Разорванный круг (гет)

Есть хотелось почти нестерпимо. Забитый около месяца назад олень закончился Бог знает сколько времени назад, а после него этим двоим довелось разве что съесть пару яблок, что валялись, перезрелые во дворе какого-то развалившегося дома. Да и когда это было? Три дня назад? Или пять? Хоть Кэрол и вела календарь, посчитать было все ровно сложно.

Длинный день подходил к концу, а место на ночлег всё еще не было выбрано. Обычно им подходила любая мало-мальски спрятанная от чужих глаз полянка, но с приближением зимы Дэрил и Кэрол старалась ночевать в помещениях. Да и пора было где-то осесть хотя бы на время. Они каждой зимой находили небольшой домик, который становился домом до весны. Не имело значения, где они зимовали — на юге или на севере — ночевка без крыши над головой грозила простудой, а то и чем-то посерьёзней. Дэрил, будучи упрямцем, отказывался нормально лечиться и кое-как переборол болезнь в прошлый раз. В позапрошлый ему повезло больше, но для других простая простуда обернулась трагедией. В иных же случаях, оставаться на одном месте не имело смысла — они искали людей.

Если бы их было больше, если бы живы были их друзья, то они бы просто нашли что-то со стенами и домами, что-то похожее на одно из тех убежищ, где им довелось жить, и спокойно дождались бы старости. Ходячие встречались на пути все реже и реже. Ну да, должны же и они когда-то закончиться.

Как же хотелось этим двоим задать хоть кому-нибудь извечные вопросы Рика, чтобы увеличить их даже не группу — пару. Кэрол иногда даже снилось, как он, прижимая к стене кого-то, уверенно интересуется: «Сколько ходячих ты убил? Сколько людей ты убил?». Только они не встречали людей. Вот уже на протяжении трёх лет они не видели никого живого, кроме друг друга.

Они заметили это не сразу. Люди ведь могут прятаться по подвалам и бункерам, жить в общинах за заборами, скитаться так же, как и они, просто по другим дорогам. Но нет, три года — это слишком много. Первым неладное заподозрил Дэрил. Кэрол долго отнекивалась от его предположений, в основном, потому, что была только рада отсутствию людей на их пути, ведь давно стало ясно, что монстры в этом новом мире далеко не зомби. Однако Дэрилу удалось убедить её в странности такого положения, и тогда они вместе стали заглядывать во все дома и за все заборы, но их встречала либо звенящая тишина и отсутствие кого бы то ни было, либо парочка ходячих, с которыми так просто было расправиться.

Люди не могли исчезнуть. Кэрол руководствовалась именно тем, что это просто невозможно. Да, большая часть населения не пережила и первые месяцы эпидемии, что уж говорить о том, что между выжившими постоянно велась война за еду, лекарства и оружие, но это вовсе не значит, что не осталось никого. Дэрил же не был настроен так скептично и размышлениям на эту тему предпочитал дело. Когда они были близки к Торонто, перед ними предстало что-то вроде обособленного городка, и там явно были признаки жизни: еще не подсохшие следы крови, провизия, даже фонари с батарейками и канистры с бензином. Дэрил и Кэрол долго обследовали местность вокруг, разделившись, но никого, кроме ходячих, не встретили. Даже свежих следов не нашлось, а, значит, эти люди либо обратились, либо исчезли по воздуху. В том городке они провели очень много времени в поисках бункеров и лазов, но остались ни с чем. Хорошо хоть еды нашли вдоволь, а так же разжились транспортом и топливом. Правда, это было уже давно.

Иногда на машине, иногда пешком — за всё время своих странствий они недолго пробыли в Канаде, а сейчас были совсем близки к Мексике, но людей на их пути всё не было. У Кэрол от долгой ходьбы совсем стёрлись сапоги, но посреди пустыни новым взяться было неоткуда, поэтому приходилось идти так. У них в планах было снова раздобыть автомобиль и бензин, а затем прочесать как следует Финикс и пригород. Да и ночевать в машине гораздо приятнее, чем на сырой земле.

