Магия и физика: Год первый (гет)

С утра, пока я умывался, меня преследовало ощущение, что я что-то забыл. Впрочем, я не особенно волновался — проснулся я рано, часы в гостиной показывали около половины шестого, когда я уже совершил утренний туалет. Войдя в комнату и бросив взгляд на вещи, я наконец вспомнил! Вечером я забыл проверить пергамент связи с Малфоем!

Как оказалось, Драко извинялся за инцидент и говорил, что он теперь должен мне услугу за действия своего эсквайра. И почему он решил предлагать услугу мне, а не Гермионе? Впрочем, в какой-то мере понятно — с Гермионой он практически не знаком. А вот с чего он взял, что обязан за этот случай мне — более тонкий момент. Видимо, подумал, что Гермиона в моём клане. Ну что же, в этом он недалёк от истины.

Я написал Драко, что принимаю извинения, а услуга откладывается до момента, когда она мне понадобится. Потом я решил устроить разминку. Начинать когда-то надо, почему бы не сейчас?

Надо сказать, я успел не один раз проклясть своё решение — я-то наивно предполагал, что самым сложным будет вспомнить пароль для входа в башню — черта с два! Самое сложное было найти в этом лабиринте дорогу обратно после пробежки и тренировки.

У портретов спрашивать не хотелось; сам я не справился. Вопрос, что же делать? Во-первых, успокоиться. Я постоял пару минут. Ну, в конце-то концов, какая разница, не найду дорогу, мне её подскажут. Здесь же не лабиринт минотавра и тем более не верхние этажи НИИЧАВО. Но интереснее справиться самому. Я улыбнулся, расслабляясь. И постарался потянуться разумом к самому Хогвартсу, объять необъятное. Некоторое время у меня ничего не выходило, но моё настроение было правильным. Мне были безразличны успех и неудача; были лишь здесь и сейчас — я и моё устремление к контакту. И постепенно, как бы нехотя, просыпаясь после долгого сна, на “другом конце” начало проявляться чье-то присутствие.

Сразу оговорюсь — я толком не понимал, чего хочу добиться и как. Действовал на чистой интуиции. А существо на том конце... снова поглядело на меня умильно, “потрепало” по голове и... принялось заново укладываться спать. Твою ж... Я проплыл мимо своего же гнева и начал последовательно транслировать мысль о башне Гриффиндора. Будь моё восприятие в тот момент обычным, чувствовал бы я себя полным идиотом. А с той стороны удивлённо молчали. Казалось, существо пытается осмыслить, чего же от него хотят. Уже позже я много думал о том, что дух Хогвартса, по всей видимости, мыслит совсем иначе, чем мы. Его логику почти невозможно понять; редко удаётся добиться от него чего-то определённого, всё на зыбких ощущениях. А он сам тогда считал меня... наверное, кем-то вроде котёнка, который цепляет хозяина за рукав и пытается куда-то тащить. Так что, основной его реакцией было недоумение.

Впрочем, так или иначе, своего я добился. Из стены вылетел Почти Безголовый Ник и спросил, не нужно ли мне чего-нибудь. Его я и попросил проводить меня в факультетскую башню. Спрашивать, появился ли он в том коридоре случайно, или его туда отправил дух Хогвартса, я не стал. Должна же у меня быть капелька гордости?..

Как оказалось, до завтрака оставалось всего минут пятнадцать и из наших готовы были все, кроме Рона.

А дальше началось бесконечное хождение по лестницам, плутание по коридорам и... занятия.

Первые уроки у МакГонагалл запомнились мне невероятным открытием. И вовсе не тем, что она пришла на первый урок в виде кошки — я и так знал, что она анимаг. Запомнились они другим. Заклинания зависят от заклинателя! Да, звучит банально, но это так. Пока не знаю, как это сочетается с такими чисто “словоформными” заклинаниями как Accio, Alohomora и др., но в трансфигурации заклинание, палочка и разум волшебника — три равных компонента!

