Фанатка (гет)

Aut inveniam viam aut faciam» — или найду дорогу, или проложу её сам.

"Вы идите. Мне нужно кое-что проверить".

В этот день Тому нетрудно было изображать Драко Малфоя. Всю злость на психа, который поселился с ним в одной комнате и покушался на что-то настолько драгоценное, как хрупкая Эмма, выливалась через неприязненную гримасу, сквозь горящие злобой глаза Драко Малфоя, который нашел в своем купе Гарри Поттера и избил его до полусмерти.

"Где Гарри?"

"Наверное, уже на платформе. Пойдем".

Под дулами камер Том смотрел на выходившую из купе Эмму — и по лицу начинали ходить желваки не потому что он хороший актер. Перед глазами вставали картины, как Джон мог навредить Эмме накануне.

"Разве мамочка не говорила тебе, что подслушивать невежливо, Поттер? Петрификус Тоталус!".

Сцену снимали в музее транспорта Глостера в купе старинного поезда, и Том мог ощущать с удивительной ясностью атмосферу дороги, которую преодолевал Драко Малфой тогда. Очкастый уродец унизил, практически уничтожил отца, его самого, и тем самым их имя обратил в пыль. Человек, которому доставались все лавры, вся слава, о которой мечтал и к которой стремился он, Драко. Человек, которому все давалось без труда в то время как Драко каждый раз терпел неудачу несмотря на все свои усилия. Этот выродок смел появляться в его собственном купе и вести себя как хозяин, подслушивать его разговор с друзьями. Ненависть к Джону и к своему двойнику, укравшему его славу, прожигала Тома, растворяла серной кислотой и выливалась шипящей пеной в репликах, которые он выплевывал с облегчением, чтобы хоть как-то освободиться от злобы, сжигавшей дотла.

"Ах да... Она же померла, когда ты еще слюни вытирать не научился. Это тебе за отца. Приятной поездки в Лондон".

С некоторым изумлением Том обнаруживал в себе новые глубины, о которых не подозревал. Ожесточение, с которым он бил ногами воображаемое лицо Гарри, а точнее, Джона, вызывало в нем одновременно ужас и упоение. Это был не Том, в нем не могло быть таких чувств, он всего лишь играл, все это время лишь играл Драко Малфоя, но не был им на самом деле. Однако теперь что-то щелкнуло в мозгу, и он уже не мог остановиться. Он жил жизнью Драко Малфоя, злой двойник занимал все больше места в голове и теле — Том уже не узнавал себя самого. Тома Фелона становилось в нем пугающе мало, его место занимал кто-то похожий на Драко Малфоя или все-таки... Джон? А может быть, это и правда была его, Тома, злая частичка, которая все это время жила в нем, просто стыдилась явиться на свет?

— Все в порядке, Том?

Эмма заглянула в купе, в котором он прятался от всех, пытаясь прийти в себя после съемок. Двери мягко сомкнулись за ее спиной, и она присела на краешек бархатного бирюзового сиденья напротив. Искреннее беспокойство и свет сквозили в ее теплых карих глазах. Ее лоб так же обрамляли кудряшки, как лоб той Гермионы, и только лицо выдавало в ней Эмму. Такое подвижное и такое ещё детское и беззащитное.

— Ты сегодня был великолепен. Мне даже на секунду стало страшно. Жутко видеть тебя таким.

Том смотрел на нее беспомощно и не мог вымолвить ни слова. Ему и самому было жутко.

— Вы с Джоном вчера ушли пораньше, — начал он как бы невзначай.

Эмма отвела взгляд, заинтересовавшись статичным видом из окна.

— Прости, что не попрощалась, вы так здорово проводили время с Мэган, — пробормотала она, и Том заметил, что выдуманное имя Гермионы ей далось с трудом. Она держала руки сцепленными на коленях, но все равно умудрялась ими жестикулировать. — Ты же знаешь, я должна рано ложиться спать. Чтобы лицо не отекало.

Она резко рассмеялась невпопад.

Том вздрогнул от ее натужного смеха. Он знал, что она делала так, когда нервничала. Слишком хорошо и давно он знал ее.

— Все...— Том запнулся. — В порядке? Он не причинил тебе вреда?

Эмма уставилась на него нарочито удивлённо.

— А что может быть не в порядке? Он просто проводил меня до дома.

Том с облегчением вздохнул.

— Прошу тебя, будь осторожна с Джоном, — выдавил он, и улыбка Эммы медленно сошла с лица. Она вскинула брови домиком и положила руку на его ладонь, отчего у Тома прошли мурашки по телу.

— Что случилось? Вы поссорились?

— Просто не оставайся с ним больше наедине, — сухо ответил Том и сжал ее руку. — Я прошу тебя.

Эмма горделиво вскинула голову.

— Том, ты знаешь, как я к тебе отношусь и что ты для меня значишь. Но не злоупотребляй своим влиянием на меня. Ты ведёшь себя как собака на сене.