— Ты слышала? — раздался голос Дэрила за спиной.

— Что такое? — спросила Кэрол, не оборачиваясь.

— Похоже на шум приёмника.

— Или мыши дерутся где-то, — не без иронии предположила Пелетье, но всё же пошла туда, куда указывал Дэрил.

Им обоим хотелось побыстрее разжиться транспортом еще и потому, что природа Аризоны меньше всего подходила для пеших путешествий, бесконечный серпентин и кактусы отличались от привычных зеленых лесов. Конечно, за столь продолжительное время они успели не раз устать друг от друга, и даже разделялись на некоторое время около полугода назад, предварительно обговорив, где и когда они встретятся. Между ними и раньше была особенная связь, но сейчас, когда в целом мире не было никого, кроме них (а Дэрил с каждым днем все сильнее уверялся в этом), они стали единым целым. Хватало краткого взгляда, чтобы понять друг друга.

Тогда, четыре года назад, когда друзья были живы, каждая смерть становилась ударом. Кэрол, невыносимо уставшая, старалась держаться подальше от войн и конфликтов, но в схватке со Спасителями ей снова пришлось взяться за оружие. Теперь она уже не была невредимой — ей недоставало двух пальцев на правой руке. Мысль о бегстве на север давно гуляла среди их уже разрозненной группы, и смерть Рика стала последней каплей. Между поселениями велась жестокая война, не щадившая никого, поэтому побег был не трусостью, а естественной жаждой жизни. Правда, не все с этим согласились: Мэгги ни в какую не согласилась оставить Хиллтоп, а Саша — Мэгги. Долго уговаривать пришлось Дэрила, но он сдался, понимая, что его помощь действительно может спасти тех, то бежит. Большинство из ушедших не пережили первую неделю скитаний, ведь люди Нигана не готовы были просто так их отпустить.

До штата Мэн их добралось всего четверо: Кэрол, Дэрил, Аарон и Тара. Пересечь канадскую границу двум последним было уже не суждено: отсутствие медикаментов сыграло с ними злую шутку. Простудились все, однако Дэрилу не привыкать было справляться с болезнью одной силой духа — именно он отправился на поиски лекарств, но дождаться его с той вылазки смогла только Кэрол. В пограничной деревушке они вдвоем провели почти три месяца, пережидая зиму, оплакивая друзей и планируя дальнейший путь.

Когда-то, еще в юности, Кэрол мечтала путешествовать по стране, но сейчас она отдала бы все на свете, чтобы найти хоть кого-нибудь и наконец-то остановиться. Дэрил не думал об этом, не желая сдаваться, но в глубине души признал поражение. Людей больше не было.

— Сожалею, но это не приемник, — заметила Кэрол, указывая на нечто впереди, видимо, когда-то бывшее мотелем.

Здание догорало. Огонь шипел, заглатывая деревянную веранду, окрашивая остатки стен в черный цвет. Не обращая внимания на ядовитый дым, Дэрил бросился к мотелю, а Кэрол осталась в стороне наблюдать, как языки пламени облизывают закат. Она понимала, что движет её спутником — ведь если здание горело, то его кто-то поджег, кто-то живой. Несмотря на скептическое отношение к идее вымирания человечества, надежда на успех в поисках людей все же посетила Пелетье, не спешащую идти за Дэрилом, но подобравшуюся и готовую в случае чего прикрыть его. Это было так естественно — защищать друг друга.

К сожалению, мотель был пуст. От чего он загорелся оставалось только гадать, возможно солнечный луч приломился о стеклышко. Такие происшествия вселяли надежду, но чаще всего совершенно пустую. Мотель после пожара стал не пригоден для ночлега, зато рядом с ним обнаружилась стоянка с несколькими ржавыми, но вполне готовыми к использованию велосипедами. Это было явно лучше, чем уже кажущаяся бесконечной пешая прогулка.

До развороченного городка кемперов они добрались уже в темноте. Расположились в месте, самом близком к дороге, убив трех ходячих, бродивших поблизости. Кэрол даже не стала спорить, когда Дэрил предложил ей поспать первой — она слишком устала.

