Трое в лодке, не считая Паккуна (джен)

После отдыха от бурных соревнований надо было срочно решать вопрос о судьбе дальнейшего путешествия. Наши туристы уже порядочно начали выбиваться из намеченного графика (если таковой вообще был). Вариантов было не мало и с участием новой лодки, и без нее.

— Лично я уже наплавался по самое не могу, — заявил Ямато. — Предлагаю возвращаться обратно по суше.

— Как можно поступать столь малодушно?! — возмутился Гай. — Мы же решили провести отпуск на реке! Где же твоя сила воли и сила юности?!

— Сила юности нуждается в разнообразии, Гай-сан, — иронично подметил Ямато.

Какаши же ничего не говорил, так как сидел задумавшись, очевидно совершая в уме какие-то хитроумные расчеты. Ямато продолжал вяло спорить с Гаем, коварно напоминая тому через каждую фразу, что у того вообще-то морская болезнь в «речной» форме (еще немного и того бы затошнило). Исход в известной степени решил Паккун:

— Я тут кое-что разузнал, пока вы дрыхли, — он почесал лапой за ухом. — Недалеко от порта есть станция, от нее раз в неделю ходит экспресс, который останавливается всего в десяти километрах от Конохи. Он прибывает как раз в будущий понедельник.

— Неплохая идея, — одобрил Какаши.

— Согласен, — покивал Ямато.

Гаю и его силе юности идея прокатиться с ветерком тоже показалась весьма заманчивой.

— А теперь о грустном, — Паккун сделал трагическое выражение мордочки (должно быть, представлял себя Гамлетом, только что по неосторожности прибившем отца невесты). — Билеты на экспресс, по словам хозяина нашей гостиницы, стоят не дешево.

— Сколько? — уточнил Какаши.

Паккун назвал сумму. Джонины аж присвистнули. На троих выходило весьма накладно.

Наши герои перерыли весь свой багаж, выудили всю всевозможную заначку, пересчитали. В принципе, средств на то, чтобы доехать обратно с ветерком, у них хватало (если Паккуна посадить в рюкзак и пронести в качестве багажа), но возникала одна небольшая проблемка: на задуманный ими подарок для Хокаге уже не хватило бы, да и «обмыть» как следует возвращение тоже хотелось.

Скрепя сердце и подтянув пояса, было решено разориться на билеты. Рацпредложение Гая ехать на крыше поезда «зайцами» рассматривать пока не стали.

В дверь деликатно постучали. На пороге стоял хозяин гостиницы и вид у него был такой, словно он принес благую весть.

— Я слышал, господа шиноби, что вы ищите наиболее быстрый и ненакладный способ вернуться в деревню Скрытого Листа? — он как-то по-особому выделил «ненакладный». Пока господа переглядывались, хозяин продолжил, не дожидаясь ответа: — Мой родственник, кузен по линии моей матушки, гоняет как раз мимо Конохи дилижанс с грузом. При необходимости он совершенно запросто и абсолютно бесплатно вас подбросит. Только одна просьба, сущий для вас пустячок…

— Мы будем охранять кузена по линии вашей матушки вместе с грузом от тех, кто вздумает на них покуситься, — немного насмешливо продолжил за него Какаши.

— Отличная идея, — одобрил Гай, — всегда мечтал прокатиться в дилижансе!

Ямато покивал в знак согласия: миссия по сопровождению в стоимость поездки казалась ему несоизмеримо меньшим злом, нежели перспектива тратить все последние отпускные на дорогущий билет или делать новую лодку и вновь колупаться в ней по реке под сумасшедший аккомпанемент сумасшедшего Гая.

* * *

— Ну что, готовы к приключениям? — веселился Гай, надевая ковбойскую шляпу вместо своего соломенного канотье, в котором щеголял все путешествие.

— Всегда готовы! — ответствовал Какаши, повязывая вместо маски пестрый платок и надевая такую же шляпу, как у Гая.

— Да, сэр! — рявкнул Паккун, наряженный под стать хозяину, только повязавший платок на шею.

— Не грусти, — сказал Какаши обалдело глядящему на них капитану, — мы и тебе шляпку прикупили.

