Большие проблемы и маленькие недостатки девятого сезона «Доктора Кто» (джен)

Двенадцатый — далеко не самый глубокий персонаж, если сравнивать прописывание сценаристами разных инкарнаций Доктора и развитие героя в отдельные временные отрезки, условно называющиеся эрами или эпохами определённых шоураннеров. Прописан был Доктор Капальди, по моему мнению, даже хуже Доктора Смита. Хуже Одиннадцатого, которого без всяких объяснений три сезона мотало из стороны в сторону: то он показывался как восторженный и добрый старик по возрасту, но ребёнок в душе, то он же прописывался как один из дарковых Докторов. Напомню вам, что именно Одиннадцатый устраивал геноциды в качестве развлечения, абьюзил «лучших подруг» и «любовь всей жизни», старательно открещивался от того, кем он был и что совершал в прошлом, но при этом с какой-то стати позиционировался на фоне идиотов и стариков как Доктор — единственный и неповторимый. Двенадцатого коснулась та же беда, что Одиннадцатого, поэтому мы имеем дело с персонажем, который в трёх своих сезонах вёл себя по-разному, снова без логичного развития характера и объяснения Моффатом противоречивого прописывания поведения Доктора. Каким Двенадцатый был показан в восьмом сезоне? Мрачным и жёстким человеком. Социопатом, аромантиком, бестактным и грубым мужчиной, не умеющим выстраивать отношения не то что с незнакомцами, а с собственной подругой, и то и дело выступающим в качестве абьюзера персонажем (здесь мы должны вспомнить об эксперименте Доктора над Кларой, показанном в серии "Kill the Moon", и в целом об их напряжённых отношениях).

В девятом сезоне на социопатии Двенадцатого сфокусировались ещё больше. Доктор даже стал напоминать… Шерлока. Казалось, что Моффат то ли перепутал своих героев, то ли запутался в сериалах, а то ли ему было лень лишний раз заморачиваться, когда можно было характер одного героя лёгким мановением руки перенести на другого, тем более, имея актёра, который сыграл Малкольма Такера ("The Thick of It"). Любопытно, что Моффат обратился к популярному сериальному типажу. К нему мы можем отнести уже упомянутых мною Шерлока Холмса (обязательно хочу отметить, что я подразумеваю трактовку образа сериала BBC авторства Моффата, а не имею в виду книжного персонажа и прочие киноверсии знаменитого сыщика), доктора Хауса, Шелдона и многих других, менее известных героев. Социопатия Двенадцатого проявлялась в том, что этот персонаж буквально входил в ступор, когда дело доходило до общения с людьми. В ситуациях, когда нужно было проявить сочувствие, Доктор начинал грубить и старательно, слишком демонстративно показывать свои чёрствость и бесчувственность. Дошло до того, что учительница Клара специально для Доктора сделала карточки, написав на них дежурные фразы для тех случаев, когда ему нужно будет сказать людям что-нибудь учтивое и вежливое. Оба раза, что я смотрела девятый сезон, на моём языке так и вертелось несколько вопросов. Где же ты, Десятый, со своим вечным "I`m so sorry"? Остался ли ты внутри этого Доктора, или он не имел с тобой совсем ничего общего? Куда подевались из этого человека уважение к потерявшим друзей людям, сочувствие погибшим и сострадание, о котором Двенадцатый заикнулся в первых сериях девятого сезона ("compassion — always") и от которого не осталось следа уже в следующей арке? В теле Двенадцатого Доктор был настолько беден на эмоции и бесчувствен, что доходило до абсурда, но особенно неприятен тот факт, что его бесчувственность и наплевательство на умерших людей выставляли в качестве шуток. Двенадцатый не обладал ни одним признаком эмоционального интеллекта и вёл себя довольно некрасиво. Доктору ещё в восьмом сезоне стало наплевать на людей. Ему стало наплевать на то, что они могут пострадать. Он даже не торопился поднять задницу, когда окружающим его людям грозила опасность, и не спешил кому-то помогать, пока опасность не начинала угрожать лично Кларе.