Финикс не был конечной целью, но должен был стать временным пристанищем. Большой город был намного опаснее, но и шанс встретить там хоть кого-то был намного выше, и с продовольствием дела обстояли лучше. Первым делом они нашли место для жилья — квартиру в обычном многоэтажном доме. Улицы не кишели ходячими так, как несколько лет назад в Атланте, а вот запах разложения стоял такой резкий и тошнотворный, что к нему пришлось привыкать.

Первую неделю Дэрил и Кэрол вместе обыскивали больницы, полицейские участки, школы в надежде найти хоть какую-нибудь организованную группу. Уже на второй день Дэрил заприметил мотоцикл, поэтому проблем с передвижением у них не было. Грохот при их появлении привлекал ходячих, с которыми было не сложно справиться, а громкие звуки не смущали ни Дэрила, ни Кэрол, ведь они хотели быть замеченными кем-то живым. Существовал шанс, что люди испугаются и попрячутся, но приятнее было ставить на то, что скитальцы точно так же, как и они рады будут увидеть кого-нибудь живого. После стольких лет одиночества судить оставалось только по себе.

В здании средней школы Личерфорд нашлись следы, свидетельствовавшие о том, что здесь жили, но большое количество ходячих, трупы и кровь ясно говорили, что никто не выжил. После еще парочки таких же находок Кэрол отказалась от вылазок, доверив это дело Дэрилу.

Вернуться к такому привычному, но давно забытому искусству домохозяйства было просто. Найденные продукты, костер на крыше — и словно по волшебству появлялся вкусный ужин. На дичь Дэрил больше не охотился — не потому, что от большого города далеко добираться до природы, а пустыня может подарить разве что сурков, нет. Его целью теперь были живые люди, которые совершенно отказывались попадаться.

Кэрол не нравилось сидеть дома одной целый день напролет, но разочарование из-за отсутствия живых не нравилось куда больше. Здесь, в добровольном заточении, можно было придумать, что люди еще существуют, что никаких зомби нет, а она просто верно ждет, когда муж вернется с работы. Совсем как раньше, в прошлой жизни. Хорошо только, что возвращается к ней не Эд с вечными претензиями, частым перегаром и тяжелой рукой, а молчаливый, угрюмый, но по-своему заботливый Дэрил. Они уже давно делили постель, но почти без намека на что-то, кроме доверия. Почему почти? Иногда, в особо беспокойном сне, Кэрол чувствовала, как Дэрил прижимает её к себе и едва-едва касается шершавыми губами то волос, то виска. Это не было неприятным, скорее совершенно естественным, но Кэрол не хотела портить то магическое, что было между ними чем-то вроде секса. Она не отказала бы, реши Дэрил в одну прекрасную ночь зайти хоть немного дальше, чем невесомые ласковые касания, но сама ни за что не нарушила бы эту идиллию покоя и уверенности. Днем она продолжала с улыбкой называть его пупсиком и зайкой, но это было уже привычным для них обоих.

Размеры Финикса не позволяли Дэрилу задумываться о том, что же будет, если он так и не найдет никого, а места закончатся. Возможно, стоило заняться исследованием жилых домов, но на это могли уйти месяцы. Еды в магазинах, кафе и складах, которые попадались ему на пути, не было — все успели разграбить за столько лет эпидемии. Кое-что находилось в местах, где раньше жили группы: они собирали еду, рассчитывая жить долго, но их либо сгоняли с места неведомые обстоятельства, либо убивали живые или мертвые.

Какая-то часть сознания твердила, что все его попытки бесполезны, но сдаваться Дэрил не собирался. Несмотря на то, что Кэрол, кажется, не верила, что люди могут исчезнуть, с каждым новым днем в ней исчезало что-то. Стойкость. Уверенность. Дэрил не раз предлагал ей все же выйти на поиски с ним, но она всегда отказывала, поэтому он стал приносить ей всякие безделушки, вроде женских журналов, пряжи и спиц, наборов для творчества, только бы ей не было скучно и одиноко. Он беспокоился за Кэрол, его пугали еле заметные изменения в ней, поэтому вместо того, чтобы сдаться, он еще усерднее искал, справедливо считая, что успех сотрет неприятное напряжение.

