Трое в лодке, не считая Паккуна (джен)

Было солнечное тихое утро. Кругом царили благодать и умиротворение. Ничто не предвещало беды, нервного или желудочного расстройства. Даже Гай в это утро был относительно спокоен и вполне так размеренно налегал на весла.

Какаши сидел, уткнувшись носом в свою видавшую виды и лучшие времена книжку, Ямато, которому, как всегда, не удалось толком выспаться, досыпал, привалившись к нему на плечо. Паккун сидел рядом и размышлял о своем, о собачьем. При этом он глубокомысленно морщился, прямо как какой-нибудь Сократ или Цицерон.

— А все-таки хорошо, что мы отправились вот так отдохнуть, — не выдержал, наконец, Гай, который и так сегодня бил все рекорды по долготе хранимого молчания. — Солнце, воздух, природа! В чисто мужской компании.

Можно было подумать, что в обычной повседневной жизни и на миссиях им этого катастрофически не хватало.

— Угу, — буркнул Какаши, не отрываясь от весьма интересного и любимого момента книги, где главная героиня, полная страсти… Впрочем, это к делу не относится.

То ли из-за прочитанного только что в книге, то ли еще по какой причине, в голове у Какаши как-то сама собою мелькнула крамольная мыслишка, что чисто мужскую компанию не мешало бы хоть на время разбавить, собственно, женской. По крайней мере он бы сейчас не отказался пофлиртовать с какой-нибудь хорошенькой девушкой.

Словно услышав эту крамольную мыслишку, небеса сжалились над нашими путниками и послали им свое благословение. Первым насторожился Паккун. Он лениво приподнял левое ухо и стал прислушиваться. То, что для прочих все еще казалось тишиной, явило собачьему слуху кое-что интересное.

Вскоре Гай с Какаши и проснувшийся как раз вовремя Ямато тоже могли услышать, как откуда-то издалека доносится легкий незамысловатый мотивчик, ведомый тоненьким звонким голоском. Все трое почему-то одновременно подумали про песни речных нимф или русалок. Гай даже грести перестал, и все, кто был в лодке, стали прислушиваться внимательнее и ждать. В конце концов, они никуда не торопились. Всех разбирало любопытство поглазеть на местных «русалок».

Голос начал приближаться и становиться все отчетливее, вскоре даже стало возможным разобрать отдельные слова песенки. К голосу присоединились еще два чуть более низких и женственных, повторяя вместе с ним припев, а также отдельные строки куплетов.

— Па-пабара-пам, пабара-пам, пабара-пам, — звучала веселенькая незатейливая мелодия, которую Гай даже пытался повторить, схватившись за банджо, чтобы подыграть, но был остановлен своими спутниками.

Несмотря на то, что утро выдалось солнечным, было еще довольно прохладно, и солнцу все никак не удавалось согнать с реки остатки тумана. Но вот белесая дымка начала рассеиваться, и наши герои увидели приближающуюся к ним, гораздо меньшего размера, нежели у них, довольно изящную лодочку, в которой угадывались три небольшие тоненькие фигурки.

Словно насмехаясь над всем миром мужчин вообще и над ними тремя в частности, звонкий девичий голосок пропел очередной куплет:

— Эти глупые мужчины —

Все такие дурачины,

Передать словами просто не могу!

Ну, а те, что из Конохи, —

Просто конченные лохи,

Пристают на том и этом берегу!

— Пристают на том и этом берегу! — повторили голоса все вместе.

— А мы-то тут при чем? — удивился Какаши.

— Эй, мы к ним еще не приставали! — возмутился Гай.

— И, полагаю, не будем, — добавил Ямато, здраво оценивая ситуацию.

— Не очень-то и хотелось, — проворчал Паккун, а сам предательски подумал о том, что если сделать умильную мордочку, то девушки, пожалуй, могли бы угостить его чем-нибудь вкусненьким.

