Merry dancers: продолжим? (гет)

Лицо по цвету едва ли не слилось с бордовым шейным платком — Луи Малфой смотрел на сына с презрением, почти что с ненавистью. На саднившей щеке Абрахаса алела отметина пощёчины со всё отчётливее проступающими контурами пальцев и ладони.

— Бесхарактерный, бестолковый мальчишка! — кричал отец, брызжа слюной. — Как ты смеешь нести весь этот вздор? От тебя одни неприятности! Разве ты забыл, сколько сил и времени я в тебя вложил? А ты только и делаешь, что позоришь меня!

Абрахас не пытался отвести взгляд, наоборот, он смотрел прямо и самоуверенно, не теряя собственного достоинства и не держась за горящую щеку. Он с детства боялся и уважал отца, никогда ничего не делал наперекор, но всегда оставался плохим сыном, как бы не старался заслужить его доверие.

— Это был не мой выбор, — ровно, совершенно без эмоций заявил он.

— Вздор! Ты должен был удержать её, а не открывать для неё камин! Эти Блэки все до единого испорченные, они не имеют ни малейшего понятия о воспитании и чести! Гнилой род! — негодовал Луи, в мыслях представляя, как придавливает голову Арктура сапогом к земле. — Твоя мать была права с самого начала! Им не место в нашей генеалогии! — он с силой топнул ногой, да так, что затрясся журнальный столик, уже не зная, как остудить собственную ярость. — Куда сбежала эта безмозглая девчонка? Говори!

— Понятия не имею, — почти безразлично процедил Абрахас; он знал, что отца раздражает его равнодушие, но ничего не мог поделать с этой защитной реакцией, доставшейся ему от матери, как никто другой умеющей сдерживать свои эмоции.

— Как это — не знаешь? Она должна была назвать адрес для перемещения! — шипел Луи.

— Не расслышал…

Звук еще одной пощечины раздался в тот же миг, но Абрахас даже не зажмурился от боли, хотя удар пришелся по тому же месту.

— Не смей дерзить мне! — размахивая кулаком перед лицом сына, кричал Луи; его брови изогнулись каким-то нелепым зигзагом, и Абрахас вдруг подумал, что отец выглядит смешно. Вопреки злобе из-за несправедливости, на его лицо лезла неуместная улыбка. — Тебе смешно? Смешно, гадкий, неблагодарный мальчишка? Ну, подожди, я тебе устрою, — рука Луи потянулась к брюкам, но, к сожалению, в этот костюм не входил такой предмет гардероба, как ремень. Он не прибегал к подобным методам воспитания сызмальства сына.

Внезапно в помещении раздался хлопок, появившийся Квинси в полупоклоне сообщил, что леди Малфой интересуется: всё ли готово? Луи бросил на эльфа такой взгляд, что тот, даже не глядя на него, ощутил волну ярости и инстинктивно прижал уши. Часы показывали уже первую минуту восьмого и, понятное дело, гости начинали беспокоиться.

— Передай леди Малфой, чтобы она успокоила прессу и приглашенных, мы будем с минуты на минуту, — после этих слов Квинси растворился в воздухе с негромким хлопком. — А ты, — обратился Луи к сыну строго, — иди в зал и жди меня и Цедреллу там. Делай вид, что ничего не происходит.

— Но…

— Иди, я сказал! — не выдержав, рявкнул он.

Абрахас стоял, в замешательстве наблюдая за последующими действиями отца: тот, резко дернув ворот практически такого же, как и у него самого, сюртука вниз, пошел прямиком к камину, достал волшебную палочку и стал производить какие-то манипуляции с дымовой трубой, нашептывая заклинания. На негнущихся ногах Абрахас подошел к стулу, взял висящий на нём сюртук и повиновался единственному верному решению — выполнить приказ отца, но он искренне надеялся, что найти Цедреллу тому не удастся.

* * *

— Клинхенд совсем бедного парня изживает, ни минуты покоя не дает, — насмешливо произнёс чуть сутулый волшебник в клетчатой жилетке. Он отклонился от прохода, где, протискиваясь между близко поставленными столами, сновал официант. То и дело в «Дырявом котле» зеленым пламенем вспыхивал камин, в котором появлялись и исчезали постояльцы или те, кто пришел закупиться в Косой переулок. — Слышал, да, про этого лорда Малфоя, который бешеные суммы отдает на благотворительность? Ещё я знаю, что он намерен поскорее женить сыночка, чтобы тот пошел вверх по карьерной лестнице.

