Гарри Поттер и сила Раданы (гет)

Происшествие с Беллой буквально выбило всех из колеи. Когда Снейп и Гарри унесли женщину наверх, Гермиона, подождав пару минут, поднялась за ними. Миссис Уизли накрыла на стол, но есть никто не мог, все задумчиво ковырялись в тарелках, прислушиваясь к звукам наверху. Через несколько минут зельевар и Гарри вошли на кухню, и члены Ордена напряженно уставились на них.

— Она будет в порядке, — сообщил Снейп, устраиваясь за столом и беря на колени Пенелопу, — Костерост ее защитил, я дал ей еще одну порцию.

— А где Гермиона? — поинтересовалась Джинни, зачерпывая ложкой сырный суп.

— Вытаскивает занозы из руки у Беллы, — ответил Снейп и, заметив удивленные взгляды, пояснил, — очевидно, падая, она зацепилась рукой за какую-то деревяшку и загнала себе в ладонь несколько десятков заноз. Мисс Грейнджер непреклонным тоном сообщила, что если их не удалить, будет нарыв, вот и вооружилась пинцетом. А во время действия лекарственных зелий нельзя применять Хирургическое заклинания.

— Слава Мерлину, Марьяна поспела вовремя, — вздохнула Тонкс.

— Поспевают груши, Нимфадора! — рявкнул Снейп и, помолчав, хмуро добавил. — Это моя вина.

— Вы о чем? — удивился Рон, накладывая себе пирог с ветчиной.

— Я поселил ее на третий этаж, с первого она бы не вывалилась, — насупившись, ответил Снейп, не притрагиваясь к еде.

— Это был всего лишь несчастный случай, никто не мог предположить подобное, и вы здесь не при чем, — горячо заявила Марьяна.

— Действительно, Северус, — согласилась Тонкс, впервые в жизни пропустив мимо ушей «Нимфадору», — ты не можешь обвинять себя в такой случайности.

— Почему ей так дорог Джонни? — задумчиво сказал Драко. — Она рисковала жизнью ради магловского ребенка.

— И не просто рисковала, а терпела при этом невыносимую боль, — добавил Снейп, завинчивая наконечник с соской на бутылке с молоком, — я даже представить себе не могу, как она добралась до окна, а тем более, как перелезла на крышу во время действия Костероста.

— Ну, она ведь долго пробыла с ним вместе в хижине, вот они и подружились, — неуверенно предположила Луна.

— А это еще более странно, — хмыкнул Люциус, — по идее, она должна была его уничтожить.

— Зачем ты так говоришь? — рассердилась Нарцисса. — Вспомни, как она любила Драко!

— Да уж, — усмехнулся Люциус, — помнишь, как она притащила ему на первый день рождения игрушечную метлу?

— С позолоченной рукоятью? — весело подхватила Нарцисса. — Конечно, как мне об этом забыть? Она была такая скользкая, что Драко свалился с нее, не успев пролететь и метра, а Белла на мой вопрос, зачем нужно было золотить метлу, ответила, что у мальчика все должно быть самое лучшее.

— А вы никогда не говорили, что это был подарок Беллы, — удивленно протянул Драко, пока остальные загибались от хохота.

— Зачем? — отсмеявшись, с трудом ответила Нарцисса. — Ты и так знал, что она тебя обожала. Больше половины твоих игрушек подарила именно она. Кстати, ты ее любил не меньше. Однажды она пришла в гости, а ты еще не научился ходить, и я спросила: « Сынок, кто пришел?» Ты, завидев ее, радостно закричал: «Беля! Беля!», сполз с моих колен и неожиданно пошлепал к ней. Она подхватила тебя на руки и сказала: «Какой большой мальчик! Как его зовут?» Ты сделал такое серьезное лицо, долго думал, а потом гордо ответил: «Мафо!» Я тогда очень удивилась, ведь всем знакомым ты представлялся не иначе, как «Дяка».

