Гарри Поттер: кто я? (джен)

После тяжёлого разговора с несчастной матерью, пытавшейся выяснить, где её мальчик, как он — здоров ли, Северус чувствовал себя разбитым: из-за обета он практически ничего не мог сказать, кроме сухого «жив, здоров, учится в Хогвартсе». Он был готов отменить сегодняшнюю встречу с Поттером в банке, если бы не одно «но» — ему руки жёг дневник милорда.

Снейп уже стал догадываться, отчего между этой тетрадкой и мальчишкой образовалась такая сильная связь — разве мог Люциус пройти мимо возможности укрепить своё положение, пригласив крёстным одному из сыновей будущего министра магии?

И вот он уже стоял в холле банка и ждал появления Гарри, а в кармане мантии от нетерпения вот-вот воспламенится дневник.

«Северус, когда ты встречаешься с Гарри?»«В час дня.»«А это скоро?»«Через два часа.»

Этот диалог с небольшими вариациями повторялся до тех пор, пока Снейп не рассердился и, запихнув тетрадь в карман, не аппарировал к банку. Наконец, время подошло, и в золотые двери Гринготтса шагнул Поттер.

Мерлин! Что с собой сделал этот мальчишка?! Синяки под глазами делали его похожим на панду, мешки были видны за милю, кожа имела нездоровый пергаментный оттенок, а из зелёных глаз, казалось, ушла жизнь. Чистая выглаженная одежда и аккуратная причёска на контрасте подчёркивала бедственное состояние подростка.

— Чем Вы занимались ночью, мистер Поттер? — с привычным ехидством поинтересовался Снейп. — Явно не сны смотрели.

— Ошибаетесь, профессор, — слабо отбивался Гарри. — Просто сны были кошмарными, вот и не отдохнул.

«Кажется, я даже знаю, какого рода кошмары посещали эту обычно растрёпанную голову», — хмыкнул про себя Северус. Вслух же сказал обычное:

— Время — деньги, мистер Поттер. Вам, конечно, этого пока понять не дано, но всё же давайте поторопимся.

— Да, конечно, сэр, — без единой эмоции в голосе ответил тот. — Простите.

Последнее слово добило Снейпа — мальчишке так плохо, что он даже разговаривает «на автомате»! Вот и Том, очевидно, почувствовав беспокойство Северуса, дал о себе знать сначала слабеньким, а затем всё более интенсивным свечением.

— Ой! — заметил, наконец, иллюминацию Поттер. — Профессор, а у Вас карман светится! У Вас там фонарик?

— Нет, — тихо выдохнув, ответил Северус, напоминая себе, что сам минуту назад хотел растормошить паршивца. — Не фонарик, мистер Поттер, а подарок.

— Правда?! — В глазах Гарри заискрилось любопытство. — А кто Вам его подарил?

— Он не для меня, мистер Поттер, — медленно и преувеличенно спокойно ответствовал зельевар, — а для Вас. Как только мы окажемся в библиотеке, я его вручу.

На этот раз Крюкохват ждал их уже у лифта.

— День добрый, господа! Пройдёмте. К сожалению, я не могу выдать Вам портключ: он в единственном экземпляре — ранее визиты в архив совершались родственниками, и изготавливать дополнительный артефакт не было смысла.

* * *

Как только массивная дверь библиотеки отрезала от них все звуки коридора, Поттер обернулся к своему профессору и выжидательно посмотрел на него. Северус только вздохнул и вытащил из кармана тетрадку.

— Вам поклон от лорда Малфоя с нижайшей просьбой: не попадаться на глаза директору с этой вещью, — сказал он, передавая дневник взволнованному мальчишке.

Поттер принял его, как величайший дар, и прижал к сердцу:

— Том, родной! Как же я скучал! — Он не глядя опустился на диванчик, где ещё вчера «просвещался» о природе василисков, вынул из-за пазухи перо и принялся строчить в дневнике.

Состояние Гарри на глазах стало меняться: движения уже не были дёргаными, на лицо вернулся здоровый румянец, да и магия его стала более спокойной, а не закручивалась небольшими смерчиками вокруг него.

Северус откашлялся, привлекая к себе внимание — ноль реакции.

— Мистер Поттер…

— Да? — ответил тот, не поднимая головы.

— Разрешите провести Вашу диагностику, — продолжил Снейп, уже понимая, какой ответ получит.

— Угу, — не разочаровал Гарри.

Удовлетворившись формальным разрешением, Снейп вскинул палочку и произнёс заклинание. У Поттера прослеживались две прочные связи: одна — серебристая, очевидно, с няней-домовушкой, и вторая — золотистая, крестническая, да такая яркая, что глазам больно. Подозрения Северуса подтвердились, а значит, дневничок-то — не просто зачарованная тетрадка. С другой стороны, с ребёнком у артефакта явно симбиоз. «Сказать или нет? — думал Снейп, и решил: — Сказать: лучше это сделаю я и прямо сейчас, чем кто-нибудь потом по доброте душевной задумает просветить мальчишку».

