Миллион всратых шансов (джен)

Гарри облизнул губы, попробовал пошевелить языком. Все это вышло естественным, как раньше, до того кошмара, который совсем недавно творился в темном подвале неизвестного дома, где он провёл последние дни. Гарри подумал, что с радостью выпил бы стакан воды, хотя и не ощущал особой жажды.

Он думал. Где-то здесь его услышал Квиррелл, когда он говорил о Волдеморте в его затылке. Значит, говорить об этом нельзя. И, если он правильно понял Волдеморта, выходило, что он перемещался во времени, а это его самый первый визит в волшебный мир. Еще ничего еще не произошло, Квирреллу не удастся ограбить банк, а уже в Хогвартсе Гарри расскажет обо всем Дамблдору.

Ему пришла в голову страшная мысль, что Квиррелл, скорее всего, следил за ним в его первый визит в Косой переулок. Гарри осторожно оглянулся, но не заметил никого знакомого. У него самого была мантия-невидимка, взрослый волшебник наверняка знал способы стать невидимым и без мантии. Между тем, Хагрид, за которым Гарри старался успевать идти, подошел к стойке.

Не то, чтобы Гарри подробно помнил свой первый визит в волшебный мир, который был по-настоящему сказочным для него, но второй первый раз прошел почти так же. После банка Хагрид так же отошел «пропустить стаканчик-другой», Гарри встретил в магазине мадам Малкин Малфоя, которому на этот раз гордо заявил, что собирается поступать в Гриффиндор и наблюдал, как Малфой едва заметно скривился, оценивающе глядя на его поношенные вещи, и не стал даже спрашивать имени. Ему так же досталась та самая волшебная палочка с пером феникса, только на этот раз он не обратил внимания на замечания Олливандера о том, почему ему выбор палочки кажется любопытным. Он итак знал, и лишний раз выслушивать, что сестра его волшебной палочки, его верной помощницы на протяжении почти целого года, оставила на лбу шрам, не хотелось. Когда Хагрид подарил ему Хэдвиг, Гарри снова почувствовал себя счастливым. Он впервые за этот день искренне улыбнулся болтливому лесничему и получил такую же теплую улыбку в ответ.

Разобрав покупки у Дурслей в своей новой маленькой комнате, он вспомнил, что Гермиона говорила, как упражнялась в заклинаниях до поступления. Действительно, как он не подумал об этом! Ему ведь никто не говорил, что несовершеннолетним запрещено использовать магию вне школы. Об этом упоминали старшекурсники, он знал о таком запрете, но ему об этом никто не сообщал. Значит, он может попробовать. Если что, скажет, что не знал. Не отчислят же его из школы, когда он в нее даже не успел поступить?

Весь оставшийся месяц он упражнялся в чарах за первый курс, и только теперь понял, что так и не овладел ими в совершенстве. Его целью всегда было сотворить заклинание так, чтоб оно просто получилось. В конечном итоге, он всего лишь хотел не завалить экзамены и не лишить Гриффиндор баллов. Но после всего произошедшего размышлять об учебе в этом ключе было непозволительно. Гарри заметил, что легко поднимает Левиосой легкие предметы, но удержать стопку учебников ему удается лишь несколько секунд. Он тренировался до тех пор, пока не смог держать эту стопку так естественно, будто не произносил заклинания. Попытки поднять письменный стол успехом не увенчались, а ведь он видел, как Флитвик раздвигал огромные факультетские столы в Большим зале взмахом палочки!

Отработав до приличного уровня Левиосу, он приступил к другим заклинаниям. Но тут возникли сложности. Левитировать предметы можно было опасаясь лишь того, что они упадут на пол и наделают лишнего шума, но это всегда можно было списать на свою неуклюжесть. А как ему тренировать заклинание щекотки, любимое Гермионой синее пламя и другие заклинания первого курса, требующие человека или предмет, на который они накладываются? В конечном итоге, он решил оставить те заклинания, которые нужно было накладывать непосредственно на человека, на потом. Заклинание огня и воды он начал практиковать за городом, уходя туда каждый день после обеда.

Незаметно август подошел к концу, и Гарри понял, что для того, чтобы подтянуть программу первого курса до уровня хотя бы Гермионы, месяца недостаточно. Он успел попрактиковаться в нескольких заклинаниях, пытался тренсфигурировать предметы, доводя свои действия почти до автоматизма, чтобы заклинание требовало как можно меньше времени, но так и не приступил к учебнику по Зельям. Впрочем, зельеварение и не было его приоритетным предметом, он не думал, что может незаметно подлить Квирреллу яд.

