Белый лев (гет)

— Лили, пожалуйста, остановись! — кричал Джеймс ей вслед.

— Что тебе? — буркнула девушка, не останавливаясь.

— Поговори со мной, — попросил он.

— Зачем?

— Почему ты так зла на меня, что я тебе сделал?

Поскольку Лили и на этот раз не остановилась, Джеймс протянул руку и схватил ее за запястье. Нежно сжав его, он резко затормозил. Так как Лили не успела сбавить шаг, ее круто развернуло, и мгновение спустя она оказалось прижатой к груди Джеймса. Долю секунды они смотрели друг другу в глаза, не произнося ни слова. Лили почувствовала, как запылали ее щеки под мягким, но в то же время пронзительным взглядом Джеймса. Она внезапно ощутила, как ее сердце словно остановилось, а затем пустилось в пляс, как после стометровки.

С Джеймсом происходило то же самое. Женщина его грез впервые была в его объятиях. Он заметил непослушную прядь волос, которая, свисая со лба, намеревалась упасть на лицо Лили, и у него возникло желание отбросить ее назад. Но ему удалось подавить это желание и даже сделать шаг назад.

— Прости, я не хотел подходить к тебе слишком близко, — смущенно произнес юноша.

Было невыносимо тяжело это делать, но он надеялся, что поступает правильно. И этот поступок, действительно, привел Лили в изумление. Вероятно, она ожидала совсем не этого. Краснота и не думала исчезать с ее щек. Дабы скрыть свое смятение, она прикрыла веки и отбросила назад волосы.

— Все нормально, — прошептала Лили, и Джеймс улыбнулся.

Юная ведьма бросила на него короткий взгляд, развернулась и быстро зашагала прочь. Но, не успев дойти до угла, она обернулась.

— Я на тебя не сержусь, — добавила Лили и исчезла.

Она не понимала сама себя. Вообще-то, Джеймс, как и Сириус, был у нее на подозрении в связи с тем, что Гермиона так неожиданно угодила в больничное крыло. А уж после этих их взглядов, адресованных мисс Силвери, у Лили созрела уверенность в их нечистой совести. Прежде всего, она почувствовала душевный укол из-за Джеймса. Однако его поведение несколько секунд назад удивило ее. Она была уверена, что он хотел ее поцеловать или что-то в этом роде, но ничего не произошло.

Наконец, Лили добралась до спальни, которая, к счастью, была пуста. Девушка легла на свою кровать и вздохнула. Тревога за Гермиону испарилась, лишь Джеймс Поттер маячил перед ее мысленным взором.

«Он и в самом деле милый. И он не воспользовался ситуацией, — думала Лили, повернувшись на бок и направив взор на ближайшее окно. — Я не знала, какие у него красивые глаза… и он был таким нежным», — на губах девушки появилась мечтательная улыбка.

Хихикнув, она покрепче прижала к себе подушку и, совершенно не отдавая себе отчет в своем теперешнем поведении, погрузилась в дневной сон.

В больничном крыле было тихо. Ремус лежал на своей койке и размышлял.

«И что здесь делает Гермиона? Что случилось? Надо будет спросить Джеймса или Сириуса, может, они что-то знают…»

Лунатик подавил вздох. Он был рад возможности учиться в Хогвартсе, несмотря на свою ежемесячную трансформацию. Каждый раз во время нее он ощущал внутри себя дикое напряжение. Однако и то, что происходило после, он ненавидел не меньше. И всегда он чувствовал себя опустошенным и беспомощным. К тому же было ужасно скучно лежать без дела, бесцельно уставившись в потолок.

Лучше бы уж мадам Помфри оставила ширму открытой, а так ему приходилось полагаться лишь на собственный слух.

«Опять шорох или показалось?» — подумалось юноше, и он слегка выпрямился. Тут же сбоку, за ширмой, показалась девушка с вьющимися волосами, кравшаяся к нему.

— Ты не спишь? — прошептала она.

— Нет, — Ремус поманил ее к себе. — Я и не спал. Что с тобой случилось? Тебе ведь нужно лежать.

— Конечно, но так можно умереть со скуки, — честно ответила Гермиона и закатила глаза, чем вызвала слабый приступ смеха у Ремуса.

— У нас с тобой одна и та же проблема. Главное, чтобы мадам Помфри нас не застукала. Поверь, не стоит ждать, пока она по-настоящему распалится, — подмигнул он.

Гермиона едва не проболталась о том, что прекрасно знает характер медсестры. К счастью, она успела вовремя опомниться.

— А ты-то как здесь оказалась? — с любопытством спросил Ремус. — Несчастный случай?