— Да знаю я этого лорда Малфоя. Видел в Атриуме пару раз. Ну, пропихнул своего сынишку в Отдел международного магического сотрудничества, дал денег на общественные нужды. Тоже мне, золота хоть лопатой греби, а по-настоящему талантливые дети разгребают письма в почтовом отделе, — волшебник почесал редкую рыжеватую бородку и отпил из высокой жестяной кружки. Он отрешенно взглянул в сторону и едва не выплюнул выпитое, икнул так, что с уголка губ потекла пенистая струйка. — Ну, дела… — произнес он, с трудом проглотив пиво, пока оно окончательно не испачкало ему рубашку, — померещилось же!

— Что? — собеседник завертел головой, пытаясь найти то, что так удивило коллегу по службе в министерстве, с которым они решили пропустить по кружке после трудового дня.

— Мне только что голова этого сиятельного лорда привиделась в камине! — и рыжебородый засмеялся, держась за слегка выпирающее пузо. — Бывает же.

— Пил бы ты поменьше, Джорджи! — скептично произнес коллега, отодвинув от того кружку пива.

* * *

Аврора тихонько постучала в дверь, но ей никто не ответил. Абрахас встретил её хорошо, а значит, все переживания дедушки насчет их длительного перерыва в общении более не имеют смысла. Войдя в небольшую гостиную, где оставила их с Цедреллой, Аврора удивлённо уставилась на Абрахаса, стоящего к ней спиной, пригнувшись, головой в камин. Его фигура отбрасывала на ковер мерцающие тени из-за ярко-зеленого пламени. На часах уже было около десяти минут восьмого, и времени, чтобы добраться до «Кабаньей головы», переодеться и добежать до кафе мадам Паддифут оставалось в обрез. Осторожно подойдя к камину, она потыкала пальчиком в плечо Абрахаса, преодолев нежелание вмешиваться в его разговор с кем-то на том конце каминного соединения. Аврора не успела подумать, зачем и, главное, когда он успел сменить черные ботинки на серые, как в этот момент, Абрахас высунул голову из камина.

— Абр… Ах, katzendreck*! — воскликнула Аврора в лучших традициях Уши, по обыкновению нашедшей перед кроватью кошачью кучку. Она подпрыгнула на месте и прижала ладонь ко рту, узрев перед собой вовсе не того, кого ожидала увидеть.

У Луи, который едва успел выпрямиться, при таком нелестном сравнении дёрнулось веко, но он смог взять себя в руки…

— Очень мило с вашей стороны, мисс Уинтер, — он как-то угрожающе приподнял один уголок губ. Под его взглядом, несомненно, успевшим зацепить некоторые изменения в её внешности, Авроре захотелось провалиться под землю, если не под землю, то в подземелья Малфой-мэнора, которые наверняка имелись. — Что вы здесь забыли? А, Мерлин с вами, — сам себя перебил он, махнув на неё рукой, — у меня нет на вас времени, — и одним взмахом волшебной палочки запечатал треклятый камин, чтобы больше ни одна мышь не проскочила.

Аврора и не претендовала на его время, она только смотрела в его удаляющуюся спину, когда лорд Малфой решил покинуть апартаменты.

— Сэр, мне нужен камин… — еле выдавила она, переминаясь с одной ноги на другую. — Я опаздываю на работу.

— А зачем же вы тогда пришли, мисс Уинтер? Церемония еще даже не началась, — не оборачиваясь, но замедлив шаг, спросил лорд Малфой.

— Я хотела увидеть Абрахаса, — тихо-тихо, будто пискнувшая полёвка, ответила она, комкая юбку платья. — Просто мы очень давно не общались, и…

Луи неожиданно обернулся, на его лице проступили красные пятна; Аврора попятилась назад, больно задев затылком каминную полку.

— Из-за вас мой сын стал безответственным! — рявкнул он, терпению его пришел конец. — Мисс Уинтер, скажите, чего вы добиваетесь с вашим беспардонным дедом? Он является ко мне и требует, чтобы я разобрался с вашими долгами, а сам и пальцем ради этого не пошевелил! — у него были основания говорить такие вещи. — Мы с вами родственники, может быть, друзья? Как считаете? А может, это вы подстроили побег Цедреллы Блэк? Вам ведь нужно, чтобы мой сын постоянно находился подле вас, бесстыжая вы эгоистка! — лорд Малфой, похоже, разошелся не на шутку.