— Нет, — решительно мотнул головой Том и взял обе ее ладони в руки, отчего та вздрогнула. — Умоляю, Эм, это не то, что ты думаешь. Я не посягаю на твою свободу ни в каком виде, честно, просто... Просто будь осторожна.

— Нет, теперь я тебя не отпущу, — вцепилась в него Эмма. Том знал это выражение лица. Все знали, если что-то втемяшится ей в голову, она не отступит.

— Понимаешь, я давно знаю Джона, он... как бы это сказать... Казанова, — нашелся Том.

Эмма с недоверием смотрела на него, и Том ее понимал. Меньше всего этот Джон был похож на Казанову. В таком состоянии, как теперь, ему даже казалось, что он на крысу смахивает.

— Джон не слишком галантно обходится с девушками. На него нельзя положиться в этом смысле...

— Том, о чем ты? — горделиво вздернула носик Эмма и сложила руки на груди. — Джон просто проводил меня домой. Очень галантно.

— Вот и славно, — с облегчением выдохнул Том. Его словно окатило волной свежего воздуха, дарившей облегчение в душном пыльном купе.— Не пойми меня неправильно, Джон — отличный парень. Наверно. Но в отношении девушек он полная сволочь. Ясно?

И, сжав напоследок ладони Эммы, он стремительно покинул купе, чтобы скорее скинуть с себя ставший тяжеловесным костюм Драко Малфоя.

* * *

— У меня к тебе просьба.

— Что-то случилось?

Гермиона домывает посуду после ужина и мечтает только о том, чтобы поскорее залезть под одеяло. Неделя выдалась трудная, каждый день после работы она отправляется в библиотеку, чтобы нащупать хоть какие-то следы существования магии. Ей уже не хватает фантазии: она облазила весь Кинг-Кросс, ездила с Томом в Шотландию, искала Хогсмид, Косую аллею, даже Уилтшир, ездила даже в Болгарию в надежде обнаружить Дурмстранг. Ей даже пришлось сдать отпечатки пальцев по совету Тома (вообще-то чтобы получить документы, но и в надежде, что кто-то живой с ее отпечатками все же найдется в этом мире). Она отчаялась настолько, что принялась посещать разных экстрасенсов, медиумов — только чтобы лишний раз убедиться, что все эти люди шарлатаны или просто ненормальные. Сухие данные, историко-культурные или данные архива, кажется, могли бы дать ей зацепку, но пока и эти усилия тщетны.

И все же, сдаваться Гермиона не собирается. Как она может? Она читала седьмую книгу, ей известно, какую роль она сыграла во всей этой истории. Как она может быть уверена, что ребята справятся без нее? Она должна, просто обязана найти выход, и время поджимает. По ее расчетам ребята уже нашли меч Гриффиндора и вот-вот должны попасть в лапы Фенрира, который притащит их в поместье Малфой. Ее рядом не будет, догадается ли кто-то из мальчишек изменить лицо Гарри? И если да, как сложится их судьба в дальнейшем, если ее не будет рядом?

— Гермиона, ты меня слушаешь?

— А?

Гермиона виновато смотрит на Тома. Тот явно давно уже ей что-то втолковывает, а она все пропустила.

— Конечно! — на всякий случай кивает она. — Это разумно!

Том с сомнением смотрит на нее.

— Ты уверена? Я постараюсь еще поговорить с мамой, но она настаивает на том, чтобы переночевать здесь.

— О...

— Я скажу, что ты сестра Рупа, ладно? Разместимся втроем, как думаешь?

— К нам приедет твоя мама? — вырывается у Гермионы, и звучит это так, будто они с Томом уже лет десять живут в законном браке.

— Да, но я не могу тебя представить ей как... Ну, ты же согласна со мной?

Том мнется.

— Ни в коем случае! — согласно кивает Гермиона, хотя на душе скребут кошки. Действительно не может. Как он ее представит? Кто она для него?

— Я переночую в отеле, ладно? У меня достаточно денег. Пора уже подумать о том, чтобы снять новую квартиру... Похоже, я тут надолго...

— Гермиона, перестань.

Том резко делает шаг к ней и крепко обнимает, зарывшись в ее волосы. Под его ладонями успокаивается мелкая дрожь, которая пронизывает тело.

— Я пока не готов, ладно? Моя семья много значит для меня. Я не могу вот так.

Гермиона почти не слушает его. Отстраняется и обреченно оглядывает кавардак на кухне.

— Черт, — шепчет она. — Как мы успеем прибрать все это?

* * *

— Черт, — обреченно прошептала Гермиона. — Она все-таки прислала сюда Волдеморта. Теперь мы не уйдем отсюда.

Малфой расслышал ее слова, но ему некогда было вникать в их содержание. Он резко рванул Гермиону за запястье, отчего та дернулась всем телом.

