Гримаса Фаберже (джен)

— И сколько времени уже прошло? — негромко, но с явным беспокойством поинтересовался Райан.

— Не поверишь — больше часа! — также тихо ответила Беккетт.

Они стояли в раздумьях у белой доски, но теперь их взгляды невольно скрестились на одном из персонажей их дружной компании. А именно — писателе Ричарде Касле, который так странно, но так органично вошёл в их круг, что стал со временем одним из своих. И если копы отвечали ранее только за себя, то теперь в их зону ответственности попал и Касл. А это означало, что всё странное, что ранее происходило с ним или когда-либо произойдёт, требовало детального, вдумчивого осмысления. Вот и сейчас, друзья пытались понять, что же такое с писателем творится, а Рик...

Не ведая о беспокойстве и непонимании друзей, он восседал на своём привычном месте, но не в расслабенной, свободной позе, а в каком-то странном, напряжённом оцепенении: пристроенные на подлокотники локти, строго наморщенный лоб, плотно поджатые губы, поникшие плечи, сощуренные глаза. На скуле — маленькая бледная ямочка и длинная свежая царапина, уже запекшаяся, но замечательно определяемая издалека. Словом, Касл пребывал в какой-то необъяснимой прострации, и причиной тому явно была некая вещичка у него в руках. А именно — дорогая, редкая безделушка, ювелирное украшение прошлого века: яйцо Карла Фаберже, изящное и безукоризненное. И если представить, что предшествовало появлению оной ценности в 12м участке, то у Райана тут же стартовал нервный тик, а рука Беккетт, сама и непроизвольно, хваталась за пистолет...

... это расследование тянулось во времени, словно резина, и Беккетт уже не хотелось ничего другого, кроме как сколоть финальные листы дела между собой и с лёгким сердцем отправить в архив ненужную более коробку. И так случается преимущественно в книгах, но не всегда — в повседневной жизни, и поэтому расследование то разгоралось, то затухало, и как всегда, без неожиданностей и неприятностей тут не обошлось. Сколько раз в своих изысканиях они заходили в тупик и топтались на одном месте, а затем, под нудным прессингом начальства, возвращались к началу и от этого злились на себя, и ненавидели весь белый свет. Как часто недосыпали и ели урывками, наскоро лечили кровавые ушибы и, помимо всего прочего, много бегали и стреляли (она, а не он!), где она нервно покрикивала на не к месту встревающего Касла и даже не раз выволакивала того из-под вражеского огня. Как шустро, под пулями, падали лицами в грязь, разгребали протухшие мусорные баки и допрашивали дурно пахнущих бездомных, пока однажды ей чуть не изменила выдержка, и буквально пара неосторожных фраз отправила бы Касла на землю или, что ещё хуже — уложила бы на больничную койку. Но в итоге, силой мысли или бесшабашной удалью, Касл всё ж её обставил, хотя Беккетт в этом никогда бы не призналась — хоть в лоб её спроси. И это он, Касл, невзирая на риск грохнуться оземь с пугающей высоты, а ещё — словить от врага безжалостную пулю — пролез по гнилым, скрипучим стропилам в ту самую секретную комнату, где и нашёл, так долго и нудно, разыскиваемую реликвию. То самое яйцо Фаберже, которое уже битый час держал в руках и рассматривал его во всех плоскостях: крутил то так, то сяк, колупал позолоту, дул в завитки инкрустации, бережно поглаживал отполированные ценные "камешки" и пристально вглядывался в замысловатые царственные вензеля. Ставил яйцо на столешницу чуть поодаль и, как верный страж, опускал подбородок на скрещённые перед собой запястья, фиксируя взгляд в избранной точке. Хмурился, кхекал, покусывая губы, и брал яйцо обратно в руки, заново рассматривая и игнорируя любые вопросы и обращения в свой адрес...

И Кейт в итоге не выдержала: с тихим стуком, навевая кофейный аромат, кружка опустилась на стол — это Беккетт отрабатывала свой долг, но Касл лишь безэмоционально глянул на предложенное и снова вернулся к созерцанию яйца.

