Ликорис (гет)

Примечания:

За окном поздний вечер плавно перетекал в ночь. Дамблдор сидел за рабочим столом в своём кабинете. Он пытался сосредоточиться на написанном бисерным почерком на трёх листах докладе от Филча. Прошла только первая неделя учёбы, но ворчливый завхоз уже успел извести не один пузырёк чернил на жалобы о проделках учеников. Дочитав доклад, директор снял очки и, зажмурившись, потёр переносицу. Вернув очки на прежнее место, он бросил взгляд на часы и отметил, что до назначенной на вечер встречи осталось целых пятнадцать минут. Испытав лёгкое раздражение на черепаший ход времени, Дамблдор притянул к себе папку с документами. Тем временем внутри него с каждой секундой, словно в нижней части песочных часов, росло нетерпение. Наконец-то, яркая, короткая вспышка осветила кабинет.

— Добрый вечер, Северус, — не отрывая взгляд от бумаг, сказал директор.

— Здравствуйте, директор, — отряхивая одежду, довольно сухо ответил Снейп.

Ещё одна вспышка — из камина вышла молодая колдунья.

— Добрый вечер, Гермиона, — поприветствовал её Дамблдор.

— Добрый вечер, директор Дамблдор, — с улыбкой произнесла она. С искренней заботой в голосе добавила: — Вы себя хорошо чувствуете? Выглядите таким бледным.

— Спасибо, Гермиона, но не стоит волноваться, — с теплотой в голосе ответил Дамблдор. Бросив красноречивый взгляд на лежащие на столе бумаги, он добавил: — Первая учебная неделя ни для кого не бывает спокойной, и я слегка устал.

— Лучше скинуться с крыши Хогвартса, чем быть её директором, — буркнул себе под нос Северус.

Его слова вызвали невольный смешок у Гермионы. Прикрыв рот ладошкой, словно пойманный на показе шалун, она чуть покраснела и смущённо произнесла:

— Простите.

— В твоих словах есть доля правды, Северус, — с весёлыми нотками в голосе произнёс Дамблдор. — Но сдаётся мне, вы прибыли ко мне не для того, чтобы разузнать о жизни старика-директора. Рассказывайте, как всё прошло с обнаружением первого крестража.

— На удивление легко, — ответил Снейп. — Откровенно говоря, я ожидал серьёзных ловушек и мощных проклятий.

— Крестраж сам по себе является источником больших бед, — напомнила ему Гермиона. — Он вытягивает наружу негативные качества у окружающих его людей. А если попытаться его уничтожить неверным способом, то гарантирована медленная и мучительная смерть.

— Ты точно на уроке отвечаешь, — в свою очередь поддел её Северус.

— И разве это плохо?

— Не стоит цитировать информацию из книг при каждом удобном случае.

Наблюдая за ними, Дамблдор улыбнулся про себя

«Хорошо, что я их объединил, — подумал старый колдун. — Северусу явно такой тандем идёт на пользу».

— И где сейчас находится крестраж? — вмешался в их перепалку Дамблдор.

— Мы принесли его собой, чтобы отдать его вам на хранение, — ответила Гермиона.

Колдунья вынула из сумки предмет, напоминающий хрустальный шар, и протянула его Дамблдору. Он осторожно взял стеклянную сферу в руки. Не скрывая своего любопытства, старый колдун внимательно осмотрел шар. Поверхность сферы была настолько холодной, что создавалось впечатление, будто она создана изо льда. Наполняющее её непрозрачное вещество имело золотисто-зелёный цвет, пронизанное тонкими иссиня-черными жилками.

— Со временем сфера станет чёрной, верно? — заметил Дамблдор.

— Да, приблизительно через три месяца плюс-минус неделя, — ответил Северус. — Мы решили, что этого времени вполне хватит на поиск и добычу остальных крестражей, а также на их уничтожение.

Не без труда найдя свободное место, Дамблдор осторожно положил сферу на стол.

— Хм, насколько я помню из твоего рассказа, один из крестражей здесь, в школе, — поглаживая свою бороду, обратился директор к Гермионе.

— Да, — кивнула она, — диадема Кандиды Когтевран находится где-то в Выручай-комнате.

— Что ж я могу лично заняться поиском, — сложив пальцы домиком, сказал Дамблдор.

— Вы очень нам этим поможете, — сухо ответил Северус. — Я думаю на этом можно закончить нашу встречу.

— Вы куда-то спешите? — посмотрев поверх очков на собеседников, поинтересовался директор.

Северус и Гермиона ответили в один голос:

— Да.

— Нет, — покачала головой она и продолжила: — Директор, я бы хотела кое-что с вами обсудить. Один на один.

— Хорошо, Гермиона, я готов сейчас выделить для тебя время, — кивнул старый колдун и обратился к Снейпу: — Северус, хорошего вам вечера, — более красноречивую фразу он вряд ли мог произнести.