В девятом сезоне показательной стала серия "Before the Flood". В этом эпизоде фигурировали приведения, и в какой-то момент Доктор понял, что его собственный призрак произносил фамилии действующих персонажей арки в том порядке, в котором они должны были погибнуть. Проблема в том, что Доктор никому не сообщил о своей догадке, а потому заслужил услышать от одного из героев следующую претензию: «Ты не слишком-то усердно пытался помешать О`Доннелл. Будто хотел проверить свою теорию. <...> Теперь ты что-то предпримешь, верно? Потому что угроза становится ближе к тебе. Ты изменишь историю, чтобы спасти себя». Доктор поправил Беннетта, сказав, что он изменит историю, чтобы спасти Клару, и соврал о том, что смирился со своей смертью. Когда же Двенадцатый вернулся в ТАРДИС, он только подтвердил правдивость слов, кинутых в его сторону, начав кричать, что всё-таки отказывается погибать, не видит никого, кто мог бы ему помешать, и собирается вернуться на базу за Кларой (обратите внимание на то, что в его планах всегда было спасение исключительно её одной, — Доктор неоднократно признавался в этом и сам). А я напоминаю, что свою гневную тираду Доктор направил на мужчину, потерявшего женщину, которую он любил, не проявив тем самым ни капли уважения к Беннетту, ни сожаления по поводу смерти О`Доннелл, ни чувства вины, а ведь если бы Доктор был честен сразу, всё могло бы пойти иначе и можно было обойтись без лишних жертв. Как благородно было со стороны Двенадцатого, что он всегда пёкся о благополучии своей спутницы. Как ужасно то, что он плевал на всех остальных, — пусть и посторонних ему, но всё-таки живых и чувствующих людей.

Двенадцатый не заслужил больше ничего, кроме обвинения в жестокости и равнодушии. Если бы он настоял на том, чтобы О`Доннелл осталась в ТАРДИС, в безопасности, и предпринял что-нибудь до приближения в списке имени Клары, то было бы глупо обвинять Доктора в безразличии. Если бы он сразу сказал спутникам о своём предположении относительно порядка следования друг за другом фамилий, а О`Доннелл приняла решение рискнуть своей жизнью, то тогда мы бы попросту не имели права на него кидаться. Доктор ничего не сказал ни О`Доннелл, ни Беннетту, потому что они ему никто, а посторонние люди Двенадцатому были глубоко параллельны. И этот Доктор, забегая вперёд, смел диктовать Тринадцатой, какой ей нужно быть доброй, как плохо быть жестоким человеком и как мудра любовь, а до этого учил Эсхильду тому, что важны все жизни? Доктор, спокойно совершающий убийства, с безразличием относящийся к человеческим страданиям и воплощающий собой ярчайший пример бессердечности, негуманности и лицемерия? Конечно, со мной можно поспорить, сказав, что у Доктора были проблемы с распознаванием эмоций, выражением чувств и выстраиванием отношений с людьми всегда. Он инопланетянин, его временами заносит, и спутники останавливали Доктора и раньше, когда он грубил и вёл себя бестактно. Но одно дело — испытывать небольшие проблемы в общении, когда наружу выходила таймлордовская сущность Доктора, и совсем другое — не уметь сочувствовать людям и не испытывать палитру эмоций, которые для Повелителей Времени отнюдь не закрыты, или, по крайней мере, ранее не были закрыты для Доктора. Одно дело — быть интровертом, не любящим близких контактов и лишнего общения с посторонними людьми, бестактным грубияном, не умеющим и не желающим с кем-то особо церемониться, или закрытым человеком. Другое дело — быть человеком равнодушным. Равнодушным ко всем, кроме одной спутницы.