— Зато Белла пришла в полный восторг, — добавил Люциус, перекрывая всеобщий смех, — и сказала, что мы вырастили истинного наследника рода.

— Оказывается, это у вас в крови, а я думал — издержки воспитания, — хохотал Фред, едва не захлебнувшись супом.

— Все маленькие дети такие забавные, — улыбнулась миссис Уизли. — Например, Рон до трех лет упорно именовал Перси — Пикси, а отца — Тартур, потому что я звала мужа по имени, а Рон повторял за мной.

Теперь вслед за Драко покраснел и Рон. Гермиона, спустившаяся к концу обеда, была немало удивлена веселой атмосферой, царившей за столом.

Когда обед был почти закончен, и миссис Уизли начала убирать со стола тарелки, чтобы освободить место для сладкого, в окно снаружи постучалась большая рыжая сова. Все недоуменно посмотрели на птицу.

— Кто может прислать нам письмо? — удивился Снейп, поднимаясь со стула, чтобы впустить сову. — Вся информация пересылается прямиком в Хогвартс, Дамблдору.

Он распахнул окно, и сова, тяжело вспорхнув ему на плечо, гордо протянула лапу. Снейп, поморщившись, отвязал свернутый пергамент, и птица тотчас вылетела на улицу.

— Она даже ответ ждать не стала, — удивленно протянул Гарри.

Снейп развернул бумагу, быстро пробежал ее глазами и нахмурился. Не говоря ни слова, он протянул бумагу Люпину. Тот взял письмо и посмотрел на подпись.

— Это от Дамблдора, — сказал он и начал читать вслух. — «Произошло нападение Пожирателей. Никто не погиб. Ранен мальчик. Он в Мунго. Придется укрыть его на несколько дней. Привезу вечером».

— Опять укрыть? — возмутилась миссис Уизли. — Он что, думает, будто здесь отель?

— Какой мальчик? На кого напали Пожиратели? — недоумевал Гарри.

— Ответы на эти вопросы мы, я так понимаю, получим вечером, — ответил Снейп, закрывая окно, — в этом весь Дамблдор — интрига сохраняется до самого конца.

Пудинг ели в полном молчании, только Рон старательно перечислял всевозможных знакомых, которых Дамблдор мог привезти к ним. После миссис Уизли принялась мыть посуду, девушки остались помогать ей, а остальные разбрелись кто куда.

Близнецы, закрывшись в комнате, продолжили работу над новой вредилкой. Рон, Гарри, Драко и слизеринцы отправились на улицу поиграть в квиддич. Снейп скрылся в лаборатории, прихватив с собой Пенелопу. Люциус и Сириус засели за шахматы, избрав в качестве третейского судьи Римуса.

Покончив с посудой, Марьяна прихватила книжку, принесенную Дамблдором, и забралась в кресло. Ей все еще не давали покоя сверхвозможности, и она пыталась найти в книге хоть какое-нибудь пояснение. Однако помимо того, что она уже прочитала, ничего нового найти не удалось. Вздохнув, она отложила книгу и решила навестить Беллатрису.

Белла уже не спала, она сидела в кровати и обедала — очевидно, поднос с едой ей принесла миссис Уизли. Выглядела она довольно не плохо, хотя ее лицо еще сохраняло мертвенную бледность. Завидев Марьяну, она кивнула.

— Приятного аппетита, — пожелала девушка, присаживаясь к ней на кровать. — Как самочувствие?

— Гораздо лучше, спасибо, — вежливо ответила Белла и продолжила хлебать суп. — А как ребенок?

— Он еще спит, но с ним все хорошо, — ответила Марьяна и, помолчав, добавила, — Драко его наказал, запретил приходить к тебе.

— Он просто маленький, — ответила, нахмурившись, Беллатриса, — он не хотел никому зла.

— Да, я знаю, — кивнула девушка и хитро подмигнула. — Гарри очень волновался за тебя.

