Здесь появился русский дух! (гет)

Русский человек, он и в огне не горит, и в воде не тонет!

Или это про лёд было?..

— Серый! Да сделай ты потише, будь человеком! — да, мой крик души приглушила подушка. Но я так больше не могу! Мы без остановок едем уже четыре часа. У меня болит голова и не только, а этот гад ещё и музыку на всю врубил!

— Что-что? — весело спросил тот самый Серый и, о Боги, приглушил-таки музыку!

— Говорю: выруби музыку, гад! — вместо слов вырвался какой-то полурык-полустон.

— Ой, чего это ты рычишь? Тебе же нравилась эта группа… — хах, каеф… он выключил музыку.

— Она мне до сих пор нравится, но моя больная голова сейчас явно против тяжелого рока и вообще любой другой музыки. У тебя есть цитрамон? — я приложила чуть ли не титанические усилия, чтобы приподняться на локтях.

— Должен быть, — не отрывая взгляда от дороги, ответил он, — Шурик, глянь в бардачке. Шурик? Са-а-аша, а-а-ау… Александр, блин! — ох, чего ж ты так орёшь?

— А? Что такое? Пожар? Авария? Мы все умрем? — он сонным голосом пролепетал что-то о способностях Серого к вождению и снова отключился.

— Вот же ж…— глянув в зеркало заднего вида, он тут же прикусил язык— Прости-прости, не кричу. Просто Шурик сволочь! — громким шёпотом сообщил он весьма очевидные вещи. А я снова упала на заднее сиденье, о чём сразу же и пожалела, ибо в голову стрельнуло так, что чуть глаза не повываливались.

— Мишенька, нам долго пилить до ближайшего населеного пункта? Я так больше не могу… Мне прям очень херово… — хотела было ещё что-то сказать, но меня просто перебили.

— Примерно через двадцать минут мы должны подъехать к Иркутску. Найдем какой-нибудь более-менее приличный отель и остановимся. Протянешь? — я молча кивнула, в голову опять стрельнуло, а до меня дошло, что он бы всё равно ничего не увидел, поэтому просто угукнула. От знаменитого удара по лбу меня удержал недавний неприятный опыт и очередная яма.

Не знаю, сколько прошло времени, но мы вроде бы остановились, а я облегченно выдохнула. Наконец-то… нет, вы не подумайте! Мне очень нравится путешествовать на машине, но сейчас особенный случай. Долбанная метеочувствительность! Друзьям хоть бы хны, а у меня такое ощущение, будто голову легче отрубить, чем вот это вот терпеть. Серый помог выйти из машины, но у меня подкосились ноги, поэтому до номера пришлось добираться на ручках не очень высокого, но крепкого кучерявого брюнета с карими глазами. Когда меня положили на мягкую кроватку, вырвался тихий блаженный вздох.

Ненавижу. Не-на-ви-жу. Эпидемия гриппа? Пф, ни разу не чихну. Пробежаться под дождем? Легко. Сожрать снег в минус сорок? Да я с детства так делаю! На улице жара? Даже не замечу. Но! Но… стоит только солнцу чихнуть, как меня придётся отдирать от пола! Как так-то, а?

Думать не хотелось от слова совсем, поэтому я сразу же уснула.

* * *

Что нужно для счастья? Конечно же вкусный кофе! А что ещё? Правильно, чтобы голова не болела. Сегодняшним утром у меня есть и то, и другое. Вывод: я счастлива.

Но как всегда есть одно «но» — кушать-то хочется. Поэтому, чиркнув небольшую записочку и вооружившись навигатором, я пошла за продуктами в ближайший круглосуточный магазин. Рассматривая улочки незнакомого мне города, я вдыхала прозрачный утренний воздух. Да… только ради таких моментов можно всё бросить и уехать в путешествие по стране. Я могу встречать такие прекрасные рассветы, чем вамне веская причина? «Угх!» — немного поёжившись от приятной утренней прохлады, оторвала свой взгляд от неба и потопала дальше.

В магазине я пробыла примерно полчаса, купила только самое необходимое и, нагруженная тремя большими пакетами, выдвинулась в сторону отеля. Пройдя около половины пути, вспомнила, что не купила молоко, за которым я, собственно говоря, и пошла. От души послала всех и вся на три известных буквы, развернулась на сто восемьдесят градусов и, продолжая громко материться про себя, вернулась за молоком.

Назад возвращалась, стараясь не вспоминать, что я забыла купить, ибо снова тащиться в магазин с тяжеленными пакетами мне вот ни капельки не улыбалось.

— Фух… — свалила разом всё на пол, разминая красные борозды на руках. Угх, неприятно, однако, — Шурик! Серый! Вы здесь? — крикнула я, снимая кроссовки. Спросите, что они должны делать в моём номере? Как это что? Конечно же ждать завтрак! Прислушалась, а в ответ тишина. Отлично, значит, я успела.

Перетащив пакеты на кухню, я почувствовала, что в голову закралось неприятное ощущение, будто я что-то забыла. Но что?.. Агх, потом подумаю, а сейчас готовим завтрак!

Когда я уже дожаривала последний блинчик, завалились мои дорогие и очень сонные друзья.

— О, вы как раз вовремя, — крикнула, не оборачиваясь, — Шурик, помой посуду, — сразу заявила я безапелляционным тоном. Он уже хотел что-то возразить, но мой разворот на три четверти и злобный зырк сделал своё дело. А может это была горячая сковородка в левой руке? Кто знает, кто знает… От таких размышлений у меня аж настроение поднялось. И весело мурлыкая какую-то неизвестную даже мне мелодию, заваривала чай.

— Слушай, — начал Шурик и сладко зевнул, — эти пакеты… это же нам в дорогу? — а что я? Я тупо на него уставилась. Чёрт! Так вот, что я забыла!

— Якорь тебе в задницу! — в сердцах крикнула, от чего засыпающие над тарелками мужчины подпрыгнули на стульях и одновременно крикнули.

— За что? — они настолько искренне возмутились, что я прыснула со смеху. Вот это и называется поднять подняли, а разбудить забыли. Когда я рассмеялась, эти двое посмотрели на меня, как на дуру, потом переглянулись между собой, зевнули и одновременно хлопнули себя по лбу. Прям как близнецы. От такой сцены, я смеялась, уже не скрываясь. Интересно, я спросонья так же выгляжу?

— Ладно, проехали, — шумно вздохнул Серый, пряча улыбку в кружке. Но он, видимо, забыл, что чай я только налила, поэтому, отхлебнув кипятка, мой дражайший друг закашлялся и выплюнул все содержимое на своего соседа, то есть Шурика. Бедный Шурик. Бедный-бедный Шурик! От такого «душа» он сразу же проснулся и попёр с обвинениями на брюнета. А я в этот момент поняла, что недосолила тесто. Обидно. Ну что ж, обычное утро обычных фольклористов. А-а-а, я ж ещё не рассказывала!

И так, вообще, для начала стоит сказать, что я училась на филолога, но после одного происшествия впала в глубокую депрессию, откуда меня вытащили хорошие знакомые моей лучшей подруги. Они предложили мне эту работу, чтобы развеяться, и вот мне тридцать один, а мы уже девять лет колесим по стране, собирая предания, легенды, сказки и записывая на видео ритуалы местных ворожей. А на данный момент мы лучшие друзья, и вместе едем в гости к Байкальским шаманам! Правда, те об этом пока не знают…

От размышлений меня оторвал громкий выкрик.

— А? Что? — непонимающим взглядом уставилась на этих двоих.

— Как размножаются русалки, если тритонов они убивают? — хором спросили они.

— Что? Как вы до этого дошли? — я ещё больше выпала из реальности.

— Сейчас это не важно! Так как? — с выражением решительно-настойчиво-вопросительным они уставились на меня.

— Блин, да я-то откуда знаю? — вспылила я. — Так, это потом. Шурик, ты сходишь со мной в магазин?

— Почему я? — возмутился вышеупомянутый. — Пусть Серый идёт! — тут же подставил он друга.

— Вот ты сможешь машину проверить и, если что, починить? Вот и я думаю, что нет. Поэтому, как джентльмен, ты поможешь донести тяжёлые пакеты, чтобы хрупкая леди не сломала себе спину. Правда? — Шурик шумно вздохнул, но согласился, что чинить механизмы не в его компетенции.

— Но с машиной всё в полном порядке, — Серый решил отстоять своё свободное время.

— Я считаю, что лучше перебздеть, чем недобздеть! — изрекла я и с умным видом подняла вверх указательный палец.

— Резонно, — оба, с таким же умным видом, закивали головой.

Ещё примерно полчаса мы обговаривали список покупок.

— Так-с, — Серый одним глотком допил чай, — за работу! Выезжаем в три часа дня.

— Так точно! — резко подскочив из-за стола, мы шутливо отдали честь и удалились из комнаты. Посуду было решено оставить на Мишу. Быстро одевшись, я вышла из отеля.

— О, Шурик, не зря тебя Ленка эльфом называет, — хмыкнула я. Передо мной стоял зеленоглазый блондин в толстовке военного окраса и коричневых штанах. Вылитый эльф. А после одного нового года, когда я напялила на него острые уши, эта кличка прицепилась надолго. Только вот самому Шурику она не очень понравилась, и поэтому именно к нему никто так не обращается. Ой, а Миша же стал Серым тоже после одной вечеринки. Лично мне она очень понравилась, но вот ему… Короче говоря, теперь при любом упоминании алкоголя его кожа приобретает серый оттенок.

От нахлынувших воспоминаний я тихонько захихикала.

— Ты чего это? — отошедший на пару шагов Шурик развернулся и вопросительно выгнул бровь.

— Да вот вспомнилось, как у Серого кличка появилась, — он сначала удивлённо раскрыл глаза, а потом тоже тихонько захихикал. Вот так, вспоминая разные истории и сверяясь с навигатором, мы не заметили, как дошли до магазинов.

* * *

До Байкала мы доехали без особых происшествий, и вот уже около недели живём и работаем на берегу этого прекрасного озера. Единственный минус — комары. Ну и ещё отсутствие нормального санузла. И кухни. Но зато какая здесь прекрасная природа!

Почёсывая укушенный лоб, я, сонная и очень довольная, выползла из палатки. Спросите, почему я довольная? Так наш самый лучший и незаменимый Шурик договорился с шаманами.

Пару дней назад мы услышали, что сегодня будет возможно провести очень необычный ритуал. После долгих уговоров нам всё же разрешили в нем участвовать. В чём же, собственно, его необычность? Сами пока не знаем.

* * *

Итак, ритуал необычен из-за того, что его можно провести только раз в сто семьдесят три года, но и то не факт. «Кровавый диск должен быть перечеркнут огненным пером. Только тогда грань будет достаточно тонкой, чтобы приоткрыть завесу», — сказал нам старый шаман.