Наконец, настало первое сентября. Он был очень рад снова увидеть Рона и Гермиону, поэтому несмотря на то, что приехал раньше, стал ждать появления семьи Уизли на платформе. Увидев их, он начал улыбаться. Гарри был почти счастлив в этом момент.

— Так, милая, а ты помнишь какой номер платформы? — спросила миссис Уизли.

— Девять и три четверти, — пропищала маленькая сестра Рона, дергая мать за руку. — Мам, а можно, я тоже поеду…

— Ты еще слишком мала, Джинни, так что успокойся. Ну что, Перси, ты иди первым.

Гарри продолжал стоять чуть в стороне и улыбался, будто именно сегодня был его день рождения, а тетя Петунья подарила ему торт. Он снова видел, как Джордж и Фред шутят, прежде чем скрыться в проходе.

— Извините, разрешите мне пройти, — сказал Гарри, подумав, что спрашивать где платформа будет глупо.

— Конечно, дорогуша, — улыбнулась ему миссис Уизли. — Первый раз едешь в Хогвартс? Рон, мой младший, тоже новичок.

Гарри прикусил язык, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего. Его по-прежнему преследовал страх, что кто-то может подслушать. Он кивнул Рону и, разбежавшись, прошел сквозь разделительный барьер.

Платформа была так же забита людьми, как и в его прошлый первый визит. В этот раз он заметил в толпе многих знакомых, тех, кого он должен был узнать на протяжении года. Он так и стоял, рассматривая толпу, пока все Уизли не прошли на платформу.

— Вау! — сказал за его спиной Рон, оглядывая платформу.

— Мальчики, вам лучше занять купе, — сказала позади них миссис Уизли.

Гарри кивнул и направился к тому вагону, где в прошлый раз было свободное купе. Он заметил, что Рон идет за ним, хотя тот, должно быть, даже не знал, что встретил Гарри Поттера. Видимо, не хотел ехать в одиночестве или со старшими братьями, которые крутились возле Ли Джордона с его пауком. Гарри хотел было поднять чемодан Левиосой, но решил не смущать Рона своими познаниями в заклинаниях, поэтому начал его просто затаскивать. Сил не хватало, поэтому Рон подтолкнул его чемодан снизу.

— Спасибо, Р… — Гарри прикусил губу, поняв, что чуть было не назвал Рона по имени.

— А ты… ты это… Ты Гарри Поттер? — сказал Рон, заметив шрам.

— Ага, — почему-то уже без было энтузиазма ответил Гарри. Разговор о том, помнит ли он, как чуть не умер, ему не нравился. — Идем, надо найти свободное купе.

— Рон, вот ты где! — воскликнула миссис Уизли, и Гарри прошел искать купе один. Рон остался на платформе прощаться с матерью.

В купе Гарри уже свободно воспользовался Левиосой, водрузив чемодан на полку, и сел у окна, вспоминая, что все примерно так и было. Он не знал, стоит ли рассказывать Рону и Гермионе о том, что с ним произошло… или произойдет, поэтому оставил это до разговора с Дамблдором.

Поездка прошла спокойно. К ним в купе так же заявились Малфой с Креббом и Гойлом, но Гарри даже не стал их слушать, сказав, чтобы те проваливали, и закрыл дверь купе прямо перед противным носом Малфоя.

— Круто! — сказал Рон, уставившись на Гарри с палочкой в руках.

Да, он как-то не подумал, что хотел не выделяться, и закрыл дверь Коллопортусом.

— Попробовал летом несколько заклинаний из учебников, — оправдался Гарри.

— Меня близнецы тоже научили одному заклинанию, хочешь покажу?

Гарри помнил, что у Рона ничего не выйдет, потому что близнецы научили его фальшивому заклинанию, но он все равно кивнул. Было бы невежливо отказаться. Как раз тогда, когда Рон пытался перекрасить свою крысу в желтый цвет, кто-то попытался снова открыть дверь, но сдался, не воспользовавшись Аллохоморой.

— Мне кажется, это было не совсем настоящее заклинание, — сказал Гарри то, что говорила в прошлый раз Гермиона.

