В вариациях будущего (джен)

Аларм не знал, сколько он просидел под дверью — прямо на полу, бездвижно, в оцепенении, уставив взгляд в окно — и не видя, что там происходит. И день давно сменился ночью, а он всё сидел, ничего не чувствуя, ничего не осознавая. Кто-то входил и выходил в дверь рядом с ним, а он даже не смотрел. Может быть, к нему даже кто-то обращался. Он не слышал.

Наконец, кто-то потрепал его за плечо.

— Эй. Ты спишь, что ли?

Аларм с трудом сфокусировал взгляд. А, это Энни над ним склонилась.

— Чего тебе? — он с трудом разлепил пересохшие губы.

— Тебя Элли зовёт.

Аларм вскочил, словно и не сидел тут как камень несколько часов, и бросился в комнату.

Элли лежала на постели — такая маленькая и тоненькая, бледная и измученная донельзя. Фрейлина Фаина рядом держала что-то на руках — Аларм только мельком глянул. Бросился к Элли, взял за руку.

— Ты как?

Элли с трудом улыбнулась.

— Я… скоро буду в порядке.

Голос у неё был пугающий — такой сдавленный полушёпот, в нём был и страх, и боль, и усталость, и совсем немного облегчения. Аларм смотрел с тревогой.

— Вот… наш малыш, — Элли повела глазами в сторону. Фрейлина Фаина торопливо протянула Аларму спелёнутый свёрток.

Аларм взял. Отогнул кружева от крошечного личика. Он не знал, что говорить. Сердце сжимал страх — за Элли. Уж слишком нехорошо она сейчас выглядела…

Он снова перевёл взгляд на неё. Она, почувствовав его тревогу, опять попыталась улыбнуться:

— Всё хорошо. Я отдохну и буду в порядке.

— Ты только держись, пожалуйста, — Аларму так больше ничего на ум и не пришло. В страхе за Элли все мысли разбежались. Даже связно говорить он бы сейчас не смог.

Элли вцепилась в его руку, заставляя наклониться ниже, к самому её лицу. Её глаза лихорадочно блеснули.

— Я постаралась вытянуть из него всю магию. Понимаешь? Я закрыла… заблокировала ему все способности к ней… Об этом Том говорил... Я поняла сейчас... Пакир не сможет… Магом он не станет. Лучше уж так, чем… И без магии люди живут… Я смогла заблокировать… Наверное, он меня не простит, когда вырастет… обидится… У него мог бы быть такой талант… Но вдруг он и вправду пойдёт во зло… Значит, так лучше… Ведь правда?

Аларм торопливо вернул ребёнка Фаине — она приняла. Перехватил руки Элли:

— Послушай, тебе просто надо отдохнуть. Не трать силы сейчас. Поспи, и всё пройдёт, — его пугал этот взгляд — полный страха, словно обезумевший в болезненном бреду.

— Хорошо… Я просто хотела сразу сказать… Ты на меня не сердишься? — она закрыла глаза, из-под ресниц покатились слёзы. Аларм наклонился к ней ещё ближе, почти обнимая.

— Не бойся. Ничего не бойся. Отдыхай сейчас и ни о чём не думай.

— Ты не сердишься?

— Да за что же?

— Я всё испортила, — Элли сквозь слёзы попыталась улыбнуться почему-то. Аларм покачал головой.

— Всё хорошо. Главное, что ты жива.

— И малыш тоже… — она повела глазами. Аларм согласился:

— Да, конечно.

— Ведь магия — это ещё не всё… — пробормотала Элли, снова закрывая глаза. Аларм поцеловал её в щёку:

— Конечно. Элли, дорогая, отдыхай, пожалуйста. Чтобы завтра тебе было лучше.

— Хорошо, — Элли ещё раз улыбнулась сквозь слёзы и отвернулась. Притихла. Кажется, заснула.

Аларм почувствовал некоторое облегчение — и досаду на самого себя. Элли боится, что он будет сердиться? Но за что? Она ни в чём не виновата. Да и сложно сейчас было понять, где и что пошло не так. Просто была какая-то тяжесть и тревога на душе… Он взглянул на малыша — Фаина уже передавала его в руки невесть откуда взявшейся служанке, видимо, её прихода Аларм тоже не заметил. Ребёнок без магических способностей. Ну и что же? Аларм и сам не маг. Неужели это так важно?

