Звезда надежды (гет)

Кто-то заколотил в дверь спальни, потом послышался голос Ангрода:

— Аэгнор! Живее! Гномы! Жену твою требуют!

— Какие ещё гномы? При чём тут гномы?

— Говорят, белегостские!

— Ладно, сейчас… А где они?

— В лазарете! Обмороженные все…

— Гномы? Обмороженные? — не поверила своим ушам Андрет. — Как же это их угораздило?

— Да Враг небось постарался, — отозвался из-за двери Ангрод. — Главный у них особенно упрямый. Целителям не даётся, только руки перевязать позволил. Скандалит, Андрет зовёт! Вы идёте или нет?

— …В Ард-Галене на наши посты наткнулись, — разъяснял он по дороге Андрет и Аэгнору. — Представляете, с севера шли и детей тащили!

Андрет сбилась с шага:

— Детей? Каких детей?!

— Маленьких! И вроде бы человеческих…

Дело запутывалось всё сильнее.

— Это, должно быть, те самые разведчики, если меня зовут, — соображала Андрет на ходу. — Выходили из Железных гор самым коротким путём… Но откуда у них дети?

* * *

— Зовите меня Лойном, — представился гном с забинтованными руками. — Позволишь с твоей женой посекретничать, князь? Пойми, приказ у меня! Ей рассказать могу, тебе — нет!

Андрет переглянулась с мужем, тот кивнул и вышел. Гном попытался было расстегнуть кафтан, но не справился:

— Эх, замотали… Возьми сама! В левом внутреннем кармане…

В кармане у гнома оказалась карта юго-западной части Железных гор — с пиками, ледниками, долинами, перевалами и какими-то линиями, то сплошными, то прерывистыми. Что-то было обозначено рунами кирта, а на обороте Андрет увидела расшифровку обозначений, сделанную неровным, корявым почерком.

— Там, в долинах, плантации, растёт что-то съедобное, — рассказывал Лойн. — Обогревают подземным теплом, а уж чем светят, того мы не поняли, солнца там не видать. Вокруг деревни оркские, и там они свиней выращивают. В предгорьях дикие орки живут, с Врагом не знаются, на горных баранов охотятся. Этих мы знаем, иногда с ними торгуем, если к нам забредают…

— Орки с вами торгуют? — удивилась Андрет.

— Дикие, не морготские — торгуют. Пытались пару раз напасть, получили по зубам, через луну пришли, принесли бараньи туши менять на инструменты… А нам что? Нам провизия нужна! Да, а на тех плантациях всё больше люди работают. И знаешь, сдаётся мне, не своей волей они там работают… Вот, составили мы этот план, и наземные, и подземные дороги нанесли и совсем уже собрались уходить, да очутились однажды вечерком рядом с такой плантацией… Там на работу бабу выгнали, а она возьми и роди прямо в поле. Так надзиратель с плёткой дитё отобрал, на меже бросил, а мать дальше работать погнал…

— Проклятые орки! — процедила Андрет.

Гном грустно усмехнулся:

— Если бы орки… Человек это был. Ну, мы малышку забрать сумели… Девочкой дитё оказалось… И бросились прямо к вам, нам-то её не выходить было. Эх, попрут меня за это из разведки!

— Так вы что, по всем плантациям новорождёных собирали? — удивилась Андрет, вспомнив слова Ангрода. Тот говорил не об одном ребёнке — о детях!

— Куда там! Спешили мы очень, боялись, что помрёт малышка… И из одной деревни нас заметили.

— Была погоня?

— Не было, — жёстко ответил гном. — И деревни больше нет. Лавина, видишь ли, сошла… Несчастный случай. В горах бывает. А прежде чем ей сойти, мы всех малышей с собой забрали. И бочонок овечьего молока для них… Не смогли детей-то… А следы оставлять нельзя! Эх, дурной из меня разведчик!

— И обморозились вы, потому что на перевалах детей закутывали, а лишней одежды не было, — поняла Андрет. — Знаешь, Лойн… Не знаю, какой ты разведчик, но человек… То есть гном ты замечательный! И, пожалуй, на моего брата Брегора чем-то похож… За малышей не волнуйся, я о них позабочусь.

— Для меня было бы большой честью назвать тебя сестрой, княгиня Андрет, — серьёзно сказал гном. — Ты карту, если хочешь, себе перерисуй, но долго не тяни. Её поскорее в штаб надо!

— Куда?

— Ну, генералу Халет! Но смотри, чтобы в чужие руки не попала! Только ей, или Скиру, первому советнику Северного форпоста, или Азагалу, правителю Белегоста. Там, — он махнул рукой куда-то на северо-восток, — не знают, что мы знаем, что у них творится. И пускай дальше не знают! Меньше знают — крепче спят. Ну ладно, что должен был, я сделал. Где там ваши лекари?

— Сейчас будут, — Андрет улыбнулась. — Лечись хорошенько, братец, и больше не бузи!

* * *

— Всех вытащим, — успокоила главная целительница. — Будут живы и здоровы. Но откуда эти гномы их только взяли? Самая маленькая — явно человечка, а вот остальные… Непонятно. На тёмных эльфов смахивают, но вроде не они…

— Из погибшей орочьей деревни, — вздохнула Андрет. — Орки это.

— Бат-тю-шки! — совсем по-человечески всплеснула руками целительница. — Да как же это так? Да что же мы теперь с ними делать будем?

— Кормить, лечить, учить, воспитывать, — твёрдо сказал Андрет. — Что ещё можно делать с детьми?

— А как наши посмотрят…

— Пусть только попробуют что-то вякнуть!

