Гарри Поттер и Лорд Молний (гет)

Гарри сидел на своей кровати в спальне Рейвенкло, раздумывая, что делать дальше. Он только что вернулся с матча между факультетами Гриффиндор и Слизерин, в самый разгар которого небо неожиданно затянуло тучами и в землю начали бить молнии. Только у него в голове раздался предостерегающий голос Аквиллы, как оба бладжера сменили траекторию, устремляясь к нему.

Он уклонился, но чертовы мячи не остановились. Один из них со всей силы врезал по правой ноге, скорее всего, сломав ее. В последний момент Гарри успел увернуться с пути второго бладжера, который уже метил в грудь. Вытащил палочку и взорвал ближайший шар, но на мгновение выпустил из обзора второй, за что и поплатился — тот ударил прямо в левую руку. И только тогда учителя пришли ему на помощь. Сопровождаемый в замок с переломанными рукой и ногой, он успел заметить ухмылку на лице Квирелла. Раньше он планировал изучить странное поведение профессора, но теперь... теперь он жаждал отомстить. Этот человек должен умереть. К тому же, стало очевидно, что именно он выпустил тролля на Хеллоуин.

Была глубокая ночь, когда Гарри надел мантию-невидимку и выскользнул из окна в своей анимагической форме. Удивительно, каким полезным инструментом была мантия! Он мог обратиться в птицу, но мантия словно облегала его и не норовила сорваться. Гарри направлялся ко второму этажу, где располагался класс защиты от темных искусств. Там перекинулся в человеческую форму, спрятался за колонной и, ожидая Квирелла, извлек палочку черного дерева с пером буревестника. По закону у волшебника должна быть лишь одна волшебная палочка, зарегистрированная в Министерстве Магии. Зарегистрированные палочки продавал Оливандер, и он не продал бы вторую, если бы первая не была испорчена. Но Гарри была жизненно необходима еще одна как инструмент для грязной работы, и которая бы никоим образом не указывала на него. Даже отдаленно. И она превосходно подходила ему, так как Аквилла любезно предоставил еще одно перо.

Он направил палочку в сторону Квиррелла и невербально произнес Второе Непростительное, более известное как Империус. Гарри почти осязаемо почувствовал, как контроль над Квиреллом перешел к нему. Гарри отдал приказ, а затем направился следом под мантией-невидимкой. Квирелл уверенно направился на третий этаж, а затем открыл дверь. Однажды Гарри уже проследил за Хагридом и теперь знал, что кроется за этой дверью — огромный цербер, охраняющий люк. Как он и предполагал, цербер успел отхватить Квиреллу ноги, прежде чем тот спрыгнул вниз. Квиррелл успел только закричать, прежде чем упал в люк и оказался в смертельной ловушке. Гарри закрыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях, чувствуя, как жизненные силы покидают Квирелла в убийственных объятиях Дьявольских Силков. Он мрачно улыбнулся, перекинулся в анимагическую форму и вылетел из окна, направляясь обратно в свою комнату.

Квиррелл был мертв, никаких посягательств на его жизнь более не предвиделось. Он наконец-то мог спокойно закончить свой первый год в Хогвартсе.

Последующие полтора месяца Гарри усиленно готовился к чемпионату по дуэлям, оккупировав Выручай-комнату на восьмом этаже. Кроме того он начал планомерно изучать память, которая досталась ему от Волдеморта. А так все шло своим чередом. Он по-прежнему был первым среди однокурсников, к большому сожалению Гермионы Грейнджер. Альбус Дамблдор не предпринимал каких-либо действий, что сильно его нервировало. А еще Гарри много общался с Сириусом.

Девятнадцатого декабря тот связался с ним с помощью парных зеркал.

— Я только что получил письмо от Лунатика, — сообщил Сириус. — Он сказал, что будет рад повидаться на Йоль. Что думаешь?

— Передай ему, что мы встретимся двадцать девятого декабря. У меня есть к нему несколько вопросов, — холодно произнес Гарри.

Он был крайне раздражен, когда узнал, что Римус Люпин пытался наладить с ним контакт. Его и так вывела из себя история с Петтигрю, когда Сириус решил, что месть важнее, чем чем воспитание крестника, но с этим он смог смириться и простить — Гарри решил, что тот и так слишком долго страдал. Однако Люпину никаких поблажек он давать не собирался. Возможные взаимоотношения между ними будут строиться на тех ответах, которое он получит при их встрече.

— Как у вас складываются отношения с тетей Эми, Сириус? Ты расскажешь или мне придется догадываться? — спросил Гарри с ухмылкой, меняя тему разговора.