Главное, чтобы с Элли всё было хорошо. Ну, и с малышом тоже. Почему-то его отдельное существование Аларм до конца пока не осознал. Раньше они вдвоём с Элли то и дело предвкушали, как малыш будет отдельным существом, они будут брать его на руки, ласкать и заботиться, а теперь… А теперь ничего. Аларм даже устыдился на какой-то миг, что не почувствовал сразу любовь к собственному ребёнку — но ведь сейчас тревога за Элли была единственным чувством, которое он испытывал. Всё объяснимо…

Когда родилась Анни — тогда дело было в полдень, и Элли чувствовала себя куда лучше, они тогда долго рассматривали малышку — она лёжа, он сидя рядом, — и разговаривали, оба были так счастливы и делились, делились счастьем друг с другом. А сейчас… Всё как-то не так.

И он не знает, как себя вести. Сжав ещё раз руку Элли — она не отозвалась, но он слышал её сонное уставшее дыхание, — Аларм встал.

— Ну… вы позовите меня, если что, — скомканно выдавил он фрейлине. Фаина почтительно склонила голову:

— Конечно, ваше величество.

Аларм вышел и снова остановился, не зная, что дальше делать и куда идти.

Энни рассеянно ковыряла ногтем оконную раму. К Аларму она обернулась:

— Ну что, познакомился с сыном? — она улыбалась с лёгкой шутливостью и, кажется, даже вполне беззаботно. Аларм её настроения не понял и не оценил.

— Познакомился, — сдержанно ответил он. И добавил почему-то: — Элли сказала, что заблокировала у него магические способности.

— А, ну да, — кивнула Энни. — Пакир же сказал, что мальчик будет сильным магом и это его привлекает. Вот Элли и вытянула из ребёнка всю магию. Смогла как-то. Ну, она же мать и волшебница к тому же. А что? Это как-то важно? — на Аларма она глядела теперь строго. Он покачал головой:

— Нет. Совершенно неважно. Просто я за неё тревожусь.

— Да всё в порядке, — улыбнулась Энни. — Всё самое трудное уже позади.

— Она не могла умереть? — прошептал Аларм. Элли фыркнула:

— Да что ты! Тут и Стелла рядом, в случае чего ещё и Лангу бы позвали. Да и обычной медициной обошлись бы — просто немного сложнее бы пришлось.

— Стелла здесь? А я её не видел…

— Угу, — хмыкнула Энни. — Ты вообще хоть что-нибудь замечал?

Аларм не ответил. Энни продолжала болтать:

— Вы имя выбрали, кстати? А то я не в курсе. Или ещё не успели? А то Элли же раньше срока родила. Но это ничего, малышу ничего не грозит. Там не сильно-то и раньше.

— Ага, — невпопад кивнул Аларм. Энни скептически на него посмотрела и сказала наконец здраво:

— Слушай, шёл бы ты отдыхать. На тебе лица нет.

— Мм? А… Угу, — рассеянно пробормотал Аларм и развернулся. И тут же повернулся обратно: — С Элли точно всё будет хорошо?

Энни клятвенно сложила руки:

— Я тебе обещаю.

Аларм кивнул и снова отправился к себе. Энни громко вздохнула ему в спину. Аларму показалось, что даже руками развела — мол, ну что с такого возьмёшь?

— Выспись как следует, а то тебя дочь завтра испугается, — посоветовала она ему вдогонку. Аларм отмахнулся. Хотя да. Анни ещё слишком мала, чтобы её посвящать в какие-то родительские тревоги. Для неё отец должен быть всегда сильным, уверенным и весёлым.

Хоть бы Элли завтра поправилась. А всё остальное… Всё остальное совершенно не важно.

* * *

Стелла вернулась в Розовый дворец под утро.

— Вас тут девочка спрашивала, ваше величество, — доложил гвардеец. Стелла уточнила рассеянно:

— Какая девочка?

— Да ваша знакомая. Ну поёт она ещё красиво. Лилией звать которую.

