Дети Земли I. Амулет Сераписа (джен)

— Ты придешь ко мне и будешь просить о помощи, — шептал голосок на краю сознания. — Ты пожалеешь о потерянном времени, будешь изворачиваться сама, но знай — за поражение заплатишь. Заплатишь всем, и все, кто тебя окружают, тоже заплатят.

Я упрямо терла виски, стараясь убежать от этого голоса. Но не выходило. Пока сновидение шло мирно — никто за мной не гнался, даже не пытался — я шла по какой-то дороге. Это была насыпь сероватого песка, точнее, я так думала, пока не дотронулась — оказалось, это пепел, еще теплый пепел.

А вокруг ничего нет, только зыбкая пелена тьмы или черного тумана, сквозь которую не мог пройти ни один лучик света и тепла. Каждый выдох вырывался блеклым облачком, даже во сне мое дыхание человеческое — живое.

Дорога уходила в бесконечность, куда-то далеко за горизонт, но я шла вперед то ли в попытке убежать от голоса, то ли потому, что вариантов других просто не было.

Времени здесь не было — эту истину я поняла давным-давно. Сон — материя, не поддающаяся законам нашего мира, мог, занимая только ночь, по ощущениям длится от пяти минут до нескольких дней. Это одна из причин, почему порой сложно отличить явь от ночного наваждения.

Вдалеке на дороге что-то лежало. Я с опаской приближалась к этому «нечто». Красноватый мех на костлявой шее и спине, хвост с жалом, которое потрескалось и потеряло блеск. Бездыханная тушка валялась на моем пути, не подавая признаков жизни.

Я аккуратно подошла еще чуточку ближе. Мешок костей слегка дрогнул. Неужели это создание еще живо? Обойдя вокруг, я хорошенько осмотрела существо, осознавая, что передо мной детеныш мантикоры. Тот самый?

Отмахнувшись от этой глупой мысли, продолжила рассматривать зверя — та мантикора осталась жива. Детеныш приоткрыл красноватые веки и посмотрел на меня золотисто-зелеными глазами, медленно моргнул, едва-едва оскалился и обессиленно припал к пеплу. Но не понять этого взгляда нельзя — так смотрят на победителя, мол, радуйся — победа за тобой. Да, это моя мантикора.

Торчащие ребра навели на мысль — если детеныш тот самый, а в этом я была почти уверена, то он помер от голода. Закусив губу, села на корточки и аккуратно, слегка касаясь, потрепала огненный мех. Похоже, после меня никого не нашла. Но почему ее душа или то, что у монстров вместо нее, попала не в Тартар, а в… «Междумирье», — окрестила про себя я. Как же еще назвать странный край, до которого никому и дела нет — видите ли земля не там, не сям — вот сиди и думай, кто из Богов по шапке может настучать за плохое поведение.

Внезапно зверь подскочил и укусил меня за руку. Я вскрикнула, но не успела даже отскочить — мантикора снова обмякла, обреченно глядя на капельки крови, которые медленно-медленно выступали на моем запястье.

Как всегда, во сне я отличалась редкостным пофигизмом, встречи с тенями мертвых не в счет — тут, признаю, убегала, как ошпаренная. Но во всех остальных случаях сновидение оставалось таковым, поэтому вид крови меня не только не испугал, но и не удивил.

Однако зверь уже умер, и сейчас ему грозила даже не смерть, а просто голодная мука — ни сдвинуться, ни подохнуть окончательно. И, главное, в чем виноват малыш? В том, что родился таким? Извините, но против природы никак не попрешь, как ни старайся, а я думаю, зверек старался. Но, видимо, на корм обычные смертные не подойдут. Возможно, это относится либо только к детенышам, либо к отдельным видам, ибо не раз встречались случаи, когда голодный монстр не брезговал людьми.