— Хитрец, — улыбнулся Сириус. — Ничего особенного, если честно. Мы с Амелией встречались примерно за два года до того, как я попал в Азкабан. Десять лет — изрядный срок, Гарри, мы оба изменились. Во всяком случае, я изменился. Когда-то я сомневался, что приму на себя обязанности главы рода. И я действительно стал более циничным параноиком, чем был ранее. Поэтому мы решили дать друг другу время и посмотреть, что из этого выйдет. Если сложится, то хорошо. Нет — мы просто разойдемся и отпустим друг друга, — мягко сообщил Сириус, на что Гарри только вздохнул.

— Говоря о делах амурных, Сириус, — вспомнил он, — я хотел тебе кое-что сообщить. Несколько месяцев назад я обнаружил некий Нерушимый брачный контракт между мной и наследницей семьи Гринграсс. Что думаешь?

Сириусу понадобилась целая минута, чтобы собраться с мыслями.

— Что ж, по крайней мере все не так плохо. Семья Гринграссов давно была нейтральной, а из того, что я лично слышал, лорд Гринграсс не такой уж и плохой человек. Удачи, Щеночек. Если понадобятся кое-какие советы, то я к твоим услугам, — завершил он с широкой ухмылкой.

— Какие советы? — невинно спросил Гарри.

Сириус ухмыльнулся, а затем, будучи уверенным, что Гарри не сможет выключить зеркало, решил побеседовать с ним по-мужски. И, по мнению Гарри, в его жизни это был самый для него неловкий разговор.

Несколько дней спустя Гарри, Дафна, Трейси, Невилл и Сюзанн заняли купе Хогвартс-экспресса, чтобы весело скоротать время в пути. Но, как это часто бывает, хорошее рано или поздно кончается. Ни с того ни с сего к ним в купе ввалились Рон Уизли с Гермионой Грейнджер. Как ни странно, эти двое (помимо того, что приобрели умение раздражать Гарри больше обычного) стали часто появляться вместе после того инцидента с троллем.

— Гарри, друг, что ты делаешь в обществе этих скользких змей? — обратился к нему Уизли. — Пойдем, сыграем в шахматы.

Гарри вздохнул. У него не было настроения для подобных бесед.

— Уизли, эти скользкие змеи, как ты выразился, мои друзья, — медленно пояснил он, надеясь, что до Уизли дойдет. — Мне неинтересно играть с тобой в шахматы. Как ты видишь — я читаю. И предпочитаю молчать.

К сожалению, не дошло.

— Ты всегда читаешь, друг, — отмахнулся Уизли. — Может, поговорим о квиддиче? Я болею за "Пушки Педдл" и тебе советую.

Гарри зло зыркул на него, но ничего не сказал.

— Что ты читаешь, Гарри? — воскликнула Грейнджер. — Я не узнаю эту книгу, а ведь я уже прочла все книги за первый курс. Ой, я была так рада, когда узнала, что я волшебница и меня зачислили в Хогвартс. В моей семье все маглы... И я не припоминаю, чтобы кто-то из преподавателей советовал читать эту книгу. Ты не должен читать книги, которые тебе не позволили читать. Это может быть опасно. Тебе следует отдать эту книгу профессору МакГонагалл, чтобы она проверила ее содержимое. Вот, значит, как ты преуспеваешь в классе? Читать дополнительную литературу, которая не была указана в списке — это жульничество! — заявила она.

Она так быстро все это выпалила, что даже щеки слегка порозовели.

Дафна тоже испытывала раздражение в присутствии этих двух гриффиндорцев. Она, конечно, не была лучшей ученицей всего первого курса, но среди студентов Слизерина была в числе лидеров.

— Грейнджер, я считаю, что это не твое дело, — ядовито заметила она. — Гарри нет нужды спрашивать разрешение на прочтение книги, так как книга принадлежит ему. Ни у кого нет права изымать учебник, пока чтение не вредит другим ученикам. К твоему сведению, Гарри — лучший в классе, потому что умный, а не из-за того, что читает дополнительную литературу. Чем обвинять его в жульничестве, лучше поблагодари. Или из твоей головы уже улетучился инцидент с троллем?

Дафну за глаза называли Снежной Королевой. Как и Гарри, она постоянно держала на лице непроницаемую маску, скрывая эмоции. Ее надменность и сарказм были хорошо известны, посему мало кто решался с ней ссориться. Для менее сообразительных у нее в арсенале имелась пара неприятных проклятий, которые быстро научили непонятливых держаться от нее подальше.

— Ты очень груба, ты знаешь об этом?