Точно, Гермиона! Наверное, это она искала жабу Невилла, когда пыталась открыть дверь. Что ж, наладить отношения с подругой прямо в поезде не выйдет, придется ждать поступления.

Поездка прошла без происшествий, хотя Гарри и чувствовал себя очень странно. Еще совсем недавно, чуть больше месяца назад, он понял, какой он слабый, как глупо было с его стороны противостоять взрослому магу, зная лишь несколько заклинаний за первый курс. Сейчас он думал, что Рон не знает даже этого. Для него Рон — его лучший друг, но для самого Рона их дружба еще не произошла. Они не спасали Гермиону от тролля, не искали в библиотеке информацию о Николасе Фламеле, не передавали брату Рона драконье яйцо. Для Рона он просто мальчик-который-выжил. Осознавать это было странно и даже немного грустно.

Наконец, поезд подъехал к станции. Хагрид все так же, как и в прошлый раз, звал первокурсников, и Гарри направился к нему.

— Привет, Гарри, — улыбнулся ему Хагрид.

— Привет, — Гарри обернулся, указывая Рону, чтобы тот следовал в его лодку.

Гарри и Рон оказались в одной лодке с Гермионой и Невиллом.

— Привет, я Гарри Поттер, — сказал он.

— Я Гермиона Грейнджер, можешь не сомневаться, я все о тебе знаю. Я купила несколько книг, которых не было в списке, просто для дополнительного чтения, и твое имя упоминается в «Современной истории магии», и в «Развитии и упадке темных искусств», и в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке», — вывалила на него Гермиона.

Гарри не знал, что на это ответить. Он пожал плечами, решив никак не реагировать. Он и забыл, какой любопытной была Гермиона, и как поначалу не обладала тактом. Гарри молчал и любовался вечерним пейзажем. Хогвартс его почти так же впечатлял, как и раньше. Они вышли из лодок и добрались до огромных дверей, ведущих в замок. Там их так же встретила профессор МакГонагалл и провела в маленький пустой зал рядом с Большим залом. Рон снова стал размышлять о том, как проходит распределение, а Гарри задался вопросом, почему ему ничего не рассказали старшие братья и родители, ведь они все знали. Вскоре профессор МакГонагалл вернулась и повела их в Большой зал. Гарри уже не мог восхищаться ночным небом так же, как раньше, ведь он видел это небо множество раз за ужином на протяжении всего учебного года. Шляпа спела свою традиционную песню, и распределение началось. Никаких изменений не происходило.

— Гарри Поттер, — произнесла МакГонагалл.

Гарри услышал шепотки, разносящиеся со всех четырех столов. Он боялся смотреть на преподавательский стол, уже зная, что увидит там Квиррелла. Нет, лучше не смотреть, не видеть. Всего лишь завтра найти кабинет Дамблдора и рассказать ему все.

— Можно мне в Гриффиндор, пожалуйста.

— Грифифндор? — Раздалось в его голове. — О да, смелости тебе не занимать. Но ты начал учиться хитрить, и хитростью ты мог бы достигнуть больших успехов, — отозвалась Шляпа.

— Я не хочу достигнуть успехов, я хочу быть со своими друзьями в Гриффиндоре.

— Что ж, будь по-твоему. Гриффиндор!

Казалось, что в этот раз Шляпа определила его даже быстрее и сомневалась в нем меньше. В прошлый раз он очень переживал, что поступит в Слизерин, но в этот раз он был почти уврен, что Шляпа его послушает. Ведь она уже позволила выбрать ему факультет однажды.

Гарри не вслушивался в приветствия, просто пожимая протянутые руки, не следил за распределением, но все же рискнул едва заметно поглядывать на преподавательский стол. Квиррелл о чем-то разговаривал с профессором Спраут. Неужели никто из преподавателей за год не догадался, что из себя представляет Квиррелл? Нет, Снейп догадался, Гарри помнил его разговор с Квирреллом. Тогда почему они ничего не предприняли, не защитили камень лучше? Гарри и его друзья были первокурсниками, и они смогли преодолеть все препятствия. Конечно, с ними была умная Гермиона, которая знала, как обращаться с дьявольскими силками и смогла решить загадку Снейпа, но все же.

Когда все пошли в спальни, Гарри осознал, что так же, как и все, устал и хочет спать. Его глаза слипались, а мысли текли медленнее, чем обычно. Он уснул, думая только над тем, что завтра ему предстоит найти Дамблдора.