Время Принцев (джен)

* * *

Два года спустя

Клод сидела на ступеньках у порога их родового замка и с лёгкой полуулыбкой наблюдала за братьями. Нескладный и слегка угловатый Гарри, коим и полагается быть подростку, подсаживал такого же нескладного и угловатого Макса на дерево, Мэтт мягко смеялся, наблюдая за их потугами из зелёной травы.

В груди смешался коктейль из нежности, любви и какого-то необъятного головокружительного счастья. Эта невероятная смесь поселилась внутри уже давно и решительно отказывалась уступать место иным эмоциям.

Много сложностей было. Многое они пережили. Но пережили вместе.

Первые годы жизни они боролись за место под солнцем в серых стенах приюта с Мэттом и Максом, где строгие воспитатели могли наказать за каждый самый незначительный проступок, а дети — что старшие, что ровесники — так и норовили сделать больно.

Потом всё изменилось. Настолько резко, неожиданно и непонятно, что даже неизвестно было, как на это реагировать. Тогда в груди поселился настоящий страх. Страх потерять те крупицы радости, которые у неё ещё были. Крупицы радости ей дарили два улыбчивых брата-близнеца.

Всё оказалось много приятнее, чем виделось в самом начале. У них появилась настоящая семья. Они стали частью этой семьи. И она познакомилась с младшим братом. С братом по крови, хоть и наполовину.

Она познакомилась с отцом.

Господи, всё складывалось так, словно она внезапно стала героиней дешёвого слезливого женского романа, где все в конце оказываются непременно и неприлично счастливыми.

Было очень хорошо.

Магия, интересные занятия с потрясающим профессором, море.

И Хогвартс. Этот огромный замок, полный древних тайн, словно ласковый родитель встречал каждого приехавшего учиться ребёнка.

Вроде и погас этот тревожный огонёк в груди, появившийся впервые перед ритуалом, который проходили ребята перед тем, как войти в род. Но вскоре он разгорелся с новой силой, взорвавшись тысячами искр.

Клод ненавидела опасности. Ещё сильнее она ненавидела опасности, которым подвергалась её семья.

После истории с философским камнем пришло было безмятежное лето с палящим солнцем и тёплыми солёными волнами дикого песчаного пляжа, но новый учебный год подкрался незаметно.

И липкий страх за семью, за всех дорогих ей людей снова словно парализовал Клод. Больше всего на свете она боялась смерти. Но смерти не своей. Она боялась, что умрёт кто-то из её близких. Как умер мальчик в приюте от менингита. Как умер котёнок, которого задрал кот из частного дома с соседней улицы. Как умер старый сторож от старости, в конце концов.

Клод боялась смерти, которая преследовала её словно по пятам. И на втором курсе её страхи словно обрели осязаемую форму. Форму огромного монстра, незаметно передвигающегося по замку и парализующего зазевавшихся учеников.

Она почти сходила с ума в тот год. Их никто не мог защитить. Никто. Даже хвалёный Златоуст Локонс, которого так превозносила пресса.

Даже директор.

Даже профессора.

Даже отец.

Особенно пугающим стал тот день, когда чудовище чуть не убило Гермиону Грейнджер… Они не стали такими близкими подругами, как с Эсме и Адиль. Но Клод уважала Гермиону. Она ей нравилась.

Вряд ли ей удастся забыть фарфоровую бледность кожи гриффиндорки и стеклянные глаза…

Тогда всё разрешилось благополучно. Карл Поттер, как подобает настоящему герою, спас прекрасную деву из логова чудовища (вход в тайную комнату, по слухам найденный где-то на верхних этажах замка, почему-то пропустил людей единожды; Карл Поттер с Роном Уизли, пролезшие туда совершенно незаконно, увы, оказались безнаказанны).

Гермиона выздоровела, и больше не пострадал никто.

Снова лето, убаюканное волнение, море…

И третий курс. Пожалуй, о нём она могла извлечь исключительно приятные воспоминания. Первый поход в Хогсмид; занятия по рунам и нумерологии; тёплые посиделки у Хагрида; новый раздел трансфигурации — анимагия; профессор МакГонагалл, строго-настрого запретившая эксперименты в этом новом разделе, выглядевшая, однако, совершенно довольной; профессор Флитвик, который стал относиться к ним с серьезностью, с которой обычно относился к старшим… Рассеянная и добродушная профессор Гандес, смягчившийся отец, да и в целом много маленьких приятных моментов, о которых безмерно приятно было вспоминать.

Всё было хорошо.