— Без глупостей, — прошипел Малфой и устремился со всей скоростью, на какую был способен, в свою комнату, волоча Гермиону за собой. Ал испуганно и торопливо семенил за ними.

Малфой ворвался в комнату и, помучившись с тайником, выгреб содержимое и ссыпал в карман мантии. Так же молча поволок Гермиону к узкой винтовой лестнице, которая вела прямо во двор мимо холла.

— Коробочка с вещами у тебя? — обернувшись, резко спросил он.

Гермиона кивнула, с явной тревогой наблюдая за его действиями.

Они за несколько секунд преодолели лестницу, хотя Гермиона пару раз чуть не споткнулась о подол мантии Малфоя, который шел первым и по-прежнему сжимал в тисках ее запястье. Он прочитал какое-то заклинание и приложил ладонь к сырой стене. Мгновение спустя часть массивной стены отделилась и отошла назад, образуя проем. Гермиона с опаской последовала за Малфоем. Тяжело дыша Драко огляделся. Он находился здесь не впервые, но это место по-прежнему внушало ужас. Отец строго-настрого запрещал бродить здесь, когда Драко был ребенком и, хотя никакие угрозы не могли удержать мальчишку от любопытства, и он бывал здесь не раз, его не оставляло привычное ощущение, что его вот-вот застанут на месте преступления.

Воздух был затхлым, в помещении было темно и сыро. Оглушительную тишину делал глубже настойчивый пробивающий мозг звук капающей где-то воды. Драко произнес заклинание, и комната осветилась мягким светом Люмоса. Как и во всем поместье, стены здесь были из древних необработанных камней, но не сглажены грунтовкой, как во всех остальных комнатах. Люмос не позволял разглядеть что-либо дальше двух шагов, но Драко знал, что помещение занимает практически все крыло и разделено красивыми арками из такого же необработанного отсыревшего кирпича.

— Где мы?

Голос Гермионы гулко отозвался в сводах подземелья.

— Выручай-комната, — неохотно процедил Драко и представил себе теплое помещение с камином и двумя креслами перед ним. Помещение озарилось светом свечей, и на глазах стало преображаться в уютную гостиную.

— Что?

Драко с презрением оглядел ошарашенное лицо Гермионы. Оно больше не вызывало в нем ни прежнего уважения, ни благоговения.

— Как, думаешь, пройдоха Добби узнал о Выручай-комнате в Хогвартсе? Такая комната есть в любом старом замке.

— Твой отец о ней знает? — резко спросила Гермиона, оглядываясь.

Драко неохотно кивнул.

— Мой отец тебя не выдаст. Это не в его интересах сейчас. Я должен идти, Темный Лорд заподозрит что-то, если заметит мое отсутствие. Давно он сюда не являлся, — с досадой выплюнул Драко и подошел к двери.

— С чего бы это? — задумчиво хмыкнула Гермиона.

Драко резко обернулся.

— Без палочки тебе отсюда не выбраться, не надейся. Альбус пойдет со мной и чтобы ни шагу от меня, — Малфой зверем посмотрел на эльфа-домовика, который успел протиснуться за ними в Выручай-комнату. Ал прижал ушки к голове от страха и торопливо закивал, выражая согласие.

— Не вздумай выдать свое присутствие, Грейнджер. Любая попытка к бегству сейчас обречена на провал. Жди меня.

Гермиона кивнула и обеспокоенно взглянула на его нервное лицо и крепко стиснутые зубы.

— Уверен, что сможешь держать защиту на окклюменцию?

Драко неуверенно кивнул.

— А у меня есть выбор? — криво улыбнулся он и покинул Выручай-комнату.

* * *

Том был непривычно серьезен. Он запустил Гермиону в комнату и пригласил жестом сесть на его кровать.

— Я гово... — начали они одновременно. Том остановился и кивком позволил Гермионе сказать первой.

— Я говорила с Малфоем, хотя это бесполезно. Он утверждает, что Эмма сама за ним последовала.

Том кивнул.

— Да, я знаю, мы слегка ударились в панику, он просто проводил ее до дома. А как ты считаешь... — он помедлил в нерешительности, — паника была обоснованной?

Гермиона покачала головой.

— Честно, я уже сама не знаю, что думать, Том. Иногда мне кажется, что нет. Но сегодня он наорал на меня ни с того ни с сего, кто знает, что у него в голове? Я не понимаю.

Том вопреки своему обыкновению не стал балагурить. По вздутым венам на лбу и чуть покрасневшему лицу Гермиона поняла, что Малфою удалось допечь даже такого уравновешенного человека, как он. Том не знал, куда деть руки, то прохаживался взад-вперед по крохотной комнатушке, то садился на кровать, вытягивая длинные ноги вперед.

— То есть теоретически он опасен, правильно я понимаю? — уточнил он.