Гермиона помолчала, глядя на свои руки, затем покачала головой.

— Не говори, если не хочешь, — произнес Ремус, правильно истолковав ее реакцию.

— Спасибо, — тихо ответила девушка.

Наступила тишина, во время которой каждый ушел в свои мысли.

— А ты? — через некоторое время поинтересовалась Гермиона, хоть и знала, почему оборотень оказался здесь. Она взглянула на него и тотчас заметила, что он также избегает ее взгляда. Пальцы Ремуса бессознательно вцепились в одеяло.

— Не говори… — начала она.

— Хорошо, — хрипло ответил он. — Я здесь лежу раз в месяц, потому что… потому что иначе мне не поправиться…

— О, — с трудом заговорила Гермиона, — тогда я в следующий раз обязательно принесу тебе что-нибудь для развлечения, например, книгу.

Теперь уж Ремус не сдержал улыбки.

— Это очень мило с твоей стороны, и, если бы ты на самом деле пришла…, я был бы тебе бесконечно благодарен.

Гермиона просияла.

— Я с удовольствием.

— Только остерегайся мадам Помфри, она все время только и делает, что не дает своим пациентам «перенапрягаться».

— Не беспокойся, я что-нибудь придумаю, — улыбнулась Гермиона. — Я заверну книгу в другую обложку, так что она будет выглядеть совсем безобидно.

Ремус едва не рассмеялся.

— Как-то это совсем не по-гриффиндорски звучит, — хихикнул он, заслужив тычок в ребро от Гермионы.

— Да что в этом такого? Между прочим, для этого требуется определенное мужество, — ухмыляясь, возразила она.

— Ага, и хитрость, — не сдавался Ремус. — Прямо, как у…

— Не смей, — Гермиона погрозила ему пальцем. — Или…

— Или что?

Поддразнивая ее, Ремус пребывал в великолепном настроении.

— Хм… я защекочу тебя до смерти, — немного подумав, заявила девушка.

— Ого, вот теперь я испугался.

— Я серьезно.

— Я тоже.

Не в силах больше сдерживаться, оба расхохотались. Но вдруг Ремус резко оборвал смех.

— Так, пожалуй, это было слишком громко. Быстро, иди к себе!

Удивленно посмотрев на него, Гермиона прокралась обратно, на свою койку — и вовремя. Медсестра быстрым шагом вошла в лазарет и огляделась.

— Вам, кажется, лучше, мисс Грейнджер.

Гермиона согласно закивала.

— Хорошо, но я все-таки продержу вас здесь до обеда. Если все останется без изменений, отпущу вас в башню.

— Огромное спасибо, — поблагодарила Гермиона.

В глубине души она чувствовала явное облегчение. Вероятно, медсестра еще не стала такой строгой, какой она ее знала в своем времени.

— Если хотите, можете еще немного пообщаться с мистером Люпином. Но горе вам, если он устанет, — после этих слова мадам Помфри вышла.

Гермиона круглыми глазами смотрела ей вслед. На такое она и не рассчитывала. Девушка пожала плечами и вернулась к Лунатику, который до этого напряженно прислушивался к разговору.

— Кажется, ты подобрала ключик к сердцу нашей мадам Помфри. Обычно она реагирует совсем по-другому, — сказал он.

— Наверное. Как знать, — довольно усмехнулась Гермиона, после чего они начали увлеченно болтать обо всем на свете.

В это время Гермиона думала о Ремусе. Он действительно был ей симпатичен. Совсем не такой робкий, каким кажется на первый взгляд. Она вспомнила о том, что недавно произошло между ними. Тогда ее сердце билось чаще обычного, но было ли это ощущение все еще с ней? Девушка прислушалась к самой себе и не обнаружила ничего подобного. Оставалось лишь надеяться, что и внешне она выглядит такой же спокойной, как и внутренне.

Не зная об этих мыслях, Ремус думал так же, однако побудительные мотивы у него были другими. Свою вторую сущность, сущность оборотня, он воспринимал как порок, так что в душе он всегда был готов к тому, что его попытаются отшить. Кроме того, Лунатик был твердо уверен в том, что не найдется такой девушки, которая смирилась бы с этим и полюбила бы его. Поэтому он изо всех сил старался не обращать внимания на сверкающие глаза Гермионы.

Вскоре их общению настал конец, поскольку вернулась мадам Помфри и отпустила юную ведьму. Гермиона попрощалась с Ремусом, пообещав навестить его на следующий день.

На ужин она отправилась в Большой Зал, где уже собрались остальные Мародеры и Лили. Гермиона села рядом с рыжеволосой девушкой.