До того, как я осознал это, у меня получалось из рук вон плохо. Вообще не получалось, если точнее. Но... потом я таки понял нечто, что грубо сформулировал, как “Закон наблюдателя”. Как в квантовой физике, где сам процесс наблюдения изменяет характеристики наблюдаемого объекта. Так вот, грубо говоря, сознание волшебника, творящего заклинание, должно иметь чёткое представление о искомом результате. Или, иначе говоря, заклинание есть процесс осуществления представления волшебника. Конечно, не всякое представление может быть осуществлено всяким заклинанием, но... Не зная, что вы хотите получить в итоге, вы никогда этого не получите! То есть, даже будь ваши движения палочкой идеальны, произношение Expelliarmus безукоризненным, если вы при этом думаете, скажем, о том, чтобы перекрасить противника в синий цвет, не произойдёт ничего. Вернее, я немного не прав. Может получиться сноп искр, спонтанный выброс магии или что-либо еще... Но вот луч, выбивающий у противника палочку вы не сможете получить никогда. И так с любым заклинанием.

Наверное, большинство студентов, да и многие взрослые волшебники об этом не задумываются. По крайней мере, нам об этом не сказали ни слова. Да и в книгах об этом ничего нет. Может быть, когда-то это казалось настолько очевидным, что сейчас уже давно забыто? Из-за этого, к примеру, у Гермионы великолепно выходит трансфигурация. Она не думает о том, как спичка превращается в какую-нибудь, всё равно какую иголку. Нет, она представляет себе вполне конкретную. И получает её, в итоге. У неё даже на первом занятии спичка заострилась и почти превратилась в иглу. В общем, примерно та же картина, которая в “Понедельнике” была у Привалова с бутербродом с колбасой. Поэтому, собственно, для хорошего колдуна важны концентрация и воображение.

К счастью, с концентрацией у меня всё в порядке, институт здорово приучил к дисциплине ума. Представить себе что-то существующее я тоже могу без особых проблем. Ну... иголку, по крайней мере. Поэтому, мои проблемы с трансфигурацией почти прекратились к началу третьего занятия. Гермиона, по-моему, разочаровалась — она, кажется, рассчитывала со мной позаниматься. Впрочем, после моей улыбки она растаяла.

Чары... С чарами было сложнее. Если с трансфигурацией, по крайней мере, базовой, всё было достаточно просто — там движения палочкой и слова казались мне вспомогательным элементом для сознания, то на чарах было строго наоборот. По крайней мере, так оно выглядело. Там и движения были сложнее... И слова требовалось произносить более заковыристые... Но, зато, там нужно было представлять при этом значительно более простые вещи. К примеру, мне гораздо легче представить, как подлетает вверх пёрышко, чем как спичка становится иголкой.

А в общем, голова шла кругом. Моё рациональное сознание пыталось понять, как сочетаются движения палочкой, слова и сознательное представление. Причём и то и другое и третье было важно! Решительно не понимаю! Не слушает же кто-то, что мы говорим, наблюдая при этом, как мы машем палочками, а заодно заглядывая в голову. Бред какой-то.

На астрономии я отдыхал от этих мыслей и ужасно, просто нечеловечески, скучал. Все эти звёздные карты, склонения, угловые расстояния, светимости... Бр-р-р. Не моё это, не моё.

Впрочем, астрономия была ещё ничего. История магии хуже... Хотя, здесь нашелся неплохой выход — что говорил Бинс я, разумеется, не слушал, за ним записывало самопишущее перо, фоном “настроенное” на меня и на Бинса (его речи были источником информации, а из моего сознания брались правила написания), а я с удовольствием читал его лекции. Кстати, сами по себе, лекции были неплохи. Не замечательны, конечно, но вполне нормальны. Поэтому, отвлекаясь от его монотонного бормотания, я с удовольствием... изучал историю магии. Ирония, не правда ли?

Также, я сделал и получил заказ книг через свиток Малфоя. Книги были по зельям, окклюменции и легилименции. Доставили их в Хогсмид, а уже оттуда мне их принесли Фред и Джордж. Я был ребятам благодарен, обещал поучаствовать в одной их шалости. Они переглянулись и расплылись в улыбках. Начал изучение окклюменции, пока теории. А то, если честно, мне очень боязно за свою шкуру в школе, где преподаёт Снейп и есть “добрый дядя Дамблди”, каждый из которых может запросто влезть в мою черепушку. И не любящему Гарри Снейпу я доверяю почему-то куда больше...