Гермиона задумалась. Перед глазами возникла Кэти Белл, подвешенная в воздухе черным заклятьем. Конечно, это была случайность, но факт остается фактом: ожерелье отравил Малфой. Да, преступление, которое он совершил, он совершал под давлением. С другой стороны, человек, однажды совершивший преступление, потенциально способен на это в любой момент.

— Я тебе говорила, что не стоит его брать с собой. С другой стороны, без него я бы не поехала. Даже если мне удастся найти выход из этого мира, я не могу уйти без него.

Том смотрел на нее с какой-то затаенной тоской во взгляде, как смотрит животное, когда боится.

— Я не понимаю, что мне делать, Гермиона. Чего ждать от него? Здесь дети!

— Пока что он никому вреда не причинил.

Гермиона и сама не знала, чего ради решила защищать Малфоя. С самого начала она была уверена, что привозить его на съемочную площадку — чудовищная идея.

— Ладно, — решительно выдохнула она. — Давай так: я забираю Малфоя, и мы ищем возможность встретиться с Роулинг другим путем. Ты поможешь?

На лице Тома отражалась явная борьба.

— Отпустить его я не могу. Если Малфой не вернется в наш мир, это так или иначе нарушит ход вещей. Он должен находиться в своем мире. По крайней мере, пока книга не убедит меня в обратном...

— Я не гоню вас, — перебил Том. — Что тебе неймется? Просто пытаюсь понять ситуацию. Вспомни, он же и этой девчонке угрожал в книжной лавке. Я сперва решил, что это была красивая метафора, но сейчас не знаю, что думать.

Том расстроенно опустил голову и попытался отскрести каплю, присохшую к ночному столику, разделявшему две кровати.

Гермиона смотрела на Тома с нежностью. Легкомысленный парень, он только сообразил, что наделал, когда привез на работу двух волшебников из параллельного мира. Впрочем, даже то, что они и в самом деле волшебники, он, кажется, тоже до сих пор до конца не осознал.

— Я тоже, — глухо отозвалась Гермиона. — Я понимаю все, Том, но я правда не знаю, что делать. Он был заодно с Пожирателями, от него всего можно ожидать. С другой стороны, в этом мире он не может колдовать, без палочки он бессилен. Что он может сделать?

— Есть вещи, на которые много силы не надо, — мрачно пробормотал Том. — И ума тоже.

— Я не думаю, что он причинит вред Эмме. Ему это просто невыгодно, зачем? Он понимает, что один отсюда не выберется. Это же не какой-нибудь фрик, который не может себя контролировать.

На лице Тома отразилось явное облегчение.

— Вот это хорошие новости.

Гермиона засмеялась, чуть сбрасывая напряжение. Разговор был не просто неловким, ей было чудовищно стыдно за Малфоя, как если бы он приходился ей другом или родственником. Несмотря на то, что они всегда были по разные стороны баррикад, здесь он был единственным ее товарищем по несчастью, и она ощущала себя соучастницей. Это была частичка ее мира, пусть и не самая светлая.

— Я ещё поговорю с Малфоем. Если такое повторится, будем что-то решать. Вообще, я пришла забрать книгу, что мы приобрели вчера, ты не мог бы мне выдать её... Вчера было не до того.

Том замялся и явно хотел что-то сказать, но Гермиона решительно перебила его.

— Нет, даже не пытайся придумать отговорку! Просто отдай мне книгу, Том. Я уверена, что справлюсь.

Она решительно огляделась.

— Где она лежит? Том, это очень важно! Это не шутки! Я должна знать, что сейчас происходит в моём мире.

— Что это изменит? — устало откликнулся Том.

— Я не знаю.

Гермиона откинула подушку Тома, чтобы убедиться, что под ней ничего не спрятано, затем перешла к кровати Малфоя и сделала то же самое. Том наблюдал за ее действиями с выражением невыразимой тоски и жалости на изрядно уставшем помятом лице.

— Пойми, если я ее не прочту, я не успокоюсь, это неизвестность сведёт меня с ума, — приговаривала Гермиона, откидывая одеяло и заглядывая под кровать. — Носки нуждаются в стирке, — она слегка брезгливо извлекла оттуда пару и откинула их на покрывало.

Том как-то странно крякнул и обреченно покачал головой.

— Хорошо, давай прочтем ее чуть позже, в Лондоне. Не здесь.

— Здесь и сейчас, Томас Фелон ты обещал! — голова Гермионы вынырнула из-под кровати, и каштановые пружинки энергично подпрыгнули на ее плечах . — Да в чем дело? Почему ты прячешь ее от меня? Там что-то ужасное? Тем более я должна знать!

Том неохотно поднялся на ноги и двинулся к комоду.

— Вылезай уже, я дам тебе книгу. Что изменится, если ты прочтешь ее позже? — ворчал он.