Стелла встрепенулась. Лили ведь ещё недавно была в Жёлтом дворце! Зачем ей понадобилось пересечь всю страну? О происшествии на Пустоши Теней Стелла знала довольно смутно: только из бессвязного короткого рассказа Элли, потому что Аларм был слишком не в себе и вообще, кажется, не заметил её присутствия в Изумрудном дворце, а больше спросить было не у кого. Да и Элли была в таком состоянии, что ей было не до рассказов. Просто вывалила коротко объяснение, что произошло…

— Лили была одна? — тревожно спросила Стелла у дежурного. Тот пожал плечами.

— Приходила одна. С балкона вот так шагнула — а потом обратно. Но вроде на облачке с ней кто-то был. Она такая расстроенная была. Кто-то обидел, наверное, — бесхитростно поделился стражник. Кажется, он до сих пор сам Лили сопереживал.

— Куда она полетела?

Гвардеец виновато развёл руками.

— Простите, госпожа. Не могу знать.

Стелла постояла несколько мгновений — а потом кинулась к зеркалу. Надо искать Лили и Тома. Лили бы просто так не пришла.

Но найти её уже было невозможно. Зеркало показывало белёсый туман.

Где же Лили?

Может, Виллина знает?

Но с Виллиной Стелла быстро не свяжется. Единственный способ — через Лангу, телепатией. Потому что ни сама Стелла, ни Виллина таким даром не владеют — только Элли и Ланга, но Элли сейчас совсем не в том состоянии… А до Ланги ещё дозваться надо — Стелла не была уверена, что та её услышит в своей Подземной стране. Прежде они практически никогда так не общались.

И всё же дозваться удалось. А через некоторое время Ланга снова вышла на связь и сообщила: Лили нет ни в Подземной стране, ни у народа Мглы, ни в Южном море — Ланга предполагала это как вариант, но, очевидно, ошиблась, — и Виллине тоже ничего не известно. Том, вероятно, вместе с ней — это всё, что Ланга может сказать. Опять же, как предположение, не больше.

Где же Лили?

В Невидимой земле, вдруг сообразила Стелла. Ведь Лили часто туда уходит. А Том тогда где? Там же?

Похоже на то.

Но почему так? Неужели Том… Да нет, в это категорически не хотелось верить. Но Лили бы не потащила Тома в Невидимую землю… Если бы был иной путь. Значит, другого пути нет.

Значит, Том не вернётся.

И возможно, Лили не вернётся тоже. Хотя, кто знает…

Стелле стало грустно до слёз.

* * *

Солнечные лучи согревали комнату сквозь полупрозрачные занавеси, играя бликами изумрудов. Из парка доносился смех и весёлые окрики — там Энни гуляла с маленькой Анни, и к ним наверняка присоединилась какая-нибудь ещё ребятня. Может, школьники, а может, дети дворцовых работников.

Аларм чувствовал успокоение. Почти. С Элли всё было хорошо. Она была ещё слаба, под глазами залегли усталые тени, лицо осунулось — но она уже улыбалась, разговаривала. Ещё не вставала — но уже сама прижимала к себе крошечного сына. А Аларм сидел рядом с ней, прямо на кровати, и тихо радовался.

Вчерашнее казалось диким сном.

Если бы не одно «но». Аларм помнил про Тома. Хотя вчера всё вытеснила тревога за Элли, но сегодня, когда с Элли уже всё было хорошо, беспокойство за товарища вернулось. Узнать же было не у кого. Так и не было известно, что с ним случилось и чем там всё кончилось. И кончилось ли?

Элли вскоре устала — Аларм позвал Фаину, и фрейлина унесла ребёнка в соседнюю комнату.

— Я пойду? — предложил Аларм осторожно. — А ты отдохнёшь.

— Посиди ещё пять минут, — попросила Элли. Аларм улыбнулся и, конечно же, остался.

Элли смотрела в потолок.

— Знаешь… Я не решусь больше заводить детей, — вдруг сдавленным шёпотом проговорила она, словно ей так трудно далось это признание.

— Почему? — Аларм бережно взял её за руку. — Из-за того, что тебе было так плохо?

