Отряд Поттера (джен)

Неполные два месяца, оставшиеся до Рождества, пролетели незаметно. Третий матч сезона между Гриффиндором и Хафлпафом[1] закончился сокрушительной победой львиного факультета. Окрыленная успехом в игре против Слизерина, команда под предводительством Оливера Вуда не дала шансов сопернику. В итоге — 380:50. Особо блиставшую в этом матче Анджелину Джонсон и выхватившего снитч из-под носа соперника Гарри Поттера несли до замка на руках.

За окнами с каждым днем становилось холодней, лежал толстый слой снега, и только Хогвартс с его каминами и многочисленными свечами создавал ощущение уюта и тепла. Но, несмотря на это, в коридорах и переходах гуляли сквозняки, и ученики кутались в теплые мантии и шарфы. Особенно холодно было в подземельях, и множество зелий было испорчено из-за того, что студенты разводили слишком сильный огонь под котлами.

Гарри не собирался уезжать на рождество к Дурслям, поэтому присматривался к тем, кто остается вместе с ним. Оказалось, что братья Уизли будут проводить каникулы в Хогвартсе, так как мистер и миссис Уизли уезжают в Румынию, навестить Чарли.

Рождественским утром Гарри проснулся очень рано и обнаружил гору подарков у своей кровати. Рассудив, что лучше их открыть вместе с Роном, мальчик тепло оделся и вышел из замка. Небо было монотонно-серым, ветра не было, а под ногами лежал снег. Поежившись, Гарри спустился к хижине Хагрида.

Лесник с огромной лопатой в руках отгребал снег со своего порога. Из трубы на крыше домика валил густой серый дым.

— Гарри! — воскликнул великан, увидев его.

— Доброе утро, Хагрид. Счастливого рождества!

— Счастливого рождества! — ответил лесник. — Что ты так рано?

— Сам не знаю, — Гарри пожал плечами, — вот, решил прогуляться.

— Погода хорошая… — произнес Хагрид, посмотрев на небо. Его глаза округлились. — Профессор Флитвик! Не ожидал вас здесь увидеть!

Гарри обернулся. Действительно, к ним приближался преподаватель чар со счастливой улыбкой на лице. К удивлению мальчика, маленький профессор ступал по поверхности снега, как по твердой земле, не проваливаясь и почти не оставляя следов.

— Счастливого рождества, Рубеус! Счастливого рождества, Гарри!

Нестройным дуэтом Гарри и Хагрид поздравили его в ответ.

— Ээ, может, зайдете, выпьете чайку? — предложил лесник.

— Благодарю, Хагрид. Скоро завтрак. Вам помочь с уборкой снега? — Флитвик вытащил отливающую золотистым цветом палочку.

— Нет-нет, профессор. Мне нравится убирать снег лопатой. — улыбнулся Хагрид.

— Как скажешь. — преподаватель пожал плечами. — Но мистеру Поттеру еще добираться обратно в замок, так что я, пожалуй… — он развернулся и махнул палочкой снизу вверх в направлении замка. На пару секунд длинная полоса снега поднялась в воздух и упала обратно, образуя дорожку метра полтора шириной. Флитвик убрал палочку и посмотрел на часы.

— Уже пора на завтрак. Вы идете, Рубеус?

— Да, вы идите, я сейчас. — Хагрид тряхнул косматой головой и зашел в хижину.

— Идем, Гарри.

Гриффиндорец, придя в себя, захлопнул рот.

— Да, идемте… — пробормотал он, и добавил, — это было великолепно, профессор.

Флитвик усмехнулся:

— Спасибо, Гарри. Это было не так уж сложно.

— А что за чары вы на себе применили? — спросил мальчик, посмотрев под ноги преподавателя. Тот скромно улыбнулся.

— Небольшая модификация обычных чар левитации, ничего особенного. Хочу поблагодарить тебя за подарок.

— Не за что. — Гарри вспомнил маленький кристалл, светящийся при прикосновении хозяина, парочку которых купил в Лютном переулке.

— Довольно редкая вещь, — произнес Флитвик, — как ты узнал, что я коллекционирую магические камни?

Гарри изумленно посмотрел на маленького профессора.

— Я не знал, профессор Флитвик.

— Правда? Тогда могу сказать, что у вас потрясающая интуиция. — улыбнулся преподаватель. — Такого камня у меня не было.

— Вряд ли на такое способна была моя интуиция, — ответил мальчик, — это просто удачное совпадение.

Флитвик усмехнулся:

— Можешь и так считать. — они зашли в замок. — У меня тоже для тебя небольшой подарок. Счастливого рождества. — Флитвик достал что-то из кармана и взмахнул палочкой. Через миг он протянул Гарри металлический сундучок дюймов пятнадцати в ширину. — Небольшой гоблинский артефакт, Гарри. Этот сундук может открыть только хозяин, он очень надежен. Не сомневаюсь, что у тебя есть, что в нем хранить. — преподаватель странно на него посмотрел, но Гарри не обратил на это внимания.

