Превратности судьбы (гет)

Гермиона сидела в комнате для встреч. Первое заседание суда было позади, и Визенгамот разрешил всем желающим повидаться с подсудимой в непринуждённой обстановке. К ней пододвинули распечатанные инструкции.

— Ознакомьтесь и подпишите, — произнёс волшебник.

Она быстро пробежала взглядом по трём страницам правил и, не задумываясь, поставила подпись.

— К вам записалось два человека, — он забрал договор и пролистал список посетителей. — Возможно кто-то ещё подойдёт… Ожидайте!

Волшебник вышел. Гермиона ожидала увидеть первым посетителем кого угодно, только не Драко Малфоя. Тот закрыл за собой дверь и присел напротив.

— Начнём с колкостей? — принялась задавать тон встрече Гермиона.

— Ты уже начала на суде, — он осмотрел серую комнатушку.

— У меня было приподнятое настроение, вдобавок ты сам меня спровоцировал.

— Прошлого не воротишь, предпочту перейти к делу.

— Валяй, — махнула скованными руками Грейнджер.

— Что там за теория о твоих чистокровных родственниках?

— А тебе какой в этом интерес?

— Чем меньше грязнокровок, тем лучше. Ты же меня знаешь.

— Очень хорошо. Хочешь утешить своё самолюбие, что якобы тебя обошла не грязнокровка.

— Причин может быт много. И у меня есть возможность помочь, разумеется, если ты не сглупишь на следующих заседаниях, и тебя выпустят из Азкабана.

— Пока всё идёт хорошо… И как ты собираешься помочь?

— В Малфой-мэноре отличная библиотека.

— Приглашаешь грязнокровку в гости? Придётся занавесить все портреты чистокровных родственников, чтобы не позориться.

— В библиотеке есть камин.

— Весьма предусмотрительно. А родители твои знают?

— Это была идея отца… Ты его околдовала?

— В Азкабане? Там нельзя. Просто он был единственным разумным человеком вокруг. Остальные несли какую-то околесицу. Слово за слово… Делать там всё равно нечего. Ему очень нравились мои истории о тебе времён школы. Взгляд со стороны, так сказать. И тот день на третьем курсе, когда я врезала тебе по лицу…

По лицу Драко промелькнул испуг:

— Мерлин! Зачем ты ему рассказала?

— Наверное, хотела узнать его реакцию.

— И?

— Он со мной целую неделю не разговаривал. Наверное, принял на свой счёт.

— Теперь у него в арсенале ещё один пункт, чтобы меня гнобить. Спасибо, Грейнджер!

— Всегда пожалуйста.

Они долго смотрели друг на друга в полной тишине.

— Ну что, ты придёшь? — наконец спросил Драко.

— Приду — если, конечно, твоя девушка не будет ревновать.

Драко улыбнулся, наверное, вспоминая что-то приятное:

— Не хочу, чтобы вы виделись, ты плохо на неё влияешь.

— Мы с ней не виделись никогда.

— Ты просто отбрасываешь слишком большую тень.

— Завидует грязнокровке? Тогда тебе нужно спрятать её от своего кумира. А то вдруг упадёт в обморок.

— Я что-нибудь придумаю. Труднее будет уболтать матушку. Она тебя терпеть не может.

—Да? А я слышала, что она всегда вежлива.

— На людях… Да.

Она наклонилась к столу:

— Тогда, может, не говорить ей? Устроим сюрприз?

— Ты это так называешь? Не похоже на тебя…

— Прежняя я лежит мёртвая в Гриффиндорской башне.

— Я уже понял, — он помедлил с уходом. Возможно, хотел спросить ещё о чём-то, но передумал.

— Когда-нибудь твоя семья пригласит меня официально, — произнесла она, пока Малфой не ушёл.

— Думаешь?

— Да, когда я стану Министром магии.

Глаза Драко расширились:

— Мечтай, Грейнджер.

— О должности или о приглашении? — она улыбнулась. — Малфои уважают силу и власть. Первое я уже продемонстрировала, перебив десяток Пожирателей, а вот со вторым придётся чуть подождать.

— Жду не дождусь этой встречи, — язвительно бросил он.

— Будь уверен, я выжму всё из этого момента. Возможно, даже заставлю вас умолять, — глаза Грейнджер блеснули.

