Странствующая реликвия (гет)

Осень почему-то считалась самым удобным сезоном для проведения всевозможных конференций. Будучи профессором в академии, папа принимал участие в конференциях, посвящённых образованию охотников и боевым искусствам. Саммер всегда сопровождала его, а девочки — изредка, если место «съезда» вызывало у них интерес. Дядя Кроу такие мероприятия с большим скоплением народа не любил, поэтому вообще не ездил на них.

Так вышло, что той осенью девочки предпочли остаться дома и посвятить своё время тренировкам и учёбе, а дядя Кроу должен был присматривать за ними целую неделю. Впрочем, круглосуточно он их не опекал, а приходил к ним после занятий в академии или позже, к ужину. В доме у него была своя комната на тот случай, когда он ночевал с ними.

Однажды девочки вернулись домой из академии рано. Они планировали наскоро приготовить обед из каких-нибудь полуфабрикатов и порубиться в приставку. Если бы Саммер увидела, как они в отсутствие взрослых отлынивают от полноценной готовки и других домашних дел, сводя их к минимуму, она была бы в ярости и придумала бы для девочек поучительное наказание. Но, к счастью для всех, она оставалась в неведении.

Янь ставила воду для варки замороженных овощей, а Руби размышляла у холодильника над тем, какие котлеты им пожарить — куриные или говяжьи, — когда во входную дверь позвонили. Это не мог быть дядя Кроу — сегодня он задержался в академии ради каких-то дел, о которых не рассказывал. Никого другого они не ждали.

— Я открою. Овощи на тебе, — Янь перебросила пакет сестре и вышла в коридор.

За дверью стояла совсем юная девушка — ненамного старше Янь — в униформе известной сети пиццерий «Три золотых корочки». Её выкрашенные в салатовый цвет волосы были убраны в хвост и под кепку, как часто делали длинноволосые развозчики. В руках она держала вкусно пахнущую коробку.

Запечённый сыр, лук и что-то мясное… Живот заурчал от голода, и Янь смутилась, надеясь, что курьерша ничего не услышала.

— Ваш заказ! — та улыбнулась отстранённо-вежливо и протянула коробку Янь.

Пытаясь не отвлекаться на божественный аромат свежеприготовленной пиццы, Янь задумалась и не спешила брать коробку. Ни она, ни Руби не делали этот заказ, а дядя Кроу… Если бы это был его сюрприз, он бы, наверное, появился через пару секунд после курьера, с улыбкой от уха до уха.

Но основная дорога, проложенная чуть вдали от их дома, была пустынна, и новым элементом на ней оказался только припаркованный у съезда автомобиль с большим кузовом, обклеенным рекламой пиццерии. На нём, очевидно, приехала эта развозчица. Значит, она была старше и уже имела права — и Янь ненадолго охватила зависть. Она хотела тоже получить права, чтобы гонять на мотоцикле где угодно, без присмотра старших, и с нетерпением ждала своего шестнадцатилетия.

— А вы не ошиблись адресом? Мы ничего не заказывали, — наконец, Янь снова сосредоточила своё внимание на девушке, посмотрев ей в глаза.

Та не переставала улыбаться и держать коробку с пиццей в вытянутых руках. До Янь только сейчас дошло, что глаза девушки красные, необычно-яркие, а не карие, как ей сначала показалось. Они притягивали к себе взгляд.

— Я проверяла адрес, ошибки быть не должно, — уверенно и нетерпеливо заявила курьерша. — Ну же, берите, заказ оплачен. Мне ещё десять адресов объехать надо!

В другое время Янь бы просто захлопнула дверь перед её носом — и пусть дядя Кроу хоть разорится на этих пиццах, предупреждать о них надо заранее! Но что-то в облике девушки и её уверенной манере держаться заставило Янь слепо подчиниться ей, позабыв об осторожности с незнакомцами, дары приносящими, которую взрослые с детства вдалбливали в них с сестрой.