В самом образе Двенадцатого нет ничего плохого, потому что типажи инкарнаций Доктора разнообразны и Твелв — не первый Доктор, которого можно назвать дарковым, грубым и с трудом выстраивающим отношения с людьми. Меня приводит в смущение тот факт, что тот же самый Доктор, которого не зря подозревают в социопатии, ненормально зациклился на своей подруге, причём зациклился так, как ни один Доктор никогда не зацикливался ни на одной спутнице. Двенадцатый был настолько сильно зависим от Клары, что их отношения из просто к концу девятого сезона превратились в одни из самых драматичных в «Докторе Кто». Неудивительно, что в Интернете ходят шутки про Твелва, (не)официальной коронной фразочкой которого стал обожаемый им истеричный восклик, не бесящий только любителей мисс Освальд, вставляемый в каждую серию по десять раз и раздражающий слух так же, как бесконечные вопли Сьюзен Форман, — "Clara!! My Clara!!!". Коснёмся детали, напрямую связанной с социопатией Двенадцатого, и это его нелюбовь к физическому контакту: объятиям, поцелуям и безобидным держаниям за руки. Понятно, что Клара всегда была исключением, хотя и её в восьмом сезоне Доктор без лишней надобности не касался. Кроме того, во время объятий с Кларой Двенадцатый зажимался, явно чувствовал себя дискомфортно и словно бы дождаться не мог, когда его отпустят. Но что же мы увидели в девятом сезоне? Доктор едва ли не через серию начал хватать Клару за руку или и вовсе бросаться к ней с объятиями, да такими энергичными, продолжительными и горячими, как будто ему на самом деле нравилось обниматься, вопреки всем словам и доказательствам обратного. И, да, всё это как-то умудрялось сочетаться с холодностью Двенадцатого...

Говоря о чувствах, не могу не акцентировать ваше внимание на том, что Двенадцатого прописали как удивительно ненаблюдательного человека, который вдруг перестал замечать проявление людьми друг к другу глубокой симпатии и понимать влюблённых. А ведь Доктор как никто другой знает, что такое любовь, — в разных её проявлениях, и ранее, если останавливаться на романтической любви, он сразу же замечал, кого из окружающих его людей связывали симпатии друг к другу. Временами Доктор даже сам сводил приятелей (Одиннадцатый бесконечно мирил Пондов, когда у них возникали сложности в отношениях, поспособствовал сближению Крейга и Софи ("The Lodger") и Алека и Эммы ("Hide") и давал советы юному Казрану Сардику, когда тот влюбился в Абигейл ("A Christmas Carol")). Доктор, в конце концов, и сам испытывал чувство влюблённости к разным людям. Касалось это не только Девятого и Десятого или нескольких олдскульных инкарнаций, но и Доктора Стивена Моффата. Бывший шоураннер несколько лет старательно заверял нас в том, что Доктор любил Ривер Сонг и испытывал противоречивые чувства по отношению к Кларе, которые некоторые зрители считают влюблённостью. И вот этот Доктор, учитывая, как выделил и возвеличил Стивен отношения Одиннадцатого и Двенадцатого с Кларой и Ривер, не понимал, что такое любовь? А раз уж речь зашла о Ривер, не показалось ли вам странным то, что всё тот же чёрствый и бесчувственный Двенадцатый внезапно расцвёл, превратился едва ли не в восторженного мальчишку, и закончилось всё это счастливой супружеской жизнью длиною в двадцать четыре года? Мы сейчас, на минуточку, говорим о Двенадцатом. Не об Одиннадцатом, который использовал супругу, обманывал её, лишь играл в любящего человека, когда на деле чувств к жене не испытывал, судя по его поведению и отношению к ней, но всё-таки был не прочь с Ривер пофлиртовать, поиграть и походить на свидания, неизменно заканчивающиеся, как все поняли из множества намёков Моффата, в постели [1]. Мы говорим об аромантике и асексуале Двенадцатом (на это делали намёки, и об этом в ранних интервью говорил лично Питер Капальди, который после возвращения в сериал Ривер Сонг начал, по понятным причинам, самому себе противоречить).