— А что изменится, если я прочту ее сейчас? — напряженным голосом спросила Гермиона, провожая его действия тревожным взглядом. Том явно скрывал от нее что-то страшное, что-то, что ей совершенно точно следовало знать.

— Хорошо, — неожиданно кротко произнес Том и потянул за ручку верхний ящик ночного столика. Не заглядывая внутрь, он снова обернулся и бросил через плечо: — В конце концов, это твоя жизнь.

Он заглянул в тумбочку чтобы выудить оттуда книгу, но внезапно его лицо изменилось.

Гермиона похолодела.

— Ну нет, — решительно отрезала она. — Не надо сцену разыгрывать, Том, ты не на студии. — Мы это всё уже проходили! Отдай книгу!

Тома обернулся к ней. Его лицо приняло землянистый оттенок.

— Чертовщина какая-то. Гермиона, я правда не понимаю... Я положил ее сюда вчера вечером. Но она пропала.

* * *

— А вы, должно быть, мисс Грейнджер. Драко много о вас рассказывал.

Издевательский тон Волдеморта проникал во внутренности костей. Гермиона билась как раненая птица в цепкой хватке Фенрира.

Драко чувствовал, как Темный Лорд снова и снова вторгается в его сознание. Гермиона в столовой, Гермиона в окружении домовиков, вот он относит ее на руках в спальне, разговаривает с отцом — щупальца Волдеморта беспардонно проникали в самые затаенные сокровенные уголки его памяти, вырывая из грудных глубин правду, в которой он даже себе самому не мог признаться.

— Мой Лорд, я обнаружил ее на днях в Министерстве и как раз собирался вызвать вас, чтобы посоветоваться, что с ней делать, — покорно склонил голову Люциус.

Драко не сводил глаз с Гермионы. Фенрир хищно обнюхивал ее и пальцем ласкал шею, должно быть, представляя себя, как вопьются его клыки в ее артерию. Об оборотне Драко и не подумал — тот мигом выследил Гермиону по запаху, и Пожиратели взорвали вход в Выручай-Комнату. Их было немного: сумасшедшая тетушка Белатриса, Кэрроу и, к немалому удивлению, профессор Снейп. Тот стоял в стороне от всеобщей суматохи, лишь изредка посматривая на Драко своим невыразительным взглядом.

Во всем, что теперь происходило, виноват он. Идиот, почему не увел Грейнджер раньше? Люциус и Нарцисса стояли прижавшись друг ко другу, как пара нахохлившихся голубей. Драко физически мог ощущать ужас Нарциссы и панику отца.

— Драко, сынок, — прошипел Волдеморт и, плавно приблизившись к нему, обнял его. Малфой стоял словно парализованный, всем телом отклоняясь назад.

— Принеси мне меч Гриффиндора, — шепнул Лорд на ухо.

— Что? — голос Драко стал тоньше.

— Ты не расслышал мою… просьбу? — холодно и угрожающе пропел Волдеморт.

— Н-нет, — задрожал Драко, в бессилии глядя на Гермиону. — Но зачем меч?

— Я хочу убить грязнокровку, — пояснил Волдеморт как маленькому ребенку. — Не станем же мы убивать ее как волшебницу — заклинанием. Грязнокровку мы убьем как магглорожденную.

Гермиона молча смотрела на Волдеморта испепеляющим взглядом. Казалось, вся ненависть, накопившаяся за проведенное время в этом доме, готова была вылиться на него. Перевела пытливый взгляд на Драко. На него она смотрела без ненависти и без страха, лишь с любопытством. Словно ей было совершенно безразлично, выживет она или нет, но было интересно — исследовательский интерес — решится ли Драко убить ее? Совершенно спокойно наблюдала за борьбой в его перекошенном лице, за диким взглядом, беспорядочно метавшимся по полу, — от ее внимания не ускользнули даже руки, которые бесконтрольно бегали по полам мантии, нащупывая палочку в кармане.

Волдеморт насмешливо наблюдал за попытками Драко достать палочку и приготовил свою, чтобы встретиться с ним в честном, но, разумеется, неравном поединке, если Драко все же решится на безрассудную борьбу с ним. Однако Драко внезапно оставил палочку в покое. Медленно на негнущихся ногах он сдвинулся с места и направился к выходу из столовой. Меч Гриффиндора хранился кабинете Люциуса.

На его пути вырос Кэрроу.

— Пожалуй, я тебя провожу, — осклабился он.

Они вернулись спустя пару минут. Драко шел с видом заключенного, приговоренного к смерти. В руках он сжимал меч, который едва удерживал в ослабевших руках.

Гермиона не отрывала от него глаз, наблюдая за ним как в замедленной съемке, затем перевела взгляд на Нарциссу и Люциуса, подбадривавших сына. Драко, в свою очередь, смотрел строго перед собой напряженным тяжелым взглядом. Он поднес меч Волдеморту и чуть склонил голову, подавая клинок. Волдеморт покачал головой.