Глаза Дафны распахнулись от подобного заявления, и она уже приготовилась высказать Грейнджер пару совсем уж откровенных предложений, как почувствовала, что ее ладонь оказалась в руке Поттера, которая мягко ее сжимала. Дафна расслабилась.

— Мисс Грейнджер, вы вломились к нам в купе, вы назвали нас скользкими змеями и обманщиками, — спокойным тоном напомнила она. — Вы действительно желаете выяснить — кто из нас груб?

В этот самый момент Уизли решил, что настала пора ему вмешаться.

— Но мы ничего такого не сказали! — закричал он. — Все слизеринцы злые! Всем это известно!

В купе резко похолодало. Гарри встал и направил палочку на Уизли.

— Советую вам покинуть купе до того, как я вас прокляну, — любезным тоном произнес он. — Уверен, что после инцидента с троллем вы представляете, на что я способен. Желаете повторения?

Рон побледнел и моментально ретировался. Грейнджер всхлипнула и заявила:

— Ты не должен угрожать палочкой другим ученикам! Я доложу профессору МакГонагалл! — и сразу же покинула купе вслед за Уизли.

— Самая раздражающая парочка, которую я когда-либо видела, — заключила Трейси.

— Не могу понять, что им нужно? — удивилась Сюзан. — Уизли таскается за тобой, словно собачонка, а Грейнджер бесится, что тебе неинтересно с ней соперничать. Вы заметили, что она проводит гораздо больше времени в библиотеке, чем раньше?

Гарри хмыкнул. Его это не волновало. Если будут так же настойчивы, то для них найдется парочка заклинаний, чтобы они отстали.

Поезд прибыл на вокзал Кингс-Кросс, и друзья отправились к встречающим их родным. Гарри сообщил Сириусу, что проведет пару дней в замке Поттеров, а затем присоединится к нему на остаток каникул. Со всеми попрощавшись, он уже собирался воспользоваться портключом, как был внезапно схвачен и заключен в стальные объятия. Подобные грубые действия не вызывали у него приятных воспоминаний, поэтому он применил невербальное отталкивающее заклинание и выхватил волшебную палочку, которая оказалась направлена на... Молли Уизли, которой помогли подняться с земли дети. Ее лицо покраснело также, как и ее волосы, но тем не менее она выдавила из себя улыбку.

— Так приятно увидеть тебя, Гарри, дорогой! — воскликнула она. — Рон в письмах столько о тебе рассказывал! Как прошел первый семестр? Тебе понравилось в Хогвартсе? Я считаю, что не дело проводить Рождество одному, так что поехали с нами. Мы отправимся в «Нору», вы с Роном будете жить в одной комнате! Джинни просто не терпится увидеть тебя, дорогой. Идем быстрее, Гарри! — и она схватила его за руку.

Альбус Дамблдор строго-настрого наказал ей забрать Поттера на это Рождество в «Нору». Это еще и давало шанс на знакомство Поттера с Джинни. Молли надеялась и считала, что их — неизбежная в таком случае — свадьба принесет Уизли богатство и известность. Тогда остальные семьи волшебников перестали бы считать из низшим сортом. Если же Гарри добровольно не заинтересуется Джинни, то всегда есть надежное и проверенное средство — любовные зелья. Так она поступила с Артуром, а теперь они счастливы. Ее мечты грубо прервал кончик волшебной палочки, который упирался ей в спину. Она повернулась и обнаружила весьма рассерженного Гарри Поттера.

— Миссис Уизли, я не имею ни малейшего понятия о том, что вам рассказывали, но хватать незнакомого человека и прижимать к своим телесам весьма и весьма бестактно, — холодно произнес он. — Другой бы расценил ваши действия как нападение на члена семьи. К слову, я не в курсе того, что писал вам ваш сын, но мы друзьями не являемся. И я не собираюсь следовать за группой незнакомых людей неизвестно куда лишь потому, что вам так захотелось. У меня есть дом, куда я, собственно говоря, и собираюсь отправиться. И где я провожу Йольские каникулы, уж вовсе не вашего ума дело, так как вы мне никто. А сейчас — всего хорошего, — и повернулся, намереваясь уйти.

— Так, молодой человек, я мать семерых детей и не потерплю подобного обращения! — гневно воскликнула Молли. — Очевидно, что вам нужна мать и...

Она запнулась, когда кончик волшебной палочки замер между ее глаз. Волшебники вокруг наблюдали за происходящим, но не вмешивались.

— Я не ваш сын, миссис Уизли, — надменно пояснил Поттер. — Не думайте, что сможете мною командовать. И уж точно мне не нужна еще одна мать. Никто не сможет заменить мою маму.