— Ага, — подтвердил Гай и нахлобучил шляпу Ямато.

— Вы чего, семпай? — рассеянно моргал тот.

— Мы с Какаши в детстве любили в ковбоев играть, — проинформировал Гай.

— Только Гай обычно индейцем был, — хохотнул Какаши.

Капитан, представив ковбоя Какаши и Гая-индейца, сделал глубокий вдох и решил уже ничему не удивляться, по крайней мере, сегодня.

Кузен по линии матушки, оценив взглядом нашу «ковбойскую» компанию, тоже решил уже ничему не удивляться и велел следовать за ним с вещами. За гостиницей стоял дилижанс. Это была видавшая лучшие виды задрипанная колымага. Весь внешний вид данного транспортного средства говорил о том, что шансы того, что на него может кто-либо покуситься, не так уж и велики.

Вещи перетаскали довольно быстро, благо их оставалось не так много, как в начале: спортивный инвентарь Гая канул в лету, то есть в море, а лишние припасы наши путешественники старательно подъели, выкинув все лишние мешки и ящики к черту. Остались только личные вещи, сухой паек на дорогу и сувениры. Вот тут Ямато снова тихо радовался, что ему не было необходимости их приобретать и потом еще и тащить.

Вопреки ожиданиям попутчиков, Какаши, доставший по привычке свою книгу, не стал утыкаться в нее носом, а подошел к вознице и начал елико деликатно у того интересоваться:

— И часто вам приходится нанимать шиноби для сопровождения?

— Признаться, вы первые, — добродушно улыбнулся тот.

— Что, какой-то особо важный груз? — продолжал допытываться Какаши.

— Да что тут важного, так письма да посылки.

— А ваш родственник попросил нас охранять вас и ваш груз до Конохи.

— Он попросил меня вас подбросить, по доброте душевной, — ответил возница, да так неубедительно, что разговором заинтересовался Ямато.

— Если вы действительно везете что-либо ценное, — проникновенно сказал Какаши, — то вам бы лучше поставить нас в известность, дабы мы смогли лучше охранять вас и ваш груз.

— Ну…

— Ну? — переспросили Какаши и Ямато одновременно.

— Есть тут одна посылка, — ответил тот шепотом, беспокойно озираясь по сторонам.

Посылка предназначалась одному из советников Хокаге и содержала в себе редкую фарфоровую вазу династии Дзынь, которая, по самым скромным прикидкам, стоила столько, что на эти деньги можно было купить в Конохе пару кварталов (и еще останется). А как известно, запросто найдется немало людей, готовых убить и за меньшее. Впрочем, нашим шиноби подобная «миссия» вовсе не показалась особо сложной или опасной. Да сущий пустячок!

Когда сборы-погрузки закончились, а все расселись по местам, дилижанс рванул так весело и бодро, что оставалось только диву даваться, как такая колымага на подобное способна. Две запряженные в дилижанс коняшки резво и синхронно работали копытами, Какаши, ехавшего на козлах с кучером, обдувало приятным ветерком. Сзади, из салона дилижанса, доносилось нестройное бренчание Гаевого банджо, игрой на котором он решил немного развлечь себя в пути. Сидевшего вместе с ним Ямато это немного нервировало, а так все было просто замечательно.

Было, пока дилижанс не сделал свою первую остановку у ближайшего населенного пункта. Коль скоро возница вытаскивал часть груза и передавал посылки подоспевшим получателям, успевая при этом еще и ловко считать монеты, не умеющий долго сидеть на одном месте Гай решил поменяться местами с Какаши. Тот не возражал, да и Ямато такой расклад устраивал намного больше. Возница даже и не подозревал, какие нелегкие испытания ожидают его уже в ближайшие полчаса.

Дилижанс снова стартовал. Возница привычно правил «на автомате» и думал о своем. Думать о последнем ему пришлось недолго: увлеченный ездой в дилижансе Гай просил «порулить». То есть он выпалил это моментально и неожиданно, резко выхватив у него поводья и лихо стегнув ими лошадей. Бедные клячи, как и их хозяин, такого подвоха тоже не ожидали и понеслись с перепугу, задействовав все лошадиные силы, на которые были способны.