— Это он наклонился надо мной? — спросила Белла и, увидев утвердительный кивок, спросила. — Но почему?

— Я думала, ты мне скажешь, — с трудом сдерживая улыбку, ответила Марьяна.

— Наверное, испугался, что, если я откину копыта, некому будет рассказать им о крестражах, — в голосе женщины ясно прозвучала обида.

— Сомневаюсь, — покачала головой Марьяна, — по-моему, он в тот момент думал о крестражах в последнюю очередь.

— Ну, тогда есть еще одно объяснение — Гриффиндор, — фыркнула Белла.

— Ладно, ты отдыхай, а я пойду, не буду тебе мешать, — мирно сказала Марьяна, видя, что Беллатриса теряет терпение.

Она забрала пустую посуду и вышла из комнаты. Дождавшись, пока за девушкой закрылась дверь, Беллатриса вздохнула и вытащила из-под одеяла тонкие, изящные четки, выточенные из кости. Дрожащие пальцы легко пробежались по мелким костяшкам в форме рубинов.

— Ты была права, старуха, — грустно прошептала женщина, — как же ты была права…

На лестнице Марьяна столкнулась с Гарри, тот возвращался в свою комнату с метлой в руке. Вся одежда на нем была мокрой от снега, а нос посинел от холода.

— Если ты к Белле, то она не в настроении, — сообщила Марьяна, обходя парня по дуге.

— С чего ты взяла? — удивился Гарри, пламенея ушами.

— Ни с чего, просто к сведению, — улыбнулась девушка и понесла посуду на кухню.

Парень недоуменно посмотрел ей вслед, пожал плечами и пошел к себе. Переодевшись в сухую одежду, он поразмыслил пару минут, улыбнулся и поспешил на третий этаж.

На кухне Марьяна обнаружила румяную с мороза квиддичную команду, азартно хлебающую горячий чай. Вскоре к ним присоединились шахматисты — судя по хмурому лицу Сириуса, он опять продулся. Марьяна подсела к ним и налила себе кофе.

— Ты просто невнимательно играешь, — Люциус попытался утешить Блэка, но, судя по всему, добился обратного эффекта.

— Ты мухлевал, — обиженно заявил Сириус.

— Что?!! — Люциус подавился печеньем. — Как можно мухлевать в шахматы?

— Не знаю, тебе виднее, — буркнул Сириус и потянулся к Марьяне за утешительным поцелуем.

Напряженную обстановку разрядили близнецы, вошедшие на кухню — у Фреда в волосах болтались какие-то ошметки, а Джордж был с ног до головы измазан сажей.

— Черт! — раздраженно бросил Фред, усаживаясь за стол и подвигая к себе миску с пирогом. — Столько работы, и все Живоглоту под хвост!

— Интересно, где мы просчитались? — задумчиво пробормотал Джордж, шлепая по рукам брата, загребшего три куска пирога.

— Боюсь, это произошло еще в Хогвартсе, когда вы оба решили, что такой предмет, как зелья, не достоин вашего внимания, — весело ответил Снейп, входя на кухню с малышкой на руках.

— В каком смысле? — удивился Фред, отхлебывая чай.

— В самом, что ни на есть прямом, — пожал плечами профессор, вынимая из холодильника баночку пюре. — Вы ведь использовали в вашем изобретении слизь болотника?

— Откуда вы знаете? — спросил Джордж с набитым ртом.

— Оттуда, что больше ни один ингредиент не дает такого сильного эффекта скольжения, какой вам требуется, — ответил Снейп и, взмахнув палочкой, наложил на банку с детским питанием Греющие чары.

— А если и использовали, то что? — подозрительно спросил Джордж.

— А то, что это довольно взрывоопасный ингредиент, — ответил Снейп и, пощупав банку, свернул ей голову, — и для того, чтобы обезвредить эту его особенность, нужно добавить любой сглаживатель, причем при любом использовании, будь то зелья или что-то иное.

