Маска Анубиса (гет)

Если Долохов думал, что о его выходке все забыли, то он жестоко ошибался. Реддл все еще оставался примерным старостой, поэтому наложил на него дисциплинарное взыскание, несмотря на то, что тот был его близким другом.

Антонин с диким выражением лица покрутил швабру в руках — палочку, естественно, забрали на время отработки наказания, — но лучше это, чем быть подвешенным за запястье в одном из темных, пропавших сыростью и плесенью подземелий. Сладкие мечты о более жестоком наказании студентов завхоза Прингла должны оставаться лишь сладкими мечтами. Тони хватало тех наказаний, которым его подвергали родители за провинности. Его чистокровные ровесники были того же мнения.

Наказание он отбывал не один — с ним была парочка гриффиндорцев, на курс старше или младше, точно не знал, не приглядывался. Том попросил особо не задерживаться. Убирались они на злополучном втором этаже, где ранее приковал себя Долохов, следуя велению сердца.

— Что, Долохов, изображаешь особо усердного домашнего эльфа? — поинтересовался едкий голос гриффиндорца. — Так Реддла тут нет, можешь так не стараться.

Антонин, чуть склонив голову набок, медленно повернулся к смельчаку. Он знал, что гриффиндурки отчаянные, но чтоб настолько. Хотя палочки-то у него нет, Тони не собирался просто так сдаваться.

— А я думал, что за надоедливая блошка (flea — блоха) пытается куснуть, а это ты, Поттер, — скучающе протянул Долохов, наблюдая за быстро краснеющим лицом Флимонта. — Кстати, все хотел поинтересоваться: твои родители, видимо, не долго думали над именем. Кто же в здравом уме так называет единственного наследника?

Вместо ответа Поттер отчаянно кинулся на Долохова. Септимус Уизли, немного постояв в ошеломлении от дурости храбрости друга, кинулся к нему с целью помочь.

Отсутствие палочек у всех троих не помешало устроить потасовку. Точнее, примитивный магловский мордобой, которым порой грешили даже чистокровные — эта ситуация не стала исключением.

Тони с некой насмешкой наблюдал за потугами Поттера достать его. Даже с поддержкой тощего долговязого Уизли у него не было никаких повреждений, в отличие от Флимонта, у которого уже разбухал синяк под глазом.

В очередной раз отклонившись от удара Поттера, который отчаянно хотел взять реванш, Долохов удачно подставил подножку. Тот растянулся на полу, сбивая ведро с уже с чуть грязноватой водой. Септимусу повезло ничуть не меньше — подошва его обуви отчего-то оказалась скользкой (не иначе проделки Пивза); он растянулся на полу за компанию с другом.

— Ну что за день, поклонники в штабели уже укладываются. — Антонин жеманно поправил волосы, чуть растрепавшиеся после маленькой потасовки.

Не успели ответить, как вернулся завхоз. В его глазах засветились недобрые огоньки.

— Что здесь происходит, потрудитесь объяснить?

Быстро сориентировавшись, Долохов рывком поднял неуклюжего Поттера и начал его отряхивать.

— Мистер Поттер так неловок, что запутался в полах собственной мантии и уронил ведро с водой, в результате чего поскользнулся мистер Уизли, — пояснил Антонин с невинной улыбкой.

Поттер и Уизли, нахмурившись, все же не спорили. За драку им могло попасть в два раза сильнее, к тому же завхоз Прингл отчаянно недолюбливал именно гриффиндорцев, поэтому пререкаться с ним было себе дороже.

Он смерил их взглядом. Антонин не мог понять, поверил он или нет, но завхоз все-таки принял его объяснения.

— Долохов, ваша палочка, — проскрипел Прингл. — Поттер, Уизли! Убрать последствия вашего недоразумения.

Антонин с легкой улыбкой покинул место отработки, не подозревая, что амулет, который он ранее убрал в карман, остался лежать на полу.

* * *

Днями ранее.

— Посмотрим, что нас ждёт дальше? — предложил Реддл.

Все согласились. Многое было поставлено на кон — прыгать с поезда на полном ходу уже поздно.

Небольшой коридор привёл к очередной комнате. Все переглянулись — их могла ждать вновь смертельно опасная загадка.

Друэлла приглушенно пискнула — на них скалилась с изображения голова богини Сехмет.

— Кто это, Гермиона? — отмер через пару секунд Антонин, поняв, что она не представляет опасности.