Да простят меня Моффат и шипперы Доктора и Ривер, но я не могу представить себе Двенадцатого, который бы целую кучу времени добровольно провёл с нелюбимой женой, безвылазно торча на одном месте, да ещё и исправно выполняя супружеские обязанности. Начать надо с того, что мне искренне не понять, почему в семьянина Моффат превратил именно Двенадцатого. Если у Стивена изначально были планы на этот подпейринг, то, может быть, не стоило тогда Двенадцатого изначально показывать как закрытого человека, который едва ли захочет состоять с кем-то в романтических и сексуальных отношениях? Или для некоторых людей Доктор был готов сделать исключение, будучи нелюбителем бурного проявления чувств и социопатом, в этих самых чувствах якобы совсем не разбирающимся? Не могу не задаться вопросом, почему Двенадцатый стал тем, кем он был, после долгой жизни в теле Одиннадцатого. Одиннадцатый ведь всех забыл и отпустил, что ясно подчёркивалось в юбилейном выпуске. Справился с потерей Роуз и обрёл любовь в лице новой пассии, которую преподнесли как единственную, вечную и настоящую, в отличие от всех остальных любовных интересов Доктора. Пережил немало весёлых приключений с Пондами и Ривер и почти все отданные ему сотни лет провёл припеваючи, развлекаясь, раскрывая тайны Вселенной и наслаждаясь обществом прекрасных женщин, пока жены не было рядом (Нефертити, Мэрилин Монро, Мата Хари, Таша Лем, безымянная художница из "The Impossible Astronaut", etc.). А ещё Одиннадцатый встретил Клару — судьбой данную ему суперспутницу, которая вошла в сердца Доктора, навсегда изменила его и помогла герою отпустить все грехи через переписывание Войны Времени.

Какие эмоции должен был испытывать Одиннадцатый во время ухода из жизни? Ведь именно он предотвратил определённый геноцид, по понятным причинам не оставляющий его в покое. Тайм Лорды, когда-то злейшие враги Доктора, но всё-таки его земляки, и миллионы бедных беззащитных детей именно по его милости вышли из небытия. Именно при нём время было сто раз переписано, а Вселенная — перезапущена, что позволяло Доктору неоднократно спасать нужных людей. Даже со спутниками Одиннадцатому повезло, как никому другому. Понды прожили счастливую совместную жизнь, пусть и не в своём времени, и оставили Доктору множество приятных воспоминаний. Встречи с Ривер, любимой женой, ещё не остались позади, а последнее (если оно было последним, конечно) свидание с ней Одиннадцатый умудрился отсрочить, перенеся всю ответственность и переживание боли на следующего Доктора. Наконец, Клара — Идеальная, Невозможная, Прекрасная Клара, завладев разумом Доктора ("The Zygon Inversion"), помогла ему выбрать правильную ТАРДИС, спасла его во всех жизнях, попросила Тайм Лордам даровать Доктору возможность регенерировать ещё с десяток раз и великой мощью своих слёз смогла сделать так, что Доктор отказался от главной «ошибки», когда-то им совершённой. Так почему же Двенадцатый, спрошу ещё раз, стал угрюмым, ворчащим и вечно недовольным мужиком, если относиться ко всему мной написанному не с иронией, а всерьёз? Почему любовь Ривер не исцелила его? Почему любовь Клары не сделала его лучше? Почему переписанное событие, из-за которого наш герой страдал долгие годы и которое тяготило его больше всего на свете, привело персонажа к деградации? Почему Двенадцатый стал более мрачным, более отчуждённым и более закрытым Доктором, чем когда-то был Девятый? А ведь такие изменения были бы простительны и оправданны, имей мы дело с тем Доктором, который пережил убийство своего народа, остался в одиночестве переживать последствия войны и потерял надежду на то, что в его тернистой жизни всё наладится.