Он лишь кивнул ей и вышел. Такая Грейнджер была ему не привычна. Ничего общего с зубрилкой из школы, которую он оскорблял всё время, чтобы вывести из себя Поттера и Уизли.

Гермиона облокотилась на спинку стула и закрыла глаза, совершенно не слыша, как входит следующий посетитель.

— Что он хотел? — это был Гарри.

— Вспомнили школьные годы, — она улыбнулась, предлагая другу присесть. — Поиграли в игру «Уколи меня побольнее». Но знаешь, то ли я стала толстокожей, то ли он сточил свои вампирские клыки.

— На седьмом курсе он вел себя сносно, — Гарри присел. — Возможно, в этом и моя заслуга, ведь на всех занятиях мы сидели вместе.

— А кого поставили ловцом?

— У нас не было команды по квиддичу. Это и хорошо, всё свободное время и так уходило на подготовку к экзаменам.

— Я до сих пор не могу поверить, что из вас сформировали один факультет.

— Это было занятное зрелище, тебе бы понравилось.

— Завалить ЖАБА перед всей школой? Нет, лучше убейте.

— МакГонагалл бы расстроилась. Она всегда следила за твоими успехами.

— Не стоит травмировать директора, у нас ведь больше нет воскрешающего камня.

Они друг другу улыбнулись.

— Она не придёт? — прошептала боязливо Гермиона.

— Думаю, нет, — покачал головой Гарри. — Она болезненно восприняла твою увлечённость непростительными заклинаниями.

— Ожидаемо, — протянула задумчиво Грейнджер. — Я видела её смерть и возможно подсознательно считала, что уже не смогу оскорбить чувства Минервы. Она всегда была обо мне лучшего мнения. Не сложилось… Ты хотел рассказать о Снейпе.

— Он был человеком Дамблдора всё это время, даже когда его убивал. А ещё шпионил за пожирателями и любил мою мать.

— Из него вышел хороший актёр, даже Володя не догадался. И глядя на него сейчас, ты считаешь, что он вел тебя с тобой правильно или хотел бы, чтобы он всё рассказал?

Гарри пожал плечами:

— С одной стороны, мои глаза напоминали ему о маме, с другой — он видел во мне моего отца. А с ним, как и с другими мародёрами, отношения у него не сложились. Да и мне доверять такое было бы глупо и опасно. Я погряз по уши в неприятностях и навряд ли смог бы сберечь его секрет. Вдобавок, его отношение закалило меня, нужно сказать ему спасибо хотя бы за это.

— Где он сейчас?

— Не знаю, в Хогвартс он не вернулся. Вроде, Невилл с ним где-то пересекался, но я не стал расспрашивать.

— Малфой? — она нахмурила брови. — Кого ты ещё уболтал прийти?

— На войне все средства хороши.

— Она закончилась, Гарри.

— Не для меня… — он уставился в столешницу. — С того самого дня, как я узнал, что знаменит, и до его смерти, я только и делал, что боролся. Я погрузился в это с головой и, наверное, уже сам не хочу останавливаться. Тихая и спокойная жизнь не для меня.

— В Аврорате должны прыгать от счастья. Поздравляю, кстати.

— Спасибо.

— Почему ты не взял Рона с собой? Ты же знаешь, что он слишком неустойчив для квиддича, вдобавок слава на него плохо влияет.

— Я его друг, и мы уже не маленькие, чтобы бегать группами. У каждого свой путь. Рональд хотел себя попробовать в профессиональном квиддиче… Возможно, он бросит, но это тоже будет его осознанный выбор, такой же если он захочет присоединиться к мракоборцам.

— Как же нам с тобой всем повезло, — она улыбнулась, Гарри засмущался. — Так что у тебя на Малфоя, раз он оторвал свою чистокровную задницу с зелёных перин и припёрся на суд? — она сузила глаза. — Развратное фото?

— Нет, ничего такого… После того как я одолел Володю, Пожиратели остались без хозяина и попрятались. Я предложил Нарциссе сделку, она согласилась. Даже убедила Драко перейти к нам. Мы как раз шли задерживать Люциуса, когда увидели вашу дуэль. Остальное ты знаешь.

— Значит, всё имущество и золото у них осталось…

— Они нам сильно помогли, так что да. Честно? Мы бы никогда не нашли столько логов без их сведений.

— Отмазались, можно сказать. Меньшего я от них и не ожидала.

— Ты говоришь как Рональд.