Он яростно жестикулировал, а Аврора, будто пригвождённая к месту его обвинениями, только и смогла вымолвить:

— Цедрелла сбежала? — охнула она на выдохе, а потом попыталась отдышаться, поскольку забыла, как дышать, пока на неё выливали котёл грязи. — Позвольте, сэр, — опомнилась она, — мой дедушка не беспардонный! У вас нет никакого права… — но она запнулась.

Нижняя губа Луи подрагивала, он с ненавистью взирал на эту девчушку, совершенно не понимающую, что она тут лишняя. Её непосредственность и беззаботность, вкупе со всеми странностями, можно было отнести к прогрессирующему слабоумию. Мерлин, и что в ней нашел его сын? Она же совершенно несуразная, вот и сейчас смотрит на него своими несоразмерно огромными глазищами на исхудавшем лице, такая безобразно тощая, что хочется накормить… Да, похоже, её дела совсем плохи.

— Лорд Малфой, — проблеяла она своим туманным голосом, — что же теперь делать? Я могу чем-то помочь?

Это верх идиотизма: только что её облили с ног до головы грязью, только что она попыталась сказать что-то наперекор, но замолкла на полуслове. Что это? Смена тактики? Нет, эта дурочка не способна на хитрости, она слишком честная и открытая — Мерлин, да что же это! — в серых глазах искрится переживание! Выбросив из мыслей услышанные оскорбления, она переживает, искренне переживает из-за побега безмозглой Цедреллы?! Лорд Малфой начинал раздражаться ещё больше из-за этой невинной непосредственности, она грызла его изнутри, напоминая, что в его расчетливом сознании вряд ли найдётся хоть капля той же чистоты. Ох, глупая Аврора, до чего же она раздражающая и невыносимая! Но, тем не менее, как бы отвратительна она не была, Луи не давали покоя мысли, одолевавшие его с последней встречи с чертовым Дамблдором. Старый интриган! Он ни капельки не заботится о благополучии своей внучки, оставив козырь, с которым никак не хотел расставаться на самый крайний случай! Как же! В безобидном старике кроется жадный и корыстолюбивый волшебник! Стоило поглубже копнуть в биографию этой, Луи не сомневался, ничего не подозревающей девочки, как раскрывались весьма и весьма интересные факты… Нет, Дамблдор не отдаст того, что хранится в её сейфе даже в счёт уплаты долгов…

— Помочь? — Аврора вздрогнула от вдруг наполнившегося елеем голоса лорда Малфоя. — Как же ты можешь помочь? Хочешь найти Цедреллу и вернуть её? — он расхохотался неприятным, каким-то лающим смехом, а она искренне не понимала, что же так его развеселило. Смех, впрочем, прекратился так же резко, как и начался, и на лице отца Абрахаса не осталось и следа улыбки, что заставило Аврору нервно вздрогнуть, но отступать было некуда. Слышалось в его словах что-то устрашающее, заставляющее стынуть кровь в жилах. — Помочь, значит, — процедил он и вдруг снова сменил поведение; задумчиво массируя подбородок большим и указательным пальцами, Луи наклонил голову вбок. Его глаза двигались вниз-вверх, с наигранным интересом изучая совсем зашуганную девушку, готовую в любую секунду спрятаться в дымоход камина, лишь бы быть подальше от «слегка» неадекватного лорда.

Не дышать, не двигаться, быть может, он как дракон, которому по-хищному интересно поведение жертвы, потеряет интерес к ней? Аврора снова стукнулась затылком о каминную полку, когда Луи, по-видимому, совсем обезумев, быстрым шагом направился прямо на неё, схватил за запястье рывком и потащил к выходу из комнаты.

— Сэр, что вы делаете?.. Куда вы меня ведёте? — испуганно спрашивала она, на ватных ногах семеня за ним.

— Как куда? Помогать, конечно! — обыденным голосом заявил он, не оглянувшись на спотыкающуюся на коврах, расстеленных в коридоре, Аврору.