Договорив, он коснулся кольца на пальце, активируя порт ключ. Свидетели скандала увидели, как исчез Гарри Поттер, и как возмущенная до крайности мать семейства Уизли в спешке покидает вокзал со всем своим выводком.

Гарри провел остаток дня, летая с Аквиллой и успокаиваясь. Его фамильяр всегда знал, что нужно, чтобы гнев отошел на второй план. После небольшой беседы с ним Гарри отправился в кабинет. Пару дней назад он подслушал Грейнджер и Уизли. И искренне надеялся, что это неправда. Он взял пергамент, перо и начал писать письмо.

Дорогие мистер и миссис Фламель!

Меня зовут Адриан Поттер. Я пра-пра-правнук Уильяма и Изабеллы Поттеров, которые были вашими студентами. Я учусь на первом курсе Хогвартса и недавно узнал, что, возможно, Альбус Дамблдор прячет в школе Философский камень. Я не знаю, насколько это соответствует истине, но вполне осведомлен, что в одном из коридоров на третьем этаже содержится страшный зверь, а коридор закрыт для всех, кто не желает умереть самой страшной смертью.

Уже имели место быть две попытки покушения на мою жизнь в стенах Хогвартса, так что я склонен верить, что данный предмет действительно существует. Я решил предупредить вас, поскольку не могу знать, где именно находится камень — у вас или у Дамблдора. Я обсудил эти новости с портретами своих предков, и они отзываются о вас только в хорошем смысле.

Это все, что касается моих причин написать вам это письмо. Приношу извинения, если ловушка — всего лишь отвлекающий маневр. Если нет, то, возможно, в ближайшем времени вам придется принять важное решение, поскольку подобный предмет может принести множество неприятностей, если попадет не в те руки. Даже такие, которым, казалось бы, можно доверять.

С уважением, Лорд Адриан Д. Поттер, Лорд благороднейшего и древнейшего дома Поттеров.

Гарри запечатал письмо и привязал его к лапке Букли.

— Это будет долгий полет, девочка, — сказал он и легонько погладил по перьям. — Уверен, они хорошо защитились, препятствуя раскрытию своего местонахождения. Будь осторожна. Если не сможешь найти, то сразу же возвращайся, я поищу другой способ доставить им это письмо...

Она ухнула, легонько укусила его за палец и вылетела в открытое окно, устремляясь в ночное небо.

Проводив ее взглядом, Гарри отправился ужинать, а после трапезы проследовал в подземелья. После того как он миновал пару дверей с паролем на змеином языке, он наконец-то попал в место, где содержались узники.

— Поднимайтесь, поднимайтесь! — весело воскликнул он, глядя на пленников. — Я вернулся из школы! Вы мне рады?

Вернон, Петунья и Мардж с глухими стонами стали медленно вставать с пола. Они не имели ни малейшего понятия о том, где находятся и как давно уже здесь. Едва они открыли глаза, как увидели перед собой Гарри Поттера.

— Ты! — завопил Вернон. — Что ты творишь, маленький уродец? Ты же умер! Тебе следовало сдох... а-а-а!

Вернон закричал, воплями заглушая хруст ломающихся костей в руке.

— Я собираюсь с вами побеседовать, так что будьте любезны выслушать меня, — произнес Гарри. — И ты тоже, Мардж. Вы так славно старались устроить мне персональный ад, как я мог забыть про вас? Вы по очереди избивали меня; заставляли работать по дому, когда все мое тело горело болью от побоев; вы оскорбляли меня, натравливали на меня собаку, били по голове сковородкой, прижигали кожу на спине и на заднице с помощью раскаленных железных прутьев; заставляли спать в чулане, голодать неделями, оскорбляли моих родителей, сорили деньгами, которые выделялись с их счета на мое содержание; лгали мне, пытались убить меня, даже ударили ножом... В общем, вы представляете себе примерную картину событий. Как я мог не отблагодарить вас за столь незабываемые воспоминания? — спросил он с мрачной ухмылкой на лице.

— О чем ты там бормочешь, ненормальный? — закричала Мардж Дурсль. — Я всегда знала, что ты мелкий преступник. Это все гены. Если сука ненормальная, то и помет будет тако....прекрати!

Петунья и Вернон в страхе отступили от нее. Гарри ломал Мардж кость за костью, заставляя прочувствовать всю полноту слова "боль". Осколки костей задевали нервы, причиняя еще большую боль. Наконец Гарри остановился, но боль осталась.

— Никогда не смей называть меня ненормальным, маггла, — с тихой угрозой в голосе произнес он. — Это ты ненормальная, а не я. Я волшебник, Мардж. Это значит, что я могу колдовать. О да, магия реальна, и мои родители тоже были магами, вот почему твой братец и его жена так сильно ненавидят моих родителей, а ты смеешь оскорблять мою память о них?