— Полетим с ветерком! — кричал радостный Гай, ловко уворачиваясь от рук возницы, пытающихся отнять обратно поводья. К счастью, лошадки оказались сообразительны и быстро подстроились под нового криворукого управляющего, тем более что Гай при первом знакомстве им явно пришелся по душе. Видя его белозубую улыбку, лошади, очевидно, признали в нем дальнего родственника.

В это время Какаши и Ямато высунулись из окошек и безуспешно попытались до него докричаться. Ямато, не долго думая, предложил посадить Гая в деревянную клетку и спокойно ехать дальше. Какаши же подумал, что в этом предложении определенно есть нечто рациональное, по крайней мере драгоценная ваза династии Дзынь так будет в несравнимо большей безопасности. И тут Какаши пришла в голову идея, простая, как и все гениальное.

— Эй, Гай! — крикнул он. — Я тут решил рассказать Ямато о нашем грандиозном ковбойско-индейском соревновании. Помнишь?

— Еще бы! — откликнулся Гай. — Пол-Конохи тогда чуть не разнесли!

— Ага, а вот Ямато мне не верит, — «огорченно» продолжил Какаши.

— Как это не верит?! Я сам там был!

— А он жаждет рассказа из уст очевидца в твоем лице, — хитренько прищурился Какаши, Ямато же судорожно замахал руками и замотал головой, дескать, ничего подобного.

— Скоро остановка, — встрял в беседу возница, умоляюще глядя на Гая в надежде, что тому не приспичит перебираться в кабину прямо на ходу.

На следующей остановке джонины решили немного потесниться и усесться в салоне втроем. Какаши с Ямато стратегично зажали Гая посерединке на одном сиденье (другое, что напротив, занимали их пожитки и спящий на них верхом Паккун), чтобы наш Зеленый не имел возможности сильно дергаться, оставив возницу править в одиночестве, чем тот и наслаждался весь дальнейший путь до самого вечера.

Поскольку путь был не близкий, заночевать пришлось на постоялом дворе. Это был весьма сомнительного вида постоялый дворишка, этакий экономвариант для не вполне состоятельных клиентов. Однако возница объяснил, что данный вариант не только самый дешевый, но и наиболее безопасный, так как хозяин этого заведения — его давний знакомый.

Нашей авантюрной троице было не привыкать, но они входили в «апартаменты», как шутливо называл это хозяин, с некоторой осторожностью, искренне надеясь, что здесь нет хотя бы блох и постельных клопов, этих вечно голодных завсегдатаев подобных мест, не говоря уже о тараканах, на отсутствие которых надеяться было крайне наивно.

После ужина Гай вытащил свое банджо и хотел поиграть, но Ямато запротестовал. Он сказал, что у него болит голова и он не чувствует себя достаточно крепким, чтобы выдержать игру Гая. Тот возразил, что музыка может ему помочь, ибо она успокаивает нервы и прогоняет головную боль. С этими словами он от души вдарил по струнам, а Ямато заявил, что лучше предпочтет головную боль.

Ночь нашим путешественникам предстояло провести в одной комнате, соорудив некое подобие «защитного круга» вокруг наиболее ценного багажа, то есть коробки с той самой необыкновенно дорогущей вазой династии Дзынь. Что касается остального, хоть и менее ценного, багажа, то его возничий сдал хозяину в особое хранилище, которое уже не раз до этого показало свою надежность и непроницаемость для загребущих ручонок местного населения. Паккун, который весь день мирно продрых на куче барахла, сваленного на сиденье дилижанса, соизволил ночью немного посторожить.

Ночь прошла без происшествий, зато утро, которое началось с таинственного исчезновения Гая, обещало новые сюрпризы. Гай, вставший ни свет ни заря, куда-то вдруг улетучился. Когда пришло время подъема, его на месте не оказалось, зато он подрулил прямо к завтраку весьма довольный и с двумя свертками странной округлой формы.

— Гай, что это у тебя? — поинтересовался Какаши.

— Вот, — сказал Гай, торжественно кладя свертки на стол, как будто они содержали некое великолепное сокровище под своей оберткой, — местные присоветовали.