— Мистер Поттер, — обратился он к Гарри в своей манере. — Уделите мне пару минут вашего драгоценного внимания.

Щёки Гарри окрасились ярким румянцем.

— Да, сэр. Простите, сэр. — Он отложил, не закрывая, тетрадь, и закончил: — Я Вас слушаю, сэр.

— У вас с Томом обнаружился очень интересный вид связи, — начал Северус, внимательно наблюдая за реакцией подопечного. — Как у взрослого и ребёнка, причём взрослый в вашем случае — Том.

— Круто! — тут же восхитился Поттер.

Однако Снейп, не обращая внимания на реплику, продолжил:

— Тем не менее, подобная связь возникает только между людьми, и это даёт основание полагать, что Том не совсем то, чем кажется.

— То-о-м? — очень вкрадчиво обратился к дневнику Гарри. — Это так?

Послышался шорох страниц — тетрадь будто вздохнула.

— Не хочешь рассказать? — спросил Поттер и в шоке уставился на ответ:

«Я лучше покажу. Возьми Северуса за руку».

Гарри, развернув страницу к Снейпу, протянул ему свою ладонь.

— Мне кажется, Том хочет, чтобы мы оба это увидели.

На странице стал появляться рисунок: сначала он был чёрно-белым, потом налился красками, а став похожим на фотографию в альбоме Дурслей, наконец, ожил. В следущее мгновение их затянуло внутрь изображения.

«Гарри с профессором оказались в заброшенном классе. На одной из парт сидел юноша лет шестнадцати со значком старосты на отвороте слизеринской мантии.

— Это Том, — шёпотом представил его Снейпу Гарри.

— Скажу больше, — также тихо ответил тот, — это — Томас Марволо Риддл — староста факультета Слизерин и первый владелец дневника. Всё, — поднял руку Снейп, — кончайте болтать: мы можем пропустить нечто важное.

Гарри согласно кивнул и принялся наблюдать за действиями Тома.

Тот что-то шептал, низко склонившись над чёрной тетрадью. Прислушавшись, Северус понял, что парень… шипит.

Обернувшись к Гарри, он поинтересовался:

— Мистер Поттер, скажите, Вы понимаете, что говорит Ваш друг?

— Да, — уверенно кивнул Гарри. — Он жалуется дневнику на то, что ему опять не разрешили остаться в школе… А Вы разве не слышите?

— Нет, — нехотя признался Северус. — Для меня его речь звучит, как змеиное шипение. Очевидно, Вы, как и Том, владеете серпентарго — языком змей.

Гарри пожал плечами: он совсем упустил из внимания то, что никто не знал о его способности — все мероприятия, где её можно было продемонстрировать, он благополучно пропустил, общаясь с тетрадью. Уж лучше бы профессор сконцентрировался на том, зачем они здесь.

Вдруг одна из стенных панелей отъехала, и из открывшегося лаза показалась голова огромной змеи.

— Шурш! — воскликнул Поттер. — Профессор, глядите: это — Шурш, василиск. Только он почему-то меньше…

— Ничего удивительного, — отмахнулся Снейп. — Это было пятьдесят лет назад, поэтому и василиск не такой длинный, как при Вашей с ним встрече.

— Правда? Откуда Вы знаете? — удивился Гарри.

— На титульном листе дневника стоял год выпуска, — пояснил профессор.

Тем временем змей с любопытством рассматривал юношу, что сидел спиной к нему. Одним слитным движением василиск обвился вокруг парты и улёгся у ног человека.

«Приветс-с-ствую тебя, нас-с-следник, — поздоровался он. — Почему ты грус-с-стишь в одиночес-с-стве? Я — Шурш, фамильяр великого С-с-салазс-с-сара.»

«Приветствую тебя, Король змей, — вежливо ответил Том. — В моём гнез-с-сде с-с-сейчас-с война — одни люди ох-хотятс-ся на других-х-х, а мне не разреш-ш-шают ос-с-статьс-с-ся зс-сдес-сь: я боюс-с-сь.»

«С-с-странные вещ-щи творятс-с-ся, — глубокомысленно прошипел Шурш. — Ос-с-снователи с-с-с-созс-сдавали з-с-самок как убежищ-щ-ще, ч-ш-штобы убереч-щ-щь змеёныш-ш-шей. Неуж-ш-што ос-с-сновной пос-с-стулат з-с-сабыт?!»