Предположим, Доктора банально доконала старость, ну или в ранние годы он был морально сильнее и обладал удивительной выдержкой, которую растерял со временем. В конце концов, Одиннадцатый, о чём не стоит забывать, прожил больше всех своих инкарнаций вместе взятых — больше, страшно это представить, тысячи лет. Может быть, что-то внутри Доктора воспротивилось эмоциональной открытости и решило спасти его от неминуемой боли. Если уж Двенадцатый так неадекватно и болезненно был привязан к Кларе, что за миллиарды лет не смог смириться с её смертью, то представьте, как бы Доктор переживал её потерю, а заодно справлялся с очередной потерей Ривер, будь он чувствительным, эмоциональным и ранимым. Тогда бы мы, вероятно, имели дело с суицидом и закрытием сериала. Вот Доктор и стал социопатом. Вроде и дарковым персонажем, но в то же время «мудрым стариком», то и дело заводящим красивые песенки о добре, детях, милосердии, мудрости любви и важности мира во всём мире — обо всех тех ценностях, которым он не следовал и на которые плевал, когда ему того хотелось. Стал бы Двенадцатый то и дело противоречить собственным псевдофилософским рассуждениям, чем он успешно занимался на протяжении всей своей жизни, будь у него другой характер? Да нет, конечно. Совесть бы такого Доктора замучила, и он бы не убивал тех, кого «не жалко», когда заблагорассудится и захочется на ком-то выместить гнев. Доктор бы тогда вообще никого не убивал и геноцидами не развлекался, даже если бы речь шла о самых аморальных и мерзких существах, какие только существуют во Вселенной. Не делал бы он этого и ради «особенных» Клары и Ривер, потому что понимал бы, что зло есть зло, а прощение не должно касаться лишь отдельных личностей, вроде зайгона, прячущегося за лицом любимой спутницы.

Над романтическими и дружескими отношениями нужно уметь работать. Если человек способен адекватно их прописывать и развивать, то и развитие персонажа под влиянием другого человека, его смягчение, его изменение в лучшую сторону не будет вызывать лишних вопросов. Касается это, например, Рассела Т. Дейвиса и подпейринга Девятый/Роуз. В этом случае нам показали, как человек, сломленный после войны, ожесточившийся, переживающий последствия тяжёлого выбора и геноцид собственного народа, под влиянием любви смог постепенно оттаять и если не отпустить боль, то смириться со своей потерей, пойти дальше и зажить новой жизнью. Кроме того, РТД смог прекрасно прописать и дружеские отношения, и мы увидели, как на Десятого повлияла Донна: как она помогла ему прийти в себя после потери Роуз и Мастера и найти новый смысл жизни. Не равные изменению Девятого под влиянием Роуз, но похожие с тем метаморфозы, в которые хотя бы верится, нам были показаны лишь в десятом сезоне. Тогда Доктор наконец-то расстался с Кларой и Ривер, а эти люди на него, как я думаю, влияли негативно, если судить не по красивым речам, а по поступкам, вытаскивая из моффатского Доктора всё плохое: его отрицательные черты, типа апатии и эмоциональной холодности, и склонности к вранью и совершению насилия. Тогда Доктор встретил простую, любопытную и задорную девчонку, ставшую для него настоящей подругой — и на словах, и на деле, и обстановка в ТАРДИС с приходом в жизнь Двенадцатого Билл наконец-то перестала быть такой напряжённой, как раньше. От Доктора больше никто ничего не требовал (если не считать Нардола, то и дело лезущего к Доктору с его дурацкими обещаниями), потому что для Билл Доктор был не должником, а наставником и другом. В итоге под влиянием эмоциональной, доброй и неравнодушной к бедам других людей и существ девушки постепенно смягчился и Двенадцатый, каким бы жёстким и эмоционально холодным он раньше ни был.