Что-то внутри дрогнуло, и я протянула запястье к чудовищу. Оно потянулось, чтобы снова сомкнуть клыки, но я шлепнула по носу. С руки каплями стекала кровь, и мантикора, скоро догадавшись, что я предлагаю, прогнулась под моей рукой и открыла пасть прям под раной так, чтобы стекало ей все в рот.

Капельки мучительно медленно собирались — ранила она меня не сильно, однако зверек, перевернувшись на спину, прикрыл глаза и тихо заурчал, словно откормленный домашний котяра.

— Хороший мальчик, — протянула я.

На меня уставились огромные глаза. И вроде бы чудовище, вроде бы зверь с острыми клыками, но до чего же глаза умные! Вот смотрят благодарно так, что мыслей об убийстве или побеге просто не возникает.

Когда кровь перестала идти, я дала монстру облизать запястье. Вообще делать этого не хотелось, но малыш с таким видом пускал слюни на разводы, что, хоть и с изрядной опаской, все же сдалась и протянула руку.

На удивление, после этого меня не пытались сожрать — восстановив силы, зверек засеменил рядом со мной, как сторожевая собачка. Собачка, а не собака, потому что это чудо едва доставало до колен, да и сейчас вызывало не страх, а скорее умиление. Это не значит, что я позабыла, как неслась через полгорода от нее, но в данный момент мантикора не видит во мне ходячую тарелку с аппетитным жарким.

Мы блуждали недолго — тьма потихоньку начала расступаться, непонятная температура, которую можно охарактеризовать как «вроде холодно, но почему-то комфортно» сменилась на жар. Неприятный и удушающий. Самое интересное, что зверю хоть бы что — похоже, только до меня дошла эта перемена. Но, как бы то ни было, я начала потихоньку просыпаться.

Сначала пропало чувство реальности. Все детали стерлись, как если бы у меня было ужасное зрение, пропала глубина сновидения, а потом и я сама, точно снеговик по весне, растаяла.

* * *

Когда я спустилась в библиотеку, большая часть компании уже сидела там и читала всевозможные книжки. Их тут имелось очень много, отчего я вздрогнула, представив, сколько времени займет их все прочитать с моей-то дислексией.

Насколько я знала, не все полубоги болеют этим расстройством, а те, у кого оно есть, испытывают на своей шкурке его не постоянно. У меня так тоже было — вот вроде сидишь и читаешь, хоть и медленно, а потом появляется странное чувство: хочется закинуть все эти книжки куда-то подальше и чуть ли не с воплями прыгнуть в сердце драки. Конечно, это несколько преувеличенное сравнение, да и сомневаюсь, что даже если нет, полубоги реально все оставляют и бросаются не пойми куда, но буквы уже начинают расплываться, а вся концентрация исчезает бесследно. В таком состоянии сложно не только читать, но и писать. Поэтому ни один здравомыслящий человек не брал у меня конспектов — там иногда такой бред попадался, что не сразу разберешь.

И вот сейчас за одним из столов пыхтел Нико. Узнать со стороны симптомы оказалось нетрудно: напряженный взгляд, будто в никуда, который скользит то ли слева-направо, то ли справа-налево, нахмуренные брови и несколько устало-безнадежное выражение на лице. А страницы-то переворачивает очень редко. Зато Солас с будничной улыбкой что-то увлеченно читал, загибая каждый второй листок.

А с магами и так все ясно: у них таких приятных бонусов нет и никогда не было.

К счастью, когда Жас протянула мне первую книгу и я только-только ее раскрыла на содержании, Кейн с громким хлопком закрыл свою и объявил:

— Я знаю, где нам нужно искать.

— И где же? — подала голос Сейди.

Девушка явно была не в духе, но старалась этого не показывать.

— Серапис — эллинистический бог изобилия, плодородия, подземного царства и загробной жизни. Сераписа изображали как греческого бога, но с египетской атрибутикой.

— И что?