— С-спасибо вам большое, профессор Флитвик. — прошептал он, бережно принимая подарок.

— Что ж, через двадцать минут завтрак. Думаю, мистер Уизли беспокоится из-за вашего отсутствия.

— Верно. До встречи, профессор. — сказал Гарри и направился в гостиную.

В спальне мальчиков его ждал заспанный Рон.

— Где ты ходишь? Мог бы и записку оставить… — пробурчал он.

— И тебе Счастливого Рождества! — улыбнулся Гарри.

— Счастливого Рождества. Давай открывать подарки. О, а что это у тебя?

— Это мне профессор Флитвик подарил.

— Ух ты! А с чего это он вдруг?

— Ну, я ему тоже подарок отправил.

Рон на него удивленно посмотрел:

— Ты подарил преподавателю подарок?

— Да, а что в этом необычного?

— Ну, не знаю… — пробормотал Рон, стараясь выразить свою мысль, — это как-то… неудобно…

Гарри рассмеялся:

— Знаешь, дружище, это первое рождество, когда мне пришлось дарить и получать подарки, так что все эти правила мне незнакомы.

— Проехали, — Рон улыбнулся и сорвал обертку с коробки, которая лежала у его кровати на самом верху горки подарков, — Что тут у нас…

Гарри последовал его примеру. В первом свертке он обнаружил темно-зеленый свитер крупной вязки и большой пирог. Рон покраснел, увидев свитер:

— Это от мамы… — пробормотал он. — Я сказал, что ты ни от кого не ожидаешь подарков. Она каждый год вяжет нам свитера.

В следующем свертке обнаружилась грубо вырезанная флейта с запиской: «Гарри от Хагрида». Гермиона подарила ему книгу под названием «Маги среди магглов», Рон — тоже книгу — «Полеты с Пушками». В коробке от Дина обнаружилась синяя футболка с надписью «Robson»[2] на спине, от Ника Гарри получил две кобуры для палочек, прикрепляемые к предплечьям, и книга «Достижения именитых волшебников». Гриффиндорец достал одну из двух оставшихся подарков и открыл красную коробку с надписью «от Дреда и Форджа». Он даже не успел испугаться или удивиться, как ему по голове настучал маленький резиновый молоток, выпрыгнувший из коробки, и после исчез. В самой коробке лежали многочисленные и непонятные вещи и устройства, а сверху — листок с надписью: «Разберись и повеселись».

— Рон, ты случаем не знаешь, что это за штуки… — Гарри поднял голову и обнаружил Рональда Уизли, сердитым взглядом рассматривающего коробку у себя на коленях. Все бы ничего, только вот Рон был… зеленым — лицо и руки рыжеволосого гриффиндорца приобрели насыщенный цвет летней травы, и Гарри, не выдержав, расхохотался.

— Ага, очень смешно, — пробурчал Рон, — опять эти их штучки. Когда-нибудь я их прибью!

— Да ладно тебе, это же круто!

— Круто будет, когда ты сам позеленеешь — вот тогда я посмеюсь.

— Я это учту, — Гарри наконец развернул последний маленький сверток. Из него выпала странная прозрачная материя, которая заскользила между пальцев мальчика. Рон, лицо которого медленно приобретало свой исконный цвет, воскликнул:

— Ух ты! Если это то, о чем я думаю, то тебе крупно повезло, приятель! Накинь-ка ее.

Гарри последовал совету и тут же услышал восхищенный вздох друга:

— Посмотри в зеркало! — мальчик подошел к большому зеркалу, висящему между кроватями Дина и Симуса, и ахнул: в воздухе висела его голова, тела же не было видно. Повинуясь интуиции, он накинул ткань на голову, и тут же исчез полностью.

— Это мантия-невидимка! Кто ее тебе подарил? — Гарри скинул ткань и взял записку. Аккуратным косым почерком было написано: «Твой отец отдал эту вещь мне на хранение перед своей смертью. Пришло время отдать ее тебе. Используй ее с честью. Самого Счастливого Рождества».

Сердце мальчика бешено застучало. Он присел на кровать и взял серебристую мантию. Приятная на ощупь, будто воздушная. Вещь его отца. Мантия Джеймса Поттера. Протерев рукавом вмиг повлажневшие глаза, он сообщил Рону:

— Эта мантия принадлежала моему отцу. Тут не написано, кто ее прислал.

Гарри опустил голову, пытаясь прогнать грустные мысли, но перед глазами так и стоял красивый обелиск, изображающий маленького мальчика и его родителей. И взгляд отца со статуи, заглядывающий в душу, словно неведомый скульптор создал памятник для него самого, для Гарри Поттера, словно этот взгляд предназначался только ему…

Вынырнув из собственных мыслей, Гарри почувствовал на плече чью-то руку. Подняв глаза, он встретился взглядом с Роном:

— Пошли, Гарри, позавтракаем, — тихо сказал Рон.