— Каждый должен платить по счетам, — она подняла руки в кандалах.

— И он платит, он же пришёл.

— Мне ждать ещё кого-то?

— Слизнорт обещал зайти, может ещё Джинни заскочит, но я не уверен. После смерти родителей и братьев она стала… — Гарри замялся.

— Какой?

— Рассеянной… задумчивой.

— Ей их просто не хватает. Со временем всё наладится.

— Скорее всего, — Гарри посмотрел на часы: — Мне пора, увидимся на следующем заседании, — он обернулся в дверях. — Попытайся держать себя в руках.

— Да, мам, — она закатила глаза.

Поттер улыбнулся и закрыл дверь. Больше никто не зашёл, видать, только Драко с Гарри хотели с ней поговорить. Перед глазами пробежали лица друзей.

— Наверное, у них дела, — кивнула себе Гермиона. — Мир же не крутится вокруг меня…

Дверь открылась.

— Римус? — удивилась она. Люпин выглядел не как всегда, болезненно и бледно.

— Привет, Гермиона, — он опустился напротив. — Рад, что тебе тоже удалось пережить войну. Охота за пожирателями — не лучшая твоя идея. Ты ходила по грани, но я верил в тебя.

От его обезоруживающей улыбки Гермиона стало не по себе.

— Ты странно выглядишь… — она в уме подсчитала лунный календарь. — Сегодня же полнолуние.

— От тебя ничего не скроешь. Я больше не оборотень.

Её взгляд начал метаться по сторонам, словно так ей было легче думать:

— Воскрешающий камень?.. Это его рук дело?

— Похоже на то, — он кивнул, но улыбка пропали с его лица. Взгляд его стал грустным и задумчивым. — Жалко, сломался в неподходящий момент. Гарри не успел воскресить Нимфадору… — Гермиона молчала, увидев на щеке слезинку. — Возможно, если бы камню не пришлось исцелять ликантропию, то…

Его голос сломался. Люпин стёр слезу с лица.

— Ты ни в чём не виноват, — Гермиона взяла его за руки.

— Я знаю, но всё равно больно, — он наконец улыбнулся. — А ты как?

— Супер.

— Супер?

— Супер!

— Как скажешь, — он пристальней присмотрелся к её лицу. — Вообще-то я тут по делу.

— Я не успела выйти, а предложения так и сыпятся. Чем может помочь тебе скромный заключённый Азкабана? — она развела руки в стороны, насколько позволяли кандалы, и театрально поклонилась.

— Теперь я вижу, о чём говорил Гарри, — он откинулся на спинку кресла. — Ты изменилась, стала…

— Безумнее? Я не обижаюсь. Так что за дело?

— Я тут по поводу дочери Беллатрисы… Дельфи.

— У Беллы есть дочь? — её брови взметнулись вверх.

— Да, — кивнул Люпин.

Гермиона задумалась и осторожно заговорила:

— Я видела темноволосую девочку, убегая из плена…

— Это она, вылитая мать.

— И что? Хочешь, чтобы я извинилась перед ней за убийство Беллатрисы?

— Тут всё сложнее… — Римус медленно подбирал слова. — Всё запуталось: она была маленькой, увидела тебя в одежде матери, с её палочкой… Вдобавок, Андромеда не стала ей говорить о смерти Беллы. Потом пошли твои достаточно угрожающие фото в газетах, она принялась их коллекционировать, — Гермиона уже знала, к чему он ведёт, но держалась. — Одним словом, твоё лицо вытеснило в её памяти лицо Беллы.

— Твою мать! — не выдержала Грейнджер и дёрнула руками. Цепи натянулись, скрежет заполнил маленькую комнату.

— Она считает тебя своей матерью и ждёт не дождётся твоего освобождения… Может, ты подыграешь?

— Подыграть? А смысл, я ведь не Белла и все это знают. В какой дыре вы её держали, что она не в курсе?

— Андромеда увидела тело сестры и увезла племянницу в Европу. Они только недавно вернулись. Я с Тедди пришёл их навестить, — он поставил на стол коробку, которую до этого момента держал в руках, предложил Гермионе открыть. Грейнджер принялась перебирать вырезки о себе из Ежедневного Пророка и не только. Газеты были самые разные, а по фото и вправду что-то путное понять было трудно. Вдобавок, чёрно-белые тона сделали её чуть ближе к образу Беллатрисы. — Дельфи вбежала с газетой в руках, ты была на первой полосе, и начала спрашивать: пойдём ли мы на суд…

— Это похоже на подставу, — промямлила Грейнджер. — Вы ей не сказали?

