Два дня я провела в Седьмой бригаде. Ко мне периодически приходила Хибана и ставила новые капельницы, Шо от меня редко когда отлипал, как и Хина с Хикой. По факту, в моей комнате прописались аж три иждивенца, но я не была против: дети такие дети!
Делать было особо нечего, поэтому я занялась бытом. Не знаю, имела ли я на это право, но никто мне ничего против не говорил.
Моим любимым занятием стала уборка. Я никогда не была чистюлей, но и грязнулей не слыла. Так, просто поддерживала свою комнату в Восьмой бригаде в относительной чистоте, убирала за собой тарелки и мыла посуду. Однако в штабе Седьмой в меня будто дух чистоплотности вселился.
Раздобыв швабру, тряпки, тёплую воду и тазики, я принялась убираться. Сперва было больно: мои бедные мышцы ныли, припоминая те дни, когда я страдала в Хайджиме Индастриз. Однако чем больше я работала, тем легче мне становилось. Конечно, при этом я не спешила перегружаться, потому что всё же адекватно относилась к своему состоянию. Обычно я убиралась минут десять, отдыхала ещё двадцать, а потом опять бралась за тряпку. Частенько ко мне присоединялись близняшки, но они больше наблюдали, нежели помогали.
— Странная Шинра, — сказала одна из них. — Зачем горбатишься? Ты ж гость! Вон, пусть лучше волосатый приберётся! — Под «волосатым» они имели ввиду лейтенанта Конро.
— Мне сейчас очень плохо, — признала я. Рядом раздался запах кедра, и я поняла, что капитан Шинмон где-то поблизости. — После месяца в Хайджиме я практически не могу ничего есть, только каши, да омлеты. Мои мышцы болят так, как будто я за раз потянула их все. А сердце порой стучит так сильно и громко, что я только его и слышу.
— Тогда зачем убираешься? — ещё больше удивились девочки.
— Потому что это отвлекает, — невесёлая усмешка застыла на моих губах. — Если я сейчас буду лежать в кровати, я просто сойду с ума от мыслей и чувств. А так я могу сосредоточиться на тряпке в руках и запахе моющего средства. — О том, что порой от запаха этого средства меня тошнило, я решила не упоминать.
Девочки склонили головы на бок, но я лишь покачала головой. Однажды они поймут. Хотя лучше бы не понимали.
Дверь в комнату распахнулась, на пороге стоял капитан Шинмон, которого я была искренне рада видеть. Выражение его лица было нечитаемым, но я знала, что он подслушал наш разговор.
— Идите-ка подаставайте Конро, — приказал он. Хина и Хика надули щёки в обиде, но подчинились строгому взгляду мужчины. Пусть язык у них и был, как бритва, а характер — поганее, чем можно было бы придумать, они понимали, когда можно спорить, а когда лучше подчиниться.
Схватившись за руки, девочки покинули комнату.
Капитан Шинмон закрыл сёдзи и подошёл к стоявшей на коленях мне, присаживаясь напротив на корточках и беря меня за мокрую руку, в которой была грязная тряпка. На последнее мужчине было плевать. Вырвав тряпку, он нажал на несколько точек на руке, и я вздрогнула. По телу пробежалась боль, которая сменилась облегчением. С моих губ сорвался резкий выдох.
— Что это? Как? — удивилась я, во все глаза смотря на мужчину. Тот приподнял уголки губ в полуулыбке, всё так и не отпуская моей руки. Запах клубники усилился.
— Основы Чжэнь-цзю(1), — пояснил он.
— Чжэнь-цзю?
— Да. В нашем теле есть несколько точек-меридиан(2), нажав на которые можно облегчить боль и даже вылечить некоторые болезни.
— А-а-а, акупунктура, — поняла я и тут же хитро уточнила: — Надеюсь, без иголок?
— Не бойся, — улыбнулся капитан, и в воздухе запахло весельем, — в этот раз без иголок.
Я посмеялась, а мужчина взял мою вторую руку и нажал на несколько точек. Уже знакомая волна боли-облегчения прошлась по всему телу.
Невольно мой взгляд зацепился за руки капитана Шинмона. Они были большими, по-мужски большими, и в них моя ладонь выглядела меньше, чем была на самом деле. Отчего-то у меня перехватило дыхание.
«Капитан Шинмон очень сильный», — внезапно поняла я. Нет, я и до этого знала, что он силён, видела собственными глазами и испытала во время тренировок с ним, однако в этот раз осознание было иного толка. Я будто… Будто начала смотреть на капитана как-то иначе. Будто он раскрылся мне с новой стороны.
Я не знала, как это объяснить, но в горле отчего-то пересохло.
— Шинра? — настороженно спросил он.
— А? — моргнула я. — Всё хорошо, просто задумалась немного.
— И о чём же?
— О том, что вы, капитан, действительно сильный человек.
— Это ж и так всем известно, — пробормотал он, а я мягко покачала головой. Ему не понять. Да и я сама, если честно, ещё не до конца понимаю.
— Хотите помочь? — внезапно предложила я, кивая в сторону таза и лежащей там второй тряпки. — Девочки начали работать, но им слишком быстро надоело, а мне ещё половину комнаты намывать.
Капитан поднял бровь, с секунду помолчал, а потом кивнул. Встав на ноги, он взял мокрую тряпку из таза, отжал её и пристроился рядом. Вместе мы, стоя на коленях, принялись неторопливо водить тряпками, отмывая пол и собирая с него всю грязь и пыль.