Всё бы ничего, но намёк на изменения в Докторе Моффат подкинул всё-таки до десятого сезона и встречи с Билл, поэтому можно предположить, что встреча с Ривер таки всколыхнула чувства Доктора, и это, в свою очередь, привело к тому, что после прожитой супружеской жизни с госпожой Сонг Твелв чудесным образом исцелился от социопатии и стал более душевным и добрым человеком, нежели прежде. Так как развитие персонажей в сезонах Моффата всегда хромало, я увидела, как и всегда, совсем не то, что нам показывали, а увидела я, что совсем не удивительно, вернувшегося на две рождественские серии Одиннадцатого, замаскированного под личиной другого Доктора, потому что хохочущий, беззаботный, развлекающийся, флиртующий, старательно изображающий из себя влюблённого и вновь всё замечающий и сводящий других персонажей Доктор, советующий нам «не тупить», когда дело касается отношений, — это Одиннадцатый, а не Двенадцатый. Двенадцатый на протяжении восьмого и девятого сезонов совсем не понимал, что такое любовь. Двенадцатый был, повторю это в сотый раз, закрытым, мрачным и жёстким человеком, а также аромантичным Доктором. Мог ли такой человек радикально измениться за какое-то мгновение, в нашем случае за одну серию? Вряд ли. Проще уж подозревать его в долгом притворстве, вот только непонятно, зачем Доктору нужно было притворяться и строить из себя того, кем он никогда не являлся. Двенадцатый из восьмого сезона отреагировал бы на приставания и пошлые намёки Ривер хмурым мрачным видом, реши она его поцеловать, — и Доктор бы начал вести себя примерно так же, как во время поцелуя с Мисси, а уж поведи она его прямиком в спальню, и на лице этого Доктора читались бы паника и дискомфорт. Нужно понимать, что если человеку неприятны физические контакты, то едва ли он получит удовольствие от контакта с горячей и прилипчивой женщиной, любящей секс.

На интимной жизни героев я сделала упор отнюдь не зря. Дело в том, что я не считаю нормой то, что «настоящей любовью» многие хувианы считают такие отношения, как у Доктора и Ривер. Отношения свободные, но без договорённости о том, что партнёры могут встречаться и заниматься сексом с кем угодно ещё, а не только друг с другом (Двенадцатого почему-то удивило и явно напрягло поведение Ривер, «когда его нет рядом», и с какой-то стати он намеренно проигнорировал собственные измены жене в прошлом теле). Я нахожу действительно странным то, что Моффат женил своих персонажей, чтобы обесценивать их отношения бесконечными изменами с обеих сторон и неоднократными повторными браками с другими людьми, даже пока оба супруга оставались живы и здоровы (Ривер, как известно из интервью Моффата, женилась и выходила замуж четыреста двадцать семь раз, да и Доктор успел побывать в церкви в теле всё того же Одиннадцатого). А ведь «брак» Доктора и Ривер Моффат совал всем в лицо совсем не просто так. Именно бракосочетание персонажей (для многих это не формальная процедура, а священное действо), каким бы фиктивным оно ни было, позволило Стивену поставить Ривер на голову выше остальных любовных интересов Доктора и дать оправдание последующему сованию героини в весь таймлайн главного героя (на руку сыграли и особенности Ривер, и её возможность путешествовать во времени, и их с Доктором встречи в обратном порядке, которые в теории могут быть бесконечными, поскольку они не имеют чётких границ, тем более что канон ради Сонг и так уже был неоднократно переписан). Но если отношения Доктора и Ривер настолько исключительны, особенно по сравнению с другими канонными пейрингами, то почему мы не должны принимать во внимание то, что эти люди не были друг другу верны? Что у Доктора был целый гарем из спутниц, подружек, королев и мимо проходящих дам, да и Ривер Доктора себе кем только ни заменяла во время своих одиноких путешествий?