Все окружающие с интересом уставились на свертки. Гай торжественно развернул один из них. В носы присутствующих ударил резкий, неповторимый запах. Это был острейший выдержанный сыр с одной местной сыроварни.

— Я два разных сорта взял, — порадовал общественность Гай, — есть с перцем и с чесноком. Отличный козий сыр, забористый! У нас в Конохе такого не достанешь — настоящий деликатес. — Он взялся за нож: — Попробуйте!

К огромному удивлению Гая, желающих попробовать деликатесный козий сыр почему-то не нашлось, зато его спутники смотрели на него несколько растроганно и даже пускали слезу.

— Полагаю, — сказал Ямато, — это тот, что с чесноком.

— Судя по всему, ты прав, — согласился Какаши, потирая правый глаз. — Какой крепкий…

— Если на нас нападут, — продолжил Ямато, — можно использовать его в качестве оружия.

— Страшный ты человек, — уважительно покосился на него Какаши. — Давай лучше просто и милосердно поджарим их Чидори.

Весь этот день поездки прошел без особых происшествий, если не считать того, что Гай наотрез отказался расставаться со своими драгоценными сырами. В результате Гаю пришлось замотать их получше и поместить вместе с багажом на верх повозки. Возничий смотрел на эти действия с явным беспокойством, опасаясь за то, что Гай может грохнуть чью-нибудь посылку (хотя на верху ничего бьющегося не возили) или, что еще вероятнее, сырный запах, пробившись сквозь обертку, впитается в вещи других клиентов и придется, в случае чего, возмещать им за это.

Поздно вечером перед нашими путешественниками открыл свои двери очередной постоялый двор, практически брат-близнец того, на котором им довелось скоротать предыдущую ночь, такой же скучный и захудалый. На этот раз приятное разнообразие внесло небольшое недоразумение. Когда все улеглись, Гаю приспичило выйти по нужде. На обратном пути он, освещая себе дорогу свечкой, чихнул так, что последняя тут же погасла. Добравшись до койки на ощупь, Гай плюхнулся в нее со всей прыти. К его огромному удивлению, в его койке уже кто-то лежал. Майто, не долго думая, решил столкнуть нахала. В это же самое время капитан Ямато проснулся оттого, что какой-то наглый увалень пытается влезть в его койку, да еще и выпереть его! Не согласный с подобным притеснением, капитан попытался сделать то же, что и Гай, совершенно с ним одновременно. Раздался грохот. Оба участника инцидента валялись на полу по разные стороны от предмета борьбы, то есть койки. Какаши, который уже давно не спал, с интересом наблюдал за действием, подглядывая в темноте шаринганом.

— Где грабители? — прибежал взволнованный Паккун, справедливо подозревая, что мог кого-то проворонить, пока бегал в кустики.

— Это не грабители, — подал голос Какаши.

— Опять наш Зеленый шумит, — подытожил пес и направился обратно.

— Что происходит? — кузен по линии матушки с трудом разлепил глаза. Обычно он спал очень чутко, но в тот день, видимо, сильно подустал от неровной дороги и Гаевых выкрутасов.

— Все в порядке, — отрапортовал из своего угла Какаши, еле сдерживая смех, — нарушители уже нейтрализованы.

— Ну, слава Ками, да… — пробормотал сонный возничий, перевернулся на другой бок и захрапел.

Гай, нащупав, наконец, свою койку, быстро последовал его примеру. Ямато же еще долго не мог заснуть, обдумывая все самые страшные виды мести для этого невежды.

* * *

Поскольку река Накано, по которой плыли наши путешественники до самого главного порта, давала изрядный крюк, то получалось так, что проделанное более чем за неделю путешествие вплавь туда, можно было совершить по суше буквально дня за три-четыре.

Разумеется, по сравнению с плаванием в лодке, тряска в дилижансе могла показаться скучной и утомительной, но, с другой стороны, там не надо было грести и можно было расслабиться.

