Кольцо (гет)

Гермиона стояла на краю обрыва, у подножия которого волны разбивались о скалы, поднимая в воздух тысячи брызг. Ветер трепал волосы, рассыпавшиеся по плечам, и длинное воздушное белое платье. Вдруг кто-то обнял её сзади за талию, привлёк к себе и поцеловал в плечо. Гермиона почувствовала его дыхание на своей коже, его сильные руки, но не смогла повернуть голову, чтобы посмотреть, кто это. В следующую секунду она поняла, что летит, не имея крыльев, поддерживаемая этим таинственным незнакомцем. Они поднимались всё выше и выше, навстречу солнцу. Давно Гермиона не чувствовала себя такой счастливой.

Гермиона резко села в постели и помотала головой, прогоняя остатки сна.

— Бред какой-то, — проговорила она, потягиваясь, и встала с кровати.

Сон был настолько реалистичным, что Гермиона на миг засомневалась, не происходило ли это на самом деле. Усмехнувшись своим мыслям и покачав головой, она отправилась в ванную, надеясь, что водные процедуры помогут ей расслабиться и обо всём хорошенько подумать.

Визит в лабораторию не дал ей никаких ответов. Да и вряд ли можно было что-либо понять, глядя на пустые полуразрушенные полки, сломанные столы и гору теперь никому не нужных котлов. Необходимо было найти другой способ узнать, что же происходило последние несколько лет. Гермиона, немного поразмыслив, составила план. Он ей совсем не нравился, и она даже думать не хотела, какие будут последствия в случае его провала: слишком много нестыковок. Но другого выхода не было.

Спускаясь по лестнице в гостиную, Гермиона прокручивала в голове все пункты плана. С каждым шагом она всё больше сомневалась, что в данном случае цель оправдывала средства.

На кухне Северус колдовал над завтраком. Увидев Гермиону, он кивнул ей в знак приветствия.

— Кофе?

— Да, спасибо.

Чувствуя себя совсем неуютно, она присела на краешек стула. Ей казалось, что Северус догадывался о том, что она что-то задумала, и только выжидал момент, чтобы её подловить.

— Ты сегодня поздно встала, — заметил он, протягивая ей поднос с булочками.

— Не выспалась, — сказала Гермиона, разглядывая булочку в руке — сейчас в буквальном смысле кусок в горло не лез.

— Поздно легла?

Ответить она не успела: по оконной раме кто-то постучал. Северус взмахнул палочкой — окно открылось, и в кухню влетела большая рыжая растрёпанная сова, к лапке которой было привязано письмо.

— Кто пишет? — поинтересовалась Гермиона.

— Это ответ на мой запрос. Я попросил одного своего знакомого зельевара протестировать зелье, взорвавшееся в лаборатории. Сам я не могу этим заниматься.

— Попросил?

— За умеренную плату, — кивнул Северус, быстро пробегая взглядом по строчкам письма. — Впрочем, этого я и ожидал...

Сова раздражённо ухнула, глядя на него со шкафа.

— Отвечать пока не буду, лети.

Та хлопнула крыльями и спланировала в открытое окно.

— Красивая, — проговорила Гермиона, посмотрев ей вслед. — У нас есть сова?

— Шутишь? — фыркнул Северус, сжигая письмо Инсендио. — Это она и есть. Зовут Эрла, живёт на чердаке. Возможно, поэтому ты её ещё ни разу не видела.

— Ясно.

Повисло молчание, во время которого Гермиона в сотый раз прокручивала в голове весь план. Труднее всего ей было решиться действовать. Она снова и снова говорила себе, что не трусит и всё обязательно получится. Помогало слабо.

Северус стремительно вышел из комнаты. Гермиона, задумчиво посмотрев ему вслед, встала из-за стола.

— Кажется, пора, — прошептала она.

Войдя в гостиную, Гермиона огляделась — Северуса нигде не было видно. Она чувствовала себя вором, крадущемся по дому, пока бесшумно одевала дорожную мантию и выходила на улицу.