Она протянула руки к коробке. И в ту же секунду, не успев ещё забрать пиццу и поблагодарить курьершу, получила удар в лицо от невидимой руки — он исходил не от девушки, а от кого-то ещё, сбоку. Янь пошатнулась, но удержалась на ногах. Зрение ненадолго поплыло, и когда она смогла снова сориентироваться в пространстве и сфокусироваться на курьерше, то обнаружила, что пицца бесследно исчезла из её рук — вместе со своим аппетитным ароматом. Словно никогда и не была реальной…

Оружия у Янь при себе не было — его хранили наверху в специально оборудованной для этого комнате, — однако она не растерялась и подхватила отцовскую трость, прислонённую к стене за входной дверью. Невидимка успел нанести по её телу ещё несколько ударов, которые она не смогла предвидеть и отразить, и оттеснил её вглубь дома, в гостиную, освобождая проход для себя и фальшивой курьерши.

Отступая в гостиную и не поворачиваясь в сторону кухни, чтобы не давать никаких подсказок вторженцам, Янь предупредила сестру громким криком на весь дом:

— Руби, тревога! Беги!

Она надеялась, что сестра выберется из дома через окно на кухне и вызовет дядю Кроу, а не попробует кинуться ей на помощь. Фальшивая курьерша могла прийти с целой «группой поддержки», помимо странного невидимки…

Что это вообще за наваждение и обман зрения, не позволяющие Янь увидеть своего противника? Либо псевдо-развозчица пиццы запудрила ей мозги и скрыла от её глаз другого человека, либо этот невидимка сам умел скрываться. К тому же, кто-то из них создал чертовски убедительную иллюзию пиццы с характерным запахом.

Всё-таки упав на пол после особенно болезненного удара, Янь наконец увидела того, кто с такой лёгкостью избивал её и ловко уклонялся от трости. Невидимкой оказалась ещё одна девушка: она выглядела старше и натренированнее своей напарницы, носила чёрный спортивный костюм и сражалась голыми кулаками, однако в перевязи за спиной у неё были закреплены мечи. Чёрные короткие волосы обрамляли её красивое, но суровое лицо. Взгляд золотистых глаз обжигал ненавистью.

Янь никогда раньше не встречала эту девушку. Вряд ли она пришла ради тривиального ограбления. Это было что-то личное.

— Что вам нужно?! — Янь пристально посмотрела сначала на неё, а потом бросила быстрый взгляд в сторону псевдо-курьерши и обнаружила, что та открывает все двери подряд и уже навострила лыжи в соседнюю с гостиной комнату.

Вероятно, чтобы проверить, кто ещё есть в доме! Только бы Руби уже выбралась, а она и одна сумеет потянуть время до появления дяди! Дома соседей располагались далеко от них, и никто не заметил бы подозрительную машину и не услышал крики о помощи или звуки борьбы. Руби могла добежать до соседей или позвонить дяде Кроу (и заодно в полицию).

Черноволосая девушка ответила на вопрос, а не стала нападать, что на её месте сделала бы Янь, если бы хотела поскорее разделаться с противником. Речь её была скупа и отрывиста:

— Поговорить. О Рейвен.

Услышав имя матери, Янь удивилась, но быстро опомнилась и перехватила трость покрепче. Незнакомка слегка склонила голову, изучая её реакцию. Она достала мечи из-за спины, хотя не пробовала пока что атаковать ими Янь.

Янь решила, что атакует сама. Но прежде, чем она успела что-либо сделать, дверь, ведущая на кухню, с грохотом распахнулась, и в гостиную влетел клубок из дерущихся Руби и псевдо-курьерши. Руби орудовала сковородкой, отражая ею удары серповидного оружия, которое использовала её противница, явно не поспевающая за скоростью Руби. Она часто промахивалась и получала от Руби на орехи, несмотря на то, что дальность атаки у её серпов была явно больше, чем у обычной кухонной сковородки (Руби выбрала самую большую и увесистую из коллекции Саммер), и по идее, эта разница должна была бы давать ей преимущество.

Конечно, Янь предпочла бы, чтобы Руби вовсе не вступала в бой с псевдо-курьершей, а побежала за помощью, но отчитывать её за безрассудство сейчас было бессмысленно, да и некогда.