Как следует приложившись о дверной косяк на выходе из комнаты, она даже не смогла пискнуть — так была напугана. Путь оказался недлинным и вот, за следующим поворотом показался смежный холл, где они с Вальбургой обсуждали диету. Около входа в зал, откуда доносился гул голосов, стояла леди Малфой в безупречном строгом платье цвета спелой вишни, застёгнутом под горлышко, и разговаривала с мистером Арктуром Блэком, который нервно поглядывал в зал. Оттуда к ним выглянула миссис Блэк, Лизандра, ухоженная, но некрасивая женщина с буйным бесом каштановых кудрей, уложенных в художественный беспорядок.

— Леди Малфой, Арктур, люди беспокоятся, ваш сын, Арабелла, молчит, точно воды в рот набрал. Что-то с моей Цедреллой? — беспокоясь, спросила она.

— Вот именно, — точно набат, грозно прогремел голос Луи, заставивший всех оглянуться в его сторону. Гневу его не было предела.

— Луи, что стряслось? — но лицо Арабеллы вытянулось, когда за широкими плечами мужа она увидела тоненькую, почти прозрачную сутулую фигурку бледной, точно восковая статуя, девушки, чьё хрупкое запястье он сжимал. — Мисс Уинтер… — не без труда узнала она её и тотчас перевела взгляд на Луи, ожидая объяснений.

— Многое, — угрюмо ответил он, бросив мимолётный взгляд на «пленницу». — Мистер Блэк, — презрительно и официально бросил он, хотя они уже давно перешли на более «родственное» общение. — Намерен сообщить вам, что ваша прелестнейшая дочь сбежала, поджав хвост, — на лицах незадачливых родителей беглянки отразилось непонимание. — Но, судя по всему, это к лучшему, нечто свыше отвело от нас вашу никчемную семью! Ваша высоконравственная Цедрелла, должно быть, найдя моего сына недостойным своей персоны, сочла позволительным оставить наше общество и, похоже, навсегда.

— Луи… — попыталась остановить его возмущенная Арабелла; иногда он выходил из себя и не знал тормозов. — Цедрелла сбежала? — она охнула, прикрыв рот ладонью. — Что же теперь делать?

— Искренне надеюсь, что ваше общество в будущем мне не грозит… — тем временем продолжал сеять оскорбительные фразы её супруг.

— Луи! — строгий голос Арабеллы никак не мог дойти до его слуха. Его слегка отрезвила попытка тоненького запястья выкрутиться из его руки, он дёрнул Аврору к себе, и её полный испуга взгляд не мог остаться незамеченным. — Луи, что ты делаешь с мисс Уинтер? Ты сейчас оторвешь ей руку!

— Всего лишь выполняю то, на что она постоянно нарывается. Стойте ровно, мисс Уинтер, и прекратите ныть! — прикрикнул он на скулящую Аврору, молящую отпустить её. Сидящие за ближайшими к выходу столиками волшебники обратили внимание на происходящее за чуть приоткрытыми дверями и силились что-то расслышать. — Я не позволю опозорить свою семью из-за каких-то там Блэков, — презрительно бросил он. — Возрадуйтесь, мисс Уинтер, возможно сейчас творится лучшее в вашей судьбе.

— Луи, что ты несешь?! — уже испуганно воскликнула Арабелла, начиная кое-что понимать.

Лизандра и Арктур Блэк лишь тихо наблюдали за гневом лорда Малфоя, боясь нарваться на ещё более неприятные слова. А что они могли сказать? Уже вторая дочь осмелилась пойти против воли родителей, и из-за этого тень падёт на их семью. Лизандра всегда была слишком мягкой женщиной, и именно она занималась воспитанием трёх дочерей.

— Идём, дорогая, гости заждались, — в приказном тоне попросил Луи и, повернувшись к дверям, целенаправленно пошел в зал, пытаясь справиться с захлестнувшими его эмоциями…

…Абрахас успел поймать на себе вопросительные взгляды всех присутствующих, но стойко игнорировал даже самый неприятный — взгляд сидящего за ближайшим столом главного редактора «Ежедневного Пророка». Это была крупная женщина средних лет с пышной прической из хитросплетений косичек — такие уже давно вышли из моды, впрочем, как и наряд, который был на ней — длинное пышное голубое платье с кружевным подолом и рукавами-фонариками. Она будто вышла из семнадцатого века, однако её это мало волновало; цепким взглядом оценивая появившегося в зале Абрахаса, она, казалось, уже знает, что случилось, только прикинув эскиз его психологического портрета на основе поведения. Игнорировать эту даму, постоянно что-то нашептывающую записывающему каждую её мысль помощнику, едва удавалось. Сгруппировавшись, Цигнус и Каспар с женами облюбовали столик неподалёку, выражения их лиц так же показывали крайнее замешательство, они постоянно передергивали бровями, поглядывая на Абрахаса, будто посылали и принимали какие-то сигналы.