— А что такое сглаживатель? — поинтересовался Фред.

— О, Мерлин! — зельевар картинно закатил глаза. — И кого я учил? Такое впечатление, что вы вообще уроков не посещали.

— Сглаживателем называют компонент, добавляемый в зелье или сухую взвесь, содержащие агрессивные ингредиенты, с целью устранения возможности активной реакции в виде взрыва или выделения ядовитых веществ, а также усиления взаимодействия отдельных несовместимых ингредиентов, — к всеобщему удивлению выдал Крэбб, развертывая шоколадную конфету.

— Японский боггарт!!! — ошарашено пробормотал Фред, глядя на Крэбба вытаращенными глазами.

— Японский боггарт, — с готовностью подхватил Винс, с усилием отдирая с шоколадной бомбошки прилипшую фольгу, — так же известный, как Шикава, представляет собой привидение, имеющее облик черной жабы с перепончатыми крыльями, и при нападении принимающее вид истинного страха человека. Обитает в лесах или болотистой местности, отлично маскируется, в поисках добычи выходит в город по ночам, питается эмоциями, истощая свою жертву.

— Эй, ты что, проглотил магнитофон? — заорал Джордж, с испугом глядя на Винсента.

— Нет, — Винс, наконец, справился с конфетой и сунул ее в рот, — просто у меня любимые предметы — зелья и защита.

— А оценки какие? — спросил Фред, все еще таращась на Крэбба.

— Ну, по зельям твердая «В», а по защите между «В» и «У», — ответил Крэбб, пожав плечами.

— Круто! — похвалил Джордж. — Может, поможешь с этим сглаживателем?

— Конечно, пошли, — добродушно кивнул Винс, поднимаясь со стула. Фред с Джорджем вскочили вслед за ним и потащили его в свою комнату.

— А я думал, что у них хорошие оценки потому, что они слизеринцы, — удивленно пробормотал Рон, глядя вслед братьям.

— Ничего подобного, — обиделся Гойл, — мне, например, это не дано, так что я редко больше «У» получаю, но зато у меня по заклинаниям отметки лучше.

— Извини, — краснея, пробормотал Рон.

— Ничего, — пожал могучими плечами Грег, но тут из гостиной донесся оглушительный крик.

— Нашла-а-а!!! Нашла! Нашла! — кричала Гермиона, следом донесся какой-то грохот, сдавленное ругательство, а потом топот — девушка спешила на кухню.

— Что, интересно, она нашла? — встрепенулся Драко, с испугом глядя на дверь.

— Не иначе, смысл жизни, — хихикнул Рон, уткнувшись в чашку с чаем.

— А тебе и завидно, Уизли, ты то свой и не помнишь, где потерял, — едко ответил Драко.

— Да отвали ты, Дяка, — беззлобно отмахнулся от него Рон. Драко послушно замолчал и всего-навсего залепил рыжему в волосы кусок масла. — Придурок!

— Я нашла! Марьяна, я нашла медальон! — Гермиона влетела в кухню, прихрамывая и размахивая толстенной книгой, в которой Драко с удивлением узнал Белую Книгу Мерлина.

— Да что ты? — встрепенулась Марьяна, подвигаясь, чтобы освободить подруге место. — Рассказывай скорее!

— Что с ногой, Гермиона? — заволновался Драко, заметив, что любимая хромает.

— Да, ерунда, книгу уронила, — отмахнулась Гермиона, лихорадочно ища нужную страницу.

— Драко, принеси Обезболивающее, — Снейп мотнул головой в сторону двери и парень, кивнув, поспешил в лабораторию.

— Вот, нашла! — подскочила Гермиона и подвинула книгу поближе к Марьяне. — Я же говорила, что уже видела его! Видела именно здесь, когда искала Пророчество. Только эти страницы пролистала бегло, времени было мало, вот потому медальон бросился мне в глаза и запомнился, но я не могла с точностью вспомнить, где именно я его видела.

