Бродяга и Зимородок (джен)

сентябрь 1977 года

Очередная вылазка привела друзей в чайную госпожи Ли — любимое заведение Ремуса в Хогсмиде. На подходе к зданию Сириус благоговейно втянул носом воздух. Аромат пряностей заполз в живот. Питер прижался носом к витрине, за которой стояли противни с шариками из мангового риса. Медовая глазурь мерцала перламутром. Сириус открыл дверь. Звякнул колокольчик. Ремус вежливо поздоровался с хозяйкой, улыбнувшейся мальчикам из-за стойки, и кивнул на столик у окна.

На ходу снимая дорожные мантии, ребята изучали висящее на стене меню.

— Хочу попробовать жареное мороженое! — объявил Джеймс, заняв место за столиком.

К ним подлетел блокнот с пером, кончик которого тут же заскользил по бумаге, записывая заказ.

— Мне рисовые шарики! — с энтузиазмом откликнулся Питер.

— Только чай, — вздохнул Ремус, истративший накопления на школьные принадлежности в лавке господина Писарро.

— Чай и булочки с засахаренной дыней, — распорядился Сириус, бросив быстрый взгляд на содержимое кошелька. — На всех. И побольше.

В Хогсмиде кипела жизнь. Начало учебного года. Всюду пестрели яркие плакаты, на витринах красовались товары для школьников, готовых тратить карманные деньги, скопленные за лето. Госпожа Ли ограничилась тем, что подвесила на входе несколько новеньких бумажных фонарей. В центре зала работал маленький фонтанчик с нефритовой жабой на бортике, во рту которой была зажата монетка с отверстием посередине.

Ремусу особенно нравилось приходить в эту чайную. Здесь было тихо и спокойно — то, что требовалось после превращения, ломающего кости.

На столик спланировали заказанные булочки и чай. Джеймс на подлёте перехватил пиалу с мороженым, а Питер торопливо заправил салфетку за воротничок, увидев эскадрилью рисовых шариков, направляющихся к нему по воздуху. Ремус отхлебнул из своей чашки. Пар пощекотал его ноздри. Щёки Луни порозовели. Сириус пододвинул к нему тарелку с булочками, украшенными гребнями из жжёного сахара. Пусть набирается сил.

Джеймс Поттер с первого учебного дня в Хогвартсе твёрдо решил, что Ремус Люпин станет их другом. Сириус не возражал. Он к тому времени дружил с Поттером целых четыре часа! Дружить для него было в новинку. Результат ему понравился, и он в надежде закрепить успех переключился на четвёртого мальчишку — Питера Петтигрю.

Питер с радостью поддерживал их шалости и с готовностью ненавидел их врагов. Но, странное дело, Ремус одобрял проказы редко, а иногда и вовсе оказывал яростное сопротивление, однако Сириус испытывал к нему больше симпатии, чем к сговорчивому Питеру.

Раньше мать частенько корила Сириуса за то, что тот ничему не учится, вращаясь в кругах знатных и влиятельных волшебников. Его подводили манеры, ему не хватало такта и терпения, он не умел заводить выгодные знакомства с детьми тех, с кем водили выгодные знакомства родители.

Перед Вальбургой постоянно лебезили: на званых ужинах и праздничных обедах, в банке и в салоне, на веранде кафе и в Атриуме. Потому что она Блэк, потому что её муж Блэк, потому что её отец Блэк. Сириус не хотел, чтобы на него смотрели так же. А Питер смотрел.

Что такого все эти люди находили в Блэках? Дядя Сигнус был вовсе не так финансово благополучен, как всем казалось. Дедушка Арктурус, как говорится, тот ещё вредный угрюмый старикан. Прапрадедушка Финеас запомнился миру в качестве самого непопулярного директора Хогвартса. Тётушка Кассандра обладала даром одним словом проклинать любого, кто не вовремя попадал ей под руку. Поллукс был редким скандалистом и невероятно захапистым волшебником. Не зря про него болтали, мол, старый Полли выманит из ваших карманов всё добро, а вы поблагодарите да ещё должны останетесь.

Дядя Альфард как-то объяснил, что всё дело в пиратской крови, которая бурлила во всех Блэках. Их предок разбойничал в море, сажая на рифы и мели, вызванные магией, суда английских капитанов. Разрывая их ураганами и утаскивая на дно. Его славный путь закончился на маггловской виселице — сорвиголову казнили за пиратство и мародёрство, но сын его выжил и осел в английской деревушке в Корнуолле.

