Alea Iacta Est (джен)

Сев в кресло и скрестив руки на груди, Северус замер в ожидании, когда Альбус начнёт разговор. Он не стал предлагать чай или что-либо ещё в надежде на то, что Дамблдор скоро уйдёт. Нужно было проверить сочинения студентов, да и завтрашний день обещал быть долгим.

— Чаю? — спросил Альбус, как если бы именно он был "радушным" хозяином.

Зельевар нахмурился.

— Нет? — склонил директор голову набок. — Тогда огневиски.

После щелчка пальцев перед стариком с хлопком появились бутылка и два стакана. Он разлил напиток, однако Северус поставил вручённый ему стакан на ручку кресла, не собираясь делать и глотка.

— Альбус, — предостерёг он, скрипнув зубами. — У меня ещё много дел.

— Конечно, мой мальчик. Я займу у тебя всего пару минут, — сказал Альбус, проигнорировав прозвучавшее раздражение. — Нужно обсудить всего два вопроса.

Северусу хотелось побиться головой о стену, и в то же время он боролся с желанием вытащить палочку. Если бы старик не был его начальником, то отправился в полёт прямиком до коридора. Для одного дня общения с директором было уже предостаточно.

— Сначала хорошие новости. Возможно, сперва лимонную дольку? — спросил Альбус, похлопывая по караманам своей канареечно-жёлтой мантии в поисках верной банки со сластями. — Мне нужен учитель ЗОТИ.

— Нет! Определённо, нет! — заявил Северус, взмахнув руками в неопределённом направлении, куда Дамблдор мог бы пойти со своим предложением.

— Мальчик мой, ты лучший кандидат! Тем более, ты освободился от обязанностей шпиона, — уговаривал старик. — Война уже на пороге — и студенты должны быть готовы.

— Как бы то ни было, я отказываюсь учить этих недоразвитых идиотов, у которых будет полное право проклинать друг друга в моём непосредственом присутствии. На уроках Зельеварения тоже достаточно опасно, но студенты, по крайней мере, не могут нападать друг на друга, — сказал Северус.

Он не мог даже вообразить, как будет разбираться с Лонгботтомом на Защите. Этот недотёпа мог одним неверным заклинанием прикончить всех студентов.

Несмотря на предположения и слухи, у Северуса не было ни малейшего желания обучать Защите от Тёмных Искусств. Но смущало его не только это. С его уровнем магии учить обычным Оглушающим заклятья и основам защиты было практически оскорблением по отношению к нему, как к волшебнику, потому что к концу шестого курса он мог накладывать их с помощью невербальной беспалочковой магии. Кто-то говорил, что только он, Северус, был вправе обучать Защите (с его-то опытом!). Но ему были неинтересны заклинания низкого уровня.

В Зельеварении же было по-другому. Студенты варили простые зелья, которые сам он мог сделать и с закрытыми глазами. Он просто давал основы техники и искал таланты. Любой волшебник с магическим уровнем выше среднего мог пройти курсы и выучиться на Мастера Защиты от Тёмных Искусств. Но не Зельеварения. Северус был заинтересован в обучении только одарённых студентов.

— У тебя будет возможность перестроить учебный план по своему усмотрению, — пытался убедить его Альбус. — Студентам нужен компетентный преподаватель, чтобы подготовиться к войне.

— Разве раньше у них не было такого преподавателя? — парировал зельевар.

Он не собирался менять своё решение.

— Уверен, вы сможете найти кого-нибудь. Почему бы не пригласить аврора? Нимфадора Тонкс вполне компетентна и является членом Ордена.

— Я не могу доверить ей студентов, сдающих ЖАБА в следующем году. Ученикам нужен кто-то, кто дрался и сумел выжить на Первой войне.

Альбус одерживал верх. Северус был обязан уступить. Но это всё же не значило, что именно он был настолько нужен студентам.

Нужен. Гарри!

