Здесь никогда не шёл снег (джен)

Когда Ким ушла вместе с шумными, жаждущими уничтожить его горожанами, Эдвард первое время безвылазно сидел в своём углу на крыше и боялся посмотреть вниз. В рваной прорехе стропил синее небо периодически сменялось звёздами, а Эдвард всё сидел и грустил. Всё было напрасно, а ведь он уже почти поверил, что сможет жить с людьми, сможет стать обычным, настоящим.

Он поднял одну из своих уродливых рук, поклацал лезвиями. Тихий металлический лязг будто вгрызся в механическое сердце, в груди стало тесно и больно. Кто он такой вообще? Профессор обещал сделать из него настоящего человека, но разве возможно создать его из механизма, нарезающего овощи? Эдвард был уникальным автоматоном: он умел думать, говорить, пробовать пищу ради развлечения и даже мог чувствовать, только это не сделало его счастливым.

Всё из-за этих чёртовых ножниц!

Эдвард вскочил и принялся яростно крошить картинки, висящие над кроватью, которые вырезал с такой любовью из старых журналов и газет. Опомнился тогда, когда вокруг него образовался целый сугроб из измельчённой в пыль бумаги.

Он отвернулся от кровати и подошёл к чёрной дыре в крыше. Ночь сегодня была беззвёздной, казалось, со всех сторон к Эдварду подкрадывалась безглазая бездна. Он зажмурился, подставив лицо колючему ветру, расшалившемуся не на шутку. Кажется, надвигалась настоящая буря, и Эдвард впервые со времени ухода Ким испытал слабые эмоции. Он почувствовал удивление.

Снежная буря? Сейчас, летом? Да сколько же времени он просидел на крыше, не сдвигаясь с места?

Эдвард распахнул глаза, вытянул руки-ножницы вверх и в стороны, словно расправляя крылья.

«Пусть меня унесёт далеко-далеко, — думалось Эдварду, — туда, где нет места обману и коварству, злобе и ревности. Я не хотел причинять боль этому мальчику Джиму, я не хотел, чтобы всё так получилось…»

И Эдвард спрыгнул вниз.

Он ждал, когда же его механическое тело стукнется о землю, разлетится на пружинки и гайки, а может, если повезёт, наткнётся на острые лезвия рук-ножниц.

Вместо этого он почувствовал, как мощный вихрь с лихим «вжиу-фьють» подхватывает его, крутит и несёт совсем не к подножию замка, а совсем наоборот — вверх, навстречу чёрной бездне, швыряющей в лицо снежными зарядами.

* * *

Очнулся Эдвард от того, что нестерпимо жгло солнце. Оно с завидным упрямством скакало солнечным зайчиком по его лицу, щекотало ноздри и гладило тёплыми прикосновениями. Эдвард чихнул и открыл глаза. На минутку ему показалось, что он лежит возле стены своего замка, но тут же пришло понимание, что это совсем другой парк, да и дворец, возвышавшийся чуть в стороне, определённо был больше его собственного дома. Сложен он был не из чёрного кирпича, а из светлого, с лавандовым оттенком.

Да где же это он? Эдвард неловко приподнялся на локте, подождал, пока круги перед глазами перестанут выплясывать яркими пятнами, и потихоньку встал во весь рост. От удивления он даже забыл, что только что в отчаянии шагнул с крыши, желая избавиться от душевных терзаний. Деревья вокруг него утопали в сочной зелени, а бодрое журчание бегущего неподалёку в траве ручейка перемежалось беззаботным пением пичуг, перелетавших с места на место. Впрочем, совсем рядом раздавался и иной звук, заставивший Эдварда в страхе спрятаться за ближайшим кустом с огромными жёлтыми цветами. Кто-то размашисто работал топором — во всяком случае, ритмичный свист воздуха и последующие глухие удары здорово походили на это. Эдвард, крадучись, пошёл на звук и неожиданно выскочил на поляну, перекрытую огромной елью.

Дровосек в железном костюме, стоя спиной к Эдварду, ловко замахивался топором и наносил точные удары по стволу, заставляя щепки разлетаться во все стороны. Вот он остановился, перехватил топор поудобнее и развернулся, чтобы ловчее отсекать ветки.

Эдварду ничего не оставалось, как обнаружить себя.

— Простите… — сделал он неловко пару шагов вперёд и застыл, не зная, куда деть свои руки с острыми лезвиями, чтобы незнакомец не углядел в них угрозу.

Дровосек в удивлении медленно опустил топор и посмотрел прямо на Эдварда. Эдвард мог поклясться, что кожа лица дровосека железная, как и его костюм, хотя, возможно, это солнце резвилось и разбрызгивало блики сквозь ветви.

