилось заклинание, которое он в свое время прочитал в доме крестного, когда коротал там дни перед пятым курсом — чтобы хоть как-то отвлечь крестника от мыслей о предстоящем судом по делам несовершеннолетних, Сириус дал ему почитать одну из книг рода Блэков. Как оказалось не зря. Книга была довольно интересна — там описывались различные виды заклятий от обычной формы укладки волос до чуть ли не запрещенных. Именно одно из них Поттер и вспомнил — заклятие «болтовни», действие которого представляло собой нечто среднее между легилименцией и сывороткой правды. Смысл заключался в следующем: на чашку или любой другой предмет посуды, предназначен для употребления жидкости, из внутри налаживались необходимые руны, причем так, что после окончания процесса они становясь невидимыми. Когда в сосуд попадала жидкость их магия начинает видоизменять химический состав налитого — изменения происходят довольно быстро и практически незаметно, так что только истинные параноики, вроде покойного Аластора Грюма, еще могли их заметить. Личность начинает употреблять напиток, в то время как второй маг, нанеся еще одну часть рун на предмет, который должен быть все время на голове (очки, шляпа, сережка) начинает постоянно держать зрительный контакт на первом обьекте. Чары будут действовать в течении следующих полчаса, а затем ты получаешь, так сказать, доступ к мыслям обьекта. Правда в этом есть и определенные сложности. Во-первых, «читать» можно было только то, о чем на данный момент думает маг, так что этот метод еще и заключал в себе необходимость стараться постепенно настраивать волшебника на интересующие вопросы, если он, конечно, знал на них ответы. А вторая сложность была в том, что действие этого заклинания также зависело и от того, какими способностями к оклюменции или другой защите разума обладал маг. Заклятие в любом случаи не даст себя выявить, но вот заставить того настроиться на необходимые данные уже будет невозможным.

«Дырявый котел» был не единственным магическим баром в Лондоне. Вспомнив несколько других адресов, которые ему когда-то говорил крестный, и убедившись, что с тех пор ничего не изменилось, маг решил начать наблюдение. В течении первой недели он следил за несколькими волшебниками и, сумев определить их уровень магии, решил действовать. Использовав для сбора информации обычное магловское кафе, которое находилось на пути магов, когда те предпочитали немного пройтись, Гарри использовал еще одно заклинание, чтобы привлечь туда необходимого мага.

Вот так, наложив своего рода светлый аналог «империо», Поттер заставлял вполне обычных среднего возраста волшебников в определенный день, приходя мимо кафе, заходить туда и несколько часов сидеть и наслаждаться кофе и отдыхом. А затем, методом проб и ошибок, ему все же удалось настроиться на правильное использование заклинания и постепенно, стараясь не слишком привлекая внимания, добывать информацию.

На практике этот метод оказался довольно медленным, тем более большинство использованных им магов почти не знали ничего полезного. Но тем не менее Поттер смог хоть что-то узнать об произошедших изменениях: нынешний курс министерства на сближения с магловскими правителями и иностранными министерствами магии, восстановления и улучшения магического мира после разрухи во время второй магической войны, даже кое какие слухи о том, что же именно случилось во время нападения на Азкабан. Некоторая информация имела ценность, другая же просто была для размышления. Но вот узнать все что только возможно о Коссом переулке, а точнее о способе туда попасть, долго не предоставлялось возможным. И вот один раз ему все таки повезло — маг, работающий в отделе по контроле наложению чар на особо охраняемые участки. Правда у него были неплохие познания в оклюменции, но не настолько, чтобы заклятие не подействовало.

И вот уже как почти с полторы недели Гарри терпеливо и осторожно выяснял все, что было так необходимо. И сегодня был последний раз, когда пришлось использовать этого уже надоевшего и полностью влюбленного в свое министерство чиновника, которого небось и родная жена постоянно водит вокруг носа. Поттер уже знал, какие именно чары безопасности были установлены при входе в Косой переулок, а также как именно их снять. Но главное, что он выяснил сегодня, было то, что у него только сутки туда пробраться — через день чары будут обновлены и усилены. И не факт, что он снова сможет все также хорошо про них выяснить. Так что пора начинать действовать...

* * *

Осень уже подходила к концу, готовясь вскорем времени уступить свои права приближающейся зиме. Погода с каждым днем ухудшалась: постоянные дожди, порой сильные ветры и очень редкие лучи солнца, которым иногда все же удавалось пробиться сквозь плотные темные тучи. Так было уже с несколько дней и сегодняшняя ночь исключение небыла — легкий ветерок, который появился еще со второй половины дня, через несколько часов после заката разыгрался не на шутку: его порывы разносили в разные стороны успевшие опасть листья, а небольшие деревья постоянно колыхались из стороны в сторону, как корабли в океане во время внезапно настигнувшего их шторма — грозясь в любую минуту сломиться и пойти на дно. Но деревья, многим из которых не было и полсотни лет, держались, не давая покорить себя одной из могущественных стихий.

Именно эту картину природного противостояния и наблюдал старый маг, одиноко стоявший возле окна и забывший о чашке давно остывшего чая, которую он держал в руке. Не смотря на седые волосы и покрывшиеся морщинами лицо, его глаза были полны решительности, отображая в себе мудрость прожитых лет. Сильно заметный шрам на левой щеке говорил о том, что прожитые годы не всегда были проведены им мирно — кампания Гриндевальда, первый и второй террор Вол-де-Морта. Даже в таком возрасте он ни разу не оставался в стороне во время боевых действий — дух воина, который он унаследовал от своих далеких предков, а также закон чести и благородства, установленное основателем его рода, не позволяли ему быть равнодушным в те тяжелые времена, которые, как оказалось, так и не прошли.

Рука с чашкой нервно дрогнула, но лишь на секунду. Маг прикрыл глаза, как бы пытаясь не думать о худшем, но это было не так и просто. За свою жизнь он пересекался со многими политиками, манипуляторами и порой просто ублюдками. Накопленный годами опыт позволял ему увидеть скрытую ложь, но, похоже, он себя явно переоценил. Слишком поздно осознал, что за всеми теми достижениями и восстановлениями общества после военной разрухи, на самом деле стояли другие цели. Тот, кто это затеял, был опытен в этом деле. Он идеально разбил свои действия на множество элементов мозаики, не торопясь начинал влиять на политиков, медленно навязывал им свое мнение, но всегда добивался поставленной цели. Маг сумел собрать лишь только самую малую часть головоломки, но и от узнавшего он был в шоке. А теперь и в опасности — пусть официально темных магов и стало, стараниями министерства, гораздо меньше, но на деле их теперь было еще больше. И теперь он сам вскорем времени «решит покинуть страну и переехать на материк в связи с деловыми отношениями» или, скорей всего, станет жертвой темного мага, которого в после быстро «поймают» и предадут «справедливому» суду.

Открыв глаза и выйдя из своих мыслей старик снова начал наблюдать за погодой. Какое-то время в его глазах было обычное безразличие, пока внезапно он их резко не прищурил: взгляд пары глаз, резко ставших ядовито-зеленых с щелкой посредине и прекрасно видевших в темноте, замер на одиноком дереве. Но там небыло никого. Показалось? Нет. Значит они уже здесь, но, очевидно, ждут подкрепления.

Бросив последний взгляд в темноту и вернув своим глазам прежний вид, маг спокойно развернулся и медленным ходом направился к своему креслу. Не смотря на опасность, смысла спешить что-то делать уже небыло. Комната, где он на данный момент пребывал, была одной из гостевых, находившаяся в западном крыле его менора. Дорогие шторы, висевшие по бокам единственного окна, два книжных шкафа, заставленные редкими и дорогими книгами, журнальный столик в левом углу, несколько картин, причем абсолютно магловские, и два кожанных кресла, стоявшие перед камином, в котором тихо потрескивало пламя — вот почти все, что находилось в комнате. Но главным достоянием на всем этом фоне были два меча, висевшие скрещенные на камине, над которым возвышался деревянный щит с изображение его рода — огромного белого дерева, стоявшего на фоне бескрайних зеленых лугов. Мечи тоже привлекали свое внимание: полностью одинаковые в форме, с мельчайшей точностью одинаково вставленными в рукоятку одних и тех же драгоценных камней, они были изготовлены из разных сплавов — из чистого серебра, с идеально гладкой поверхностью, и золота темно-оранжевого цвета, на поверхности которого было начерчено огромное количество рун. Грозное оружие, принадлежащие основателю рода, которым старый маг в совершенстве овладел еще до своего совершеннолетия, и только лишь раз взявшего его в руки для битвы — в далекие сороковые годы, во время последнего сражения с Гриндевальдом. Жаль, что он тогда, да как и все остальные, ошибся стороной.

Дойдя до кресла и наконец-то усевшись в него, маг, бросив короткий взгляд в пламя камина, заговорил.

— Они уже здесь. — после чего положил голову на спинку кресла, прикрыл глаза и только потом продолжил. — Тебе пора уходить.

И только после его слов во втором кресле появилось шевеление — молодая темноволосая девушка, волосы которой спадали до лопаток, поднялась на ноги и приблизилась к камину. Яркое пламя отображалось в ее глазах, и если бы не нижняя губа, которую она слегка прикусила зубами, ничто не выдало бы ее волнение. После гибели свей семьи этот маг, бывший наставником и лучшим другом ее отца, остался последним, что связывало ее с родней. С тех пор как она стала в бегах, присоединилась к повстанцам, то старалась как можно реже здесь появляться, боясь подставить его. Правда на все это волшебник только отмахивался и говорил, что для «них» никакого повода и не нужно, достаточно лишь простого желания избавиться от лишнего. И вот теперь, похоже, они решили осуществить свое.

Девушка перевела взгляд на старика. Его спокойное, расслабленное состояние, когда он сам прекрасно знает об опасности, немного пугало. Может он уже слишком стар и не понимает, что сейчас произойдет, что ему уже далеко не восемьдесят?

— Может я уже давно и не молод, но не нужно считать меня дряхлым стариком, девочка, лишь только потому, что я так выгляжу. — слова волшебника прервали ее мысли. Она удивленно взглянула на него — он все также сидел в расслабленном состоянии с закрытыми глазами. На его лице проскользнула улыбка. — Мне даже и смотреть не нужно, чтобы понять о чем ты сейчас думаешь — и так все прекрасно ясно.

— Тогда... Тогда почему вы так спокойно сидите, как-будто ждете гостей? Они же не дадут вам уйти живым.

Пожилой маг, еще раз улыбнувший краем губ, приоткрыл глаза и посмотрел на девушку.

— Зачем задавать вопрос, на который прекрасно знаешь ответ. — на этот раз его голос был серьезен. — Все уже предрешено...

— Да к Мордреду всю эту предрешенность со судьбой вместе взятую. — резкий крик волшебницы не произвел на старика никакого эффекта. — Нам просто нужно скорее убираться отсюда, не давать этим тварям ни единого шанса на ликование.

— Вот именно, что уходить отсюда пора и как можно быстрее, — маг смотрел на нее в упор, и в его взгляде уже небыло того безразличия и спокойствия, которые были несколько минут назад. — Вот только, как я уже сказал, не нам, а тебе.