— А то, что это он тот самый Бог Египта и Эллады. По словам Плутарха, Птолемей увидел сон, в котором неизвестный ему бог, поручил царю выкрасть священную статую из города Синоп и доставить её в Александрию, где эта статуя двумя жрецами была объявлена статуей Сераписа. Он считался как греческим, так и египетским божеством, своеобразным мостом между двумя религиями. А еще ему строили храмы — серапеумы, и один из них очень хорошо сохранился. Он находится в Саккаре. Именно туда нам и нужно.

— И с чего ты взял, что нам нужно туда?

— А куда еще? Есть другие варианты? — раздраженно поинтересовался Картер. — С радостью их выслушаю.

Вариантов пока не было, поэтому спорить никто не стал, и он продолжил:

— Есть еще несколько храмов, но они заброшены в пустыне. Многие смертными еще не найдены. Так что нам придется постараться, чтобы их отыскать. Но лучше начать с более доступного.

— Подождите, — не понял ди Анджело, — мои познания в географии желают лучшего, но разве Саккара находится в Америке?

— В Египте.

— И как же вы тогда туда попадете?

Маги отмахнулись, словно этот вопрос уж точно не стоил их времени, но признаться, я тоже слегка удивилась. Одно дело в соседний штат быстренько слетать, и совсем другое через океан на другой континент. Не жалко грифона, а?

— Порталом, — все же пояснили они. — Надо только решить, кого возьмем.

Кейны придирчиво оглядели комнату и заговорили между собой:

— Уолта пока оставим здесь, пусть мелких защищает, — самого парня здесь опять не было, так что высказаться против он не мог. — Я поеду точно — лучше меня никто не знает древности, — на этих словах Сейди хмыкнула и заявила: — я тоже еду, моя магия сильнее твоей.

— Мы тоже в деле, я отлично ориентируюсь под землей, а Уилл — лекарь.

— А мне что, прикажете здесь оставаться? — нахмурилась Жас.

Я молча присоединилась к ее вопросу. Я же не такая уж беспомощная и бестолковая, чтобы отсиживаться в безопасном месте.

— Нет смысла брать всех, — подтвердил наши догадки Картер. — Жас, уверен вы найдете себе занятие. Нам нужна информация, лишние лекарства не повредят, да и Линнее нужна помощь по учебе.

На том и порешили. Действительно, нам хотелось пуститься с ними в путешествие, но они правы, да и мне пора уже вспомнить все, что я забыла.

Ребята собрались быстро — через полчаса вышли из домика и сели на ближайший автобус. Как я поняла, для портала нужен какой-нибудь памятник или что-то вроде.

А мы засели в библиотеке. День обещал быть скучным и очень долгим.

* * *

Первое, что понял Нико, когда его выбросило из портала — он уже заведомо ненавидит египетскую магию. Переход по теням имел свои особенности и безусловно высасывал часть сил. Но никогда… Ни разу за все путешествия ди Анджело не напоминал пылесборник, что пролежал в песке добрый десяток лет. Песок был везде: от ушей и волос до карманов джинсов, он успел въесться в ткань, и вся черная одежда подростка приобрела грязный сероватый оттенок.

Остальные выглядели получше — на светлой футболке не так сильно виден песок, да и маги оделись в чисто белые балахоны.

Сначала Нико подумал, они будут выделяться, но многие из-за жары носили такие же длинные туники на несколько размеров больше и широкие штаны. Поэтому выделялся только он.

В Серапеум пускали туристов, этот факт значительно упрощал задачу. Они просто заплатили за билеты и спустились вниз.

Здесь было значительно прохладнее, чем наверху. Храм, а на деле это оказалось захоронение с двадцатью семью саркофагами, состоял из сети коридоров; каждые метра четыре в стене наблюдалось ответвление, которое по уровню опускалось ниже основного. Посередине — черные и матово-серые саркофаги, идеально отполированные до блеска. Они же были чуть выше пола коридора, из-за чего выходило следующее: чтобы добраться до захоронения, нужно было перебраться через небольшую пропасть, а потом залезть обратно наверх. И это не считая увесистой крышки, которую тоже нужно постараться поднять, не имея опоры. Некоторые ответвления пустовали.