Элли слабо скривилась в подобии улыбки.

— Не из-за болезненных родов, нет… Это ерунда по сравнению с тем, что я боюсь… Вдруг… Понимаешь, вдруг Пакир не оставит нас в покое. И вселится в нового малыша… — она отвернулась, и Аларм увидел, что она плачет. — Я же не смогу так жить и вечно бояться… Что кто-то снова станет его мишенью… кто-то маленький и ничего ещё не понимающий будет просто беспомощным орудием Зла. И мы ничего не сможем сделать. Мы ведь не можем этому воспрепятствовать. Сейчас я вытянула из малыша магию. Смогла, хотя и с трудом. Я на это больше всего сил потратила, поэтому мне и было так плохо. Но где гарантия, что Пакир не придумает ничего новенького… Поэтому выход только один.

Аларм наклонился к ней и обнял, утешая.

— Ну и что в этом плохого? Не расстраивайся. Всё же хорошо.

— Да, но я почему-то мечтала о большой семье, — всхлипнула Элли. — Мы вполне могли бы…

— Двое детей — уже хорошо, — Аларм коснулся лбом её виска. Элли сквозь слёзы усмехнулась:

— Да, учитывая, что когда-то я вообще была бездетна и одинока. Конечно, нужно радоваться, что хоть так… Но мне просто страшно подумать, что могло бы быть.

Аларм выпрямился и кивнул.

— Ты на меня не сердишься? — она смотрела из-под мокрых ресниц. Аларм только улыбнулся — глупый вопрос… За что же?

— Как дела у Тома с Лили? — переменила тему Элли, и Аларм вздохнул — да, он сам думал о них, но…

— Нет никаких вестей. И спросить не у кого, — развёл руками он.

— Можно у Ланги, — подсказала Элли.

— О, точно, — вспомнил Аларм. И усмехнулся: — Надо это Энни поручить, у неё с Лангой болтать лучше получается. Кстати, Энни спрашивала, как мы назовём малыша. Мы ведь так это и не обсудили.

— Давай ты придумаешь, — Элли прикрыла глаза. — А мне предложишь варианты на выбор.

Странно как-то, что они раньше не обсудили имя. Хотя, с Анни тоже так было: знали же, что ждут девочку, а об имени подумали в последнюю очередь.

— Ладно, отдыхай, — Аларм поцеловал Элли в щёку и ушёл.

Он отыскал Энни в саду, забрал у неё Анни и поручил дозваться до Ланги и уточнить информацию. Через десять минут Энни с беспокойством сообщила: Том и Лили исчезли из Волшебной страны и, по мнению Стеллы, оба, скорее всего, в Невидимой Земле.

Анни прыгала вокруг и что-то требовала, а Аларм впал в ступор. Энни тоже стояла рядом неподвижно и смотрела в никуда широко раскрытыми глазами. Оба одновременно поняли, что это может означать.

* * *

Лили не понимала, почему Том не просыпается.

Дарина и Асмаральд спорили, а она просто молча смотрела. В конце концов, что она понимает? Ничего… Она, хотя и частый гость Невидимой Земли, но всё же не её житель, и совсем не знает всех её правил.

Том спал. Возможно, это был какой-то колдовской сон, потому что Дарина и Асмаральд уверенно заявили, что он… ну, жив — так, как это можно понимать в том числе в Невидимой Земле. Он спит — в стране, где сон — чистая условность и в него погружаются только по привычке или для того, чтобы увидеть сказочные даже по здешним меркам сны. Ведь здесь ты — призрак…

По крайней мере, возможности твоего тела существенно меняются. Сам себе ты призраком не кажешься, разумеется. Да и никто тут друг другу призраком не кажется. Ты не летаешь, не просвечиваешь, и вообще все воспринимают себя и других как обычных людей — хотя Лили давно подозревала, что всё тут лишь имитация обычной человеческой жизни. Кто хочет — получает от этой имитации удовольствие. Кто не хочет — ищет другие способы или волен покинуть Невидимую Землю. Да-да, это далеко не окончательный приют для героя Волшебной страны. Только, если отсюда ушёл — не вернёшься. Уже никак. Без исключений.