— Вижу, я ошибался в тебе Драко. Ты истинный сын своего отца.

И непонятно было, сказано это с одобрением или наоборот.

Драко решился встретить взгляд Гермионы. К своему изумлению, он снова не обнаружил в ее глазах ненависти. Лишь спокойную мудрость и подобие усмешки. Волдеморт испытывал нескрываемое удовольствие, наблюдая за этой сценой.

— А теперь, сынок, убей ее, — голос Волдеморта хлестнул уши Драко.

Он поперхнулся и в панике посмотрел на Лорда.

— Что? — переспросил он машинально, на миг забыв о почтительности.

— Возьми меч, — он насильно вложил в руку Драко клинок, — И убей ее, — Волдеморт расхохотался дьявольским смехом, от которого по телу Драко побежали мурашки.

Он долго смотрел на меч, не решаясь взять его в руки. Где-то слева он услышал ободряющий голос отца:

— Смелее, Драко.

Драко бросил быстрый взгляд на Люциуса, затем на Нарциссу. Потом снова на меч. На Гермиону он взглянуть так и не решился. Наконец, обхватил рукоятку меча, которая сейчас показалась обжигающе холодной и поднял меч, который теперь, казалось, весил тонну.

Он встал напротив Грейнджер и все же решился встретить ее взгляд.

Не стоит верить тем, кто идет в петлю с улыбкой на губах. Умирающий может выглядеть как угодно, но внутри происходит примерно одно и то же. Волна страха накрывает с головой, на лбу выступает испарина, в голове проносится вся жизнь и стучит одна мысль: «Неужели сейчас все закончится?». Кто-то растрачивается на показное спокойствие перед лицом врага, кто-то в последний раз мысленно обращается к Богу. Но всем без исключения страшно. Каким бы неистовым, гордым и непримиримым человек ни был, ему страшно. Потому что страшно все, что неизвестно.

Гермиона стояла бледная, как сама смерть, плотно сжав губы и глядя на Драко с выражением недоверия. Каким-то образом она знала, что он не убьет ее, что опустит меч, как опустил палочку тогда, на Астрономической башне. Она видела животный страх в его глазах и видела еще что-то, чего не могла уловить. Тем не менее, Гермиона знала, что умрет. Она готовилась к смерти долгие месяцы, но до последнего где-то внутри надеялась, что ей не придется умирать. Вдруг тело пронзила обжигающая боль. Охнув, она повисла на руках Фенрира, который задрожал в предвкушении, лишь только в нос ударил запах свежей крови.

Драко в изумлении взирал на свои пустые руки. До него доходило постепенно. Кому-то из Пожирателей надоело ждать. Они заклинанием вырвали меч из рук Малфоя, и секунду спустя он стрелой вонзился Гермионе в живот. Возможно, это была тетушка Белатриса, которая была в этот вечер подозрительно молчалива, как и Снейп. Драко задохнулся и, подавив вопль ужаса, сполз на пол, дрожащими руками нащупывая хотя бы одну из палочек в кармане мантии. Грейнджер ловила ртом воздух, задыхаясь от боли и сжимая лезвие, которое проткнуло ее живот насквозь. Жемчужно-серое платье насквозь промокло от крови, и по пальцам стекала свежая кровь, хлынувшая от соприкосновения с лезвием.

— Драко, Драко, — поцокал языком Волдеморт. — Ты думал, тебе удастся меня провести? Глупый мальчишка, мне нет равных в окклюменции. Влюбиться в грязнокровку! Интересно, мама с папой знают? — обернулся он к ничего не понимающим Люциусу и Нарциссе. Те с ужасом смотрели на Волдеморта. Нарцисса бросилась к сыну, но Волдеморт одним движением палочки отбросил ее.

— Мамочка не знала… А папа?

Люциус стоял неподвижно, но внезапно вокруг него и вокруг Нарциссы, валявшейся на полу без сознания, выросла клетка.

— Нет! — закричал Драко.

Он выхватил палочку и дрожащей рукой направил ее прямо на Волдеморта.

Темный Лорд расхохотался, затем кивнул и сделал вид, что старательно выбирает позу для дуэли.

— Не стыдно тебе, Драко, драться со старшими, — прошелестел Темный Лорд и осуждающе покачал головой, бросая почти кокетливый взгляд на Люциуса, вцепившегося в железные прутья. — Плоды воспитания.

— Драко, беги! — в отчаянии крикнул Люциус, но они оба знали, что в поместье стояло антиаппарационное заклинание. Бежать было некуда.

— Экспеллиармус! — в отчаянии выкрикнул Драко и вдруг палочка Темного Лорда взвилась в воздух и приземлилась на пол. В столовой воцарилась гробовая тишина. Волдеморт мигом посерьезнел и беспалочковой магией призвал назад свою палочку. Он медленно направил ее на Малфоя.

