Довериться (To Trust) (джен)

Гарри был расстроен.

Он перебрал все книги, в которых могла содержаться информация о его победе над Волдемортом, в надежде понять, как именно это произошло. Однако всюду предлагались разные вариации почти одного и того же.

На пике своего могущества Тот-Кого-Нельзя-Называть по неизвестным причинам намеревался выследить и убить Поттеров. Поттеры, уважаемые и сильные волшебники, принимавшие активное участие в борьбе против Того-Кого-Нельзя-Называть, не были легкой мишенью; известно, что они не раз успешно ускользали от него и многих его последователей, известных как Пожиратели смерти. Тем не менее, Тот-Кого-Нельзя-Называть в конце концов выследил Поттеров и тридцать первого октября 1981 года убил их. После смерти Джеймса и Лили Поттеров, Тот-Кого-Нельзя-Называть попытался убить их сына, Гарри Джеймса Поттера, которому тогда было пятнадцать месяцев. По необъяснимым и беспрецедентным причинам Убийственное заклятие не привело к смерти ребенка, а отрикошетило в Того-Кого-Нельзя-Называть, тем самым победив его. У ребенка остался шрам в виде молнии на лбу, в месте, куда попало заклятие. Этот инцидент ознаменовал конец одиннадцатилетней гражданской войны среди британских волшебников.

На этом все. Ни одна из книг не объясняла, как Гарри выжил; ни одна из них не предлагала даже возможных объяснений или гипотез. Не было нигде и информации о том, что именно случилось с Волдемортом.

Гарри небрежно листал очередную книгу без особой надежды обнаружить что-либо новое.

Итак, тридцать первое октября 1981 года ознаменовало окончание войны, а Гарри Джеймса Поттера стали называть Мальчиком-Который-Выжил. После победы над Тем-Кого-Нельзя-Называть...

Неужели здесь есть что-то еще? — Гарри нетерпеливо заскользил взглядом по строкам.

После победы над Тем-Кого-Нельзя-Называть Гарри Поттер был передан под временную опеку Альбуса П.В.Б. Дамблдора, знаменитого победителя Гриндельвальда (1945) и директора школы чародейства и волшебства Хогвартс (1956 — настоящее время). Считается, что он поместил Мальчика-Который-Выжил к маггловским родственникам. Точное местонахождение неизвестно.

Гарри перечитал отрывок. Потом еще раз. И еще раз. В ушах тревожно зазвенело.

Это был Дамблдор. Дамблдор подбросил его Дурслям. Дамблдор был причиной всего, причиной его страданий, причиной того, что он не мог спать по ночам.

Дамблдор оставил его там и появился только после смерти Дурслей. А потом он снова бросил его в доме очередного человека, который явно не испытывал восторга от его присутствия.

До Гарри медленно начала доходить ужасная истина.

Меня используют.

Дамблдор вовсе не ошибся, он продолжает делать это намеренно. Это какой-то план. Подвергая меня всему этому, он пытается вылепить из меня что-то определенное. Он хочет, чтобы у меня никого не было, чтобы мне было больно, чтобы я страдал, чтобы я бросился в его объятия, когда он "спасет" меня, и делал все, что он захочет.

Это все из-за него. Все. Абсолютно.

Гарри накрыла ярость, подобной которой он еще никогда не испытывал. Он чувствовал ее в своей груди, в легких, в самом сердце. Он никогда не ощущал такого гнева, такой всепоглощающей ярости, которая жила собственной жизнью.

Гнев распространился внутри него, и тело больше не могло его сдерживать. Он вырвался ужасным потоком неконтролируемой магии.

Комната словно взорвалась. Окна разбились, и бесчисленные крошечные осколки стекла разлетелись по сторонам. Сотни книг слетели с полок и свалились беспорядочными грудами. Сами книжные полки, все до единой, рухнули на пол с оглушительным грохотом, и стены содрогнулись. Стулья и столы опрокинулись, повсюду разбрызгались чернила.

Гарри стоял среди обломков, устремив вперед невидящий взгляд. Бушующий гнев покинул его вместе с магией, оставив после себя оцепенение и крайнее истощение. Он закрыл глаза и продолжал неподвижно стоять, глубоко дыша.

— Поттер!

Гарри скорее почувствовал голос Снейпа, чем услышал его. Он медленно повернулся и встретил его яростный взгляд.

— Что это значит?

Снейп стоял в дверях, едва не пуская пену от бешенства.

Гарри даже не попытался ответить. Что он мог сказать? Он не думал, что вообще способен сейчас говорить; у него не осталось сил даже на то, чтобы испугаться неизбежных последствий.