— Сехмет — богиня войны и врачевания, — ответила она, подойдя ближе к странной конструкции.

— Шесть отверстий, которые в конце соединяются в одну трубку, — заметил Реддл, присев на корточки. — Вот тут единый сосуд, на котором изображено око Уаджет, а от него тянется желоб, ведущий к очередной двери, чем-то запаянной, вроде клея.

— Очевидно, что нам нужно смешать шесть ингредиентов, которые вместе создадут взрывоопасную смесь, — подвёл итог Абраксас. — Только что в итоге нужно смешать? Есть у кого-нибудь догадки? Тут множество сосудов с неизвестными веществами.

Малфой был прав. Комната напоминала маленькую пчелиную соту или структурную формулу бензола — если вспомнить магловскую органическую химию, которую Гермиона активно изучала в одиннадцать лет, надеясь поступить в медицинский колледж. Всё-таки ее родители лелеяли надежду, что она пойдёт по их стопам.

Гермиона отвлеклась от нахлынувших мыслей и взяла в руки первую попавшуюся бутылку. Сладкий, даже скорее приторный аромат защекотал её ноздри, вызывая отчаянное желание несколько раз чихнуть.

— Пахнет сладко, даже очень, — констатировала Грейнджер. — Чем-то таким рождественским, знаешь.

Том аккуратно забрал из её рук бутылёк и осторожно понюхал. Запах сработал, как триггер.

— Корица, — глухо ответил Том, убирая на место сосуд.

— Точно, не могла вспомнить, — щелкнула пальцами Гермиона, не замечая тень, скользнувшую по лицу Реддла.

Он ненавидел корицу. В его день рождения всегда пахло именно ею. Этот запах окутывал Лондон каждое Рождество, окуная город в сладкое марево. У приюта не было денег на эту приправу, но Том подозревал, что дело обстояло по-другому.

Он смог попробовать ее в Хогвартсе. Сладкий пряный вкус появился на губах лишь от одной мысли о ней. Машинально облизав губы, Том скривился — она ассоциировалась с бедностью. Извращение сознания. Все нити вели к голодному детству в приюте, а приют он ненавидел. Реддл всегда невербально левитировал корзину с булочками с корицей подальше, чтобы навязчивый запах, навевавший несчастливые воспоминания, не раздражал его рецепторы.

— Том, ты меня слышишь? — вывел его из раздумий голос Малфоя.

Дождавшись кивка, он продолжил:

— На стенах есть подсказки, — заметил Абраксас, оттирая надпись от паутины. — На каждой из стен по одной.

— Надо запомнить или записать, — предложила Друэлла. — Мне кажется, что мы не сможем с первого раза узнать, что именно заложил в загадке Рихтер-Вольф.

— Вкус большого горького озера? — задумчиво прочёл Антонин. — Что это?

— Поваренная соль, — сразу же ответила Гермиона, продолжая рассматривать свою.

— Одна есть, осталось пять, — сделала вывод Розье. — Что у остальных?

— Масло, что лекарство для тела.

— Масло египетского свадебного цветка.

— Сладкий аромат погребальной церемонии.

— У меня возрождение Бога Ра, — произнесла Друэлла. — Понятия не имею, что это такое.

— На последней из стен слёзы Бога Гора, — прочитал Том, смахнув паутину. — Теперь осталось дело за малым: решить загадки и вычленить нужные нам бутылочки из множества других. Вольф, к сожалению, их не подписал.

— Нам остаётся лишь тщательно прошерстить библиотеку, где-нибудь да и найдём ответ, — предложила Гермиона.

Они покинули библиотеку, так и не узнав, что тайна, сплотившая их, известна не только им. К их несчастью, теперь об этом знает лишь она.

Шепча проклятия, она растворилась чёрной дымкой, обещая кары Избранной, такие, что Дуат покажется полями Иалу.

* * *

Долохов отчаянно хлопал себя по карманам, не понимая, куда затерялся амулет. Нигде его не было. Ни в карманах одежды, ни в комнате. Выдохнув, он поспешил в зал Славы, прокручивая в голове недавнюю стычку с гриффиндорцами. Вероятнее всего, амулет вывалился из кармана в тот самый момент, когда он поставил подножку Поттеру, и закатился куда-нибудь под шкаф.

Его там не было. Безуспешно используя Акцио, Тони чертыхнулся.