Лодка девушек поравнялась с лодкой наших героев, и те, наконец, смогли оценить всю прелесть этой неожиданной встречи. Опытный глаз Какаши, пробежавшись по всем этим шляпкам, зонтикам и пышным юбкам, тут же определил, что под ними запрятан приличный арсенал (причем во всех смыслах). Девушки были вовсе не такими милыми и наивными, как могло показаться стороннему наблюдателю. Однако это только подогревало интерес. Надо ли говорить о том, что торжественную клятву провести отпуск в чисто мужской компании тут же все начисто забыли. (Эта идея была высказана в начале пути и, кажется, принадлежала Гаю.)

Мужчины с интересом проводили взглядами лодку девушек, а затем не спеша тронулись следом. Далее начинался наиболее широкий и мелкий участок реки, а ее берега тянулись, с энтузиазмом горбясь, пытаясь уподобиться холмам долины, в которую имели счастье переходить.

Девушки, уплывшие вперед, уже высадились из лодки, привязали канаты и потащили ее, не торопясь, вверх по течению. Наши герои, добравшись до того же замечательного места, последовали их примеру.

Впереди, бодро размахивая руками, шагал Гай, за ним, уткнувшись носом в книжку, плелся Какаши. Сзади Ямато и Паккун устроили дискуссию о том, как надо правильно таскать на буксире лодки.

Благодаря бодрому шагу Гая, компания вскоре догнала прекрасных дам. Вид сзади на тянущих лодку девушек был просто бесподобен. Впереди, вприпрыжку, семенила темненькая, видимо, самая молоденькая из всех троих; за ней гордо и царственно плыла неземной красоты светловолосая дева с четырьмя забавными хвостиками на голове. Завершала процессию блондинка с длинным каре, грациозно виляющая бедрами при каждом шаге. Из всех троих она, несомненно, была самой фигуристой.

Вид на последнюю так заворожил Гая, что тот невольно остановился, заставив налететь на него остальных. Какаши, уткнувшись в широкую Гаеву спину, даже изволил оторваться от книжки, Ямато недоуменно выглядывал сзади.

— О-ля-ля, — сказал Паккун, глядя на причину такой остановки. — Будь она болоночкой или пекинеской, у меня бы тоже крышу снесло!

— Красиво идут, — сказал Гай.

— Ага, — согласился Какаши.

— Та, что впереди, забавная, — заметил Ямато.

— Блондиночка ничего так, — промурлыкал Какаши.

— Не то слово, — расплылся в улыбке Гай.

— Я про ту, что с хвостиками.

— А я про ту, что сзади.

— Да, Гай, явно твой размерчик, — подытожил Какаши, и они с Ямато подленько захихикали.

— Да она самая женственная из всех, что мне доводилось видеть! — оскорбился Майто, видя, как попирают его идеалы.

— Так иди, познакомься, — коварно посоветовали спутники.

— Может, предложим им помощь?

— Они не похожи на тех, кому она нужна.

— Ох уж эта мне эмансипация.

— Не говори, у нас вон одна Пятая чего стоит.

— Минуточку, — сказал Какаши, приоткрыв на мгновение шаринган, — кажется, той, что сзади грозит опасность. — При этих словах Гай насторожился, готовый спасать всех и вся. — Вон, видите, у нее веревка обмоталась вокруг шеи, как только лодку мотнет течением, удавится еще.

Тут настал звездный час Майто Гая. Благородный Зверь Конохи ринулся спасать прекрасную даму, к которой уже так успел прикипеть взглядом. Не успел он ухватиться за угрожающую жизни девушки веревку, как та (девушка, а не веревка) резко развернулась и двинула ему ногой. Место попадания было столь неудачным, что это могло бы грозить Зеленому Зверю полным вымиранием вида в дальнейшем.

Даже будучи практически непревзойденным мастером тайдзютсу, Майто Гай, никак не ожидавший такого подвоха от своего самого женственного идеала, не смог увернуться. Пытаясь удержать равновесие, он ухватился за то, что первым подвернулось под руки: это был до неприличия шикарный бюст блондинки. После этого наш «спасатель» незамедлительно получил еще один удар, отправивший его лететь с крутого берега в реку.