Настала звенящая тишина, когда Снейп, казалось, ждал его ответа. Гарри продолжал молчать, уставившись в точку на дальней стене.

Вдруг Снейп ринулся вперед. В мгновение ока он оказался рядом, и прежде чем Гарри успел среагировать, схватил его за плечи и резко поднял.

Гарри на мгновение завис, прежде чем его измученный и переутомленный мозг пришел в себя.

Нет, нет, нет, нет, нет. Он меня убьет. Не могу двинуться. Не могу убежать. Бегство сделает все только хуже. Прочь! Убирайся отсюда. Сейчас же!

И Гарри так и сделал.

Его сознание отступило куда-то в самые глубины разума, где он был в безопасности, где ничто не могло причинить ему боль. Он догадывался, что Снейп кричит на него, но слышал лишь слабое жужжание в ушах. Он отстраненно ощутил давление на плечи там, где тряс его Снейп.

Но это не имело значения. Ничто не имело значения здесь, где он был один, свободен, вдали от какой-либо угрозы.

Гарри резко вернулся в реальность от падения на пол. Он поднял голову и увидел, что Снейп смотрит на него с застывшим лицом, выражение которого невозможно было понять. Хотя Гарри и не пытался.

Гарри шевельнул руками и вздрогнул, когда острая боль пронзила правое плечо.

А, просто вывих. С этим несложно справиться.

Гарри стиснул зубы и одним сильным движением вправил плечо на место.

Снейп по-прежнему смотрел на него, на этот раз еще более странно и гораздо пристальнее.

В Гарри наконец проснулся инстинкт самосохранения, включив запоздалый страх.

Почему я все еще здесь? Убирайся отсюда, идиот, пока он не причинил тебе по-настоящему серьезного вреда.

Гарри вскочил и рванулся прочь.

* * *

Замерев от шока, Северус смотрел на место, где только что лежал Поттер. По отдаленному стуку шагов с лестницы он понял, что мальчик не пытался сбежать, он просто укрылся в своей спальне.

Что я наделал?

В порыве ярости он забылся и дошел до того, что вывихнул ребенку плечо и, скорее всего, оставил синяки на руках.

Северус никогда, ни в одном из смыслов этого слова, не любил детей, но он и пальцем не тронул ни одного из них, не говоря уже о том, чтобы причинить им физическое увечье.

До этого момента.

Бросившись в библиотеку по сигналу тревоги, он почувствовал, как перед глазами встает красная пелена.

Этот дом был единственным местом, где Северус был свободен. Он кропотливо выстраивал свою жизнь вокруг этого дома.

Войдя в библиотеку, он обнаружил ее в ужасном беспорядке, и ущерб был нанесен ни кем иным, как отродьем Джеймса Поттера. Джеймс Поттер вернулся, чтобы посеять хаос в его жизни, чтобы уничтожить все, что ему было дорого. А Поттер просто стоял там, отказываясь объяснять и нагло глядя на него.

И Северус совершенно потерял самообладание, позволив себе грубо схватить ребенка.

А он ведь и был только ребенком, в порыве гнева осознал Северус. Он болтался, словно тряпичная кукла, в немилосердных руках, а тощие плечи были зажаты в болезненно крепкой хватке.

Северус был слишком ослеплен яростью, чтобы понять первоначальную реакцию мальчика, но к тому времени, как он пришел в себя, ребенок выглядел... пустым, потерянным, как будто от него осталась одна бездушная оболочка.

Затем, в шоке от осознания собственных действий, Северус резко отпустил мальчика и с ужасом услышал звук, похожий на щелчок. Он вывихнул мальчику плечо.

Он причинил боль ребенку. Не реинкарнации Джеймса Поттера, не равному ему по росту и силе человеку, а ребенку, причем маленькому и недокормленному.

А затем мальчик быстро вправил плечо на место привычным движением, как будто проделывал это каждый день.

Целая жизнь обучения окклюменции, годы служения Темному Лорду, месяцы шпионажа — и я не мог сдержать своих эмоций в отношении ребенка.

Северус всерьез усомнился в том, что мнил о себе все эти годы. Вынужденный расти рядом с жестоким отцом, он поклялся себе, что никогда не причинит физического вреда ребенку. Да, дети бывали раздражающими, глупыми и незрелыми, однако они были беззащитны перед лицом взрослого. А чувство беспомощности было хорошо знакомо Северусу.

И все же он повел себя как полный идиот, отбросив все свои принципы и пойдя на поводу у неконтролируемой ярости. Он не имел права делать то, что сделал.