— Что видно, Касл? — с лёгкой понимающей улыбкой поинтересовалась Кейт, присаживаясь рядом на краешек стола. — Тебя не устраивает мастерство ювелира или ты опять ищешь в безделушке "двойное дно"?

Он как-то жалобно и по-щенячьи посмотрел на неё снизу вверх.

— Истина, как и всегда, где-то рядом, и пока не найду её, покоя мне не будет.

— А мне? — два дамских пальчика осторожно коснулись краешка губы. — Со мной-то — что?

— Ты — это совсем другое, — негромко кашлянул Касл, — и мне не хочется грузить тебя своими нудными умозаключениями. Ведь нашли же мы искомое, разгадали личину преступника и даже получили свою порцию морального удовлетворения. Поэтому — неужели кому-то заслуженно не отдыхается?

И тут, эти же самые пальчики сместились повыше, укладывая за ухо непослушную шелковистую прядку.

— Есть вещи поважнее пустого времяпрепровождения, Касл, и я уже вовлечена, если кто-то до сих пор этого не понял. И раз мы по-прежнему напарники, то я не смогу оставаться безучастной.

— Благодарю, — придерживая яйцо за ножку-основание, Касл приподнял его на уровень глаз и через пару минут снова опустил. — И я попросил бы о помощи, Кейт, если бы... Если бы знал, о чём просить...

На шутку или розыгрыш ситуация мало походила, и Кейт от изумления округлила глаза.

— Так зачем же ты тут тогда грустишь, возле этого яйца и даже кофе свой не пьешь? После пары ободряющих глотков должны обязательно завязаться свежие мысли!

— Да, возможно, но мне кажется, что сегодня я эмоционально перегружен. Я как бы отторгаю всех от себя, впуская в душу пустоту, и где-то выворачиваюсь наизнанку. Кляну себя за несостоятельность, подавленное чутье и внезапно спёкшийся тонус. И я смотрю на эту милую, драгоценную вещицу, которая досталась нам немалыми стараниями и кровью, и нахожу её появление каким-то странным и непонятным предвестником событий, описать которые я даже близко не смогу. Да, есть в этом яйце какая-то особая энергетика, вплоть до колик в подушечках пальцев, что меня не радует и не возвышает, а, напротив — сдавливает изнутри и опускает вниз. И я не знаю, что это, как дальше будет и почему, но возможно, что в скором времени, меня ждёт озарение, и полюс настроения должен сменится с отрицательного на положительный. А вот чтобы это подгадать, требуется немало сил. И потому — не будешь ли ты против, если мы с малышом "Фоско" погрустим у себя в лофте?

— С "малышом Фоско"?! Касл — ты серьёзно?!

— Абсолютно! Тайная энергетика — это суть души, и когда я знаю, как предметно обращаться к вещи, то появляется ни с чем несравнимая уверенность. И не будь я Ричард Касл, если не обыграю эти тайные знания.

Она крутнула глазами ещё раз и осуждающе покачала головой.

— Где-то я уже это слышала... Не разбей только...

— Ни за что! Клянусь силой моего безволия!

* * *

Больше часа она простояла на улице, напротив светящихся окон его лофта, нервно покусывая губы, и решала одновременно простую, и столь же нелёгкую задачку: подняться к Каслу или нет? Если все же первое, то Касл не должен будет догадаться, что по факту её визит — намеренный. Потому что в реальности её девичник со школьными подругами — это просто время на раздумья о сути его беспокойства и своего непонимания. А когда она, Беккетт, что-то не понимает, спокойствия ей не видать. И определённости — тоже...

Смеркалось. Стянув перчатку, Кейт поднесла руку к губам: прохладные, леденеющие пальцы, и её саму уже периодически пробивал озноб. Самое время было повздыхать об ушедшем теплом лете, но суровая реальность осени брала неотвратимое своё.