На самом деле, Майто вполне бы мог поддать чакры и приземлиться прямо на воде, как делали в таких случаях шиноби, но бедняга так был поглощен переживаниями насчет прелестей прекрасной дамы, за которые имел счастье ухватиться, что как-то совершенно об этом даже не подумал.

Какаши попытался спасти ситуацию, объясняя, что его друг всего лишь хотел помочь, но получил в ответ возмущенные взгляды и предупредительный укол зонтиком от блондиночки с хвостиками.

Не успел в сей конфликт интересов вмешаться Ямато, как тут из воды вылез промокший до нитки Гай, который так удачно плюхнулся в реку, что по дороге умудрился зацепить канаты с обеих лодок, которые мирно стояли сейчас рядышком, ожидая, когда хозяева соизволят обратить на них внимание.

Мокрый Зеленый Зверь Конохи пытался освободиться от опутавших его, подобно коварным змеям, веревок, но только запутал их еще больше. Товарищи кинулись ему помогать, а девушки — отбирать свои. Видимо, Какаши и Ямато так волновались, что Гай сам не справиться с тем, чтобы запутать веревки еще больше, что решили ему помочь. Поначалу, они честно пытались его развязать, но Какаши, подумав, что мысль и правда не плохая, шепнул:

— Эй, Тензо, замотаем его еще получше.

— Думаешь, его надо связать? — Ямато такая идея почему-то пришлась очень по душе.

Какаши в ответ хитро кивнул в сторону понравившейся Гаю блондиночки.

— Ну, ты и… Семпай… — только протянул Ямато шепотом, чтобы другие не услышали.

Оказалось, что идея связать Зеленого Зверя покрепче пришла в голову не только своим; девушки также коварно попытались запутать наших джонинов их же веревками. Гай тоже решил не отставать, видя, как недоразумение превращается в настоящее соревнование «кто кого свяжет».

Кончилось это все веселье тем, что связанными оказались все вместе. Все бы было не так плохо, если бы в дополнение к веревкам шиноби и куноичи (а ими и были прекрасные дамы) не использовали специальную леску для обездвиживания противника. Отдельные попытки отдельных личностей применить техники, чтобы освободиться чуть не кончились для всех печально, и эти затеи вскоре оставили.

— Что будем делать? — спросила темненькая у подруг.

— Давайте знакомиться? — предложил Гай.

— Вы ведь это нарочно подстроили? — возмущалась светленькая с хвостиками.

— Вы, между прочим, тоже, — парировал Ямато.

— Раз уж мы оказались в такой ситуации, — начал Какаши, — то…

— Меня зовут Самуи, — сказала блондинка с длинным каре и вопросительно посмотрела на Гая, к которому была привязана крепче, чем к остальным.

— Гай Майто, Благородный Зверь Конохи, — скромно представился Гай, краснея от удовольствия и оттого, что был так крепко примотан к таким неземным красотам.

Остальные, немного подувшись, тоже представились.

— Ну, что, опять мне вас выручать? — подал голос Паккун.

— Ой, говорящая собачка! — воскликнула темненькая девушка, которую звали Куротсучи.

— Между прочим, я настоящий пес-шиноби! — важно ответил Паккун.

— Так ты нас спасешь? — весело прощебетала девушка.

— Разумеется, мадемуазель, — галантно поклонился песик. Какаши только тихо удивлялся, где тот понабрался всего этого; уж не от своего ли деда Хрена… как там его… -сана? — Предлагаю сделать привал, нам всем пора немного передохнуть. Не согласятся ли милые дамы отобедать в нашей скромной компании? — спросил он, аккуратно разматывая веревки.

Девушки молча переглянулись. Устоять перед очарованием такого милого спутника было просто невозможно.

— Мы согласны, — решили они.

— Отлично! — сказали все прочие хором.