* * *

Рассвет. Тихо… Может это из-за предстоящего ритуала? Не знаю, но страшно даже глубоко вздохнуть. Боишься разрушить этот волшебный и пугающий до неприятных мурашек миг. Деревья кажутся выше, чаща — гуще, а быстрая река будто замедляется, практически останавливаясь. Ветра нет, но откуда-то слышится непрекращающийся шелест и шорох. Где-то взвыл волк. И снова тишина. Звенящая. Одновременно и сводящая с ума, и успокаивающая. Под босыми ногами хрустят ветки. Белая хлопковая рубаха спадает до самых икр. Густые светло-русые волосы распущены и волнами стелятся по спине, опускаясь почти до колен. В руках уздечка чёрного коня. Абсолютно чёрного. Длинные густые ресницы, и такие же красивые и невинные черные глаза. Он смотрит спокойно, даже осмысленно. Он всё понимает. И то, что жить ему осталось меньше пятнадцати минут. Понимает и не пытается сбежать. Это бесполезно. Его вырастили для этих целей. Поэтому, если не принесут в жертву сегодня, убьют через неделю или через две. Он смирился и спокойно идёт выполнять своё предназначение. Я отворачиваюсь. Слишком сложно смотреть в эти умные, слишком понимающие глаза. Взгляд опускается на другую руку: в ней я держу тяжёлый глиняный кувшин с жертвенным вином. А в голове невольно всплыли слова старого шамана:

— Предупреждаю тебя, девочка, ты пожалеешь. Уйти сможет только один человек. Ты навсегда потеряешь всё, что дорого тебе в этом мире! Пути назад не будет!

Громко сглотнув, я мотнула головой. Нет, всё это выдумки. Просто красивая легенда. Сколько раз уже такое было? И ни один из всех ритуалов, в которых я принимала участие, не сработал так, как надо. Дверь в один из других миров? Бред. Впереди показалась лесная опушка с большим гладким камнем по центру и пятью небольшими кострами по периметру. Между ними сидели шаманы и, шепча, перебирали что-то в руках, мерно покачиваясь из стороны в сторону, в такт бубнам. Позади каждого из костров тоже стояли люди. Они отбивали ритм и тоже что-то быстро шептали, стуча в барабаны из кожи ягнят. У всех закрыты глаза. Возле камня стоит тот самый старый шаман. Он тоже отбивает ритм в бубен, пышно украшенный перьями и бусинами из янтаря и ещё каких-то камней, но он не шепчет, а поёт. Протяжно, завывая. Его песня пробирает до костей, цепляет что-то в животе. Крутит, будто пытается вывернуть наизнанку, доставая все страхи, переживания и грехи. Но даже если прислушаться, слов не разобрать. Это пугает. Он будто видит меня насквозь. Не осуждает, не хвалит — просто смотрит, не открывая глаз. Ужасное чувство. Неприятное чувство. Но я упрямо продолжаю идти вперёд. Парни уже давно здесь. Камеры настроены, всё готово.

Подхожу к старому шаману, попутно передавая уздечку одному из его сыновей. Оба стоят рядом, раскуривая какие-то травы. Голова начинает кружиться. То ли от песни, то ли от этих непонятных трав… Ох, лишь бы они не вызывали привыкания. Невольно засматриваюсь на небо. Удивительное зрелище. Большая, нет, огромная луна ярко-красного, кровавого цвета нависает над ещё чёрным лесом, а по центру её пересекает жёлто-голубой хвост кометы. Отрываю взгляд и спокойно ложусь на неожиданно тёплый камень. Закрываю глаза. Слышу, как ускоряется до этого медленный стук. Слышу, как обрывается тихое ржание коня. Песня становится всё громче и протяжнее. Голова кружиться всё сильнее, а мысли начинают неприятно путаться. Веки тяжелеют, и я закрываю глаза. Тело становиться ватным, голоса — глухими, только завывания старого шамана и быстрый стук бубнов набирают громкость. Последнее, что я запомнила перед тем, как провалиться в объятия к Морфею, это то, как резко стихли абсолютно все звуки, и смутно знакомое чувство невесомости.

* * *

— Угх… — и снова здравствуй, головная боль! Что может быть хуже? А-а-а, точно. Проснуться на чём-то твёрдом, под палящим солнцем и с этой самой треклятой головной болью! Но думала я не особо долго, ведь снова провалилась в сон.

* * *

Когда я проснулась во второй раз, голова больше не болела, но теперь болела спина. Они что, так и оставили меня на том камне? Сколько я проспала?.. Хорошенько потянулась, хрустя косточками, и спустила ноги с камня.

— М-м-м, щикарно-о-о… — чуть ли не урча, как довольная кошка, подставила лицо лучам, по ощущениям, заходящего солнца… Стоп! Заходящего? Резко распахнув закрытые до сих пор глаза, я немного очень сильно охренела от сложившегося пейзажа. Красно-оранжевый шар медленно катился по багряному небу, прячась за золотыми деревьями. Листья почти невесомо танцевали в воздухе, пропитанном запахом недавнего дождя. Высокая мокрая трава намочила подол рубахи и приятно холодила босые ноги. Вовсю бушевала осень, а я стояла и решительно не понимала, какого хрена я из весеннего хвойного леса переместилась в осенний смешанный? А на краю сознания настойчиво пульсировали предупреждающие слова старого шамана. Осознание наступало с неотвратимостью асфальтоукладочного катка.

— Ой бля… Кажись, я по-крупному влипла.

Первым желанием было залезть на тёплый камушек, закрыть глаза и вернуться домой. Странно то, что я была абсолютно уверена в иномирном происхождении моего окружения. Но вот незадача — камушек-то исчез! Вот прям совсем. Стоило только опустить ноги на прохладную землю и буквально одну секунду посвятить разглядыванию окружающего меня пейзажа, как он с мягким журчанием растёкся серебристой жидкостью, моментально уходя под землю. На такие метаморфозы я удивленно ойкнула, но особого внимания не обратила. Ну, а что вы хотели? Меня после попадания в другой мир больше ничего не удивит. По крайней мере я так думала ровно до того момента, пока не почувствовала неприятное жжение в районе шеи и горячую жидкость, стекающую вниз. В воздухе повис запах железа. Я резко замерла, стараясь даже не дышать. Нападавший задал какой-то вопрос, но понять, что это именно он, мне удалось только по интонации. Вы серьёзно? Я не знаю этого языка! Как так-то, а? Где справедливость в этом ужасном мире? Ладно. Спокойно. Надо свою жизнь спасать, остальное потом.

— Простите, что Вы сказали? — человек за спиной дёрнулся, сильнее вдавив клинок. Сердце отчаянно пыталось сбежать в пятки, а мысли путались, бегали, паниковали и сталкивались друг с другом, мешая разобрать хоть что-то. Единственное, что было ясно во всём этом хаосе — это вопрос, который светился огромными красными буквами, а именно: «ЧТО ДЕЛАТЬ?»

Медленно. Нет, не так. О-о-очень медленно я подняла руки над головой, показывая свою безобидность. Правда, как говорил мой дед, я милашка и очаровашка, пока сплю клыками к стенке, ага. И он был абсолютно прав, ибо как только лезвие перестало так плотно прилегать к моему бедному горлу, я со всей дури шибанула по руке обидчика и, резко присев, откатилась в сторону. Походу в стрессовой ситуации тело и не такие финты ушами вытворять может. Ну, а теперь…

— Валим! — я стартанула в лес со всей возможной для меня скоростью, снося всё подряд на своём пути. Но именно из-за этого меня очень скоро поймали и вырубили. Печалька. А я ещё столько не сделала… не закрыла ипотеку (да, у меня её нет, но всё равно!), не съездила в Нью-Йорк. Сдохнуть тут будет как минимум обидно.

* * *

Просыпаться было тяжело. Так же обычно говорят? Но я не я, если всё будет как у нормальных людей, ибо как только пришло осознание последних событий, я уверенно постаралась принять более-менее вертикальное положение. Кто ж знал, или что знало, что здесь (где бы это «здесь» не было) такие низкие потолки?

Хорошенько приложившись макушкой о твёрдую поверхность, глухо застонала, хватаясь за выступающую шишку. И тут я увидела его. Свет в конце тоннеля. «Да ну нахер. Я не могла так сильно шибануться… наверное».

Но вот зрение начало фокусироваться, и далекий овальный свет в конце туннеля превратился во вполне квадратный и близкий выход из помещения.

Глаза привыкли к полумраку, и передо мной предстало небольшое помещение, полностью увешанное пучками трав. Слева от меня на всю стену располагался стеллаж, под завязку забитый разнообразными стеклянными банками, а на полу уютно разложилась шкура какого-то неизвестного животного, очень похожего на здоровенную саблезубую белку. Что я только что увидела? Ладно, всё потом.

То, что я сначала приняла за потолок, не что иное, как самая обычная полка с книгами на неизвестном мне языке.

Я полусидела-полулежала на неплохой такой двуспальной кровати, хотя, судя по всему, это был раскладной диван. Тяжелое вязаное одеяло было свёрнуто до состояния колбаски и засунуто между ног. Подушка валялась на полу (ну да, лучше даже близко ко мне во сне не подходить — как говорится, во избежание).

Смачно зевнула и попыталась сгрести в кучу перемолотый мозг. Итак, что мы имеем? А имеем мы следующее: меня пытались убить — это раз, я смылась — это два, меня догнали и вырубили — это три.

Я загнула третий палец и благополучно зависла. Почему ещё жива? Не, это конечно очень хорошо, но… как? Здоровенная шишка на макушке неплохое доказательство того, что это не своеобразный загробный мир.

Потирая ушибленное место, я аккуратненько сползла с кровати и замерла, ибо для моего метра шестьдесят семь потолки просто высоченные. Здесь же две меня влезет! Зачем? Ладно, может, в этом мире люди выше? А я что? Карликом буду? Э-эх… неприятно, однако. Хорошенько прощупав взглядом просторную светлую комнату, увидела ещё две двери, кроме ведущей на улицу, к которой я, собственно, и продвигаюсь небольшими перебежками.

Яркие краски больно ударили по глазам: все оттенки красного и оранжевого слились в огромной цветастый ковёр, доходящий аж до края острова. То тут, то там виднеются крыши домиков, максимум в три этажа. С горы, у верхушки которой и расположилось жилище моего спасителя, открывается просто поразительный вид на восход солнца: на весь остров разросся лиственный лес, а осень разукрасила деревья, превращая остров во что-то невозможное. Немного левее, из-за горизонта, поднимается огромное солнце. Небо над головой чистое, голубое, без единого облачка, но там… там, где встаёт солнце, оно покрыто пятнами: жёлтыми, оранжевыми, розовыми… Море тоже не синее, нет. Оно будто сливается с этим невероятным горящим небом, продолжает картину. Туман почти рассеялся, но кое-где покрывает лес молочной дымкой.

От такого буйства красок… от такой красоты захватывает дух и стираются мысли. Ты ни на что не обращаешь внимание. Тебе абсолютно всё равно. Я не заметила, что под моими ногами обрыв. Я не заметила холодного, пронизывающего до костей ветра, который так и норовил сбросить тебя вниз. Я забыла о том, что это другой мир и что меня пытались убить, но почему-то спасли. В данный момент не существует ничего. Только я и этот до смерти прекрасный рассвет. Как зачарованная, наблюдала за тем, как светло-жёлтый диск спокойно катится по небу.

Но вот солнце встало, а кто-то легонько потрепал меня по плечу.

* * *

От неожиданного прикосновения я подскочила на месте и резко развернулась в сторону потревожившего меня. Итак, я официально заявляю, что моя жизнь больше не будет прежней, ибо все мои представления о человеческой анатомии полетели в тартарары.

Невысокий дедушка с длинными седыми волосами придерживает меня за плечо. Повторяю: какой-то старик своей длиннющей рукой все ещё держит меня за плечо! Как? Почему? Откуда? А главное — зачем? Столько вопросов и ни одного ответа. А ответы нужны, потому что мне решительно непонятно, как у человека может быть два локтя! Ну вот как? Скажите пожалуйста, куда меня, блин, занесло?!

И стою я, и пялюсь на руки, а он мне что-то говорит, говорит… Ой, всё равно не понимаю этого языка, так что пофиг.

— Эй, ты мне слышать? — по ушам больно проехались ужасное произношение и исковерканные слова. Только через восемь секунд до меня дошло, что это мой родной русский язык! А после осознания пришёл ступор.

— Вы… Вы говорите по-русски? — когда вернулся дар речи, я во все глаза уставилась на этого человека. Может, я что-то перепутала? Вдруг здесь тот же язык? Тогда почему он так плохо говорит? Ничего не понимаю… кстати, походу ничего не понимаю не я одна. После моих слов старичок склонил голову на бок и крепко задумался. Стоял так около минуты.

— Прости, я плохо говорить на язык другой мир. Пошли в домой, здесь холод, — что он только что сказал? Плохо говорит на языке другого мира? Но откуда вообще его знает? Угх, мне плохо. Слишком много всего и сразу.

* * *

Терпкий аромат свежего травяного чая наполнил небольшую кухню. Сидя, как каменная статуя, я наблюдала за игрой солнечных лучей в большой чашке. Крутила ложкой то в одну, то в другую стороны. Постороннему могло показаться, что я абсолютно спокойна, но вот мысли… у меня в голове будто поселился целый рой пчел.

Я отпила небольшой глоток горячего напитка. Пусть на вид он и не крепкий, но вот на вкус — совсем другое дело. Всё, как я люблю: сахара нет, а заварки много. Этот чай — лучшее, что произошло со мной за последние сутки. Конечно же, после рассвета: он был прекрасен и навсегда останется в моём сердце. Начало первого дня в этом мире очень многообещающе. Так, надо упорядочить мысли. Первый и самый интересный вопрос: что этот дедушка знает о моём мире? Его я и задала, сгорая от любопытства.

— Хм, я мало знать о ней, — он задумчиво смотрел вдаль, потирая подбородок, — в наш деревня есть легенда и передающийся из поколений в поколений язык. К сожалению, он сохраниться только в моя приёмная семье. Говорят, этот язык пришёл из другой мир, а принёс его невероятно сильный человек, который обучить нас многому, а после него к нам попасть просто мастера свой дело и благодаря их знаний моя деревня прославилась на весь Гранд Лайн, как родин лучших, — он что-то пробормотал на своём, а я просто ждала, стараясь переварить полученную информацию. Правда, пока что не очень успешно. И тут дедуля воскликнул. — Ага, вспомнить! Как город лучших наёмных убийц.

Меня легонько тряхнуло. Ну вот почему именно сюда? Нет бы пони и единорогов… А вы!.. Э-эх, дедуля только слегка улыбнулся — явно понял мои мысли. Ладно, главная проблема сейчас — как выжить в этом мире. А для этого о нем надо знать хоть что-то — особенно, язык. Мало ли, вдруг он здесь общий? Плюс ко всему, неизвестно то, какая здесь обстановка в мире. Вдруг здесь постоянные войны? Нужно быть готовой ко всему. Из крайне задумчивого состояния меня вывел голос дедули:

— Я хотеть предложить тебе тренировки. Наш мир очень опасна, — я приглушенно застонала, но очень быстро взбодрилась. Где наша не пропадала? — Ты здесь просто не выжить, — я шустренько закивала. Тренировки, так тренировки. Это же хорошо, да? Значит я, в случае чего, если и подохну, то хотя бы после некого сопротивления.

— Ладно, дедуля, а можно Вы мне потом всю историю расскажете? А то соображаю я хуже варёной морковки. Кстати, а как Вас зовут-то, а?

— Уинки, — он немного задумался и добавил — Уинки Д. Кюзо.

— Очень приятно, — очаровательно улыбнулась я, — Громова Людмила Александровна.

* * *

В кроватке я отдыхала, то есть бессовестно дрыхла, аж до вечера, но голод взял свое. Ну как взял… Желудок на меня наорал хорошенько, вот я и проснулась.

Сонная и голодная, щурясь от яркого света лампы, выползла на белый свет. В дверях я столкнулась с дедулей Уинки, который сообщил, что шёл меня будить, ибо кушать подано. Садитесь жрать, пожалуйста.

Вприпрыжку подошла к столу, предвкушая плотненький ужин, но мой настрой улетучился, как только я увидела еду.

— Не поняла, — тяжёлым взглядом смерила старика и указал пальчиком на тарелки, — это чё такое?

Он явно растерялся, потом разозлился, засмущался и ещё раз растерялся. Спустя тридцать секунд его лицо очень напоминало лес за окном. Такое же пятнистое. Я поспешила объяснить:

— Где полноценное питание? Где? Рис и овощи? Причём варёные… это максимум второе. А где первое? Где, я Вас спрашиваю? А компот? — уперев руки в бока, я злобно зыркнула на дедулю. — Теперь понятно, почему Вы такой худой. Кожа да кости, пусть и в немного большем количестве, — мой тяжёлый вздох ознаменовал начало чего-то масштабного, но это всё потом… — Ладно, сейчас перекусить этим, а завтра я приготовлю плов. И было бы неплохо сварить солянку. Да-да, и пирожков напечь…— так я ушла в свои мысли, попутно составляя список необходимых продуктов. Дедуля Уинки пару раз моргнул, а когда до него дошёл смысл большей части моей речи, он улыбнулся, радуясь такому раскладу. По большей части из-за того, что готовить он ненавидел. Очень сильно.

Я даже не заметила, как доела эту преснятину (дед сказал, что это было рагу, но я как-то сомневаюсь). Но когда со списком продуктов было покончено, перебралась в свою комнату, она же гостиная, и развалилась возле камина, который прятался за стеллажом.

Хм, оказывается у саблезубых белок довольно-таки мягкий мех. Перебирая его пальцами, я еще раз осмотрела комнату. Много лекарственных трав — это хорошо. О, а вон в углу ядовитые и чуть дальше смертельно ядовитые. Неплохо упорядочено. Так-с, а вот и специи. Тогда почему дедуля ими не пользуются? Плюс ещё один вопрос в копилочку. Бедный старик, я его завтра доконаю своими расспросами. Не, ну, а кого мне мучить? Правильно, некого. А я человек любопытный. Пытливый ум, как говорится.

Отвлекаясь от разглядывания помещения, принялась строчить в тетрадке. Сначала список, потом вопросы к дедуле, а потом занялась попытками упорядочить собственные мысли. Интересно, как там Серый с Шуриком?..

Прошло около часа, прежде чем я уснула.

* * *

Тёплая мягкая кроватка. Между ног одеяло, которое также выполняет роль подушки. Мне снится странный сон, где мои дебилы (читать как Шурик и Серый), по которым я уже безумно соскучилась. А как иначе? Последние несколько лет, мы дольше чем на трое суток, не расставались. Да и тогда была твёрдая уверенность, что скоро встретимся, а сейчас… Итак, сон.

Начиналось всё довольно мирно. Я просто попивала чаек вместе с саблезубой белкой, только в разы больше, и неповторимой парочкой. Потом этой особи неизвестного пола что-то не понравилось. Спасали свои задницы посредством их перемещения в безопасное место. Я не знаю, почему моё подсознание считает безопасным стеклянный лес, но факт остаётся фактом. И все было бы не так плохо, если бы сюда не перетащило и эту белку.

Мы бежали. Бежали быстро. О-о-очень быстро. Осколки битого стекла, что заменяли листья, разрезали кожу, мышцы, сухожилия. Задевали кости, оставляя глубокие борозды. Но именно это дало мне понять, что я во сне. Боли не было. Вот совсем. Я чувствовала как врезаются «листья», видела как отваливаются куски мягкой плоти, обильно поливая стеклянную землю кровью. Но вскоре она будто впитала в себя алую жидкость. Лес изменился. Окрасился. После этого я полностью осознала происходящее и быстренько сменила место обитания на самое родное — любимый и очень живучий внедорожник.

Шурик за рулём. Серый на пассажирском. Я на заднем. Не знаю какие у них были лица, но дышали они быстро и громко. Только они попытались что-то спросить, как я почувствовала просто леденящий ужас вперемешку с безысходностью. Будто к шее летит лезвие гильотины.

Быстро глотая ртом воздух, я подскочила на кровати, повторяя страстный поцелуй макушки и книжной полки. Одной рукой схватилась за снова пострадавшую часть тела, а другой за горло, в попытке отдышаться.

Причина моей панической атаки нашлась почти мгновенно. По крайней мере думаю можно считать, что сабля, занесенная над моим бренным телом и есть причина взбунтовавшейся интуиции. Блестящая такая. Сталь отдавала безжалостным холодом. Остренькая такая сабелька. Но насколько она была остренькой, на собственной шкуре проверять вот ни капельки не хотелось.

Тихонько пискнув, я свалилась с кровати, падая на твёрдый, холодный и весьма неприветливый пол. Сеанс страстных поцелуев продолжился, только на этот раз свою вторую половинку, в лице пола, нашёл мой очень, как оказалось, одинокий нос.

— Хм… Неплохо. — протянул знакомый и очень «милый» голос.

— Ты чё творишь?! — вскакивая на ноги, я попутно проверила нос на наличие перелома. Фух, обошлось.

— Тренировка. — и показывая ровный ряд белых зубов, он поудобней перехватил рукоять сабли.

Недовольно сверля яростным взглядом очень довольного старика, отошла ближе у окну. Благо, со стороны это выглядит будто я просто попятилась назад, но… НО! Я же русская, а русские что? Правильно!

— Русские не сдаются! — и с боевым кличем я шуганула в очень удачно открытое окно.

Уинки удивленно моргнул, подумал секунду, ещё шире улыбнулся и выскользнул за мной. Начался первый выпуск программы «Сдохни или умри».

Прошло около трёх месяцев тренировок и учебы. Понятия не имею как, но спустя такое малое количество времени я уже значительно прибавила в силе и скорости. Однако смотря на успехи остальных жителей острова, понимаю, что даже до генина не дотягиваю!

Кстати об этом, видели бы вы моё лицо, когда я только узнала, что на этом острове побывал не только мой соотечественник! Кто ж знал, что когда мелкая сестра Серого выносила нам всем мозг своим ненаглядным Наруто, то только помогала мне. Оказывается, на данном острове, существует что-то вроде проплешины в ткани Мироздания, а так как она находится на стыке множества миров, то и залётные личности тут бывали разные. Но это только мои предположения, ничем не подкреплённые.

Я на секунду отстранилась и окинула взглядом исписанную страницу. М-да уж, если кто и найдёт этот дневник, то всё равно ничегошеньки не разберёт. Задал дедуля задачку… Практикуйся, говорит, в письме, моя дорогая! Всё-таки сложный здесь язык. Что по написанию, что по звучанию: получается какое-то клацающе-свистящее шипение. Огромный плюс в том, что не одна я таким мучилась, и целый стеллаж у меня забит такими же дневниками моих предшественников. Из них я узнала много чего интересного. В особенности, имена загадочных мастеров своего дела, о которых в первый день знакомства упоминал дедуля. Звали их ни больше ни меньше как Кушина Намикадзе (в девичестве Узумаки, она же Кровавая Хабанеро) и Минато Намикадзе (он же Жёлтая Молния Листа, и он же Йондайме Хокаге). Как и я, обучаясь местному языку, они вели дневники, в которых крайне подробно расписали свою жизнь, и как после героической смерти по велению неизвестной им левой пятки они оказались здесь. Совершенно здоровые и ни шиша не понимающие.

Дневники Минато больше напоминали лабораторный журнал. По большей части состояли из выкладок по техникам, разнообразным теориям и вообще были кладезем полезной и нужной информации. У Кушины тоже большая часть книг была отведена под информацию по фуиндзюцу. Как она писала, пусть в этом мире и не существует клана Узумаки, но то ли из-за особенностей чакры, то ли из-за её объемов (я так и не поняла) Д. формально можно к нему причислить, а поэтому и фуин им будет легко освоить.

Как мне потом сказал Уинки, именно эти двое помогли структурировать внутреннее устройство острова, наработать более внушительную репутацию и окончательно закрепить свою позицию лучших наёмников мира. Оказалось, дедуля неправильно выразился, так как миссии существуют разных видов и рангов, а, соответственно, сложность и опасность варьируются.

Люди, выполняющие их, также различаются по силе и званию. Сначала шиноби становится генином, после чунином, далее токубетсу джонин, просто джонин и элитный джонин. И как вишенка на торте — каге. Самый-самый, какой только может быть. Лидер и просто сильнейший боец.

Миссии ранга D самые простые — это поиск пропавших животных, услуги няни, помощь в полевых работах и т.д. Их поручают детям, только выпустившимся из академии ниндзя.

Далее идёт ранг C. На таких заданиях редко существует риск для жизни шиноби, и это охрана от обычных разбойников, поиск беглых животных, общественные работы и многое другое. Также их могут поручить выполнять чунину. Миссии ранга B имеют отношение к конфликту с вражескими силами, то есть, охрана, шпионаж, нападение и устранение неугодной цели.

Миссии ранга A и S уже относятся напрямую к обеспечению безопасности острова и политическим отношениям с другими странами. Охрана важной личности, оборона, боевые действия, убийство других важных личностей, перевозки секретного оружия либо знаний. Короче говоря, крайне опасные мероприятия, которые поручают джонинам в зависимости от их личной силы и важности миссии.

Но вернёмся к нашим баранам — то бишь тренировкам. Ага, то, что я в первый день приняла за попытку убийства действительно оказалось тренировкой. Уинки решил проверить, на что я способна и как буду реагировать в стрессовой ситуации. На следующий день был разбор что, куда, зачем и почему я должна поступать иначе. Позже мне составляли индивидуальный план тренировок, и пошли долгие дни медитаций, насилия над телом, которое нежно обозвали физической подготовкой, а также обучение обращению с разными видами оружия. Но основной упор пока что делался на метание кунаев и сюрикенов. Вот это было весело, особенно тогда, когда эти самые кунаи и сюрикены летели куда угодно, но только не в мишень. Нет, правда. Белка могла бы подтвердить, если бы ещё была жива, конечно.

После были упражнения на контроль чакры, которая в результате неких махинаций неугомонных Д. приобрела не голубой, а серебряный окрас. От чего это произошло, дедуля пообещал рассказать позже. Я на это только плечами пожала.

Около месяца я гоняла листик по телу, а после случилось ОНО. Меня отправили ходить по деревьям. Скажу одно: челюсть я искала долго. Очень.

По небу, скрывая убывающую луну, плывут тяжёлые облака. Завывающий ветер гуляет среди высоких деревьев. Только пара отчаявшихся и голодных животных бродит по лесу, остальные же тихонько сидят в своих норах или прячутся там, где их не достанет ни холодный ветер, ни собирающийся дождь. Всего на какие-то пару мгновений ветвистая, отдающая фиолетовым цветом молния осветила пространство, а сразу после мощные и устрашающие раскаты грома сотрясли землю. В воздухе чувствовался запах грозы и прелых листьев.

Вот снова вспыхнула молния, и с неба сорвалась первая крупная капля. Потом ещё одна. И ещё… Вдруг всё замерло. Но это обманчивое спокойствие не продержалось и пяти секунд: на землю обрушилась сплошная стена воды.

По лесу разразился звонкий девичий визг, а потом крепкий, многоэтажный русский мат.

Уже успокоившаяся не очень юная, но всё же леди, сидела под деревом на расстеленной куртке и внимательно наблюдала за своим окружением. Если верить внутренним часам, до рассвета осталось примерно двадцать-тридцать минут, а это значит, что очередная попытка её смертоубийства подходит к концу. Назвать тренировкой этот ужас у бедняги даже в мыслях язык не поворачивался.

Дождь заканчиваться даже не планировал, но вместо чёрного небо стало приобретать темно-серый оттенок. Женщина облегченно выдохнула. Пора возвращаться.

Стеная и опираясь о дерево, она поднялась на трясущиеся ноги. Из-за воды разглядеть что-то дальше, чем на расстояние вытянутой руки, не представлялось возможным. Идти приходилось наугад, рассчитывая только на своё везение, которое, прошу заметить, снова не пощадило свою хозяйку.

Напрочь забывая, что сидела она недалеко от берега небольшого, почти пересохшего, горного ручейка, который в данный момент превратился в бушующую, быструю, но узкую реку, Люси* (как теперь её величает дедуля Уинки) делает смелый и весьма глупый шаг вперёд.

Некогда твёрдая глиняная почва размягчилась и стала невероятно податливой, и просто уехала вниз, утягивая за собой несчастную жертву.

Сделав два не очень красивых переворота через голову и прокатившись по склону на пятой точке, Люси с громким «бульк» свалилась посередине реки. Болели абсолютно все части тела. Одежда превратилась во что-то страшное: и без того тяжёлое черное платье намокло и покрылось толстым слоем рыжей глины. Обувь растёрла ноги в кровь, из-за чего была без зазрения совести брошена где-то позади. Волосы, потяжелев от прилипшей глины, грязи и воды, тянули голову к земле, заставляя шею чуть ли не переламываться под их весом. Борясь с бурным течением грязной воды, женщина пыталась выбраться на берег. Раз на пятый ей это удалось. Вся грязная, уставшая и очень злая Люси отправилась в сторону, где предполагаемо должен располагаться дом ее мучителя.

* * *

Два часа. Бедняжка ровно два часа блуждала по лесу под дождём, но всё-таки вышла к горе, на которой располагалось жилище. Ещё спустя примерно три часа подъёма по скользким тропинкам она добралась до дома. Именно в этот момент закончился дождь.

* * *

С ноги открываю дверь и, звучно хлюпая по полу, иду прямо в ванну. С кухни послышался недовольный возглас:

— И куда ты пошла с грязными ногами?! — от таких слов мне захотелось воплотить в жизнь одну известную китайскую казнь, именуемую линчи*. Нет, ну вы посмотрите на него! Возмущается он! А из-за кого я, по-вашему, на голема похожа, а?! Бросил меня, значит, на три дня в лесу, а теперь ещё и недоволен?! И это при том, что такой подлянки я никак не ожидала. Сплю себе в кроватке, а потом БАЦ и просыпаюсь в палатке посреди лесной полянки. Под головой рюкзак, а справа ужасным почерком нацарапанная записка, цитирую:

Дорогая Люси!

У тебя есть три дня до активация препарата, который приманивать к себе грифонов, живущий на этот острове. Они любят есть человечинка.

Цель тренировка: научись ориентировка на местность.

Целую, Уинки.

Я сначала истерично засмеялась, потом вспомнила прошлые покушения, испуганно икнула и полезла изучать содержимое рюкзака. А там… Там только драный плед и завернутый в него кунай. А я что? А я в льняном платье и деревянных сандалях посреди леса.

Вспомнив последние несколько дней, во время которых мне пришлось из говна и палок, как говорится, варганить ловушки для мелкой дичи и как самому настоящему первобытному человеку добывать огонь путем трения. А это то ещё гиблое дело. Благо, был у меня опыт выживания. Я лет в десять, на каникулах у бабули попёрла в ближайший лес «погулять». Ага, «гуляла» я где-то неделю, пока меня спасатели, то есть, деревенские мужики с вилами, не нашли. Я от них тикала, как от воплощения смерти! Весело было, м-м-м… Но там хотя бы волков размером с трактор «Беларусь» не было! Ох, в тот момент, когда я их увидела, мне поверилось в теорию Дарвина, ибо так быстро по деревьям лазать умеют только обезьяны. Нет, честно, я даже про то, что по деревьям ходить умею забыла! И вот, сидя на высоте метров в десять, сразу вспомнилось, как мы с другими детьми из деревни тырили зелёные абрикосы у соседа.

Так, снова отвлеклась. Тот, по чьей вине пришлось вспоминать уроки выживания, сейчас спокойно пил чай и ещё посмел быть чем-то недоволен!

— Слышь, старый хрыч, — уверена, что ещё немного и я либо запылаю огнём праведного гнева, спалив всё к чертовой бабушке, либо просто-напросто взорвусь, размазываясь равномерным слоём по стенам приятного оливкового цвета. И не прощаясь с этим состоянием, елейным голоском пропела:

— Знаешь что… Желаю тебе отправиться в пешее эротическое путешествие сквозь терновые заросли, да с голой задницей! — раздраженно хмыкнув, почапала в ванну.

— Ну и молодёжь пошла! — возмущался себе под нос дедуля. — Полы потом помой! — вдогонку крикнул он.

Громко хлопнув ничем не провинившейся дверью, аки валькирия залетела в комнату и включила воду — пусть ванна набирается. А пока стаскиваю безвозвратно испорченную одежду, залажу в душевую кабинку, смывая грязь. Всё-таки фуин вещь очень классная.

Все раны, царапины и порезы начинает неприятно щипать. Больше всего досталось стопам. Всё-таки шастать босиком по лесу было не очень хорошей идеей, но лезть в нору к аномально здоровой гадюке, которая утащила мой свалившийся тапочек вот вообще не хотелось, а в одном ходить как-то не комильфо. Благо, лес не хвойный.

Недовольно шипя от боли, смыла с себя толстый слой грязи. Добавила в уже наполненную ванну лечебную настойку, которая теперь всегда стояла на полочке, а потом медленно и скрипя зубами опустилась в воду. Первую минуту отчаянно хотелось с криками выскочить из причиняющей дискомфорт жидкости, но потом на смену боли пришло расслабляющее тепло, а сознание поплыло, погружаясь в воспоминания.

flashback

Не открывая глаза, я медленно потянулась на мягонькой кровати. Все переживания и шокирующие события вчерашнего дня казались просто страшным сном. Ведь это настолько невероятно и странно, что аж страшно. Желания вставать не было никакого. Но доносящийся с кухни тихий стук посуды и просто невероятный запах быстро дали понять, что организм хочет кушать.

Лениво приоткрыв глаза, я поняла, что уже далеко не утро. Протяжно зевая, встала с кровати. Ноги тут же утонули в жесткой шерсти неведомой зверушки. Постояв так с минуту, всё же вспомнила, кто я, что я и зачем я, схватила выданную вчерашним вечером одежду и потопала в сторону ванны.

«Хм, миленько здесь. Душевая кабинка и немаленькая ванна. Довольно современно для такого дома. Да и дедуля явно носит традиционную китайскую одежду. А может японскую. Никогда не разбиралась в этом. Да уж, о чём только не задумаешься, стараясь отвлечься от насущных проблем, — тяжелый вздох заглушил звонкий шлепок. Щёки опалило жаром, но мрачные мысли ненадолго отошли на второй план, — Не унывай, всё образумится. У ребят всё должно быть хорошо. Они обязательно найдут выход», — подбадривала я себя, только вот так некстати в сознании всплыли предупреждающие слова старого шамана. Пути назад нет. Выхода нет. В носу предательски защипало, а по красным щекам побежали слёзы. Давя рыдания, осела на холодный кафель. Чтобы не упасть, дрожащими руками ухватилась за край раковины. Дыхание спёрло, а при попытках его восстановить из груди вырывались истеричные всхлипы. Навязчивая мысль никак не давала успокоиться.

У меня больше НИЧЕГО нет!

Вскоре я перестала вздрагивать, слёзы остановились, и наступило самое обычное, ужасно противное опустошение. Минут десять я так и сидела, смотря в одну точку. Не хотелось ничего. Ни думать, ни слышать, ни видеть, ни жить…

Истерический смешок разрушил недавно образовавшуюся тишину. Да уж, о чём я только думаю? Ребята бы не одобрили… Влепили бы подзатыльник, покрутил у виска и сказали не отчаиваться. Пфф, Громову каким-то там другим миром не испугать! Что там дедуля говорил? Тренировки? Ну вот! Да, странные. Да, страшные. Чего только эта ночь стоила. До сих пор все тело ноет… а может я просто сидела неудобно? Не суть! Руки в ноги! Ой, то есть, ноги в руки и вперёд! Выхода нет, да? Не попробую — не узнаю!

Резкий прилив боевого духа слегка напугал, но придавал сил, готовя к новым свершениям и поиску приключений на пятую точку. Быстро подскочив с пола, я умылась холодной водой и уставилась в зеркало.

— Что за… — со стеклянной поверхности на меня смотрела — нет, вы не подумайте, все ещё я — но вот то, что внешность слегка изменилась, это точно. Мои любимые светло-русые волосы стали мягкими, словно шёлк, и крупными волнами спускались аж до колен. Посеченные кончики исчезли в неизвестном направлении и слава Богам! Как же долго я пыталась добиться такого эффекта! Маски, бальзамы, масла, разные шампуни… Но дальше больше! Кожа стала оттенка слоновой кости, исчезли абсолютно все изъяны, кроме, как ни странно, шрамов. Они, наоборот, стали только ярче. Особенно сильно выделялась рассеченная ещё в детстве левая бровь и ожог, кольцом закрученный вокруг правого запястья.

Никогда не жаловалась на свою фигуру. 160-115 — это вам не хухры-мухры, однако, смотря на себя сейчас, мне становится интересно, почему спина до сих пор не сломалась? Какой у меня теперь объём талии? Пятьдесят? Сорок пять? Где, чёрт возьми, мои органы?! Может они в грудь и бедра переместились, ибо по-другому я это объяснить не смогу. Что случилось? И ещё я явно стала выше. Ноги от ушей. Лицо, выражающее крайнюю степень удивления, тоже заметно изменилось. Губки бантиком, бровки домиком, а непропорционально большие серые глаза, в данный момент казались ещё больше. Как это произошло?

Так бы я и стояла, рассматривая себя любимую со всех возможных и не очень сторон, если бы с кухни не раздался голос дедули Уинки, оповещающий о том, что я как бы слишком задержалась в ванной, и оказывается, он беспокоится, не склеились ли у меня нежданно-негаданно ласты. В слегка пришибленном состоянии отправилась на запах чего-то печёного. Не пойму что, но явно сладенькое. М-м-м, сейчас бы кофеёчку… И шоколад. Нет, не так. МНОГО шоколада. Надо как-то избавляться от этой треклятой депрессии. Всем эндорфинов за мой счет! Кхм, что-то я неадекватная какая-то. М-да, если вспомнить, что из своего мира я перенеслась семнадцатого числа, то это вполне можно объяснить. Вот за такими вот невеселыми думами о том, как бы мне пережить хотя бы ближайшую неделю, я добралась до стола.

Кстати, ещё одна довольно-таки странная особенность тела: у меня не опухли глаза. Да что там, даже лицо не покраснело! Полчаса истерики и ничего! Странно, очень странно…

— Доброе утро, — не отвлекаясь от измельчения чего-то, поздоровался дедуля. Ох ё, что ж у него с руками-то? Невероятным усилием воли я перестала некультурно пялиться на руки и стала некультурно пялиться на то, как он через пол кухни берет какую-то баночку с полки. Удобненько. — Кофе или чай?

— Ась? — так, Люда, включай мозг. Живо. — А… Кофе. Если можно, то со сливками… и сахара побольше.

Дедуля кивнул и очень скоро у меня перед носом стоял горячий и просто невероятно ароматный напиток.

— И так, нам надо поговорить, — садясь напротив меня, серьёзно сказал Уинки. Что-то мне это уже не нравится…

Всё еще flashback

И так, после озвучивания общеизвестных фактов об этом мире, мой мозг словил нехилую такую ошибку. Чего только стоят океаны. Но сейчас не об этом. Разговор был о войне, в которую я весьма неудачно вляпалась, а переждать её не получиться. Оказывается, этот остров пусть и закрыт почти для всего мира, но вместе с этим является чуть ли не последней оставшейся базой некой то ли организации, то ли армии, то ли еще чего-то. Я так и не поняла, кто в этом всём участвует. Да и если честно, даже разбираться не хочется.

Кстати, выяснила почему дедуля будет меня тренировать, но все же помнят, где бывает бесплатный сыр? Вот и обучать он меня будет в обмен на знания из моего мира и непосредственное участие в этой заварушке. Короче говоря, всё из-за той же войны/революции/восстания (?). Никто не знает, как сложится жизнь и что будет в ближайшем будущем. Может, уже через месяц враги отыщут этот остров, и что тогда? Меня же грохнут где-то в первые пять-десять минут сражения. А может даже раньше.

Дедуля как-то страшновато улыбнулся и сказал не париться, ибо всему меня научит. И от его выразительного взгляда мне как-то резко поплохело.

* * *

Если честно, то хуже всего у меня продвигалось изучение местного языка, но это и неудивительно, ведь ещё в моем мире более-менее сносно я знала всего три языка: русский, английский, ну и матерный, куда ж без него. Так вот, жить было сложно, жить было больно, но и жить было весело. Чего только стоит поход на рынок! Ибо вот как бы вы на моём месте объяснили, что нужна именно капуста, а не какая-то неведомая треугольная хрень, которую мне пытался втюхать продавец? Только он не на ту напал! Ох, как я тогда изгалялась… Зато после примерно часа торга получила и капусту, и морковку, и гранат в придачу. А при чём тут гранат, спросите вы? Я же отвечу, что сама не знаю, но от халявы не отказываются. Вкусные же в тот вечер получились пирожки с капустой…

А после всем вам известного похода в лес, выяснилась ещё одна проблема. Ибо когда я захотела сходить в баньку, оказалось, что её как таковой не существует. Представляете? Я, как человек несколько последних лет живущий в разных деревнях, где может не быть душа, но вот баня — почти всегда присутствовала, привыкла к этому чуду инженерной мысли. А потому мне пришлось жестами и звуками объяснять, чего же я хочу от строителей и почему они об этом чём-то даже не слышали. Постояв немного, изображая процесс охлаждения процессоров, эти индивиды раскраснелись и возмутились, мол, какого это овоща, ими какая-то баба командует? Через моего импровизированного переводчика, подошедшего неизвестно когда, спросила, что же их не устраивает? На это они в весьма грубой форме сообщили, что я как представитель прекрасной половины человечества должна присматривать за потомством, а если проще, то: «Баба должна дома сидеть да жрать готовить. А в твоём возрасте вообще четвертого ребенка воспитывать», — после моей просьбы дословно перевёл дедуля слова одного смертника. Я сначала прифигела, разозлилась, а потом задумалась. После же задала весьма закономерный вопрос:

— Дедуля, а почему ты ко мне так не относишься? — весьма заинтересовано начала сверлить оного взглядом.

— Хм, я тебя считать не девушка, а, скорее, оно, — задумчиво смотря в небо, дед дал мне ответ.

— Понятненько, — слащавым голосом пропела я, — дедуля, подожди меня здесь, пожалуйста, — нервы с легким «дзынь» просто-напросто удалились из моего организма, а посему улыбнувшись, развернулась на сто восемьдесят градусов и со всей возможной скоростью рванула в сторону дома, оставив опешившего от такого действа людей спокойно меня дожидаться, отходя от шока, ибо раньше результаты своих «тренировок» на людях не показывала.

Так вот, вернувшись назад, я очень тихо сказала:

— Ну а теперь можно и поговорить…

После этого можно было увидеть очень странную картину: глава острова, Каге (!), одна из главных фигур в идущей войне и просто сильнейший на этом острове шиноби, на полной скорости удирает от ничуть не отстающей меня, у которой в глазах отражается дно начищенной до слепящего блеска чакропроводящей сковородки, доставшейся мне от небезызвестной Кушины Намикадзе.

Когда я, ведя под ручку дедулю в слегка непрезентабельном виде, вернулась к застывшим строителям, то мило улыбнувшись, протопала прямо мимо них и спустя секунду услышала дружный облегченный выдох. Правильно, не бесите женщин — это вредно для физического и психологического здоровья.

Но знаете, объяснить, что же такое баня, я не смогла ни Уинки, ни этим таджикам местного разлива. Плюнув на всё, предприняла попытку нарисовать примерный план желаемого строения, но то ли у меня в этой области искусства руки растут из всем известных полушарий, то ли они (строители) такие недалекие, а всё потому, что никто так ничего не понял. Я, если честно, больше склоняюсь ко второму варианту. Но не суть, ибо мне пришлось показывать всё на практике. Короче говоря, спустя два месяца тяжёлой работы, банька была выстроена.

Но вот беда, на этом, чтоб его, прекрасном острове не растёт ни одной березы или дуба. Совсем. Только какие-то неизвестные мне деревья, что-то среднее между липой, краснолистным клёном и тисой разномастной ляпнистой расцветки. Только через месяц поисков я нашла можжевельник. Сделала и веники, и чай, напугав дедулю завываниями о ежике, лошадке и, собственно говоря, чае из можжевеловых веточек.

* * *

Помимо тренировок с чакрой, зубрёжки ручных печатей и языка фуиндзюцу довеском мы определили мои стихии. Их две — Райтон и Футон. Скажу ещё, что через год, после того, как я очутилась в этом мире, я пробудила так называемую Волю Наблюдения, но, как мне доверительно сообщил дедуля, мне её развивать и развивать. Ах, вы спросите, что же это за зверь такой? А это собственно было и является причиной моих тренировок на грани, ибо Волю легче всего пробудить именно при серьёзной угрозе для жизни, ну или же путем о-о-очень долгих тренировок. Вообще существует два основных её вида: Воля Вооружения, которая позволяет покрывать тело собственной духовной энергией создавая что-то вроде тонкой, но очень прочной чёрной брони для защиты, а также многократное усиление для физических атак. Ещё можно укреплять оружие, только вот для этого нужно практически с ювелирной точностью управлять потоками духовной энергии. В противном же случае вместо укрепления и усиления, получаем полное уничтожение. Ах да, ещё приятным бонусом идёт то, что при помощи этого нехитрого приёмчика можно навредить такому противному типу дьявольских фруктов как логия. Не буду даже описывать своё состояние, когда я узнала о такой кучерявой подставе, но три дня я точно познавала астрал.

Следующим типом идёт Воля Наблюдения. Она как бы развивает врожденное шестое чувство. Благодаря ей можно ощутить присутствие, силу, эмоции людей, а в крайнем случае даже предвидеть ближайшее будущее. Короче говоря, очень полезная штука, особенно, для моей будущей профессии. А что? Человеколюбием я не страдаю. Приступов геройства и причинения справедливости за собой не наблюдала. Но сейчас не об этом.

Кроме основных типов есть ещё Королевская Воля, но штука эта очень редкая, а потому о её пробуждении и использовании я даже заикаться не буду.

Кроме всей вышеперечисленной гадости я обучалась искусству шиноби, хожу на миссии и уже совсем скоро по праву могу именоваться чунином. Сильным. А возможно, и токубетсу джонином.

— Э-э-эх… — тяжело выдохнув, я наконец перестала предаваться воспоминаниям и, отряхивая одежду, поднялась с насиженного места. — Да уж, ровно два года назад я так же сидела над этим обрывом и наблюдала за восходящим солнцем, а всё ещё не могу поверить в реальность всего происходящего, — потягиваясь, протянула я, — или же просто не хочу… — тихо пробубнила себе под нос, не отрывая взгляд от горизонта, и только когда глаза начали слезиться, мотнула головой, отгоняя ненужные мысли. Резко разворачиваясь на каблуках, отправилась готовить завтрак.

* * *

А нам все равно,

А нам все равно,

Пусть боимся мы

Волка и сову.

Дело есть у нас -

В самый жуткий час

Мы волшебную

Косим трын-траву!

Бодренько нарезая салат, я поднимала себе настроение, напевая песню, которая вот уже третий день не хочет выходить у меня из головы. На плите тихо закипает вода для чая, а рядом, на сковородке, дымится готовый омлет… идиллия!

Заварив ароматный напиток, развалилась в кресле, наслаждаясь хрупким спокойствием и вкусным завтраком.

— Доброе утро, — поздоровался залетевший на кухню один старый ураганчик.

— Ага, доброго утра, — лениво протянула я, всё ещё находясь в созерцательном состоянии.

— М-м-м, как вкусно пахнет… Приятного аппетита! — хм, кажется я что-то забыла… А, точно!

— Приятного, дедуля, сегодня же приплывают беженцы? Чё ты угукаешь? Прожуй сначала! Кхм, так о чём я? Ах да, может, ты всё-таки расскажешь, что значит этот странный инициал в имени? И почему он поголовно у всех приезжих? Ещё раз говорю: прожуй для начала! Эх, неужели это такой большой секрет? Ну ладно, ладно… У меня сегодня законный выходной, так что нервы я тратить не собираюсь, — и еще немного подумав, спросила. — Дедуля, а где Жорик?

— Фто? — интересно, он спросил, кто или что? — Кхе, кто?

— Ну, Жорик, — будто это всё объясняет, повторила я, неопределенно махнув рукой,

— А по-человечески его как зовут? — он что, действительно не понял, о ком я?

— Деда, Жорик он и в Африке Жорик? Что значит «где»? А-а-а, тут же нет Африки! Ну тогда так: Жорик он и в Саут Блю Жорик, понятно? — с умным видом изрекла я, в конце фразы уставившись на Уинки.

— Не-а, — ответил он, всем своим естеством излучая непонимание и невинность, но чует мой седалищный нерв, что кто-то надо мной издевается.

— Ну этот, как его, Дрейк, — с абсолютно таким же невинным видом ответила я.

— А почему он Жорик, если он Дрейк? — ага, значит, не издевался, ибо его лицо на данный момент изображает ожесточенный мыслительный процесс.

— Ну, может, он и Дрейк, но по характеру — типичный Жорик! — важно кивая головой, я продолжала грузить мозги бедному дедуле.

— Эм, проехали, он на пристани, — после полуминутного зависания был дан ответ на мой вопрос, — никогда не пойму эту вашу женскую логику…

Последнюю фразу он пробубнил, уже удаляясь с кухни, но возмутиться я не успела, так как в открытое окно залетел почтовый ястреб. Когда Уинки прочитал донесение, сразу стало понятно, что что-то произошло, ибо дедуля перестал изображать из себя бедного больного старичка, а преобразился в истинного каге, становясь абсолютно серьёзным. Ещё раз перечитав сообщение, он окинул меня задумчивым взглядом и сказал:

— Люси, у меня плохие новости. На острове какое-то время находится шпион. В ходе допроса было установлено, что он успел отправить координаты нашей базы этим треклятым драконам, — не привычно холодным голосом сказал дедуля, сжимая до побеления костяшек руки.

Выбросив помятый листок, он ещё раз посмотрел на меня, кивнул своим мыслям и продолжил:

— Через месяц-два остров Това но Аки*, скорее всего, атакуют, — недовольно поджав губы и хмуро сдвинув брови, он выхаживал по комнате. Но вот, спустя полминуты таких перемещений, снова обратил на меня внимание.

— Ты уже выучила те дзюцу, свитки с которыми я дал тебе месяц назад? — мне оставалось только кивнуть, — Отлично, значит, пора усилить тренировки, — задумчиво закусив ноготь на большом пальце правой руки, он снова ушёл в свои мысли. Но и мне было что обдумать. Так мы и стояли где-то с минуту.

Тяжело выдохнув, дедуля запустил пятерню в свои длинные седые волосы.

— Тц, это может быть опасно, — он посмотрел мне в глаза, явно пытаясь что-то отыскать, и, похоже, не нашёл. Ещё раз раздраженно цыкнув, дедуля продолжил мерить шагами комнату. Я же могла только молча ждать, пока он соберётся с мыслями. В какой-то момент он замер на месте и, спустя минуту, тяжёлый вздох разрушил сложившуюся напряженную тишину. Уинки снова сел в жалобно скрипнувшее кресло. Сцепив руки в замок, он опёрся о собственные колени.

Впившись тяжёлым взглядом в мои глаза, он медленно заговорил, явно начиная издалека:

— С тех пор, как на нашей острове появились Минато и Кушина Намикадзе, прошло чуть больше шестьсот лет. У нас скопилась огромная библиотека знаний, которые ни в коем случае не должны попасть в руки драконам, — чуть ли не выплюнул он последнее слово, — Я хочу запечатать их в твоём подсознании, но из-за того, что ты до сих пор не до конца оправиться от последней операции по стимуляции очага и СЦЧ, это может быть опасно для твоего здоровье.

Какое-то время мы просто сидели, обдумывая дальнейшие действия.

— Скажи, — медленно начала я, — почему ты считаешь, что я не сдохну в первые десять минут сражения?

Уинки заметно повеселел, хитро сверкнув глазами.

— Просто знаю, — протянул тот, растягивая губы в ухмылке.

— Что ж, тогда я согласна, — отзеркалила я его выражение лица.

— Нет! Я сказала НЕТ! — пыхтя, как старый самовар, разорялась Люси. — Я не собираюсь праздновать Новый Год без мандаринов! А ёлка? Хде ёлка, я вас спрашиваю?!..

Дедуля же в данный момент индифферентно наблюдал за метаниями бешеного хомячка уже вот как двадцать три, ан нет, уже двадцать четыре минуты. Дедуля использовал всем нам известный мужской прием "Сплю с открытыми глазами и серьезной мордой" и ожил только после последних слов загоревшейся какой-то идеей женщины.

— ...и поэтому я сейчас же плыву на другой остров! — с невероятно воинственным настроем, она схватила рюкзак, который собирала во время разговора (читать как монолога), и удалилась в неизвестном направлении.

— Но... до ближайшей крупного острова ведь две недели пути... Ай, ладно! — махнув рукой на очередную странность своей гостьи, дедуля уже было хотел расслабиться с чашечкой чего-нибудь крепкого и веселящего, наблюдая за огнём в камине, но пришлось разбираться с проявлением деятельной натуры Д. в виде разнесённого бара и пары ближайших зданий.

— Эх, хочу в отпуск... — обреченно выдохнул бедный, старый дедушка, подсчитывая убытки.

Тем временем на корабле

Команда отчаянно пыталась понять, когда же к ним пробралась эта проблема на ножках, но молча делала вид, что так и надо. Так сказать, во избежание! Да.

— Хм, — задумчиво протянула Люси, глядя на горизонт, — а почему так медленно?

— Медленно — что?— напряженно спросил рулевой, ибо наша главная героиня стояла как-раз рядом со штурвалом.

— Плывём, — как говориттся, краткость — сестра таланта, но в нашем случая это просто паршивое знание языка, так как с момента "попадалава" прошло всего полгода, — Слишком медленно, а надо быстро. Очень быстро. Понятно?

Бедный рулевой, да и вообще все на этом злосчастном корабле, даже не представляли, насколько трудными будут эти недели...

* * *

Дедуля мирно цедил успокаивающий травяной чай. Правда, левый глаз всё ещё немного дёргало, но хоть что-то. Вот прошло каких-то три минуты, и бумажные снежинки с колокольчиками в бороде уже не так раздражают. Да и от странного дерева, которое его ученица притащила прямо в дом(!), пахнет весьма приятно...

Дедуля на мгновение задумался, ухмылка пропала. Устало потерев переносицу, он начал рассказ:

— Думаю, стоит начать с начала. Ты знаешь, почему война идёт вот уже почти сотню лет?

— Догадываюсь, — коротко отозвалась я, тоже становясь серьёзнее.

— Что ж, тогда пойдем от противного. Инициал Д. в наших именах присутствует не просто так. Мы очень дальние потомки так называемый Морского Дьявола. Именно из-за этого наша чакра имеет серебристый оттенок. Почти по той же причине золотой цвет чакры присущ нашим врагам — тенрьюбито. Только вот нам повезло больше, и у нас были учителя, а у них — нет. Уже несколько тысячелетий между нами периодически вспыхивали вооруженные конфликты, но первый раз это настолько затянуться, — дедуля устало прикрыл веки, а я, уйдя в свои мысли, невольно вздрогнула, когда в напряженной тишине комнаты жалобно захрустел и трухой осыпался сжатый подлокотник старого кресла. До этого рассеянно блуждающий по книжным полкам взгляд зацепился за враз постаревшего мужчину. Глаза опасно сузились, но он быстро взял себя в руки и уже спустя мгновенье как ни в чём не бывало отряхнул труху с пальцев и с сожалением глянул на пострадавшую мебель.

— Эх, ладно. Вернёмся к истории. Итак, по древней легенда наш мир был сотворен двумя могущественными существами: Великим Золотым Драконом и Серебряным Демоническим Змеем — он же Морской Дьявол. Уже никто точно не помнить, что произошло, но потомки Дракона нашли способ и уничтожили своего прародителя, а после им каким-то чудом удалось схватить Змея, но так как убить ещё и его было равносильно разрушений мира, они запечатали его. К сожалению, нам так и не удалось узнать, как же выглядит его теперешний вместилище. Только то, что оно покрыто трубами-завитушками. Пока что наши поиски ни к чему не привели, ведь эти умные зараза создали обманки и разбросали их по всему миру. Они, кстати, очень известны и желанны. Ничего не напоминает? — спросил меня дедуля и, видя понимание, сам же ответил. — Да-да, это Дьявольские Фрукты. Один такой как раз находиться на этом острове. Ты его видела.

— Это тот, что лежит в храме? Хорошо, наверное… — задумчиво закусив губу, я переваривала полученную информацию. Эта легенда… Ладно, подумаю об этом позже. Уинки сказал идти готовиться к запечатыванию.

* * *

День начался самым что ни на есть паршивейшим образом. Болело всё. Хотя нет, не так… БОЛЕЛО ВСЁ! Три! Дня! Эту чертову библиотеку запечатывали три грёбаных дня! И ведь фиг знает, сколько времени я провела без сознания! А знаете, что самое интересное? То, что во время всей этой канители обязательно оставаться в сознании, мне сообщили только после того, как обездвижили! Гады! Сволочи! Пор-р-рву ур-р-родов!

«Всё будет нормально, Люси! Ничего страшного не случится, Люси! Не переживай!» — говорил он. Чтоб ещё раз я…

— Мать твою за ногу, смерть мне на член, что ты делаешь?! Я тебе ясно сказала не приносить эту… это… невъебенное выпизднутое нечто?! ДА ЧТОБ ТЕБЯ АМОЗОНКИ НА СВОЁМ ОСТРОВЕ ДО СМЕРТИ ЗАТРАХАЛИ! ДА ТВОЙ КОРАБЛЬ РУСАЛКИ НА ДНО УТАЩИЛИ! ДА ЧТОБ ТЕБЕ ДЖОЙБОЙ ПРИХОДИЛ ОТ… Короче! — додумать «что б я там ещё раз» мне не дал оглушающий вопль Жорика откуда-то снизу. Поразившись тому, какие же всё-таки интересные матерные конструкции существуют в этом языке, решила проверить, что же там такого случилось.

Отстраненно размышляя о том, что в последнее время даже с Уинки общаюсь на всеобщем языке, я забыла о своей временной недееспособности и дёрнулась слишком резко, а потому где встала, там и села, попутно порвав какую-то веревку. Осознавая, что я только что сделала, на всей доступной скорости рванула к выходу из этой чертовой комнаты! Вспоминая всех известных мне сверхъестественных существ и дедулю, очень надеялась успеть вылететь до того, как вся многокилограммовая конструкция из лекарственных растений-животных-грибов и уже готовых настоек из этих самых лекарственных растений-животных-грибов, которые старый хрыщ почему-то держит под потолком, грохнется.

На шум прибежали Дрейк и Эрми, помощники дедули (они же Жорик и Эрми). И застали вот такую вот картину: я, шипя под нос не самые цензурные слова, пытаюсь отодрать себя от пола, а в комнате полный бедлам. Благо, хоть настойки не разбились. Видимо, стекло как раз из-за таких случаев куда прочнее, чем должно быть. Но сейчас не об этом: когда Эрми помог мне подняться, мы перебрались на кухню. Жорика было решено отправить за Уинки. Чай был заварен, и настало время задавать вопросы.

— Сколько я спала? — разгоняя чакру по каналам, я пыталась поднять чашку. Тело абсолютно не слушалось, а руки тряслись, проливая кипяток на пальцы, и в следующую секунду, звонко звякнув, чашка вернулась на стол. Потом выпью. Невозмутимо переводя взгляд на Эрми, я выгнутой бровью дала понять, что всё ещё жду ответа

— Шесть дней, — меланхолично протянул шатен, наблюдавший за моими действиями.

— Весьма неплохо. По лучшим прогнозам Уинки, я должна была пробыть без сознания дней восемь-десять, — задумчиво кусая губу, благодарно кивнула Эрми, забирая протянутое полотенце и не обращая особого внимания на неопознанную форму жизни у него в руках.

Нервно передёрнула плечом и прикрыла глаза рукой. Да уж, права была мама, когда говорила, что я тормоз без тормозов. Я же сдохнуть могла! Дедуля, конечно, предупреждал, но понимание-то пришло только сейчас!

О боги, во что же я опять вляпалась, а?!

* * *

Через два дня после того как я очнулась, Уинки начал обучать углубленной медитации и работе с подсознанием. Также пришлось начать учиться усмирять рефлексы, ибо я чуть не вывернула Эрми руку, когда тот слишком тихо подошёл ко мне со спины.

Плюс ко всему, я выбрала себе основное оружие. И это кусаригама. Сначала подумала, что все это не мое, но когда увидела, что с её помощью можно вытворять, плюнула на все и пошла учиться. Если честно, то когда я первый раз взяла в руки эту пародию на сельхозинвентарь, сразу запуталась в цепи и чуть не снесла себе голову.

Дни сменяли друг друга просто с невероятной скоростью. Весь остров буквально кипел, ждя подвоха и готовясь к нападению. Те, кто не могли сражаться, обустраивали убежище; остальные — так же, как и я — тренировались.

В таком сумасшедшем темпе прошло девять месяцев. За это время много чего случилось, а тенрьюбито даже не дёргались в сторону нашего острова. Не нравится мне это. Ох, как не нравится…

* * *

На краю обрыва, недалеко от дома Уинки, свесив ноги, сидела Люда. Полируя оружие и слегка нахмурив брови, она о чём-то усиленно размышляла. Солнце стояло в зените, почти полностью уничтожая тени и испаряя остатки вчерашнего дождя, а потому даже на осеннем острове было слегка душно.

Медленно и безшумно, словно хищник, старый Д. присел рядом. Недолгую тишину нарушила Люда, задавая давно мучающий её вопрос:

— Дедушка… Я так и не смогла понять, зачем тебе всё это? — на секунду отрываясь от косы, она неопределённо махнула рукой.

Старик оторвал взгляд от леса и непонимающе склонил голову, но уже через секунду хитро ухмыльнулся.

— Решилась-таки, — немного растягивая слова утвердил Уинки. Люда лишь пожала плечами, — Нам просто необходим был настоящий, чистокровный представитель Д., — дедуля сказал это таким тоном, будто это всё должно объяснить.

— Ага, а я тут причём? — слегка не улавливая логическую цепочку, женщина вопросительно выгнула бровь.

— Так ты теперь и являешься этим чистокровным представителем! — Уинки сокрушенно покачал головой, — Ты развиваешься просто в невероятном темпе! И мало этого, так твой организм больше похож на глину, ведь даже несмотря на иномирное происхождение нам удалось добиться именно того цвета чакры, который и должен быть у чистокровного Д., — фанатически блеснув глазами, дедушка явно напомнил, что он вроде как немного ученый, и для него этот феномен очень даже интересен, но быстро собрался и, разводя руки в стороны, снова обратился к своей подопечной качая головой. — Короче говоря, благодаря тем модификациям, направленным на изменение и укрепление очага и СЦЧ мы почти полностью переписали свойства твоей чакры, а дальше она всё сделала за нас.

Люда же отнеслась к этой новости слегка пофигистично, ибо что сейчас возмущаться-то? Жизнь ей это в принципе никак не изменит. Вот с такими вот мыслями она продолжила спокойненько полировать свою косу, пока ещё не замечая дюжины кораблей, медленно надвигающихся с северо-востока…

Примечания:

Всееем привет! На связи труп! Ребят, прошел только месяц после начала учебного года, а нам уже высосали весь мозг и заели нервами! Не, еще чуть-чуть и я от слова из трёх букв буду либо грохаться в обморок, либо превращаться в затюканое существо с нервным тиком на всё тело. До экзаменов еще 8 месяцев, а у меня уже мондраж. Ужас.

Ну что ж, пожаловалась можно и заканчивать... Итак, всем приятного прочтения, жду Ваше колюще-режущее и комментарии)

Я оторвалась от полировки оружия, только когда со стороны Уинки повеяло нехилой жаждой крови. Проследив за его взглядом, тихо выругалась, и мы не сговариваясь создали по пачке клонов, которые тут же прыснули в разные стороны.

Предупреждённые нами люди среагировали быстро, а главное, тихо. Немногие гражданские, старики и дети были посажены на наше средство авиаперевозки, то бишь грифонов, и отправлены на уже давно подготовленную базу. Благо, корабли мы заметили довольно рано, и с такого расстояния рассмотреть, что и куда вылетело с острова, не представлялось возможным. Остальные же разводят бурную деятельность, стараясь эту самую деятельность как можно меньше демонстрировать господам нападающим.

Меня трясло, а самоубеждение, что всё пойдет хорошо не особо помогало. Сравнение с миссиями вообще ухудшало ситуацию. Вся нервозность резко испарилась, только когда корабли противника оказались в зоне досягаемости наших пушек.

Приветственная перестрелка, которая не имела особого смыла, много времени не заняла. Войска противника всё равно высадились на берег. Я находилась на восточном берегу острова. Задачей нашего отряда, численностью в семь команд и меня как капитана, было не подпустить теньрюбито к складам, а также уничтожить часть их кораблей. Справились мы довольно быстро и без потерь, а потому именно наших отправили на подмогу группе, что переносила содержимое тайной библиотеки. По крайней мере так должны были думать противники.

К сожалению, мы прибыли слишком поздно, и нашим глазам предстала картина зверской бойни. Только взглянув на то, во что превратились когда-то аккуратные домики, можно было сказать кто и где сражался. По безжалостно перекроенному ландшафту можно было понять, что вот тут столкнулись пользователи дотона, катона, возможно, фуутона: причудливыми волнами застыли расплавленные камни, а некоторые люди навсегда застыли в камне с маской адской боли на лице. Из-за сражающихся рядом суйтонщиков по земле стелился не до конца развеявшийся то ли пар, то ли туман, скрывая как под саваном изуродованные тела погибших в битве. Несколько домов просто разрубило на несколько частей. Когда-то серый песок, покрывающий большую часть острова, пропитался кровью, превращаясь в тошнотворно пахнущую багровую жижу, что противно хлюпала под ногами. Воздух казался вязким. Такое чувство, будто и неожиданно густая слюна приобрела этот ужасный горько-металлический привкус, из-за чего её было невозможно сглотнуть вместе с подкатившим к горлу комом. Противно. Мерзко. Отвратительно. И стоило мне только повернуть голову ещё немного вправо, как будто из меня стержень вынули.

Дрэйк.

Нет.

Нет. Нет. Нет! Этого просто быть не может!

Мне просто кажется. Да, просто кажется. Сейчас я вздохну, и всё пройдёт. Главное, побороть страх в себе. Но почему-то наваждение не проходило.

Передо мной разросся ледяной лес. Небольшая частичка Ледяного Ада на земле. На частоколе острых пиков застыли чьи-то тела. Кровь струилась, прочти сразу замерзая, она подчинялась запредельной температуре хьётона. На весь остров была всего пара пользователей этой великолепной стихии. Дрэйк и милейшей души бабушка, продающая булочки.

Был один забавный случай. Честно, когда здесь оказалась, то очень отчаялась, ведь старикашка совсем готовить не умел, вот и пришлось всё брать в свои руки. Как раз тогда-то я и встретила бабушку-одуванчик. Она мне показала, где продукты можно купить, я ей потом ещё несколько месяцев в благодарность между тренировками дрова колола. Пришла домой однажды с пакетом продуктом, счастливая. Ушла в готовку любимых пирожков с капустой с головой, полтора часа как-то пролетели мимо меня. Хотела к дегустации привлечь Уинки, пошла в гостиную, а там он и Жора сидят, обсуждают дела свои, скорее всего, очень важные (язык я знала средненько, такая высокоинтеллектуальный беседа расшифровке не поддавалась). Сразу стало понятно, что дегустировать будет не только дедушка, а потому я быстренько заварила чай и вот, с гордо поднятой головой, поставила на столик перед ними свои творения. Дед, который уже давно просёк, что я профи, охотно потянулся к тарелке.

Секундная пауза. Я молча пялюсь на Жору, Жора смотрит на меня, как на смертоубийцу. Но молчит. И точно так же, в абсолютной тишине, берёт пирожок в руку. Я закатываю глаза, беру с тарелки другой и надкусываю. Он глянул на Уинки, потом на меня и, убедившись, что пирожок не отравлен, охотно откусил. Видно запах всё-таки был сногшибательным, хе-хе. Разжевав пирожок, он просиял. Думаю, что только ради такой реакции я смогу приготовить ещё хоть тонну таких.

Да, помню, что прошёл почти месяц с того дня, а к нам ввалился (без преувеличений, он буквально выпал из двери) член команды Жорика. Он что-то долго вещал о преисполнении в познании и ста триллионах миллиардов планет. Чуть позже, уже отпоенный чаем, подчинённый рассказал, что капитан просил передать приглашение на бухич. От такого, естественно, никто отказываться не стал. Я собралась, оделась потеплей и выбралась на белый свет. Дошла, помню, успешно. А вот почему оказалась с Дрэйком на верхушке сосны — вообще в голову не идёт. Помню только часть последнего диалога…

— ИНДЮК!

— ДВОЙКА!

— ИНДЮК!

— ДВОЙКА!

— КТО ПЕРВЫЙ НА ВЕРХУШКУ, ТОТ…

Эх, жаль не могу вспомнить, кто первым залез.

Я разглядывала картину, пытаясь уйти в воспоминания. Вот только весь шум и гам резко возвращал в реальность. Прислонившись к одному из ледяных копий, лежал… лежало… тело создателя этих невероятных цветов кровавого ликориса.

Из ужасно изуродованной грудной клетки, превратившейся в неузнаваемое месиво торчали осколки белоснежных рёбер. Без одной руки и в луже чужой и собственной крови. Он лежал спокойно, прикрыв глаза.

Кажется, меня трясло. А может, и трясли. Не знаю. В голове сплошной шум, как от помех старого ненужного телевизора. Я не могла оторвать взгляда от его лица.

Я наклонилась и попыталась отыскать привычные морщинки, проводя рукой по лбу. Холодный. Я вспомнила, что он был горячим. Словно печка. Мои ладони всегда были словно ледышки, а его пламенно-согревающими. Это заставило меня очнуться. Я снова стояла на коленях перед хладным телом. Он мёртв. Дрэйк умер. Его больше нет.

Я успела увидеть не одну смерть. Не раз и не два умирал кто-то знакомый, но… первый раз я потеряла кого-то действительно важного. Друга. Почти брата.

— …о! Тай… о! Капитан! — щеку обожгло болью, а взгляд стал более осмысленным, и вот мне уже удалось сконцентрироваться на том, что пытается сказать мне собеседник.

— Здесь выживший!

Кое-как я смогла взять себя в руки. Не до конца. Я всё ещё не отрываясь смотрела… Медленно, но всё-таки смогла отвернуться в сторону, куда меня так упорно пытался тащить наш связной.

Девушка, она почувствовала в запечатывании библиотеки, явно сражалась с дотонщиком, потому что по самый пояс была вкопана в землю, что уже наверняка пропиталась её кровью. Резко закашлявшись, перевела мутный взгляд на меня.

—Они при… Кха! — сплюнув тёмный сгусток, она продолжила говорить, пытаясь отмахнуться от ирьенина, — мне не помочь. Они… фрукт желания… знают, — снова прервавшись, слабо махнула в сторону, откуда доносились взрывы, — не… должны… Кха! Заб…

Не договорив, безвольно повисла на чужих руках. Видимо, слишком много потеряла крови.

Переглянулась с ирьенином. Он только покачал головой. Выдохнув сквозь сжатые зубы, бросила быстрый взгляд на… И тут же отвернулась.

Надо бежать.

Если им в руки попадет фрукт, можно даже не надеяться на спасение. По слухам, он может исполнить одно желание. Но вот незадача — желание будет предсмертным.

Храм, в котором спрятан фрукт, располагался как раз у подножья горы, на которой расположен наш с дедушкой дом.

Добраться до места назначения было довольно трудно. Руины, что раньше были среднего размера городом (но почему-то все упорно продолжали называть его деревней) не способствовали скоростному перемещению. Заново отключенные эмоции позволяли быстро оценивать происходящее. Я просто больше вообще не смотрела в лица погибших. Не замечала тел. Не обращала внимания на то, что лежащий там человек отчаянно напоминает Уинки. Нет. Сейчас это не важно. Второй срыв не допустим, я и так уже ошиблась, позволив ненужным сейчас слабостям выползти наружу.

Здание выглядело не лучшим образом: относительно целыми остались только ворота и часть забора. Максимально скрывая своё присутствие, подобралась к о чём-то спорящей группе людей. Из разговора стало понятно, что изначально они должны были незаметно забрать фрукт и так же незаметно уйти, но их обнаружили, а потом, во время драки, они нечаянно снесли здание, погребая желанный фрукт. Я тихо выдохнула и покинула место наблюдения, направляясь в сторону пока незамеченного ими чёрного входа.

Неприметный люк, по цвету сливающийся с землёй и вечно присыпанный опавшими листьями, находился на территории небольшого, но довольно дикого парка, переходящего в дикий лес. Быстро оглянувшись, нырнула в тёмный провал, прикрывая за собой тяжёлую крышку и подав чакру к глазам, бесшумно двинулась по коридору. Подземелья, словно туннели муравейника, пронизывали всю гору и часть острова, несколькими ветвями уходя к гротам с обустроенными причалами. Именно этот коридор вёл к сейфу с особо важным и опасным оружием и произведениями искусства от немногочисленных мастеров фуин. Там же хранился и тот самый дьявольский фрукт.

Открыв небольшую коробочку покрутила в руках фрукт, внешне похожий на кокос, думая, что же делать с этой несомненно полезной вещью. Но долго размышлять не пришлось, потому как прямо над головой что-то недвусмысленно громыхнуло. Решение пришло в голову моментально и, вспомнив великий принцип: «Да не доставайся же ты никому!» — я еле запихнула в себя эту мерзость. А что? Мои близкие мертвы, ну а проигрыш — просто дело времени.

Тепло медленно расползалось по телу, и я поняла, что желание нужно загадывать прямо сейчас.

По щекам невольно покатились слёзы, а я сцепила руки в замок, поднося их к подбородку. Губы сами собой прошептали:

— Пусть удача никогда не оставляет Д.!