— Лорд Малфой, — официально обратилась к нему редактор газеты, обмахиваясь испанским веером в тон платью; в зале мгновенно стихли перешептывания, — я понимаю, опоздание — удел юных дам, но разве это тот случай, когда можно пренебрегать пунктуальностью? Или это какой-то способ подогреть всеобщий интерес?

— Миссис Кибитсер*, — раздался голос из дверей; в зал плавной, но быстрой походкой вошёл Луи, волоча за собой растерянную Аврору. Абрахас даже приподнялся на стуле, не веря своим глазам, — не стоит волновать общественность, лишние двадцать минут ожидания никого не убьют, — он обворожительно улыбнулся редактору, получив в ответ соблазнительный, но слегка смущенный взгляд. Арабелла едва заметно покачала головой, будто услышав немой вопрос сына, тем самым говоря, что понятия не имеет, что происходит.

Круг избранных лиц, что был в курсе о личности невесты, с удивлением рассматривал тоненькую, как струйка дыма, фигуру девочки, стоящей подле главного стола между старшими Малфоями, выразительными глазами испуганно глядящую на приглашенных. Абрахас пытался привлечь её внимание, глядя в упор, но тщетно, Аврора не смотрела в его сторону, она вообще будто глядела сквозь пространство, находясь далеко отсюда, за пределами реальности.

— Что происходит? — едва шевеля губами, спросил он у матери, поравнявшись с ней. На его щеке едва виднелся след от пощечин, замаскированный чарами. За столами началась игра в гляделки, никто не мог понять происходящего. А пресса оживилась, уже складывая портрет сутулой маленькой девушки, которую крепко, «доверительно» держал за руку лорд Малфой. Могло показаться, что если он её отпустит, то с первым потоком хлынувшего в открытые окна ветра, она улетит или испарится, подобно невесомому туману. Защёлкали вспышки фотокамер, но Аврора даже не моргала под их яркостью, она, слегка косолапя, стояла неживая и недвижимая.

— Если бы я знала, — наконец отозвалась мать. — Твой отец, кажется, сошел с ума…

— Должен извиниться за некоторую задержку, сами понимаете, дети волнуются, — Луи улыбнулся, обращаясь к публике, на его лице не осталось и отпечатка того оглушающего гнева. — Позвольте представить вам мисс Аврору Моргану Уинтер Дамблдор — девушку, имеющую честь вскоре вступить в нашу семью…

На удивление, в зале не слышалось возмущений, Блэки, точно застыли с открытыми ртами, смолкли все шорохи, кроме скрипа перьев нескольких журналистов за ближайшими столиками. Абрахас вдруг заметил, что Аврора шевелит губами и пытается что-то сказать, но не может, а отец сжимает её руку так сильно, что наверняка причиняет ей немалую боль. Налицо явные признаки Силенцио, но она так растеряна и ошеломлена, что только сейчас начинает приходить в себя и реагировать на вспышки фотокамер, щурясь и прикрывая глаза свободной рукою.

— …Вас, вероятно, удивило подобное решение, ведь зал наполовину заполнен представителями достопочтенного семейства Блэк, — пошутил Луи, вызвав у журналистов пару смешков. — Смею вас заверить, за время моего пребывания в Британии мы успели крепко сдружиться. Итак…

— Что за фарс?.. — в растерянности спросил Абрахас, но Арабелла проигнорировала его вопрос, улыбаясь гостям.