Просто местные жители считают, что лучше быть вечным призраком, чем окончательно уйти в неведомое ничто, где даже неизвестно, что тебя ждёт. Вот и пытаются скрасить призрачное существование по своему вкусу. Не такое уж плохое оно у них получается, это существование. Особенно для тех, кому страшно умирать по-настоящему. Ведь кто знает, что там дальше, после настоящей, окончательной смерти…

Том спал. Прохладные руки его были по-прежнему мягкими, но не было слышно дыхания.

— Это похоже на то, как люди спали от Усыпительной воды, — сказал Асмаральд. — Я наблюдал такое. Хотя и лишь издали.

— Хочешь сказать, что Том всё забудет, когда проснётся? — нахмурилась Дарина. — Мне бы не хотелось этого.

— Мне тоже. К тому же мне непонятно, каким образом это произошло. Сильвия усыпила его своим рогом?

— Но зачем?

— Нет, подожди. Зачем — это другой вопрос. В первую очередь я хочу понять, что именно с ним сделалось… И почему он не просыпается даже здесь?

— Значит, действительно усыплён?

— Но это странно… И непонятно. Я чувствую в нём какую-то магию — своеобразную магию, мне она кажется знакомой и в то же время нет… В ней есть что-то отчасти понятное… Но его немного… Развоплощение ему не грозит, — этим термином в Невидимой Земле пользовались как аналогом слова «смерть» — когда оно означало именно то, что и из Невидимой Земли можно пойти дальше. — Но как заставить его проснуться? Сколько он ещё проспит? Я не берусь сказать. Моих знаний и опыта не хватает… Впервые сталкиваюсь с таким.

— Ну, значит, вариант только один, — развела руками Дарина. — Отвезём Тома к твоему отцу. И тогда всё станет ясно.

Асмаральд кивнул:

— Да, ты права.

От Призрачного моря до моря Торна надо было довольно долго плыть по Большой реке — но к счастью, вниз по течению. Лили не раз тут плавала точно так же в компании Асмаральда и Дарины, а иногда и шла пешком вдоль берега, и всегда любила этот путь. Если шла пешком — каждый раз ждала чего-нибудь нового и удивительного. Большая река в этих местах вообще отличается загадочностью. Необязательно начинать путь от Призрачного моря. В Большую реку можно вплыть с любого места на берегу, хоть из Розовой страны, хоть из Фиолетовой, хоть из Зелёной — и всякий раз она будет разная и преподнесёт массу сюрпризов. Только пеший путь обязательно начинать от Призрачного моря. Иначе рано или поздно просто заплутаешь в унылых болотах.

Призрачное море же, по сути — старое озеро-водохранилище, которое когда-то было непосредственно на реке. Позже она изменила курс, а огромное озеро осталось. Питалось многочисленными ручьями и мелкими речками, а дальше от него до Большой реки шёл широкий проток, сравнительно недлинный. Если яхте помогал ветер, то можно было преодолеть путь от Призрачного моря до русла реки часа за три. А дальше, до моря Торна, приходилось плыть ещё около суток.

А так как любой сон и отдых здесь был лишь условностью и привычкой, то Асмаральд и Дарина вполне могли преодолеть этот путь за такой срок и даже не испытав усталости. Но более быстрого способа, к сожалению, не было.

* * *

Когда о Томе и Лили не поступило никаких известий — ни о них, ни от них самих — уже третий день подряд, Аларм как-то сказал Элли, глядя на спящего малыша у неё на руках:

— А знаешь… Однажды Том такое ляпнул… Ну, видимо, как всегда, когда на него «находит»… Решил, что мы назовём сына в его честь.

Элли подняла глаза:

— Что?

— Я тогда не стал об этом думать, — Аларм смутился. — А потом и вовсе как-то вылетело из головы. Вернее, нет, не то чтобы вылетело… Такое не забывается, просто перекрылось как-то.

— А это когда он такое ляпнул? — уточнила Элли.

— Во время войны ещё... Когда мы собирали союзников, и ты исчезла после Ущелья Драконов. Я тогда переживал, — Аларм развёл руками, — как-то явился в тронный зал, а там Том стишки декламирует… Представь мой шок при этом.