Коридоры освещались горящим маслом вдоль стен — видимо, редким посетителям нервы решили потрепать. Стены древние строители собирали из подобия кирпичей — разноцветных маленьких блоков, большая часть из которых давно осыпалась, оставляя обломанные своды.

Беглый осмотр занял немного времени, но ничего не дал — лишь Сейди ухмыльнулась, словно говоря: «Я же говорила». Да и Кейн слегка приуныл.

— Стойте, — остановил Нико. — Тут что-то есть. Под нами.

Они как раз шли на выход. Этот коридор представлял собой проход между двумя секторами саркофагов, то бишь, здесь гробов не было, только огонь и иероглифы на потолке.

Полубог присел на корточки и протянул ладонь к полу. Смахнул песок и прикоснулся пальцами к плите, закрывая глаза. Так он сидел несколько минут, периодически морщась, как от досады.

— Я плохо вижу, но там что-то точно есть. То ли проход, то ли комната.

— А как туда попасть видишь?

— Нет. К ней нет путей, они все замурованы. Но я могу это исправить.

Солас, как заправский сопровождающий ди Анджело, отошел на десяток шагов и подозвал магов. Сын Аида сосредоточился еще больше. Вокруг него воздух задрожал и потемнел, подросток сделал пас рукой и сжал ладонь, словно поймал что-то невидимое. Рука дрожала от напряжения, но он медленно двигал ей в сторону.

Треск. На плите появилась трещина. Расширяться ей некуда, но мелкая паутинка трещин прошлась по плите. Их становилось все больше и больше, и Нико аккуратно отошел на целую плиту. Он сжимал пальцы так сильно, что костяшки побелели.

И вдруг вся плита рассыпалась на осколки и с грохотом рухнула вниз.

Картер подошел к самому краю и достал фонарики. Тусклый свет прошелся по забытым всеми древностям, которые рядами стояли на полу. Несколько из них разбилось.

Нико прыгнул первым. Он скатился с груды обломков плиты и пнул ближайшую золотую чашу, та со звоном покатилась в пустоту.

Следом прыгнули и остальные. Картер, как человек, в руках которого горел фонарик, пошел первым. Оказалось, что эта комната переходила в другую, более просторную, а та, в свою очередь, в следующую.

— Комната или проход, говоришь?

Нико пожал плечами — он же сын Аида и Король-Призрак, а не землекоп с локатором.

Каждое помещение спускалось все ниже и ниже, а потолок оставался на этом же уровне, благодаря чему казалось, что своды поднимаются все выше и выше.

Слабый свет фонарика не мог осветить все, только узкая полоска впереди вылезала из омута тьмы.

— Может, вы призовете какой-нибудь шар света? — протянул Нико.

— Мы тебе что, маги из Хогвартса? — недовольно огрызнулась Сейди.

Последняя комната была самой большой. В центре на небольшом постаменте лежала толстая книга размером с дневник. На удивление, здесь в углах не блестело золото, здесь вообще не было ничего, кроме рукописи, только черные дыры в стене.

Кейн подошел к книге, положил фонарик на плечо и придавил подбородком, освобождая руки, и взял в руки ее.

— Кажется, это дневник одного из жрецов.

— Картер… — протянула его сестра. — Положи на место!

— Что за…

Что-то щелкнуло. И проем захлопнулся, точно старая мышеловка. Парень попытался вернуть книгу назад, но ничего не изменилось, поэтому он снова забрал ее себе.

— Всего лишь очередная ловушка! Это же такая редкость в Египте, — с сарказмом воскликнула Кейн.

— Какая еще ловушка? — растерянно спросил Нико.

— Сейчас узнаем.

— Хватит, — оборвал ее парень. — Главное, без паники: любую ловушку можно обезвредить. Просто нужно разобраться как. Вы… тоже это слышите?

В комнате что-то зашелестело. Тихо-тихо, еле уловимо, но от того не менее ужасающе.

Он посветил фонариком по сторонам; из отверстий в стенах ручьями тек песок, собираясь внизу, и из них же вылез десяток скорпионов.

— А’макс! — крикнула Сейди.

С посоха слетел сгусток огня и полетел в членистоногих. Несколько из них, поджарившись упали вниз, но многие успели разбежаться по стенам.

Шипение песка смешалось с неровным щелканьем маленьких клешней. И если песок в ближайшие часы не представлял особой угрозы — зал все-таки большой, то насчет скорпионов все думали ровно наоборот, не сомневаясь, что в ловушке использовали именно ядовитых, а скорей всего и проклятых, раз они до сих пор живы.

Нико выставил руки по сторонам и довольно усмехнулся, почувствовав пару скелетов в углу. Те с кряканьем поднялись и встали неподалеку, наступая на насекомых. Но тех становилось все больше и больше.

— Смотрите! — крикнул Картер и, не отпуская потрепанный дневник, бросился к замурованному входу, куда светил фонариком.

Дверь закрылась вместе с ловушкой, и теперь вязь иероглифов была понятна: недостающий кусочек встал на свое законное место, и картинка вновь стала целым. Лихорадочно Сейди читала строки, пытаясь перевести. Но некоторые значки были настолько старыми, что перевести их сразу она не могла. Лишь поняла слова: «Кровь на камень». И рисунок человека рядом со словами указывал на чистый участок камня прямоугольной формы. Она забрала у Картера хопеш и рассекла себе руку, тут прижимая ее к поверхности.

Треск. И все замерло на пару мгновений. Из дыр полился зеленоватый моргающий свет и непонятное то ли щелканье, то ли шипение. Картер посветил на пол. Скорпионы, собираясь в большие темные пятна, ползли назад, но дверь не открылась.

Кейн вернул свет фонарика на иероглифы и уже вместе с сестрой принялся за перевод. В египетском он был несколько слабее девушки, но, тем не менее, оставаться в стороне не стал.

— Ищите выход, — коротко бросил скелетам ди Анджело, и мертвые с клацаньем кивнули и разошлись по залу.

Сейди бросила на парня короткий взгляд и продолжила свое занятие. «Грек или греческий?» — думала она, застыв на очередной фразе, которая была продолжением первой.

— Дай я залечу твою руку, — отвлек Солас.

Она отмахнулась, мол, потом, а сейчас не отвлекай. К тому времени вернулись скелеты и что-то затрещали челюстями. Нико сосредоточено их слушал, а после похвалил и щелкнул пальцем — они рассыпались. Однако на его хвастовство Кейны мало обратили внимание, а Уилл осуждающе посмотрел, словно говоря: «У тебя что, силы лишней много?»

— Смотри, тут что-то есть. Какой-то рычаг, — обратился Картер к Сейди и дернул за ручку.

Она с треском наклонилась вниз, осыпаясь. И вдруг стены дернулись и начали медленно двигаться навстречу друг другу. Подростки закричали: кто-то ругался, а кто-то своим глазам не верил. Паника накрыла резко, но маги и полукровки быстро взяли себя в руки и разбрелись по углам. Парни тщетно пытались сдержать механизм, их ноги скользили на песке, а Сейди, пятясь, никак не могла расшифровать иероглифы. Получалась совершенная бессмыслица.

А стены приближались, запирая их в клетку, которая с каждой секундой становилась все уже и уже.

Внезапно девушка посмотрела на стоящего рядом Соласа и, неожиданно схватив за руку, рассекла тому ладонь и приложила ее поверх своего кровавого отпечатка.

Все замерло. А замурованная дверь так и не открылась. Зато сзади них медленно-медленно образовался проход, выходящий на поверхность.