Хорошо настолько, насколько могло вообще быть в их непутёвой семье. Она сидит в обнимку с книгой, Мэтт насмешливо наблюдает за сверзившимся с дерева Максом, который выковыривает из шевелюры жизнерадостно зелёные травинки, Гарри осматривает треснувшую под весом братца ветку, отец наверняка сидит где-то в своём кабинете с Фритьефом. Уже завтра они все отправятся в Хогвартс. Там Клод планирует добиться того, чтобы МакГонагалл согласилась помогать ей в изучении анимагии. Она всерьёз вознамерилась стать хорошей волшебницей. Не слабее своих предков — это уж точно.

В кронах пели птицы, в траве стрекотали кузнечики. А над головами собирались тучи…

* * *

Макс, громко смеясь, кинул подушку со второго этажа кровати в Гарри. Снаряд бухнулся подростку на голову и свалился на ковёр, взлохматив и без того торчащие во все стороны волосы ещё сильнее.

На улице четверть часа назад забарабанил тёплый летний ливень, поэтому ребята единодушно решили перебраться домой. Теперь они коротали время в комнате Макса и Мэтта.

— Бессовестный, — пробухтел Гарри, однако губы у него всё-таки попытались растянуться в ухмылку. — Ты домашнее задание сделал? МакГонагалл с тебя три шкуры сдерёт. Уже забыл, что было в прошлом году?

Макс содрогнулся, вспоминая, как месяц ходил и вымаливал прощение у строгой профессорши, отказывавшейся пускать его на порог своего класса.

— И пусть сдерёт, — без доли сочувствия в голосе заметила Клод. — Будет права.

Она сидела на кровати Мэтта, облокотившись о его ноги, и читала, пока мальчишки обсуждали обновлённый список вещей для Хогвартса, в который в этом году занесли парадные мантии. А девочкам… Словом, девочкам полагалось иметь платья. Так как платья нужны были, как им объяснил отец, для некоего официального мероприятия, где наверняка будут танцы, к ним прилагалось некоторое количество вещей, которые в повседневной жизни мало, чем могут пригодиться.

Парадные мантии они купили быстро. Платье Клод выбирала долго. Долго и со вкусом.

Зато теперь она будто вовсе растеряла весь интерес к надобности такой атрибуции. Ну, необходимо платье. Подумаешь.

Зато ребята, вымахавшие с прошлого года за лето достаточно, чтобы вновь было необходимо менять комплекты школьной формы, почему-то вдруг взбудоражились. Особенно Макс с Гарри, когда Мэтт заявил, что в мире магов официальные приёмы до сих пор в большинстве своём считаются балами. За исключением приёмов в Министерстве. И то, изменения были вызваны тем, что, если ранее решительно все высокие посты занимали волшебники из чистокровных семей, то теперь открылась дорога и полукровкам с маглорождёнными, которые весьма охотно отодвинули утомительные балы, о которых знали, откровенно говоря, очень мало, заменив их деловыми приёмами с фуршетами, как это было у маглов.

— Тогда я был юн и без меры беспечен, — отмахнулся Макс. — Сегодня я беспечен в меру.

Гарри прыснул.

— Бал в Хогвартсе, — мечтательно протянул Макс, откинувшись на кровать и вперив взгляд в потолок.

— Ты как девчонка, — снова поддел брата Гарри. — Ну, подумаешь, бал…

Теперь красноречиво фыркнула Клод. Мэтт тихонечко рассмеялся.

— О, Клод, извини, не подумал, — дал задний ход Гарри.

— И всё-таки, с чего бы это? — задумчиво протянул Мэтт.

— Какая разница, — беспечно отмахнулся Макс.

Внезапно встрепенулась Клод.

— Я совсем забыла, — повинилась она. — Мне писала Эсме. Она сейчас с семьёй в Португалии, им посоветовали целители.

— Что, опять болеет? — сочувственно поинтересовался Гарри.

— Да, — подтвердила Клод. — Но она заверила, что чувствует себя хорошо. Так вот. Эсме по секрету рассказала кузина, что наше Министерство стало инициатором организации Турнира Трёх Волшебников, который пройдёт в этом году, в Хогвартсе. Для этого и парадные костюмы. Будет Святочный бал.

— И ты молчала? — Макс свесился головой вниз и обвиняющее уставился на Клод.

— Забыла, — кротко призналась девушка.

За прошедшие два года она стала только красивее. Они все менялись с возрастом: у мальчишек вытянулись лица, у Макса с Мэттом заострились скулы, Гарри же уже сейчас мог покорять сердца своими прекрасными миндалевидными изумрудными глазами, а у Клод образовалась небольшая горбинка на носу. Не такая явная, какой обладал Северус, всё-таки у него нос был доминирующей частью лица, но заметной. Взгляд стал немного мягче, но прежние суровость и ядовитость характера местами всё-таки проступали.