Видя, что девушка снова хочет возразить, старик, жестом руки, остановил ее.

— Дафна, — мягко сказал он, — прошу, не спорь. Ты же и сама прекрасно знаешь, что все это бесполезно. Я уже свое прожил — еще два месяца, и им не пришлось бы стараться отправлять меня на встречу с предками. Драконья оспа сделала бы все за них.

— Но ведь... — девушка прекрасно понимала, что уговорить его уже не получиться, да и в его словах была правда. Но ей абсолютно не хотелось снова терять еще одного близкого человек.

Видя ее терзания, хозяин дома тяжело вздохнул, после чего перевел взгляд на камин.

— В какой-то мере им можно сказать спасибо — сегодня мне предстоит пасть в бою, а это уже огромная честь для того, чей род происходит от первых рыцарей. — его глаза снова смотрели на девушку. — Тебе чудом удалось сбежать от смерти, чего, увы, не скажешь в отношении твоей семьи, — девушка чуть заметно вздрогнула, прекрасно понимая, о чем он говорит, — пожалуйста, не искушай судьбу. Не думаю, что стоит так пренебрегать жертвой твоих родителей и сестры.

Какое-то время девушка молча смотрела на старика, а затем, развернувшись, отошла к противоположной стене. Воспоминания того события были еще слишком свежи, хотя со времени ее побега из темниц Малфой-менора и прошло около двух лет. Тогда ее спас портал, о существовании которого даже и не подозревала. Из-за плачевного состояния, в котором тогда находилась, погружение в беспамятство наступило еще раньше, чем она оказалась на месте переноса. После этого пришла в себя в обычной магловской клинике. Когда состояние стало более-мене стабильным, ей рассказали, что ее тело было обнаружено посреди дороге глубокой ночью случайный водитель, после чего была как можно скорей доставлено к ближайшей больнице, где была оказана вся необходимая медицинская помощь. С тех пор прошло около двух недель, в течении которых она не приходила в себя. Лечащий врач сказал, что если бы ее доставили на день-два позже, то она бы вряд ли смогла выжить с такими травмами. Конечно сама Дафна была бы рада как можно поскорей убраться оттуда, вот только еще не сильно окрепла для перемещений. Через несколько дней после пробуждения девушку навестила местная полиция. Пока она была в коме, ими было проработано несколько версий того, что с ней произошло, а также был сделан запрос в несколько регионов, но никаких сообщений о бесследно исчезнувших девушках с ее внешностью пока не поступало. Увы, но многому им узнать от нее так и не удалось. Дафна хоть и была волшебницей, выросшей и полностью воспитанной согласно всем традициям магического мира, но, в отличии от большинства других чистокровных, не брезговала информацией о маглах. Поэтому она прекрасно понимала, что приход магловского варианта мракоборцев был неизбежен, и за несколько дней успела продумать нужный вариант истории — мол она местом из отдаленной небольшого городка, находящегося в Шотландии, где в один из самых обычных вечеров возвращалась домой, а затем... затем очнулась тут, с полным отсутствием хоть каких-нибудь воспоминаний за тот период. Конечно вариант с амнезией был хорош, но на долго его все рано не хватит — местной полиции рано или поздно удасться выяснить, что предоставленная им информация не соответствует действительности.

Так что после ухода представителей закона, пожелавших ей скорейшего выздоровления, она решила, что пора покидать временно пристанище. Риск был еще в том, что ее могут найти и другие.

Так что дождавшись ночи, она, зайдя в уборную, попыталась аппарировать. Удалось ей это только с третьего раза...

Встряхнув головой, как бы прогоняя мрачные мысли, она, переведя взгляд на мага, заметила, что он все также пристально за ней наблюдает.

— Жертва родителей, говорите. Или Астории. — печально произнесла она, — Их уже не вернешь, а если продолжать прятаться, позволяя этим подлым убийцам и дальше лишать невинных жизней, то уж лучше самой себя заавадить! — «Как по гриффиндорски», промелькнуло в голове у старика. Сама же девушка еще некоторое время смотрела ему в глаза, затем снова подошла к камину, — к тому же мне так и не известно, кто же были мои родители на самом деле...

— Твои родители были теми, кто воспитал и вырастил тебя, кто заботился о тебе, — строго перебил ее старик. Волшебница смотрела на него с непониманием. — Они любили тебя, пожертвовали своими жизнями даже не смотря на то, что ты была приемной дочерью. — глаза бывшей слизеринки удивленно расширились, она явно не ожидала услышать нечто подобное.

— Так вы знали? — ее голос хрипел.

Вся строгость вмиг исчезла с лица мага. Отведя в сторону глаза, он заговорил.

— Твой отец рассказал, считая, что мне можно доверять. И за все эти годы я ни разу не предал его доверие.

— Кто, кто были мои настоящие родители? — волшебница даже не заметила, как чуть ли не в плотную подошла к хозяину поместья. — Он говорил вам это.

Старик молчал, как бы думая, стоит ли глубже затрагивать эту тему.

— Нет, — на лице девушки появилось разочарование смешанное с сомнением. Маг решил продолжить. — Он не сказал, хотя и знал. Как и твоя мать. Не думаю, что причиной хранения этой тайны был какой-нибудь магический обед, просто это было их решение. Ты и сама в свое время узнала бы правду, вот только нападение на ваш особняк все изменило. Вряд ли еще кто-то знает об этом. Наверняка я единственный, кому они решились довериться.

В комнате снов наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием бревен в камине и еще больше усилившимся ветром за окном. Дафна не спешила нарушать молчание, недовольно нахмурив брови — она слишком хорошо знала этого мага, и была абсолютно уверена в том, что он сказал ей далеко не все. Вот только добиваться всей правды сейчас не было смысла — если он был прав, что более вероятно, то ей и в самом деле нужно уходить как можно скорее.

Внезапно маг весь напрягся, его глаза зло прищурились, а губы были так плотно сжаты, что стали напоминать тонкую белую полоску. От таких резких изменений волшебница непроизвольно отступила шаг назад — сейчас перед ней стоял не обычный пожилой человек, напоминающий доброго дедушку, а боевой маг, от которого исходила настолько мощная магическая энергия, что казалось еще немного и воздух вокруг него начнет искриться.

— Первая и вторая защита пали. — ни к кому конкретно не обращаясь сказал он. С секунд десять он смотрел в сторону окна. — Третий барьер почти разрушен. Надо признать, что довольно быстро. — более тише прошептал он, после чего резко развернулся в сторону Дафны. — Быстро уходи. Они уже установили антиаппарационный барьер, но мой порт-ключ сможет его пробить. — После чего быстрым шагом, который вряд ли можно было ожидать от него в таком возрасте, подошел к шкафу, достал серый плащ и бросил его волшебнице.

Пока девушка ловила плащ и пыталась как можно скорей его одеть, волшебник уже успел достать из столика небольшое изделие, напоминающее своим видом морскую звезду. — Держи, — он вложил вещь ей в руку, — этот портал перенесет тебя в безопасное место, к тому же его след не смогут отследить. — В низу послышались взрывы. — Вся защита почти сломлена.

— Но... — беспокойство плекалось в ее глазах. Дафна хотела его все же отговорить, убедить пойти вместе с ней, хотя и понимала что это бесполезно.

На лице мага появилась слабая тень улыбки, он отошел на несколько футов назад.

— Знаешь, я не могу быть точно уверен, но как-то раз мы с твоим отцом прилично напились огневиски. Тогда, не сильно контролируя свою речь, Дэн обмолвился о чувстве вины, которое они ощущают за то, что были абсолютно бессильны помочь и защитить твоего близнеца. — и, воспользовавшись моментом, сказал. — Пенелопа!

Яркий свет ослепил на мгновение комнату, а когда он исчез, старый маг был уже сам. Одинокая слеза прокатилась по его щеке.

— Береги себя, Роза. — тихо прошептал он в пустоту.

Новый взрыв внизу, на это раз более сильный, оповестил о том, что последний защитный барьер был сломлен. Еще несколько минут и они будут здесь. Что ж, нужно оказать «гостям» должный прием.

Быстрыми движениями маг снял с себя халат, под которым, как оказалось, на нем были одеты боевые доспехи — его чувство опасности и порой сильная параноя еще никогда не подводили.

Подойдя к камину маг снял с него деревянный щит и с помощью ремней крепко прикрепил его к спине. Но когда он уже потянулся за мечами, то шум передвижения, возникший за спиной, и еле слышное приглушенное рычание, дали понять, что он здесь больше не один. Рычание усилилось, к тому же к нему присоединилось еще одно. Даже оглядываться не стоило, чтобы понять что это за зверь — оборотень. Многие волшебники, окажись в такой ситуации, побледнели бы от ужаса и страха — без волшебной палочки в руке, в захваченном здании, окруженный этими тварями. Но на лице мага не дрогнул ни один мускул. Он, все так и стоя спиной к чужакам, сохранял спокойствие и если бы оборотни прислушались к его сердцебиению, то наверняка были бы удивлены его стабильному ритму. Но такая игра в игнорирование долго продолжаться не могла. Раскрыв пасть и обнажив острые зубы, оборотень набросился на хозяина поместья. В это же самое мгновение маг, буквально за секунду до того, как когти и зубы зверя коснулись бы его плоти, с невероятной скоростью сняв серебрянный меч со стены камина, и, развернувшись на 180 градусов, ударил острым боковым лезвием в бок твари — секунда, и меч прошел сквозь плоть, как горячий нож сквозь масло, разрубив ее пополам. Туша оборотня, разделенная пополам, свалилась на пол, а кровь, хлынувшая из тела еще тогда, когда оно было в воздухе, разлетелась в разные стороны, забрызгав собой все, до чего сумела достать, за исключением мага, которого защитили от этого специальные чары. Но до того, как тело поверженного врага успело коснуться пола, волшебник, сделав еще один резкий разворот на 90 градусов, метнул из руки меч — сердце второго оборотня было насквозь пробито серебрянным клинком, намертво припечатав его к стене. Все сражение заняло не более минуты. Не желая больше терять драгоценное время, маг быстро снял второй меч, вытащил первый из тела, почти принявшего человеческую внешность, и вышел в корридор. Но пройдя несколько метров, он резко остановился, склонил голову, после чего скрестив оба меча у себя на груди — таким образом, согласно древней семейной традиции, старый волшебник, в жилах которого текла одного из великих в свое время рыцарей, оказывал знак уважения своим предкам. Сегодня он вступит в свой последний бой, и пусть победить ему не суждено, но он сможет уйти за грань с честью, а вместе с этим заставить врагов ощутить на собственной шкуре силу и гнев его рода, которому они посмели бросить вызов.

Приближающее новое рычание, исходившее с обеих сторон корридора, заставило мага резко стать в боевую стойку. Это будет славный бой...