Третий день поездки шел, как по маслу. Даже Гай, разомлевший от жары, притих и пытался дремать под стук колес. Единственным, что немного огорчало радость нашим путешественникам, были все те же пахучие сыры, с которыми тот все также упорно не желал расставаться, задавшись целью непременно дотащить их до Конохи и угостить «деликатесом» всех знакомых и соседей. При мыслях о несчастных соседях Гая у его спутников непроизвольно наворачивались на глаза слезы. Впрочем, это с таким же успехом могло быть из-за стойкого запаха тех самых сыров, что неслись сейчас вместе с ними на крыше дилижанса. Дело в том, что на солнцепеке уже никакая защитная обертка не могла удержать этот умопомрачительный запах. Лошади, судя по всему, тоже его чуяли и время от времени беспокойно мотали головами в стороны и трясли гривами в знак своего крайнего неодобрения перевоза подобной поклажи.

И вот, когда солнце уже стояло в зените, когда жара и сырный дух стали становиться особенно невыносимы, появились они. Это были три всадника, замотанные платками так, что оставались только прорези для глаз, одетые в черную, а может, просто давно не стиранную одежду. В руках у них было весьма необычное на вид оружие, в котором Гай и Какаши тут же признали заморские пистолеты (в кино раньше видели).

Всадники кричали им на скаку что-то неразборчивое, разобрать было трудно, тем более, что замотаны платками они были основательно. На свою беду кричали бандиты, а это были именно они, достаточно громко, чтобы разбудить дремавшего Гая.

— Ого! — воскликнул Гай, высунувшись в окно. — Да это же прямо, как в старых добрых вестернах!

— Угу, — согласился Какаши.

— Интересно, они за вазой династии Дзынь или так, мимо проезжали? — поинтересовался Ямато.

— Может, спросишь у них? — язвительно вставил Паккун, которого этот весь шум тоже вывел из приятной дремы.

«Этого я и опасался», — думал возничий, отчаянно подхлестывая поводьями лошадей.

Разбойники открыли по ним предупредительную пальбу, пытаясь заставить их остановиться, но не тут-то было.

После недавних соревнований, стычка с местными разбойниками казалась нашим путешественникам просто детской игрой. В конце концов, бедолаги, промышляющие здесь грабежом, даже и не подозревали, на кого нарвались.

Один из всадников поравнялся с дверцей дилижанса и попытался открыть ее. К его полному изумлению, она вдруг сделала это сама. В салоне, ближайшим к нему, сидел Гай и широко улыбался во все свои ослепительно-белые зубы. Далее незамедлительно последовала атака чемоданом (это было, конечно, нечестно по отношению к чемодану, тем более, что чемодан был вовсе не Гая, а чужой), выбившая разбойника из седла. Разогнавшаяся лошадь, сообразив, что всадника нет, кое-как притормозила, развернулась и начала с любопытством разглядывать валяющегося кучкой хозяина.

Второго бедолагу угораздило открыть дверцу дилижанса с другой стороны. Он не успел даже воспользоваться своим пистолетом, как схлопотал удар толстой деревянной палкой промеж глаз.

Третий разбойничек оказался более везучим: ему удалось перехватить поводья и тормознуть дилижанс. Пока он был увлечен захватом в плен возничего, рядом нарисовался Какаши, которому приятели оставили третьего, чтобы ему потом не было обидно. Разбойник даже не успел разглядеть как следует своего противника, дальше, все что он впоследствии мог вспомнить, — яркие искры в районе глаз и темнота.

Разбойники пришли в себя. Они были крепко связаны и находились в полной темноте. Капитан Ямато решил не экономить чакру, а хорошенько поразвлечься, накрыв всех древесным куполом, сквозь который не проникал солнечный свет. У Какаши в кармане нашлись спички, а у Гая — огарок свечи (той самой, которую он случайно задул накануне, когда чихнул и которая почему-то в итоге оказалось у него в кармане).