Мимо сновали нечастые, "запакованные" в воротники прохожие, изредка моросил мелкий, но препротивный дождичек, и порывы ледяного ветра хлестали Кейт по лицу кончиками её же шарфа. Потихоньку замерзали и пальцы ног — даже не сильно длительное ожидание в набрякших от влаги ботинках комфорту не доставляло. И если всё же не думать о горячей ванне, то остаётся только одно: разогнать свою стылую кровь чашкой, другой наивкуснейшего кофе, которое умел варить только Касл. И ещё — после ранения она стала как-то по-другому к нему относиться. Мягче что-ли, не так категорично и чуть более трогательно, нежели раньше. И это потому, что она, Кейт, так решила для себя, и в этом решении она уверенно одинока, а Касл... Пожалуй, за его рискованные старания ему следовало бы помочь, и, ежась от пробирающей до костей сырости и ускоряясь в сумерки, Кейт заторопилась в писательские "чертоги"...

...открыл Касл, озабоченный и какой-то взъерошенный; царапина на щеке — заботливо припудрена. Пряча глаза, молча кивнул и посторонился, пропуская. Наблюдая, как её напитанные влагой куртка и шарф обвисли на плечиках, а запасные меховые тапочки водрузились на несомненно иззябшие женские ножки, Рик осторожно притворил дверь: даже ни о чем не спрашивая, можно было заметить и фиолетовые от холода губы Кейт, и дождевую сыпь на собранных в хвостик каштановых локонах, и мелко вибрирующие при раздевании пальцы рук — его напарнице экстренно требовалась помощь.

— Кофе? — и, не дожидаясь ответа, потопал на кухню. — А ещё смогу проспонсировать твой аппетит кусочком аппетитного бекона! Клянусь, что на нём нет и не будет ничего несъедобного! Идёт?

— Идёт! Но можно было и не спрашивать...

* * *

Этот поздний ужин Кейт уничтожала со скоростью света, пока не на шутку задумчивый Касл что-то грустно созерцал перед собой. И они громко продолжали молчать, пока чашка с лёгким звоном не опустилась в центр блюдечка. И тут Рик неловко встрепенулся:

— Ты как? Ещё?

— Обойдусь, — и её тонкие пальцы, удалив заколку, легонько прошлись по свободно упавшим волосам. — Яйцо не потерял?

— Как можно! Оно же практически как член моей семьи! И я тебя с ним обязательно сведу!

Пряча заколку в кармашек жакета, Беккетт улыбнулась радостно и открыто: в кончиках пальцев рук и ног уже поселилось живительное тепло, а сердце билось легко и свободно, с практически незаметным, но ощутимым таким волнением. Которое испытывала только она сама и которое совсем не напрягало... А скорее — даже наоборот...

— Спасибо, Касл! Ну, теперь можно подумать и о деле!

— Всегда... — Касл приложил руку к сердцу и артистично склонил голову. — Хочешь узнать "что у нас"? Тогда следуй за мной.

...они покинули кухню практически рука об руку, но на правах хозяина, он шествовал немного впереди неё, неторопливо и вальяжно, в лёгкой рубашке и свободных домашних брюках, и от мощных запахов его косметики её слегка лихорадило. Но, поскольку никто, кроме неё самой, не догадывался об её ощущениях, сегодняшний вечер в писательском лофте не должен быть большой проблемой. Всё как обычно — хоть и на некотором отдалении, но всё же доброжелательное, доверительное общение...

....а вот и его кабинет: "секретный" экран, стеллажи с книгами, шикарная, эксклюзивная мебель, ноутбук, сдвинутый на край стола, и яйцо, находящееся практически по его центру.

— Фоско, а вот и мы! — и абсолютно неулыбчивый Касл плюхнулся в своё излюбленное кресло. Кейт же, подхватив свободный стул за спинку, присела напротив.

— Привет, малыш! — убирая волосы с лица, доброжелательно обратилась Беккетт к яйцу, потому что вот в такие вот странные минуты наедине не подыграть Каслу было бы верхом неуважения. — Как поживается?