Успехи сестры воодушевили Янь, и она, распалившись, с новыми силами бросилась на отвлёкшуюся черноволосую девушку. Та, даже не повернув голову в сторону Янь — ну что за позёрство! — отразила удар трости одним из своих мечей. Это пренебрежение не на шутку разозлило Янь, и все её последующие атаки становились более и более агрессивными. Она задействовала проявление.

Но это ей не помогло — её противница явно была сильнее и опытнее и с лёгкостью парировала все выпады, несмотря на вложенную в них силу и попытки Янь действовать непредсказуемо. К тому же, у неё было настоящее оружие в каждой руке, а Янь пришлось обходиться отцовской тростью, не предназначенной для драк с мечниками. Теперь Янь испытывала злость из-за собственной слабости и неудач. Руби отлично справлялась и со сковородкой, а она с тростью — нет!

Незнакомка усмехнулась, наблюдая за тем, как волосы Янь вспыхнули.

— Маленькие дети так чувствительны к своим неудачам, — издевательски прокомментировала она. — Надеюсь, после этого взрыва эмоций мне не придётся утирать тебе сопли и дуть на твои ожоги?

— Молись, чтобы тебе не пришлось утирать сопли самой себе! — прорычала Янь, бросаясь в атаку и используя всю накопленную энергию.

Если бы Саммер сейчас увидела её, то очень огорчилась бы, что все её наставления пропали втуне. Последние несколько месяцев, прошедшие с памятного разговора в лесу Вечной Осени, она обучала девочек контролю эмоций. Им обеим нужна была сосредоточенность и холодная голова, Руби — для того, чтобы пробудить унаследованный от матери дар, а Янь — для более вдумчивого применения своего проявления.

Ставка Янь на скорость и агрессию не оправдала себя. Противница в очередной раз блокировала её атаку и пошла в ответное наступление, тоже перестав сдерживаться. Исход поединка решился быстрее, чем за две минуты. Янь проиграла и больше не могла усиливать себя за счёт чужих ударов, ибо черноволосая девушка лишила её ауры. Последнее, что Янь помнила перед тем, как отрубиться — отчаянный крик Руби и отточенный удар в челюсть от незнакомки.

* * *

Приходила в себя Янь медленно, и головная боль долго не позволяла сосредоточиться на окружающей реальности. Она лежала на жёсткой поверхности, которую иногда потряхивало. Какой-то низкий гул, рокот проникал в уши и давил на больную голову… Похоже, это шум мотора. Здесь пахло затхлостью и пылью давно не чищеного транспорта. Тёплый и душный воздух. Аура больше не сглаживала погодные условия для её тела.

С трудом разлепив глаза, Янь дала им немного привыкнуть к темноте и огляделась, чтобы понять, где она оказалась не по своей воле. Это был кузов грузовой машины, габаритами похожий на пиццевозку, но пустой внутри. Янь надёжно обездвижили верёвками, и пошевелиться она не могла, лишь немного поворачивала голову, стараясь избегать резких движений, чтобы не усилить боль.

Руби, тоже связанная, лежала рядом с ней и не подавала признаков жизни. Янь не могла толком проверить состояние сестры, но по ссадинам и крови на её чуть припухшем лице и грязной мятой одежде поняла, что ничего хорошего не произошло после того, как она вырубилась от удара по голове и оставила Руби без всякой помощи.

Её маленькая сестрёнка была вынуждена сражаться в одиночку против сразу двух противниц, одна из которых мастерски владела мечами… Янь охватили стыд и злость на себя, что усилило её головную боль.

Она подвела Руби. Не защитила её, как должна была бы сделать хорошая и сильная старшая сестра. И теперь их обеих везут неизвестно куда ради неизвестных целей. Сможет ли дядя Кроу найти их, пока не станет слишком поздно? Или смогут ли они сами сбежать, если помощь так и не подоспеет?

Кроме них, в кузове также ехала фальшивая курьерша, до сих пор не снявшая форму. Она сидела на плотно набитом мешке у небольшого окошка в кабину водителя и тоже выглядела неважно. Руби успела отделать её как следует, прежде чем мечница вмешалась и спасла свою напарницу.