* * *

Компания разобралась со своими лодками, Гай и Самуи отправились их привязывать. Гай по настоянию последней, наконец-то, переоделся в сухое. Какаши с Темари (та, что с хвостиками) выбирали место для пикника, а Куротсучи резво нагрузила Ямато продуктами, заставив тащить все это в гору.

Когда все уютно расположились под огромным раскидистым деревом, разложив припасы (Паккун был совершенно прав, полагая, что у девушек можно поживиться чем-нибудь вкусненьким), и беседа, наконец-то, завязалась и пошла, как надо, наши джонины узнали один весьма интересный факт: девушки не только действительно являлись куноичи, но и, в отличие от них, были все из разных деревень.

— Мы давно дружим, по переписке, — пояснила Куротсучи.

— И как вам Каге только разрешили.

— Райкаге разрешил мне лично, — обольстительно прикрыла веки Самуи.

— Суна довольно демократична в этом отношении, — махнула рукой Темари.

— Дедуля? Да кто его спрашивать будет?! — рассмеялась Куротсучи.

После последнего заявления Ямато, который собирался поближе познакомиться с темноволосой барышней и ее прелестями, заслышав про дедулю Каге, решил проявлять в ее отношении благоразумную осторожность.

— Так вы путешествуете по реке? — спросил он.

— Не по всей, мы сняли лодку на пару дней, чтобы прокатиться и осмотреть местные достопримечательности.

— И какие же достопримечательности здесь привлекли вас, очаровательные леди? — встрял Гай.

— Мы собирались посетить знаменитый Пол-Конохский лабиринт, — сказала одна.

— Но, когда мы пришли туда, — горестно известила другая, — оказалось, что лабиринт закрыт по техническим причинам на неопределенный срок!

— А все потому, — добавила третья, — что какие-то кретины весь его разворотили!

Какаши с Ямато, наверное, впервые в жизни, видели, как Гай бледнеет в полуобморочном состоянии, причем вовсе не оттого, что был серьезно ранен.

Ямато нервно улыбался, Какаши сделал как можно более удивленный новостью вид, а Гай трагически и с последней надеждой в голосе произнес:

— А что, если это были вовсе не какие-то там кретины, а отчаявшиеся, заплутавшие в лабиринте путники?

— Так позвали бы сторожа! Чего лабиринт-то ломать?

— Сторожа? — переспросили все трое.

— А... там был сторож… — у Гая от волнения, кажется, начиналась икота.

* * *

— Что ж, славно посидели, — сказала Темари, когда пикник в компании трех джентльменов и одного жутко милого песика подходил к концу, — но нам пора ехать дальше.

— Наше путешествие, к сожалению, заканчивается, — повздыхала Куротсучи. — Мы высаживаемся в ближайшем крупном речном поселке и разбегаемся по домам.

— Хм, до него почти целый день пути, — прикинул в уме Какаши.

— Дамы, у меня есть идея! — обрадовал публику Гай. — Посидите с нами еще немного, а потом мы вас прокатим с ветерком!

— Гай, что ты задумал? — приподнял брови Какаши.

«Что бы он не задумал, расхлебывать все равно нам», — подумал Ямато и заулыбался еще более нервно, чем когда услышал про разрушенный ими лабиринт.

Они посидели еще, вполне мирно. Гай пропел дамам комические куплеты, повергнув их в истерический хохот своим исполнением, Куротсучи рассказала пару веселых историй, строя при этом глазки Ямато, Самуи кидала томные задумчивые взгляды на Гая, а Какаши пытался поймать одну волну с суровой категоричной Темари. Видя его старания, Паккун, словно бы в насмешку, показал ему, как надо правильно искать подход к женщине, умильно растянувшись у нее на коленях.

— А мы и не думали, что вы окажетесь такими милыми, — кокетливо заявила Куротсучи.

— А мы и не думали, что вы согласитесь к нам присоединиться, — ответил Ямато.

— Неужели? — притворно удивилась та.