— Ну, кофе употреблять он бы не стал, — туманно произнёс Касл и попытался улыбнуться, — а вот средства для ухода за деликатными вещами пришлись ему по вкусу. Погляди, каков франт!

Беккетт подвинулась поближе, опуская руки на столешницу и налегая грудью на край, чтобы пристальнее рассмотреть улику, ранее уже побывавшую у экспертов: Касл, несомненно, приложил к ней немало сил. Исчезли следы копоти и пыль, ярче солнца засверкали позолота и эмалевые вставки, а радужные краски миниатюр выглядели такими сочными, что их будто бы только что нанесли. И камням драгоценным досталось (в хорошем, конечно же, смысле) — их безупречные плоскости неотразимо сверкали, а если немного изменить угол зрения, то и грани начинали игриво бликовать. И Беккетт понимающе кивнула.

— Кажется, даже подгузники менять не пришлось. А из тебя точно хороший папа получился! Даже как-то странно, что вы с ним поладили!

— Не совсем, — Касл провёл ладонью по лицу, удаляя вымученную улыбку. — Его энергетика — всё ещё загадка для меня, которая не отпускает и будоражит...

— А что, по-твоему, нужно делать, чтобы отпустило?

— Я думаю, Кейт, я думаю...

— А могу ли я подумать вместе с тобой? Ведь напарники своих не бросают!

— Знаю! — и Касл сделал непринуждённый приглашающий жест в её сторону. — Ну, с чего начнём?

— Нет, Касл, вопрос будет следующий: а что у нас дальше? — и Кейт вопрошающе повела бровью.

— Эээ, — и правой рукой Касл неопределённо забрался к себе в волосы. — Наверное, выход в астрал... А сначала нужно в сумерки как-то попасть...

Практически бесшумно, сопровождаемый загадочно-изучающим взглядом Беккетт, Касл вскочил со своего места. По максимуму притушив свет, уселся обратно, в то время как Кейт включила и придвинула к яйцу настольную лампу: нужно было, хотя бы примерно, понять, обо что споткнулся Касл. И, в силу своей рациональности и основательности во всём, детектив Беккетт не склонна была делать скоропалительные выводы — просто нужно было немного подождать, а ожиданием, по сути, она всегда и жила.

И Кейт сложила руки перед собой, приопуская голову и внимательно, пристрастно поглядывая на Касла: тот молчал, хмурился, и на скулах гуляли тугие желваки — определённо Рик был расстроен, подавлен и раздосадован, и без её открытой, доброжелательной, ободряющей улыбки тут было никак не обойтись. И это как раз то малое, что требовалось напарнику прямо сейчас. Правда, изменить себе кое в чём детектив всё же не смогла.

— Учти, Касл: в паранормальное я не верю! — это ранее не раз звучавшее предупреждение Касла ни капельки не смутило: Рик лишь вяло отмахнулся.

— А и не надо. Достаточно, что ты просто составишь мне компанию. А если заметишь, что мною овладевает дьявол, то просто дёрни посильнее за ухо.

Поскольку сказано это было с таким неподражаемо серьёзным видом, то Беккетт даже внутренне хохотнула, но всё ж, делано храня невозмутимость, согласилась кивком.

— Клянусь!

— Шшш! Тише! — максимально подобравшись, Касл ткнул вверх правым указательным пальцем. И глубоко, продолжительно выдохнул, будто бы настраиваясь на новый лад. — Если не сейчас, то может быть уже и никогда! Вопрос жизни и смерти!

И Касл приподнял голову, откидываясь на спинку, и прикрыл ладонями лицо. При этом что-то неразборчиво шептал, покачиваясь всем телом, и пальцы его рук слегка вибрировали, и если б Кейт не видела бы Касла насквозь, то давно бы уж вызвала б психиатра, а пока... Кейт тоже рассматривала яйцо, такое безукоризненное, изящное и неповторимое в многообразии блеска, в совершенстве формы и исполнения. Потому что в другое время, из-за капитальной загруженности работой, созерцать ювелирное чудо ей, по сути, было и некогда — за них двоих отдувался Касл, но сегодня что-то у него не ладилось. И это что-то беспокоило Кейт и волновало, а отсюда следовал простой вывод: по-факту, из-за возможной неудачи, Касл замкнулся в себе, и расшевелить его могло бы только добросердечное, уважительное общение, с духовно родственным и понимающим его человеком. И этот самый человек, по чистой случайности, как раз находился рядом...