Несмотря на сильный ветер, черный плащ, полностью скрывавшего под собой мага, который был единственным, кто решил не принимать участие в штурме особняка, оставался абсолютно не потревожен погодой. Когда послышались первый вой оборотня, а несколько минут спустя и взрывы, после одного из которых мощным пламенем огня выбило из внутри здания кусок стены, на его лице промелькнула кривая самодовольная улыбка.

* * *

Погода явно сегодня решила пошутить: если до обеда было более-менее ясно, и без единого облачка на небе, то потом, с момента возникновения небольшого ветерка, который довольно быстро усилился, все изменилось. Сейчас ветер был таким сильным, что запросто мог сломить как молодые деревья, так и давно уже засохших их собратьев. А с час назад начало еще и моросить, пусть еле-еле, но настроение от этого явно не прибавлялось. И врядли стоит надеяться не то, что на прекращение всего этого, но хотя бы только на легкий дождик — это было бы сверх оптимизма. В такое время лучше не высовываться на улицу, а спокойно и с комфортом посидеть дома, перед пылающим камином, или где-нибудь с друзьями выпить, сыграть в карты, просто поболтать. Вот только не все имели такую возможность насладиться теплом домашнего очага или приятной компанией.

Среди густой чащи леса, на небольшой поляне горело не менее дюжины костров, согревая с два десятка людей. Но только это были не туристы, решившие выйти на природу, насладиться лесом, не смотря на погодные условия; не были это и лесники, охранявшие деревья, хотя откуда им здесь взяться в таком количестве, да и еще в столь отдаленном месте. Нет, эти люди находились здесь по совсем другой причине — им просто было некуда идти. Да и обычными людьми они не были — врядли человек способен с помощью каких-то нелепых жестов обычной деревяшки иногда усиливать огонь или зажигать новый, взамен потухшему. А вот магу такое вполне под силу, что собственно говоря они сейчас и делали, стараясь хоть как-то улучшить свое времяпрепровождения: создание обычного огня — увы, никто так и не смог сотворить вечный — чтобы не замерзнуть, некоторое чары, способные защитить от дождя, хотя проти сильного ливня они будут не слишком эффективны и несколько сигнальных и магических уловок от необнаружения — вот и все, на что сейчас были способны маги, не рискуя на что-нибудь большее, дабы не быть обнаруженными. А ведь не так уж и давно — пусть для кого-то и несколько месяцев, а для других и пару лет — они все могли себе позволить больше, намного больше: высоко занимаемые должности в министерстве, хорошие связи, собственный бизнес, приносящий стабильный доход на который можно было безбедно существовать — и теперь все это было для всех них потеряно.

После второй магической войны министерство взяло всю власть в свои руки, направляя ее на восстановление и дальнейшее развитие магического общества Туманного Альбиона. По началу все было нормально и не вызывало никаких подозрений — лишения должностей многих последователей Темного лорда, самых ярких которых сажали в Азкабан, избавление и закрытие действительно ненужных отделов, созданных еще во времена Фаджа и которые практические не приносили никакой пользы, а просто увеличивали ненужные затраты средств, полное возобновление нового визенгамонта, в состав которого вошли проверенные маги, имеющие немалый опыт и отличную репутацию. Вроди бы все было нормально...

Спустя три года все изменилось — требование в самом министерстве стали намного требовательней: ссылаясь на новую внешнею политику с другими странами, многих проверенных работников, стали заменять не других, причем самыми разными методами — понижение в должностях, с последующим увольнением по собственному желанию, отослание в заграничные командировки на неопределенный срок и от которого потом ничего не было слышно, за исключением исправно присылаемых отчетов, которые в течении следующего года становились все реже и реже, пока полностью не прекращались. И все это происходило постепенно, не привлекая особого внимания и не нарушая никаких законов.

Но даже в идеально продуманной схеме тоже могут быть ошибки, на которые рано или поздно обратят внимание. Что и начало происходить через полтора-два года после введения новых изменений. Вот только ничем хорошим для таких сообразительных это не заканчивалось — официально обьявляли об нападениях на мирные семьи то ли стаи оборотней, то ли сумевших избежать заточения темных магов. Но за скрытой занавесью всех этих «несчастных» случаев скрывалось истребление всех мешавших власти, вместе со всей его семьей, давая ясно понять всем остальным, чтобы больше не лезли куда не нужно. И вот тогда, когда все немного затихло, началось еще худшее — теперь избавляться стали от всех, кто хоть чем-то заинтересовал верхушку власти. Некоторые пытались сбежать из страны — не у всех получилось, а тех, кому это удалось, можно было пересчитать на пальцах одной руки. Другие предпочитали скрываться, но и от этого толку было не много — их находили везде, разрушая даже самую крепкую и мощную защиту. Так что всем тем, кто сумел выжить после нападения, пришлось уйти в подполье, сбиться в кучи и бороться дальше — большего им ничего не оставалось делать, так как они были обьявлены вне закона, став для всех остальных врагами и предателями.

Либо ты на стороне закона, либо ты его враг, который должен быть немедленно казнен.

Вот так общие беды, изгнания и преследования представителями закона заставили обьединиться всех изгнанников, организовав сопротивление — ведь терять им было нечего....

— Мордред. — недовольно прошептал маг, когда пламя костра внезапно потухло. Достав палочку и сделав необходимое движение, он невербально снова зажег костер. — Уже второй раз за ночь.

— Руки у тебя кривые, Альфред. Поэтому и заклинания получаются слабыми. — со смешком добавил второй волшебник.

— А у тебя они прям золотые, — зло тот огрызнулся. — Да еще и с рубинами вместо ногтей. — но увидев усмешку на лице собеседника, он отвернулся от него и уставился на костер.

На некоторое время снова возникла тишина, не считая шума усилившегося ветра.

— Задерживается. — хриплый голос третьего члена их группы возле одного из костров раздался минут через десять.

Один из собеседников, который до этого разговаривал Альфредом, посмотрев на говорившего, в то время как упомянутый Альфред был полностью занят своими мыслями и врядли слышал хоть слово.

— Не в первой, Фрек. Ты же ее прекрасно знаешь, она всегда действует по своему.

— Вот именно, что по своему. — в голосе мага начали появляться нотки недовольства. — Знаешь Джек, похоже, что судьба сестры и плен так ее ничему и не научили.

— Ну вот, опять ты за свое, — печально покачал Джек. — Ну сколько можно об этом заводить разговор...

— Столько, сколько будет нужно. — резко перебил его собеседник. — Может ты, Альфред, как и все остальные, и поверили в ее рассказ о том, как ей удалось сбежать из темниц Малфой -менора, но вот лично мне не сильно и вериться в ее слова, уж слишком там много чего недосказанного.

— О Мерлин. Да тебе даже этот костер кажется подозрительным только из-за того, что его за ночь уже второй раз приходиться зажигать. — Альфред, отвлекшись от своих размышлений, решил вмешаться, чтобы избежать начинающегося конфликта, которые, к слову сказать, были не такими уж и частыми в последнее время. — Ты же прекрасно знаешь, что она не единственная «счастливица», которой удалось сбежать из заточения. Вот только других ты почему-то не подозревал в заговорах, как тогда, так и сейчас.

Френк, недовольно посмотрев на волшебника и пробурчав себе что-то под нос в виде «защитнички», которое все же прекрасно было услышано его собеседниками, сосредоточился на огне.

— Френк, — на этот раз заговорил Джек, — нам же прекрасно видно, что тебе просто хочеться на ком-то сорваться. Хочешь вымесить всю накопившуюся злость и обиду? Так пойди к вон тому дереву и сделай это. Твои никому не нужные и порой абсолютно беспочвенные обвинения, подозрения и очень часто раздражающие речи здесь не нужны. — видя, что прерывать его не собираются, маг продолжил дальше. — Министр со своими верными псами наверняка только спит и видит, как всех нас поскорей бы уничтожить, а заодно добраться до тех богатств и артефактов, которые он еще не заполучил. Уж не знаю, что за цели он преследует на самом деле, но явно не ту чушь, что всем скармливает «Пророк» уже несколько лет. А эти наши раздоры между собой ему только на руку... Так что прошу тебя, не порть нам всем и себе в том числе нервы. Мы все находимся в одной лодке и если не будем держаться вместе, то точно потонем.

Джек замолчал, ожидая реакции мага, хотя, по правде говоря, и так знал, как тот теперь себя поведет — посидит некоторое время на месте, стараясь при этом полностью игнорировать всех и вся, а затем встанет и пойдет в лес, как говориться пройтись и успокоить нервишки. А что ему еще оставалось делать? Каким бы параноиком и порой занозой в одном месте не был бы Френк, окончательно сориться и настраивать всех против себя он явно не имел желания.

Как ожидалось, так и сбылось — спустя минут с двадцать, поднявшись на ноги и отряхнув свой плащ, он неспеша и ничего не говоря направился в сторону леса. Но, отойдя на несколько футов от костра, остановился и сказал:

— Может в чем-то ты и прав, Джек, возможно даже во многом, но все же даже ты не можеш отрицать, что Дафна что-то скрывает и явно не спешит поделиться этим с нами. Какие бы у нее не были для этого причины, но я ей все равно не доверяю... да и вам все же не советую. — после чего поспешил скрыться в лесной чаще, пока ему не успели ответить.

Джек на это только покачал головой — параноя Френка, которая все чаще приводит к конфликтам, становиться все больше и больше, и если так пойдет и дальше, то ничем хорошим это для него самого не закончиться. Лично они с Альфредом просто игнорировали его обвинения в сторону бывшей слизеринки — она была надежным человеком и скорее сама погибнет, чем выдаст кого-либо из своих. Но вот только в чем-то их товарищ все же был прав — девушка явно что-то скрывает.

Бросив взгляд на Альфреда, который снова о чем-то размышлял, маг пододвинулся поближе к костру — до рассвета было еще несколько часов.