— Авада Кедавра! — взревел он, взбешенный, и тут произошло нечто совершенно удивительное даже для Малфоя. Из его палочки выскочил красный луч, который постепенно вытеснял зеленый, вырывавшийся из палочки Волдеморта, пока не отбросил его на несколько метров.

Драко в недоумении уставился на свою палочку, затем обвел взглядом присутствовавших. Внезапно он понял, что Фенрир оглядывается в поисках Гермионы, а Снейп подает ему какие-то таинственные знаки. Прежде чем он успел что-либо сообразить, он подчинился возникшему из ниоткуда голосу в своей голове и, нащупав в кармане крылышки летучей мыши, нажал на них. Мгновение спустя он обнаружил себя в кромешной темноте.

* * *

Вернувшись на съемочную площадку, Том тут же отправился на поиски Малфоя. Он шел решительно и прямо, вспарывая ногами покров осенних листьев, заботливым одеялом укрывавших землю, и хмурясь оглядывал убранную золотом полянку, расстилавшуюся у собора. Очень давно он не бродил вот так в одиночестве в такой поразительно оглушительной тишине. Ему порой очень не хватало этого времени с самим собой. Жаль, и теперь полностью расслабиться не удавалось.

Первое что Том увидел на подходе к собору, была стайка неизвестных маленьких птичек. Они совершали странный танец, то взмывая вверх на провода, то пикируя вниз, совершая в воздухе пируэты. Их звонкое чириканье было слышно за несколько метров, что было особенно удивительно, учитывая, что остальные птицы уже почувствовали осень, и их пение редко достигало слуха даже в таком безлюдном месте, как Глостер.

Обогнув куст, Том заметил, что на скамейке сидит Малфой и дирижирует палочкой птицам, следуя за их движениями и так же совершая пируэты палочкой.

— Малфой.

Его голос спугнул птичек, и они, резко спикировал в кусты и пропали из виду.

Малфой лениво повернулся к нему. Облокотившись о спинку скамейки, он пожевывал травинку. Палочка покоилась в правой рукой на коленях. Если бы Том не застал его пару мгновений назад за интересным занятием, так бы и подумал, что он все это время сидел на скамейке неподвижно с видом поэта-философа.

— Во-первых, не помню, когда разрешал брать этот свитер, — Том с досадой указал на свой дизайнерский свитер, который сидел на Малфое, надо признать, лучше, чем на нем. В другое время он бы даже не заметил, но после вчерашнего любая мелочь в нем притягивала взгляд и раздражала. — А во-вторых, куда ты дел седьмую книгу?

— Выбросил, — равнодушно обронил Драко, продолжая буравить взглядом песчаную стену древнего собора. — А тебе что? Ты вроде сам был не прочь от нее избавиться.

— Теперь Гермиона думает, что это я, и это в корне меняет дело.

Том устало опустился на скамейку рядом с Малфоем. Пересиливая дискомфорт, он повернулся к нему лицом и встретил его пустой равнодушный взгляд.

— Ты, никак, тоже влюбился, Фелон? — издевательски процедил Драко, отворачиваясь и глядя прямо перед собой.

С таким трудом по крупицам сохраненное самообладание Том вмиг растерял.

— Да с чего ты взял? — светски улыбнулся он, вальяжно разваливаясь на скамейке и закидывая ногу на ногу. — Никто ни в кого не влюблен. Ты, похоже, сам в нее влюблен немного, а, Джон?

— Может, и влюблен, — спокойно подтвердил Драко, словно подбирал соус к хот-догу.

Тома признание обескуражило.

— Между вами, случайно, ничего нет?

У Тома не получилось звучать равнодушно.

Малфой смерил его оценивающим взглядом.

— Случайно есть, — протянул он надменно.

Том метнул на него недоверчивый взгляд.

— Тогда зачем ты поехал с нами? Точнее, допустил, чтобы она поехала со мной? Почему просто не отвезешь ее домой? Ты ведь знаешь, где она живет.

Драко саркастически усмехнулся.

— Пока не могу. Нужно уладить одно дело.

— Какое дело?

— Не твое.

Том неожиданно для себя снова вскипел.

— Да ладно тебе заливать, Джон, — засмеялся он чересчур усердно и ткнул Драко кулаком в плечо так дружелюбно, как только позволяли мыщцы и накопившееся раздражение. — Если вы встречаетесь, зачем тебе Эмма?

Драко покосился на него утомленно и встал со скамейки, чтобы размять ноги.

— Фелон, я слышал, что магглы не радуют интеллектом, но с третьего раза должно дойти даже до тебя. Эмма ваша мне низачем, — отчеканил он.

Том пристально оглядел его снизу вверх. Взгляд его заметно смягчился. Он сбросил маску, и его голос прозвучал неожиданно доверительно.