— И что это за медальон? — спросила девушка, внимательно разглядывая изображение, с точностью соответствующее медальону, виденному у Беллы.

— Какой медальон? — заинтересовался вернувшийся Драко и протянул Гермионе пузырек с зельем.

— Он исчез много веков назад, потому и находится в разделе легенд, — Гермиона подняла голову от страницы и восхищенно посмотрела на подругу. — Это медальон Дриопы.

— Это кто такая? — удивленно вопросил Рон.

— Тут есть эта легенда, вот, читай, — Гермиона, кивнув Драко, взяла пузырек и взволнованно подтолкнула книгу Марьяне.

— Много веков назад, в античные времена боги, осерчав на непочтение, отвернулись от людей и тогда начались кровавые войны, — найдя нужное место, начала читать девушка. — Варвары нападали на деревни, выжигая их дотла, убивая всех — мужчин и женщин, стариков и детей. Никто не мог противиться их силе, но помощь пришла, откуда никто не ждал. Войско могучих и прекрасных амазонок встали на защиту мирных жителей, отражая атаки варваров и с легкостью расправляясь с ними. Люди не знали, откуда они являются и куда уходят, эта тайна была покрыта мраком, но скоро амазонки стали героинями, им молились и превозносили. Самой прекрасной и боевой из них была предводительница Лирея. Она умела драться врукопашную, метко стреляла из лука, а владеть мечом, как она, не умел ни один мужчина. Амазонки ничего не требовали взамен, но жители спасенных ими деревень подносили им дары — еду и лошадей. Однажды Лирее явилась сама Дриопа — фея друидов. Она была так восхищена славой и совершенным ею добром, что сняла со своей шеи медальон, хранивший магию самой природы, и вручила его Лирее, сказав, что он будет защищать и помогать ей в бою, но лишь до тех пор, пока она будет творить добро. В подтверждение своих слов, она прикоснулась к медальону, он ярко засветился изнутри, и на нем появилась буква «А», означающая принадлежность войску амазонок. Но полгода спустя войско, возвращающееся в свое укрытие в лесу после очередного боя, выследили варвары. Когда девушки отправились на очередную схватку, варвары напали на из стан и убили всех, погибла также дочь Лиреи Далия. Горе и гнев наполнили души амазонок, той же ночью они напали на деревню варваров и, впервые изменив своим принципам, уничтожили всех живших там людей — не только мужчин, но и женщин, и даже грудных младенцев. «Чтоб и духу их на земле не осталось» — сказала Лирея, перерезая горло двухлетнему сыну Агемона, вожака варваров. Кровь мальчика брызнула фонтаном и попала на медальон Дриопы, который сразу перестал светиться. Когда амазонки, спалив деревню, вернулись домой, к Лирее вновь явилась Дриопа. «Я очень ошиблась» — сказала она, — «Ты не достойна носить медальон и владеть магией природы. Ты погубила жизни не во имя спасенья, а вопреки сердцу. Этот медальон принадлежит вам, я не могу отнять его, но и не могу оставить. Так пусть он канет в лету, и будет так до того дня, пока в вашем роду не родится истинно законный его владелец, такой, что не поступит дурно лишь из прихоти. Пусть это будет дитя двух великих воинов, тех, кто будет сражаться со злом не во имя, а вопреки, как ты сегодня, но иначе — не во имя славы или богатства, но вопреки сердцу, уничтожая зло, оплачивая твой вечный долг, но не получая взамен никаких привилегий, а лишь потому, что так правильно. И тогда их дитя получит всю магию природы, что хранит этот медальон, и будет она такой светлой, что никакая тьма не сможет совладать с ней». Лишь сказав это, фея друид исчезла, а вместе с ней и медальон. С тех пор никто больше его не видел, но великий Мерлин верил, что наступит день, и на землю вернется наследник Дриопы.