— Может, пойдешь со мной? — в очередной раз спросил Дэрил, укладывая необходимое для вылазки.

— А может, сегодня ты никуда не пойдешь, — улыбнулась Кэрол. — Останешься здесь?

Дэрил удивился подобной просьбе, но ему не пришлось долго думать: один пропущенный день ничего не изменил бы, а Кэрол редко о чем-либо просила, а значит, ей правда нужна была компания. В тот день они много болтали ни о чем, пока готовился обед, вспоминали старые времена, избегая разговоров о друзьях, пока Кэрол не сказала:

— Как ты думаешь, их тоже больше нет?

Дэрил лишь неопределенно мотнул головой. Об этом было сложно думать.

— Нам нужно бы заглянуть к ним, возвращаясь из Канады, — тихо заметил он.

— Но ты же помнишь, почему мы этого не сделали. Если Ниган победил, то мы там будем очень почетными гостями.

Кэрол была права, но хотелось все же знать наверняка. Если их друзья уже давно мертвы, но Спасители выжили, значит ли это, что им стоило присоединиться к победившей стороне? У этих ребят были все шансы пережить всех людей, раз уж у них были такие порядки и такие возможности. Дэрил и Кэрол больше всего на свете хотели бы встретить живых людей, но если этими людьми буду приспешники Нигана? И что вообще стояло на кону?

— К чёрту этот Финикс, к чёрту Мексику! Нам стоит вернуться в Вирджинию, чтобы знать наверняка!

— А если нас там встретят Спасители? — Кэрол не удалось скрыть оживления.

— Мы скитаемся столько времени. К черту это, нужно менять план.

Они собрались за два дня. Поскольку ведомая новой целью Кэрол вышла из дома, дело пошло быстрее. Найти подходящую машину, запастись провизией и топливом, выбрать самый удачный маршрут — это все, что требовалось им. Когда они в последний раз ехали куда-то вот так целенаправленно, вся их группа, их семья была жива. Кто бы мог подумать, что спустя годы выжившими останутся только Кэрол и Дэрил. Был шанс, что те, кто отказался уезжать из Хиллтопа, Александрии и разрушеного Королевства тоже живы, именно эта возможность и заставляла давить на газ.

Пейзаж слишком быстро стал привычным, кактусы и красная пыль остались далеко за спиной, а запах леса и шуршание травы до дрожи радовали Кэрол. Она чувствовала, что эта поездка изменит их жизнь, хотя не могла понять, чем же вызвано это чувство. Её кожу словно покалывало от восторга, она была рада видеть зеленые кроны, слышать, как ветер убаюкивает лесных зверюшек, шурша в листве, а солнце не обжигает, а ласково греет. Интуиция всегда была на ее стороне — иначе с мужем-тираном было не выжить. Она столько лет предугадывала его настроения, дабы лишний раз не попасть под горячую руку, а затем, когда мир перевернулся с ног на голову, именно шестое чувство помогло ей выживать. Учитывая, что людей вокруг не было уже столько времени, интуиция не у всех была в ходу.

В те дни, что они готовились к отъезду, Кэрол постоянно мерещились люди, но она понимала, что это игра больного воображения. Осталось подождать совсем чуть-чуть, и мир перевернется. Пан или пропал. Раскидистые ветви зеленых деревьев заслоняли небосвод и служили крышей на ночь. Их шелест убаюкивал и дарил почти забытое ощущение тепла и уюта, присущее только настоящему дома. Уже завтра они должны были оказаться в Хиллтопе, до него оставалась менее трех сотен километров, а, значит, дом наконец-то примет их, что бы не случилось за время их отсутствия. Дэрил спал, а Кэрол, дежурившая, прилегла рядом, крепко обнимая его, чтобы удостовериться, что он не игра её воображения, что он такой же живой, как и она сама, что завтра они вместе вернутся домой. Ночью легко было поверить, что и его она придумала, чтобы скрасить одиночество. Чего стоило придумать его рядом с собой еще после того, как Рик изгнал её из тюрьмы! Вдруг она бродит по миру с тех самых пор, одинокая и одичавшая? Но нет, теплое дыхание Дэрила убеждало, что она не одна. Не последняя.