Стараясь не выдать себя каким-нибудь неосторожным движением, Янь опробовала путы на теле. Время от времени дядя Кроу показывал ей приёмы, как можно высвободиться, если тебя поймали и связали по рукам и ногам, но сейчас у неё ничего не получалось. Узлы не поддавались, то ли из-за своей сложности и запутанности, то ли из-за того, что она нервничала и быстро теряла терпение.

Когда Янь уже совсем отчаялась незаметно освободиться, её внимание привлёк тихий звук — как будто бы камень упал на крышу кузова. Янь замерла, украдкой взглянув на одну из своих похитительниц. Та продолжала сидеть спокойно, что-то смотря в свитке и иногда потирая ушибы.

Тихие глухие звуки повторялись, фальшивая курьерша их игнорировала или вовсе не слышала. Что-то царапало крышу, перемещаясь в сторону дверей кузова. На несколько секунд всё стихло, и вдруг двери с лязгом и скрипом распахнулись сами, впуская в кузов порыв свежего лесного воздуха. Янь едва не вскрикнула радостно, позабыв об осторожности, но… никто не бросился внутрь, чтобы спасти их с сестрой.

Фальшивая курьерша напряжённо вскинулась, схватилась за своё оружие и постучала в окошко водителя. Машина немедленно остановилась. Янь пришлось замереть и закрыть глаза, притворяясь, что она всё ещё находится в бессознательном состоянии.

Вторая девушка обошла машину — Янь слышала её стремительные шаги. Возможно, больше сообщников у них не было.

— Что, Эми? Зачем ты открыла кузов? — в голосе старшей похитительницы сквозило раздражение.

Значит, младшую звали Эми. Она выбралась наружу, проползя мимо Янь.

— Я не открывала! В этом и проблема.

— Они не очнулись? — старшая заглянула в кузов, её голос стал громче.

— Нет… — ответила Эми неуверенно.

Возня, металлический скрежет. Похитительницы проверили крепления и засовы дверей кузова.

— Странно. Я не могла плохо задвинуть засов, — протянула старшая.

Шуршание, шаги. Наверное, теперь они осматривали дно или другие стороны машины.

И тут Янь услышала глухой удар, потом чьё-то падение и возню дерущихся, приглушённые проклятия старшей девушки, звон металла. Янь не могла больше оставаться в бездействии и начала яростно рвать на себе верёвки и выпутываться из них. Без поддержки ауры это заняло больше времени, но она справилась и просто грубой силой.

Освободившись, она оказалась перед выбором: броситься наружу и посмотреть, что там творится, или сначала проверить сестру. Руби, определённо, была важнее драки снаружи. Она распутала её верёвки и нащупала у неё пульс на шее — ровный и сильный. Дыхание спокойное и глубокое. Это хорошо, значит, сестрёнка пострадала несерьёзно и скоро тоже восстановится и очнётся.

Теперь можно было посмотреть и на обстановку снаружи.

Недалеко от кузова лежала без сознания та девушка, которую звали Эми. Её старшая напарница оборонялась от дяди Кроу дальше по дороге. Дядя заметил Янь и подмигнул ей, прежде чем вернуться к жёсткому прессованию черноволосой девушки, которая, к великому удовлетворению Янь, выглядела взмыленной, измотанной и испуганной. Руби будет отомщена сполна.

Ввязываться в драку двух мечников без оружия и с аурой на нуле было опасным для жизни сумасбродством, поэтому Янь расслабилась и занялась прикорнувшей на земле Эми. Дядя Кроу бросил рядом с ней наручники — как предусмотрительно! Если бы он также прихватил их с Руби оружие, было бы ещё предусмотрительнее, но понятно, что он не хотел и не мог терять на это время, когда бросился на поиски. Удивительно, как быстро он их нашёл. Наверное, Руби успела предупредить его по свитку о странном заказе пиццы, а догнал он их на мотоцикле. Хотя даже это предположение казалось не очень убедительным. Почему мотор его мотоцикла не было слышно, когда он догнал машину? Как он открыл дверь кузова, где успел скрыться от похитительниц? А был ли мотоцикл?..

Оставив эти вопросы на потом, Янь завела руки Эми ей за спину и закрепила наручники на её запястьях, потом втащила её в кузов и оставила там, рядом с сестрой. Руби всё ещё не пришла в себя, поэтому Янь снова вылезла наружу с намерением полюбоваться на поединок двух опытных людей, но шорох в ближайших кустах отвлёк её.