Накрапывал мелкий дождик. Гермиона то и дело моргала, когда капли падали ей на ресницы. Не успела она отойти от усыпанной гравием дорожки и на пару метров, как за спиной раздался голос:

— И что ты здесь делаешь?

Гермиона резко обернулась: в паре шагов, сложив руки на груди, стоял Северус и вопросительно на неё смотрел.

— Я... гуляю, — нашлась она. — Дышу свежим воздухом.

— Дыши. — Северус безразлично пожал плечами, но не отошёл ни на шаг и не перестал буравить взглядом.

Молчание затянулось. Гермиона ощущала себя последней идиоткой — надо же было так глупо попасться! — и переминалась с ноги на ногу, но ей не хотелось оправдываться. В конце концов, она имела право знать.

— Ну и куда ты собралась? — спросил Северус.

— Я...

Он быстро сократил разделяющее их расстояние, схватил её за плечи и легонько встряхнул.

— До ближайшей маггловской деревни шесть миль, и ты даже не знаешь, в какую сторону идти.

— Но... — заикнулась было она.

— Дьявол, Гермиона, тебе же не пятнадцать! — воскликнул Северус, сильнее сжимая её плечи и внимательно глядя в глаза. — О чём ты только думала?

— Хватит меня отчитывать! — взвилась она.

— Тогда не веди себя как ребёнок!

Гермиона вырвалась из его хватки и отошла на несколько шагов назад.

— Я могу и трансгрессировать, — тихо сказала она.

Северус хлопнул себя по правому карману — пусто.

— Верни. Немедленно.

Сказано это было таким тоном, что Гермиона сочла за лучшее послушаться и протянула ему палочку. Она настолько привыкла к этому новому Северусу Снейпу, что забыла, каким он был во времена её учёбы в Хогвартсе: преподавателем, которого все боялись — не без причины — даже она.

— Я имею право знать, — проговорила Гермиона, почти умоляюще глядя на него.

Она не успела понять, что именно отразилось у него на лице — мука, боль или отчаянная решимость, — как он с тихим хлопком растворился в воздухе.

Гермиона всхлипнула, подавляя желание разрыдаться в голос, и обняла себя руками. Всё было так хорошо, а она своим глупым поступком разрушила тот хрупкий мир, что они поддерживали всё это время. Чего стоило просто подождать — ведь Северус наверняка рассказал бы ей обо всём, пусть со временем, но рассказал. А она отказалась верить, и вот что получилось.

Стирая слёзы и продолжая всхлипывать, Гермиона вошла в дом. Сил не было ни на что. Она залезла с ногами в кресло и, укутавшись в плед, уставилась в одну точку.

Она повела себя как несмышлёный ребёнок — в этом Северус был прав — и теперь думала, как исправить ситуацию. Попросить прощения — проще простого, но вряд ли оно ему нужно: обычные слова, которые может сказать каждый. Гермиона всё сильнее понимала, что абсолютно не знает Северуса Снейпа.

Текли минуты, складываясь в часы, а он не возвращался. Гермиона за это время успела придумать всевозможные ужасы, даже размышляла о том, не исчез ли он навсегда. На какой-то миг ей это показалось таким естественным — просто бросить её, тем самым избавив себя от ноши на шее, которой, как она думала, для него являлась, и перестать, наконец, с ней нянчиться и слушать вечное нытьё о потерянной памяти. Но Гермиона знала, что он ни за что так не поступит: почему-то в этом она была полностью уверена.

Через два часа она уже начала поглядывать на часы. Через три — нарезать круги по гостиной и разминать пальцы. Через четыре — вскакивать при каждом шорохе и прислушиваться к шуму дождя, в надежде различить звук его шагов или скрип ступенек лестницы. Но Северус не вернулся даже к ужину.

С наступлением темноты Гермиона поднялась наверх в спальню. Не зажигая свет, она рухнула на постель и, свернувшись калачиком, накрылась одеялом. Беспокойство раздирало её изнутри, но она продолжала говорить себе, что он вот-вот вернётся. Она даже не заметила, как задремала.

