Апельсинки и осинки (джен)

Зайдя вечером за Альбусом в дом Гойлов, Гарри коротко кивнул бывшему однокурснику:

— Зови Малфоя. Поговорим о долгах.

— Чего, прямо здесь и сейчас? — удивился Гойл, который явно этому не обрадовался.

— А зачем откладывать? — ответил вопросом на вопрос Поттер — и Гойл, признав его правоту, действительно отправился за Малфоем.

И через несколько минут они уже втроём стояли возле камина в доме Гойлов.

— Придумал? — спросил у Поттера Драко.

— Придумали, — подчеркнул Гарри, — мы с Роном. Спасали мы вас двоих, на двоих и дело вам будет.

— Тогда надо и его позвать, — сказал Малфой. — Иначе может не сработать. Заочно такие вещи не делают.

— Тогда идём ко мне, — кивнул Гарри, — Рон собрался зайти в гости. Там и поговорим, — и, подозвав сына, шагнул к камину.

Альбус грустно попрощался с Винсентом, остающимся здесь на ночь Скорпиусом и, конечно, с нюхлером, тут же тоненько и грустно запищавшим, и отправился домой первым. За ним пошёл Поттер, а следом — Гойл. Малфой шёл последним — и, едва оказавшись на месте, с любопытством огляделся. Он так много слышал об этом доме и столько всякого навоображал себе, что сейчас спешил увидеть как можно больше — и потом уже спокойно сравнить увиденное с тем, что напридумывал.

Головы эльфов, о которых он так много слышал, исчезли, и вообще атмосфера «тёмного блэковского дома» практически не чувствовалась. Подросток лет тринадцати — должно быть, старший сын Поттеров, Джеймс Сириус, небрежно усевшийся на подлокотник кресла, при виде незнакомых людей вдруг подобрался, сверкнул глазами из-под растрёпанной чёлки и, фыркнув, вышел из комнаты, не утруждая себя приветствиями. Драко сразу вспомнил покойную тётушку Беллатрикс — поступок был вполне в её духе.

— Ну? — спросил Драко. — Когда ждать Уизли-то?

Пришедший с ними Альбус почему-то вздохнул, поглядел на них расстроенно и пошёл вслед за тем подростком.

— Сейчас, — Гарри швырнул в камин горсть пороха и позвал:

— Рон! Иди сюда, дело есть!

— Уже? — раздалось оттуда, и через несколько секунд из камина вышел Рональд Уизли. — А, — сказал он, увидев Гойла и Малфоя. — Ну, привет.

— Вечер, — буркнул Гойл, — чего делать-то надо?

Неприятные дела надо делать сразу, он это уже давно понял. Пришлось понять.

— Давай, скажи им, — вмиг повеселевший Рон поглядел на Гарри.

Гарри мрачно покосился на друга — вот умеет же человек виртуозно перекладывать на него всякую пакость! — и сказал:

— В общем, придумали мы для вас дело. Нужное и важное для нас обоих. Да и для вас, в общем-то, тоже. Вы должны найти Снейпа, убедить его вернуться и поговорить с нами. И объяснить Рону, почему он был таким козлом. Мне объяснять не надо, я это и так знаю.

— Мать жалко, — тяжко вздохнул Гойл. — Только вроде жизнь наладилась...

— Так он же умер, Снейп, — удивился Драко. — Вроде. Разве нет?

— И нам теперь тоже помирать, — угрюмо подтвердил Гойл. — Лучше бы сразу прямо и велели убиться, чего издеваться-то напоследок?

Он, в общем-то, не особо и удивился — чего-то вроде этого от Поттера и Уизли он и ожидал. Подставить бывших врагов под верную смерть — как раз в духе грифферов. Ну, зато хоть на Винсенте никаких долгов висеть не будет. И вырастет парень свободным, и жизнь проживёт по-человечески.

— Нет тела — нет дела, — легко ответил Рон. И ухмыльнулся.

— Уизли, нам не до шуток, — нахмурился Малфой. — Поттер, почему вы полагаете, что он вообще жив?

— Портрет в Хогвартсе, — начал перечислять Гарри, — который и не подумал оживать. Это раз. — Он отогнул один палец. — Причина смерти — Малфой, надо быть таким кретином, как... кретином, короче, чтобы поверить, что зельевар не запасётся противоядием от яда прекрасно ему знакомой гадины. Это, стало быть, два. Сгоревшая в Адском огне хижина — это уже три. Слишком похоже на зачистку следов. Ну и четыре — такую сво... своеобразную личность, как профессор Снейп, просто так не убьёшь.

— Отлично, — буркнул Малфой. — А если он всё же умер? Нам тоже, значит?