— И вам того же, директор, — холодно ответил Северус.

Зачерпнув рукой летучего пороха из стоящей рядом с камином бронзовой чаши, Снейп вошёл в топливник и произнёс название коттеджа, в котором жила Гермиона, и разжал кулак. Всполох ослепил его на долю секунды, а в ушах засвистело. Вскоре он оказался в гостиной коттеджа Гермионы. Любопытство острыми иглами терзало его. О чём же Гермиона хотела поговорить с этим старым лисом? Первым желанием Северуса было остаться и дождаться возвращения Гермионы, но тут же упрекнул себя.

«Ждать её, как верный пёс или ревнивый ухажёр, — с горькой досадой подумал он. — Нет уж! Такое поведение было приемлемо кому-то другому, но не мне».

Северус решительным шагом покинул дом и, оказавшись на улице, трансгрессировал в свою квартиру. Северус едва успел вскипятить чайник, как раздался хлопок и в его гостиной материализовался Люциус.

— Благой Мерлин, ты-то мне и нужен! — радостно воскликнул он.

К привычному комплекту Малфоя-среднего, состоящему из ароматов женских духов, запаха алкоголя и сигаретного дыма добавилась порванная рубашка, разбитая губа и живописный фингал под левым глазом. Узрев всё это великолепие, Северус невольно присвистнул. Он не удержался и воспользовался прекрасной возможностью поддеть друга:

— Уверен вечер вышел запоминающийся.

— Ещё бы, — самодовольно ухмыльнулся Люциус и тут же сморщился от боли: — Проклятье, как же больно! Подлечи меня.

— Почему же ты сам это не сделал? — поинтересовался Северус.

— Понимаешь, дружище, я под градусом, — покаялся Малфой. — Вдруг у меня язык случайно заплетётся, и я совершу непростительную ошибку — испорчу своё безупречно прекрасное лицо.

— Да уж мир не переживёт такой потери, — с доброй долей сарказма сказал Северус.

— Так ты поможешь мне или продолжить глумиться?

— Конечно, помогу. Присаживайся, — он указал палочкой на стоящий напротив него стул.

— Знай, что тебе доверяется одно из сокровищ семьи Малфоев, — усаживаясь на стул, высокопарно сказал Люциус.

— Прекращай драматизировать, — фыркнул Северус и начал накладывать лечебные чары.

Спустя десять минут он закончил свою работу, затем заклятием приманил ручное зеркальце и протянул его Люциусу:

— Сделал всё, что и смог, вот только не смог исправить то, что у тебя было до драки.

— Мерлина мне в отцы! — разглядывая своё отражение, воскликнул Малфой. — Первоклассная работа! В следующий раз, когда отправлюсь к девочкам, возьму тебя с собой.

— И зачем я тебе там? — озадачился Северус.

— Само собой, чтобы ты согнал пыль со своего стручка, — сальной улыбочкой ответил Люциус.

— Данный вопрос я могу уладить самостоятельно, — холодным тоном произнёс Снейп.

— Да я и не спорю, онанизм — вещь отличная, да вот только, когда у тебя есть партнёр, всё гораздо лучше. В сто раз приятнее сжимать в руке чужую грудь или задницу, чем свой же член…

— Люциус, — голос Северуса стал холоднее арктического ветра, — если я не посвещаю окружающих в свою интимную жизнь то, это не означает что её у меня нет.

— Да?! — Малфой скептически изогнул брови. — А я думал, что до сих пор сохнешь по грязнокровке…

В сознании Северуса ту же секунду всплыло обнажённое предплечье, изуродованное шрамом, линии которого складывались в гнусное слово. Грязнокровка. Затем Северус вспомнил лицо Лили. Его ладони сжались в кулаки, такой силой что побелели костяшки пальцев. Обжигающая ярость охватила его душу. Но голосу разума с неимоверным трудом удалось удержать рвущуюся наружу почти звериную злость. Чётко произнося каждое слово, Северус сказал:

— Тебе лучше сию же секунду вернуться либо домой, либо туда откуда ты явился.

Недобрый блеск в угольно-чёрных глазах подсказал Люциусу, что в данный момент лучше наступить своей гордости на горло и сделать так, как ему сказали. Для него было непривычно подчиняться кому-то, обычно другие слушались его, и если бы не вопящий, словно банши, голос инстинкта самосохранения, то события пришли к весьма неприятному исходу. Едва Люциус исчез, Северус со всей силы запустил заклинание в то место, где только что стоял Малфой, давая выход своей злости. В полу из-за чар образовалась большая дыра с обуглившимися краями. Через несколько минут из неё послышались встревоженные голоса соседей снизу.

— Твою ж мать! — в сердцах воскликнул Северус, осознавая, какую весёлую ночку для себя собственноручно устроил.