— Враньё, — отрубил папа, когда девятилетний Сириус потребовал разрешить ему носить повязку на один глаз и привёл в качестве аргумента зов пиратской крови. — Твой дядя здорово тебя разыграл. Врёт он как дышит, но врёт первоклассно. Только матери не рассказывай. Её удар хватит, если она узнает об этих инсинуациях.

— Ла-адно, не скажу. А что такое инсинуации? — спросил Сириус, ужасно расстроенный из-за того, что его так быстро лишили интересного предка.

— Помнишь, мы недавно гостили у бабушки Мелании?

— Помню.

— И ты внушил Регулусу, что утром Кричер сожжёт маршмэллоу на костре, и поэтому сладости нужно спасти, съев их все за ночь?

— Ага.

— Вот это оно.

Эх, то были славные денёчки, когда младший братец верил всему, что говорил Сириус, а тот, в свою очередь, верил дяде. Бродяга скучал по Альфарду Блэку. Почему-то грустные воспоминания имели свойство лезть наружу с приходом осеннего ветра.

— Чуть не забыл! — Джеймс отложил ложечку и вытащил из кармана мятый конверт. — Помните Фрэнка Лонгботтома?

— Это который был загонщиком? — уточнил Питер.

— Ага. Я играл с ним на третьем курсе, а потом он выпустился. У него был классный кручёный удар! Он сейчас в Аврорате работает. Хочет встретиться со старой командой. Вот — письмо совой прислал. Я спросил, можно ли прийти с друзьями. Короче, завтра в десять вечера собираемся возле дверей паба «Кровавый котелок».

Питер закашлялся, подавившись рисом, полетевшим во все стороны.

— Что-то… что-то мне не нравится название.

— Лили тоже пойдёт? — спросил Ремус, протянув ему салфетку.

Джеймс покачал головой.

— Нет. У неё посиделки с девчонками, хотят позаниматься трансфигурацией.

— Это они так говорят, — лукаво заметил Сириус, — а у самих там шабаш в спальне девочек: амортенцию варят.

Фрэнка Лонгботтома он едва помнил. Вроде учился такой здоровый лоб на Гриффиндоре, играл за сборную. Квиддич значил для Сириуса не больше, чем любой другой способ потолкаться и выпустить пар. Джеймс же был фанатом с большой буквы. Мерлин, как он рыдал, когда капитан «Стоунхейвенских сорок» погиб при столкновении с вертолётом. Зато Сириус был прекрасно наслышан об Августе Лонгботтом, рядом с которой миссис Блэк могла показаться тихой овечкой.

— Так что? Давайте сходим! Нам всем не повредит немного развеяться, а некоторым, — Сохатый выудил из рук Сириуса вилку, которой тот методично и с особой жестокостью выдавливал начинку из третьей булочки кряду, — хорошо бы освежить голову.

— Пойдём после отбоя или выйдем заранее?

— Лучше после отбоя. Дождёмся темноты и воспользуемся лазом в Воющую хижину.

* * *

В десять часов вечера Сириус вошёл в паб «Кровавый котелок», где ему с порога предложили фирменный одноимённый напиток — местный брат-близнец «Кровавой Мэри». Весьма кстати, учитывая, что только крепкий алкоголь помогал отвлечься от отвратной игры музыкальной группы на сцене.

Фрэнк с компанией ещё трёх ребят облюбовали столик в углу паба в обычном для таких мест нескончаемом гуле голосов. Лонгботтом помахал рукой, привлекая внимание Джеймса и остальных Мародёров.

— Здорово, парни! — Сохатый с воодушевлением обнялся с каждым сидящим за столиком по очереди.

— Посмотрите-ка, кого сюда занесло! Давно не виделись, очкарик, — беззлобно сказал Стиви МакМиллан, которого Сириус знал как двоюродного племянника бабушки Мелании. По левую руку от него сидел Фабиан Пруэтт — бывший вратарь Гриффиндора, прославившийся тем, что отбивал квоффлы рыжей, как спелая тыква, головой. По левую — родной брат Фабиана — Гидеон.

— Привет, — Фабиан крепко пожал ему руку. — Обалденная мотоциклетная куртка, Блэк! Зацени, Гид.