К тому же, мальчишки, которые растут чуть дольше девчонок, выглядели местами нескладно и достаточно угловато, зато Клод уже с абсолютной уверенностью можно было назвать девушкой.

— Турнир Трёх Волшебников, — возбуждённо выдохнул Макс и одним прыжком слез с кровати, приземлившись аккурат перед Гарри. — Турнир Трёх Волшебников!

— Ага, — Гарри вытянулся на ковре, подложив под голову прилетевшую было ему по шее подушку и заложив руки за голову.

— Это же невероятно! Мы будем свидетелями Турнира Трёх Волшебников! Опасные испытания, проверка храбрости, знаний и умений! И приз в тысячу галлеонов победителю Турнира!

— Ага, — Гарри демонстративно зевнул.

— Чёрствый пень, — выругался Макс, несильно, но с явной досадной пихнув брата. — Это же бывает раз в жизни!

— Аг-га.

Макс мученически вздохнул.

— На этих Турнирах люди погибали, — тихо, как бы между прочим, заметил Мэтт. Внимательности и серьёзности в нём не убавилось ни на грош. К ним добавилась ещё и основательность, однако всё-таки иногда он признавал необходимость небольшой доли авантюризма.

Макс задумчиво поскрёб макушку.

— Наверное, задания сделали менее опасными, — с некоторой долей неуверенности отметил он.

Они помолчали, раздумывая над вероятностью того, что задания действительно перестали нести смертельную угрозу.

— Тосс сказал, что отца недавно в Министерство вызывали, — внезапно заметил Макс. Потом добавил заговорщическим голосом: — В Аврорат. Говорит, что это связано с турниром по квиддичу.

— Сплошные турниры, — проворчала Клод.

— Чемпионат. Чемпионат по квиддичу, — поправил Гарри. Макс с Клод на удивление единодушно отмахнулись.

— Там же была какая-то шумиха, — нахмурился Мэтт, пытаясь вспомнить мельком увиденную статью в руках отца за завтраком нескольких дней давности. — Кажется, впервые за тринадцать лет в небе появилась Чёрная метка, знак Сами-Знаете-Кого, который оставляли его приспешники на месте преступления.

Гарри поёжился. Живое воображение живо изобразило блёкло светящийся ядовитым болотным светом знак. На ум ему нежданно пришёл вопрос: была ли такая метка над домом в Годриковой впадине в ту самую ночь?..

— Это всего лишь кучка недобитых, хвативших лишка алкоголя, Пожирателей, — будто самой себе сказала Клод. — И отцу ничего не будет.

— Кучка недобитых Пожирателей — уже как-то невесело звучит… — буркнул Мэтт.

— Как-то много событий за последнее время, — заключил Гарри, подразумевая, видимо, ещё и Турнир Трёх Волшебников. — Неспроста…

— Типун тебе на язык, — сердито фыркнула Клод. Она перевела взгляд на Макса. Кажется, ей уже пришлось пожалеть о том, что вообще поднялась эта тема. А значит, виновен тот, кто её поднял. — А ну, марш трансфигурацию делать! Я тебя потом перед МакГонагалл выгораживать не буду.

— Больно надо, — оскорблённо надулся Макс. — Старшая сестра ещё…

— Поговори мне тут, — ехидно хмыкнула девушка. — Если Фритьеф узнает, что ты не делаешь домашку МакГонагалл…

— Шантажистка! — восхищённой выдохнул Макс.

— Пшёл вон, — довольная собой, Клод снова уставилась в книгу.

Макс тоже вытащил из-под половицы учебник по трансфигурации, но приступать к урокам не спешил. Он увлечённо рассматривал вложенные в книгу несколько листов пергамента с чертежами, будто взвешивая какую-то мудрёную информацию в уме.

Гарри, лишённый увлекательной беседы, сильно не отчаялся. Вместо того, чтобы донимать брата, он достал карандаши с альбомом и принялся рисовать.

В тишине они просидели около часа, увлечённый каждый своим делом. А потом их позвали на обед.

* * *

Северус стоял у окна, невидящим взором уставившись на вьющиеся поверх стекла стебельки и листья. Правая рука лежала на левом предплечье, то и дело массируя место, где под слоем чёрных одежд скрывалась уродливая татуировка черепа с выползающей из него змеёй. Периодически мужчина морщился, надавливая на руку сильнее.

— Берту Джоркинс так и не объявляют пропавшей, — послышалось задумчивое из глубины комнаты.

