Дитя Дурмстранга (гет)

Чья-то сильная рука схватила ее и с силой дернула на себя. Над головой был высокий потолок. По бокам — стены. Мариса упала навзничь. Метла была крепко зажата в ее правой руке, а черные глаза — широко открыты.

Трое нацелили на нее волшебные палочки.

— Мариса Бастинда Бустаманте, постановлением Визенгамота Министерства Магии Соединенного Королевства вы обвиняетесь в пособничестве Пожирателям Смерти, связи с Темными силами, убийстве Невилла Долгопупса и дальнейшем его воскрешении с помощью дара Грин-де-Вальда, а также в…попытке побега. Суд по вашему делу состоится через два дня в 12.00 по Гринвичу в зале суда №5. До назначенной даты вы отправляетесь в Азкабан, — изрек сухопарый волшебник в старомодной клетчатой мантии.

— Даже сдохнуть нормально не дают, — Мариса поднялась, и ее руки тут же были замкнуты за спиной заклятьем. — Какие люди. Кингсли собственной персоной. Сам министр пришел меня арестовывать, какая честь. Ремус Люпин, — Мариса расплылась в притворной улыбке. Вы-то что здесь забыли? Должна сказать, так попасться магглам, как это сделали вы, еще надо умудриться. Это же надо — пойти играть самого себя в маггловское кино о Поттере! Но это дело ваше — нафига было по-настоящему превращаться в оборотня?! Не мудрено, что в конце седьмой книжки Ролинг вас грохнула. Вся съемочная группа неделю очухаться не могла после заклятия забвения!

— Мисс Бустаманте, я, как и ваша мать, всегда был, есть и буду сторонником установления дружбы с магглами. И вы знаете, что я пошел на это не просто так.

— Поверили в волшебную силу слова? — съязвила Мариса. — Какой бред!

Увидев третьего человека, она осеклась.

— Профессор МакГонагалл? В чем они меня обвиняют?

МакГонагалл холодно встретила взгляд Марисы.

— Они вас обвиняют в том, что вы воспользовались даром Грин-де-Вальда, профессор Бустаманте, убив и воскресив аврора Долгопупса.

— Невилл мертв? — Мариса вытаращила глаза. — Я…не убивала Невилла! И уж тем более не воскрешала! Скажите им, профессор!

МакГонагалл молчала.

— Уводите, — сухо сказала она Люпину.

— Последнее слово обвиняемой, — устало кивнул Люпин. — И в Азкабан.

— Я буду говорить только в присутствии моего адвоката. Кстати, а как же зачитать мои права?

— Последнее слово.

— Мечты сбываются, друзья мои, — улыбнулась всем троим Мариса. — Поэтому стоит быть с ними поаккуратней. Несколько месяцев назад я совершенно сознательно хотела попасть в Азкабан и даже кое-что сделала, а что — не скажу. Так вот, меня не посадили. И тут –бац — и такое. И ничего не делала вроде!

— Слово, а не трактат, — МакГонагалл грубо толкнула Марису в плечо.

— Сука!

— Люпин, вы знаете, что делать.

Марису потащили к камину.

— Ремус, — Мариса умоляюще посмотрела на Люпина. — Сделайте, черт побери, хоть что-нибудь! Вы-то должны мне верить…

— Все факты против вас, Мариса, — оборотень покачал седой головой.

— Спросите кого угодно! Спросите Поттера, да хоть Уизли! Они подтвердят, что я этого не делала!

— Мариса, — Люпин грустно вздохнул. — Именно Гарри и Рон заметили вас…Именно у них были основания для…обвинения…

— Так, — усмехнулась Мариса. — Мои студенты — мои собственные обвинители.

Какой увлекательный сюжет, господа.

— На корм дементорам, — поморщилась МакГонагалл.

— Как-как вы сказали, профессор? На корм? — Мариса округлила глаза.

Прежде чем ей успели ответить, все четверо исчезли в камине.

* * *

— Здесь что-то не так, — Гарри ходил из угла в угол. — Мне это все не нравится. Люпин тоже считает, что она невиновна.

— Если она невиновна, то на суде это выяснится, — попытался успокоить друга Рон. — Сыворотка правды, и все тайны раскрыты.

— Если она действительно темная колдунья, не так-то просто будет на нее подействовать сывороткой. Эх, была бы здесь Гермиона!

— Не говори мне о ней.

— Но она нужна нам, Рон.

— Судя по всему, мы ей не очень. Она до сих пор в Болгарии! С бедным маленьким Виктором!

— Рон, прекрати.

В Гостиную Гриффиндора вошел уставший Люпин.

— Отвезли, — сказал и грустно и упал в мягкое кресло. — Вы уверены в том, что это сделала она?

— Больше некому, — развел руками Гарри. — Судя по всему, у нее и правда этот дар.

— И вы так уверены, что дар определяет поступки? — Ремус поднял грустные глаза. — Я сомневаюсь.

Он сильно постарел.

— Смешно, — подумал Гарри. — Кто-то всю жизнь бежит от смерти, а кто-то бежит за ней и никак не может поймать.

Последний год, с того момента, как умерла Тонкс, Люпин только и делал, что догонял смерть. Он подписался на самые опасные дела министерства, практически в одиночку арестовывал Пожирателей, ходил по Лютному переулку без волшебной палочки в кармане и никого не боялся. Отчаяние довело его до того, что он пошел к Ролинг и попросил убить его в книге. Он никогда не попадался магглам и не играл в маггловском кино. Он просто придумывал причины для того, чтобы умереть.

— Слова имеют силу, — сказал он тогда.

Они не имели. Ремус Люпин был живее всех живых.

— Что с Невиллом? — спросил Рон.

— Его пришлось убить. Я сделал это, — Ремус закинул голову на спинку кресла.

— Убить? — не поверил своим ушам Рон.

— Это уже не Невилл. Это его тело и зло, в него вселенное.

— Вы действительно верите в это? — спросил Гарри шепотом.

— Как не верить. Я слышал о Даре и раньше, но думал, что это все глупости. Но когда вы мне рассказали, все сошлось.

— Так вы же сказали, что не верите в виновность Бустаманте.

— Не верю. Но я верю в ее дар. И я верю в то, что душа Невилла так и не обрела покой.

— Не обрела покой? Что это значит?

— Согласно Грин-де-Вальду, души убитых Темными силами не переходят в мир иной, а питают эти самые силы, зависнув между мирами. И обладатель дара может освободить только одну душу, но после этого будет проклят.

— Откуда вам это известно? — закусил губу Гарри.

— Я все-таки преподаватель Защиты от Темных Искусств, — равнодушно пожал плечами Ремус. — А теперь, простите, мои мальчики, мне нужно отдохнуть.

Гарри и Рон тихо вышли из гостиной.

Гарри только-только смог осознать происходящее, и почувствовал, будто к сердцу привязали тяжелый камень, и он тянет всю душу вниз, к ногам, к полу.

Гарри видел в своей жизни столько смертей, что почти к ним привык.

— Еще один, — вздохнул он, когда понимание того, что Невилла нет, наконец пришло.

— Я знаю, — ответил Рон. — Я знаю. Как ты думаешь, почему он верит в этот дар и в невиновность Бустаманте?

— Он не верит, — покачал головой Рон. — Он просто хочет верить. Хочет верить в то, что Тонкс еще можно вернуть. Дар и правда есть. Ты видел, что стало с Невиллом? И почему-то у меня есть уверенность, что мы сделали какую-то жопу, а какую — я не пойму.

— Давай так, — Гарри задумчиво кивнул. — Окончательный приговор сразу не вынесут. Мы попробуем докопаться до истины, и если поймем, что Бустаманте невиновна, то будем ее защищать до последнего.

— Мне надо идти, — кивнул Рон.

Каждый быстро пошел в спальню. Гарри Поттер и Рон Уизли были достойными и храбрыми Гриффиндорцами, победителями и героями. И, как настоящие мужчины, они считали, что если уж плакать, то только в одиночестве.