— …Мисс Уинтер с давнего времени является близким другом Абрахаса, — продолжал Луи работать на публику. Французские родственники слушали его, гордо задрав носы, держа между пальцами бокалы с белым вином. — Она и так почти вошла в нашу семью. Многие из присутствующих наверняка слышали о тех ужасающих событиях двухгодичной давности, происходивших в школе Хогвартс. Именно они послужили причиной нашего покровительства над юной мисс Уинтер, мы взяли её под своё крыло. Судьба мисс Уинтер и до этого была наполнена тяготами и невзгодами, о которых вы так же могли слышать из старых статей — история о потери памяти, которую до сих пор не могут вернуть ей колдомедики. Но теперь мы можем предложить ей будущее… — Абрахас с ужасом смотрел на то, как синеют пальцы Авроры, но стоило ей только дернуться, как Луи крепче сжимал её запястье; проступившие на её глазах слёзы и закушенная губа вызывали у всех умиление и трепетный восторг. Она пробуждала жалость и желание помочь — так и выглядела на самом деле описываемая Луи девушка, в которой, «как оказалось», он души не чаял. Но что за бред он сейчас несет? Какой пикси его укусил?

Разрываемый двумя противоречивыми желаниями: сбежать или спасти Аврору из лап монстра, Абрахас стоял и молча выслушивал ахинею из уст отца так же, как делала это его мать. Они всегда были пленниками своего статуса и прекрасно знали, чем может грозить любое неверное движение. Из-за одного неправильного слова или жеста рушились финансовые империи, терялись партнеры, исчезали инвесторы, опускались на дно богатейшие люди, а простые смертные лишались работы — и за это, опять же, были в ответе всё те же богачи… И несмотря на то, что Абрахас был во многом не согласен с правилами собственной жизни, он, имея должное воспитание и знания, не мог поставить на кон благополучие своей семьи… Лучше поговорить с отцом, когда разойдутся гости. Эта церемония не являлась ритуалом, и до самой помолвки можно многое изменить. Ох, бедная Аврора…

* * *

Днём ранее

Тепло еще не покинуло стены замка окончательно, поэтому в кабинетах Хогвартса и в коридорах оставались открытыми практически все окна, несмотря на давно устоявшуюся на улице прохладу. Защитив себя водоотталкивающими чарами, ведь на улице накрапывал мелкий противный дождь, на подоконниках расположились изучающие новые темы по разным предметам студенты, в аудиториях профессора проводили дополнительные занятия для групп, увлеченных учёбой и просто отстающих. До ужина оставалось около полутора часов, и Альбус Дамблдор, выкроив свободную минутку, решил подготовиться к следующему учебному дню, чтобы иметь свободное время вечером — в «Кабанью голову» на чашку чая должна была заглянуть Галатея Меррисот. Они не виделись уже около трех месяцев, лишь изредка сталкивались в министерстве, но Альбус по обыкновению был занят делами Визенгамота, а она — отчетом в аврорат по успеваемости курсантов аврорской академии.

Отругав мистера Лоуренса за попытку заколдовать хвост миссис Норрис и сняв баллы с факультета Слизерин, он отправился к себе в кабинет. Бедная миссис Норрис была навечно запечатана в теле кошки, она и вела себя как кошка, совсем позабыв о сущности человека, но кое-какие навыки все же остались — она неустанно патрулировала школьные коридоры и всякий раз бежала за ближайшим преподавателем, если кто-то пытался нарушить школьные правила. Более всего удивительными были её глаза — алые, точно два рубина, долгий зрительный контакт приносил неприятные ощущения, будто смотришь в глаза потустороннего существа…

Положив на стол папку с эссе студентов, Альбус подошел к окну и открыл его: в лицо брызнула мелкая морось, он поморщился и наложил отталкивающие чары. По помещению стал гулять ветер, приятно охлаждая его; в потухшем камине будто бы сам собой загорелся огонь, на самом деле, повинуясь невербальному заклинанию. Но Альбусу так и не удалось заняться подготовкой к завтрашнему дню, планы разрушил стук в дверь.

— Входите, — обреченно пригласил Альбус, искренне надеясь, что это ненадолго. Но удивлению не было предела, когда, бесшумно открыв дверь, в кабинет прошествовал лорд Малфой, даже не пытающийся сделать выражение лица более приветливым. Высокомерие распространялось на милю в радиусе от него. — Чем обязан, лорд Малфой?

— Скажем так, с момента нашей встречи меня кое-что беспокоит, — без предисловий начал Луи, естественно, без приглашения заняв стул напротив пронзающего его взглядом Дамблдора.

— Вы должны были предупредить о своём визите заранее.