— Высший пилотаж! — согласился Гидеон. — Признавайся, Блэк. По пути сюда ты ограбил магазин панковских шмоток в Камдене?⁽¹⁾

— А ты всегда мне нравился, Пруэтт, — хохотнул Сириус. — Сразу видно ценителя прекрасного.

— Здравствуй, Люпин. А это?..

— Питер, — напомнил Джеймс, представив друга. — Питер Петтигрю.

— А… Точно.

— Добрый вечер, — пробормотал Хвост.

Сириус закатил глаза.

— Пит, мы пришли в паб, а не на «пятичасовой чай» к твоей тётушке? Расслабься.

— Садитесь, — Фрэнк взмахнул палочкой, заставив стулья подвинуться так, чтобы всем хватило места за столом. — Мы заказали выпивку и закуски, но вы не стесняйтесь, если хотите что-то ещё.

— Пирог с почками — просто сказка, — громко щёлкнув жвачкой, поделился Фабиан, когда Бродяга хлопнулся с ним рядом.

— А ушные затычки тут не раздают? — Сириус красноречиво покосился на музыкантов, делающих очередные потуги. Особенно тужился вокалист.

Парни рассмеялись.

— Они поют без души, — сказал Фрэнк. — В этом всё дело.

— Скорее уж без нот. Что это за попсня?

— Это «Бигфуты» из Абердина, и да — они играют полное дерьмо. Вот поэтому я слушаю магглов, — сказал Гидеон, и Сириус закивал в знак согласия. — Кто-то говорит, что магглы за последние полвека не создали ничего хорошего. Но, проклятье, эти люди слышали «Bad Moon Rising»?!

— Вы уже поняли, что среди нас затесался фанат маггловского кино и музыки? — хохотнул Стиви. — Стоит Гидеону перебрать, как он превращается в радиоприёмник со сломанной ручкой выключения.

— Знакомый диагноз, — пробормотал Ремус, выразительно посмотрев на Сириуса, осушившего ещё один стакан.

— Как дела в школе? — дружелюбно спросил Фрэнк. — Последний год всё-таки. Т.Р.И.Т.О.Н.ы на носу. МакГонагалл будет лютовать.

— Ага, времени на тренировки всё меньше.

— Но Кубок по квиддичу отдавать нельзя! — воскликнул Фабиан. — Кто капитан?

Сохатый раздулся от важности.

— Я!

Сириус хрипло рассмеялся.

— Джеймс не уйдёт из Хогвартса, пока не поднимет кубок над головой.

— У меня ещё год впереди!

Дальше парни принялись перемывать косточки игрокам других факультетов, обсуждать тактические приёмы и прочую дребедень вокруг квиддича. Сириус откровенно заскучал. Питер на правах главного фаната Джеймса предпринимал попытки вклиниться в разговор, нахваливая Сохатого так, словно выбивал для него контракт в «Гордость Портри».

— Куда потом собираетесь? — сменил тему Фрэнк. — После Хогвартса?

— Пока не знаю, — честно ответил Джеймс. — Отец всегда говорил, что из меня выйдет хороший ликвидатор заклятий…

— Об Аврорате не думали?

Сириус неприлично громко хмыкнул в стакан.

— Что такое?

— Мозгами не вышли.

Лонгботтом посерьёзнел. Светло-голубые глаза сверкнули сталью.

— Жаль. Нам сейчас нужны хорошие парни. Слышали про Пожирателей смерти?

Все синхронно кивнули.

— В последнее время они совсем распоясались, недавно устроили шествие по магическому кварталу в Глазго, громили витрины и оказали сопротивление стражам порядка. Мерзавцы хорошо осведомлены. У них точно есть свои люди в Отделе магической торговли. Пострадали лавки только магглорождённых волшебников.

— Ваши кого-нибудь взяли?

— Нет. Пожиратели удрали раньше, чем прибыло подкрепление. Грюм был вне себя от злости. Он ненавидит этих фанатиков. Аврорам осталось лишь отчёты заполнять да слушать жалобы местных.

— Мы бы и рады были помочь… — Джеймс смущённо потёр затылок и замялся.

Братья Пруэтты согласно мотнули головами.