— Вот и ты. У тебя все хорошо? — тотчас спросила та.

— Да, Лили, спасибо. Я хорошо себя чувствую. Не волнуйся, — Гермиона попыталась успокоить подругу.

— Ладно, но если что, говори мне сразу, ладно?

— Конечно, так и сделаю.

Сказав это, Гермиона потянулась к кувшину с тыквенным соком и только теперь заметила, что Лили сидела рядом с Джеймсом и, по-видимому, спокойно с ним беседовала.

«Так, неужели дело движется?» — подумала девушка, наливая себе сока.

— Гермиона, — раздался глубокий голос, как только она поставила кувшин на место, и Гермиона, подняв взгляд, тотчас увидела Сириуса, глядевшего ей в лицо.

Она невольно сглотнула.

— Сириус, — пролепетала она куда более тихим голосом, чем ей хотелось бы.

— Да, я… хотел извиниться, — пробормотал тот в ответ. — Ты меня простишь? — тут же прибавил Сириус с характерным для него умоляющим взглядом преданного пса.

Гермиона узнала этот взгляд и еще раз сглотнула.

— ОК, — проговорила девушка и уставилась в свою тарелку, хотя аппетит уже был безнадежно испорчен.

Кажется, Сириус удовлетворился этим ответом, так как он спокойно принялся за еду. Гермиона же после еды не стала задерживаться в общей гостиной, а поспешила в спальню, где позже ее обнаружила Лили.

— Привет, — улыбнувшись, сказала девушка, садясь на кровать рядом с Гермионой.

Та оглянулась на голос и кивнула.

— Привет.

— В чем дело?

Гермиона покачала головой.

— Ни в чем. Правда, Лили, я просто невероятно устала, вот и все, — попыталась она отделаться от матери Гарри.

Но та, однако, продолжала с беспокойством на нее смотреть.

— Как хочешь, — наконец, с обидой произнесла Лили. — Но ты можешь обращаться ко мне в любое время. Ты вполне можешь мне доверять, — и она, поднявшись, покинула спальню.

— Спасибо, — прошептала Гермиона.

Затем юная ведьма сняла со стула свою ночную рубашку и отправилась в ванную, чтобы принять душ. Стоя под горячей, обжигающей струей воды, она вовсе не замечала этого, как и того, что слезы сливались с водой, стекавшей по ее телу. Никогда еще она не чувствовала себя такой измученной. До сих пор все шло не так, как она задумала. Вначале ее явная симпатия к Ремусу, потом отношение к ней Сириуса, которое, как она все еще чувствовала, еще не исчерпало себя, а затем — огорченное лицо Лили. Также в ее сознании то и дело возникал мастер зелий.

Почему он предупредил ее? Постичь это не представлялось возможным.

Когда Гермиона вернулась в спальню, полог на кровати Лили был уже задернут. Посмотрев на него, Гермиона испустила невольный вздох и направилась к своей кровати. Она очень старалась двигаться тихо, чтобы не мешать подруге.

Но и находясь, как ей казалось, в полном изнеможении, Гермиона все равно не могла уснуть. Мысли окружали ее со всех сторон. Так что девушка села на кровати, бросила взгляд на часы и зажгла волшебную палочку, чтобы почитать книгу, лежавшую на ночном столике сбоку.

Кроме ровного дыхания девушек и тихого шелеста страниц в спальне ничего не было слышно.

Лили не спала. Разумеется, она слышала, что Гермиона читает, но ей не хотелось к ней подходить: отчасти из-за того, что она чувствовала себя обиженной, отчасти из-за того, что не хотела ей навязываться. Поэтому она просто вслушивалась в шорох бумаги, пока усталость не взяла свое. Через полчаса Гермиона захлопнула книгу. Если бы кто-нибудь спросил ее в этот момент, о чем она читала, она бы не смогла ответить. Прочитанный отрывок остался для Гермионы набором бессвязных слов.

Вновь посмотрев на часы, она поняла, что было уже далеко за полночь. Свесив ноги с кровати, девушка набросила на себя первое, что попалось под руку. Гермиона надеялась, что немного движения призовет сонливость. Она спустилась в гостиную. Когда она проходила мимо дивана, расположенного прямо перед камином, комнату вдруг наполнил мелодичный голос, который заставил ее застыть на ходу.

— Вот и ты, Гермиона. Я ждала тебя.

Девушка обернулась и разглядела фигуру, поднявшуюся с дивана. Затем огонь в камине вспыхнул, и Гермиона узнала ту, которая обратилась к ней. На какой-то момент она впала в ступор.