Диксон пошевелился в ее руках, просыпаясь. Вопрос в его сонных глазах быстро сменился удивлением, когда Кэрол решительно коснулась губами его губ, ведомая внезапным страхом одиночества и давно существующим чувством доверия и родственной близости. Ответ, аккуратный и трепетный, не заставил себя ждать. Теплые руки Дэрила медленно, но уверено задирали футболку, а её собственные уже гремели его ремнем. Каждый жест, естественный, как сама жизнь, нужный, как воздух был правильным. Что угодно, только бы удостовериться, что они оба еще живые и что будут вместе, не смотря на то, что случится дальше. Почему они, совсем родные друг другу после всего пережитого, не перешли эту грань раньше? Как они могли бояться, что секс разрушит их многогранную дружбу, если единственное, что он мог сделать с ними, сблизить, соединить? Это были не механические движения, не удовлетворение естественных потребностей и даже не игры влюбленных, это было чистое доверие, принятие себя и друг друга, единое дыхание, единое тело и единая душа. Мужчина и женщина вместе — сама сущность бытия, продолжение жизни. Стоны были музыкой, жесткая земля и коряги, впивающиеся в спину, остались где-то за границей сознания, неважными, ненужными, немирскими. Это не длилось долго, это не обжигало, не сотрясало невиданным удовольствием, это было просто важно и нужно им обоим. Соединяясь телами, они скрепили давно существующие, но никогда не произнесенные клятвы верности. Излияние стало печатью, а последний поцелуй — подписью.

Наутро они не говорили о случившемся, это было лишним. Простой треп. Они и так были очень близки, теперь лишь Кэрол смотрела на Дэрила теплее и сама чувствовала себя лучше. Они были готовы увидеть, что стало с их друзьями за те три года, что они не виделись.

Как бы они оба не хотели надеяться на лучшее, весь остаток дороги прошел в молчании, дабы избежать бесполезных заверений и подготовить себя к худшему. Однако никакая подготовка не сработала бы перед тем, что Кэрол и Дэрил увидели на месте. От забора ничего не осталось: доски были разбросаны по территории вместе с гниющими телами. Парочка ходячих бродила между беседками и ржавыми машинами, но Дэрил быстро расправился с ними, пока Кэрол разглядывала представшую перед ними картину, надеясь найти свидетельства либо недавнего отъезда, либо еще чего-то положительного. Главное здание колонии было не просто пусто — разграблено, при чем довольно давно. Пустовали также амбары, гаражи, а то, что три года назад было огородом, заросло травой.

От нахлынувших эмоций у Кэрол подкосились ноги, но она взяла себя в руки. Тяжелое дыхание выдавало то, что она старалась не поддаваться чувству паники, но взгляд был ясным без намека на слезы. В конце концов, это все ничего не значит. Жители могли перебраться в ту же Александрию, а если Ниган все же одержал безоговорочную победу, то Мэгги и остальные могли быть либо в его клетках, либо среди сторонников.

Дэрил с опаской следил за Кэрол, понимая, что в случае чего не сможет подбодрить ее, поскольку сам был близок к отчаянию, но она, похоже, справилась сама.

— Не будем терять времени, — сказала она, направляясь к машине. — Теперь в Александрию.

Во время дороги Дэрил не сразу решился взять Кэрол за руку, но позже пришел к тому, что имеет на это право. Кэрол же едва приподняла уголки губ, поглощенная своими невеселыми мыслями. Давно она не ощущала столько всего разом: отчаяние граничило с надеждой, паника с уверенностью. Этот безумный коктейль не повалял остановиться на чем-то одном, словно бы взбалтывая сумятицу каждый раз, когда Кэрол была готова отдаться одному из чувств.