И Беккетт придвинула яйцо поближе к себе, чтобы прижаться ладошкой к рифленому от инкрустации и камней боку.

— А ему, кстати, не холодно, — и Кейт приложила к яйцу и вторую руку. — Как думаешь: камни чаще меняют цвет от температуры или от настроения? Или от того и другого сразу?

Касл всё ещё старался отрешиться, но понимая, что отмолчаться не получится, отнял руки от лица и открыл глаза.

— Ты имеешь ввиду "цветовой реверс"? Скорее всего, от искусственного освещения. А вообще-то, существует две группы факторов, влияющих нa цвeт камней: физические и магические.

Согласно первых, любoй минepaл — этo нaбop химических элементов, с одним-двумя бaзoвыми, cocтaвляющими ocнoвy камня. Ocтaльныe cчитaютcя пpимесями, от вида и cooтнoшeния которых зaвиcят цвeт и дpyгиe характеристики минерала. И под влиянием окружающей cpeды эти качества меняются. Чyвcтвитeльны минералы к температуре, влaжнocти, ocвeщённocти, paдиaции или дpyгoму излyчeнию. И окраска кристалла воспринимается по-разному, в зависимости oт yглa зpeния.

— А что у нас с магией? — и Беккетт загадочно усмехнулась, но стену мрачного настроя Касла было не пробить.

— С магией всё замечательно. Пpивepжeнцы паранормального (вроде вашего покорного слуги) ycтaнoвили, чтo дpaгoцeнныe камни могут изменять цвeт пpи нoске, ecли хoзяинa пoджидaeт бeдa: бoлeзнь, нeпpиятнocти, дaжe cмерть. Нa них также может пoвлиять пocтopoннee магическое вoздeйcтвиe или же — плoхoe нacтpoeниe влaдeльцa.

— Плохое настроение? Надеюсь, что это дело поправимое, — Кейт взяла яйцо в руки и стала аккуратно вращать его вокруг своей оси, добиваясь подсветки от лампы с разных ракурсов. — Ты только посмотри, какая чистота и глубина цветов этих камней, особенно у вот этих вот красных. И оттенок вижу, как меняется — от светло-карминного до густо кровавого...

— Возможно, что это пиропы, — Касл задумчиво скреб правый висок, — их ещё называют энергетическим барометром. Будучи в руках волевых целеустремлённых людей с мощной энергетикой, камень как бы раскрывается, сигнализируя своим насыщеным свечением — энергетика от пиропов так и прет. Если же у человека вялая, истощенная натура, то камень и тускнеет сам, и угнетает своего владельца.

— Значит, нам нужны камни для поднятия настроения?

— А они есть такие: голубые мадагаскарские гранаты. Их игра цвета усиливается с приближением к экваториальным широтам планеты, а вообще, в течении дня, они способны проявлять десятки непредсказуемых оттенков.

— А какого цвета сейчас у тебя настроение? — приподняв яйцо выше уровня глаз, чтоб увидеть основание, Беккетт аккуратно опустила его на стол. — С чем сравнить?

Тут Рик ненадолго задумался, при этом его локти упорались в стол, а сцепленные пальцы касались кончика носа.

— С агатом, наверное. Чистый индикатор настроения и здоровья хозяина. По преданию, некая историческая личность — Eлeна Блaвaтcкая — как раз и носила такое кольцо, которое и подарила затем своей сестре. Обычно агат — тёмно-коричневый со светлыми прожилками минерал, но в день смерти Елены он вдруг почернел. Такая вот печальная мистика...