Разбойников, в любом случае, надо было допросить. Ямато поднес свечку к лицу и сделал лицо пострашнее. Тут даже возничему, который сидел под куполом вместе со всеми, сделалось не по себе. Разбойники же, наивно пытаясь сопротивляться, покрывали своих пленителей всяческими ругательствами. Не обычными безобидными ругательствами, а длинными, тщательно продуманными, всеобъемлющими проклятиями, которые охватывали весь жизненный путь, начинались далеко в прошлом и уводили в отдаленное будущее, затрагивая всех родных и все, что было так или иначе связано с ними, вплоть до энного поколения. Это были добротные, основательные ругательства. Количества ругательств, которые расточались здесь за десять секунд, любому порядочному человеку хватило бы при бережном расходовании на всю жизнь.

Слушать это было столь невыносимо, что Ямато предложил заткнуть им рты деревяшками. На это Гай возразил, что деревяшки жесткие и это неудобно и предложил отрезать бедолагам по кусочку сыра, от которого, по мнению Гая, те в момент подобреют. Какаши возразил, что это уже чересчур и предложил использовать в качестве кляпов их собственные платки. На том и порешили.

Когда матерящиеся разбойнички немного успокоились, Ямато начал допрос. Однако те отвечать наотрез отказались и перешли к тактике «молчанка». В конце концов, их и так ждало суровое наказание за подобный провал. Какаши это вскоре надоело и он велел Гаю принести сыр. Ямато, коварно ухмыляясь, выпустил того из-под купола, кровожадно поглядывая на клиентов. Как только добрый Гай отрезал им всем по кусочку, те поняли, что уж лучше все рассказать, пока эти изверги не закормили их этой дрянью насмерть.

— Не стесняйтесь, у меня на всех хватит! — приговаривал Гай, отрезая очередную порцию.

— Не надо! Мы все расскажем! — взмолился один из бандитов, а его приятели энергично закивали.

То, что узнали джонины, их нисколько не удивило. Налет был организован одной из местных «шишек» среди контрабандистов, получившей информацию о перевозке редкой дорогой вазы династии Дзынь у своего коллеги, который, собственно, и организовал ее перевозку в Страну Огня, и который уже продал ее за хорошие деньги нынешнему получателю (господину, к которому ваза должна была быть доставлена как раз нынешним вечером), но также не отказался урвать денег и за то, чтобы организовать коллеге «наводку». В конце концов, вазу он продал, а за то, что ее кто-то может похитить, он никакой ответственности не несет. Обычное дело.

Какаши достал заветный свиток, тот самый, что дала ему Хокаге, и отправил Пятой сообщение о том, что там-то и там-то работает крупная шайка контрабандистов-грабителей и прочее. Тащить пленников с собой в Коноху ужасно не хотелось, да и пользы от них больше не было никакой. Так что наши шиноби, таинственно переглянувшись, решили их отпустить.

— Почему вы нас отпускаете? — спросил самый разговорчивый из бандитов. — Мы же успеем предупредить босса.

— На вашем месте, — заметил Какаши, — я бы сейчас не о боссе думал.

— Лучше бы вам забыть о нем и спасать свои шкурки, — поддакнул Ямато.

— Тем более что босс наверняка на вас рассердится из-за того, что вы не принесли ему вазу, — вдруг высказал умную мысль Гай. Разбойников это, кажется, добило окончательно.

Через пару секунд после умного высказывания Гая, наши путешественники уже провожали грустными взглядами сверкающие пятки недавних пленников. Каждый из них думал сейчас о чем-то своем.

* * *

К вечеру компания добралась до заказчика вазы. Экипаж подогнали к самым дверям богатого особняка, окруженного высоченным забором и утопающего среди фруктовых садов. Какаши и Ямато аккуратно внесли коробку в помещение, сопровождаемые Гаем и возничим. Паккун остался в экипаже и последовать за спутниками не соизволил, мотивировав это тем, что собак в такие места не пускают.

Хозяин особняка (а теперь еще и ценной вазы по совместительству) оказался человеком радушным. Он показал, куда нести и где поставить бесценную вещь. До этого коробку, которая была крепко заклеена и опечатана особыми печатями из сургуча, разумеется, никто не открывал, и всем нашим героям было ужасно интересно, как выглядит эта крайне редкая и дорогая штука.

И вот, когда коробка была открыта, а ваза династии Дзынь извлечена из нее на свет божий, все уставились на нее с открытыми ртами.