— Я знаю Эмму с двенадцати лет. Видел, как она взрослела, как менялась. Как училась жить со своей славой, принимать свое тело. Все это происходило на моих глазах, понимаешь?

— Понимаю, — глаза Драко заволокла дымка. Словно и он вспоминал о чем-то.

— Надеюсь на это. Потому что случись что, я это так не оставлю.

Том сурово стиснул зубы, и эта чужая малфоевская гримаса выглядела непривычно на его обычно добродушном лице. Драко взглянул на него с интересом.

— Я не приближусь к Эмме, — задумчиво протянул он, — а ты оставишь в покое Грейнджер. Идет?

Том побагровел.

— А это уже не твое дело, — начал было он, но тут же стушевался. В конечном итоге, отношения Джона и Эммы тоже его не касались. — Это другое. Я никогда не причиню Гермионе вреда.

— Да что ты говоришь? — насмешливо пропел Драко. — Что ж, а я Эмме. Может быть, — он с хитрецой скосил на него взгляд.

Том вскочил и рванулся, чтобы схватить его за грудки, но сдержался и снова надел на лицо сдержанную улыбку, хотя глаза его оставались холодными.

— Мне бы не хотелось видеть тебя возле Эммы снова. В противном случае я делаю пару звонков — и ты уезжаешь прямиком в лечебное заведение, из которого сбежал. Не знаю, известно ли аристократам, что такое психушка, но в нашем мире это такое место, в котором держат особо опасных "колдунов" вроде тебя.

Голос его оставался спокойным и ровным, лишь деревенский акцент, за которым он всегда старался следить, от волнения слегка усилился.

Малфой терпеливо выслушал тираду и, удивленно покачав головой, расхохотался, едва не выронив палочку.

— Фелон, это просто невероятно, неужели ты до сих пор не веришь, что мы волшебники? Тебе пора бы уже прийти в себя и принять действительность.

Том заметно поскучнел, его взгляд потух. Он тяжело вздохнул, закидывая ногу на ногу и отворачивая лицо.

— Кто бы говорил, — протянул он как бы ни к кому не обращаясь.

Драко невесело усмехнулся.

— Не веришь, а, Фелон?

Том вскинул на него усталый измученный бессонной ночью взгляд.

— Нет, — мрачно обронил он. — Может, хоть поколдуешь палочкой своей или на метле подефилируешь? С чего я должен вам верить?

— Я не ручной дракон, Фелон, — надменно фыркнул Малфой. — Пусть Грейнджер тебе трюки показывает. Ах да, она же не может, — расплылся он в гадливой улыбочке.

— А ты значит можешь, — не удержался от смеха Том и, покачав головой, опершись руками на колени, встал со скамейки. — Мда, ребята вы, конечно, нескучные. В общем, Джон, я предупредил. В понятной доступной форме, надеюсь. От Эммы держись подальше.

И, скользнув равнодушно по перекошенному злобой лицу Малфоя, двинулся снова к съемочной площадке. Не успел он сделать и пару шагов, как Малфой окликнул его:

— Эй, Фелон.

Том обернулся, и ему прилетел какой-то сверток прямо в лицо.

— Можешь забрать свой свитер и остальное тряпье. Моя мантия высохла, буду ходить в своей одежде.

— Ради Бога, — спокойно усмехнулся Том и поднял с земли свитер. — Никого ты здесь этим не удивишь.

Он поднял голову, чтобы взглянуть на Драко, но его внимание привлекла огромная татуировка на руке Малфоя, которую он не замечал прежде, его руки всегда были прикрыты водолазкой. Теперь он остался в одной майке, и татуировка в виде черепа, из которого выползала длинная змея с распахнутым ртом, была заметна издалека.

Том открыл рот от изумления. Малфой, судя по виду, остался доволен реакцией.

— Классное тату, Джон, — опомнился Том и лучезарно улыбнулся, делая вид, что татуировка на него не произвела никакого впечатления. — В тюрьме сделали?

Драко понимающе усмехнулся.

— Советую тебе все же вести себя повежливее, Фелон, вдруг волшебники все же существуют. Или Пожиратели смерти, — многозначительно прибавил он.

Том рассмеялся нарочито громко, но, махнув рукой на прощание и отвернувшись, невольно прибавил шаг. Не то чтобы он вдруг стал суеверным или поверил в эти россказни, но в момент, когда Малфой угрожал ему, его палочка чуть дернулась вверх, и птички, юркнувшие в кусты, когда пришел Том, вдруг как по команде взвились в воздух и странно зависли над кустом, словно в состоянии боевой готовности.

Слабость в коленях вызвали не птички и не гнев Малфоя. Тома вдруг снова посетило это странное чувство, будто все это происходит на самом деле. На какую-то долю мгновения ему показалось, что перед ним не актер и не чудик-поттероман. Он почувствовал со всей ясностью, что рядом с ним сидел настоящий Драко Малфой, и теперь бежал со всех ног от собственного видения.