— Давай, не будем о грустном. Я же говорю о своих странных ощущениях касательно "Фоско". Яйцо кажется монолитным, но история говорит, что это не так. И поэтому — нет ли у тебя желания раскрыть сей секрет?

— Оно, к сожалению, молчит, и не даёт никаких намёков, — Касл расцепил руки и устало скособочился в своём эксклюзивном кресле. — Я пытался, ещё до тебя, установить с Фоско астральную связь, но оно словно в глухой оболочке. И мне не проникнуть за неё... Это если не прибегать к молотку...

— Оставим варварство первобытным людям, — ободряюще улыбнулась Кейт, — начнем просто с общей информации, а там и до частностей доберемся. И так — что у нас по яйцу?

— Всего их было выпущено 71 штука, но до настоящего времени дошло лишь 65. И я уже основательно порылся в каталогах — этого яйца там точно нет.

— По-твоему, это утерянное некогда яйцо?

— Возможно. Или сразу же, после мастерской, оно попало в приватную коллекцию и поэтому более нигде не светилось. По крайней мере, принадлежность к руке Фаберже выдаёт характерное клеймо. Но в моих астральных изысканиях оно никак не помогает.

— Мне кажется, Касл, что дело вовсе не в энергетике. Как известно, во всех яйцах Фаберже должен быть секрет, а в этом ты ничего не нашёл (пока не нашёл), и вот потому-то тебе так плохо и неуютно. Сумрак на душе и грусть, недовольство и разочарование собой. А всё потому, что разгадка не разгадана.

Касл тяжко и продолжительно вздохнул, и без сочувствия на его тоскливую мимику невозможно было смотреть.

— Опять ты рушишь своей логикой мои теории, — Рик даже не улыбнулся. — Как будто не хочешь понять, что одно и тоже мы с тобою видим по-разному.

— Мы давно знаем друг друга, Рик — она намеренно назвала его по имени, — и поэтому мне тяжко и грустно смотреть, как ты изводишь себя на ровном месте. И я не против, давно не против твоих методов и твоих фантазий, но реальность — она всегда немного живее и понятнее, её можно ощутить и прочувствовать на себе, и даже касаясь этого яйца, ты в неё всё одно погружаешься. И, конечно, если тебя почему-то смущает моё присутствие, — мягко и негромко, слово неразумному, шаловливому ребёнку, выговаривала она ему, — то "Фоско" пока что может остаться на твоём попечении. Потому что я верю тебе, Касл, и переживаю за тебя — по тем же самым соображениям. А сейчас нам просто нужно понять, что в итоге перед нами, для чего нужно хорошее освещение. Надеюсь, ты не против?

Касл подчинился, хоть и с явным внутренним протестом, что заметно отразилось на его лице, но Кейт уже перевернула яйцо основанием вверх: должно же быть где-то и что-то, дающее разгадку. И без лупы Касла, почему-то оставшейся без дела, тут было не обойтись...

И Беккетт жестами попросила Касла подать ей линзу, а далее методично, по своему детективному обыкновению, принялась въедливо исследовать каждый дюйм поверхности яйца. Словно челноком для пряжи, водила лупой туда-сюда, замирая над одним местом, ненадолго возвращаясь, и вновь продвигаясь вперёд. И за Каслом не забывала наблюдать: исполнив её молчаливый приказ и опустив теперь руки на край стола, Рик застыл в напряжённом, нездоровом ожидании. Примерно также, как и тогда днём в участке, и от того, повезёт ли ей, Кейт, зависело и продолжение этого вечера, и возможно — даже их будущее. Для чего нужно было как следует сконцентрироваться, и, спустя несколько минут, напарники убедились, что старания детектива не прошли даром: у самой ножки основания, на изящном завитке инкрустации, будто бы не хватало одной, неприметной такой веточки. Причём этот изъян(?!) проявлялся только при просмотре под определённым углом. И тут сердце Беккетт радостно ёкнуло.