— Понятно, — вздохнула Элли. Посмотрела на спящего сына и нежно поцеловала его в лоб — он завозился и закряхтел, но не проснулся. — Что ж… Пожалуй, пророчество стоит исполнить.

Лицо у неё было при этом таким мрачным, что Аларм осторожно уточнил:

— Что-то не так?

Элли покачала головой:

— Позови Фаину, пожалуйста.

И когда они снова остались вдвоём, удручённо закрыла лицо руками:

— Если Том знал… То он может уже не вернуться?

— Если он в Невидимой Земле, то, наверное, ему там хорошо, — сдержанно сказал Аларм. — Лили там всё знает. Наверняка она с ним.

— Конечно, она его не бросит, — глухо пробормотала Элли. — Но как мы могли ему позволить… Никогда себе этого не прощу.

— Но что ты могла поделать? — попытался возразить Аларм, однако Элли внезапно подняла лицо — по нему текли слёзы.

— Никогда себе не прощу! Никого! Ни одного погибшего на войне! Я знаю, что ты скажешь — мол, мы ничего не могли сделать! Да, не могли! Но разве это оправдание? Мы в ответе за всех! Мы вели людей в бой! Я вела! Я их отправляла! Они умирали за нас, за меня! А надо было — просто выйти самой против Пакира, в поединке, и ни один человек бы не пострадал! Разве все те люди, которые погибли в битвах, хотели этой войны? Разве Том шёл сюда на войну? Разве он затем сюда пришёл, чтобы подставиться перед Пакиром вместо меня?

И она разрыдалась, снова уронив голову.

Аларм погладил её по плечу:

— Я понимаю, Элли. Но ведь и ты шла сюда совсем не за тем, чтобы подставиться перед Пакиром…

— Да! Но нельзя же было позволить кому-то подставиться вместо меня!

— А что бы ты могла сделать?! — крикнул Аларм, и Элли перестала рыдать.

— Я не знаю, — проговорила она. — Что угодно, но не это.

— Тогда я должен был подставиться, — Аларм говорил сквозь зубы и смотрел ей прямо в глаза. — Потому что я — единственный, кто хотел этой войны. Ну, с нашей стороны…

Элли изумлённо расширила глаза.

— Я же хотел быть воином, — пояснил он. — Хотел биться с любым врагом, лишь бы освободить отца. Самое странное, что теперь мы с отцом почти не общаемся, но… всё равно же я хотел, — он пожал плечами. — Пакир был моим врагом. Вот мне с ним и надо было биться во всех поединках. Не мирным жителям Волшебной страны, не тебе и уж тем более не нашему ребёнку, которого он хотел подчинить. И не Тому, конечно же. Но почему-то Пакир не стал на меня сейчас нападать.

— Ты не маг, — шёпотом предположила Элли. Аларм покачал головой.

— Не думаю, что только из-за этого.

— И ты уже взрослый…

— Нет. Не в этом дело. По крайней мере, не только в этом… Я вижу два объяснения: либо Пакир меня ещё достанет, рано или поздно, тем или иным образом, напрямую или косвенно, либо… — Аларм скривился в презрении к самому себе, — он меня уже достал — потому что сыграл на моей слабости. На моих страхах. В городе Теней должен был умереть я, — он встал, — а я не решился — и умер мой друг.

Он развернулся и хотел уйти. Элли приподнялась:

— Ты не виноват…

Аларм оглянулся:

— А кто? Ты? На себя всё не взваливай, ладно?

— И что ты будешь делать?

Аларм постоял перед дверью.

— Без понятия, — честно признался он и открыл дверь.

— Если решишь умереть, предупреди, ладно? — с иронией попросила Элли. Аларм усмехнулся:

— Не беспокойся. На это я сам не пойду. Кто же тогда будет тебя беречь и детей воспитывать? — Он вздохнул. — Именно это меня и держит, — признался он, постоял ещё секунду и закрыл дверь снаружи. И добавил вполголоса, когда Элли уже не слышала: — Держит, мучает — и даёт силы. Всё сразу.

И поэтому мой друг умирает, а я — мне жить теперь с этим. Потому что у меня, понимаешь ли, семья. И я за них в ответе. Я их люблю, беспокоюсь о них — и я не могу уйти.