Он резко взмахнул палочкой, восстанавливая книжные полки, переставляя книги, ремонтируя окна.

Очередная волна самобичевания захлестнула его. Он причинил боль в ответ на поступок, последствия которого так легко устранить? Если бы мальчик разрушил весь его дом до основания, то, возможно, его действия можно было бы если не оправдать, то хоть как-то объяснить.

Но нет. В течение пяти минут от произошедшего не осталось и следа.

Пришло время серьезно переосмыслить свои взгляды и действия по отношению к ребенку, проживающему в его доме, невзирая на то, является он сыном Джеймса Поттера или нет. Ему придется поговорить с мальчиком, как бы трудно это ни было.

«Лучше подождать до утра, — подумал Северус. — Уже довольно поздно, и мальчику, несомненно, не понравится мое присутствие».

Северус понимал, что просто оттягивает момент, когда ему придется объяснять свои действия, но в его рассуждениях была своя логика. Им обоим пойдет на пользу хороший ночной сон. А утром он попытается поправить дело.

Уничтожив неудавшееся зелье и убедившись, что мальчик действительно в своей спальне, Северус лег в постель. Однако сон не шел, так как в голову лезли ненужные воспоминания. Воспоминания о детстве, о службе у Темного Лорда, о мучительных воплях маленьких детей... и все это на фоне изумрудно-зеленых глаз Лили... глаз ребенка...

Его мысли прервал крик.

* * *

Гарри резко сел в кровати, его горло резало от вырвавшегося крика.

Этот кошмар был особенно жестоким, вызванным, несомненно, событиями предыдущего вечера. Это объясняло, почему он закричал вслух, хотя не делал этого уже много лет. Дядя Вернон терпеть не мог, когда его будили, а позже, на улице, любой шум привлек бы нежелательное внимание.

Ты в порядке, ты в порядке, они тебя не достанут, это просто сон, не реальность... Нет! Это реальность. Он вернется и закончит начатое...

Гарри тут же вскочил с кровати и попятился к стене. Он слышал шаги, которые становились все громче по мере приближения к его спальне.

Когда дверь открылась, он едва дышал, а сердце стучало как барабан. Гарри потянулся к карману и с досадой обнаружил, что тот пуст. Проклиная свою забывчивость, он понял, что так и не достал перочинный нож из-под подушки. Он обхватил себя руками в защитном жесте.

— Успокойтесь, мистер Поттер, у меня нет намерения причинить вам вред, — произнес Снейп, стоя в дверях.

Гарри приподнял брови, но не расслабился.

Ну да, вы пришли пригласить меня на чай.

Снейп снова заговорил тем же странным тоном, лишенным обычного яда.

— Я слышал крик, — Снейп сделал небольшую паузу. — Кошмар?

Гарри не ответил, но Снейп, похоже, истолковал его молчание как утвердительный ответ.

— Мне жаль, что разбудил вас, — прошептал Гарри.

На самом деле, Гарри не чувствовал никакого сожаления, но дядя Вернон любил извинения; они часто уменьшали серьезность последствий.

— Вы не разбудили меня, но даже в подобном случае я не питал бы против вас обиды — это не то, что вы могли бы предотвратить.

Страх Гарри немного отступил перед нарастающим чувством раздражения. Настроение Снейпа менялось в мгновение ока: в одну минуту он был готов задушить Гарри до смерти, в другую — расспрашивал о ночном кошмаре. Эта переменчивость серьезно нервировала.

Раздражение, усталость и тот факт, что он только проснулся от кошмара, развязали ему язык.

— Раньше это вас не останавливало.

Снейп недоуменно поднял брови.

— Потрудитесь объяснить?

Гарри сделал небольшую паузу.

— В библиотеке.

Снейп посмотрел на него, слегка сощурившись.

— Боюсь, я не совсем понимаю.

Гарри было уже нечего терять.

— Я был зол. Когда я злюсь, происходят разные вещи.

Гарри затаил дыхание; он был уверен, что гнев Снейпа сейчас вырвется наружу. Возможно, Гарри подсознательно и пытался этого добиться — спровоцировать Снейпа на то, чтобы он просто продолжил начатое, вместо этой тревожной игры в догадки.

Каково же было его изумление, когда Снейп вздохнул и на мгновение закрыл глаза.

— Мистер Поттер, я... хочу извиниться, тем более, принимая во внимание ваше объяснение.

За что он хочет извиниться? С каких это пор взрослые извиняются? С каких пор вообще кто-нибудь извиняется?

Снейп сделал шаг вперед, и Гарри отпрянул. Снейп выставил вперед ладони и вернулся назад.