Тут дверь скрипнула, и в класс вбежала полненькая девушка с толстой косой до пояса, веснушчатым вздёрнутым носиком и очками с толстыми линзами, почти слетевшими от быстрого бега.

Собеседники резко повернулись на звук, и далее произошло сразу несколько событий: девушка подняла голову и, увидев огромную змею, свернувшуюся кольцами вокруг старшекурсника, закричала; василиск встретился с ней глазами, что светились жёлтым, и девчонка рухнула на пол замертво; глаза Тома округлились, из его открытого от ужаса рта выпорхнул крошечный светящийся шарик и впитался в дневник.

Василиск что-то прошипел над тетрадью и вздохнул:

«Глупо получ-щ-щилос-с-сь, но теперь, даже ес-с-ли ты погибнеш-ш-шь в с-своём гнезс-сде, сможеш-ш-шь вернутьс-с-ся.»

Картинка затуманилась, и через мгновение зрителей выкинуло обратно в библиотеку. Дальнейший рассказ Том продолжил в письменном виде.

«Желая понять, что же сотворил Шурш, я перелопатил всю библиотеку Хогвартса, даже Запретную секцию. Напрасная трата времени. Тогда я обратился к друзьям.

В библиотеке Блэков я наткнулся на монографию Герпия Злостного «Волхвование всех презлейшее», прочитав которую, я, наконец, понял, чем стал мой дневник: крестражем, хоркруксом, или, как говорят некроманты, филактерией — частичкой души, запечатанной в материальный объект, важный для хозяина.

Теперь ты не станешь со мной общаться, да? Побоишься: ведь я — тёмный артефакт…»

Северус, на практике убедившийся, что писать в открытом дневнике необязательно, презрительно фыркнул:

— Это когда опасность останавливала гриффиндорца?! Тем паче гриффиндорца из рода Поттер!

— Гриффиндор друзей не предаёт!

— Мне бы Вашу уверенность, мистер Поттер, — шепнул в сторону на это громкое заявление Снейп. — Однако, — собравшись с мыслями, продолжил он, — как я уже сказал… Гарри, у вас возникла сильная связь наподобие крестнической, положительно влияющая в обе стороны. Поэтому хотелось бы прояснить: что Вы помните о себе, Том?

Дневник с минуту переваривал свалившуюся на него информацию, а потом выдал:

«Ничего конкретного. Я очнулся в начале прошлого учебного года, когда на моих страницах стал писать младший Малфой, упс…»

— Так я этого хорька белобрысого должен благодарить, что мы с тобой познакомились?! Обойдётся!

Листы зашуршали с облегчением.

— Так, мистер Поттер, без оскорблений! — включил декана Слизерина Снейп. — А кстати, почему «хорёк»? — Информация об анимагической форме Драко была строжайшей тайной даже для самого подростка: они с Люциусом перед самым Хогвартсом крестника сделали на него расчёт и успокоились — хищник, пусть и мелкий, но юркий, а главное — широко распространён на островах. Другое дело, если колер его волос перейдёт на аниформу…

— Да не знаю, вырвалось просто. И вообще: он весь такой тонкий, лицо у него острое, глазки злые, огрызается всё время — ну чисто мелкий хищник!

Северус так и сел: в наблюдательности мальчишке не откажешь, а уж если он и выводы верные сделает — конец тогда крестнику.

— Интересная теория. Однако давайте вернёмся к вопросу о вашей с Томом связи. Согласно моим наблюдениям, Вы, мистер Поттер, скучаете по общению с товарищем вплоть до физического недомогания. В то же время Том ощущает Ваш дискомфорт и рвётся на помощь, «чувствуя себя целым» при общении с Вами. Из всего этого могу заключить, что Том Марволо Риддл, или, после принятия им под свою руку двух родов, Марволо Гонт-Слизерин, являлся до своего исчезновения Вашим, мистер Поттер, крёстным. А пропал он, кстати, одновременно со смертью молодой четы Поттеров — в ночь на первое ноября восемьдесят первого года. Следствие так и не было доведено до конца по причине отсутствия свидетелей… Не считать же таковым годовалого младенца.

— Но ведь эти события могут быть и не связаны, правда же? — ужаснулся Гарри.

— Кто знает, мистер Поттер, — протянул Северус, — кто знает… Одно могу сказать точно: умышленно причинить вред Вам или вашей семье милорд (лорд Слизерин с некоторых пор является моим сюзереном) не мог. Всё из-за той же крестнической связи.

— То есть, если он погиб, — принялся рассуждать Гарри, — то, имея якорь в виде дневника, уйти за Грань не смог. А когда тетрадь активировали, то вместе с ней ожила и наша связь… Вот бы с Шуршем поболтать — он наверняка знает, как вернуть человека, создавшего крестраж… Мне нужен живой крёстный! Вы же поможете, профессор?