Сам же Альфред даже и не заметил, что в их группе осталось два человека. Френк не стоит того, чтобы из-за очередного его недовольства портить себе нервы, тем более, что ему сейчас, сидя в глубине леса перед костром, есть задуматься над чем-то более существенным. И на данный момент его мысли занимало только одно — Азкабан. Да, пусть с момента его падения прошло уже достаточно времени, но забывать или просто игнорировать сам факт уничтожения этого проклятого места явно не стоит. Так как все они находяться вне закона, то и информацию им приходиться получать довольно сложно, да и то не всегда точную и полную. Так что пусть о падении тюремной крепости они все и узнали довольно быстро, благо о таком событии не мог знать только новорожденный младенец, но вот все остальные детали так и остались тайнами за семью печатями. Ну еще бы, министерство никогда и ни за что не станет говорить правду — оно всегда будет вешать лапшу на уши обычным обитателям магического мира. Крепость была разрушена в результате нападения группой неизвестных темных магов, большинство из которых погибли, а остальные скрываются? Для незнающего человека или слишком доверчивого эта чушь задницы гиппогрифа вполне подошла бы. Вот только сам Альфред был одним из тех немногих магов, которые знали об Азкабане намного больше, чем остальные. В свое время, работая в министерском архиве и часто имея дело со старыми и порой давно забытыми документами, он однажды сумел найти кое что весьма полезное по поводу крепости. Правда большинство понятий, схем и чертежей, которые занимали большую половину свитка, ему расшифровать или хотя бы понять их значение так и не удалось, но главный смысл он все же уловил — кто бы не создал эту крепость, но он явно знал, что делает и постарался на славу. Азкабан, за все прошедшие столетия, не зря считался таким неприступным и, как казалось до недавнего времени, неразрушимым — он был таким благодаря трем магическим источникам. Первым, как бы странно это не казалось, был сам остров — его грунт имел огромное магическое излучение, правда весьма отрицательное. Почему, выяснить так и не удалось. Вторым был сам замок — точнее материл, из которого он был построен, а также огромная и тесно переплетенная, а порой и минимум несколько раз наложенная друг на друга сеть двох видов рун и заклятий, которыми были покрытыми каждые щели строения, представляли собой настолько сильный магический артефакт, который уступал по мощности только лишь Хогвартсу. А третий источник находился под землей, где-то около с полсотни метров прямо под крепостью — был ли он природным или искуственным, понять тоже не предоставилось возможным. Единственно, что о нем говорилось так это то, что его энергия буквально притягивала к себе магию, точнее конкретный ее вид, не давая покинуть определенную территорию. Что-то на подобие огромного магического магнита. Вот только зачем? Возможно, чтобы удерживать дементоров, ведь, как известно, без специальных амулетов они не могли покидать остров. Как бы там ни было, но даже при всем этом в Азкабане оказалась своя ахилесовая пята — главным было то, что все три источника оказались связаны между собой, и если хоть один из них удалось бы разрушить, а для этого потребовалось использовать заклинание с огромной мощностью, то остальные двое со временем просто прекратят существовать, и что будет потом, можно только догадываться.

Довольно не слабый удар в бок дал понять волшебнику, что кто-то пытается привлечь его внимание. Этим кто-то естественно был Джек, на лице которого явно читалось раздражение и тревога.

— Что-то Френка долго нет. — ответил тот на вопрос, который явно читался на лице Альфреда. — Уже как с полчаса прошло, не меньше. — некоторое время он смотрел в то направление, где не так давно скрылся их друг. Затем, очевидно приняв решение, маг, доставая из кармана волшебную палочку, начал подниматься. — Как бы он снова в что нибудь не влез, Мордред его возьми... Пойдем. — последние слова он сказал уже отойдя на метр от костра, но и так было ясно, кому они были обращены.

Альфред лишь на это тяжело вздохнул — его вовсе не прельщала идея в такую погоду еще и по лесным чащам таскаться в поисках слишком обиженного идиота, но высказывать свое недовольство он, естественно, не стал, ограничившись только еле слышным ворчание.

Едва зайдя в деревья, они решили разделиться, чтобы ускорить поиск. В полной темноте, так как использовать даже обычный «lumus» за пределами лагеря было небезопасно, ветки деревьев, постоянно задевая и колыхались из стороны в сторону, казались руками огромных монстров, готовых в любую минуту вцепиться в очередную жертву. А шум ветра, который в лесной чаще переходил на свист, можно было принять за завывания привидений или что-то вроде отдаленного крика баньши, пытающихся отогнать чужаков со своей территории. Ну и чем не лес затерянных душ? Вот в таких условиях и приходилось Альфреду пробираться все дальше и дальше, углубляясь во внутрь леса, и про себя проклиная Френка чем и кем только возможно — он уже прошел половину расстояния до установленной оповещающей черты, и если этот идиот решил за нее все же выйти... Ну уж нет, искать его потом по всему лесу он не собирается. И если он его найдет, то... Что именно Альфред собирался сделать с несчастным Френком, так и осталось загадкой, так как маг, задев неудачно подвернувшийся под ногу пень, споткнулся и распластался на земле. Чертыхаясь и пиная ногами древесину, он попытался был подняться, когда осознал, что для обычного пня кусок дерева черезчур мягкий. Освободив ноги и присев на колени, волшебник протянул руку и... Маг нервно и быстро отдернул ее назад. Проклятье, он не ошибся — это было тело, тело человека. Нервно сглотнув, он быстрым движением достал палочку — смысла сейчас шифроваться уже небыло.

— Lumus. — маленький, еле заметный огонек появился на самом конце деревяшки, и волшебник направил его к лицу погибшего.

Спустя с секунд пять Альфред резким движением поднялся на ноги — Френк мертв, его уже успевшее окоченеть тело и застывшая на лице маска боли и ужаса явно это подтверждали. Мордред, их обнаружили. Но как? Переступив через труп товарища и постоянно смотря по сторонам, маг поспешил к лагерю — нужно как можно скорее оповестить других. Но не успев сделать и с десяток футов, внезапно возникший сзади шум и тихое шипение заставило его замереть на месте. Понимая, что все кончено, Альфред резко развернулся назад, намереваясь успеть первым нанести удар. Но повернувшись на 180 градусов его глазам предстала только темнота — темнота, и пара огромных желтых глаз, которые смотрели прямо на него.

Прошло уже несколько часов как ночь вступила в свои права. Огромное здание, которое днем битком забито людьми, постоянно толкающие друг друга и бегающие из одного кабинета в другой, сейчас полностью пустовало — везде стояла полная тишина, не было слышно ни единого звука. Даже настенные часы, висевшие над входной дверью в один из многочисленных коридоров, молчали, хотя, если как следует присмотреться, то можно было заметить движение стрелок. На стенах, на расстоянии до десяти метров друг от друга, были прикреплены небольшие светильники, внешне довольно сильно напоминающие факелы, где огонь заменяли маленькие светящиеся шарики, сиянием которых хоть и было слабым, но тем не менее не позволяло коридору полностью погрузиться во тьму. Внезапно раздавшийся шум, который довольно быстро становился все отчетливей и громче, разрушил ночную тишину. Шаги — кто-то весьма торопливо и в спешке явно куда-то спешил. Находись здесь и сейчас тот, кто имел хороший слух и мог прекрасно разбираться в шуме, он бы много чего смог сказать: вот неизвестный спускается по лестнице, порой перепрыгивая через ступеньку; снова движение по коридору; небольшой удар об и скрежет плохо смазанных дверные петель дают понять, что человек довольно резко открыл двери, возможно даже ударом ноги; движение еще по одному из коридоров, на этот раз слышится совсем рядом; и, наконец, скрип деревянных досок, исходящий прямо из-за угла. Еще немного, не более минуты, и этот человек, не сбавляя шаг, буквально влетел в очередной пустынны, а такое время суток, коридор. Но стоило ему только войти в него, как тут же светящиеся шарики на «факелах», все как по волшебству, вспыхнули более ярким светом, прекрасно освещая каждый уголок. Правда на все это мужчина, которому на вид не дашь и сорока лет, не обратил никакого внимания — то ли он так сильно торопился и был погружен в свои мысли, что даже ничего и не заметил, то ли просто все это ему уже давно знакомо и привычно. А может ему просто было глубоко плевать — не до того сейчас. Так что довольно торопливо пройдя весь коридор и скрывшись за следующим поворотом, где была лестница, ведущая на нижний этаж, неизвестный покинул потревоженный им участок здания. Еще какое-то время были слышны его удаляющиеся шаги, но они становились все дальше и тише, пока и вовсе не исчезли. Светящиеся шарики начали постепенно возвращаться к прежнему сиянию — коридор снова погружался в тишину и обьятья ночи.

* * *

Сменяя один коридор другим, то поднимаясь, то, чаще всего, спускаясь по лестницам все ниже и ниже, порой довольно грубо открывая некоторые из запертых дверей маг, одетый в черную мантию, на левом рукаве которой была пришита эмблема серой совы со свитком в правой лапе, резко чертыхнулся, про себя вспоминая самого Мордреда и всех его родственников. Все же не зря говорят: «поспешишь — людей насмешишь» — он так торопился, что не вписался в один из поворотов и на ходу ударился коленкой об уголок стола. Постояв некоторое время на месте и при помощи палочки быстро избавившись от боли и наступающего синяка, волшебник продолжил дальше свой поход по коридорам министерства магии, правда на этот раз уже не так активно. В прочем маг уже почти дошел — осталось через два поворота спуститься на следующий нижний уровень, и он будет у цели. Главное успеть прийти до того, как этот придурок-стажер может оповестит еще кого-нибудь. Нет, ну надо же, он полночи просидел на месте с целью избежать ненужных вопросов, а когда вынужден был отлучиться на несколько минут, все пошло не так. И совсем не важно, что он покинул рабочее место по еще одному заданию начальства, как не важно и то, что эти несколько минут плавно перешли в час, если не полтора — в любом случаи они все сделают виновным именно его. И будут совершенно «правы». Правда даже если об этом сигнале тревоги все же станет известно всем отделам министерства, то бояться, в принципе, нечего — все предусмотрено даже для такого варианта, и никаких подозрений быть не должно. Но начальство все равно его по головке не погладит — идеальная операция, с использованием запасного варианта, уже не так идеальна.

Вот с такими не самыми радужными для себя мыслями, маг наконец-то дошел до нужной двери, на которой был точно такой же символ, что и на его мантии.

— Ну, — с ходу и довольно грубо спросил волшебник, на лице которого читалось недовольство и сильное раздражение, — что тут могло случиться за час моего отсутствия! Докладывай!

Вот уже как более четырех месяцев их отдел контроля за отслеживанием сильных магических всплесков по приказу министра магии был расширен и усовершенствован с одной лишь целью — поиск магов, совершивших нападение на Азкабан. Правда это была лишь информация для прессы и наивных граждан. На самом деле отдел, а точнее некоторые его представители, вот уже несколько лет занимались поисками «опасных преступников и предателей», что, надо сказать, происходило довольно успешно. Однако не всегда все шло гладко — основные проблемы были связаны с теми магами, чьи мэноры или другие здания имели высшую защиту, что позволяло легко укрываться от слежки. В свое время специалисты провели много месяцев за решением данной проблемы — и где-то полтора года назад способ как обнаружить настолько мощную защита все же был найден, но для его осуществления требовались довольно большие средства. На тот момент министр был занят переговорами с иностранными магическими правительствами и, хоть понимал всю ситуацию, но заняться этим позже. Но даже потом все никак не получалось это провернуть, ведь могло возникнуть довольно много вопросов. И тут вдруг подвернулся такой случай с Азкабаном. Даже ничего придумывать не понадобилось — Дамблдор сумел быстро воспользоваться ситуацией. Так что хоть что-то от той ситуации имело положительные моменты.

Сегодня как раз должна была состояться первая операция по ликвидации одного из мэноров. И он, как руководитель отдела, должен был следить за тем, чтобы система не оповестила о магической вспышке. Для этого и были в ночную смену только он и стажер, который правда не относился к кругу посвященных. Все было идеально спланировано и не предвещало никаких осложнений, но, как известно, нет ничего идеального. Начальник одного из выше стоящих отделов, который также решил сегодня поработать ночью, решил вызвать его к себе по решению некоторых незначительных вопросов, которые довольно быстро переросли в явный спор, из-за которого и была упущена возможность вовремя проследить за работой системы. В результате — сообщение-патронус от стажера пришло в тот момент дискусии, когда уже возникало огромное желание украсить физиономию аппонента яркими красками многочисленных синяков.