Я должен был умереть в Городе Теней ещё тогда. Три с лишним года назад.

Да нет, я должен был жить, чтобы победить Пакира.

Да нет, бессмысленно всё это.

Глупо как-то всё получается.

Энни шла навстречу с Анни на руках. Анни вертела в своих ручонках куклу — она в них ещё играть нормально не умела, но покрутить и рассмотреть — уже сойдёт.

— Это кукла, — чётко проговаривала Энни. — А это у куклы — ножки. А это — ручки. А это — ротик. Вот это у тебя ротик, а это у куклы ротик. Вот это у тебя ручка, а это у куклы. О, а вот и папа. Скажи: папа!

— Папа, — повторила Анни. Но всё ещё была занята куклой и обращала на неё куда больше внимания, чем на родного отца.

Аларм остановился. От такой мирной и обыденной картины, как дочь с куклой, у него почему-то даже в глазах защипало. Вот как, скажите, как можно бороться одновременно за неё, за Элли, за всех родных и близких, за всех друзей и за весь народ Волшебной страны? Почему нельзя сделать так, чтобы защитить всех сразу? Чтобы никто не пострадал… И никто не должен был подставляться…

— Если тебе интересно, — ломким голосом проговорил он, обращаясь к Энни, — мы назвали сына Томом.

Энни поставила Анни на пол.

— Вы что, с ума сошли? — поинтересовалась она вызывающе. Аларм даже опешил.

— Почему — с ума?..

— Вы что, в память Тома назвали?

— Что в этом плохого?

— Ничего! — звенящим голосом ответила Энни. — Кроме того, что вы почему-то его заранее похоронили. А я в это не верю, слышишь!

В её голосе нарастала истерика, и это было понятно. Энни действительно не хотела верить в смерть друга… Вопреки всему — не хотела. Аларм знал, как она тяжело это переживает. Вот только с маленькой Анни и расслабляется — с ней кто угодно отвлёкся бы от мрачных дум…

— Ну не в память, а просто в честь, — попытался усмирить этот всплеск Аларм. — В конце концов, если у нас есть две Анны, то почему два Тома тебя смущают?

Кажется, ему удалось достичь цели хотя бы отчасти.

— Ну если в честь, тогда ладно, — решительно кивнула Энни. — Забирай дочь, а мне… А я… А мне пора!

И она убежала прежде, чем Аларм её успел остановить. Он посмотрел на Анни. Она уже бросила куклу и теперь сосредоточенно смотрела на него в ответ.

— Мне, кажется, придётся выбирать, кого именно защищать, — тяжело признался ей Аларм. Но Анни ещё не понимала таких вещей. Аларм подхватил её на руки: — Придётся выбирать, малышка… Знала бы ты, как это нелегко… Когда-нибудь станешь взрослой и поймёшь…

— Папа, — проговорила Анни с лучезарной улыбкой. И Аларм закусил губы — в глазах снова почему-то защипало.

Всё-таки отвратительное это чувство — ощущать себя предателем. Ещё хуже — понимать, что ты был бы предателем в любом случае. И если бы подставился сам, даже если бы умер, а не стал бы куклой Пакира — тоже. Потому что тогда ты бы предал свою семью — ведь ты нужен им. Нужен живой. И без чужой Тьмы в голове.

Аларм вздрогнул, вспомнив, как готов был убить Тома сам, зная, что в него вселилась Тьма. Потому что защищал семью.

Защитить семью ценой жизни друга. А друга тогда как защитить?

Где же выход?

Аларм сжимал Анни на руках — и ему было страшно, потому что… Как же сделать так, чтобы вот эта малышка, невинное и светлое дитя, никогда не смотрела Тьме в глаза? И маленький Том, только что обретший имя, Том-младший — тоже? Чтобы им никогда не приходилось делать страшный выбор? Как их защитить? Навсегда?

— Я тебя защищу, — серьёзно пообещал Аларм дочери. Но та ещё не понимала таких слов и только радостно улыбалась, хватая ручонкой его за волосы:

— Па-па!

Аларм со вздохом добавил:

— Если смогу…