— Я больше не причиню вам вреда. Я не трону вас без вашего согласия. Я просто хочу объясниться, а вы должны выслушать.

Гарри ничего не сказал, совершенно не зная, что ответить. Он просто ждал, обхватив себя руками и прижавшись спиной к стене.

Снейп, так и стоя возле двери, заговорил.

— Мистер Поттер, даже если бы вы сознательно и добровольно разрушили весь мой дом, мои прежние действия по отношению к вам все же были бы совершенно неуместны. Тем более, если учесть, что весь причиненный ущерб был непреднамеренным и легкоустранимым.

С каких пор намерения имеют значение? Взрослые бьют детей, чтобы выместить злость и показать им, кто здесь главный. А он даже и не причинил мне особого вреда.

Казалось, Снейп заметил его замешательство, хоть Гарри и не мог понять, как именно: он был уверен, что его лицо оставалось непроницаемым.

— Я понимаю, что у вас мало оснований доверять моим словам. Однако вы можете быть уверены: я больше никогда не причиню вам вреда. Возможно, настанет время, когда вы мне поверите.

Маска Гарри треснула; высоко подняв брови, он уставился на Снейпа.

Не может быть, чтобы он на самом деле имел это в виду. Невозможно. Это часть плана. Он попытается завоевать мое доверие, чтобы с помощью этого достигнуть какой-то цели и этим осчастливить Дамблдора.

— Я вам не верю, — без обиняков ответил Гарри.

Снейп лишь коротко выдохнул.

— Я и не жду этого от вас. Я просто хочу сказать, что подобное больше не повторится. В конце концов, вы поймете, что я не лгу, — во время речи Снейп ни разу не отвел взгляда.

Гарри изучал лицо Снейпа в поисках хоть какого-нибудь намека на ложь. Он был уверен, что тот лжет, но обычно ему удавалось верно судить об искренности человека по его тону или выражению лица — этот навык он выработал в силу необходимости. Однако он ничего не мог уловить в выражении лица Снейпа. Ничего такого. Ни дрожания век, ни бегающих зрачков.

Либо он лучший лжец, какого я когда-либо встречал, либо он вовсе не лжет. Остановлюсь на теории исключительно искусного лжеца.

Долгое время Гарри и Снейп просто молча смотрели друг на друга. В конце концов, Снейп нарушил молчание.

— Похоже, спрашивать вы не собираетесь, но, вероятно, задаетесь вопросом, почему я сделал то, что сделал, если утверждаю, что не желаю причинить вам вреда, — Снейп остановился.

Мне не интересно, почему вы хотите причинить мне вред, мне интересно, почему вы этого не хотите.

Снейп заговорил снова.

— Я признаю, — его голос слегка дрогнул, — что без причины питал к вам негативные чувства, основанные на ошибочных предположениях. После событий этого дня мне стало ясно, что я был неправ. Поэтому мои прежние действия больше не повторятся ни в какой форме.

Он только что объяснился со мной? Зачем ему вообще требовалась особая причина, чтобы причинить мне боль?

Казалось, Снейп ожидал ответа, поэтому Гарри заставил себя встретиться с ним взглядом и кивнул головой.

Снейп снова изучающе посмотрел на него. Гарри хотелось, чтобы он ушел; этот человек был слишком запутанным.

— Очень хорошо, мистер Поттер, — сказал Снейп. — Остановимся на этом. Если сегодня утром вам будет трудно проснуться, я не прочь отложить завтрак на более поздний час.

Снейп наконец ушел.

Гарри медленно выдохнул и заставил себя расслабиться, прежде чем забраться обратно в кровать. Сон еще долго не шел к нему.

* * *

Северус вернулся в постель. В его голове царил сумбур. Хотя ему казалось, что он достаточно ясно изложил свою мысль, реакция ребенка была... странной.

Он явно боится меня.

Северус почувствовал укол вины в груди. Он напугал мальчика до такой степени, что довел его до кошмаров?

Нет, здесь нечто большее. Мальчик, похоже, был слишком удивлен моими извинениями, а его защитные инстинкты достаточно хорошо развиты. Не говоря уже о его странном поведении. Страх мальчика явно проистекает из более глубоких оснований. У меня есть подозрения...

Снейп почувствовал еще один укор совести, когда понял, что не позаботился о его травмах.

Почему-то, когда дело касается этого ребенка, у меня теряется рациональность мышления. Это следует изменить.

Северус не зря был шпионом; он выяснит, что именно мучает ребенка. И, возможно, сможет ему помочь.