Каждый вечер, перед сном я старался снова и снова войти в состояние созерцания. Пару раз мне даже удалось там достаточно долго продержаться, правда, все мои попытки как-то объясниться с духом Хогвартса заканчивались ничем. Возможно, так происходило потому, что я и сам толком не знал, чего от него хочу... Но был и другой эффект от этих тренировок. Всё лучше работала интуиция — стоило расслабиться на практическом занятии, по чарам ли, по трансфигурации ли, как задания стали получаться ощутимо легче. Требовалось меньше тренировок, чтобы освоить движение палочкой, быстрее получалось освоить правильное произношение заклинания. Да, что говорить, легче было и представить конечный результат. Правда, вывалиться из такого состояния было легче легкого — стоило только начать отвлекаться, хотя бы на собственную досаду оттого, что что-то не получается, как я оказывался в обычном состоянии духа, отчего досада, ожидаемо, только возрастала.

Правда, выученное в этом состоянии гораздо легче применялось потом в обычном, максимум, с небольшими недочётами, которые легко исправлялись несколькими тренировками.

Было даже немного стыдно перед Гермионой — она-то старалась как проклятая и ей всё то же самое давалось отнюдь не так легко. Однако в одном разница между нами играла ей на пользу — находясь в состоянии созерцания я почти не мог дозировать свою силу, отчего, как правило, вкладывал в заклятие много больше, чем хотелось бы. К примеру, трансфигурированные иголки остальных учеников обращались обратно в спички к концу занятия, а моя, как потом выяснили, пролежала в своём “иголочном” виде два года... Можно было бы порадоваться — поднял стол, на котором лежало перо, вместо самого пера, заклинанием левитации, но ведь мне-то надо было поднять именно перо! И добро бы это было для меня раз плюнуть, так ведь нет — после пары десятков таких выкрутасов я почти падал пластом. Правда, и восстанавливался я довольно быстро, да и, образно выражаясь, “резерв” от такого вычёрпывания рос, как на дрожжах. Если на первый раз я смог поднять стол всего десять раз, после чего рухнул почти без сил часа на два, а колдовать смог только к следующему дню (слава богу, после чар у нас в тот раз была только история магии, на которой я растекся по стулу как кисель под встревоженным взглядом Гермионы, а потом можно было, пропустив ужин, устало рухнуть на кровать и спать, спать, спать), то на второй раз, всего через три дня, я уже смог, во-первых, поднять только перо (это, признаться, принесло мне наибольшее удовлетворение), которое, правда, после этого со свистом впечаталось в потолок учебного класса, так и “подъемов стола” я смог выполнить уже двенадцать, а относительно свободно передвигаться смог уже минут через тридцать. Хотя сосущее чувство магической опустошенности всё равно преследовало меня до позднего вечера, часа через три я уже понимал, что на три-четыре обычных Lumos’а меня вполне хватит. Был и другой плюс — хотя в самом состоянии расслабленности (как я стал называть более мягкий вариант отрешенности) особенного прогресса в области дозирования магической силы заметно не было, вне его я стал уметь соизмерять магическую силу с гораздо большей точностью. В частности, на спор с Роном я целый день, на всех занятиях (была одна теория) удерживал в одном положении и на одной высоте перо заклинанием левитации. С 9.00 до 20.00! Таким достижением прониклись все, даже Гермиона. Кажется, как-то потом дошло и до Флитвика, отчего на следующем занятии он смотрел на меня с нескрываемым уважением (сам Рон, когда попытался повторить моё достижение, продержался двадцать минут, Дин — сорок, Симус чуть больше тридцати. Сколько продержалась Гермиона, она никому не сказала...).