По сути, Доктор и Ривер толком не знали друг друга, и это к концу их отношений, когда они должны были знать друг о друге всё (опять-таки, и Двенадцатого удивляло поведение Ривер, и госпожа Сонг прочитала целые монологи на тему того, что Доктор её не любит, когда это якобы было не так). И такие отношения и есть настоящая любовь? Отношения, в которых состояли люди, не уверенные друг в друге, не доверяющие друг другу, живущие во лжи и намеренно причиняющие друг другу боль? Напомню о том, какими были отношения между этими людьми до девятого сезона. При первой для Доктора встрече с Ривер его жёнушка вела себя крайне неучтиво и неблагодарно: кидалась на Десятого, опускала его в грязь и оскорбляла, отказываясь воспринимать как Доктора, восхваляла и обожествляла одного Одиннадцатого, навязывала себя человеку, который её не знал, и спасала не любимого мужчину, а свои жалкие с ним отношения. Потом пришла пора отомстить Доктору, и Одиннадцатый разошёлся вовсю: использовал Ривер, лгал ей, абьюзил супругу, держал её в тюрьме, периодически выгуливая, но не вызволяя оттуда, хотя Сонг сидела там буквально ни за что, и при каждой встрече на неё бросался, не забывая напоминать, как Ривер ему отвратительна, как он в ней разочарован, как он её не любит, не доверяет ей и не хочет на ней жениться. Что до нового канонного подпейринга, то мне стало неловко и неприятно не только от заявления Моффата о том, что у Ривер была целая куча браков, помимо брака с Доктором, но и от его шуточки о том, что Ривер изменяла Доктору с ним самим, в то время как он, судя по словам Двенадцатого в серии "The Return of Doctor Mysterio", все двадцать четыре года просидел на Дариллиуме смирно и безропотно и уж точно ни с кем Ривер не изменял (даже с Кларой и Мисси).

Собственно, точно так же, как у меня возникли сомнения в любви Ривер к Доктору в четвёртом сезоне, связанные с её неуважительным отношением к Десятому (и это после затянувшегося «последнего» свидания и кучи приключений со всеми инкарнациями Доктора, если принимать во внимание «Дневник Ривер Сонг» и прочую околоканонную мишуру), сомнения в любви Ривер у меня появились и после просмотра рождественского выпуска, ведь я в очередной раз убедилась в том, что Ривер любила Одиннадцатого, а не Доктора. Добавлю, что своими мерзкими шуточками и намёками Моффат подлил масла в огонь, поэтому у меня есть весомые причины для того, чтобы думать, что Ривер Двенадцатый совсем не угодил, несмотря даже на то, что он то ли в качестве извинения, то ли в качестве раскаяния, а то ли из внезапно пробудившейся любви к супруге предложил ей себя, что Доктор делает очень и очень редко. Зачем Ривер нужна была жизнь с мужчиной, более не желающим скрывать своего возраста и прятаться в теле молодого парня? Лучше красть ТАРДИС и гулять с мальчиками помоложе и поактивнее (я сейчас не пытаюсь оскорбить Капальди — импозантного и привлекательного мужчину, но всё-таки настаиваю на том, что Доктор в его исполнении совсем не походил на Дон Жуана, сколько бы там женщин вокруг него ни крутилось)! Вот Одиннадцатый Ривер по нраву: молодой, горячий (по крайней мере, он проявлял удивительный для Тайм Лорда интерес к сексу) и, в отличие от скучного и жалкого Двенадцатого, не дающий Ривер спуску и всегда держащий её на поводке. Есть разница между свободным отношением к сексу и вульгарностью (сравните между собой вроде бы таких похожих на первый взгляд, но на самом деле разных Ривер и Джека Харкнесса). Есть разница между адекватно показанными отношениями и отношениями, которые нельзя называть любовью (Доктора и Ривер, по моему мнению, никакой любви не связывало, зато связывал взаимный абьюз [1]). Ну а если нам показывают свободные отношения, то пусть шоураннер удосуживается вкладывать в уста своих персонажей договорённость о том, что они ничем друг другу не обязаны, а иначе их браки и любови ничего не стоят.