Крупный, упитанный борбатаск таращился на неё двумя парами глаз и сердито похрюкивал, готовясь к разгону.

Янь впрыгнула обратно в кузов — не для того, чтобы спрятаться там, гримм запросто мог сломать двери, — а чтобы подобрать оружие Эми. Забрав его с пояса бессознательной девушки, Янь попробовала наскоро разобраться, как им пользоваться. Оружие представляло собой праховые пистолеты с дополнением в виде раскладывающихся серповидных лезвий. Патроны Янь нашла в поясной сумке Эми и выгребла оттуда всё, что успела.

Борбатаск тем временем решил протаранить двери кузова, которые Янь закрыла за собой. В первый раз у него не получилось, однако машину неслабо встряхнуло от удара его бивней. Когда он отступил, чтобы свернуться в бронированный клубок и разогнаться ещё раз, Янь с боевым кличем вылетела наружу и обстреляла его, но промазала. Пистолеты были неудобны для неё — используя огнестрелы на своих рукавицах, она привыкла целиться иначе. Надо было подобраться ближе к монстру, если она хотела точнее попасть в него.

Пришлось стиснуть зубы и попробовать вторую форму — серпы. Кое-как сообразив, что нужно нажать, чтобы раскрыть лезвия, Янь едва успела уклониться от бивней борбатаска. Она знала, что у этого типа гриммов наиболее уязвимо брюхо, где почти не было защитных костяных пластин. Но проклятая тварь была немолодой, наверняка пережившей много сражений, и тоже прекрасно знала о своих слабых местах, предпочитая такие атаки, при которых нижняя часть её тела оставалась недосягаемой.

Сражаясь с этим борбатаском (на самом деле, большую часть времени уклоняясь от его атак и пытаясь избегать ранений, которые стали бы фатальными для неё в нынешнем положении), Янь осознала разницу между молодыми и старыми гриммами. Они развивались и становились хитрее с годами, лучше понимали, чего ждать от охотников. Процесс изучения был обоюдным…

Этот день разрушил иллюзии Янь о своей силе, талантливости и успешности гораздо эффективнее, чем спарринги со взрослыми и более опытными, чем она, противниками. Ей становилось всё сложнее сдерживать злость и отчаяние. Если она не могла победить борбатаска силой, ей требовалось придумать какую-нибудь хитрость, обмануть его, заставить раскрыться.

Во время своих скачек и прыжков вокруг гримма она заметила, что на левом боку у него меньше защитных пластин и есть небольшая незащищённая область, которой он не уделял особого внимания — вот шанс на победу, если грамотно им воспользоваться.

Янь до сих пор не полностью пришла в себя после удара по голове, усталость наваливалась на неё и подавляла, поэтому обманный манёвр получился естественным. Гримм чувствовал её эмоции и пребывал в уверенности, что дело в шляпе и скоро он добьёт её. Она позволила ему подобраться очень близко — ей нужно было, чтобы он использовал атаку бивнями с близкой дистанции, а не пробивной таран с разгоном. И когда гримм замахнулся бивнями для последнего добивающего удара, она скользнула вниз и вправо, чудом избежав его копыт, и глубоко воткнула один из серпов Эми в брешь между пластинами.

Гримм завалился набок и начал рассыпаться. Янь откатилась от него и выдохнула. Её нервы были напряжены до предела. Ломота в теле, ушибы и синяки давали о себе знать. Она победила гримма, будучи с аурой на нуле, и в другое время гордилась бы собой, но сейчас не чувствовала ничего, кроме опустошённости.

Вдруг она услышала рукоплескание и обернулась. Дядя Кроу, видимо, уже давно разобрался с черноволосой девушкой (та сидела связанная на земле рядом с машиной и бросала злобные взгляды на победителей) и наблюдал за сражением племянницы с гриммом.

— Браво, бомбочка! Автоматический зачёт по практике в этом семестре от меня!

Янь нашла в себе силы улыбнуться в ответ на его похвалу. По крайней мере, от гримма ей удалось защитить Руби сегодня.