— Тогда тело привезёте и некроманта, — спокойно ответил Гарри, — чтобы поднял и поговорить помог.

— Где я тебе некроманта возьму?! — возмутился Малфой. — А тело за это время разложилось наверняка, что там поднимать?! — с совершенно неожиданной эмоциональностью воскликнул он.

— Скелет поднимете, — сумрачно заявил Гарри, — Малфой, не торгуйся, ты не в Лютном в лавке у Горбина. Хотели с долгом рассчитаться — так и рассчитывайтесь. А то я могу вас и в Арку за Сириусом Блэком послать.

— Добрый ты, — не менее мрачно заявил Малфой. — Ладно, Снейп так Снейп. Идём, — велел он Гойлу и добавил: — Ко мне.

И аппарировал.

Гойл послушно аппарировал следом, подумав, что Поттер и Уизли как были сволочами, так ими и остались. Покойного Снейпа им подавай! Чего не Лорда-то сразу? А, пропади они все пропадом…

— К ноге, Гойл! — хмыкнул Рон. — Или вот она, дружба по-слизерински. Жаль, твой Альбус этого не понимает.

— То-то Петигрю умел дружить, — с неожиданным раздражением сказал Гарри. — Вот она, дружба по-гриффиндорски. Жаль, что ты этого не понимаешь. Да?

— Да козлов везде хватает, — пожал плечами Рон, — но вот на Слизерине их точно больше. Ты вон одного Петтигрю вспомнил, а там их сколько было? Вся Пожирательская сволочь оттуда и была, — убеждённо добавил он.

— Причард вот оттуда. И тот же Снейп, кстати. Со Слагхорном. Слушай, — Гарри нахмурился, — ты как хочешь, но у меня один из сыновей там учится. И мы поругаемся, если ты продолжишь рассуждать о том, что козлов много везде, но на Слизерине их гнездо. Хватит того, что твоя Роза с Альбусом теперь не разговаривает. И вряд ли это плоды воспитания Гермионы.

— Ладно, — мрачно ответил Рон, — я поговорю с Розой. Вот прямо сейчас вернусь домой и поговорю. У нас ещё Хьюго в Хог будет поступать, вдруг его тоже куда не надо занесёт? Он-то у нас как раз мамин сын, если уж Роза — папина дочка.

— Поговори, — всё ещё мрачновато сказал Гарри и вздохнул. — Слушай, извини. Но у меня тут Джеймс — один в один тебя цитировал. Брат у него предатель, понимаешь, — он вздохнул опять.

— Что, опять началось? — удивился Рон. — Ты же вроде говорил, что мозги ему вправил. Или я чего-то не знаю?

— Да нет, перед этим, — возразил Гарри. — Но всё равно. Не могу я уже слушать про ужасных слизеринцев.

— А у меня дома тихая война разгорелась, — неожиданно пожаловался Рон, — Роза с Хьюго каждый день ругаются. По поводу родни и факультетов. Хьюго Ала любит и не понимает, почему он к нам не приходит. А Роза заявила, что в нашем доме такие не нужны. Ну и началось... — он подошёл к камину, — пойду наводить порядок, пока они там Третью магическую не начали.

— А вы что? — спросил Гарри. — Ты, Герми? А то присылай её ко мне, — он сумрачно усмехнулся. — Я, похоже, правильный подход нашёл.

— Пришлю, — пообещал Рон, — если не поможет. А то мы у неё уже идеалы предаем. И вообще развели семейственность.

— Чего? — изумился Гарри. — А семейственность при чём? И какие идеалы?

— Идеалы Добра и Света, ни больше, ни меньше, — сердито ответил Рон, — за которые надо бороться, невзирая ни на что. Пока мы с Герми на работе заняты, у нас тут, оказывается, дева-воительница подросла.

— Мерлин, откуда что берётся, — страдальчески скривился Гарри. — А что Герми говорит?

— А Герми её высмеивает, но, по-моему, от этого только хуже, — Рон почесал в затылке, — и в результате мы теперь ничего в жизни не понимаем, стали ограниченными мещанами и не видим очевидного. Мерлин, неужели мы в её возрасте были такими же болванами? Ведь нормальная девчонка была до Хога!

— Думаю, мы были даже хуже, — сказал Гарри. — Н-да... на самом деле, скверно. Она уже большая девочка — ещё чуть-чуть, и с неё станется организовать какое-нибудь движение.

— И сильно подозреваю, что это будет даже не безобидное ГАВНЭ, — согласно кивнул Рон, — ладно. Пойду я домой.

— Давай. Зови, если что. Или присылай её сюда, — предложил на прощанье Гарри.

— Лучше вы к нам, — ответил Рон и шагнул в камин.