— Черт, Том меня убьёт, — простонал Долохов. — Чертовы гриффиндурки.

Опустившись на колени, он пошарил рукой под шкафами — существовала вероятность, что он защищён от заклинания притяжения.

Напрасно. Амулет исчез. Вспомнив про запасной, он немного приободрился — используя его, есть шанс найти свой, не посвящая в это Тома. И волки сыты, и овцы целы.

Антонин и не мог представить, что с недавних пор вместо запасного там висела лишь фальшивка.

* * *

— Значит, идём сегодня? — спросила Друэлла у Гермионы во время обеденного перерыва.

— Да, нам нельзя тянуть, — ответил вместо неё Том.

Он был раздражён. Теперь все прокляты. На всех это клеймо, быстро ставшее ему ненавистным. Том не мог от него избавиться, просто не знал как. Клеймо вытягивало магические и физические силы, подпитывая эту дрянь. Тома злило это. Собственное бессилие перед каким-то призраком, злым духом.

Гермиона тоже была не в духе. Ее мучило чувство вины, то, что она втянула в эти опасные приключения своих друзей. Друзей?.. Да, теперь они были ее друзьями.

Противоречивые чувства боролись в ней. Прежняя Гермиона боролась с новой. Вернётся ли все на круги своя после того, как маска будет в ее руках? Что будет после? Грейнджер не знала. Ей не хотелось об этом думать и ворошить осиный улей прошлого. Ничего хорошего из этого не получится.

— У нас есть ответы на загадки, — ответила Гермиона. — Соберём образцы из тех баночек и найдём нужные нам вещества. Будет долго и муторно, зато это решаемо.

Друэлла слабо улыбнулась. Кем бы она ни притворялась, Розье оставалась слизеринкой до мозга костей. Эмоций не было.

— Я верю тебе, Гермиона, — прошептала Друэлла, разглядывая метку, проявившуюся среди ночи. — Мы выберемся из этого дерьма вместе.

Она обычно не ругалась, но и случай был серьезный.

— Мне жаль, — растроганно ответила Гермиона. — Я надеялась, что она ограничится мною и Реддлом.

Долохов и Малфой отреагировали более философски — они знали, на что шли (точнее, лишь подозревали).

— Итак, нас заклеймил злой дух, который даже не материален, — начал Абраксас. — Мы не знаем ее мотивов, единственное, что известно — это то, что ей нужна маска Анубиса. Мы должны выяснить кто она. Это должно натолкнуть на то, как вернуть ее обратно в Дуат.

— Я пытался, — выдохнул Реддл. — В библиотеке ничего нет, в Запретной Секции тоже.

— Значит, нужно поискать в наших библиотеках. Там уж среди темных фолиантов что-нибудь найдётся про неё, — предложил Антонин. — Хорошо бы и в библиотеку Блэков заглянуть. Там у них темных книг на три Запретные секции наберется.

Реддл услышал намёк в словах Долохова. Вальбурга хорошо к нему относилась, но он совсем не любил быть обязанным. К тому же Блэк может воспринять заинтересованность на свой счёт. Он не понаслышке знал, что значит задеть гордость Блэка. Том не хотел проблем от этого семейства.

— Только в крайнем случае.

После обеда время у всех было свободно. Не теряя лишних секунд, они поспешили в библиотеку. Надевая другой прихваченных ранее амулет, Антонин почувствовал, как на душе скребутся кошки. Мало ли в чьи руки он попал. Искать придётся по всей школе.

Луч света просканировал пространство, как обычно останавливаясь на амулетах. Но не в этот раз для Долохова. Солнечный луч ослепил его.

— Черт! — ругнулся Антонин, ощущая резкую боль в глазах.

— Что произошло? — встревоженно спросила Гермиона, которая находилась рядом с ним. — Почему ты ослеп? Почему амулет не защитил?

Засуетившись, они вывели его в кабинет Вольфа и посадили на кресло.

— Что стало с твоим амулетом? — спросил Том, выдавая беспокойство. — Дай его посмотреть.

— Это не мой, — выдавил Долохов. — Я взял запасной.

Том ощутимо напрягся, да и все остальные тоже — Антонин четко почувствовал это.

— Где твой? — спросил Реддл, подозревая худшее.

— Потерял, — признался он. — Подозреваю, что во время стычки с двумя гриффиндурками.

Том громко выдохнул. Проблемы накапливались, как снежный ком.