Мальчик кивнул и встал.

— Да, пошли…

* * *

Гарри никогда не видел такого многообразия еды, как на рождественском завтраке. Это был первый раз в его жизни, когда он отчаянно желал обладать безразмерным желудком. «Да, ты проголодался, парень» — сказал сам себе Гарри, накладывая себе пару куриных грудок и овощной салат.

— Белки, витамины, минералы… — пробормотал он, вспоминая наставления Ника. Кинув взгляд на тарелку Рона, Гарри понял, что его друг отличается куда меньшей избирательностью в еде — он выбрал самое жирное, сладкое и вредное из большого ассортимента блюд. Впрочем, мальчику не пришлось делать замечаний младшему Уизли, так как за их спиной в этот миг возникли Фред и Джордж:

— Счастливого рождества, ребята. — сказал один из них, наклонившись к Рону. Тот вздрогнул и обернулся:

— Черт, Джордж! Ты меня напугал!

— Ты слишком увлекся поглощением пищи и не замечаешь ничего вокруг, Рональд. — произнес Джордж.

— Поглощением весьма плохой пищи, я бы сказал, — добавил Фред с такой гримасой на лице, что Рон отодвинул подальше свою тарелку.

— Так-то лучше, братишка, следи за тем, что ест Гарри и повторяй за ним, — ухмыльнулся Джордж. Рон чуть покраснел.

— Из-за вашей конфеты я весь зеленый стал. — проворчал он.

— Весь? А одежда? — в глазах близнецов вспыхнули огоньки.

— Неа, только кожа, — ответил Рон.

Фред вздохнул:

— Не вышло. Надо еще поработать, — и принялся за завтрак.

Гарри оглядел гриффиндорский стол: кроме четырех братьев Уизли и его самого, сидели только две девочки. За столами остальных факультетов большого количества студентов тоже не наблюдалось, отчего даже тихие разговоры отдавались в большом зале отчетливым эхом.

Время до обеда Гарри и все Уизли провели, играя в снежки. Фред и Джордж умудрились слепить (или создать) из снега большую статую, подозрительно напоминавшую школьного лесника.

После обеда Гарри решил почитать, к сильнейшему неудовольствию Рона. Близнецы куда-то исчезли, а Перси, похоже, считал, что патрулировать коридоры необходимо даже сейчас, когда школа пустует.

Впрочем, настроение Рона резко переменилось, когда он взглянул на названия книг.

— Ничего себе, откуда ты достал все это? — спросил он, листая «Науку боевой магии». — О, посмотри, вот это неплохо было бы на Малфое опробовать.

— Ага… — невнятно произнес Гарри в ответ. В одном из закоулков сундука он обнаружил две книги, которые еще не открывал с приезда в Хогвартс, и с удивлением рассматривал их обложки:

Иммар Аль Палми

Иллюзия существования

Николас Фламель

Форма магии.

— Николас Фламель! — воскликнул он. — Эта книга с самого начала лежала здесь, а я даже не вспомнил о ней!

— О чем ты? — спросил Рон, отрываясь от чтения.

— Вот об этом! — Гарри протянул ему книгу. Рон выглядел удивленным, но молча пролистнул первые страницы.

— Это бы нам ничем не помогло, Гарри. — проговорил он наконец. — Здесь ничего нет об авторе, только имя на обложке. А про что она?

— Это пособие для создания собственных заклинаний.

— Классно! — Рон пробежался взглядом по тексту. — Только тут какая-то белиберда написана.

— Да, меня предупреждали, что это сложно, поэтому я и кинул эти две книги на самое дно. В «Иллюзии» я вообще ни строчки не понял, словно это какой-то другой язык.

Рон ухмыльнулся:

— Ну, тогда давай положим их обратно. Ты не скажешь мне, где ты их приобрел?

Гарри замялся, не зная, что ответить.

— Не сейчас, Рон, извини. Я тебе потом расскажу.

— Ладно, — его друг выглядел разочарованным, — не знаю что у тебя за секреты, только будь осторожней.

— Хорошо. Я буду осторожен, — на автомате ответил Гарри.

— Посмотри сюда. — Рон ткнул пальцем в книгу. — По-моему, неплохое заклинание, давай попробуем ему научиться.

— Только не здесь. Надо найти пустой класс.

Таковой обнаружился на пятом этаже: пыльная, но просторная комната, в которую явно давно не заглядывали. Два гриффиндорца некоторое время внимательно вчитывались в книгу, а затем по комнате начали разноситься голоса:

— Импидимента!

— Импидимента!

— Не выходит! Импидимента!