— Простите… — повторил Эдвард. — Я не хотел вас тревожить. Я уже ухожу. Было бы, правда, неплохо, если бы вы подсказали, в какую сторону мне надо.

— Добрый день, — вежливо поздоровался дровосек. — А где ваш дом?

— Я живу в Калифорнии, — ответил Эдвард.

— Калифорния? Ни разу не слышал о такой стране, — покачал головой дровосек. — Однажды, когда случилась такая же страшная буря, как вчера, к нам занесло Элли, но она живёт в Канзасе.

— Я знаю, где находится Канзас, — улыбнулся Эдвард. — Профессор показывал мне карту. Это западнее Калифорнии, в центре.

— Вы хотите сказать, что вы не живёте в Волшебной стране и оказались здесь случайно? — удивился дровосек.

— Ваша страна называется Волшебной? — вопросом на вопрос ответил Эдвард и покрутил головой. — Мне нравится у вас. Здесь очень красиво.

— Как ваше имя? — продолжил расспрашивать дровосек, а Эдвард вдруг понял, что, несмотря на грозный топор, дровосек добрый и не станет обижать его только за то, что он не такой, как все.

— Меня зовут Эдвард, — сказал Эдвард и, выставив вперёд свои руки-ножницы, быстро выпалил, пока его решительность не испарилась: — Профессор хотел сделать из меня человека, но не успел дать мне руки.

Дровосек замер, и Эдвард уже почти пожалел, что открылся незнакомому человеку. А ну как его опять прогонят или, что ещё страшнее, вынудят драться? Но голос дровосека, когда он заговорил, не был враждебным.

— Ты механический? — от удивления дровосек перешёл на «ты» с Эдвардом.

Тот кивнул и пару раз клацнул ножницами в смущении.

— Не может быть… Тебя тоже сделали из настоящего человека?

— Нет, — покачал головой Эдвард. — Раньше я просто резал капусту и другие овощи на кухне. Тоже? Почему ты сказал «тоже»?

— Знаешь что, Эдвард, — сказал дровосек, — давай присядем. Я тебе всё расскажу. Кажется, эта буря не была случайной. Впрочем, в стране Гуррикапа нет ничего случайного.

Они сели на поваленный ствол ели, очищенный от боковых веток, и дровосек поведал Эдварду свою историю. Оказалось, раньше он был живым человеком, обычным жевуном-дровосеком, но злая волшебница Гингема заколдовала его топор, и дровосек лишился сначала одной ноги, потом другой, затем рук, головы и, напоследок, туловища. Добрый умелец-кузнец сделал дровосеку новые части тела из железа, и с тех пор его никто не звал по имени. Все величали его Железным Дровосеком.

— Зачем злая волшебница хотела тебя убить? — спросил Эдвард, внимательно слушавший печальный рассказ.

— Я хотел жениться на прекрасной девушке, самой лучшей на свете. Мы любили друг друга, но её тётка не хотела, чтобы девушка покидала её дом. Она сговорилась с Гингемой за корзину жирных пиявок.

— И девушка бросила тебя? — грустно спросил Эдвард.

— Нет, что ты! — с горячностью возразил Железный Дровосек, а потом сник. — Девушка сказала, что она всё равно меня любит, но я не мог обременять её жизнью с железным подобием настоящего мужчины. Я не имел на это права, ведь у меня не было сердца. Я освободил её от данного слова, хотя она сказала, что всё равно будет меня ждать…

— Что было потом? — спросил Эдвард, живо представив Ким, танцующую под мягкими снежинками.

— Я встретил Элли и отправился с ней в Изумрудный город к Гудвину, чтобы он исполнил моё самое сокровенное желание. Я думал, если Гудвин сможет дать мне сердце, я вернусь к моей девушке.

Эдварду хотелось задать сразу десяток вопросов, ведь он понятия не имел, кто такая Элли и где находится Изумрудный город, но он спросил тихо о том, что зацепило его больше всего:

— Не получилось?

— Что?

— Тебе не смогли дать сердце?

— Нет, Гудвин сдержал своё обещание… — Железный Дровосек приложил руку к груди, словно прислушиваясь. — Внутри меня бьётся самое настоящее сердце.

— Почему же ты не вернулся?

Простой вопрос Эдварда поставил Железного Дровосека в тупик. Много-много лет он постоянно возвращался к этому «почему» и думал, правильно ли он поступил, оставшись в Фиолетовой стране? Да, мигуны обожали своего правителя, с ними Железный Дровосек был дружен и счастлив. У него был лучший друг Страшила, редкие встречи с которым всегда приносили столько радости. Вместе они спасали Волшебную страну от злокозней, вместе мечтали и строили планы. Только Голубую страну Железный Дровосек так и не решился навестить ни разу. Потому что…

— Почему?.. — эхом повторил он вопрос Эдварда после того, как рассказал ему и о Страшиле, и о битве с Арахной и менвитами, и о том, что правит Фиолетовой страной вот уже почти без малого полвека. — Наверное, я боялся, что моя Минни всё ещё ждёт меня, но я не смогу сделать её счастливой. А так она могла выйти замуж за порядочного жевуна и жить с ним долго и счастливо.