В Александрии их ждала та же картина, что и в Хиллтопе. Бродить по улицам, бывшим когда-то домом, и видеть их опустевшими, чужими, заваленными разлагающимися трупами было до дрожи жутко. Они разделились. Дэрил отправился в хранилище, особо не надеясь найти что-то полезное, а Кэрол двинулась в сторону церкви не с целью что-то найти, а желая взглянуть на могилы друзей. По пути её взгляд цеплялся то за пластиковый стул на веранде, где она когда-то сидела, укачивая Джудит, то за куст, у которого смеялась над шуткой Тобина. В этом месте каждый уголок, каждый миллиметр земли был так или иначе связан с её прошлым, и с каждым шагом она заходила всё глубже в них, не боясь увязнуть.

Вдруг в окне одного из домов что-то промелькнуло, и Кэрол сразу же ринулась туда. В прошлой жизни в этом жили Абрахам, Розита, Юджин и, кажется, Тара, но сейчас в нем почти не было мебели, а на полу в гостиной имелись следы, явно свидетельствовавшие о том, что здесь разводили костер. На втором этаже послышался шум, но комнаты были пусты, а это значило лишь то, что житель был очень юрким и быстрым. Адреналин почти захлестнул, когда хлопнула дверь черного хода.

— Эй, ты! Обернись! — кричала она вслед человеку, что не слишком быстро удалился в сторону другого дома. — Мы не тронем тебя! Мы можем объединить силы, мы так давно не встречали людей!

Незнакомец продолжал удаляться, и Кэрол бросилась за ним, разом догнав, но тронуть за плечо не успела — чужую голову пронзила стрела Дэрила. Она почти задохнулась. Крик застрял в горле, а из глаз брызнули слезы, обжигая щеки. Что он наделал! Этот человек — первый, кого они встретили за столько времени, а Дэрил взял и выстрелил ему в голову, как какому-то ходячему! Истерика вырвалась наружу, и Кэрол, захлебываясь слезами, дрожа всем телом, бросилась к Дэрилу, который опускал арбалет и озадаченно смотрел на нее.

— Что ты сделал? — ее голос надломился, и она готова была замахнуться на него, но твердая рука помешала ей.

— Я убил ходячего, — спокойно ответил Дэрил, не показывая, как удивлен и напуган таким ее поведением.

— Ходячего?

— Посмотри сама.

Кэрол словно окатило холодной водой. После эмоционального всплеска, такого резкого и неожиданного внутри ощущалась странная пустота. Она ведь так ясно видела, что это человек, совсем не замечая характерной походки и спутанных волос, драной одежды и специфичного запаха. Кажется, она слишком боялась никого не найти, и Дэрил понял это. Понял, что это всё сводит её с ума.

— Если мы не найдем людей, отправимся за океан, — сказал он тихо, но твёрдо.

— Самоубийство, — заметила Кэрол, облокачиваясь на него и чувствуя, как теплые руки смыкаются за спиной.

— Может быть, там вообще нет никаких ходячих, и люди живут как раньше. Ну, или все просто не так плохо, как здесь.

— А что, если и там никого нет? Вдруг мы — самые последние из всех существующих людей?

Наконец-то это общее опасение, много месяцев вертевшееся в головах, было озвучено. Еще пару недель назад Кэрол не могла подумать об этом всерьез, но отсутствие живых даже там, где они должны быть, совершенно сломило ее. Если бы и в Европе, и в остальном мире не было зомби, они давно бы сделали что-то либо для того, чтобы спасти людей из Америки, либо чтобы уничтожить континент, представляющий угрозу. Существовали же самолеты и вертолеты, оставалось топливо, а великие умы могли изобрести что-то еще, чтобы выжившие исследовали мир, и по одному, по парам, по группам собирая всех вместе для возрождения цивилизации. Но за столько лет они ни разу не видели ни лодок, ни самолетов, а значит, до этого либо никто не додумался, либо некому было додумываться.

— Если мы — последние, то миру повезло, что мы разнополые, — Дэрил неловко замялся.

— Нет, мы не станем новыми Адамом и Евой, — сразу же прервала его Кэрол ровным голосом. — Уже поздно. Я не могу рожать.