Марьяна закончила читать, и в кухне воцарилась тишина. Все недоуменно переглядывались, лишь Гермиона светилась, словно ясно солнышко.

— Вы понимаете? — не выдержала она. — Если медальон появился, значит, дитя, которое является наследником Дриопы, наконец, появилось на свет.

— Где вы видели этот медальон? — удивился Сириус.

— У Беллы, — нехотя призналась Гермиона.

— Белла — наследница? — оторопел Рон.

— Сильно сомневаюсь, — фыркнула Нарцисса, — наши родители были кем угодно, только не воинами.

— Воины имеются в виду не в прямом смысле, — возразила Гермиона.

— Все равно нет, — покачала головой Нарцисса, — я никогда в жизни не видела ничего подобного у Беллы, да и светлой феей ее назвать достаточно трудно.

— Тогда кто? — задумчиво пробормотал Драко.

— Мы все равно не узнаем, откуда у Беллатрисы медальон, пока она сама не захочет посвятить нас в это, — пожала плечами Гермиона, захлопнув книгу.

— Ладно, тогда давайте потихоньку готовить ужин, скоро может прийти Дамблдор, — вскочила миссис Уизли.

— Кто прийти? — переспросил Рон, пропустивший мимо ушей последние слова матери — он внимательно разглядывал обложку книги Мерлина.

— Кака! — коротко и ясно объяснила Пенелопа.

— Надо же, — удивленно пробормотала миссис Уизли, покосившись на девочку, — Пенни так быстро развивается… Вот Мариус только вчера начал сидеть, а она уже лепечет и, бьюсь об заклад, она понимает, что говорит.

— Зато ты не понимаешь, Молли, — усмехнулся Северус, — это обычный детский лепет. Он присущ всем младенцам, начиная с четырехмесячного возраста.

— А вы откуда знаете? — удивленно уставился на него Гойл.

— Почитал кое-что, — смутился зельевар, — раз уж мне на голову свалился младенец, я решил применить научные данные.

— А, я знаю, эта та книга, что лежит у вас в лаборатории, да? — обрадовался Грег. — Называется «Мать и дитя»?

Если бы взглядом можно было убивать, незадачливый Грег тут же развалился бы на куски. Снейп надулся, поднялся с лавки и направился наверх. Гойл виновато оглядел друзей.

Услышав стук в дверь, Белла тщательно спрятала четки в одеяло, расправила складки и чинно сложила ручки.

— Войдите! — крикнула она, с любопытством глядя на дверь.

— Э-э-э… Привет… — дверь скрипнула и отворилась, в образовавшуюся щель просунулась лохматая голова Поттера. — Можно войти?

— Можно, Поттер, только быстрее, не впускай сквозняк — на сегодня холодного воздуха для меня, пожалуй, достаточно, — скривилась Белла.

Гарри неуверенно улыбнулся и, протиснувшись в дверь, плотно прикрыл ее за собой и несмело шагнул к кровати.

— Я не кусаюсь, Поттер, садись, — вздохнула Белла, ткнув пальцем в стул возле кровати, — и рассказывай, зачем пришел.

— Уже Поттер? Вроде я был Гарри, — обиженно пробормотал парень, с сомнением косясь на предложенный стул — тот стоял слишком близко к кровати, а отодвинуть его казалось неприличным.

— Когда? — удивилась Белла и, приподнявшись, пихнула парня так, что он шлепнулся на стул.

— Во дворе, — ойкнув, ответил Гарри.

— Неужели ты полагаешь, что в таком состоянии я соображала, что говорю? — Беллатриса насмешливо вздернула брови.

— Нет, не полагаю, — буркнул парень, подавив разочарованный вздох, — значит, теперь я снова Поттер?

— Ты, вообще, зачем пришел? — поинтересовалась Белла.