Через час у Гарри, наконец, получилось. Закрыв глаза, он представил себе то, как заклинание будет воздействовать на противника, вновь вспомнил описание заклинания в книге, и, в который раз направив палочку на стену, выкрикнул:

— Импидимента! — серый, с голубыми проблесками сгусток энергии вырвался с конца палочки и растворился в толще стены.

— О, у тебя получилось! Как ты это сделал? — воскликнул Рон, тыча пальцем в место, куда только что попало заклинание. Гарри начал пересказывать Рону одну из лекций по теоретической магии, которую ему преподнес Ник. В исполнении одиннадцатилетнего гриффиндорца объяснения звучали не так понятно, но Рон сидел с напряженным видом и изредка кивал. Еще через полтора часа он выполнил заклинание.

— Давай еще. — потребовал Гарри.

— Импидимента!

— Импидимента!

Серые лучи некоторое время мелькали в комнате, а затем, усталые, но довольные, два гриффиндорца ввалились в гостиную факультета.

— Надо будет еще что-нибудь попробовать, — с усталой улыбкой на лице произнес Рон, залезая с ногами в кресло.

— Завтра потренируемся, — ответил ему Гарри.

— Заметано!

— Заметано? Где ты набрался таких фраз?

— Дин научил, — ухмыльнулся Рон.

* * *

Многими поколениями школьников и студентов справедливо отмечено, что каникулы имеют свойство лететь быстро и заканчиваться неожиданно. Вероятно, именно по этой причине Гарри Поттер, устало завалившийся вечером в гостиную факультета Гриффиндор вместе с Рональдом, Фредом и Джорджем Уизли, внезапно обнаружил, что завтра уехавшие на Рождество ученики возвращаются в Хогвартс, а послезавтра начинается новый семестр.

Придя к такому неутешительному выводу, Гарри, сопровождаемый ворчанием Рона, уложил «хорошие» книги в сундук, и вчетвером они принялись за домашние задания.

Рон быстро заснул, а Гарри лежал, закинув руки за голову, и размышлял. Хотя, если бы его спросили, о чем именно он думает, вряд ли бы он смог ответить. В голове юного гриффиндорца кружились многочисленные мысли, настолько беспорядочные, что не каждый легилимент смог бы в них разобраться. Снейп, Квиррел, философский камень, Пушок, Норберт и Дамблдор — эти образы вертелись в голове, мозг сопоставлял события, факты и предположения, выдавая мальчику различные варианты развития событий.

«Как я об этом не подумал?!» — спохватился вдруг Гарри, — «Плащ-невидимка!». Скинув одеяло, гриффиндорец достал из сундука серебристую ткань. Его осенило — весь Хогвартс теперь у него на ладони, все закоулки замка открыты! Разбудить Рона? «Нет», — твердо ответил себе мальчик. Накинув мантию, Гарри выскользнул из гостиной. От ощущения того, что он владеет вещью своего отца, возникало чувство безопасности и непонятной радости, и мальчик мечтательной с улыбкой на лице принялся осматривать коридоры и кабинеты.

Вдруг за одним из поворотов послышались шаркающие шаги и тихое мяуканье. Сердце мальчика пропустило удар. Филч! Повернув в противоположную сторону, Гарри припустил по темному коридору. Непонятное наитие вело его к поворотам: налево, направо, направо, опять налево. Выбрав, как казалось, случайную дверь, Гарри забежал в кабинет и тихо прикрыл за собой дверь. В классе, в котором он оказался, на всех поверхностях лежал слой пыли, воздух казался тяжелым и каким-то старым. Мальчик огляделся. Ничего примечательного не было: парты, черная доска и настенная полка с приборами. Гарри осторожно двинулся вглубь комнаты. Пыль на полу заглушала шаги. Гриффиндорец присел на ближайший стул и прислушался. В коридоре было тихо. Отдышавшись, Гарри собирался уже уходить, как заметил справа движение. Резко развернулся, вскинул палочку. «Всего лишь зеркало», — успокоил он себя. К стене было приставлено высокое, до потолка, блестящее зеркало. Про себя мальчик отметил, что пыли на зеркале нет, словно его сюда поставили недавно. Уроки «Дуэлянта» не прошли даром — Гарри посмотрел на пол у двери — кроме него, ничьих следов не было видно. Но самое главное он сначала пропустил — плащ-невидимка!