— Отвёртку, Касл! — отложив лупу, негромко, но властно скомандовала Кейт, выжидающе раскрывая в воздухе свободную ладонь. — Тонкую и длинную!

— А?! Сейчас... — с трудом отрешаясь от тяжких дум, Касл немного отстранился, чтобы выдвинуть ящик стола, и уже потом вложил искомую рукоятку прямо в ладошку Кейт.

И, затаив дыхание, он пристально наблюдал, как Беккетт, от напряжения покусывая губы, вставила инструмент в какую-то щелочку и аккуратно надавливала отвёрткой до тех пор, пока не раздался щелчок.

— Туше... — только и смог вымолвить Касл.

Буквально целиковая минуту назад, боковина яйца вдруг шелохнулась, и на границе витиеватой гранатовой дорожки и эмалевой кремовой накладки появилась узкая щелочка. Осталось лишь поддеть её ногтем, и Кейт не стала долго раздумывать...

...яйцо распалось на две части, но внутри, вместо жемчужной диадемы или золотых фигурок авторской работы оказался овальный кулон размером с полладони, надёжно закреплённый во внутреннем костяном ложементе: серебряный оклад с чернью, блеклая подвыцветшая финифть с изображением какого-то типа, с остро торчащей вперёд бородкой и обширной залысиной, и скатанная в комочек тонкая серебряная цепочка.

— Кто это? — портрет был Кейт явно незнаком. — Соображения какие-нибудь есть?

— Разреши, — на лице Касла вспыхнуло и заиграло нечто вроде интереса. — Этот чувак здесь, наверное, не просто так...

Касл сёл прямо, придвигая к себе яйцо, взял у Кейт отвёртку, чтобы отогнуть тонкие пружинящие защёлки, и через мгновение оклад уже лежал на его крупной ладони.

— Похоже, что это сам Карл Фаберже. Предполагаю, по крайней мере, — и Рик поднёс кулон поближе к глазам, поворачивая к свету то одной стороной, то другой, пока недовольно, сквозь зубы, не цыкнул. — И... Кхмм... Как мне кажется, над нами конкретно издеваются.

Резюме было настолько странным и необъяснимым, что Беккетт изумлённо вскинула брови и даже подалась всем телом вперёд.

— Что?!

— Да, ты посмотри на эту ехидную физиономию, — и Касл прищелкнул ногтем по портрету, демонстрируя его Беккетт. — Кто-то хотел, чтобы нас постигло разочарование. И кто-то хотел нашего сокрушительного фиаско, разбивая все наши мечты и чаяния. И кто-то явно вводит нас в заблуждение, потому что наполнение яйца оказалось ни к чёрту. Козни сообщества мавров, не иначе...

— Но ведь результат всё же есть, Касл: вот так вот всё просто, хоть до этого было и не очень. Но ты ведь этого же хотел?

— Я?! Дааа... Но это как-то должно было случиться по-другому... Не так материально, что ли... Ну... Да, но... и это значит, что переход в астрал не состоится? — от огорчения у Касла даже затрепетала нижняя губа.

— Мне кажется, этого теперь и не требуется, — и Беккетт несильно куснула ноготь, — по сути, из ситуации с яйцом ничего более не выжать. Это финал, Касл, реальный финал нашего дела, и если честно, то я от него просто устала. Так и вижу себя отдыхающей с бокалом вина. Ну, или разгульную ночь в заведении Реми... А ты?

И Кейт надеялась, что, следуя ходу её мысли, Касл облегченно вздохнет, махнет небрежно рукой, и она обязательно увидит его обаятельную и радостную улыбку, но Касл вдруг весь как-то съёжился и теперь вновь выглядел растерянным и подавленным.

— Я так трясся над Фоско, переживал, проникался его энергетикой, — пробубнил Рик себе под нос. — Так мечтал увидеть его изнутри, в параллельном мире, расписать красками света и отдать божественную дань, что ни за что и никогда бы не подумал, что вместо дорогой и штучной безделушки увижу лишь гримасу Фаберже. И это — моё персональное фиаско...