— Это не главная проблема, — мрачно сказал Малфой. — Я сильно сомневаюсь, что Вольф оставил один фальшивый амулет. Кто-то был здесь. Кто-то знает о нас. У нас есть враг, о которым мы ранее не подозревали.

Все нахмурились, чувствуя пока не ясную, но уже сформировавшуюся угрозу. Это было хуже всего.

— Ну, благодаря Антонину теперь мы об этом знаем, — сочувственно заключила Друэлла. — Мы могли бы долго об этом не подозревать, а слепота на следующий день пройдёт.

— Рад был услужить, — слабо хмыкнул Антонин, все ещё ощущая резь в глазах.

— Амулет мы обязательно найдём, — преувеличенно бодро заявила Грейнджер, решая не сотрясать бесполезно воздух, ругая Долохова.

— Не теряйте времени, — остановил их Тони. — Я останусь тут, подожду вас.

Кинув на него последний взгляд, они послушались.

— Прибил бы Антонина, — прошипел Том, внутренне переживая за него, когда шкаф перевернулся за их спинами.

— Сосредоточь своё раздражение на том, что неизвестный близко подобрался к нашей тайне, — попросил Абраксас, тоже переживая за друга.

Они вернулись в комнату с очередной загадкой. Долго просидев в библиотеке, они нашли ответ после споров и сотен просмотренных книг.

— Что мы в итоге имеем, — обведя взглядом помещение, произнесла Гермиона. — Поваренная соль, куфи, мирт, сладкий майоран, голубой лотос, мирра.

— Должно быть так, — подтвердила Розье. — Брось, Гермиона, мы проштудировали кучу книг, прежде чем прийти сюда.

Она была права. Они чуть не устроили сущий бедлам в библиотеке, ища ответы. Реддл, к их счастью, уладил вопрос с мадам Пинс, иначе бы на всех было бы наложено взыскание.

— Теперь бы узнать, где находятся нужные нам вещества, — пробормотал Абраксас, прицениваясь к одному из бутылечков.

— Слёзы Бога Гора — по преданию это мирра, камедистая смола, — задумчиво сказал Том. — Тут есть нечто похожее.

Он указал на один из сосудов, в котором, в отличие от других, была не жидкость, а некое сухое вещество. Том осторожно откупорил бутылку, чтобы услышать запах и подтвердить догадку.

— Пахнет чем-то деревянистым, с горькими нотками, — оценил Реддл. — По описанию вполне подходит.

— Не знал, что ты парфюмер, Том, — пошутил Абраксас. — Подберёшь мне духи, которые сразят девчонок наповал?

— Конечно, Абраксас, подберу такие, что они упадут и больше не встанут, — в тон ему ответил Том.

— Если вы закончили, то, может, продолжим? — Гермиона выглядела серьезной, но в ее глазах плясали искорки смеха. — Поваренной соли в ее обычном виде нет, но есть несколько сосудов с веществом, похожим на ее раствор.

Достав флаконы, которыми обычно пользовались на уроках зельеварения, они отлили несколько образцов, намереваясь выяснить позже, где находится нужное им вещество.

— Куфи должно быть сложным ароматом, раз состоит из разных масел, — предположила Розье. — Так что среди этого многообразия надо найти тот сосуд с веществом, запах которого сразит наши рецепторы наповал.

Все согласились с ее доводом.

* * *

— Драккл побери, как Друэлла вытерпела эту пытку? — чертыхнулся Долохов, стукнув кулаком по подлокотнику кресла.

Он ненавидел быть слабым.

На его счастье, слепота была неполной; Тони видел очертания предметов, но лишь сильно напрягая глаза. Резь немного отступила, но у него было такое ощущение, что ему насыпали песка в глаза. Долохов отгонял желание в очередной раз потереть их, лишь бы избавиться от неприятных ощущений.

От того, что он ничем не мог себя занять, ожидая друзей, ему казалось, что прошла целая вечность. Щелчок открываемого механизма заставил его сильно напрячься.

Антонин рывком поднялся с кресла, немного покачнулся от резкого движения. У него было лишь несколько драгоценных секунд — не попасться на глаза и предупредить друзей.

Не сразу нащупав нужную кнопку, он вовремя вернул шкаф на место, чтобы неизвестный не заподозрил, что в лабиринте он на самом деле не один.