— Я в плаще, и все равно отражаюсь в зеркале, — задумчиво пробормотал мальчик. Подняв взгляд на зеркало, Гарри ахнул — за его спиной стояли двое. Палочка вновь оказалась вскинута, Гарри развернулся и — ничего не увидел. Шагнув, гриффиндорец провел рукой по воздуху на случай того, что у тех двоих тоже могли быть плащи. Мальчик повернулся обратно к зеркалу и всмотрелся в свое отражение, подошел ближе. Двое сзади тоже двинулись вслед за ним. Гарри пригляделся к лицам и судорожно втянул воздух — это были его родители! И правда — Джеймс и Лили Поттер улыбались ему с зеркала, и мальчик улыбнулся им в ответ. Сверху на позолоченной рамке зеркала была надпись, но ни одно слово не казалось знакомым. За спиной родителей начали появляться другие люди; Гарри отметил, что многие из них похожи либо на его отца, либо на мать. Его семья. Мальчик несколько минут внимательно всматривался в лица. Смахнул слезы. «До свидания» — прозвучал его дрожащий голос в комнате, и Гарри тихо вышел из класса. Первой же мыслью, посетившей его, было: «Надо рассказать Нику. Родителей больше нет, как и родных, а Ник здесь и поможет». Мальчик еле дошел до спальни, рухнул на кровать и заснул, кстати, уже забыв о своем решении позвать друга.

* * *

Утром Гарри и Рон проснулись под гомон вернувшихся с каникул соседей.

— Вставайте, вставайте! — Дин кинул подушкой в Рона, а Гарри получил по спине красно-золотым гриффиндорским шарфом.

— Привет, парни, — Гарри поднял голову. Рон только сильнее закутался в одеяло. — Сколько времени?

— Завтрак через пятнадцать минут, — ответил Невилл, посмотрев на часы.

В большом зале стоял шум и гомон. Гарри улыбнулся, глядя на толпы студентов: некоторые здоровались, другие рассказывали сидящим рядом про свои каникулы.

— Как тебе каникулы в одиночестве, Поттер? — раздался за спиной протяжный голос.

— Я был не один, каникулы прошли отлично, Драко. — Гарри слабо улыбнулся, посмотрев слизеринцу прямо в глаза. — Надеюсь, ты хорошо отдохнул?

Такого вопроса маленький аристократ явно не ожидал. Он сморщил нос, чуть покраснел и, наконец, выдал:

— Лучше, чем ты, Поттер!

— Прекрасно, — Гарри кивнул Малфою. За его спиной обнаружились «телохранители», раскинувшие локти в стороны, словно держали подмышками арбузы. — Винсент, Грегори, — поприветствовал он их. Затем, развернувшись, спокойно направился к гриффиндорскому столу, оставив ошарашенных слизеринцев посреди большого зала.

— Нельзя так людей пугать! — с ложным беспокойством укорил его Симус, когда Гарри сел за стол.

— Да, такого он явно не ожидал, — хихикнул Невилл.

— А откуда ты знаешь имена Крэбба и Гойла? Как их там… Грегори и Винсент?

— Наоборот, Рон. Совсем не помешает знать имена однокурсников. Посмотрим, как себя поведет Малфой.

— Вряд ли что-то изменится, — Дин фыркнул, кинув взгляд на стол змеиного факультета. Гарри давно заметил, что Дин презирает слизеринца, и сейчас с интересом рассматривал своего друга.

— Что ты так злишься на него, Дин? — тихо спросил мальчик.

— Я не злюсь, просто он вызывает у меня отвращение. Сам из себя ничего не представляет, и не пытается представлять, аристократишка! — рыкнул Дин.

Гарри пожал плечами.

— Сомневаюсь, что мешок золота и прилизанные волосы делают из человека аристократа. — подала голос сидящая напротив Гермиона.

— Золотые слова, выпьем за это! — Фред протянул стакан с соком к середине стола и чокнулся со всеми. С преподавательского стола на них удивленно посмотрели профессора.

* * *

Январь и февраль прошли спокойно, без происшествий. Гарри так и не разглядел питомца Квиррела, и после нескольких замечаний Гермионы типа «Гарри, не отвлекайся!» на уроках Защиты от темных искусств прекратил бесполезные попытки. К началу марта снег начал таять, и, оказавшись на улице, уже можно было почувствовать теплые прикосновения весеннего солнца.

Ник, которому мальчик рассказал о своем ночном походе, снисходительно похвалил его осторожность, задав в ходе разговора пару странных вопросов:

— Почему ты зашел именно эту дверь?

— Ээ…

— Говоришь, ты не сразу заметил большое блестящее зеркало?

— Ээ, ну да.

— Все ясно, я подумаю над этим. — Ник почему-то был необычайно серьезен, Гарри же так и не понял хода его мыслей, и решил отложить эту проблему.

— Дракону бы уже пора вылупиться, да, Фред? — спросил как-то Гарри.

— Уже пора, — ответил Фред, — я думаю, это какая-то северная порода, они долго не вылупляются.

— В любом случае, мы следим за Хагридом, — добавил Джордж, — когда на его лице расцветет мечтательная улыбка, можно будет начать предпринимать меры.

— И что это за меры? — Гермиона оторвалась от книги, испытующе смотря на близнецов.