Она подошла поближе к проснувшемуся орчонку. Тот похлопал глазами, спросил неуверенно:

— Амна?..

И потянулся к ней.

* * *

— Ну и где этот твой орк? — холодно поинтересовался Аэгнор.

— На западной башне, — спокойно ответила Андрет. — На закат смотрит. И, между прочим, у него имя есть.

— Меня не интересуют имена порождений тьмы, — упрямо вскинул голову Аэгнор. — Твари Моргота… Э‑э‑э… Погоди! Твари Моргота не выносят солнечного света! Они или в пещерах прячутся, или Враг чёрные тучи насылает! Как те, что вечно над Ангбандом висят!

— Додумался наконец, — вздохнула Андрет. — Ну, теперь дальше выводы делай. У нас есть орк, который не боится солнца и любит смотреть на закат. У нас есть орк, который делает не только то, что приказано, и не только то, чего требует естество. У этого орка есть свобода воли, понимаешь?

— Это к чему? — не понял муж.

— А вот Финрод сразу сообразил… Вы же сами всегда говорили, что Морготу не дано творить души! Даровать свободу воли своей твари он не в силах! Значит, чьим созданием получается наш орк?

— Эру?! — Аэгнор широко распахнул глаза.

— А Враг их не творит, Враг их корёжит, — заключила Андрет. — И те малыши, которых принесли нам гномы… Для них ещё не поздно.

— Не верю, — замотал головой Аэгнор. — Не верю! Где, говоришь, этот орк? Дай мне с ним поговорить! Я его выведу на чистую воду!

Он решительно двинулся к западной башне. Андрет не спешила, чтобы не мешать, и поднялась на верхнюю площадку уже к самому концу разговора.

— Закат — это красиво, но грустно, — говорил приёмный сын, в котором очень тяжело было заподозрить орка. — Рассвет лучше, ведь это значит, что солнышко опять с нами! Знаешь, — он доверчиво посмотрел Аэгнору в лицо, — мне так хочется, чтобы оно было всегда!

— А спать как будешь? — проворчал тот.

— Да ну! Спать неинтересно! Вот, смотри, смотри! Сейчас оно за ту гору зацепится!

— Ладно, гляди дальше… Анардил, — Аэгнор вздохнул и обернулся к жене: — Вот что за талант у тебя? С гномами братаешься, орков усыновляешь… Своих детей и братьев мало?

— Вредная привычка, — улыбнулась Андрет. — Ещё с тех пор, как за эльфа вышла. Своих-то женихов мало оказалось!

Последний луч скользнул куда-то вверх и растаял в небе. Наступали сумерки. Муж незаметно убрался по своим делам.

— Мам, а что такое «Анардил»?

— «Друг Солнца», сынок. Ты только что получил имя на языке эльфов.

* * *

Зачем её пригласили на военный совет, Андрет не совсем понимала, но Фори, представитель гномов, пояснил:

— Любая война заканчивается миром. Значит, надо будет вести переговоры. И наш главный переговорщик должен быть полностью в курсе дел!

— Главный переговорщик? — удивилась Андрет. — Но почему я?

— Мужа своего благодари, — усмехнулся гном. — Он сказал, что дочь людей, жена эльфа, сестра гнома и мать орка точно сумеет договориться с любым разумным существом.

— Да, кстати, а как там Лойн? Давно вестей не было. Он всё боялся, что его из разведки выгонят…

— Наказывать его тогда не стали, задание-то он выполнил… Сам ушёл. Говорит, нельзя ему, однажды сорвётся и всё дело загубит… Пошёл молодых геодезии и картографии учить.

— Ладно, поклон ему передай, — и она обратилась ко всем собравшимся: — Скажите, уважаемые, а в чём главная цель этой войны?

— Вернуть украденные Сильмариллы! — рявкнул Карантир.

— Это ваши семейные дела, остальных они не касаются.

— Отомстить за отца, нашего короля! — высказался Финголфин.

— Опять внутреннее дело нолдор.

— Ты и сама жена нолдорского князя!

— Но представлять буду всех! Так чего добиваются все, действительно все собравшиеся?

— Я бы сказал, что защитить Средиземье от Моргота, — промолвил Финрод, и многие эльфы закивали, — только вот хватит ли у нас сил? Никого сильнее Врага я не могу себе представить. Разве что сам Эру вмешается… Но разве может Создатель оказаться внутри своего творения? Он же неизмеримо больше…

— Ну ты, Фелагунд, и развёл философию, — хмыкнул Фори. — Не знаю как там Эру, а Махал только тому поможет, кто сам сложа руки не сидит. А с войной у нас всё просто: кто с нами по-хорошему, с тем и мы по-хорошему; кто на нас напал, тот враг, и бить его, пока пардону не запросит.

— С эльфами и гномами ясно, — кивнула Андрет. — Что люди скажут?

— Поговори с Брандаром, — предложила Халет. — Он тебе расскажет, что по приказу Моргота сотворили с его деревней. И со многими другими в Таргелионе. А может, и не только в Таргелионе. С теми, кто детей режет, я буду драться до конца.

За будущее, значит. Чтобы дети людей росли в безопасности. Чтобы гномы не боялись за своих малышей. Чтобы эльфы спокойно женились и заводили потомство… И чтобы маленькие орки не сидели всю жизнь в потёмках, злобясь на весь свет. Неправда ведь, что они — с рождения тёмные твари! Вот на Анардила посмотрите!

— Спасибо, я поняла задачу, — сказала Андрет. — Сделаю всё возможное.

Солнце — навек! Счастье — навек! Так повелел человек.