Верно. Он был нужен Гарри. Нужен, чтобы самому не преподавать Защиту однокашниками в этом их Отряде Дамблдора. Он задумался о следующем учебном году Поттера, стараясь не думать о том, как болезнь будет влиять на мальчика или его учёбу.

— Я не могу, Альбус. Но мы всё же должны обсудить мой учебный план на следующий год, — сказал Мастер Зельеварения.

— Если ты не желаешь преподавать Защиту, что ещё тут обсуждать? — спросил Альбус, скрестив руки на груди, как обиженный ребёнок.

Отлично. Старик заслужил это, потому что наивно полагал, что все будут неукоснительно исполнять его приказы. Как если бы были шахматными фигурами.

— Я не смогу работать полный рабочий день. Мистеру Поттеру, — мужчина не хотел доставлять директору удовольствие слышать, как он называет мальчика по имени, — может понадобиться моя помощь в течение дня.

— Гарри будет на занятиях, Северус, — отмахнулся Альбус, как если бы замечание не имело никакого отношения к теме разговора.

— Вполне вероятно, что мистер Поттер не сможет посещать занятия, когда начнётся семестр.

Мастер Зельеварения чувствовал, как усиливается гнев и ускользает терпение. Но прежде чем это случилось, он набросил односторонние Заглушающие чары на себя и директора, чтобы Гарри не узнал об их разговоре, но сам смог бы услышать, если тому что-нибудь понадобится.

— Конечно, сможет. Лечение не должно мешать ему посещать занятия, — продолжал Альбус.

— Вы не понимаете! — взревел Северус, дав волю своему гневу. — Болезнь может убить его, а лечение — подобно яду!

Вот так. Он выкрикнул слова, которые весь день хотел проорать кому-нибудь прямо в лицо. Но оказалось, что это не помогло.

— Уверен, всё не так плохо, мой мальчик. Ты же знаешь магглов и их предупреждения. Вечно они всё утрируют, — сказал Дамблдор, вновь наполняя стакан огневиски.

— Вы понятия не имеете, как химиотерапия отразится на нём. Он будет испытывать боль, страдать от рвотных позывов, облысеет... Это лишь наиболее распространенные побочные эффекты. Возможно, выпадут даже ресницы! — клокотал зельевар, чувствуя себя откровенно странно, заступаясь за ребёнка, на защиту, которого, казалось, никто не хотел вставать. — Не говоря уже о практически полном отсутствии иммунной системы и угрозе умереть от обычной простуды!

Челюсть старика упала, глаза расширились, и, если Северусу не показалось, директор откинулся на спинку кресла. Сложившаяся ситуация принесла ему больше удовольствия, чем если бы он разнёс Бомбардой тренировочный манекен на мелкие кусочки. Однако оно пропало, когда Мастер Зельеварения вспомнил, что утром придётся рассказать об ужасах химиотерапии Поттеру.

— Поэтому ты приказал добавить к своим апартаментам специальную комнату для приёма посетителей с подключённым к сети камином? А я, посчитав просьбу слишком странной, подумал, что Добби неправильно тебя понял, — сказал Альбус.

Кусочки мозаики складывались в голове директора.

— Да. Доступ в мою квартиру должен быть как можно более открытым. Я планирую наложить на входную дверь и камины Обеззараживающие чары, — известил директора Северус.

Злость отступала под натиском всё возрастающей головной боли. Меньше чем за неделю необходимо сделать столько приготовлений, прежде чем лечение Гарри начнётся! Мужчина задавался вопросом, хватит ли на всё времени.

— Теперь я понимаю. Какое количество уроков ты сможешь проводить? — вернулся Альбус к обсуждению следующего учебного года как к относительно безопасной теме.

— Я не смогу покидать апартаменты больше чем ан два или три часа в день, — сказал Северус, стараясь подсчитать общее количество уроков в неделю. — Поппи будет помогать по мере сил, но ей надо будет заботиться и о других студентах. Вполне вероятно, что иногда я не смогу оставлять Поттера одного. Вы должны быть готовы к подобного рода случаям, составляя моё расписание.