Так что чертыхаясь и вспоминая Мерлина, Мордреда и их предков в придачу, начальник отдела, мгновенно забыв о всех своих недавних желаниях, как можно быстрее поспешил в отдел, стараясь успеть перехватить инициативу до того, как о ней станет еще кому-то известно.

Увы, но он «слегка» опоздал, и теперь был вынужден внимательно слушать донесение, одновременно с этим читая предоставленные ему бумаги о внезапно резко появившихся скачках магии в определенном районе. Ко всему этому ему еще пришлось узнать то, что стажер, оказывается, в первую очередь решил поставить в известность не его, а отдел мракоборцев. Злость на этого идиота возросла в несколько раз. Но сейчас было не до этого — необходимо как можно скорее убрать последствия. За мракоборцев он не сильно переживал — там тоже сегодня дежурила часть их группы.

— Сэр, — маг-стажер, которого звали Стэн, абсолютно не ведая о тех приятных мыслях, что сейчас творятся в голове своего начальника, тем не менее продолжал свой отчет. — После первого скачка магии удалось выяснить, что...

— Стажер, — грубо и довольно сердито прервал доклад подчиненного начальник. — Все, о чем вы сейчас говорите, мне уже известно. — помахав перед глазами подчиненного отчетами и отбросив их на ближайший стол, маг продолжил. — Меня сейчас больше интересуют результаты?

Подчиненный отвел в сторону глаза и уже не так уверенно продолжил:

— В том-то и дело, что результатов исследования данного скачка магии нет, сэр.

Брови мага вопросительно вздернули вверх, как бы требуя обьяснение последней сказанной фразы. На что Стэн, потеряв последнюю уверенность в себе, невольно отступил на полшага назад.

— И как это понимать, мистер Трелджин? — все же откуда начальнику данного отдела знать о чем-то подобном. Правильно, ни откуда. Но вот другим это обьяснять не стоит.

Подчиненный явно не горел желанием удовлетворить любопытство шефа.

— Мистер Трелджин, я жду ответа. — про себя маг довольно усмехался — сейчас он немного отыграется на нем. — Обьясните мне, почему была поднята на ноги дежурившая смена мракоборцев, причем почти на целый час раньше, чем об этом узнал я сам? Почему мне пришлось оставить довольно «важный» деловой разговор с начальником другого отдела, после чего я был вынужден лететь через половину министерства со скоростью чуть ли не новой модели «Серебряной молнии-2»?! И почему, Моргана возьми, я сейчас стою здесь и слышу от Вас то, что результаты нулевые!

Стэн, который еще 5-10 минут назад представлял собой саму уверенность, теперь горел страстным желанием провалиться как можно глубже под землю. Мерлин всемогущий, и это в первое его дежурство.

— Сэр, — довольно тихо начал он. — Зафиксируемый нами неизвестный выброс магии был обнаружен в квадрате 124-15, находящийся в абсолютно незаселенной местности в 20-30 милях от Лондона. После моего донесения об этом инциденте, через десять минут туда был отправлен отряд мракоборцев, но они, увы, опоздали.

— В смысле, опоздали? Будьте так добры обьясняться точнее, мистер Трелджин!

— Видите ли, на одной из повышенных местностей, был обнаружен рунный защитный круг, в котором, скорее всего, и произошел выброс магии. Возможно там проводился какой-то ритуала, на данный момент это еще выясняется. Но главная проблема в том, что определяющие заклятия ничего не обнаружили — такое ощущение, что этот круг появился сам, и никаких магов в той местности и в помине не было.

Главный маг задумался, вернее сделал такой вид — он то прекрасно все знал и понимал. Несколько минут прошли в тишине. Затем он, приняв необходимое решение, обратился к подчиненному.

— Здесь, — указание пальцев руки на стопку просмотренных им документов, — нет копии отчета мракоборцев по данному случаю. Где она?

— Вот, сэр. — стажер моментально схватил с противоположного стола несколько листов бумаги и предоставил их начальнику. — Копия отчета была доставлена нам за минут пять до Вашего прихода.

Волшебник начал «внимательно» изучать отчет. Вроде все было нормально и ничего странного, что могло бы заинтересовать посторонних. Хотя надо было отдать должное блюстителям порядка — за чуть меньше одного часа они весьма оперативно успели все проверить, изучить, сфотографировать и предоставить отчет. Наконец, дойдя до колдофотографии обнаруженного ритуального круга, он мысленно усмехнулся — все так, как они и ожидали. Что ж, а теперь последний акт в этом представлении, чтобы окончательно все подчистить.

— Мордред, — выругался в слух маг. — Мракоборцы, специалисты по защите и борьбе с темной магией, а на деле ни черта не смыслят.

Его помощник недоуменно на него уставился.

— Простите, сэр, — подал голос Стэн. — А что здесь именно не так.

Начальник смерил его таким взглядом, что тот уже пожалел, что снова решил заговорить. Затем, положив отчет на стол, старший подошел к аппаратам наблюдения и стал задумчиво их рассматривать. Спустя несколько минут он заговорил.

— Запомни, стажер, никогда не стоит верить всему тому, что видишь. То, что мракоборцы приняли за ритуальный круг, на самом деле таковым не является. — повернувшись к подчиненному, маг продолжил. — Это вакуумный купол, вернее его часть.

— Как это, часть? — непонимающе спросил Стэн.

— Да так, настоящий вакуумный купол создают в одном месте, а на определенном расстоянии делают еще один. Эти два купола взаимосвязаны. Хотя, если быть точнее, то купол, магическую вспышку которого и зафиксировали наши приборы, представлял собой нечто вроде защитного механизма. Основной же купол может иметь разные формы, способные вместить в себя даже приличного размера здание или родовой мэнор древнего рода. Все это делается с одной целью — скрыть следы магии. Когда в нем производят, например, какой-нибудь ритуал или используют различные заклятия, и магия при этом получается слишком сильной, что грозит обнаружению — купол может не выдержать — происходит автоматическая активация защиты, которая при помощи специальных рун... как бы передает накопившуюся магическую энергию во второй купол, где почти сразу же и происходит магический выброс, привлекая к себе внимание. В результате — засечь изначальный источник уже просто не представляется возможным. — после чего маг развернулся и снова стал рассматривать шкалу приборов.

Подчиненные просто молча слушали своего шефа, не сильно и стремясь задавать ему вопросы о том, откуда он все это знает. Насколько он слышал, его начальник был назначен на эту должность около четырех-пяти лет назад, а где до этого работал — неизвестно.

— А если еще принять во внимание факт по шкале выброса, то чтобы не творилось в основном вакуумном куполе, но магии там использовалось более чем достаточно. — уже как бы говоря сам себе, маг продолжал задумчиво смотреть в одну точку.

Еще постояв так с несколько минут, маг молча развернулся и, не говоря ни слова, вышел из кабинета. Что ж, здесь он избавился от всех подозрений еще в зародыше, а в остальных отделах их люди займутся тем же самым — а ведь все сказанное им было чистой правдой, и если кто-нибудь захочет это проверить, то не сможет уличить его или остальных во лжи. Как и в том, что это они причастны к нападению на мэнор рода МакГрегора. Но все же кое-что вызывало в нем нехорошие предчувствия — по полученным данным магическая вспышка во втором куполе была в раза два сильнее, чем можно было ожидать. А это значит, что взятие особняка скорее всего происходило не так гладко, как предполагалось изначально.

* * *

Зверь издал последнее злобное рычание и мертвым грузом упал на пол. Маг, стоявший рядом, чуть наклонился и вытащил из него серебристый меч, который находился в правом боку твари. Само тело поверженного врага уже начало видоизменяться, принимая человеческие формы. В прочем волшебнику уже было не до этого — став в боевую стойку, он приготовился отражать атаку следующего врага. Этот оборотень казался таким же, как и все остальные его поверженные сородичи — но это было не так. Даже в полутемноте при слабо освещаемых факелах маг мог прекрасно видеть, что этот зверь был раза в полтора больше остальных. Но на раздумья времени не было — глухо зарычав, оборотень набросил на волшебника. В последнюю секунду тому удалось увернуться — когтями лапы тварь успела оставила внушительную царапину на доспехах в районе груди. Маг нахмурился — скорость его движений тоже отличалась, она была быстрее. Зверь повторил атаку. На этот раз старик сореентировался лучше — челюсти твари сомкнулись на пустом пространстве, а занесенная для смертельного удара по груди лапа в щепки разгромила перевернутый журнальный столик. Секунда, и оборотень резко отпрыгивает в сторону — на этот раз серебрянный клинок ударяется с глухим ударом об каменный пол, не достигнув своей цели. Но вот его собрату повезло больше — золотистый меч вонзился в левое плечо еще находящегося в полете зверя. От сильного и резкого удара того перевернуло в воздухе несколько раз, после чего, под злобный рев, он с глухим шумом упал на пол. Резко вскочил на лапы оборотень вытащил лезвие и отшвырнул его в сторону. В его глазах стояло бешенство — если он до этого как бы играл со своей жертвой, то сейчас ему это явно надоело. Дико и громко зарычав, он набросился на мага.

По движению и реакции уклонения от атак эта тварь также значительно превосходила всех остальных собратьев — он менял одно место на другое, успевая тем самым в последнюю секунду уходить от атак серебристого меча: прыжок, уклон от нанесенного удара, затем еще один от брошенного в него кинжала... В следующую секунду он уже был на противоположной стене, крепко удерживаясь на ней своими острыми когтями. Мгновение, и еще два кинжала бьются об пустую стенку — зверь успевает перепрыгнуть на противоположный конец комнаты, в прыжке уворачиваясь от запущенного в него серебрянного клинка. Маг наконец-то остался без оружия — ударами лап он отталкивается от стены и резко бросается к еще не успевшему развернуться к нему противнику. Пасть с острыми зубами раскрывается, готовясь через несколько секунд сомкнуться на голове волшебника, и... оборотень замирает буквально в футе от него. Не оборачиваясь, маг поразил противника — длинное золотистое лезвие меча вошло точно в грудную клетку, чудом не задев твари сердце. Но уже в следующее мгновение волшебник быстрым движение вытаскивает меч и с резким разворотов на 180 наносит удар по противнику — верхняя часть черепа твари отлетает в сторону и поверженное тело врага падает на пол.

Седоволосый маг, тяжело дыша и опираясь на рукоятку меча, опускается на одно колено. Сражения его вымотали. На доспехах было несколько царапин и вмятин, да и кровь от поверженных противников уже не придавала им было красоты. Сделав еще несколько вдохов-выдохов, старик поднялся на ноги — сейчас не время расслабляться. Оборотни были всего лишь “пушечным мясом”, а посколько оно, скорей всего, закончилось, в бой теперь вступят их хозяева. Маг мысленно усмехнулся — неплохая стратегия, ослабить противника, а затем его, обессиленного, прикончить. Только эти храбрецы слегка просчитались.