— Этих чокнутых в масках давно пора поставить на место, — произнёс Стиви. — Только… Извини, старик, но аврор из меня как из Пивза завхоз. Я только что подписал контракт с «Паддлмир Юнайтед». Вряд ли у вас есть должность аврора выходного дня.

— Было бы желание, а способ найдётся, — улыбнувшись, сказал Фрэнк. — Чтобы помогать людям и бороться с преступниками, необязательно иметь аврорскую мантию в шкафу.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Ремус. Складки на его лбу стали глубже.

— Не уверен, что могу говорить об этом, но вы, похоже, неплохие ребята. Есть кое-какие люди, — издалека начал Фрэнк, — которым небезразлично происходящее в Магической Британии. Ничего противозаконного, даже наоборот. Всё на добровольных началах, поэтому мы ценим каждого вступившего в Орден Феникса.

Сириус сжал стакан сильнее, чем нужно. Стекло не выдержало и треснуло у ободка.

— Ты порезался! — всполошился Лунатик.

— Ерунда.

— Дай посмотрю.

Сириус скривился.

— Дай Ремусу посмотреть! — настаивал Джеймс. — Ремус лучше всех знает, как быстро излечить порез любой сложности. В Больничном крыле он пробыл больше, чем иной стажёр из Мунго.

— Да тут смотреть не на что. Царапина. Как ты сказал, Фрэнк? — потирая руку, спросил Сириус. — Орден?

— Да, — важно произнёс тот. — Уверен, вы будете приятно удивлены, узнав, что её создал директор Дамблдор, — и добавил ещё более претенциозным тоном: — для борьбы со злом.

Все с умным видом закивали.

Сириус постарался удержать выражение а-ля морда кирпичом, хотя его так и подмывало расхохотаться в голос. Борьба со злом. Мерлин! Лонгботтом втирал что-то о секретности, высоких идеалах в этом беличьем колесе жизни, непоколебимой смелости членов Ордена… Попутно Сириус вспоминал упрямое лицо младшего брата, которому бы наверняка понравилась вся эта высокоморальная туфта, вот только Фрэнк превозносил Дамблдора и мешал с грязью Волдеморта, а не наоборот. В глазах Регулуса Дамблдор был чуть ли не врагом номер один, борющимся против прослойки родовитых паразитов, к которым Блэки тоже относились. Регулус и про Орден этот знал. Не такой уж тот, выходит, и секретный.

— А кто ещё там состоит, в вашем Ордене? — полюбопытствовал Питер, сохраняя угрюмое выражение лица.

— Я не могу сказать, — коротко ответил Фрэнк. — Вопрос безопасности. Конфиденциальная информация.

— Ещё бы, — с неожиданным сарказмом в голосе отозвался Сириус. — Поэтому мы обсуждаем это здесь целой толпой.

Ремус был впечатлён размахом и причастностью к делу Дамблдора, которого он боготворил. Сириус ясно видел это по глазам. Питер, наоборот, всё время ёрзал, будто хотел поскорее удрать. Джеймс внимательно слушал. А потом в паб влетела стайка девчонок во главе с Эванс, и парни живо позабыли обо всём на свете.

— Лили! — Сохатый расплылся в наитеплейшей тупой улыбке. — Ты всё-таки пришла!

— Мы решили, что можем себе позволить отправиться к вам и отдохнуть в честь начала учёбы.

— Отличная идея! — одобрил Гидеон. — Так-так… Вас трое? Надо объединить столики.

Пока Лили, Мэри и Алиса рассаживались, Сириус решил наведаться к барной стойке.

«Бигфуты» терзали инструменты в жалких попытках сыграть нечто отдалённо похожее на рок-н-ролл. Барменша — гоблинша в ярко-красном парике — посмотрела на перекошенную физиономию Сириуса и усмехнулась:

— Чего-нибудь покрепче? Огденского плеснуть?

— Боюсь, не поможет.

— Можешь лучше?

— Даже наш однорукий профессор по уходу за магическими тварями сыграл бы лучше той бездари с гитарой. Он случайно не глухой?

— Хочешь на сцену? — напрямик спросила гоблинша.

Ни о чём эдаком Бродяга и не помышлял, но отступать было не в его стиле. Он подмигнул.

— Почему бы и нет? Я и пою недурно, по крайней мере, не провоцирую местных кошек спариться со мной. Однажды даже выступал на званом ужине у Блэков. Знаете таких?

Барменша сплюнула.