— Я могу уйти, — смутился Гарри, поднимаясь со стула.

— Сидеть! — не повышая голоса, но очень властным тоном приказала женщина, и Гарри, едва приподнявшись, плюхнулся обратно. — Я не сказала тебе уйти, я лишь задала вопрос.

— Хотел узнать, как ты себя чувствуешь, — пожал плечами парень.

— А-а-а… — протянула Беллатриса и хитро улыбнулась. — Если хочешь, чтобы я называла тебя по имени, ты должен стать мне ближе.

— Это как? — на щеках Гарри быстро начал проявляться яркий румянец.

— У меня ноги сводит судорогой, ты можешь с этим что-нибудь сделать? — невинно спросила Белла.

— Снейпа позвать? — предположил Гарри.

— На кой черт он мне сдался? — фыркнула Беллатриса. — Снейпа я и так зову по имени, а мне показалось, что это ты хочешь удостоиться такой чести.

— Тоже мне — честь, — буркнул Гарри. — Что тогда тебе надо? Зелье?

— Судороги, Поттер, это остаточное действие Костероста, — медленно, словно маленькому дауну, принялась втолковывать Белла. — От этого может помочь только массаж.

— О… Э… — Гарри опустил глаза, маскируясь под бордовое покрывало Беллы, словно хамелеон.

— Поттер, да ты само красноречие! — восхитилась Беллатриса, закусив губу, чтобы не захохотать. — Если боишься, я тебя не заставляю.

— Я не боюсь! — немедленно ответил Гарри и быстро пересел к ней на кровать.

Белла едва сдержалась, чтобы не закатить глаза, ограничившись внутренним смешком. Как же легко управлять гриффиндорцем! Проще, чем у младенца конфетку отнять.

Гарри тем временем уже раскаялся в своей храбрости. Осторожно подняв одеяло, он увидел только маленькие пальчики, торчащие из под длинной ночнушки. Помедлив немного, он медленно отодвинул подол в сторону.

— Мерлин, Белла! — удивленно воскликнул он, разглядывая миниатюрные, как у китаянки ступни. — Ты себе обувь в «Детском мире» покупаешь?

— Для таких, как я, Поттер, обувь шьют на заказ! — рявкнула обиженная Беллатриса, слышавшая в своей жизни немало шуток по этому поводу и страшно комплексуя из-за него.

— Лапти плетут? — засмеялся Гарри.

— Да иди ты знаешь куда? — надулась Белла, исподлобья глядя на веселящегося парня.

— Куда? — тут же спросил Гарри.

— Туда, где темно и гадко, — огрызнулась женщина и слегка дрыгнула ногой. — Если не нравятся мои ноги, то воткни одеяло, где росло, и вали лесом.

— Почему, мне очень нра… — горячо начал возражать Гарри, но тут же покраснел и заткнулся.

— Ну, если «нра», тогда вперед, — едва заметно улыбнулась Белла и поудобнее разлеглась на подушках.

Чтобы лишний раз не смущать мальчишку, она закрыла глаза, и через пару секунд почувствовала на своих ступнях теплые пальцы. Ощущения были настолько невероятными, что не могли сравниться даже с сеансом профессионального массажиста, которого Белла два раза в неделю вызывала на дом в своей прошлой, «Пожирательской» жизни. В руках парня чувствовалась такая сила, что казалось, он может спокойно сломать ей пальцы, если захочет, но даже эта сила не могла сравниться с той нежностью, с какой Гарри прикасался к ней. Его пальцы осторожно разминали каждый дюйм ее ступней, разбивая ноющие узелки в напряженных мышцах, и медленно, но неукротимо прогоняли боль, ставшую в несколько последних недель словно частью ее самой. Пальцы ног, скрюченные этой болью, постепенно расслаблялись, даруя сногсшибательное блаженство. Не в силах сдержаться, Беллатриса тихо застонала, и Гарри испуганно отдернул руки.

— Ой, прости, тебе больно? — прошептал парень, Белла открыла глаза и сердито посмотрела на него. — Понял…

Она снова закрыла глаза и чуть ли не растеклась по подушкам, впитывая каждое его прикосновение. Она не знала, сколько прошло времени, когда почувствовала, что засыпает. Приложив невероятное усилие, она заставила себя открыть глаза. Гарри несмело посмотрел на нее. Беллатриса улыбнулась и села в кровати.

— Спасибо… Гарри, это было чудесно, — она взяла его лицо в ладони и, потянувшись, легко коснулась поцелуем самого уголка его губ.

— Пожалуйста, — еле слышно пробормотал Гарри, по привычке приобретая помидорный оттенок, — я… э-э-э… пойду?

— Иди, — кивнула Беллатриса, неотрывно глядя ему в глаза.

Гарри поднялся и, улыбнувшись напоследок, пошел к двери. Белла задумчиво смотрела ему вслед.

— Гарри! — окликнула она парня, когда он уже вышел из комнаты. Мальчишка немедленно всунулся в незакрытую дверь. — А могу я рассчитывать на второй раз?

— Тебе понравилось? — расцвел улыбкой Гарри.

— Очень, — улыбнулась в ответ Белла, — это было просто невероятно.

— Конечно, я с удовольствием сделаю это для тебя еще раз, — радостно ответил Гарри и закрыл за собой дверь.

Отвернувшись от двери, парень неожиданно увидел стоящего в паре шагов от себя Снейпа. Профессор с ужасом смотрел на него вытаращенными глазами, словно у Гарри на лбу внезапно образовалась Черная метка.

— Что вы там делали, Поттер? — сдавленным шепотом спросил зельевар.

— Ну… Я… — замялся Гарри, силясь подобрать слова.

— Молчите, Поттер! — резко прервал его Снейп, глядя, как парень наливается краской. — Уверен, я совсем не хочу этого знать!

Он проскочил мимо Гарри и скрылся в лаборатории. Гарри недоуменно почесал в затылке, размышляя, что так напугало Снейпа, и вдруг до него дошло, какой диалог он только что услышал. Ахнув, он снова побагровел и помчался вниз.

Остаток дня пролетел незаметно. Миссис Уизли уже накрывала на стол, а члены Ордена принялись занимать привычные места, когда со двора вдруг донесся странный шум. Все насторожились и, вынув палочки, направили их на дверь. На крыльце послышались шаги, затем дверь распахнулась, и на пороге появился Дамблдор.

— Альбус! — воскликнул Римус, опуская палочку. — Почему ты явился не через камин?

— Я не один, а моему спутнику нельзя пользоваться камином, — спокойно ответил Дамблдор, приветствуя всех кивком головы, — мы только что из Мунго. Позвольте, мы сначала войдем, а уж потом я все расскажу. Входи, мой мальчик, входи.

Старик, обернувшись назад, поманил кого-то рукой и отступил в сторону. На пороге появилась огромная фигура, полностью заслонившая дверной проем. Все обалдело уставились на него.

Это был высокий парень, с коротко стриженными светлыми волосами. В руке он держал большую спортивную сумку, его взгляд испуганно метался по присутствующим. На нем были голубые, драные джинсы и черная футболка с длинным рукавом, под которой перекатывались литые мускулы. На груди футболки был изображен лохматый фиолетовый монстрик с оттопыренными ушами и высунутым зеленым языком, а под рисунком красовалась надпись: «Я — гордость мира!»

— Блин, мне прямо плакать хочется, — прошептал Фред на ухо Джорджу, — это в каком же мире я живу, если у него такая паршивая гордость.

— Угу, — немногословно кивнул Джордж, тоже моментально узнавший вошедшего.

— Какого лешего ты тут делаешь, Дадли?!! — возопил Гарри, к которому наконец-то вернулся дар речи.