С одной стороны, хотелось поделиться своим методом хотя бы с Герми (само его существование делало наше с ней соревнование откровенно несправедливым), но я с трудом представлял, как облечь испытываемые ощущения в слова. Да и место нужно соответствующее. Выручай-комната была бы в самый раз, однако, как это не банально, я не помнил даже, на каком этаже она расположена. Ладно, пока отложим. Единственное, что я себе позволил, это намекнуть Гермионе, что у меня есть некий “особенный метод”, которого я правда и сам до конца не понимаю и что буду рад её научить, если она найдёт какое-нибудь удобное место в замке, где нам никто, в частности, Пивз, не помешает.

* * *

Со второго дня я решил, что обычные физические тренировки стоит перенести из Хогвартса на улицу. Пригласил на них без задней мысли Драко и был немало удивлён тем, что тот согласился. В шесть тридцать утра (мне ещё повезло, что я искал спуск к выходу из школы всего полчаса!) на пороге школы я встретил зевающего Малфоя, извинился за опоздание и мы пошли искать место для тренировки. По дороге поболтали, на учебные темы, обсудили сокурсников, правда, ни он ни я еще толком не успели их узнать, а потом потрепались о зельях, в частности, ядах, целебных и любовных. В силу того, что Малфой был отпрыском древнего рода, ему приходилось знать многое обо всём этом, я же любопытствовал в первую очередь потому, что мне было интересно почти всё, связанное с зельеварением.

Местечко нашлось между озером и запретным лесом — окон в замке с этой стороны почти не было, так что мы могли надеяться на то, что нам никто не будет мешать.

К разминке и пробежке Драко отнесся презрительно, на что я ответил, что мне нужно набирать вес, причём крайне желательно, чтобы это был не жир, а мускулы. Драко подколол меня по поводу желания покрасоваться перед девушками, на что я вполне резонно заметил, что и не без этого. А потом полюбовался на “Драко с отвисшей челюстью”.

Растяжка давалась... Неоднозначно. С одной стороны, тело Гарри было изначально довольно гибким и подвижным, а с другой... Этим телом, похоже, никто никогда не занимался. Обидно!

Нисколько не гнушаясь, потренировал кувырки и перекаты через плечо, одежда подходящая, а сам перед завтраком душ приму. Драко насмешливо отметил на это, что в дуэли большинство щитов требуют неподвижности, как и многие сложные атакующие заклинания. Посмотрим. Лишней подвижность уж точно не будет. Хотя бы в применении “сто первого приёма карате” при встрече с пожирателями. А дальше началось самое интересное. Я расспросил Драко о его обучении и получил ожидаемый, в общем-то, ответ, что дома с ним много занимались индивидуально. На предложение “поучить” меня он буквально надулся от гордости (хотя и постарался этого не показать) и степенно согласился.

Знал он, в общем, не так чтобы очень много. В основном ему дали приличное базовое образование: он знал заклятья открывания замков, очистки (первый раз, попробовав его применить, я едва не разорвал мантию на части...), левитации, неплохо умел фокусы из простой трансфигурации малых предметов, владел парой простых боевых чар (обезоруживание и щит). В общем, знал понемногу и отовсюду. Начал обучение я... Не с боевых чар, не угадали. А всего лишь с чистящих. И получились они у меня... Только в четверг. Полноценно, я имею в виду. А вот над “неполноценными” результатами, которые получались в промежутке, Драко хохотал до слёз. А я, с одной стороны, порадовался, что рядом больше никого не было (ну, может, еще кентавр в зарослях прослезился), а с другой, попечалился, что пару новых мантий у мадам Малкин заказать всё равно придется...

Во вторник на завтрак мы так и опоздали — Драко пришлось прикрывать мои перебежки к Гриффиндорской башне. А потом он весь день хихикал, вспоминая мой вид в рваной мантии в, почему-то, буро-зеленую крапинку.

После того, как очищающее я освоил, я принялся за Reparo. Как жаль, что оно не годится для починки одежды...

Так и пошло...

* * *

А в субботу я внезапно вспомнил о таком, что мне сразу захотелось побиться головой об стену. И это выражалось одним словом — Сириус! Я тут, значит, прохлаждаюсь... А бедняга в Азкабане с дементорами. Надо его вытаскивать.