Зельевар потёр переносицу. Ему было необходимо лечь спать, чтобы мигрень прошла, потому что он не сможет принять Зелье от мигрени до самого утра. А Альбус только усугублял ситуацию. К чему они вообще это обсуждали, если текущий учебный год ещё даже не закончился?

— Пожалуй... Впрочем, нет, — размышлял Дамблдор вслух.

Но Мастер Зельеварения знал, что старик делал так только для того, чтобы привлечь его внимание.

— Говорите уже, Альбус. Я не в настроении играть в ваши игры, — зарычал Северус.

— Ты согласен преподавать Зельеварение и Защиту уровня ЖАБА? Если твои требования допуска учеников будут прежними, то останется по одному уроку у каждого курса на предмет, — предложил Альбус.

— Хорошо, — без раздумий согласился зельевар.

У него было такое чувство, будто Рождество пришло на полгода раньше. И всё потому, что он избавился от младших и средних курсов!

— Договорились. Гораций возьмет остальные курсы, включая студентов, которые не наберут достаточное количество баллов, но захотят продолжить изучение предмета. То же самое можно сделать и с Защитой. Как бы сказали магглы, у тебя будет только продвинутый класс, — сказал Альбус. Глаза директора замерцали, что означало, что он добился желаемого.

Северусу было глубоко наплевать на то, что старик думал, будто выиграл этот раунд. Он был свободен от этих малолетних тупиц, ни на что не способных, кроме как взорвать собственный котел. Подождите-ка… Гораций, которого упомянул Альбус, — Гораций Слагхорн, его бывший профессор, декан Слизерина?

— Гораций возвращается? Вы были настолько уверены, что я соглашусь преподавать Защиту, что уже наняли другого Мастера Зельеварения? — рявкнул мужчина.

Старик не противоречил. Но это же ненормально!

— Вы не думаете, что с вашей стороны было абсурдно предполагать, что я буду, а что не буду делать, не посоветовавшись со мной!

— Я был уверен, что ты согласишься преподавать Защиту. Но все складывается даже лучше, — улыбнулся Альбус, из-за чего злость Северуса разрослась еще больше. — Гораций согласился выйти с пенсии. Я всего лишь упомянул Гарри, — пожал плечами самоуверенный старик. — И это все, что потребовалось сделать.

— Мистера Поттера не будет в классе Горация. Я не позволю, — заявил зельевар.

Он не хотел, чтобы Гораций сделал Поттера частью своей коллекции.

— Северус, ты забыл собственные требования? Ты так уверен в его результатах СОВ? — спросил Альбус невинным голосом.

— Мы с мистером Поттером уже обсудили вопрос о возможности допуска в мой класс. Я рассчитываю увидеть его имя в списке своих учащихся. Независимо от оценки за экзамен, — сказал Мастер Зельеварения, используя возможность самому принять окончательное решение. — Только если не было изменений касательно прав профессоров, а так… я могу допустить того, кого хочу видеть в моем классе уровня ЖАБА.

— В отношении Гарри, да. Есть еще одна вещь, которую мы должны обсудить, — вздохнул Альбус, не слишком легко воспринимая свой проигрыш. — Кажется, возникла какая-то путаница насчет того, кто на самом деле является опекуном мальчика.

— Что? — воскликнул Северус. — Как это возможно?

— Я не совсем уверен. Но когда я пошел в Министерство, чтобы взять анкеты на медицинскую доверенность, то попросил служащего проверить, действительно ли Петуния Дурсль — опекун Гарри. Потому что попечители тоже должны подписать бланки, тем самым давая тебе разрешение быть доверенным лицом мальчика во время лечения, — объяснил Альбус. — Его документы закрыты от доступа, так что никто не может открыть их до совершеннолетия Гарри или он сам не захочет просмотреть их. Однако я поговорил с представителями Службы Контроля над Несовершеннолетними Волшебниками, и они согласились сделать исключение из расчета на его возраст. Так что ты можешь быть его доверенным лицом, пока он этого хочет. В СКНВ я взял для вас бланки, но должен был сказать тебе о сложившейся ситуации.