— А ты сама подумай: драконы растут быстро, у Хагрида деревянный дом, дракона держать в Хогвартсе нельзя, если об этом узнают, Хагрида уволят или вообще посадят в Азкабан на год-два. — проговорил Джордж. Фред улыбнулся:

— Сделайте вывод, мисс Грейнджер.

Гермиона сморщила нос, запустив руку в волосы.

— Я так думаю, вредить детенышу вы не собираетесь, раз ждете, пока он вылупиться, — произнесла она. Фред кивнул. — Раз в Хогвартсе держать его нельзя, значит его надо куда-нибудь увести. — теперь кивнул Джордж. — А у вас брат работает в заповеднике, Валашском заповеднике в Румынии! — воскликнула она.

— Браво, Гермиона. Как только дракон вылупится, мы напишем Чарли письмо.

— А почему не сейчас?

— Потому что Чарли решит сразу же забрать его, то есть яйцо. А Хагрид с горя сопьется. Пусть понянчит немного, а потом заберем его.

— Но… но это жестоко… — Гермиона печально посмотрела на близнецов. Гарри сидел, наблюдая за ними.

— Я думаю, они правы, Гермиона. Другого выхода я не вижу. — тихо сказал он. Девушка промолчала, только слабо кивнула.

Долгожданная для отряда гриффиндорцев улыбка на лице лесника расцвела на следующей неделе. На этой же неделе за завтраком на стол Гарри села Хедвиг. У нее к лапке было привязано письмо, написанное таким корявым почерком, что мальчик вспомнил о фильмах-боевиках, где злодеи оставляют письма, составленные из вырезанных из газет букв. Гарри прочел на пергаменте:

СкоРо вЫлуПитсЯ!

ХагРИд.

Со страдальческим выражением лица Гарри скомкал письмо, сунул его в карман и кивнул смотрящим на него близнецам. Один из них ехидно и немного ненатурально улыбнулся и, прихватив с собой сэндвич, вышел из зала.

После обеда четыре первокурсника отправились к Хагриду — у Фреда и Джорджа были еще уроки. Еще на подходе к хижине ощущался жар.

Хагрид счастливо ухмылялся и неотрывно смотрел на черное яйцо, когда они вошли.

— Привет, Хагрид. Лучше бы тебе дверь запереть. — Гарри не успел ничего предпринять, как Гермиона отчетливо произнесла:

— Коллопортус! — замок щелкнул.

Великан даже не посмотрел в их сторону, и Гарри подозревал, что он не слышал их. Только махнул рукой, приглашая их присесть, и продолжил вглядываться в яйцо. Гермиона обреченно вздохнула, взяла пять больших деревянных и жестяных кружек, расставила на столе и, направляя на каждую палочку, несколько раз сказала:

— Агуаменти!

Днн схватил кружку и выпил холодной воды.

— Долго еще? — спросил он, кинув взгляд на яйцо. — Алло, Хагрид!

— Смотрите! — воскликнул лесник. На черной поверхности яйца возникла красноватая трещина, послышались настойчивые стуки изнутри, и из яйца высунулась маленькая головка. Дракончик издал протяжный звук, яйцо распалось.

Дракончик раскинул кажущиеся непропорционально большими крылья, пару раз взмахнул ими, обдав Гарри слабым, но неприятным запахом.

Дракончик взмахнул покрытым черным гребнем хвостом и крикнул, смотря прямо в глаза Хагриду.

Все смотрели на Дракончика, следя за каждым его движением.

— Норберт, малыш. — Гарри никогда не слышал такого высокого и одновременно хриплого голоса у Хагрида. Лесник протянул указательный палец, пытаясь погладить детеныша по голове, но тот воспринял этот жест как опасность и попытался цапнуть палец своего хозяина. Хагрид улыбнулся еще шире, а у Гарри сжалось сердце при мысли о том, что скоро добродушному великану придется расстаться с питомцем, и сам Гарри будет принимать в этом непосредственное участие. Дракончик дыхнул дымом, и мальчик увидел, как у сидящей напротив Гермионы заблестели глаза.

* * *

— Чарли уже прислал ответ?

С момента появления на свет детеныша норвежского спинорога прошла неделя.

— Сегодня утром, вот, почитай, — ответил один из близнецов. Гарри пока еще не научился различать братьев, поэтому не рисковал называть их по имени. Как различал их Рон, оставалось для него непонятным. На листе (Гарри удивился тому, что это не пергамент, а маггловская бумага) крупным почерком было написано:

Привет, братишки!

Как у вас дела? Я подозреваю, что подписавшийся в письме под именем «Фред» — на самом деле Джордж, и отвечу вам обоим.

Хагрид никогда не отличался осторожностью или предусмотрительностью. На третью субботу (считая от момента получения вами этого письма), приходите вместе с детенышем на вершину астрономической башни ровно в полночь. Там будут ждать мои друзья, отдадите дракона им. Заставьте Хагрида внять голосу разума, иначе у него будут проблемы. Надеюсь на вашу ответственность. Джордж, Фред, дело действительно серьезное, старайтесь не попасться преподавателям. Удачи. Привет Рону и всем гриффиндорцам.