— Она нам не поверит.

— Теперь всё ясно. Хочешь, чтобы это была я?

Люпин кивнул.

— Волшебно. Она тут? — он снова кивнул. — Ну, зови! У меня как раз подходящее настроение, чтобы разбивать сердца маленьким девочкам.

Люпин поднялся и уже подошёл к двери, как услышал её голос:

— Постой, — он увидел в её глазах испуг. — Это какой-то сон… Я сплю?

— Нет, — улыбнулся ей Римус.

Гермиона обхватила голову руками:

— И что я ей скажу? Я могу нагрубить, но это будет, наверное, плохая идея.

— Возможно, это то, что нужно, — он открыл дверь, в коридоре послышались шаги. В комнату вошла женщина с девочкой. Они сели напротив. Римус остался стоять у двери. Дельфи прятала глаза. Она и вправду была один в один как Белла, та же чёрная непослушная копна волос. Андромеда обняла её за плечи, чтобы успокоить.

Гермиона могла только представить, чего девочка натерпелась с Беллой в детстве. Её страх был понятен. Грейнджер даже на мгновение стало жаль её, но всплывший образ безумной ведьмы отбросил всякую сентиментальность.

— Гермиона Грейнджер, — она представилась и протянула руку. Девочка помедлила, но протянула свою.

— Дельфи Блэк.

Гермиона схватила её за руку, подтянула ближе и посмотрела прямо в глаза:

— Я не твоя мать, — медленно произнесла Гермиона. Дельфи искала понимания на лице Андромеды, но та молчала. Грейнджер показала предплечье с надписью «Грязнокровка». — Видишь? Это подарок от твоей мамы.

Дельфи пыталась освободить руку, но «мама» крепко её держала.

— Я убила её, — Грейнджер скривила губы в подобие улыбки. — Знаешь почему?

Девочка перестала моргать.

— Потому что она была бешеной сукой!

— Мисс Грейнджер! — вскрикнула Андромеда. Дельфи била дрожь, из глаз потекли слёзы. Гермиона отпустила её руку.

— Её давно нужно было пристрелить, как бешеную собаку, — добавила Грейнджер. — Уверена, ты ещё услышишь много о ней. Как она убивала, пытала…

— Мисс Грейнджер! — снова вскрикнула Андромеда. Девочка рыдала, но не вскрикнула, просто замерла на месте, приклеилась к стулу. — Всё хорошо. Что вы наделали?

Гермиона перевела на неё взгляд:

— Блэки не плачут!

Эти слова вызвали эффект разорвавшейся бомбы где-то в подсознании Андромеды, и заодно и Дельфи. Комнату обволокла тишина. Девочка вскочила и бросилась прочь, её тётя намеревалась побежать следом, но не могла отвести от заключённой странного неморгающего взгляда. Она спиной потянулась к выходу. Из коридора послышались быстрые шаги.

Гермиона кивнула Римусу, чтобы тот сел. Он так и сделал, предварительно прикрыв дверь.

— Сколько ей? — Грейнджер пододвинулась к столу ближе.

— Одиннадцать, в этом году поедет в Хогвартс, — непонимающе ответил Люпин.

— Слишком взрослая для Беллы… Ты не находишь? — она говорила шёпотом. — Она полжизни просидела в Азкабане, сбежала семь-восемь лет назад.

Римус задумался и бросил взгляд на дверь.

— Она говорит со змеями?

— Змеями? — переспросил Люпин. Он понял, о чём ему хотела сказать Гермиона. — Считаешь её отцом…

— Белла его боготворила. Ты должен проверить или скажи Гарри.

— Это будет нелегко, — он попытался улыбнуться. — Это ведь был мой план. Теперь мне Андромеда и на пушечный выстрел не позволит подойти.

— Мы не можем рисковать, — Гермиона источала решимость, как никогда.

— Она не станет новым Тёмным лордом.

— Почему это?

— У неё есть любящая тетя и друзья.

— Это всё хорошо, но подводных камней никто не отменял.

— Я посмотрю, что можно сделать.