Раз уж мы затронули садомазохизм Ривер, я не могу не поставить под сомнение то, что мы сейчас обсуждаем отношения этой героини с Доктором. Вас не смущает то, что Стивен Моффат нормализовал и романтизировал абьюз? Вас не напрягает то, что Доктор и Ривер — это парочка психопатов, которые развлекались, устраивая геноциды, и выражали чувства друг к другу, какими бы там эти чувства ни были, убийствами, не важно, хороших ли людей и инопланетян или преступников (Ривер и сама, вообще-то, была воровкой и убийцей, то есть, ничем не лучше тех, кого ради неё угробил Двенадцатый)? Вас не удивляет то, что Доктор при Моффате — да-да, тот самый добряк, озорник, клоун и весельчак Одиннадцатый, каким его обычно выставляют, стал проявлять нехилую склонность к насилию, которую от него унаследовал Двенадцатый? А ведь Двенадцатый, страшно подумать, начал с хладнокровного убийства в своём первом же эпизоде, "Deep Breath". Одним убийством этот Доктор не ограничился, и для дела и ради спасения определённых спутниц он был готов спокойно и бессердечно убивать своих сородичей и десятки людей. И в уста этого жестокого человека Моффат внёс пафосные речи о добре, любви и мудрости... Здесь я вернусь к фразе "compassion — always", которую взяла из диалога Доктора и Давроса. Хочу заметить, что, говоря о сострадании и милосердии, Доктор не был честен. За его фразой стоял обман, отвлечение внимания и желание одурачить противника через притворство, чтобы Даврос подумал, будто Доктор и впрямь доверчивый дурак, для которого много значит чувство сострадания. В свою очередь, говоря маленькому Давросу о милосердии, Доктор преследовал единственную цель — спасение Клары, и ему было наплевать на морали и милосердие как таковое. Он не пускался в философские размышления, не пытался научить маленького мальчика, который в один день станет его злейшим врагом, чему-то хорошему, и думал об одной Кларе. Больше Доктор ни о чём думать на протяжении всего девятого сезона не мог и не хотел.

Под конец мне хочется сказать, что я смотрю на Доктора особым взглядом, и если с РТДшными и классическими инкарнациями у меня больших проблем нет, то моффатского Доктора я не понимаю, и ни Одиннадцатый, ни Двенадцатый не являются для меня продолжением своих предшественников. Я не воспринимаю Доктора как святого человека и стереотипного героя научно-фантастического сериала. Для меня это нетипичный герой, в котором есть как светлая, так и тёмная сторона (светлая, на заметку, всё-таки обычно одерживает верх, а тёмная в сезонах Рассела Т. Дейвиса побеждала, только когда Доктор переживал смерть Тайм Лордов и потерю важных для него людей — Роуз и Донны, что не снимало с него ответственности за совершаемые поступки, но оправдывало срывы). Для меня Доктор — глубокий персонаж с тяжёлой судьбой, а не беззаботный чудак, путешествующий по свету, ввязывающийся в приключения клоун-инопланетянин, «просто идиот» или социопат, для которого все люди — не более чем мозгопудинги, не считая пары исключений. А ещё Доктор для меня — персонаж развивающийся. При этом я не люблю, когда имею дело с неправдоподобными изменениями героев и сплошными противоречиями. Все эти проблемы я вижу у Стивена Моффата, и особенно они, по моему мнению, свойственны девятому сезону «Доктора Кто». Все те вещи, которые я выделяю в моффатском Одиннадцатом и Двенадцатом, безусловно, не имеют ничего общего с моим Доктором. С тем Доктором, которого я полюбила и про которого я когда-то смотрела сериал. Потому я и позволила себе написать, что Доктора в девятом сезоне не было, а вот стоит ли со мной соглашаться, решайте сами. В конце концов, ваш взгляд на Доктора может во многом отличаться от моего.

Примечания к части:

[1] https://ficbook.net/readfic/3010056: в этой статье вы можете найти мою критику 5-7 сезонов, в том числе отношений Одиннадцатого Доктора с Ривер.