Чарли.

— Чарли пользуется ручкой и бумагой, — прокомментировал Дин, — наконец-то адекватный волшебник! А то перья неудобные, а пергаменты… неудобные.

— Согласен с тобой, Дин. Станем шишками в министерстве, издадим закон об этом. — Гарри улыбнулся при мысли о Малфое, с ненавистью глядящем на ручку «Parker».

— Дикое сочетание, — произнес Джордж, — изучение драконов и любовь к маггловским предметам быта.

— А я считаю, что это правильно. — Гермиона скомкала письмо и бросила его в камин. — Использование маггловских технологий могло бы принести большую пользу волшебному миру при правильном сочетании техники и магических чар. Например, использование вместо источников энергии в автономных системах обычных чар с регулярным обновлением…

Гарри, Рон, Дин и близнецы дружно упали на пол, закрыв глаза и имитируя громкий храп.

— Да ладно вам! — воскликнула Гермиона и начала тормошить Дина. — Хорошо, если не хотите слушать, так и скажите! — девочка скрестила руки, надула губы и нахмурилась. Все тут же вскочили.

— Давай, расскажи нам, Гермиона!

— Ну не дуйся, Гермиона!

— А ты дело говоришь, Гермиона!

— Так вот, — продолжила девочка, как будто и не прерывалась, — представьте себе телефоны, связь между которыми осуществляется не при помощи проводов, а магическим способом. Куда лучше и быстрее, чем совы, да и сигнал будет везде. Поставили бы в каждой семье по телефону и перестали бы мучить бедных птиц! А то получается, что волшебный мир не использует то, что под рукой и предпочитает… — размышления Гермионы были вновь прерваны храпом. Только вот на этот раз Рон храпел не понарошку. Девочка на него печально взглянула:

— Ах, он безнадежен, — театрально вздохнула она, — унесите, пожалуйста, данное тело с моих глаз!

Дин, ухмыльнувшись, взял тут же обмякшего в его руках Рона и поднялся по лестнице. Гарри улыбнулся:

— Поздравляю, друзья, штатный грузчик у нас есть!

В этот вечер в серой тетрадке появилась новая запись:

Операция «Переправка»

Участники:

агент Поттер

агент Уизли Р.

агент Уизли Ф.

агент Уизли Дж.

агент Грейнджер

агент Томас.

Основная задача:

Переправка детеныша норвежского спинорога в Валашский заповедник драконов.

С размышлениями о том, каких размеров достигнет дракончик за три недели, Гарри заснул, и всю ночь убегал от дракона, пытающегося его догнать и поцеловать.

Напряжение нарастало в нем с каждым днем, и, сам того не замечая, мальчик отсчитывал количество дней, оставшихся до операции «Переправка». Волновало также то, что Малфой несколько раз кидал на него странные взгляды, но Гарри одергивал себя, что он стал слишком недоверчивым. А в голове крутились постулаты Чонг Вэя: «Осторожность. Готовность. Постоянная бдительность». Несмотря на сложность различных ситуаций, в которые он попадал в течение полугодового обучения в школе волшебства, Гарри был и оставался одиннадцатилетним ребенком, мозг которого не предназначен для разгадывания заговоров и хитростей темных волшебников. И мальчик понимал это, необычно, словно со стороны, рассматривая себя со «взрослой», как он охарактеризовал ситуацию, точки зрения. С каждым днем он все сильнее ощущал усталость, и постоянное чувство того, что он упускает нечто чрезвычайно важное, не улучшало его состояния.

Гриффиндорцам наконец удалось расписать Хагриду всю сложность ситуации, в которой оказались он и его питомец. С того дня великан впал в уныние, отказываясь общаться с кем-либо и не появляясь в большом зале. Необходимость вновь допросить его о незнакомце появилась после того, как Дин как-то пробормотал:

— Все-таки Хагрид выболтал, как пройти мимо собаки…

— Ага, а почему вы в тот раз у него не спросили? — спросил Фред.

Первокурсники замолчали, глядя друг на друга.

— Да он как-то не склонен был говорить об этом, все время отмахивался. — близнецам легко удавалось заставить покраснеть младшего брата.

— Ну тогда давайте, спросите его еще раз.

— А в библиотеке ничего не найдется про трехголовых собак? — спросил Дин.

— Я смотрела, ничего определенного нет. Кстати, их называют церберами. — ответила Гермиона.

— Да, это нам поможет… — проворчал Рон. Девочка на него сердито посмотрела, но промолчала. Гарри расправил плечи и подвел итог:

— В общем, через четыре дня мы забираем Норберта. Мы — это Дин и я. Рон, Гермиона, вы можете подождать нас у астрономической башни, но без плаща это будет опасно.