— Ещё бы их не знать. После неудавшегося восстания моего народа они захватили гоблинские шахты с зачарованным серебром. Каждый вечер проклинаю их перед сном.

— Как мило.

Сириус с понимающим видом закивал. То, что для его сверстников было лишь скучными строчками в учебнике, для его семьи являлось славным эпизодом в истории обогащения.

— Вот бы они разорились!

Для гоблинов это самое страшное проклятье.

Гоблинша хищно улыбнулась и крикнула, обращаясь к одному из мнущихся на сцене «Бигфутов»:

— Эй, Эрни, отдай этому красавчику гитару и обнови чары Соноруса на чёртовом микрофоне.

«Мантикора подери, — подумал Сириус, когда ему вручили инструмент и проводили на дощатый помост, освещённый волшебными и слегка дрожащими психоделическими огоньками, — а ведь это может сработать!»

Друзья изумлённо уставились на него. Другие посетители паба повернули головы к сцене. Кто-то облегчённо выдохнул, увидев, что сменился вокалист. Сириус почувствовал, как сотни мохнатых мотыльков затрепыхались у него в животе — мошкара боялась быть освистанной. Либо его вот-вот стошнит от волнения, либо он споёт так, что уйдёт отсюда с блондинкой с лицом феи — самой красивой девушкой в пабе. Хотя Сохатый, конечно, скажет, что краше Лили на всём свете не сыскать.

Многие, если не все, присутствующие в заведении волшебники впервые услышали «Run Through the Jungle». Гидеон был впечатлён зловещим звучанием маггловского хита в исполнении Бродяги — он хлопал и кивал головой в такт, будто ему действительно нравилась музыка. Макмиллан даже начал подпевать.

Сириус был счастлив, ударяя по струнам. Он чувствовал себя так, как будто у него в голове зажёгся свет. Он был чёртовой рок-звездой. Целых тридцать минут — именно столько Сириус играл на гитаре, выдавая один хит за другим, сообщив публике, что феи носят ботинки⁽²⁾, а огры живут внутри Зеркальной горы⁽³⁾. Его глубокий голос растёкся по залу. Ему подпевали. Его заметили. Даже у оставшихся «Бигфутов» проснулись кое-какие способности к музыке, а их барабанщик оказался не так уж плох.

Когда всё закончилось, Бродяга искупался в аплодисментах. Лили и Мэри смотрели на него, разинув рты. Братья Пруэтты топали и одобрительно свистели. Мародёры улыбались. Только Фрэнк его почти не слушал, проболтав с Алисой Вуд почти всё время, пока Сириус пробыл на сцене.

Блондинка, на которую он положил глаз, оказалась сговорчивой и остроумной. Они вместе вышли из паба. Бродяга пожалел, что отдал байк Артуру Уизли, чтобы тот добавил тому парочку интересных функций, а то прокатил бы девчонку с ветерком. Пока остальные ребята тепло прощались друг с дружкой, Сириус мысленно прикидывал, насколько пугающим был бардак в его квартире.

— Я оставила шарф в «Котелке», — сказала девушка, прижимаясь к Сириусу, словно к печке. — На нём наложены вечные согревающие чары.

— Со мной они тебе не понадобятся.

— Ты школу-то хотя бы закончил, ловелас? — хихикнув, спросила она. — Сколько тебе лет?

— На скачках нужно ставить на молодую лошадь, — увильнул от прямого ответа Сириус, вызвав у неё смех. — Сейчас принесу твой волшебный шарф.

Он перехватил Сохатого у входа в паб:

— Аппарируйте в Хогсмид без меня. Я немного развеюсь.

Джеймс поправил очки, глядя на девушку, с которой Сириус собирался развеяться, затем строго посмотрел на друга.

— Завтра с утра собрание в Большом зале. Директор просил прийти всех.

— До утра ещё целая вечность. Если я опоздаю, можете развесить в школе моё фото с заголовком «Разыскивается».

Когда Сириус вернулся в паб, заколдованные щётки вовсю ползали по полу, а стулья переворачивались ножками кверху и занимали места на столах. Больше половины огней погасла. Под плавающей свечкой в зале остались только двое забулдыг.

— Хочешь выступать здесь каждую субботу? — окликнула Сириуса гоблинша, вытирая стаканы у барной стойки. — Деньгами не обижу. На комнату в Лютном хватит.