За время сражения хозяин поместья даже и не заметил, как постепенно переместился из башни в главный зал, от которого сейчас практически ничего не осталось: разгромленная в щепки мебель, разбросанные по всем углам куски разбитого стекла, хруст которых отчетливо слышался под ногами, возникшие трещины и дыры в стенах. И посреди всего этого беспорядка лежало несколько тел.

Взглянув на них еще раз, маг нахмурился. Он успел расправиться с пятью оборотнями, прежде чем столкнуться с последним из них. И именно этот вызывал у него недовольство — это был не обычный зверь, любой оборотень уступал перед ним. Поняв, что так просто зверя не одолеть, волшебник, сумев ранить и тем самым разозлить, начал заводить его в ловушку — постоянно атакуя, маг, отвлекая монстра взмахами лезвия меча или несколькими запасенными у него за поясом кинжалами, все ближе и ближе перемещался к месту, где лежал второй меч, и в момент, когда он выпустил из рук серебристый клинок, зверь, сообразив, что противник теперь без защиты, набросился на него, не заметив, что золотистый меч как раз лежит возле ног мага. Это была ошибка, стоившей твари жизни. И сейчас его звериная туша лежала посреди всего устроенного хаоса, что и беспокоило старика — все уже убитые оборотни трансформировались обратно в людские формы, а этот так и остался собой, никаких изменений. В голове у мага появились нехорошие подозрения о отношении того, кем на самом деле мог быть этот монстр. Но к чему он сумел додуматься, узнать так и не удастся — не смотря на усталость, волшебник, благодаря быстрой реакции, отпрыгнул в сторону, тем самым спасая себя от нескольких пущенных в него проклятий.

Четыре мага, одетые в полную боевую экипировку и направляя волшебные палочки на хозяина поместья, с некоторым интересом разглядывали представившуюся картину.

— Неплохо, старик. — ухмыльнулся один из них, смотря на спокойно стоящего мага. — Так лихо справиться с этими тварями, да и при помощи только мечей, способен далеко не каждый. — видя, что ответа нет, он, ступив на метр вперед, продолжил. — Вот только все это было бесполезно — живым тебе все равно уйти не удасться. — после чего, дав знак в виде легкого кивка своим коллегам, чтобы те начинали окружать волшебника, он встал в боевую стойку. — Так что сделай одолжение и просто сдайся. В качестве уважения к твоему возрасту и продемонстрированным боевым умениям, обещаю, твоя смерть будет быстрой и безболезненной.

Некоторое время пожилой волшебник молча и безразлично смотрел на темного мага, при этом не обращая внимания на окружающих его людей.

Все следующие действия произошли довольно быстро: в одно мгновение, все еще держа в руке золотой меч, маг резким движением бросился на пол, уклоняясь при этом от нескольких пущенных по нему проклятий, и, перевернувшись там, уже вскочил на ноги, зажимая в руке другой меч. Не давая врагам повторить атаку, он с силой ударил оба клинка друг об друга — последовавшая мощная волна магии оттолкнула всех нападавших к стенам комнаты, а тот, кто обещал старику безболезненную смерть, несколько секунд спустя закричал от боли, когда два острых лезвия пронзили насквозь его тело.

— А вот ваша смерть будет долгой и мучительной. — это было последнее, что услышал темный волшебник в своей жизни.

Оставшиеся трое противников, довольно быстро прядя в себя от столь неожиданной атаки, тут же перешли в наступление. В старого волшебника начало лететь огромное количество разных проклятий, но он, не смотря на усталость, ловко уворачивался от них, продолжая использовать для битвы свои мечи. Правда в этот раз уже по другому — оборотни ведь не могли использовать магические артефакты.

В отличии от серебристого собрата золотистый меч имел магические свойства. На самом же деле он был одним из немногих уцелевших к этому времени творением древних мастеров, созданный еще в те времена, когда волшебные палочки только-только входили в моду. И сейчас, светясь темно-оранжевым цветом, он на время снова возвращал в мир давно забытое знание и могущество. Темным не под силу было понять, что они сражаются не только со стариком, но еще с его верным «оруженосцем» — сейчас маг и артефакт представляли собой почти единое целое.

Некоторые из атак враждебных магов, от которых не представляло возможным уклониться, клинок принимал на себя, защищая своего владельца — красный луч рассыпается на столб ярких искр от соприкосновения с ним. Следующий черный луч проклятия, пущенный с противоположной стороны зала, постигла та же участь. Но вот, улучив момент, меченосец, увернувшись от еще одной атаки, и, перекрутив в руке меч, со всей силы вонзил его острием в пол прямо на против стоявшего от него в футах десяти противника, углубив при этом лезвие в камень на 3-4 сантиметра. Осколки поврежденного камня даже еще не успели разлететься, как клинок на мгновение ярко вспыхнул, а через секунду от него в сторону противника по полу резко направилась тонкая полоска багрово-красного огня. От неожиданности темный маг замешкался лишь на мгновение, что его и погубило — моментально охваченный плотным слоем пламени, волшебник, не издав ни единого звука, упал на пол, продолжая пылать. Осталось двое.

Надо отдать должное оставшимся — они не растерялись и, не давая старичку проделать тоже самое с ними, только усилили атаки. Проклятия летели не переставая, особенно часто среди них проскальзывали зеленые лучи смерти. Понимая, что долго так ему не выстоять, волшебник, постепенно теснимый к стене, резко оттолкнувшись ногой от перевернутого и каким-то еще чудом целого шкафа, отпрыгнул в сторону, намереваясь укрыться за небольшим углублением в стене. Но едва его ноги коснулись пола, как он заметил луч Avadu, летящий прямо в него.

Говорят, что перед смертью, время как-будто замедляется. Волшебник, если бы ему было суждено сегодня выжить, мог в последствии кому-то рассказать, как, не потеряв реакции даже в такой момент, он выставил в сторону луча свой золотой меч, наблюдая как зеленый сгусток смертельной энергии достигает острия клинка и, как-будто в замедленной сьемке, постепенно ровно движется по идеально гладкой светящейся поверхности, сверкая искрами при соприкосновении с ней, и все ближе и ближе достигая своей цели. Вот он уже прошел по лезвию третью часть — маг тем временем меняет расположение своих ног, луч уже по середине — туловище волшебника немного изворачивается, а рука, держащая меч, напрягается. Проклятие скользит еще ближе — выпустив из второй руки серебристый меч и уже схватившись обоими руками за рукоятку второго, старик, не спуская глаз с луча, делает резкий разворот на 360 градусов, и, как профессиональный загонщик в квиддич ударом биты оправляя бладжет в сторону противника, усилившейся магией меча возвращает проклятие своему владельцу. Цель была поражена с идеальной точностью, отбросив уже мертвое тело незадачливого мага к стене. Ни погибший, ни последний выживший даже не поняли, что же сейчас произошло — проделанное действие, которое для старика длилось минуты, на самом деле заняло несколько секунд.

После увиденного на лице последнего темного смешались чувства от неверия, до страха. Мерлин, какой-то дряхлый старикашка не только справился без волшебной палочки со всеми оборотнями, но перебил весь ударный отряд. Нервно сглотнув, он посмотрел в сторону хозяина поместья — тот стоял на одном колене, опираясь на меч, и тяжело дышал. Неверие и ужас резко изменились на довольную ухмылку — вот от, его шанс. Очевидно последнее действие, каким бы оно ни было, окончательно ослабило старого ублюдка. Так что...

— Bombarda Maxima! — усиленное взрывное проклятие вылетело из его палочки.

Но незадачливы убийца снова просчитался со своей жертвой. Собрав в себе последние силы, волшебник, одной рукой держа рукоятку меча, а второй схватившись за его острый конец, вкладывая последние остатки сил, выставил оружие перед собой, пытаясь отбить атаку. Получилось и в этот раз — пущенное взрывное заклятие отскочило от меча назад. Но с последствиями — от яркой вспышки при соприкосновении заклятия с поверхностью лезвия, волшебник на время ослеп, а мощная отдача отбросила его назад. Самое же заклятие срикошетило в верхнюю часть стены, огромные осколки которой намертво погребли под собой последнего из четырех нападающих. Плотный слой пыли накрыл всю комнату, погрузив ее в темноту, даже не смотря на освещение от слабо пылающего единственного сохранившегося факела.

Некоторое время в комнате стояла тишина. Наконец из небольшой кучи деревянных обломов послышался шум — от туда стал появляться хозяин мэнора. Его дыхание сбилось и он с трудом, стараясь не обращать внимания на боли от ран, попытался подняться на ноги. Получилось только с третьего раза. Чувствовал себя маг неважно — голова болела, ударившись при падении об деревянный шкаф, левая нога была повреждена осколком камня, да и сам он еле держался от сильного истощения магии. Ко всему этому правая рука довольно сильно пострадала — лезвия меча, когда он схватился за него, нанесло сильные порезы, а при соприкосновении с заклятием магия меча обожгла кожу. Так что теперь он не то что меч не сможет взять, но даже шевеление пальцами вызывает дикую боль. Но времени на сожаления нет. На столько быстро, на сколько это позволяло его состояние, маг подошел к золотому мечу — к счастью, благодаря слабому магическому свечению, оружие было легко найдено. Держа его пальцами левой руки, волшебник, обминая завалы, пошел к выходу. О втором мече он даже и не думал — искать его под завалами сейчас бесполезно, да и их оба держать в одной руке он не сможет.

Выйдя из зала и стараясь не сбавлять темп, хоть это и было весьма затруднительно, он пошел в сторону главного входа — небольшая часть магии его мэнора, которая еще сохранилась, несмотря на все попытки нападавших ее уничтожить, дала оповещение о том, что именно там находиться еще один чужак. И этот маг был очень силен.

Лишь на несколько минут волшебник, проходя мимо зеркала, остановился, чтобы посмотреть на себя. Хмыкнув и криво улыбнувшись, он пошел дальше. Да, сейчас он выглядит просто ужасно: доспехи, поврежденные от когтей оборотней, заклятий, а в одном месте даже расплавленные, казалось еще немного и рассыпляться на части; сам же он, вымазанный сажей, пылью и кровью, представлял собой на вид жалкого двухсотлетнего старика.

Вот так он и дошел до входных дверей, точнее к тому, что от них осталось. Именно там, скрытый под черным плащом с серебряной маской на лице, стоял его последний противник.

«Пародия на пожирателя», — мысленно проговорил старик.

Сам же «пожиратель» некоторое время с интересом разглядывал хозяина поместья, после чего вытянул вперед руки и легонько похлопал в ладоши.

— Браво, — как ни странно, но в его тоне не было ни сарказма, ни насмехательства — только нотки уважения. — Дамблдор предупреждал, что ты довольно сильный маг, но, признаться, я в это никогда особо и не верил. Как ни как, но лично я был уверен, что с тобой разберутся даже оборотни. — он опустил руки. — Признаю, что ошибался.