Легко сказать! А как? Нет, разумеется, героически “словить” Коросту Рона и представить директору, как доказательство Сириусовой невиновности — легко! Правда? Ну, даже если да, то сразу в дело вступают несколько факторов. Фактор первый. А выгодно ли Альбусу освобождение Сириуса? Тем более, сейчас. Там с его помещением под стражу вообще тёмная история. Вынесение приговора без опроса подозреваемого даже мне кажется... странным, мягко говоря. Даже если дело и казалось очевидным. Хоть формальный-то допрос могли провести. Но не провели. А это значит? А это значит, что вполне вероятно, и не хотели получить настоящего виновника. Сириус был удобен. Прежде всего, самому Дамблди.

Далее, сам Петтигрю. Ладно, не нашли. Но сколько лет, во имя Мерлина, он обитает в Хогвартсе?! И двойной Д его не видел? Ха. Если Питера видно на карте Мародёров, хорошей, но ученической поделке, о которой к тому же ДД, вроде бы (кажется, где-то об этом шла речь) знает, но не стал захапывать себе... В то, что он альтруист, я не верю. А значит, размышляя логически, у него есть нечто, как минимум, не хуже. Это, кстати, подтверждает то, как вовремя появлялись учителя во время походов Гарри по школе. Снейп, в частности. И, да, я бы тоже не любил урода, из-за которого мне приходится ночью вскакивать из постели и куда-то переться, причём с завидной регулярностью, даже если он этого и не знает. Значит, весьма вероятно, директор о Петтигрю знает. Но по какой-то причине не ловит. А значит, даже донеся до него Петтигрю и выбив из него признание, я имею все шансы наткнуться, в хорошем варианте, на Obliviate. А что в плохом, и думать не хочется, бр-р-р! Оно мне надо?

Значит... Значит нужно сделать так, чтобы Альбус отвертеться не смог. Даже если он не приложил свою лапку к заключению Сириуса и не знает о Петтигрю... Хуже не будет, а вот лучше — запросто. Поэтому 1) Петтигрю должен быть разоблачён при большом стечении народа и 2) Питер должен сам всё рассказать. При том же стечении народа. Чтобы, не дай бог, показания не затерялись! Мы ведь этого не хотим? А уж в том, чтобы он эти показания дал, помочь ему — наша святая обязанность. И пусть потом постфактум наказывают за незаконное применение веритасерума! Надежду магического мира, хм.

Дело за малым — обосновать, как я вышел на Петтигрю и заставить эту крысу снова оказаться человеком. Хотя бы внешне.

Пока никаких умных мыслей в голову не приходило. Ну умные крутились вокруг карты Мародёров и зелий. Наверняка есть что-нибудь для принудительной смены облика. Или нету?.. Возможно, есть заклятье? Но что-то мне подсказывает, что если зелье я еще, теоретически, может и сварю, даже будь оно сложным, то с заклинанием номер не прокатит. А кроме того, будут ба-а-альшие проблемы с директором. Думаю, первое, что он сделает, это пролеглиментит меня, а для верности и расспросит под тем же веритасерумом. И да-да, я знаю, что я параноик. Но лучше быть живым параноиком...

Ладно, как бы то ни было. Хотя особенно точных мыслей насчет этой интриги у меня нет, всё равно всё упирается в сбор данных, прежде всего, о родителях. А кто их может предоставить? Альбус отпадает. Хотя... Можно для очистки совести сходить к нему, пусть погладит по головке и прольёт скупую слезу, так будет правдоподобнее. А вот кто реально может дать информацию? Хагрид? Несомненно, хотя, вполне вероятно, придётся фильтровать его рыдания. А ещё? Пожалуй, МакГонагалл. Они же учились у неё на факультете. А дальше — цепочка Лили+Джеймс, Джеймс, Ремус, Сириус и Питер, Сириус, Питер. Конечно, вероятность, что мне с охотой расскажут про предательство крёстного, стремится к минус бесконечности, но... Будем упрямым мальчиком. Есть ещё, конечно, Снейп. Но считать его источником информации в этом вопросе... Тем более, когда мы ещё даже не познакомились... Я не настолько сумасшедший.