— Честно говоря, — Ямато даже как-то неловко было это говорить, — мы думали, что если вы и согласитесь, то только чтобы нас соблазнить и выпытать у нас информацию о нашей деревне.

Вопреки его ожиданиям Куротсучи вовсе не обиделась, а только звонко рассмеялась и сказала:

— Вы, мужчины, всегда только о работе и думаете!

Самуи что-то торопливо чиркнула на бумажке и, подойдя вплотную к Гаю, почти прижавшись к нему своим до неприличия пышным бюстом, томно произнесла, засовывая бумажку тому за пояс:

— Это мой адрес, напиши мне.

У Гая на радостях так вскружилась голова, что он торжественно пообещал, что всенепременно будет ей писать каждый день после завтрака, обеда и ужина включительно.

Окончив пикник, все рассредоточились по лодкам, и Гай, обещавший прокатить дам с ветерком, показал высший пилотаж в скоростной гребле, открыв пару своих излюбленных врат и выпустив на волю неукротимую силу юности. Лодка понеслась, как ракета, таща за собой лодку девушек, привязанную к их суденышку двумя канатами. На старте лодку сильно тряхануло, и Ямато мог бы поклясться, что слышал какой-то подозрительный треск в районе днища, но, вроде бы, обошлось. Что до девушек, так те были в полном восторге от такой скоростной прогулки.

* * *

Когда наши многоуважаемые джонины распрощались с прекрасными дамами, Какаши и Ямато, заговорщически окружили витающего в розовых облаках Гая и подхватили того под локти.

— Гай, ты ведь понимаешь… — вкрадчиво начал Какаши.

— Что наши прекрасные дамы — куноичи из враждебных нам деревень, — продолжил Ямато не менее загадочно.

— Так что это маленькое приключение — не то, о чем следует знать Хокаге, — подмигнул Копирующий.

— Тем более, что они и правда могли бы нас охмурить и вытянуть информацию, — сказал Ямато.

— Ведь даже такие бывалые ребята вроде нас, тут бы не устояли, мы ведь не каменные, — покивал Какаши. В этот момент Паккун, глядя на этот фарс, с некоторым облегчением думал о том, что у собак все несколько проще, к счастью.

— Да понял я, не дурак! — ответил Майто, собравшийся было положить в карман жилетки, поближе к сердцу, заветный адресок.

— Гай, пойми меня правильно, — Какаши посмотрел с каким-то особо проникновенным сожалением, — может, это было бы и ценно в целях разведки, но, как твой друг, я просто не могу допустить, чтобы ты в это впутывался.

Пока Гай пытался понять правильно, куда клонит Какаши, тот ловко и стремительно, просто жестом фокусника, выхватил у него из руки записку одной рукой и достал из кармана спички другой.

Гай с ужасом наблюдал, как чиркнула спичка, вспыхнул огонек…

— Хатаке! Не смей! — взревел Зеленый Зверь (сейчас он был похож на него, как никогда). — Я тебе этого не прощу!

Но было поздно. Заветная записка от прекрасной Самуи превратилась в пепел, вспыхнув, как тополиный пух, случайно пролетевший мимо костра.

— Хатаке Какаши! Я вызываю тебя на поединок за сие недостойное шиноби деяние! — проорал Гай.

«Ну вот, началось…» — подумал Ямато и поспешил эвакуировать лодку с их вещами из района боевых действий.

* * *

— Зря ты с ним так, — сказал Ямато, сочувственно глядя на наливающийся фингал под глазом Какаши.

— Чего не сделаешь ради друга, — пожал плечами тот, смачивая в прохладной речной воде кусок бинта. — Он скоро и сам про нее забудет, а не забудет, так…

Ямато подозрительно смотрел на Какаши, а тот хитро улыбнулся и сказал шепотом, прикрывая рот рукой:

— Если что, я успел содержимое той записки шаринганом скопировать.

— Вот ведь жулик, — усмехнулся Ямато.

— Только Гаю не говори.