Около рабочего стола Лорда Принца сидел Фритьеф, откинувшись на спинку кресла и привычно обхватив свою неизменную трость ладонью, то и дело покачивая ею с довольно безразличным выражением на лице, в задумчивости разглядывая книжные полки в застеклённом шкафу.

За прошедшие два года стало привычным участие профессора Фритьефа в жизни Северуса и его детей. Они не стали близкими друзьями с Главой Рода, но людьми, глубоко уважающими друг друга — пожалуй. В какой-то степени, их даже объединяли общие интересы.

Северус слышал кое-что о прошлом талантливого русского мага, но ни один из известных ему фактов не был подтверждён хоть каким мало-мальски надёжным словом, поэтому верить в бродящие слухи он не спешил. Однако, в одном мнения сходились — во время террора Тёмного Лорда Эндрю Фритьеф потерял семью и возможность свободно передвигаться на своих двоих без многострадальной трости, что стало причиной резкой смены деятельности и уклада жизни волшебника.

Ему было, за что ненавидеть Пожирателей.

Наличие чёрной метки на предплечье у Пожирателя Смерти Северуса Снейпа тоже было известным фактом.

Но они сидели здесь, в одном кабинете, и говорили на равных, словно не было никаких барьеров.

— И не объявят, — ответил Северус холодно и презрительно, опуская руки и отворачиваясь от окна, занимая место за столом напротив собеседника. — Что жизнь одной глупой ведьмы. Да и сомневаюсь, что в её поисках есть хоть какой-то смысл. Если действительно что-то произошло, спасать её поздно. Но случись вдруг действительно что-то опасное, компрометирующее… и Министерству придётся отменять Турнир в Хогвартсе, отмываться от потока грязи, который наверняка на них обрушат международные СМИ и выпутываться из ещё одной кучи мелких, но достаточно утомительных неприятностей… — Северус с презрением подумал о доблестных слугах закона из Аврората, битые два часа мурыживших его в с допросами вместо того, чтобы пойти и заняться делом. Род занятий последние несколько лет, не контактировал ли с кем из Пожирателей Смерти, не знает ли, кто мог стать зачинщиком или участником беспорядков на Чемпионате… Тьфу. Словом, даже флегматичного равнодушия к власть придержавшим Северус не испытывал ни на грош, чувствуя при мысли об этих бездельниках самое безобидное — глухое раздражение. — Нет, Берту не будут искать.

Фритьеф кивнул, соглашаясь.

— Министерство поджимает все хвосты, подбирает ниточки, за которые можно дёрнуть в преддверии Турнира. Пытаются свести на «нет» любой конфликт.

— Турнир, исчезновение Берты Джоркинс, которая всё знала об этом треклятом Турнире, Чёрная метка на Кубке по квиддичу, — Снейп опёрся локтями о стол и помассировал переносицу. — Много, много случайных совпадений…

— Случайных ли? — задумчиво провёл вдоль нижней челюсти пальцами Фритьеф. — Вы ещё кое-что не добавили. Дамблдор.

— Вы про назначение Аластора Грюма? Дамблдор тоже что-то подозревает.

— И про это тоже. Но я немного о другом, — профессор сжал рукоять трости. — Вы знали, что директор собирается возобновить занятия по дуэлингу?

— Впервые слышу, — напрягся Снейп.

— А вот я, увы, нет, — Фритьеф нахмурился. Он отвёл взгляд от полок и посмотрел на Снейпа в упор. — Дамблдор предложил мне пост преподавателя в этом году.

Северус никак не выдал своего изумления, лишь брови сошлись сильнее у переносицы.

— И… Вы намерены принять предложение?

Фритьеф неопределённо дёрнул плечами.

— Много противоречий.

— Фритьеф, — внезапно сказал Северус, заставив профессора вопросительно взглянуть на него поверх прямоугольных очков. — Мне кажется, вы догадываетесь, зачем он это делает.

— Как и вы.

— Но как?.. Как он узнал?

— Задаюсь тем же вопросом…

— Вы намерены принять предложение?

Профессор сардонически усмехнулся.

— А у меня есть выбор? Лучше наблюдать за событиями с первых рядов, раз уж всё равно удосужился попасть в поле зрения…

Северус растянул губы в невесёлой улыбке.

— Надо будет сказать ребятам.

— Всенепременно, — слегка отстранённо кивнул Фритьеф. Настроения в воздухе витали скверные.

Начинался новый учебный год.

Примечание к части

Комментарии! Люблю комментарии! Молчание убивает авторов! Пишите комментарии! с: