Пока смерть не разлучит нас (гет)

Нарцисса Малфой относится к типу таких женщин, которых влюбляешься без оглядки. Гермиона это поняла при более близком знакомстве с будущей родственницей, а ещё, что они с Драко удивительно похожи. И дело не только в разрезе и цвете глаз, форме губ или схожих привычках — это было что-то иное, что-то, что сложно объяснить словами, что-то, что можно лишь прочувствовать на более тонком эмоциональном уровне.

Когда Драко сказал, что представит Гермиону на субботнем ужине своим родителям в качестве невесты, Грейнджер жутко занервничала. По факту и Нарцисса, и Люциус знали, с кем встречается их сын. Знали и не чинили препятствий. Умом Гермиона понимала — родители Драко не пойдут против выбора собственного сына, но…

Всегда есть какое-то «но»…

В случае с Гермионой никаких «но» не было.

Стоило переступить порог малфоевского поместья, как вся нервозность развеялась не только потому что родители Драко оказались прекрасными людьми, а ещё потому что сам Малфой на протяжении всего вечера не выпускал руку Гермионы из своей. И этот микрожест придавал сил. Даже падать не страшно, потому что в заумной дурной голове есть чёткая уверенность, что тебя обязательно поймают.

Драко изменился. Он продолжает меняться.

За последние пару месяцев Гермиона слишком часто ловит себя на этой мысли. Слишком часто анализирует. И она не может точно сказать хорошо это или плохо. В какой момент Драко переломил себя и стал таким…

Не Малфоем!..

А именно Драко.

Её Драко…

Однако, не смотря на все эти изменения, Гермиону никак не покидало тревожное чувство словно всё, что делает и говорит Драко — в последний раз. Несколько жалких попыток поговорить с ним на эту тему ни к чему не привели. Малфой либо отшучивался в своей излюбленной манере, либо всеми силами старался убедить Гермиону в обратном. Иногда она верила, а иногда наблюдала, как Малфой подолгу смотрит на старые карманные часы, которые, к тому же, не работали.

Ей это показалось странным, но Драко обмолвился лишь однажды, что часы — это подарок. Вдаваться в подробности Гермиона не стала, решив, что узнает правду в своё время.

У них будет предостаточно времени.

— Кнопка, ты готова? — с улыбкой интересуется отец, сквозь приоткрытую дверь и Грейнджер оборачивается. — Нам пора, а то гости уже заждались.

Расправив подол шифонового платья, она согласно кивает и берёт его под руку, направляясь к выходу.

«Без тебя — нет меня», — резко вспыхивает в сознании Грейнджер, и та, придав шагу уверенности, улыбается. Улыбается, потому что солнце опускается достаточно низко, чтобы залить нюдовым бежевым цветом всю поляну. Улыбается, потому что легкий весенний ветерок колышет ветки цветущей сакуры, немного треплет волосы, ласкает кожу своим теплом. Улыбается, потому через пару мгновение Драко спускается, чтобы взять её под руку и подвести к арке, где облачившись в традиционную рясу по старинной малфоевской традиции именно глава семейства проводит церемонию.

Гермиона улыбается, потому что просто не может иначе. Потому что Драко улыбается в ответ. Смотрит тем особым взглядом, от которого щеки заливаются лёгким румянцем, а сердце колотится, как ненормальное, отсчитывая секунды до того как…

— Мисс Грейнджер, ваша клятва…

Гермиона переводит дыханием. Ловит по-доброму насмешливый взгляд любимых глаз, и все мысли в одно мгновение рассыпаются. Растворяются. Исчезают. Остаются лишь те, которые она раз за разом репетировала перед зеркалом. Слова, без каких-либо сомнений срываются с губ:

— Драко, каждый день, прожитый нами вместе, добавляет мне уверенности в том, что мы никогда не расстанемся друг с другом. Как бы глупо это не звучало, но с каждым днём я люблю тебя все больше. Сегодня я люблю тебя больше, чем вчера, а год назад я любила тебя меньше, чем сегодня. Давай смотреть вперёд, преодолевать вместе все трудности, доверять друг другу и всегда… Всегда находить дорогу домой. Ты мой дом, Драко, моя опора и уверенность и я верю, что мы сможем пронести это чувства до самого конца.

Драко не отводит взгляда. Делает маленький шаг, сжимая руки Гермионы всё сильнее.

— Гермиона, ты знаешь, что я люблю тебя, — почти шёпотом начинает говорить он. — Ты как ураган. Ворвалась в мою жизнь резко и стремительно, устроив невообразимый хаос в моей распланированной жизни. Ты не позволила мне не полюбить тебя. Я не мог поступить иначе. Ты не дала мне упасть. Не позволила сдаться. Мне кажется, что связать наши судьбы — это то немногое, что я могу сделать для тебя в ответ. Гермиона, я не могу обещать, что со мной будет просто, но… Но я могу пообещать, что буду любить до тех пор, пока…

Драко замолкает, нервно отводит взгляд и долго пристально всматривается куда-то в сторону, будто окаменевший. Его пальцы еле-еле сжимают её ладони, но не отпускают. А её не покидает мысль, что его слова больше походят на прощание, чем на обещание.

— Пока смерть не разлучит нас? — негромко произносит Гермиона, пытаясь унять чёртово волнение. Ведь это слова, всего лишь слова. А Драко взглядом, сердцем возвращается к ней — она чувствует это. В серых глазах нет ни страха, ни неуверенности. Только невысказанная нежность и кое-что ещё, отчего сердце беспокойным толчком отзывается в груди.

Драко делает ещё шаг, сплетает их пальцы и, чуть улыбнувшись, говорит:

— Я буду любить тебя даже после смерти, — он замолкает, а затем продолжает на грани слышимости: — Всегда, Гермиона.