Тут-то Сириус и осознал, что перед ним не просто барменша, это владелица «Кровавого котелка».

— Со временем группу соберёшь.

— Спасибо, мэм, но группу я уже собрал, — ослепительно улыбнувшись, произнёс Бродяга.

Знала бы она, с кем говорила. Промелькнула шальная мысль согласиться. А что? Вдруг получится! Что тогда? Огденское и эль без ограничений. Гитара. Фанатки с расстёгнутыми мантиями. Очереди за пластинкой Бродяги в музыкальный магазин… Ему даже не придётся отращивать длинные рокерские патлы — он уже достаточно волосат, максимум — позаботиться о парочке трогательных наколок. Он представил реакцию матери на всё это, охи-ахи многочисленных тётушек, дядюшек, дедов, представил Кричера, который, как монах с колотушкой, стоит под сценой задрипанного паба и до хрипа вопит: «Позор!». Мерлин! Это восхитительно!

— Я подумаю.

— Не люблю тех, кто думает, — пробурчала гоблинша.

— Вы не видели здесь шарф?

Гоблинша подбоченилась и надулась. Она-то в лучших традициях своего народа собиралась прикарманить хорошую вещь.

— В подсобке посмотри. Была какая-то цветная тряпка, я её бросила в корзину.

Сириус обошёл стойку и нырнул в полумрак коридора. С одной стороны была дверь в подсобное помещение, где теплился свет, а с другой веяло сквозняком чёрного хода. Снаружи доносились чьи-то голоса. Сириус невольно прислушался и узнал в одном из говоривших Фрэнка.

— …с виду надёжные, — докладывал Лонгботтом.

— В Поттере я не сомневался, — перебил собеседник. — Я знал его отца со школьной скамьи. Флимонт был хорошим человеком, сына воспитывал, как надо. Люпин — ещё куда ни шло. С его отцом я тоже знаком. Лайелл работал специалистом по Явлениям Нечеловеческих Духов, пока не перевёлся в Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними. Его роковая ошибка.

— Вы о том старом деле из архива?

— Да. Не даёт оно мне покоя, не даёт. Грейбек где-то отсиживается в последние дни. Давно не видать.

Сириус сжал ручку двери до белых костяшек. Фенрир Грейбек — оборотень, укусивший Ремуса, разгуливал где-то на свободе. Сириус бы многое отдал, чтобы отыскать это чудовище и отправить на тот свет, чтобы ни один ребёнок больше не пострадал из-за безжалостной твари. Он ненавидел Грейбека всей душой. Сириус осторожно приоткрыл дверь чёрного хода шире. Теперь он видел Лонгботтома. Фрэнк немного раскраснелся после выпитого. Напротив него возвышалась могучая фигура в плаще. У этого человека вместо одной ноги был протез в виде лапы гарпии. Грюм! Сириус вздрогнул и отшатнулся назад. Не хватало, чтобы знаменитый волшебный глаз аврора обнаружил его за дверью. Бродяга сосредоточился и принял анимагическую форму, чтобы спокойно выйти на улицу к беседующим. Дверь за ним закрылась.

— Чёрный пёс, — удивился Фрэнк.

— Дурная примета.

— Брось, Грозный Глаз. Разве у дурной приметы может быть такой приветливый вид?

Лонгботтом улыбнулся. Сириус приблизился к нему и обнюхал пальцы.

— Извини, приятель. Кто же знал, что тебя встречу, а то прикарманил бы кусочек пирога.

Грюм раздражённо махнул рукой, давая понять, что псу здесь ничего не светит. Сириус, однако, считал иначе. Он завертелся вокруг волшебников.

— О Петтигрю судить не могу. С виду безобиден, — продолжил Лонгботтом, почесав Бродягу за ухом.

— Петтигрю меня не заботит, — проскрипел Аластор. — Блэк — это проблема.

— Сириус?

— Любой Блэк — проблема. Гнилой фрукт. Недавно его сестрица засветилась в маггловской деревушке на юге Англии, где вскоре пропали семь человек. Младший брат был замечен на собрании прихвостней Волдеморта. Их дед Поллукс выступал в поддержку Гриндевальда в начале сороковых. Вальбурга — магглоненавистница да и та ещё ведьма. Отравленное дерево даёт отравленные плоды. Веры твоему Сириусу нет. Паскудное семейство. Блэки баловались тёмной магией ещё в Средние века, с тех пор мало что изменилось.