— Чуть не свалился в пропасть, чтоб ее, — пробормотал Долохов, ступая на крокодила. — Хорошо, что тут больше нет маятников.

Покачнувшись несколько раз, Антонин перешёл на другую сторону и последовал дальше, радуясь, что он уже близко.

— Все образцы у нас есть, оста... — не закончила Гермиона, как на неё чуть ли не налетел Долохов. — Антонин, почему ты здесь?

Восстановив дыхание, тот произнёс:

— Кто-то в лабиринте, я пришёл предупредить.

— Спрячемся в тоннеле, теперь он не опасен, — быстро сориентировавшись, предложил Реддл.

* * *

Альбус Дамблдор чувствовал собственное превосходство, которое текло по венам вместе с кровью. И даже бог Ра не сумел одолеть его, пропуская.

Он прошёл вперед, предвкушая, что приготовил для него Вальтер дальше.

Заметив имя, собранное из книг, Альбус усмехнулся:

— Видимо, я преподнёс мисс Дагворт-Грейнджер последнюю недостающую книгу. Что же, это искусство войны: пусть они выполнят всю грязную работу, а я в конце заберу главный приз.

Он пошёл дальше. Дамблдор не мог не признать, что Том и его приближенные (он не мог назвать их друзьями Реддла) продвинулись достаточно сильно.

— А вот и загадка, — заметил Альбус, дойдя до последней комнаты. — Алхимия. Чистая алхимия. Что, Вольф, уроки Фламеля не прошли даром? Так вот, для меня тоже, старый друг.

Прочитав все надписи, он хлопнул в ладоши.

— Обычный раствор соли, мирра, сладкий майоран, что украшал мумии; куфи, который так часто зажигал Фламель, избавляя нас от человеческих переживаний и приближая к богам, — перечислил Альбус, вспоминая уроки. — Египетский свадебный цветок — мирт, естественно. Голубой лотос — священный цветок, что рос в изобилии в Древнем Египте. Каждое утро Ра вдыхает волшебный аромат лотоса и возрождается на небесах во всем своём величии.

Приценившись к немаленькому количеству сосудов, находившихся в этой комнате, он решил вернуться позже с необходимыми реактивами.

* * *

В тоннеле было… тесно. Они едва успели забиться туда впятером, прежде чем услышали гулкие шаги в коридоре рядом с ними.

Затхлый запах забивал ноздри (Гермиона успела пожалеть, что не прихватила ароматной мирры из банки), но смущало ее не это. Рядом с ней оказался именно Реддл. Его тёплое прерывистое дыхание щекотало ее приоткрытую шею, что вызывало табун мурашек по коже. Глупое клише из глупых магловских романов.

Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем неизвестный вновь появился в коридоре и прошёл обратно в школу.

— Ты отдавил мне ногу, Тони, — пожаловался Абраксас, весьма неаристократично вываливаясь из тоннеля.

Долохов что-то буркнул в ответ, растирая затёкшие конечности. Гермиона же тщательно отряхивала мантию от земли, надеясь, что никто не заметил, что ее яблочки щёк все ещё были розовыми. Напрасно. Друэлла улыбалась уж слишком понимающе.

— Нам нужна клятва, — голос Тома звучал хрипло, но твёрдо.

Абраксас вскинул голову, уже понимая, к чему клонил Том.

— Связанные Непреложным Обетом, мы будем под его защитой, — продолжил Реддл. — Самая большая опасность в том, что мы не знаем, кто наш враг, а он, в свою очередь, знает. Мне нужно было подумать об этом раньше.

Гермиона увидела зерно рациональности в его словах. Конечно, ранее она не давала никому непреложную клятву — ей хватало ума опасаться всяких предложений от чистокровных, которые обещали кота в мешке под видом заманчивого предложения закрепиться в магическом обществе не на последних ролях, где она бы в лучшем случае перекладывала бумажки в Министерстве. О реальной обстановке ей поведал Виктор, жалея ее. Розовые очки бьются стёклами внутрь. Убедилась она в этом здесь, в новом (или старом) времени.

Гермиона знала, почерпнув информацию из старых книг, что клятва могла защитить даже от Империо, если правильно задать это в условиях. Позже она провела аналогию с Выручай-комнатой — слизеринцы во главе с Амбридж долго не могли найти их, пока не появился предатель.

Предатель.