Итак, я пошёл к Хагриду. А ведь был у него только вчера, причём, что показательно, пригласил он меня сам, а на столе лежал номер “Пророка” об ограблении сейфа в Гринготтсе: “По странному стечению обстоятельств, то,

что лежало в сейфе, в который проникли грабители,

было извлечено из него владельцем утром того же дня.” И к чему бы это, интересно?..

Слава богу, было ещё рано и Рон буркнул на тему, мол, не будите во мне хомячка. Зато Гермиона уже была тут как тут и на предложение прогуляться к Хагриду отреагировала хоть и с долей опасения, но с неподдельным энтузиазмом. Да и то сказать, я и сам наслаждался: солнышко, народа мало, за всю дорогу нам попалось человек пять студентов и профессор Спраут, снаружи не было вообще никого, а я шагал под руку с симпатичной мне девчонкой. Красота!

Хагрид немного удивился нашему приходу, а Клык своим неуёмным энтузиазмом порядком перепугал Гермиону (кстати, она оценила, что я встал между ней и собакой), однако в конечном итоге мы расселись пить чай с каменной свежести кексами и болтать. Как я и предполагал, Хагрид о моих родителях говорить много не хотел, а если говорил, частенько сбивался на громоподобные рыдания. Даже у меня пару раз слёзы брызнули. Вообще, странно, для меня это чужие люди. Так почему же я чувствую боль в сердце и теплоту всякий раз, когда о них вспоминаю?..

Как я и предполагал, вытянуть из Хагрида удалось довольно многое. Он очень тепло говорил о Лили, о Джеймсе тоже, но... чуть отводя глаза. Видимо, он был всё же неоднозначной личностью. Говорил, что я — один в один Джеймс, когда он попал в Хогвартс. Только глаза как у мамы, да-да, я знаю. Мне только ленивый этого не говорил. Хотя, если честно, сильно сомневаюсь, что у отца был столь же заморенный вид. Рассказал с охотой об их великолепной четвёрке, чуть покраснев, сказал, что они были... шалунами. Про их шалости напрямую он, конечно, не рассказывал, смущался, а потом и вовсе попытался свести разговор в сторону. Ну да ладно. Мы еще немного поболтали о всякой живности, а потом поблагодарили, попрощались и пошли обратно.

Гермиона по большей части молчала, сочувственно глядя на меня, пока я был погружен в свои мысли, а потом, когда я из них вынырнул, мы с жаром поболтали о магических существах. Как оказалось, в желании поглядеть на живого гиппогрифа и дракона мы с ней солидарны, хотя дракона благоразумная девушка предпочитала бы видеть через прутья клетки или армированное заколдованное стекло вольера и такую осторожность я вполне мог понять.

В обед того же дня я отправился к МакГонагалл. Там мы снова пили чай и я впервые увидел на лице этой немолодой женщины тёплую улыбку памяти и полный сочувствия взгляд на меня несколькими секундами позже. Там удалось узнать малость побольше, в частности о крёстном, и мне даже показали фотографию их выпуска. С неё мне весело улыбались и махали руками множество молодых людей, в том числе интересующая меня пятерка — четверо парней и одна девушка. Красивая она была, ничего не скажешь. Понимаю и Поттера и Снейпа — сам был бы не прочь за такой поухаживать. Впрочем, тут мысли перескочили на Гермиону и, почему-то, на не сделанное домашнее задание. Хотя... Остался последний поход — в библиотеку.

Там я потратил несколько часов на изучение подшивок “Пророка” того времени. Конечно, в газете было мало интересующих меня подробностей, однако о предательстве крестного и о “героической гибели” Питера написано было немало. Теперь оставалось вытрясти из Хагрида немножко побольше, он ведь проговорился о том, что именно он нашел меня на развалинах в Годриковой Лощине. Впрочем, этим я занимался уже в воскресение.

Собственно, максимум данных я уже получил — видел в лицо всю четверку, знал, что Сириус был на месте гибели родителей и даже помогал доставить меня к директору... А так же то, что он выглядел потерянно. Теперь нужно было переходить к следующей части плана, которой у меня пока банально не было...

Сформировано 26 сентября 2011

Закончено 27 сентября 2011

Редакция 28 сентября 2011