Почему появился только один гримм, стало ясно через минуту, когда к машине вышел отряд охотников, патрулировавший окрестности и зачистивший других монстров, привлечённых негативными эмоциями девушек и проявлением дяди Кроу. Охотники сразу узнали профессора из академии Сигнал (на острове Патч все так или иначе знали друг друга, а дядя, к тому же, был знаменит благодаря своему эксцентричному поведению) и без лишних вопросов помогли ему и его племянницам доставить двух несостоявшихся похитительниц к шерифу острова.

* * *

Ночь все четыре девушки провели в больнице под присмотром врачей. У палаты задержанных похитительниц дежурила охрана, дабы они не сбежали раньше, чем их успеют допросить. Однако утром они обе беспрепятственно покинули палату — и поминай, как звали!

В разразившемся скандале выяснилось, что полицейский, дежуривший в предполагаемый час побега девушек, отвлёкся на флирт с молодой медсестричкой из ночной смены. По словам дяди Кроу, там действительно было на что отвлекаться, но парня он всё равно осуждал за пренебрежение должностными обязанностями.

Родители вернулись, как только вести о происшествии с неудачным похищением дошли до них. Девочки как раз проснулись в своей палате после долгого восстанавливающего отдыха, и были счастливы увидеть близких так скоро. Когда к ним присоединился и дядя Кроу, они впятером устроили семейный совет, на котором сошлись во мнении, что слепо полагаться на полицию нельзя, и лучше всего провести своё собственное расследование.

Черноволосая девушка интересовалась Рейвен — это был ключ. Дядя Кроу поднял архивы и перетряс старые связи. Вдвоём с папой они съездили в пару мест и раздобыли интересные сведения.

Пока они искали информацию о личностях сбежавших похитительниц, береговая охрана задержала экипаж подозрительной яхты, вынюхивавший что-то на острове. На борту их судна нашли склад оружия с липовыми лицензиями и две клетки для гриммов среднего размера (габаритами также подходящие для заточения в них человека). Когда-то давно Кроу, Тайян и нынешний шериф острова учились в одной параллели в Биконе и сохранили дружеские отношения. Обменявшись собранной информацией между собой, они восстановили картину событий настолько полно, насколько это было возможно.

Двадцать лет назад у лидера секты «почитателей Тёмной Богини», Циннобера⁽¹⁾ Фолла, родилась дочь. К событию этому новоиспеченный отец, по воспоминаниям его бывших последователей, отнёсся равнодушно, ибо ни к кому не испытывал глубоких чувств, был начисто лишён эмпатии и окружающих видел не более чем «ресурсами» для достижения своих аморальных целей. Невероятно сильная харизма и талант в манипулировании чужими умами удерживали вокруг него людей. Но, избавляясь от его влияния, чаще всего они пересматривали своё отношение к нему.

Возня с младенцами любого пола была безынтересна Цинноберу, поэтому воспитанием малышки Синдер занималась только её мать. Девочке едва исполнилось два года, когда единственная женщина, что любила её и заботилась о ней, погибла во время одного из сомнительных экспериментов, проводимых Циннобером над гриммами. Тогда секта уже вела активную охоту на последнюю серебряноглазую охотницу из семейства Роуз, и Цинноберу некогда было заниматься малолетней дочерью. Он нашёл замену умершей жене, сойдясь с одной из своих последовательниц, обожавших его — молодой вдовой с двумя дочерьми-близнецами всего на год старше Синдер, и препоручил девочку её заботам. Но с какой силой она любила Циннобера, с ровно таким же по глубине чувством ненавидела его ребёнка от другой женщины. И без того несладкая жизнь Синдер стала ещё горше — лишённая любви и ласки, притесняемая мачехой и сводными сёстрами, она росла дикой и нелюдимой.

Новая семья просуществовала недолго — вскоре Циннобера и его самых близких сторонников убили. Мачеха Синдер в числе первых сбежала из разваливающейся секты, больше не видя в ней никаких перспектив и опасаясь преследования загадочными убийцами. Ребёнок второго умершего мужа тяготил её, но она была предана ему даже после его смерти, и оставила Синдер у себя, исполняя таким образом его последнюю волю. Циннобер никогда не вмешивался в её «воспитательный процесс» и не давал никаких пояснений насчёт того, как ей следовало бы заботиться о Синдер, поэтому она поступила с девочкой, как считала нужным.