— Я был у директора Диппета, касательно некоторой меценатской помощи школе, и решил убить двух зайцев сразу, — внезапно на его лице вспыхнула наигранная дружелюбность, которая, наоборот, заставила собеседника насторожиться. — Несмотря на ваш недавний визит, заставивший сделать о вас не самые приятные выводы…

— Лорд Малфой, если вы пришли сюда оскорблять меня, не смею вас более задерживать, — ощетинился Дамблдор, даже не пытаясь скрыть своей неприязни.

— Я был куда гостеприимнее, — отозвался тот с усмешкой; он нашёл интересным разглядывание предметов на письменном столе — чеканных медных часов, чернильницы в виде шведского тупорылого дракона с «откидной» головой вместо крышки и ряда других довольно милых вещиц, к которым Дамблдор питал пристрастие. — Меня привело сюда любопытство, любопытство к вашей персоне, — наскучившись видом маленького деревянного макета собора Святого Петра, Луи, наконец, взглянул в холодные, точно изо льда, голубые глаза Альбуса, настроенного весьма нерадушно. — Единственное, чем я не мог не восхититься в вас — это преданностью своей семье, вашей способностью переступать через мораль ради Авроры…

— Это естественно, — вклинился Дамблдор, но едва не взорвался яростью, услышав следующие слова:

— Но, похоже, я ошибался, — Луи с интересом наблюдал за реакцией Дамблдора, который напрягся всем телом, предаваясь праведному гневу. — Оказывается, вы готовы сделать не всё ради своей внучки…

— Ради Мерлина, что вы несёте? — возмущенно воскликнул Дамблдор. — Аврора — единственное, что у меня есть! Только ради неё я и живу!

Луи и бровью не повел, выслушав гневную тираду. Он ударил по самому больному. Нет, не так… Он ударил не по самому больному — тогда Дамблдор бы не имел столь острую реакцию, лорд Малфой бил точно в цель — по совести старика, рьяно доказывающего, что сделал бы для внучки всё, но это не так…

— По-видимому, я затронул верную тему, — Луи начал вести свою игру с самого порога, убеждаясь в собственных догадках. — У меня есть весьма интересное увлечение, мистер Дамблдор, — вдруг совершенно иным голосом сказал он, сложив руки на чужом столе замком и внимательно вглядываясь в лицо собеседника. — Многие коллекционируют картины, другие находят прекрасным скупать имеющую культурную ценность недвижимость, некоторые увлечены добычей редких тёмных артефактов, как Андре Лоран, но моё пристрастие — коллекционировать людей, — будто говоря о каких-то безделушках, рассуждал Луи. — И боюсь, что я нашёл один очень ценный экспонат в свою коллекцию. Вы ведь понимаете, о чём я говорю, — его проникающий в самую душу взгляд и слова Альбус воспринял молчаливо, однако жилка на его виске слегка подрагивала. — Вы, можно сказать, подарили мне бесценные знания. Преподнесли их на золотом блюдце.

— Не могу представить, о чём вы, — ровно произнёс Дамблдор, откинувшись в кресле.

— О, нет, — Луи беззвучно засмеялся, но тут же снова принял серьёзный вид. — Уж вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, не так ли? Придя ко мне в прошлый раз, вы понятия не имели, что я зайду столь далеко. Признаться, я и не думал, что найду в биографии вашей внучатой племянницы настолько интересные факты, что у меня захватит дух! — он наслаждался собственным монологом, вводя собеседника в ещё большее раздражение. — Кто бы мог подумать, Аврора окажется потомком самого Мерлина! — он пафосно воздел руки к потолку.

— Зачем вы пришли, лорд Малфой? Это к делу совсем не относится! — не выдержав, прогремел Дамблдор, не собираясь отрицать проверенных им фактов. — Повторяю свой вопрос, что вам нужно от нас? — он уже готов был выпроводить этого человека за шкирку, как наглого студента.