Да уж, сказал бы мне кто два года назад, что я буду мыть полы с самим Бенимару Шинмоном, я бы не поверила. А теперь вон оно как сложилось. Всё же жизнь — удивительная штука.
— Вы любите клубнику? — внезапно спросила я, прерывая тишину последних двух минут.
— Клубнику? — удивился капитан. — Ну, не сказать, что прям люблю, но она вкусная. А что?
— От вас часто пахнет клубникой. Раньше это были клубничные моти, а теперь чисто клубника, — поделилась я.
— Не люблю сладкое, — отозвался мужчина. Я, конечно же, уже знала об этом, но мне был интересен источник запаха. — Во всяком случае, я как минимум последний месяц не ел клубнику. Может, то, что ты чувствуешь — это запах моих эмоций?
— Но я не знаю эмоций, которые пахли бы клубникой. Вернее, был один, но то был клубничный шоколад от Хибаны, да и то потому, что она… — Я замолчала прежде, чем успела озвучить то, о чём подумала. Хибана пахла шоколадом с клубничной начинкой, потому что была глубоко и сильно влюблена в меня.
О.
О-о-о-о.
Ого.
А-а-а.
Ёшки-матрёшки! Это что ж получается?..
Да не, бред какой-то.
Или же?..
Я осторожно взглянула на капитана Шинмона, но тот оставался спокойным. Как внешне, так и по эмоциям. Он не понимал, что мне пришло в голову, какое осознание. Вот только осознание ли? Или я сама додумываю то, чего не было и в помине?
Мне вспомнилось, как я почувствовала запах моти, когда вместе с Шо сидела в на улице в ресторане. Помнится, тогда какая-то парочка миловалась…
Я закусила щёку изнутри, не давая моей идиотской демонической улыбке расплыться по лицу. Я… Я была счастлива? Похоже на то. Но я ещё и нервничала. И не знала, что делать. Я растерялась.
— Шинра? — нахмурился капитан.
— О, а, — выдавила я. — Всё в порядке.
— О чём ты подумала? Что там с Хибаной?
— А, это… Ну… От неё пахло клубничным шоколадом, понимаете, когда… — Я принялась судорожно искать отговорки. Пока рано заявлять о чём-то таком, потому что я и сама была не до конца уверена в своих догадках. — От неё так пахло, когда у неё повышался уровень гормонов во время менструации, — соврала я.
— А, — кивнул капитан. — Ну, с моими гормонами всё вроде как в порядке? — скорее спросил, чем утвердил он.
— Наверное, — пожала плечами я, криво улыбаясь. — Во всяком случае, надо будет это как-нибудь проверить.
Мужчине не стоило знать, что под «этим» я подразумевала влюблённость и любовь.
Вот только возникал вопрос: а как это проверить? Всё же не хочется бросаться на капитана с вопросом о том, любит ли он меня. Выставлять себя дурой в подобной ситуации — меньшее, чего мне хотелось бы. Тут следовало быть хитрее. Может, узнать у лейтенанта Конро? Да нет, неловко как-то. Поприставать к парочкам на улице? Уже лучше, но всё равно хрень. А тайно шпионить за какими-нибудь влюблёнными… Меня передёрнуло от отвращения. Нет уж, я не сталкер какой-нибудь. Нафиг надо заниматься подобной деятельностью.
И тут я вспомнила про Тамаки. Когда она была влюблена в Рекку, от неё клубникой не пахло. Значит, она его не любила? Или это была какая-то форма одержимости? Или разные виды любви и влюблённости пахнут по-разному?
От отчаяния хотелось схватиться за голову. Моё обоняние — моё секретное оружие, но я совершенно не знала, как им пользоваться в подобной ситуации. Что мне делать?
И тут я резко вспомнила о новом поклоннике Тамаки. Как его там звали, Насилие, да? Он, судя по всему, был влюблён в мою лучшую подругу, раз постоянно звал её на свидания-сражения, во время которых она постоянно обнажалась. А что, если попросить её взять меня с собой?
Я резко поднялась на ноги.
— Капитан Шинмон, мне срочно надо в Восьмую бригаду! — объявила я, бросая тряпку в таз с водой.
— Чего? — удивился мужчина. Я направилась прочь из комнаты. — Эй! Ты ещё не выздоровела! У тебя вообще должен быть постельный режим! Какая Восьмая?
— Я знаю, — быстро-быстро закивала я, — но есть кое-что, что мне кровь из носу надо сделать.
— Попроси меня — я сделаю. Или Конро с девочками пошлю.
Я помотала головой. Как бы благодарна я не была бы капитану, но в этот раз он не мог мне помочь. Я должна была сама удостовериться в правдивости (или ложности) моих догадок.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я. — Правда, спасибо, но я обещаю, что это ненапряжно. Всё, что мне надо — это добраться до Восьмой. А там я буду в безопасности. Засяду как мышка в своей комнате и буду отдыхать целыми днями. Только позвольте мне добраться домой.
Капитан нахмурился. Я чувствовала запах его беспокойства за меня. Он даже в какой-то мере был напуган моим поведением.
— Ты мне всё расскажешь потом, — потребовал мужчина.
— Клянусь, — кивнула я. — Как только всё пойму — сразу расскажу.
На лице капитана Шинмона появилась лёгкая улыбка. Запах клубники усилился. Моё сердце сделало кульбит.
1) Акупунктура, иглоукалывание
2) Сеть каналов из традиционной китайской медицины. Область циркуляции энергии ци (фундаментальной энергии) в живом теле