— Петунья, моя дорогая тетушка, обратившая всю свою ненависть и страх на беззащитного ребенка, — усмехнулся он, повернувшись к той. — У меня есть для тебя интересные новости. Как ты помнишь, авроры — аналог Скотленд Ярда и Ми-5 — пришли по ваши души три месяца назад на Тисовую улицу. Вся Магическая Британия узнала, в каких условиях рос их национальный герой. И были они в такой ярости, что Альбус Дамблдор, Верховный маг, Председатель всего и вся, и просто почтенный человек, в мгновенье ока лишился звания Верховного судьи Визенгамота и поста представителя в Международной Конференции Магов. Повезло, что голосование прошло незамедлительно — иначе бы было трудно это все устроить, он бы попросту запугал других членов суда. К счастью, на это у него не было времени, но место в Визенгамоте он сохранил — не в последнюю очередь благодаря ордену Мерлина. Дамблдор, вероятно, попытался найти вас и сделать все возможное для устранения свидетелей его грехов. Вас бы поместили в камеры предварительного заключения, подержали пару месяцев или год, а затем бы отпустили на волю. Дамблдору это не нужно, ведь если вас найдут, то и его дело вновь откроется, не так ли? Он раньше был вашим благодетелем, но теперь это изменилось.

— Поэтому я попросил домашних эльфов переместить вас сюда. На самом деле, мои эльфы желали вам самой мучительной смерти за то, что вы творили со мной все эти годы, поскольку меня они очень уважают. А я, видите ли, очень трепетно отношусь к желаниям моих эльфов, поскольку сам провел в черном теле почти семь лет своей жизни, понимаете, о чем я? Впрочем, мне мне некуда спешить. Здесь вы уже три месяца, вам выдается лишь минимум воды и еды. Скучно, наверное? Не расстраивайтесь, вскоре мы придумаем для вас развлечения. Приступим? — с улыбкой спросил Гарри, вытаскивая свою палочку из черного дерева с пером буревестника.

После полутора часов пыток он остановился. Дурсли валялись на полу камеры, корчась от боли. Гарри направился к выходу, но у двери остановился и произнес:

— Кстати, совсем забыл сказать, что Дадли случайно столкнулся с какими-то отморозками, те избили его до смерти, а тело выкинули в Темзу. Об этом никто не знает, поскольку тела так и не нашли. Ваши соседи с Привет-драйв улице считают Вернона садистом и насильником, который изнасиловал и убил собственного сына, а потом успел сбежать еще до прибытия полиции. Никто не будет по вам скучать. Увидимся через шесть месяцев. Наслаждайтесь гостеприимством замка Поттеров, — и под протестующие вопли он закрыл дверь.

Гарри быстро вернулся к себе в комнату и упал на постель, пытаясь успокоить гулко бьющееся сердце. Он понимал, что сегодня позволил своей темной стороне взять верх. У него не было никаких сомнений в том, что он не светлый волшебник. Он мог убить, если того требовали обстоятельства — вот почему он не чувствовал вины за смерть Квиррелла. Конечно, в какой-то степени его было жаль, но он дважды пытался его убить. Если бы не помощь фамильяра и не собственные навыки, то, вероятнее всего, он и вправду был бы уже мертв. Впрочем, история с Дурслями была совершенно иной: те настолько его ненавидели, что так до сих пор и считали, что поступали правильно. Сколько магглорожденных волшебников страдают так же, как он? Конечно, в других странах, где нет тесного контакта волшебников и магглов, таких как США, Китай и Россия, дети гибли в огромных количествах, и это было неправильно. Учитывая существование Салемского Магического суда, он мог понять паранойю тамошних волшебников и нежелание контактировать с магглами.

Гарри расстроился, подумав, что действует так же, как Темный Лорд. Гарри активно просматривал воспоминания Волдеморта и находил с ним все больше схожих черт. Он вздохнул и пришел к выводу, что все-таки не похож на Волдеморта. Темный Лорд был сумасшедшим. Его стараниями была почти уничтожена магическая Британия только для того, чтобы он возглавил верхушку пищевой цепочки. Его не заботил никто, кроме самого себя. Гарри считал, что он не такой. Он заботился о своих близких. У него было свое видение устройства магического мира, и он надеялся, что оно сбудется, что он создаст мир, достойный того, чтобы в нем жить. Гарри уважал другие магические расы и был против их притеснения. Ему хотелось дать им свой дом. "Да, я создам для них дом", — подумал Гарри, прежде чем провалился в сон.