Выровняв спину и гордо посмотрев на темного мага, волшебник сказал:

— В том-то и дело, что современная молодежь только и способная махать палочками и выкрикивать порой ненужные слова. — Маг говорил тихо, но эхо голоса, не смотря на сильную хрипоту, было слышно в каждом уголке прихожей. — Вам ведь и невдомек, что суть магии совсем в другом и пойми вы это хоть немного раньше, твои люди, молокосос, были бы живы.

Маг нахмурился, хотя из-за маски это и было незаметно. В прочем не стоит затягивать, и нужно как можно поскорей разобраться с ним — да, придя сюда, они ожидали сопротивления, но не такого, на какое оказался способен этот дряхлый на вид старикашка. Кое что прикинув в уме, маг сделал еле заметное движение пальцами правой руки и в следующее мгновение в них из рукава скользнула волшебная палочка, в центре которой был вставлен шестиугольный черный камень. Сжав ее покрепче, он сказал:

— Знаешь, старик, я был бы не прочь еще немного поболтать, вот только, увы, нет времени. — темный приподнял правую руку на уровень груди. — Так что пора с тобой заканчивать. — после этих слов черный камень на волшебной палочке засветился серым цветом. Одновременно с этим палочка начала меняться, изменяясь в железный меч с черным клинком.

Увидев такое изменение, хозяин поместья глухо зарычал. Ублюдки! Сволочи!

Заметив, какой эффект его оружие произвело на старика, «пожиратель» рассмеялся.

— Вижу тебе знакомо это, — отсмеявшись сказал он, поднимая вперед меч.

— Мерзкие каратышки, — хрипло и с ненавистью в голосе, сказал волшебник. — Видимо Дамблдор зашел на много дальше, чем я думал, раз смог получить от гоблинов черный клинок.

— Ты даже и половины не знаешь из того, чего мы все добились. — сказал темный, после чего с невероятно быстрой скоростью атаковал.

Маг не смог нормально увернуться и лезвие черного клинка прошлось по его грудной клетке, нанеся ей глубокую рану — адская боль мгновенно прошлась по всему телу. Враг, резко развернувшись, снова атаковал, готовясь на этот раз окончательно разобраться с противником. Острие меча уже было в нескольких футах от спины старика, когда тот снова успел увернуться и на это раз удачней. Черный клинок ударился об камень пола и мгновение спустя был перебит надвое ярко засветившимся золотым мечем. Все это сражени заняло не более минуты, но все же принесло врагу необходимый результат — он сумел нанести магу смертельный удар свободной левой рукой, на которой вместо еще несколько секунд назад человеческих пальцев были длинные острые когти, а она сама оказалась покрыта темно-серой чешуей. Сильным ударом он глубоко вонзил ее в грудь старика, пробив ребра и легкое. Глядя, как с губ волшебника начала течь тонким ручейком кровь, темный довольно оскалился, что опять не было заметно из-за маски.

— Ну во и все, старик. — он еще сильнее надавил рукой в рану, заставляя того упасть на колени. — Как видишь, я не промахнулся.

Губя поверженного зашевелились, очевидно он пытался что-то сказать, но вместо этого закашлял кровью. Кашель не переставал до тех пор, пока тело, резко дернувшись, безжизненно упало на пол.

И только потом маг ощутил острую боль в правой ноге. Посмотрев вниз, он в неверии расширил глаза — каким-то образом этот жалкий ублюдок ухитрился ранить его: золотистый клинок вонзился в пальцы ноги, пробив ее насквозь и намертво прикрепив к полу, не давая возможности вырваться. Очевидно из-за частичной трансформации темный не сразу и ощутил боль, но теперь... Злобно зарычав, он попытался вытащить меч, но все было тщетно — проклятая железка никак не хотела поддаваться.

— Тварь, — выругался он. Подумать только, даже частично используя свою анимагическую форму, он сумел пропустить удар.

Мощный взрыв, последовавший где-то из подвала, повалил его на пол, прервал тем самым новую попытку вытащить лезвие из своего тела. Попытавшись подняться, он снова упал — новый взрыв, возникший уже совсем рядом, помешал это сделать.

От третьего удара, который был мощнее предыдущих, стены начали покрываться огромными стрещинами, а потолок поместья осыпаться. Пытаясь понять, что происходит, маг случайно обратил внимание на лежащее на полу тело, вернее на то, что находилось рядом с ним — небольшой светящийся шарик.

— Мордред... — прошептал маг, мгновенно опознал одну из систем «последней» защиты.

От следующего взрыва потолок начал обрушиваться, а пол проваливаться. Из огромных дыр выступали языки пламени, пожирая все на своем пути. Когда оно через несколько секунд добралось до входных дверей, то там уже не было никого, кроме тела хозяина мэнора и золотого меча, вогнанного в каменный пол...

Оказавшись от дома в футах ста, темный, прислонившись к дереву и тяжело дыша, жмурясь от боли, наблюдал, как неизвестное ему пламя полностью окутало весь особняк. Он был знаком со многими видами воспламеняющих заклятий и магических огней, но этот оказалось ему неизвестным. По силе и мощности огонь лишь немногим уступал адскому пламени. В прочем сейчас ему было не до этого — их собственная установка барьера от аппарации или порталов, едва не стала для него же фатальной. Этот клинок не давал ему возможности покинуть дом, так что пришлось воспользоваться специальным одноразовым порталом, благодаря которому можно было перенестись даже из Хогвартса, не говоря уже об этом мэноре. Вот только меч перенести с собой не удалось, в результате чего кисть ноги было распорота пополам, и сейчас отдавалась ужасной болью.

Бросив последний взгляд на пылающее здание, маг достал из кармана еще один портал и активировал его. Нужно как можно скорей залечить рану, а потом уже доложить обо всем главному.

А пламя, созданное при помощи обычного магловского оружия именуемого напалм и усиленное действием мощных чар и рун, в течении следующих пяти минут полностью уничтожило некогда родовое поместье рода МакГрегора, похоронив вместе с ним и его последнего представителя.

* * *

Девушка медленным шагом, стараясь при этом создавать как можно меньше шума, обходя кусты и отодвигая мокрые ветки деревьев, продвигалась по лесу. В целях общей безопасности и чтобы не попасть под случайный огонь от своих же людей, она аппарировала на сотню метров дальше от места назначения, что не обошлось без последствий — не зная точного ландшафта, волшебница приземлилась на край сухого пня, в результате чего, не совладав с равновесием, упала на промокшую землю. К счастью от ушибов ее спасли листья деревьев, плотно лежащие на земле. Так что быстро поднявшись и убрав с помощью волшебной палочки всю прилипшую к ее одежде грязь, путешественница, ориентируясь на заклинание компаса, стала пробираться по зарослям к лагерю. Однако когда оставалось пройти всего с несколько десятков метров волшебница резко остановилась. Она как раз находилась на границе установки защитных чар, наложеных с целью предупреждения о проникновении — и сейчас было совершенно ясно, что они полностью отсутствуют. Чары оповещения не были разрушены или отменены, просто перестали действовать. Данная защита не представляла ничего серьезного или довольно сложного — здесь не предусматривался щит, который бы препятствовал проникновению во внутрь или аппарировать из него. Это было личное изобретение одного из них, о котором за пределами группы никто не знал. Их суть была в том, что оповещающие чары наносились по определенному периметру в виде небольшой рунной цепочки на предметы, которые не привлекли бы никакого лишнего внимания, как к примеру порт-ключи — в данном случаи использовались обычные деревья. Передающие сигналы были направлены на каждого мага, находящегося в зоне действия чар. Еще одним плюсом этой защиты было то, что даже при тщательной проверке ее бы не удалось обнаружить. И вот сейчас этой защиты не было.

Девушка, крепче сжимая в руке волшебную палочку, начала продвигаться дальше, каждые 20-30 футов останавливаясь и прислушиваясь. Тишина. Она была уже почти возле поляны, но вместо ожидаемого хоть какого-нибудь пусть и еле заметного шума голосов, ничего не было слышно. Глубоко вдохнув и аккуратно отодвинув с дороги ветку последнего дерева, она вышла на край поляны, стараясь все еще находиться в тени деревьев. Увиденное ей абсолютно не понравилось, заставив еще крепче сжать палочку — на небольшой открытой местности, среди потухших от недавно прошедшего сильного дождя костров, за исключением нескольких, с которых еще не спали защитные чары, не было ни одной живой души, даже тел.

Конечно это еще не означало самое худшее — они могли просто не дождаться ее и уйти на другое место, оставив специальный только им понятный указатель. Такое уже бывало несколько раз, и не только с ней. Вот только этот вариант окончательно не подходил — с опаской глядя по сторонам, она, выйдя из укрытия, шла по поляне, рассматривая местность: заполненные водой и грязью ямы в земле, явно оставленные взрывными заклятиями, остатки крови на траве, не смывшейся даже под дождем, разбросанные вещи и разрушенные палатки говорило о том, что здесь произошло сражение или, скорей всего, кровавое побоище.

Их обнаружили, и, прекрасно зная «борцов за справедливость», в живых вряд ли кто-то остался. Эти чертовые миротворцы, которые якобы действуют для общего блага, истребляя темных магов и всех, кто пытается принести в мир тьму и хаос, на самом же деле являються простыми убийцами, наемниками способные без малейшей жалости лишить жизни даже новорожденного. Если им и удается взять пленных, то те такими на долго не остаются — после получения необходимой информации, а они умели этого добиваться, даже не смотря на магические обеты, несчастного отправляли к праотцам, и не факт, что быстро и безболезненно. Ее и саму постигла такая же участь, вот только в отличии от многих других, ей удалось спастись.

Внезапный шум с левой стороны заставил ее резко развернуться в ту сторону с поднятой вперед волшебной палочкой и приготовиться к битве. Нет, шансов на победу после всего, что здесь произошло, у нее не было — за то время, что она здесь находиться, враг, если он был еще здесь, так просто ее не отпустит. Но в этот раз у нее был небольшой козырь — портал высшего уровня, который она крепко сжимала в левой руке, готовясь воспользоваться им в любую минуту. Но этого так и не понадобилось — из гущи веток, еле передвигая ногами и держась за длинную палку, вышел человек. С такого расстояния было трудно разобрать, кто это был: один из них или же враг.

Неизвестный продолжал продвигаться в ее сторону — его голова была опущена и он вряд ли обратил внимание на то, что здесь не один. Когда расстояние между ними уменьшилось до десятка метров, он, больше не в силах держаться, рухнул на землю. Все еще готовясь к нападению, девушка медленно, стараясь следить по сторонам, подошла к нему. И только тогда, как следует приглядевшись при свете одного из оставшихся костров, находящегося в метрах двух от нее, узнала его — Джек Маккерсон, маг из их группы. Выгладил он ужасно: множество ссадин, ушибов и ран, одежда в некоторых местах изодрана в клочья и перепачкана грязью и кровью. Тяжело дыша правой рукой он сжимал бок в районе почек — из-под пальцев руки текла кровь черного цвета.

Приоткрыв глаза маг увидел склонившуюся над ним фигуру, пытающуюся помочь ему, используя различные лечебные заклятия.