Гермиона кивнула ему, и они распрощались. Этот разговор её полностью выхолостил, сильно хотелось спать, но дверь снова открылась. А вот и писаки! Грейнджер закрыла крышку коробки и отодвинула её на край стола.

— Фото для Пророка, мисс Грейнджер! — выкрикнула Рита, впуская фотографа. Вспышка ослепила Гермиону. Когда её глаза пришли в норму, Скитер уже сидела напротив, а перо летало само по себе над чистым листом.

— Вы хорошо выглядите, — протянула устало Гермиона. Перо стало писать, потом резко остановилось. — Отдых в банке почти не заметен на вашем лице.

Рита заёрзала:

— Я хотела бы задать несколько вопросов.

— Практикуете новые способы сбора информации? — Гермиона была безжалостна. — А как же ваш жужжащий метод?

— Мисс Грейнджер, чем бы вы хотели заняться после Азкабана?

— После того, как перебью всех гадов в квартире?

Рита снова замерла, как и её перо.

— Думаю, Визенгамот решит за меня.

— Вы по-прежнему будете преследовать чистокровных? Или оставите ужасы войны в прошлом?

— В моём списке ещё есть одно место... Жаль, руки скованы, не удастся закрыть счёт сейчас и оставить прошлое в прошлом.

Рита сглотнула, её перо писало криво, в словах проступали ошибки.

— Рита, вы когда-нибудь использовали непростительные? — поинтересовалась Гермиона.

— Не-ет… — промямлила Скитер.

— А я вот в последние годы убедилась, что зелёный цвет очень успокаивает.

— Удивительно…

— Сама себе поражаюсь. Вроде за шесть лет я должна благотворить красный и золотой, а жизнь рассудила иначе.

Рита хотела задать следующий вопрос, но Гермиона её опередила:

— Вы видите фестралов?

— Кого?

— Это крылатые кони. Они живут в Запретном лесу. Их видит тот, кто видел смерть, смерть человека. Величественные и гордые создания, они умеют слушать, жаль, только сами не говорят… Вы хотели что-то спросить?

— Да… К вам заходил Драко Малфой, о чём вы говорили?

— Он передавал привет от Люциуса, ему не хватает собеседника в Азкабане. Он рассчитывает, что меня не оправдают, ведь иначе блондинчик останется один на один с немыми стенами, а это не очень приятно. Тишину трудно пересилить и сделать её частью обстановки, чтобы она не сдавливала тебя, а приносила умиротворение и чувство покоя.

— Вы хотели убить Люциуса, даже когда война официально была прекращена, почему?

— Какой лёгкий вопрос? Не ожидала от вас такой банальности, — Гермиона перечислила весь свой список пожирателей, начиная с Беллатрисы. — Чувствуете? Чего-то не хватает, финальной точки. Как говорят драматурги: финал важнее начала, смажешь финал и тебя забудут через день. Поэтому я и искала встречи с Люциусом. Благородный аристократ, богатый, правая рука Волан-де-Морта. Достойный финал, вы не согласны?

— Вы огорчены, что вашу дуэль прервали?

— Очень! — прошипела Гермиона и перевела на Риту свой взгляд, который до этого был направлен на серые стены. — Но я их прощаю, наверное…

— Были ли сегодня интересные гости?

— Андромеда Тонкс приводила дочь Беллатрисы, хотела, чтобы я извинилась за то, что оставила девочку без матери.

— У Беллатрисы Лестрейндж есть дочь!?

— Удивительно, правда?

— Что вы сказали девочке?

— Что была рада остановить чёрное сердце её матери, — Гермиона улыбнулась. — Одна зелёная вспышка и такое облегчение, словно ты тонешь… — она вскинула голову и снова посмотрела на Риту. — Вы когда-нибудь убивали?

— Это был последний вопрос, — Скитер попыталась уйти.

— А у меня нет.

Рита замерла с открытым ртом. Внутри Гермионы играла музыка. Кто же знал, что всего одна встреча во время войны так перепугает жадного до сенсаций «жука», что тот будет дрожать при каждом её слове. И как только Рита согласилась на это интервью? Так и поседеть не долго.

Дверь открылась, зашёл волшебник:

— Время!

Рита вскочила и быстро покинула комнату, забыв даже перо и перепачканный кляксами лист.

— Что это? — волшебник указал на коробку.

— Хроника моих побед, — улыбнулась Гермиона. — Киньте к остальным вещам.