Хоть что-то может идти как положено, если дело касается Поттера? Даже просто заполнить анкеты невозможно без каких бы то ни было проблем.

Северус кивнул.

— Это все?

— Да, мой мальчик, все. Мы, несомненно, многое разрешили. Оставляю тебя на милость груды эссе.

Альбус встал, готовясь уйти. Наконец-то!

— О! Поппи просила передать тебе это.

Директор достал кучу брошюр и передал Северусу.

— Это ей дал специалист. Она сделала несколько заметок на полях.

— Спасибо, Альбус.

— Не за что, мой мальчик. Ты уверен, что не хочешь лимонную дольку? — спросил неугомонный старик, дойдя до камина.

— Нет, — рявкнул Северус.

Он не хотел чертову лимонную дольку.

— Как пожелаешь, — сказал Альбус. — Может, в следующий раз.

Зельевару хотелось швырнуть ненавистную конфету прямо вслед директору, как только тот ушел через камин. Он никогда не соглашался и никогда не согласится взять эту приторную гадость. Встав, он, уставший и раздраженный, по дороге в свою спальню положил брошюры на кофейный столик, чтобы внимательнейшим образом просмотреть их утром.

* * *

Гарри проснулся, наконец-то чувствуя себя отдохнувшим. Хоть это и заняло чуть больше времени, чем обычно, но сна не было ни в одном глазу. И… нос и левая рука ужасно зудели! Ночью он просыпался несколько раз, чтобы почесать их. Это раздражало, но если это подразумевало, что после вчерашнего тестирования боль больше не вернется, то на какое-то время он с радостью смирится и с зудом.

Потянувшись, Гарри решил полежать в кровати еще несколько минут. Просто полежать, закутавшись в теплое одеяло, на приятных на ощупь простынях и на мягком матрасе. Он понятия не имел, который час, но в животе заурчало, показывая, что пора бы уже встать.

Гарри поигнорировал зов желудка еще несколько минут. Он поверить не мог, что находится в апартаментах Снейпа, и выспался лучше, чем за последние месяцы. Все, что произошло вчера, казалось ему нереальным. Если бы он не увидел вокруг голубых стен и не услышал звука волн, то подумал бы, что все случившееся было просто ужасным кошмаром. Но нет. Повышенная чувствительность спины только доказывала правдивость происходящего.

Осознание обрушилось на Гарри, как только на задворках сознания возникло непонятное опасение. Он с зельеваром собирался сегодня подробно обсудить лечение. Внезапно чувство голода как-то уменьшилось. А откладывать разговор показалось бесполезной затеей. Он только еще больше разнервничается, гадая, что оно из себя представляет.

Гриффиндорец выбрался из кровати и, пошатываясь, пошел к гостиной. Снейп сидел в самом углу дивана за небольшим столом. По всей столешнице и всему дивану были разбросаны листы пергамента, рядом стоял пустой пузырек красных чернил. На носу у профессора были очки без оправы. Снейп носит очки?

— Добрый день, — поприветствовал зельевар, быстро сняв их, и расчистил место на диване для Гарри.

— День? — переспросил парень, садясь слева от Мастера Зельеварения.

Он не мог так долго спать. Он никогда не вставал позже девяти.

— Только что пробило полдень, — пояснил мужчина, призвав поднос с кухни.

Снейп поставил тарелку с яичницой-болтуньей, тостами, вазочку с фруктами и огромный стакан с апельсиновым соком прямо перед Гарри.

— Ешь.

Глаза гриффиндорца загорелись при виде сока. Из-за пребывания в волшебном мире большую часть года он и забыл, как любил другие виды соков, кроме тыквенного. Даже у Дурслей он редко его пил, потому что чаще всего тетя Петуния заставляла его пить воду.

— Спасибо, сэр.

Гарри уплетал еду, пробуя всего понемногу. Завтрак был вкусным, так что он прикончил половину содержимого тарелок и выпил весь стакан сока.