— Дафна?.. — проговорил он с большим трудом.

— Джек, — девушка, сидя на одном колене, все еще старалась не терять взгляд с лесной чащи. Она буквально чувствовала, что за ней кто-то наблюдает. — Что случилось?

— Нас... Они нашли нас... и... — кашель прервал его речь. — Дафна, уходи... Мне уже не помочь... спасайся сама... — новый приступ кашля причинил ему сильную боль, заставляя его скрутиться в позу эмбриона.

Дафна только и могла, что в безвыходном состоянии наблюдать за мучениями волшебника, который в приступе боли крутился по земле, дико хрипя. Девушка не знала, чем ему еще помочь — все лечебные заклятия, которые она успела применить, оказались бесполезными. Внезапно тело мага резко выгнулось в дугу — на его лице застыла маска боли и ужаса. Хрип, которое издавало его горло, говорило о сильной боли, которую он сейчас испытывает. Но вот он полностью обмяк и начал снова биться в конвульсиях, выплевывая из рта кровь. Глаза налились кровью, казалось еще немного и они лопнут.

— Авада Кедавра. — всего два слова, зеленная вспышка света и маг больше не двигается.

Рука волшебницы дрожала — она не впервые использовала смертельное проклятие, избавляясь при этом от врагов, но еще ни разу не применяла его, чтобы помочь облегчить страдания. Похоже Гарри все же был прав, говоря, что это единственное в чем третье непростительное может быть полезным.

Новый шум, исходящий из лесной чащи, вывел ее из мрачных мыслей. Кто бы за ней не следил все это время, он решил наконец-то показаться. Резко развернувшись, волшебница была готова была атаковать, чтобы одновременно с этим воспользоваться единственным шансом на спасение, но то, что предстало перед ней, заставило на время забыть о портале и с ужасом в глазах отступить назад — в футах пятидесяти, медленно выползая из-под крон деревьев, на нее смотрела огромная змея. Желтые глаза неотрывно следили за своей жертвой, а сама рептилия, полностью оказавшись на поляне, уже начала сворачиваться в кольца, готовясь к прыжку. Секунда, и змея атаковала. Дафна успела увернуться в последний момент, отпрыгнув в сторону — скорость твари была очень быстрой. Быстро поднявшись на ноги, Дафна была уже хотела была активироать портал, как вдруг к своему ужасу поняла, что он потерялся — при падении он выпал из ее руки, и теперь без заклинания на промокшей земле его было не найти. Раздавшийся шум сзади заставил девушку, выставив вперед палочку, резко развернуться, едва не подскользнувшись на мокрой траве. Увиденное вызвало у нее новую порцию шока с присущим еще большим отвращением — рептилия, на время позабыв о ней, решила удовлетворить свой аппетит, полакомившись погибшим. Что ж, теперь ясно, куда подевались остальные тела. Волшебница поняла, что это ее шанс призвать портал. Увы, но у змеи были другие планы — она как будто почувствовала, что вторая «закуска» хочет улизнуть от нее и, оставив то, что было магом, вновь атаковала. Девушка снова успела увернуться, но в этот раз не так удачно — промахнувшись во второй раз, рептилия решила использовать свой хвост. От его удара бывшею слизеринку отбросило в сторону на несколько метров. При падении резкая боль пронзила ее левую ногу. Чудом было то, что она осталась при сознании и не выпустила из рук волшебную палочку. Тем временем змея медленно подползала к ней, очевидно будучи убежденной, что теперь ее еда никуда не денется.

— Bombarda! — руки Дафны дрожали, а от падения и боли трудно было сконцетрироваться. Тем не менее ей все же удалось попасть. Однако взрывное заклинание отскочило от чешую, как горох от стенки.

Судя по злобному шипению, змее это действие не понравилось — уже будучи над своей жертвой, она раскрыла пасть, готовясь разорвать ее. И именно этим мигом и воспользовалась девушка. Резко подняв палочку, она крикнула:

— Bombarda Maximum Trio!

На это раз цель была поражена — мощное тройное максимальное взрывное заклинание попало точно в открытую пасть рептилии, пробив ее череп насквозь. Задергавшись в предсмертных конвульсиях и начав метаясь из стороны в сторону, змея с грохотом упала на землю, лишь чудом не накрыв собой ведьму.

Дафна лежала на спине, тяжело дыша. Она была как никогда близка к смерти, и снова ей просто повезло. Но вот долго ли сможет ей сопутствовать такая удача. Последнее, требующие много сил взрывное заклинание, сильно ее истощило. И это не говоря о полученных ранениях. Но лежать здесь некогда — вряд ли эта тварь была одна. С небольшим трудом поднявшись и присев на колено неповрежденной ноги, волшебница уже хотела снова попытаться призвать портал, как вдруг новое шипение, раздавшее впереди, заставило ее с ужасом поднять голову — еще одна змея подобных размеров, правда вроде бы немного другого окраса, выползала из тени деревьев. Смысла сражаться нет, а вот попытаться воспользоваться призрачным шансом спастись — да.

— Акцио портал. — попытка призвать ключ перемещения провалилась. Ее магические резервы были еще слабы. Рептилия медленно подползала в ее сторону — проклятая тварь небось чувствует, что ей на этот раз не спастись.

— Акцио... — и снова ничего. Змея тем временем приблизилась еще ближе и, судя по закручивающимся кольцам ее тела, готовилась к прыжку.

— Акцио портал! — собрав все силы, девушка снова попыталась спастись.

Ключ ударил ее прямо в грудь, причинив небольшую боль, на которую не было времени обращать внимания. Дрожащей рукой Дафна схватилась за него.

— Спасение... — слово-активация портала было сказано одновременно с броском змеи. На мгновение небольшой участок поляны осветил яркий свет, а следующее мгновение челюсть рептилии сомкнулись уже на пустом месте.

Глаза одинокой фигуры в черном плаще и с серебряной маской на лице, наблюдавшее все это время за действиями ведьмы и своих питомцев, опасно сузились.

— А ты вез-з-з-учая, з-з-з-мейка. — со злостью и отчетливыми признаками шипения в голосе прошептала она.

Над лесом медленно сходило солнце. Начинался рассвет...

* * *

Одинокая мужская фигура, стоя возле обычной кирпичной стены в заброшенном и малолюдном переулке, терпеливо и медленно вырисовывал в воздухе волшебной палочкой различные невидимые узоры, сопровождающиеся время от времени небольшими разноцветными вспышками. Вот уже как минут сорок Поттер постепенно снимал все наложенные на вход в Косой переулок защитные чары. Чего только здесь не было: заклятия от темной магии и опасных артефактах, слежение за уровнем магических сил мага, даже отслеживающие чары на анимагов. И это не говоря еще около дюжины чего-то подобного. А все это нужно было снять в течении одного часа, иначе произойдет обновление защиты, а в отделе мракоборцев прозвучит сигнал тревоги. Ситуацию улучшало то, что Гарри смог узнать, как уложиться в срок. Еще один плюс: ему не мешали посетители переулка — возле этого входа их было от силы один-два человека в месяц. Признаться, Поттер был удивлен, узнав, что вход в Косой переулок оказывается не один — их как минимум три, которые расположены в разных частях Лондона. За полгода до побега из Азкабана он смог узнать, что вход, которым он в свое время пользовался в «Дырявом котле», на самом деле представлял собой один из видов зеркальных порталов высшей категории, благодаря которым маг даже и не замечает, как, переступая границу, переноситься в другое место. Сам же Косой переулок со всеми находящимися на него территории зданиями, включая даже банк Гринготс, находился где-то в отдаленной, с маглоотталкивающими чарами, и почти заброшенной обычными людьми части Лондона.

Из всех проходов Гарри подходил только один: самым часто используемым — «Дырявый котел» — можно было воспользоваться только при огромном желании попасться прямо в руки министерству — уж на верняка там дежурят мракоборцы, да и слишком людно; второй — находящийся на другом конце города, возле главной мерии — тоже отпадал, имелся риск своими действиями привлечь министерских чиновников, которые постоянно вели дела с маглами и чуть ли не ежедневно там бывали. Оставался только третий вариант — этот проход находился в довольно тесном магловском переулке возле давно заброшенного здания. Когда-то давно это строение было магловским банком, в те времена тесно сотрудничавшее с Гринготсом. Сейчас же оно представляло собой развалину, на вид готовую разрушиться как карточный домик. Не понятно почему его до сих пор не снесли, а данный проход не закрыли — маги здесь бывали довольно редко, да и то, наверное, приходили сюда только в случаи крайней необходимости. Может все дело в том, что о нем уже мало кто знал даже среди чиновников, а система отвлекающих, маскирующих и защитных чары обновлялась автоматических со всеми остальными проходами. В любом случаи Гарри это было только на руку.

Последняя еле заметная светло-синяя вспышка на кончике палочки и Гарри, облегченно вздохнув, опустил руку — все защитные чары на этом проходе были полностью сняты. Теперь осталась только самая обычная процедура. Подойдя чуть ближе к стене, Поттер снова поднял волшебную палочку и аккуратно постучал ее по кирпичам — три с правой стороны, два по горизонтальной линии влево и еще один в низ, после чего отступил на два шага назад. Как и при первом знакомстве с магическим миром, так и сейчас кирпичи в стене начали слегка дрожать, а затем постепенно отходить в стороны, открывая проход. Аккуратно, словно проверяя нет ли еще какой-нибудь опасности, Поттер протянул руку в проход, а затем быстро ее отдернул — ничего не произошло, проход был открыт.

Быстро оглянувшись по сторонам и не обнаружив ничего подозрительного, волшебник в три шага переступил границу перемещения, оказавшись в Косом переулке. Какая-то пара, проходя мимо, взглянув на него, спокойно пошла дальше, продолжая болтать о чем-то своем. Что ж, все же замаскироваться магловскими методами оказалось намного эффективней. Обычная краска для волос, придавшая его прическе каштановый цвет, контактные линзы, изменившие настоящий цвет глаз, и крем, прекрасно скрывший такой ненавистный ему на лбу шрам — так что вряд ли кто-то узнает в нем «врага №1», по крайней мере не сразу. Хотя светиться перед всеми в таком виде Гарри и не планировал — он припас еще несколько надежных заклинаний для изменения внешности. Если верить всему, что он успел узнать, то министерство еще пока не поняло, что Азкабан разрушил именно он, а не некто посторонний, и раньше времени переубеждать их он не намерен. Так что в отсутствии пока еще каких-нибудь случайных прохожих в столь ранее время, Поттер быстро нанес на себя несколько заклятий, слегка корректируя и так измененную внешность.

Возникший шум сзади дал понять, что проход закрыт, и теперь этот участок стены ничем не отличался от всех остальных.

Гарри не заметил, как один из кирпичиков, находящийся чуть выше только что исчезнувшего входа, вспыхнул на мгновение еле заметным зеленым цветом, чем вызвал сияние одного из кристаллов на столе министра магии.

Зайдя в Косой переулок, Поттер и не подозревал, чем это все может закончиться.