Проснулась Гермиона от ставшего привычным скрипа половиц. Зажёгся свет. Она часто заморгала, пытаясь к нему привыкнуть, и огляделась: посреди комнаты стоял Северус. Заметив выражение его лица, Гермиона сдержала порыв броситься ему на шею и отчитать за то, что заставил её волноваться.

— Вот.

На пол посыпались десятки газет. Гермиона успела рассмотреть название двух из них: Ведьмополитен и Ежедневный пророк.

— Весьма и весьма занимательное чтиво, — скривился, словно от зубной боли, Северус. — Наслаждайся.

И вышел, громко хлопнув дверью.

Гермиона сползла на пол, опёрлась спиной о кровать и взяла несколько газет. Даты в основном относились к первому послевоенному году и году, предшествующему её потери памяти. В заголовках то и дело мелькало её имя и имя Северуса.

«Подруга Гарри Поттера выходит замуж за бывшего Пожирателя смерти», — гласило одно из них.

Гермиона примерно представляла, что именно может быть написано в этой статье, но, не удержавшись, бегло просмотрела её.

«... не так давно оправданный Северус Снейп, несомненно, стремится восстановить своё имя...»

«... остаётся надеяться, что мисс Грейнджер прислушается к мнению своих друзей и сделает правильный выбор...»

Каждая строчка кричала о том, что мисс Грейнджер опоили, и решение выйти замуж не является обдуманным.

Гермиона со злостью отшвырнула от себя газету. Она знала, что ни за что бы не вышла замуж насильно и не позволила бы опоить себя любовным зельем. К тому же, она не ощущала никаких признаков его воздействия.

— Чушь собачья, — прорычала Гермиона, хватая следующую газету, и замерла.

«Две магглорожденные гриффиндорки Северуса Снейпа».

Она дрожащей рукой открыла статью и начала читать. С каждой строчкой Гермиону охватывали всё новые чувства. Она сама не заметила, как слёзы покатились по щекам.

— Теперь причины его молчания мне ясны, — проговорила она, сворачивая газету и откладывая её в сторону.

Воспоминания нахлынули внезапно...

Гермиона стояла у окна в спальне и читала только что принесённый совой Ежедневный пророк. Эти журналюги не упустили возможность вновь потоптаться по их жизни и вылить побольше грязи на их головы.

И выскочила из комнаты, хлопнув дверью так, что та чуть не слетела с петель.

— Чудесно написано, не правда ли?

Гермиона вздрогнула и повернула голову.

— И как повышает настроение!

— Хватит, — всхлипнула она.

Северус вздохнул и присел рядом.

— Ты сама сказала, что имеешь право знать. Я его тебе предоставил.

— Это правда? О Лили Эванс?

Гермиона замерла, ожидая ответ. Она и так его знала, но ей было необходимо услышать это именно от Северуса.

— Правда.

— Ты любил её?

Северус не спешил отвечать. Гермиона спрашивала себя, действительно ли она хочет знать ответ на этот вопрос. Она, конечно, не думала, что является в его жизни первой и единственной, но боялась, что правда окажется куда более горькой, чем ей хотелось бы.

— Я всегда буду её любить.

Гермиона ощутила, как что-то обрывается внутри, бьётся, словно хрупкая хрустальная ваза.

— Но с чего ты взяла, что в моём сердце нет места для тебя?

Гермиона не знала, что сказать ему на это, как выразить ту гамму чувств, что бушевали в ней сейчас, потому смахнула со щеки слёзы и промолчала.

— Иди сюда, — шепнул он, обнимая её за талию и притягивая к себе.

На её памяти это были первые их объятия. В какой-то миг Гермиона поняла, что уже ощущала нечто подобное, причём совсем недавно.

«Мой сон? — удивилась она. — Так это был он? Но как...»

— Вопрос лишь в том, — вздохнув, заговорил Северус, — согласна ли ты на такое соседство?

— Да.