— Мисс Силвери? Но как…

— Подойди, сядь, и мы побеседуем, — предложила женщина, и Гермионе осталось только согласно кивнуть. — Я здесь уже несколько часов, — начала мисс Силвери рассказ, — твои друзья о тебе беспокоятся.

— Так мы можем вернуться? — перебила Гермиона.

— И да, и нет. Мы сделаем это, как только представится возможность. Но этот месяц нам придется потерпеть, — ответила мисс Силвери, перед тем как рассказать девушке о том, как она сама попала в это время. После этого она поинтересовалась: — И как у тебя дела? Ты выглядишь совсем сбитой с толку и уставшей.

— Так и есть. Это нелегко — не говорить никому, откуда ты, что тебе известно… Знать, что Джеймса, Лили, Сириуса в наше время уже нет…

— Да, это непросто, но у тебя сильная воля, Гермиона. А теперь и я здесь, и я помогу тебе, чем смогу.

— Большое спасибо, мисс Силвери. Но каким образом вы здесь находитесь? То есть, вы ведь не преподаватель.

Мисс Силвери улыбнулась.

— Это правда. На твой вопрос легко ответить. Мое имя здесь никому неизвестно, к тому же Директор попросил у меня помощи. Я посетила Хогвартс вскоре после того как ты исчезла.

— И как там дома? — спросила Гермиона.

— Пока все тихо, если ты имеешь в виду это. Но появляется все больше предзнаменований тому, что Сама-Знаешь-Кто собирает свои силы в кулак.

— Понимаю. Надеюсь, мы сумеем вернуться не слишком поздно, — задумчиво сказала Гермиона.

— Мы не вернемся точно в тот день, когда мы обе отправились сюда, но довольно близко к нему по времени. И что может произойти в этот промежуток… Дай-то Мерлин, все будет в порядке.

Гермиона лишь тяжело вздохнула в ответ.

— Так, отправляйся-ка ты спать, тебе надо встать завтра вовремя. Не волнуйся больше и помни: я помогу тебе.

— Спасибо, — проговорила Гермиона и тотчас вслед за этим зевнула.

Пока она поднималась по лестнице в спальню, мисс Силвери с улыбкой смотрела ей вслед.

Как только за женщиной закрылся портрет Полной Дамы, из угла выпрыгнула тень.

— Это, пожалуй, следует рассказать Джеймсу и Сириусу, — пробормотал хриплый голос.

Никто не заметил Питера, который теперь поднялся в юношескую спальню, чтобы разбудить своих друзей, что оказалось нелегким делом.

— Чего тебе, Хвост? — пробурчал Сириус, в то время как Джеймс натянул одеяло себе на голову.

— Вы не поверите, что я узнал, — затаив дыхание, сообщил Питер.

— Давай уже, говори, спать охота, — ворчал Бродяга, и в тон ему что-то согласно промычал Сохатый.

— Я как раз был в гостиной и кое-что услышал…

— Давай к делу! — раздраженно потребовал Сириус.

— Мисс Силвери и Гермиона сидели там вместе и разговаривали. Похоже, они давно знают друг друга…

— И что? — сонно уточнил Джеймс.

— Не могут они быть знакомы, если у Гермионы были только частные занятия, — тотчас высказал догадку Питер. — Но это еще не все. Есть кое-что поинтереснее. Гермиона сказала, что вы оба и Лили умрете.

Бомба с его подачи взорвалась, а затем наступила тишина.

— Что ты этим хочешь сказать? — Бродяга сел на кровати.

— Они из другого времени, из будущего. Они говорили что-то про возвращение, — попытался объяснить Хвост.

— И как мы должны умереть? — теперь уже подключился Сириус.

— Этого я не знаю, — признал Питер и получил в ответ возмущенное фырканье.

— Тебе это приснилось, Питер. Ложись лучше и дай нам поспать.

— Да не спал я, Бродяга! Честное слово!

— Докажи, — бросил Сириус и выждал пару секунд. — Как я и думал, доказать ты не можешь. Значит, это лишь плод твоего воображения, а поэтому вали спать, — и юноша вновь откинулся на подушку.

Джеймс молча переводил взгляд с одного на другого. Мысли кружились хороводом. Но ему пришлось признать правоту своего лучшего друга: без доказательств эта история выглядела не очень-то правдоподобной. Поэтому он спокойно потянулся и улегся снова, при этом слова Хвоста еще некоторое время крутились у него в мозгу: «Гермиона сказала, что вы оба и Лили умрете».

Недовольно ворча, Питер забрался на свою постель. Прежде чем лечь, он бормотал что-то вроде: «Я вам докажу!» и «Я не врун!», но ребята его уже не слышали.