— Минни? — переспросил Эдвард и улыбнулся.

— Минни Эни…⁽¹⁾ — мечтательно протянул Железный Дровосек, и из его левого глаза выкатилась большая слезинка.

— Я думаю, ты не узнаешь этого, пока не наведаешься в Голубую страну, — заметил Эдвард и тихо добавил: — Хотя я тоже очень надеюсь, что Ким встретит хорошего парня и будет с ним очень счастлива.

— Кто такая Ким? — спросил в свою очередь Железный Дровосек.

Эдвард поведал своему новому другу свою нехитрую печальную историю. О том, как профессор-изобретатель сумел оживить автоматон, наделив его голосом, чувством, мышлением; как не успел закончить свою работу и умер от сердечного приступа, оставив Эдварда совсем одного на долгие годы. Рассказал о доброй Пэг Боггс и её муже Билле, которые решили приютить Эдварда в своём доме и помочь ему прижиться в городке. И о том, что поначалу всё шло совсем неплохо, но закончилось весьма печально.

— Мне нет теперь хода из моего замка, — сказал Эдвард. — Горожане считают меня чудовищем, а я не хочу, чтобы кто-то из-за меня мог обидеть Ким. Пусть она забудет меня. Наверное, так будет правильно. Если, конечно, я смогу вернуться домой.

Эдвард задумался и некоторое время сидел молча, а потом спохватился и обернулся к Железному Дровосеку, потому что тот — это было подозрительно — никак не реагировал на его слова. Железный Дровосек вращал глазами — причём левый явно ничего не видел перед собой, — заламывал руки и мычал, не размыкая рта. Эдвард страшно удивился, а потом испугался, что с Железным Дровосеком приключился внезапный приступ, но всё разъяснилось, когда тот смог непослушными пальцами достать из поясной сумки маслёнку. Оказалось, Железному Дровосеку противопоказана была влага в любом виде, и обильные слёзы, которые он лил, пока слушал рассказ Эдварда, ослепили его на один глаз, парализовали челюсти и свели руки.

— Хорошо, что маслёнка всегда со мной, — сказал Железный Дровосек, с облегчением разминая кисти рук. — Я всё время забываю, что мне нельзя плакать. Но твоя печальная история просто не может никого оставить равнодушным! Надо же, как мы с тобой похожи. Очень жаль, что тебя не было в нашей стране в то время, когда Изумрудным городом правил Гудвин Великий и Ужасный. Он, как выяснилось, был обманщиком, но смог исполнить наши самые заветные желания. Он обязательно помог бы тебе.

Эдвард поднял свои руки, чиркнул по коре ели, на которой они сидели.

— Вчерашняя буря свалила это бедное дерево, — пояснил Железный Дровосек. — После победы над Бастиндой я приказал убрать ту страшную ограду вокруг дворца с гвоздями и разбить парк. Эта ель была домом целого семейства белок. Надеюсь, с ними всё хорошо.

Чтобы опять не расплакаться, Железный Дровосек поднялся и принялся орудовать топором, ловко разрубая ствол на небольшие чурбаки. Эдвард же не менее ловко отрезал ветки поменьше от суков, делил их на части и складывал в кучи хвороста.

— Люди Лестара свозят дрова в свои кузницы, там старая ель сослужит свою последнюю службу, — вздохнул Железный Дровосек.

— Кто такой Лестар? — спросил Эдвард, пытаясь запомнить новые для него имена.

— Это наш лучший кузнец, — пояснил Железный Дровосек. — По правде сказать, его полное имя Лестар-младший, он сын кузнеца Лестара-старшего. Именно тот собрал меня обратно после нападения Летучих обезьян. А ещё он участвовал в создании Тилли-Вилли, и вообще, он самый лучший изобретатель, которого я знавал. Его сын не уступает отцу в мастерстве.

— Изобретатель? — медленно повторил Эдвард. — И он сможет сделать мне настоящие руки?

— Хм-м-м… — протянул Железный Дровосек. — А что, это отличная мысль. Я думаю, попробовать стоит.

1) Отсылка к героине сказки Лаймена Фрэнка Баума "Удивительный волшебник из страны ОЗ" Нимми Эми. Она была невестой баумовского Железного Дровосека.

Вернуться к тексту