— Да, Том прав, а ещё нам нужно защититься от предательства, — предложила Грейнджер, видя одобряющие огоньки в глазах Реддла. — Тайна не должна выйти за пределы нашего круга, только если мы сами этого не захотим.

— Составь клятву, Абраксас, — попросил Том.

Как Гермиона успела узнать, Малфой был докой в этом. Она порой думала, что Абраксас являлся гоблином в человеческом обличие: вероятнее всего, огромное состояние было именно заслугой в далеком будущем.

— Не просто, конечно, но придумаю, — обнадежил тот, уже прикидывая нужные слова.

* * *

Дыхание участилось. Грейнджер знала, что это сон, но не спешила разрывать объятия Морфея.

Мягкий пушистый ковёр, на котором разложены десятки книг, запах кофе и ветхих страниц и множество стеллажей со знаниями на полках — библиотека Дагвортов-Грейнджер — убежище, приютившее в последние дни лета.

Книги, что лежат на ковре, испещрены древними знаками — иероглифами, все ещё остававшиеся сложными и непонятными, несмотря на то, что великие умы брались за их расшифровку.

Она чувствовала, что близка к цели. Так и есть. Очередная книга, взятая в руки, сама раскрылась на нужной странице.

— Аменхет, жрица Бога Сета, — на выдохе прочитала Грейнджер.

Чёрная фигура возникла прямо перед ней, ухмыляясь.

— Вот, кто ты. Аменхет, — храбро повторила Гермиона, глядя ей в глаза. — Всеми забытая.

От неё исходила какая-то сила, которая ощутимо давила на сознание Грейнджер, заставляя сердце сжаться от страха.

— Забытая, да, — согласилась Аменхет. — Но это не надолго.

Уголечки глаз зажглись превосходством.

— Время идёт, Избранная, — голос налился свинцом. — Темный феникс следит за тобой, девочка.

Гермиона резко вскинула голову.

— Темный феникс? — переспросила она. — Кто это?

— Принеси мне маску, Избранная, — Аменхет ускользала от лишних вопросов. — Иначе поплатишься жизнью.

Метка обожгла диким огнём, вырывая Гермиону из этой реальности.

Это было лишь предупреждение. Дальше будет хуже.

* * *

Она не сомкнула глаз до самого утра, пока сон не сморил ее. По ощущениям Гермионы, будильник прозвенел где-то через минут десять, раздражая противным скрежетом.

Темные круги под глазами, раскалывающаяся голова — отличное начало утра.

Грейнджер отпросилась с урока. Обычная головная боль грозилась перерасти в мигрень — в глазах рябило, а к горлу переодически подкатывала тошнота.

Путь до Больничного крыла был не близок, поэтому она решила зайти в туалет Плаксы Миртл — в это время он, конечно, ещё так не прозван, но Гермиона не могла отказаться от старой привычки. Обычно она избегала эту уборную даже в этом времени, но сейчас пренебрегла своими заморочками.

Холодная, даже скорее ледяная вода мало-мальски привела ее в чувства. Закрыв краник, она услышала всхлипы из дальней кабинки. Сердце сжалось. Немного поколебавшись, Гермиона постучала в дверцу и открыла ее.

— Что произошло? — Грейнджер показался глупым этот вопрос, но ничего умнее в голову в этот момент не пришло.

Миртл ответила не сразу. Всхлипнув ещё пару раз, она подняла заплаканные глаза на Гермиону и остановила их на зелёно-серебристом галстуке.

— Тебе-то какое дело? — едко ответила она. — Пришла поиздеваться надо мной? Вы все, слизеринцы, такие.

Гермиона вздохнула — она и забыла, как с ней трудно.

— Как видишь, я начала не с оскорблений, — постаралась спокойно произнести Грейнджер. — Да и разве я над кем-то насмехалась?

Миртл, шмыгнув носом, покачала головой.

— Меня все кому не лень называют жирной прыщавой уродиной. В особенности Оливия Хорнби. — Её нижняя губа вновь задрожала. — Тебе-то хорошо, ты красивая и в дорогой одежде, а главное, что на лице ни единого прыщика. И староста Реддл за тобой хвостиком ходит.

Последние слова прозвучали особенно ехидно. Да, сплетни по школе доходили до всех особенно быстро. Ясно теперь, почему Вальбурга была в последнее время не в духе, мягко говоря.