— Закончил? — спросил Снейп, когда подросток отодвинул от себя тарелку.

Тот кивнул, и зельевар взмахом палочки отослал посуду обратно на кухню. И это напомнило гриффиндорцу, что его палочка все еще у мужчины.

— Сэр? Можно мне получить палочку обратно?

— Могу ли я, — поправил его Мастер Зельеварения, вытаскивая остролистовую палочку из кармана своей мантии и передавая ему. — Не думаю, что есть необходимость говорить, что было бы разумнее воздерживаться от попыток колдовать.

— Я не буду.

Гарри забрал свою палочку, улыбнувшись распространившемуся по руке теплу.

— Хорошо. Домовики принесли тебе сменную одежду. Она на диване в ванной. После того как примешь душ, мы обговорим твое лечение. Затем, думаю, ты захочешь провести остаток дня со своими друзьями? — предположил Снейп.

— Конечно, — подтвердил Гарри.

Было странно осознавать, что кто-то распланировал его день. В то же время это все упрощало. Да и вопросительные интонации означали, что мужчина не собирался заставлять гриффиндорца что-либо делать. Профессор в своем собственном стиле спросил Гарри, как бы он хотел провести остаток дня. И мальчик не был уверен, что хоть кто-то из взрослых давал ему выбор. Даже Сириус.

— Мне нужно осмотреть твою спину, прежде чем ты пойдешь в душ. Ступай в свою комнату, сними рубашку и ляг на кровать. Я скоро подойду, — сказал Снейп, вставая из-за стола.

Гарри все сделал так, как было сказано, и не прошло и минуты, как зельевар вошел в его комнату, держа в руках медицинские перчатки. Подросток тем временем бессознательно чесал левую руку.

— П… Гарри, прекрати.

Профессор приблизил к глазам руку мальчика, чтобы лучше ее рассмотреть.

— Когда начался зуд?

— Пока я спал. А что?

— И ты не заметил?

Снейп отпустил его руку, и парень мог рассмотреть красную сыпь на ней.

— Нет, — испуганно сказал Гарри. — У меня пижама с длинными рукавами.

Неужели это рак подобным образом атаковал его? Распространится ли сыпь по всему телу, из-за того что он будет себя остервенело чесать?

Гриффиндорец лег на живот, опершись на локти, так что мог видеть профессора, который уже был на середине процесса сканирования тела. Может, это не было связано с раком?

— Так я и думал, — сказал Снейп через пару мгновений. — Ты знал, что у тебя легкая форма аллергии на латекс?

— Что? — переспросил Гарри, в замешательстве наморщив лоб. — Латекс?

— Это маггловский материал, входящий в состав многих вещей, включая перчатки, подобие которых я надевал вчера, прежде чем взять у тебя кровь.

— И это не повлияет на рак?

Подросток надеялся на отрицательный ответ. Он не смог бы вынести постоянный зуд.

— Нет. И пока ты не спросил, в аллергической реакции нет ничего плохого. Мы просто будем проверять вещи на наличие латекса, — сказал Снейп, начав осмотр гарриной спины. — Ляг полностью.

Подросток чувствовал, как зельевар снимает повязку, натирает чем-то холодным саднящую спину в том месте, где брали костный мозг.

— Больно?

— Немного, но не так, как вчера. Просто слегка раздражает, — признался Гарри.

— Это нормально. Дай мне знать, если станет хуже или понадобится обезболивающее, — сказал Мастер Зельеварения, накладывая другую повязку.

— Да, сэр, — согласился парень.

Наложив на повязку чары Непромокаемости, Снейп тем самым окончил осмотр.

— Иди в душ. А я пока возьму у мадам Помфри крем для руки, — приказал мужчина, снимая перчатки.

Гарри прошел в ванную. По чистым вещам на маленьком диванчике была видна забота, Гарри думал, что никогда не почувствует её по отношению к себе. Он улыбнулся и включил воду в душе. Сняв очки, гриффиндорец вспомнил о снейповых. Не забыть бы спросить о них.