Сменив имя и переехав на другой континент, она вложила все сбережения мужа, что ей удалось спасти, в покупку гостиницы в городе Мантл. Бизнес оказался прибыльным, и гостиница быстро стала популярной, обеспечив своей владелице безбедное существование. Синдер прислуживала мачехе и её дочерям, как горничная, и никто, в том числе другие работники гостиницы, ничего не знали об истинном положении вещей и семейной связи между респектабельной владелицей гостиницы и трудящейся в поте лица замухрышкой.

Так протекала их жизнь, пока однажды гостиницу не посетил один из бывших сектантов, сумевший избежать и тюрьмы, и возмездия от неизвестных убийц. Его звали Родос. Увидев, во что превратилась дочь его горячо обожаемого лидера и духовного наставника, мужчина ужаснулся. Он был одним из немногих, кто сохранил верность лидеру, и совесть не давала ему покоя. Родос попытался вразумить мачеху, но та не видела проблемы в том, как именно она использовала и «воспитывала» падчерицу, и не желала слушать упрёки от человека, который, во-первых, всегда был ниже неё в иерархии секты, а, во-вторых, никогда не растил детей — ни своих, ни чужих.

Родос мог бы забрать девочку с собой — для него теперь имело значение только согласие Синдер, а не её бесчувственной мачехи, — но он находился в бегах, кочуя с места на место, а на хлеб себе зарабатывал незаконными делами. Условия его жизни не подходили для ребёнка. Родос хотел хоть немного облегчить положение Синдер и вернуть долг перед её отцом, поэтому решил обучать её всему, что знал и умел сам, периодически навещая её, пока не найдёт и не обустроит для неё подходящее безопасное место.

Втайне от мачехи Родос открыл девочке ауру, научил её драться, рассказал о прошлом её отца и об учении секты, которую тот возглавлял. Синдер оказалась способной ученицей и впитывала новые знания, как губка; она мечтала узнать как можно больше об отце, которого практически не помнила, и его проектах, хотя не относилась серьёзно к мифам о таинственной Тёмной Богине, возвращение которой отец и все его предшественники и последователи ждали с таким нетерпением. Она осознала, что талантлива и одарённа, может развить свои способности и стать кем-то больше, чем жалкой бесправной прислугой у собственной мачехи. Перспективы опьянили Синдер, она воспряла духом, а её учитель активно подпитывал её пробудившееся тщеславие, думая, что совершает благое дело. Он тоже лелеял мечты о великом будущем — о возрождении секты под руководством наследницы его дорогого лидера.

Время шло. Синдер исполнилось шестнадцать. Через год она могла поступить в академию или боевую школу, дабы отточить своё мастерство, научиться общаться со сверстниками, больше узнать о мире. Благодаря помощи Родоса она стала уверенной в себе, более независимой, и могла уйти от мачехи уже сейчас — что и сделала весьма неординарным образом.

В один день Родос прибыл на их обычное место встречи и нашёл Синдер в очень нестабильном состоянии: она была чем-то взбудоражена и уговаривала учителя бежать немедленно. Кое-как успокоив девушку, он выяснил, что произошло. Синдер крупно повздорила с мачехой и в приступе гнева применила своё проявление, не рассчитав силы и убив женщину градом из нагретых осколков графина, который та швырнула в неё. Проявление Синдер позволяло ей нагревать предметы до высоких температур за короткий срок, и пока что девушка плохо контролировала себя. На шум прибежали сводные сёстры, и их Синдер убила уже осознанно, как свидетелей преступления. В гостинице находились работники из ночной смены и постояльцы — кто угодно из них тоже мог стать свидетелем разыгравшейся драмы и сообщить об увиденном в полицию. Инсценировав пожар в комнате с трупами мачехи и сестёр, чтобы сжечь все улики против себя, Синдер сбежала из гостиницы и переждала ночь, прячась в заброшенном здании на окраине города.

Родос ни в чём не упрекнул девушку. Имея кровь на собственных руках, понимая мотивацию Синдер, он не осудил её за то, что она сделала. Напротив, он уверил её в том, что в случившемся виновата только её мачеха — эта женщина получила по заслугам. Спустя пять лет в разговоре с Кроу и Тайяном он раскаивался в своём поступке и понял, что не помогал своей ученице, а лишь заводил её все дальше и дальше на кривую дорогу. Он согласился поговорить с охотниками из Вейла при условии, что они помогут девушке остановиться и встать на путь искупления, пока для неё ещё не всё потеряно.

Оставаться в Мантле Родосу и Синдер было опасно — рано или поздно полиция пришла бы к правильным выводам насчёт причины пожара. Могли найтись и свидетели, о чём беспокоилась Синдер, не уверенная, что её никто не видел.

Они пустились в бега. Родос полагал, что его опыта и знаний о преступной жизни достаточно, чтобы успешно скрыться от полиции, но в этот раз ему не повезло. За дело о поджоге взялся дотошный и ответственный детектив, который быстро восстановил картину происшествия. Детектив хорошо знал все злачные места на континенте Солитас, за пару дней напал на след Родоса и Синдер и вместе со своими людьми успешно задержал их до того, как они сели на корабль, отходивший в один из портов Мистраля.

Родос хотел взять всю вину на себя — он чувствовал себя обязанным спасти дочь покойного лидера и восстановить деятельность секты. Однако обстоятельства, а также нашедшийся свидетель — ночной портье — говорили против Синдер. В итоге и Синдер, и Родос получили срок. Синдер отправили в колонию для несовершеннолетних, а Родоса — в тюрьму, на пожизненное заключение, ибо другие его преступления всплыли во время судебного процесса и отягчили его положение.

О дальнейшей судьбе своей ученицы он узнавал из новостей, что время от времени просачивались из внешнего мира. На своё семнадцатилетие Синдер сбежала из колонии для несовершеннолетних, прихватив с собой и несколько других ребят, среди которых была тринадцатилетняя Эмеральд Сюстрей — воровка, показывающая другим убедительные иллюзии.

Следующие три года о них не было слышно. Родос рассказал Кроу и Тайяну, что поддерживал связи с другими выжившими и не отступившимися от прошлого сектантами. Все надёжные адреса и контакты он передал Синдер до того, как полиция их схватила. Девушка всё запомнила и наверняка воспользовалась этим подарком сразу же, как оказалась на свободе. Её пытливый и беспокойный ум требовал ответов, и, по словам Родоса, всё, что она натворила в недавнее время, было продиктовано её горячим желанием найти убийц своего отца.

Шериф острова Патч допросил экипаж яхты и дополнил сведения, что раздобыли Кроу и Тайян у Родоса. Синдер действительно обратилась к бывшим последователям отца и получила от них помощь, так как их цели — найти убийц Циннобера Фолла и отомстить им — совпадали. Они нашли семью Саммер Роуз и планировали взять в заложницы Янь и Руби. Синдер лично взялась за эту часть операции и должна была доставить пойманных девочек к шлюпке в малолюдной части острова. Потом девочек держали бы в клетках на яхте, требуя с их родителей выкуп в виде информации или личной жертвы — если они участвовали в убийстве Циннобера.

Полиция выловила всех участников операции по похищению и шантажу, кроме Синдер и Эмеральд. Девушки ускользнули. И, видимо, залегли на дно.

С неудавшегося похищения прошло три года, Синдер и Эмеральд до сих пор находились в розыске, никаких новостей о них не было. У Янь осталось мало надежды найти свою маму живой, но что-то в этих исчезновениях было неладно — как будто кто-то специально убирал людей, узнавших слишком многое. Тайна и недосказанность не давали ей покоя.

И, так как взрослые не собирались добавлять что-либо ещё к тому, чем уже поделились с ней и Руби, и точно не одобрили бы её намерения отыскать хотя бы сбежавших похитительниц, Янь решила заняться поисками самостоятельно.

1) нем. «Zinnober» или англ. «Cinnabar» — киноварь. Ртутный минерал, на свежем сколе имеющий яркий оттенок красного, похожий на кровь.

Вернуться к тексту