Ни это ли значило, что их жизнь совершенно бессмысленна и зря они за неё цепляются? Если бы вместо Кэрол в живых осталась Тара, о чем-то можно было бы говорить, но сейчас они просто два человека, которые рано или поздно последуют в мир иной, ничего не оставив после себя. А если они все же последние?

— Мы не были в Убежище. Ниган очень живучий, — заметил Дэрил, выпуская Кэрол из рук.

Ехали снова в молчании, поскольку на разговоры не было сил. Топливо закончилось на середине пути, и, взгромоздив на спины рюкзаки, они пошли пешком. Зима давала о себе знать: солнце бледнело на небе, не согревая, а желтая листва опадала, стоило подуть ветру. Природа имела четко очерченный жизненный круг, который возможно было проследить: рождение, юность, молодость, зрелость, увядание, смерть, а затем — снова возрождение. Может быть, человеческие жизни существовали по тому же сценарию? Не переселение души каждого конкретного человека, а общее, глобальное вымирание вида, а затем новое рождение, новая эволюция, новый мир. О таком страшно было даже думать.

Убежища Спасителей просто не существовало. Если от Хиллтопа и Александрии остались только стены, то Святилищу не удалось сохранить даже их. Обгорелые, они больше напоминали гигантские угольки, а черная земля кругом, выжженная, должно быть, взрывом, пугала и приковывала взгляд. Трупов не было, одни угли. Последняя надежда на живых умирала на этом выжженном кладбище.

— Смысла нет, Дэрил. Нет никакого смысла в том, что мы будем искать дальше. Никого нет. Никого. А от того, что мы с тобой бродим, голодные и уставшие, никто не появится. Будь я моложе, пойми мы раньше, будь хоть кто-то жив…

— Не надо, — совсем тихо отвечал он. — Не надо говорить это. Мы можем просто уйти, найти место и просто жить.

— Зачем? — равнодушие в её голосе почти пугало. — Зачем просто жить, тратить силы, чтобы найти еду, воду, оружие? Убивать ходячих и радоваться, что мы все еще живы, если мы мертвы! Мы мертвы, Дэрил, как ты не понимаешь? — истерика резко вырывалась сквозь пелену равнодушия, и Кэрол опустилась на пепелище, судорожно снимая рюкзак и шаря в нем.

— Мы дышим. Мы говорим. Значит, мы живы, — упрямо сказал Дэрил, не понимая, что она задумала, но опускаясь на корточки, чтобы смотреть ей в лицо.

Кэрол достала пистолет. Не сложно было догадаться, для чего он ей понадобился в такой дикой ситуации.

— Слишком поздно что-то менять, слишком поздно придумывать планы и обходные пути. Умирать от голода и болезней, бороться из-за чистого упрямства? Я так не хочу! Все кончено! Все было кончено еще тогда, когда появились первые из этих тварей, Земля сама создала их, чтобы люди прекратили отравлять ее. Мы сами виноваты во всем этом, но бороться дальше — бессмысленно! Мы одни.

— Наверное, ты права.

По лицу Кэрол стекали слезы, а Дэрил почему-то был спокоен. Принял ли он ее мысли или же просчитывал в голове варианты того, как можно ее переубедить, было не ясно.

— Ты хочешь прекратить это?

— Я хочу освободиться. Вместе. Уйти туда, где София, где Андреа, Хершел, Бет, Рик, Карл, Мэгги. Я так устала.

Пистолет дрожал в её руке, направленный в лицо тому, кто еще этой ночью жарко и не совсем умело целовал её шею, двигаясь в ней. Дэрил же был тверд, а дуло его оружия смотрело точно туда же, куда и глаза, едва видные из-под отросших волос. Много они прожили или мало? И что можно считать мерилом их жизни? Явно не образование и не карьеру. Может, извечное "Сколько ходячих ты убил? Сколько людей ты убил?" Много. Очень много.

На исходе дня двое людей на пепелище сидели в последний раз любуясь друг другом, прощаясь и возводя курки.