— Это и есть та самая редкая ваза? — недоуменно таращился на предмет из фарфора Какаши. Он, конечно, никогда особо в этом не разбирался, но сей предмет показался ему несколько не достойным подобного звания.

— По виду больше ночную вазу напоминает, — почесал в затылке Гай.

— Редкая ваза, крайне уродливая, — сказал Ямато, чье чувство эстетики от данного зрелища пострадало больше, чем у остальных. — У меня такое чувство, что я на вазы еще долго смотреть не смогу.

— Н-де-е… — протянул возничий, которому доставка этого страшилища стоила немалых нервов.

Сбыв, наконец, ценный груз с рук, все вздохнули с облегчением.

— Как ваза? — поинтересовался Паккун у вернувшихся за ним спутников.

— Лучше тебе этого не видеть, — заверил его Какаши.

— Что, еще хуже той фарфоровой болонки, которую ты купил в сувенирной лавке Сакуре?

— Можно даже не сравнивать, — ответил джонин, озадаченно взъерошивая и без того лохматые волосы. Ему-то фарфоровая собачка казалась весьма подходящим подарком.

Однако хозяин был настолько доволен бесценной вазой, которую господа, презрев все опасности, доставили ему в целости и сохранности, что предложил на ночь остановиться у него. Так что наши авантюрные путешественники провели остаток дня в полном довольстве и комфорте. Их еще и шикарным ужином накормили.

Последним пунктом назначения назавтра была Коноха. Вознице предстояло закинуть туда последние посылки, загрузить новые и возвращаться обратно.

* * *

Утро встретило наших героев проливным дождем. Не успели они проделать и треть пути до родных пенатов, как увязли глубоко и основательно в непонятно откуда взявшейся посреди дороги грязевой яме, которая на вид казалась обычной безобидной лужицей.

Господа джонины высыпали из повозки и попытались ее вытолкнуть, но не помогло. Расстроенные дождем лошаденки тянули вяло и явно неохотно, как не тянул их за упряжь возничий. Ямато, наколдовав пару досок, подложил их под колеса, дело пошло веселее, но тяги все равно не хватало.

И тут в гениальную Гаеву голову пришла блестящая мысль: он решил подбодрить лошадок и принялся их всячески уговаривать, но не помогло. Тогда Гай достал один из заветных свертков и прибег к уже проверенному чудодейственному сыру. Лошади, вдохнув сей дивный аромат не слабо долетавшим издалека, сверху повозки, а, непосредственно, вблизи, под самыми ноздрями, подбодрились им так, что рванули в панике, как полоумные. При этом колеса, подлетев на досках, как на трамплине, смачно обдали всех грязью, а бедный Ямато еще и умудрился от неожиданности навернуться ту самую «лужу» целиком.

Джонины, немного отряхнувшись и рассудив, что им уже ничего не страшно, решили не тратить время, а поспешить домой прямо в таком виде. Тем более, что Гай, который тоже успел изрядно перепачкаться, хоть его и не окатило грязью из-под колес, так как он в это время находился у лошадей, явно не собирался останавливаться на достигнутом эффекте, а намеревался использовать чудесное открытие в виде ускорения лошадей посредством сыра для того, чтобы скорее добраться до дома.

Так что оставшуюся часть пути Гай проделал верхом на одной из кляч, размахивая у нее и ее соседки перед носами куском сыра, нанизанным на палку, заставляя несчастных животных нестись во всю прыть. В итоге наши путешественники добрались до дома в рекордно короткие сроки. Впереди маячила родная Коноха.

Пришло время расставаться, и возница возблагодарил всех известных (и неизвестных заодно тоже) ему богов, за то, что ушел живым после знакомства с этими сумасшедшими шиноби Листа.

— Что за люди… — страдальчески изрек он, когда те уже удалились. Между прочим, ему еще салон после них оттирать!

— Они всегда такие, — меланхолично заметил Паккун, удивив до крайности своего собеседника, который за весь проделанный вместе путь так и не заметил, что «собачка говорящая».

— Это… — обалдевший возница раскрыл рот и беспомощно хлопал глазами.

— Ну, покеда! — помахал Паккун лапкой на прощание и поспешил за своими.