Пламенное сердце (гет)

Стоило мне только ступить на территорию Первой бригады, как я поняла, что это место ужасно.

Во-первых, главным зданием здесь была церковь. И это не тот обветшалый домик Восьмой бригады, который лишь номинально носил название церкви, а самая настоящая церковь с прихожанами и монашками. Здание было огромным, пышным и вычурным, оно блестело на солнце и так или иначе притягивало взгляды. Архитектурой оно напоминало мне базилику Святого Петра, которая до катастрофы находилась в Ватикане. Да уж, годы идут, поколения сменяются, мир претерпевает громадные изменения, а люди всё также строят одинаковые храмы для своих богов.

Во-вторых, везде и всюду я чувствовала запах. Благовония перемешивались с горящим воском, людская вера запаха морского бриза сосуществовала с отвратительными нотками гнили — лжи. От подобного смешения живот прихватывало настолько, что мой завтрак чуть ли не вышел тем же путём, что и вошёл.

И как мне прожить месяц в подобных условиях, спрашивается. Я точно не выдержу.

Внутри церкви сплошь и рядом бегали монашки, регистрировали нас они же. К главе бригады, к слову, нас отводили тоже они. В общем, здесь монашки были и церковными служительницами, и клерками, и бегали по мелким поручениям.

С нами также было двое новичков. Одного из них, высокого и худощавого, звали Джаггернаутом, второго же, который постоянно жевал жвачку, — Кишири. Они были нашим прикрытием, чтобы не было подозрений в сторону Восьмой бригады.

Вообще, немного о том, почему мы оказались здесь. Коллективными раздумиями Пятая и Восьмая бригада пришли к выводу, что надо пробраться на территорию Первой и попытаться расследовать, кто же здесь промышляет созданием огнелюдей. Для этого снарядили небольшой отряд из четырёх человек, причём Джаггернаут и Кишири не знали всей сути происходящего. Для них мы действительно пришли сюда, чтобы набраться опыта, хотя оба получили довольно чёткий приказ от Хибаны: помогать и прикрывать членов Восьмой, не задавая при этом лишних вопросов.

Чем ближе мы подходили к церкви, тем хуже мне становилось. Я едва дышала, от чего выглядела напряжённой, будто на нервах. Мои лёгкие будто скукожились, мне постоянно хотелось сделать глубокий вдох, чтобы наполнить их воздухом, но стоило мне вдохнуть чуть глубже — как дрожь от рвотных позывов сотрясала моё тело. В таком состоянии мне было абсолютно плевать, что там говорил капитан Бёрнс, видеть которого не было ни сил, ни желания, что я стою, чуть ли не облокотившись на Артура, который, между прочим, парень. Я просто хотела уйти отсюда, мне нужен был свежий воздух.

Артур, стоит отдать ему должное, слегка придерживал меня за плечо, чтобы я не упала, а также направлял, когда мы в сопровождении лейтенантов выходили из здания церкви.

— Ну же, не стоит так волноваться, что оказалась в Первой бригаде, — рассмеялся один из лейтенантов, пытаясь по-дружески хлопнуть меня по спине, но его руку перехватил Артур. Я не видела его лица, но почувствовала слабый запах угрозы, исходивший от него.

— Ей просто не очень хорошо с самого утра, — произнёс мой друг, — и она не любит чужих прикосновений.

У меня на глазах чуть ли не слёзы выступили от одного только осознания того, насколько же классным товарищем был Артур. Да, он часто витал в облаках и нёс такой бред, что от его фантазий становилось плохо, но вместе с тем он оставался заботливым другом, который, несмотря на свою тупость, иногда бывает всё же очень и очень внимателен.

Уже на улице вся наша компания немного притормозила, чтобы я могла подышать свежим воздухом. Да, там ещё присутствовала вся эта какофония из запахов, но по сравнению с церковью переносилась куда легче.

— С утра съела что-то не то? — спросил другой лейтенант, Карим. Выглядел он сосредоточенным и серьёзным человеком, хотя запах вокруг него говорил о том, что он был мягким и добрым.

— Просто мой внутренний демон беснуется всякий раз, как я вхожу в церковь, — пошутила я. Брови Карима приподнялись — он явно не понял юмора. Его же не понял и Артур:

— Я обязательно найду злобную ведьму, что прокляла тебя, и уничтожу её. Клянусь своим именем и титулом рыцаря, — пообещал он. Цветочный аромат говорил о том, что мой друг вновь начал своё погружение в дивный мир фантазий. Я едва сдержалась, чтобы не ударить себя рукой по лбу. Карим же выглядел так, будто повстречал двух сумасшедших.

— Просто в поездке укачало, — отмахнулась я. — Не обращайте на этого идиота внимания. Он идиот и ещё раз идиот.

Лейтенант медленно кивнул, я же выдавила из себя слабую улыбочку, а затем осторожно убрала руку Артура. Стоит отметить, что мой друг не трогал меня напрямую, а через одежду, и это уже становилось допустимой для меня нормой, особенно среди близких. Артура за столько лет я причисляла к этим самым близким. Правда, попробуй он коснуться меня напрямую, я бы точно отдёрнула руку и отскочила на полметра.

— Что ж, вас, парни, мы поселим вместе — у нас как раз есть свободная комната. А тебе, Кусакабэ, придётся пожить вместе с нашими новичками.

— Хорошо, — согласилась я.

Итак, пока Карим вызвался сопровождать мальчиков, а Фойен — самый молчаливый и скрытный из троицы лейтенантов — ушёл по своим делам, я осталась с Реккой. Он, сияя широкой улыбкой, весьма громко и воодушевлённо рассказывал мне о Первой бригаде и её священной миссии. Я предпочитала молча кивать. Не знаю, почему, но от Хошимии воняло сильнее всего: эдакой смесью гари (в принципе, так пахло от всех пожарных), гнилого мяса и морского бриза. Все эти запахи наслаивались друг на друга, но из-за того, что мы были на улице, а не стояли в помещении, мне не становилось плохо — во всяком случае, пока ветер не сменил направление.

Оказалось, что у девушек и парней общежития находились в разных зданиях и без письменного разрешения или высокого чина попасть в чужое общежитие невозможно.

Комната, к которой меня привёл Рекка, принадлежала Тамаки и ещё двум каким-то девочкам, которых я не знала. Стоило ему постучаться, как на пороге оказалась моя подруга, заливающаяся румянцем и запинающаяся в каждом втором слове.

— О, Ш-шинра, а м-мы заждались. С-спасибо, что привели её, Р-рекка-сан, — под конец промямлила она, опуская взгляд в пол.

— Мне не сложно, — рассмеялся мой спутник, и я едва удержалась от того, чтобы зажать нос. — Ну, я пойду, дела зовут. Хорошего дня!

— И-и вам! — Тамаки замахала рукой на прощание, и махала она до тех пор, пока фигура лейтенанта не скрылась за поворотом. Я закатила глаза и впихнула подругу в комнату, крепко обнимая её. Тамаки неловко повернулась в моих объятиях, в результате чего мною совершенно случайно была облапана чужая задница. — Шинра! — возмутилась она.

— Нечего было вертеться, — фыркнула я от смеха. — Ну, рассказывай, где моя кровать и как твои дела. И что это ещё за странное поведение сейчас было?

В итоге спала я одна, дела у Тамаки шли довольно хорошо, если не считать натянутые отношения с соседками по комнате, а в лейтенанта она умудрилась влюбиться — из-за этого, кстати, их отношения и натянулись. Казалось бы, который век, а причины, чтобы выцарапать соседке глаза, всё те же.

Тамаки расспросила меня про Джокера, про турнир, про моё отношение к капитану Бёрнсу и, конечно же, про Пятую бригаду. Я отвечала более-менее честно, местами умалчивая, местами увиливая. Да, мы с Тамаки были подругами уже довольно продолжительное время, но иногда есть вещи, которые друзьям знать не стоит из-за разных положений в обществе или места работы. Будучи пожарным Первой бригады, Тамаки была благосклонна к ней. Осознанно или нет, она могла раскрыть тому же лейтенанту Хошимии информацию, которую мы добыли с большим трудом. Пускать по ветру все наши усилия я не собиралась.

Первый день у нас был свободным, поэтому я решила остаться в комнате и провести время с Тамаки — у той по расписанию были только вечерние тренировки. Когда же Тамаки ушла, пришли её соседки. Обе оказались монашками. Я вежливо поздоровалась с ними и узнала их имена, после чего назвала своё. Особо мы не разговаривали — ни они, ни я не были заинтересованы в дальнейшем диалоге. Хотя к счастью, они не отказались сопроводить меня на ужин, где я тут же заняла место рядом с Артуром, Джаггернаутом и Кишири.

— И как вам в Первой бригаде? — поинтересовался Джаггернаут, при этом выглядел он немного неуверенным.

— Ну, пока ничего не происходит, так что могло бы быть и лучше, — отозвалась я.

— На удивление согласен с ней, — кивнул Кишири.

— Рыцарь, где бы он ни был, остаётся рыцарем, — авторитетно заявил Артур. Я закатила глаза — от друга опять начало пахнуть цветами. Хотя это всяко лучше, чем какофония из запахов.

Разговор зашёл о наших способностях и их обретении. Джаггернаут поделился своей историей — оказалось, он был с континента. Его семья занималась разведением картофеля, и он собирался заняться тем же, но в один день в нём пробудилось пламя, и родители отправили его во Вторую бригаду. Обучался контролю и всему прочему Джаггернаут там же — не зря Вторая бригада была связана с военными.

Кишири о своей жизни особо не распространялся, лишь отфыркивался да ворчал, как бабка старая. Я никак понять не могла: то ли он таким образом пытается строить из себя крутого парня, то ли у него действительно такой ужасный характер. Как бы то ни было, Кишири вызывал во мне одно лишь раздражение.

Тамаки так и не пришла на ужин, а потому я ушла без неё. В комнату подруга вернулась только к двенадцати, когда соседки давно заснули, и при этом на её лице застыло мечтательное выражение.

— Я встретила Рекку-саму, — прошептала она, падая на кровать. Я нахмурилась: не нравился мне ни этот Рекка, ни одержимость Тамаки им.

— Будь с ним поосторожнее, — прошептала я, чтобы не разбудить монашек, — что-то с ним не так: он либо верующий фанатик, либо лживый урод. Лучше вообще держись от него подальше.

Конечно, пока рано делать выводы, но Рекка уже попал в мой личный список подозреваемых. Помимо него, там также были лейтенант Фойен, капитан Бёрнс и лейтенант Карим.

Чего я точно не ожидала — это что после моих слов Тамаки вскочит на ноги, а в её глазах блеснёт разочарование и обида. Я даже опешила — так сильно пахли её эмоции.

— Ты не знаешь лейтенанта Рекку! Не смей говорить о нём плохо! — разозлилась Тамаки. — Он — прекрасный человек с чистой душой!

— Я всего лишь высказала свои мысли, основанные на нашей встрече.

— Ты с ним толком не общалась даже, так какие могут быть мысли? Ты никогда не была из тех, кто судит человека по первому впечатлению, так что с тобой случилось? В кого ты превратилась в Восьмой бригаде? Почему ты врёшь мне? Думаешь, я не заметила, что ты соскальзываешь с темы и недоговариваешь? Мы не виделись так долго, мы даже на турнире не могли нормально поговорить, и теперь, когда у нас в распоряжении целый месяц, ты осуждаешь мой выбор и мои чувства, говоря мне держаться подальше от человека, который мне нравится?

Я прикусила щёку изнутри. Как ни крути, но в словах Тамаки была своя доля правды, и это уже с моей стороны выглядело нечестно: сперва врать ей в лицо, а потом говорить держаться подальше от человека, к которому она питает нежные чувства.

— От него пахнет гнилым мясом, — ответила ей я. Тамаки знала о моей особенности и всегда старалась относиться к ней как можно аккуратнее и деликатнее, чтобы мне самой не было неловко или неудобно. Но не в этот раз. Она, гневно щурясь, прошипела разозлённой змеёй:

— А может, проблема не в Рекке-саме, а в тебе? Для тебя всегда так пахнет в храмах. Сходи к врачу и проверь свой нос. — А вот это уже было обидно. Я тоже поднялась со своего места, собираясь высказать Котацу всё, что я думаю обо всей этой ситуации, как вдруг в нас полетела подушка с соседней кровати.

— Заткнитесь и дайте людям поспать, — гневно прошипела монашка. Мы обе, как по команде, замолчали, лишь перекинулись пылающими взорами. В итоге Тамаки горделиво вскинула подбородок и легла в кровать, накрываясь одеялом с головой.

Если вечером я думала, что на утро всё забудется, то на следующий же день поняла, как глубока и болезненна была обида Тамаки. Она не желала ни поговорить со мной, ни даже выслушать мои извинения — я хотела извиниться за резкие высказывания прошлым вечером, но не за отношение к лейтенанту Хошимии, и Тамаки это прекрасно понимала, а потому и прощать не собиралась.

За завтраком, обедом и ужином мы сидели за разными столами, на вызовы мы ехали в разных машинах, да и общались мы с разными людьми. Тамаки всё больше и больше проводила времени с лейтенантом Реккой, что мне совершенно не нравилось. Об этом я рассказала Артуру, принцессе Хибане и лейтенанту Хинаве. Первый задумчиво промычал (он-то с Тамаки поддерживал общение), вторая начала причитать о том, что меня не ценят, а третий ухватился за мои мысли о лейтенанте Рекке и приказал приглядеться к нему получше.

— Не расстраивайся, Шинра, лучше съешь мой бенто, — причитала Хибана.

В Первой бригаде с безопасностью явно были какие-то проблемы, иначе как ещё объяснить, что каждое утро капитан Пятой и лейтенант Восьмой спокойно проходили на её территорию, доходили до общежитий и переговаривались с нами.

— Спасибо большое, — я чуть улыбнулась. — Ты так заботишься обо мне, хотя было бы логично, если бы возненавидела меня после того проигрыша.

В воздухе опять запахло сладостью, а Хибана смущённо отвела взгляд в пол, после чего сбито попрощалась и поспешила сбежать. Таким образом, я опять появилась на завтраке с готовым вкусным бенто, и мне не пришлось питаться той же едой, что и остальным — а каши по утрам тут были абсолютно безвкусные.

— Сегодня мы вновь отправимся на задание, — произнёс Кишири. — Вроде как даже с лейтенантами Реккой и Каримом.

Я бросила короткий взгляд на Артура: это был наш шанс проследить за подозреваемыми.

Вот только на деле всё оказалось куда сложнее. Во-первых, нас ожидал не один огнечеловек, а целая толпа. Во-вторых, во время их упокоения мы с лейтенантами разделились. Лишь отправив на тот свет пару-тройку огнелюдей я обнаружила, что никого, помимо Артура, поблизости нет.

Я принюхалась: везде витал запах гари и сожёной плоти, было сложно выцепить в нём что-то ещё, но мне удалось: знакомый тошнотворный запах гнили, смешанный с морским бризом я не спутаю ни с чем. Где-то поблизости находился Рекка.

— Идём, — махнула я Артуру.

Мы блуждали по переулкам между домами. Внезапно впереди послышался тихий голос, и я жестом остановила Артура. Прямо перед нами мужчина, одетый в традиционную одежду, переговаривался с кем-то. Его собеседника не было видно, он скрывался в переулке, но по запаху я тут же поняла, что им был Рекка. Мужчина в хакама рассмеялся, почесал голову и поклонился, после чего развернулся к собеседнику спиной. Мелькнули белые одежды лейтенанта, его рука прижалась к телу мужчины, и в следующее мгновение тот вспыхнул, как спичка.

Я не верила своим глазам. Всего секунду назад мужчина прямо передо мной был жив, и вот его как ни бывало. Что сделал Рекка? И, главное, как? Он может касанием превращать в огнелюдей? Это его способность? Или же он ввёл этому человеку что-то иглой?

Перед тем, как мы отправились в Первую бригаду, Хибана рассказала нам о том, что находила в телах огнелюдей следы ДНК жуков. Так может ли быть такое, что Рекка подсадил этому человеку жука?

От мыслей голова шла кругом, но и думать было некогда. Я оставила огнечеловека Артуру, а сама бросилась за мелькнувшими полами одежд. Чего я не ожидала, так того, что огнечеловек побежит за мной. И я уже была готова вступить в бой, была готова отправить его на тот свет ударом ноги, но внезапно он превратился в ледяную статую. Я обернулась. Впереди меня стояли лейтенант Рекка и лейтенант Карим.

Они что, оба за одно?