— Меня сравнивали с бобром в младших классах, и это было самое невинное оскорбление из всех, что мне приходилось слышать, — поделилась Гермиона. — Мне было обидно, но я справилась с этим. А зубы я исправила с помощью заклинания.

Уоррен смотрела на неё, широко раскрыв глаза. Видимо, она не ожидала такой откровенности.

— Ты не просила у колдомедика зелье от прыщей? — поинтересовалась она. — Мы можем подойти, и тебе обязательно помогут.

— Правда? — неверяще спросила Миртл. — Честно говоря, мне не приходила в голову эта идея. Что сказать, грязнокровка.

Гермиона нахмурилась — это слово спустя годы продолжало хлестать ее душу не хуже кнута. Она хотела ответить, но Миртл продолжила:

— Знаешь, я думала этот амулет самый простой, но он оказался, что ни на есть волшебный. Ведь подарил мне удачу.

Она достала из-за пазухи амулет, тот самый амулет, что ранее беспечно потерял Долохов.

У Гермионы резко пересохло в горле.

— Где ты его нашла? — голос отдавал хрипотцой из-за волнения.

— В зале Славы, случайно, — поделилась Миртл. — Уронила палочку, а под шкафом увидела его. Правда, красивый?

— Красивый, — глухо отозвалась Грейнджер. — Его потерял мой друг, и он расстроен потерей.

Миртл чуть нахмурилась и сжала амулет чуть крепче.

— Я понимаю каково это: терять любимые вещи навсегда, — неожиданно твёрдо сказала Уоррен. — Ты хорошая, и я не хочу, чтобы твой друг грустил.

Гермиона сжимала его в руках, все ещё не веря в происходящее.

— Так когда мы сходим к колдомедику? — перевела тему Уоррен.

— Прямо сейчас.

* * *

— Все в порядке? — спросила Друэлла во время обеденного перерыва. — Ты отпросилась с последнего урока.

— Теперь более чем, — ответила Грейнджер, чувствуя, что в ней проснулся просто зверский аппетит.

Утолив первый голод, она повернулась к Долохову:

— Знаешь, у меня для тебя прекрасная новость.

Гермиона достала из кармана амулет и полюбовалась расширяющимися от удивления глаза Антонина.

— Где ты его нашла? — хрипло поинтересовался он, пока все остальные обратились в слух.

— Да так, Миртл отдала, — отозвалась Грейнджер, наматывая спагетти на вилку.

— Плакса Миртл? — неверяще переспросила Розье.

— Она украла его у меня? — сразу нахмурился Долохов.

— Нет, — жестко ответила Грейнджер, не желая навлекать на неё беду. — Она нашла его. И знаешь, что она мне сказала? Она не хотела, чтобы мой друг грустил из-за пропажи. Не обижай ее!

— Ладно-ладно, защитница сирых и обездоленных, я понял, — примирительно поднял руки Антонин.

Гермиона вскинула голову, потому что ей пришла ещё одна мысль. Она обратилась к Тому:

— Ты можешь сделать внушение Оливии Хорнби, чтобы она отстала от Уоррен?

Реддл приподнял бровь, мягко говоря удивленный ее просьбой.

— Почему я должен это сделать?

— Ты у нас староста, Реддл, — невинно ответила Гермиона. — Меня она не послушает.

Том ничего не ответил, но она почему-то была уверена, что он выполнит ее просьбу.

* * *

Поглощённые разговором, они не заметили кое-чьего отсутствия за преподавательским столом.

Ему не составило труда найти все нужные ингредиенты — большинство он обнаружил без особых усилий, просто ориентируясь с помощью своего обоняния.

Аменхет, невидимая для Дамблдора, наблюдала за ним с нарастающей злостью пополам с удивлением. Темный феникс оставлял Избранную впереди, подбираясь все ближе к Маске.

Золотая смесь потекла по желобу — он отошёл назад, опасаясь взрыва. Дверь засветилась красным — знак, что все сделано правильно. Рядом появился ещё один каноп, и заинтересованный Дамблдор поднял его, намереваясь позже рассмотреть в деталях.

— Да, Вальтер, я сделал это, — гордо произнёс Альбус. — Сможешь ли ты остановить меня?

У всех пятерых метка полыхнула болью. Такой, что у Гермионы, да и у Друэллы, на глазах выступили слезы.

— Это плохой, очень плохой знак, — закусила губу Грейнджер.

Все отчаянно переглянулись, вцепившись в руку, где скалилась голова Сета.