— О, я вижу, вы не понимаете, что я имею в виду, — расслабленно произнёс Луи, чувствуя явное превосходство. — Но начнём с того, что это не мне от вас что-то надо, а вам от меня, мистер Дамблдор, — тот становился всё мрачнее и мрачнее. — Никто не мог подумать, что её отец, Ангус Уинтер, через свою мать получил такие известные корни, но не это интересно. Эта информация далась мне нелегко, мой помощник запросил за неё тройную цену, ведь Ангус был не последним невыразимцем в Отделе Тайн — должность весьма засекреченная, так же, как и его имя. Но цель оправдала средства, и я узнал даже больше, чем ожидал, представляете? — с наигранным восхищением, словно поймал удачу за хвост, произнёс он. — Род Честертон — последний известный шотландский род, гордившийся своими корнями, прервавший свою фамилию на безвременно ушедшем наследнике, не достигшем и пятнадцати лет на момент кончины. Но у них была ещё и дочь, мать Ангуса Уинтера. Аврора ведь и не догадывается о родстве с Мерлином? Я так и думал. И когда же вы собирались ей сказать? А, впрочем, это тоже не важно. Важно то, что лежит в её, проверено, существующем сейфе Гринготтса на имя отца — последнего наследника единственной и самой важной реликвии семьи, которой так гордился род Честертон — так называемой летописи, или в миру — Книги Мерлина, которая могла бы решить все ваши проблемы, — он завершил свою пламенную речь победоносной улыбкой.

Повисло недолгое молчание, но затем, совершив легкую барабанную дробь пальцам по столу, Альбус спокойно поднялся с места и подошел к распахнутому настежь окну, за которым уже виднелось предзакатное солнце. Он сцепил руки за спиной и теперь выглядел задумчивым мыслителем. Отрешенно наблюдая за медлительным движением небольших туч, уходящих на северо-восток, он всё же ответил:

— Вы потратили столько сил и времени и денег, чтобы утолить своё праздное любопытство, лорд Малфой. Но, раскапывая не касающуюся вас информацию, вы проверили далеко не всё. Книга Мерлина — всего лишь легенда, которую род Честертон распространял, популяризуя свои кровные узы с великим волшебником. Её не существует, это миф, её никто никогда не видел — даже представители этого рода, — он пригладил свою бороду пальцами. — Доподлинно известно, что все когда-либо существовавшие книги, приписываемые перу Мерлина — всего лишь апокрифы, которыми умело пользовались жулики всех времен в своих корыстных целях. Ваше любопытство никуда вас не привело, а только пробудило в вас ложные надежды, — он, наконец, соизволил обернуться — вся спесь и раздраженность испарились в неизвестном направлении, лицо Дамблдора было ровным и безмятежным, он откровенно смеялся над гостем и теперь смотрел на него как на безобидного душевнобольного.

Луи, казалось, предвидел подобную реакцию, он расплылся в ответной улыбке и отбросил длинные черные волосы назад в манерном жесте руки.

— Я верю в легенды, мистер Дамблдор, ведь они порой оказываются правдивыми. И я уже очень давно разыскиваю все упоминания об этой книге. Некоторые из них оказывались действительно ложными, некоторые заводили меня в тупик, но теперь, я уверен, что иду в правильном направлении, вам меня не обмануть сладкими речами. Конечно, и я бы на вашем месте умолчал о подобном, — само собой согласился он. — Я получил подтверждение из ваших уст о родстве Авроры с родом Честертон, и теперь только она сможет дать мне нужные ответы, а вернее её кровь, которая распечатает сейф её отца в Гринготтсе по праву наследования и если будет доказано, что Ангус Уинтер мёртв.

— Вы не посмеете! — прошипел Дамблдор; он оказался возле стола и теперь нависал над лордом Малфоем грозовой тучей.

— Что не посмею? — иронично спросил Луи. — Почему вы скрываете от Авроры её происхождение? А может, вы чего-то боитесь, мистер Дамблдор? — он медленно поднялся со стула. — Вы боитесь того, что она может оказаться не вашей внучкой? — теперь Луи был выше Альбуса, показывая собственное превосходство; на его лице блуждала удовлетворенная улыбка. — А может, вы боитесь того, что может скрываться в том сейфе? Это слишком большая ответственность — владеть книгой Мерлина?

Дамблдор всегда отличался сдержанностью, но этот человек уже во второй раз выводил его из себя.

— Лорд Малфой, покиньте этот кабинет, или я за себя не ручаюсь.

Получив всю интересующую его информацию, Луи презрительно и высокомерно фыркнул и, взметнув полами мантии, прочертившими по ногам Дамблдора, развернулся и пошел прочь, довольный своей победой. Оставалось только придумать, как использовать всю эту информацию в личных целях…

* * *

Katzendreck — (нем.) кошачьи экскременты.

Kibitzer — (англ.) надоеда.