Фрэнк тяжело вздохнул. Видно, слова Грюма пришлись ему не по душе. Он погладил Бродягу по макушке между ушами. Обычно Сириус подобное позволял только девчонкам, но тут уж стерпел.

— Что мне делать?

— Присматривай за ними, Фрэнк. Остальное решать не нам. К тому же, без одобрения Доркас в Орден даже шавку бродячую не примут. Что насчёт Пруэттов?

— Они в деле. Гидеон намекнул, что заинтересован. Считай, оба брата одной ногой в Ордене. Славные парни! МакМиллан — мимо. У него все мысли о мётлах и контрактах со спонсорами.

— Ясно. Хорошая работа. Сообщи Медоуз. И хватит чесать этого бездомыша, у него блохи, поди.

Сириус зарычал, увернулся от руки Фрэнка и, припадая на лапу, припустил в темноту ночного Манчестера, сливаясь с его стылыми тенями. Ему было, о чём поразмыслить.

* * *

В Большом зале царило столпотворение. Ученики седьмого и шестого курса стекались в его центр, где их приветствовали деканы. Директор Дамблдор всё время изобретал новые способы сплочения учеников четырёх факультетов: то совместная постановка пьесы (закончилась пожаром декораций), то поездка в музей истории магии (в итоге четыре хрюкающих ученика, задержавшихся у статуи Цирцеи), то поход к недоломанному Стоунхенджу (обернулся срочным вызовом сотрудников отдела защиты магического культурного наследия), то пикник у озера Лох-Несс (четыре перевёрнутые лодки и объяснения с шизиками-криптозоозащитниками из-за напуганного Лох-Несского чудовища, ушедшего на дно). Сириус с огромным удовольствием поучаствовал в каждом мероприятии, но на этот раз настроение оставляло желать лучшего, так что он едва прислушивался к происходящему.

Хвост всё допытывался, как прошла ночь. Вот пристал!

— Лучше не бывает, — солгал Сириус, раздражаясь всё сильнее и сильнее. Не признаваться же, что большую часть ночи он бегал по городу, а на рассвете отправился в Лондон, сидел на Гриммо и таращился в окна родного дома, ненавидя живущих в нём больше, чем когда-либо. Почему люди судили его, Сириуса, по делам праотцов? Он не такой, как они.

— Все сюда! Все сюда! — директор вышел к кафедре, лучась улыбкой.

Чуть позади него стояла женщина в бирюзовой мантии. Тёмно-каштановые волосы были собраны на её затылке в небрежный пучок. Волшебницу можно было бы назвать красивой, если бы не уродливый шрам, что пересекал её обветренное лицо. Он начинался у правого века и заканчивался на левой скуле. Впрочем, у Ремуса был похожий, а у Грюма — и того безобразнее.

— Какая колоритная дама, — шепнул Сохатый.

Сириус вяло кивнул.

— У меня важное объявление! — тошнотворно жизнерадостно произнёс Дамблдор. — Как мне стало известно, некоторые ученики испытывают трудности в освоении аппарации, особенно это касается магглорождённых учеников. В этом нет ничего зазорного, друзья. Дети, воспитанные в волшебных семьях, получают эти знания от родственников, а в Хогвартсе нет предмета, на котором бы изучали тонкости перемещения волшебников в пространстве. Чтобы исправить эту несправедливость, я пригласил свою добрую знакомую из Испытательного центра аппарации. Следующие пять недель по субботам в это время в Большом зале будут проходить занятия под её чутким руководством.

Волшебница вышла вперёд. Она молчала. Такие люди, сразу видно, не будут зря сотрясать воздух, не любят болтать. И других болтунов не любят.

— Прошу любить и жаловать, — продолжил Дамблдор. — Мисс Доркас Медоуз!

1) Камден-Таун — район на северо-западе Лондона. Известен рынками, где можно купить альтернативную одежду. Эпицентр музыкальной сцены Великобритании.

Вернуться к тексту

2) «Fairies Wear Boots» (рус. «Феи носят ботинки») — песня британской группы «Black Sabbath».

Вернуться к тексту

3) «Ogre Battle» («Битва с людоедами») — песня британской рок-группы «Queen».

Вернуться к тексту