Один из близнецов деловито прокашлялся, обращая на себя внимание.

— Если позволите, думаю, что лучше нам стоять у астрономической башни. Рон с Гермионой поднимутся наверх и встретят гостей. Мы можем проследить за преподавателями, и в случае чего предупредить их, чтобы они спрятались.

— А как вы… — начал Дин, но был остановлен жестом.

— Это конфиденциальная информация, Томас.

— Вы все еще не хотите рассказать нам? — Гарри вопросительно посмотрел на близнецов.

— У тебя свои секреты, у нас — свои, Гарри. — ответил один из них. — Ты ведь тоже не объясняешь пока, откуда у тебя вторая палочка и все эти книги. — он наклонился к мальчику. — Во Флориш и Блоттс есть только две книги из тех, что у тебя в сундуке.

Гарри почувствовал себя ужасно неловко. Ситуация потребовала бы слишком многих объяснений, а голова у него и так шла кругом. Мальчик тяжело вздохнул:

— Обещаю, что когда эта история с камнем закончится, расскажу вам. Слово гриффиндорца.

— Ну, эту клятву ты не нарушишь! — ухмыльнулся Дин. — А что с вами?

— Мы тоже расскажем, — хором ответили близнецы. — Слово Фреда и Джорджа!

* * *

Гарри уже около десяти минут сидел и слушал монолог Ника, изредка кивая головой. Его друг был необычайно серьезен:

— … помни, Гарри, ни один философский камень не стоит того, чтобы ты рисковал своей жизнью. Его охраняет Дамблдор, ни один приспешник Волдеморта с ним не справится. Пока директор в школе, тебе не о чем беспокоиться. Пожалуйста, запомни: не рискуй. Я волнуюсь за тебя, малыш. Знаю я ваши гриффиндорские наклонности…

— Я мог бы и в Слизерине учиться! — парировал Гарри. Ник улыбнулся:

— Но не учишься. То, что могло бы произойти — не имеет значения. Реальность одна, не забивай себе голову тем, что могло бы быть. История не терпит этого.

— Эм, ну хорошо.

— Эм, вот и отлично, — передразнил Ник. — Так что, Хагрид рассказал незнакомцу о том, как пройти мимо собачки?

— Я не знаю. Он был не склонен нам сообщать что-либо о нем.

— Потому что он сам сомневается. Хагрид подозревает, что выложил ему больше, чем требуется, но либо боится в этом себе признаться, либо был настолько пьян, что не помнит ничего. — Гарри вопросительно посмотрел на Ника в зеркале. Тот улыбнулся. — Ты же не думаешь, что в баре, где обычное дело — не показывать своего лица и не имеет значения, человек ты или нет, посетители не пьют до посинения? В это место ходят вампиры, оборотни, гоблины, воры, мошенники — все те, кого в приличных заведениях не жалуют — и только для того, чтобы отдохнуть ото всех. А Хагрид и подавно. Будет хорошо, что если и мы будем знать, как пройти мимо собаки.

— Это точно. — согласился Гарри.

— Только не для того, чтобы ты спустился в тот люк! — предостерег его Ник. — Просто на всякий случай, ясно?

— Не очень, но завтра же отправлюсь к Хагриду. — мальчик вздохнул. — А как ты поживаешь? Что делаешь?

— Честно сказать?

— Конечно!

— Я нахожусь глубоко под землей и выбираю тебе подарок.

— Я же попросил — честно!

— А я и отвечаю честно, — Ник широко улыбнулся, — подарю тебе при первой же нашей встрече.

— Спасибо!

— Пока еще не за что. А теперь ложись спать. Ты следуешь указаниям «Дуэлянта»?

— Да, каждый вечер растяжку перед сном, через день физические упражнения и пробежка. Только бегаю по замку, на улице еще слишком холодно.

— Не имеет значения, где ты бегаешь. А что с питанием?

— Все как ты говорил. А еще мы с Роном, Фредом и Джорджем все каникулы тренировались в боевой магии!

— Отлично. Ты показал им книгу?

— По правде сказать, я показал им все книги. Но ничего не сказал о том, где их раздобыл и взял с них обещание никому не рассказывать.

— Ты им доверяешь? — тихо спросил Ник.

— Да. У меня нет причин не доверять им.

— Хм, ну хорошо. Спокойной ночи, Гарри.

— Пока, Ник.

_________________________________________________________

[1] Так как использовать переводы «Пуффендуй» и «Когтевран» мне не хочется, а «Хаффлпафф» выглядит и читается не очень, я решил удалить лишние «Ф» и получил «Хафлпаф».

[2] Бра́йан Ро́бсон — бывший английский футболист и футбольный тренер. Играл на позиции атакующего полузащитника. Наибольшую известность получил, выступая за английский клуб «Манчестер Юнайтед», в котором он был капитаном на протяжении 12 лет.