Замерзшее сердце  (гет)

Примечание от автора: Начиная писать Замерзшее сердце 2 года назад, я была уверена, что финальная битва произошла в конце июня 1998 года, посему в фике и различие с каноном: похороны Фреда прошли в начале июля 1998 (а заодно и отъезд Гермионы в Австралию).

Не уверена, стоит ли все отсылки и моменты в фике править из-за этой небольшой оплошности, поэтому просто прошу принять читателей к сведению указанную пометку и не удивляться.

Если Гарри и ожидал какой-то реакции от Лаванды, то явно не этого равнодушного пожатия плечами:

— Гарри, ты меня, конечно, извини, но я просто не помню, чем именно занималась в тот день. Я помню: июль был жарким и душным, и было много похорон, — она грустно улыбнулась. — И еще, в июле я помогала при восстановлении Хогвартса. Ты тоже там появлялся время от времени, разве ты не помнишь?

— Смутно, тогда я был занят, в основном, поисками Гермионы. Но помню, что ты часто бывала в Норе. Может, хотя бы вспомнишь, кто подсказал нам идею поискать Гермиону через маггловские аэропорты? — Гарри казался искренним и дружелюбно настроенным, но Гермиона чувствовала, что он напряженно сжимает её руку.

— По-моему, это был Дин, — напрягла память Лаванда. — Он же вырос среди магглов. Или это был ты, Гарри?

— Надеюсь, ты не откажешься дать официальные показания? — дружески улыбнувшись, поинтересовался Гарри.

Но прежде чем Лаванда успела хоть что-то ответить, вмешался её муж:

— Простите, мистер Поттер, но нет. Лаванда не станет давать вам никаких официальных показаний. И думаю не нужно напоминать вам почему! — герцог холодно улыбнулся.

— Но, может быть, в качестве акта доброй воли… — начал было Гарри, но Роберт его перебил:

— Нет. Она уже и так пошла вам навстречу, ответив в дружеской обстановке на ваши вопросы. Не стоит злоупотреблять школьными отношениями. А теперь простите…

Откланявшись, Вестминстер повел жену дальше по залу.

Гарри, широко ухмыльнувшись, смотрел им вслед. Едва они отошли, как Гермиона сердито зашептала:

— Гарри, может быть, ты мне наконец объяснишь, что происходит и что это за спектакль?

— Конечно, — неожиданно покорно согласился тот. — Но разве ты не жаждешь немедленно догнать Малфоя?

Гермиону раздирали два противоположных желания: вытрясти правду из Поттера и догнать Драко. Но пришлось выбирать:

— Поехали, расскажешь по дороге!..

К некоторому удивлению Гарри Гермиона не согласилась с его выводами:

— Признаю, что Лаванда вполне могла послать мне письмо о ней и Роне, но все остальное: потеря магии, автомобильная катастрофа, больница… Это произошло случайно!

— Ты в этом уверена? — Гарри смотрел на дорогу, продолжая вести автомобиль.

Гермиона уже собралась снова возразить, но заставила себя сначала задуматься, вспоминая тот жаркий июльский день…

— Нет, — покачала она головой через несколько минут. — Авария точно была случайной, как и потеря магии. Когда мама меня выгнала, я была в таких расстроенных чувствах, что письмо явилось последней каплей, этаким катализатором. Да и слишком сложная комбинация получается. Куда проще было запустить мне в спину аваду!

— Возможно так и было задумано. Но вмешался случай в виде грузовика, — Гарри затормозил около входа в дом Малфоя.

— Тогда почему меня… не добили? — слабо улыбнулась Гермиона.

— Вот это меня тоже интересует, — Гарри дружески сжал ей руку. — «Они» предпочли более сложную комбинацию с лже-Гермионами, хотя проще было избавиться от тебя.

— Ну, спасибо, — шутливо обиделась Гермиона, медленно вылезая из машины.

Но Гарри стремительно оказался рядом и прижал её к себе:

— Я счастлив, что у них ничего не вышло и ты жива-здорова. Хотя тебе следовало раньше объявиться в Англии, а не только шесть лет спустя.

Это был первый и единственный упрек подруге за столько лет отсутствия и причиненной боли.

— Прости меня, Гарри, — Гермиона спрятала лицо у него на груди. — Сейчас я понимаю, что это было неправильно, но тогда это казалось единственно верным решением.

Пару минут они стояли, обнявшись.

— Ладно, тебе пора, а то Малфой уже наверно заждался, — неловко пошутил Гарри, мягко отстраняя ее от себя.

— Я ненадолго забыла про него, — призналась Гермиона, вытирая выступившие слезы. — Мне почему-то страшно. Я даже не знаю, что сказать ему.

— А ты ничего не говори, — рассмеялся Гарри. — Твой приезд к нему сам за себя скажет.

Он мягко развернул её и подтолкнул к двери. Но уезжать не торопился, намереваясь убедиться, что Малфой не выгонит Гермиону из дома.

Дверь открылась быстро, миссис Смит что-то тихо сказала Гермионе. Та обернулась к нему с таким отчаянием в лице, что Гарри невольно поспешил к ней.

— А его нет дома. Миссис Смит сказала, что он еще не вернулся. И она не знает где его искать, — закончила Гермиона убитым голосом.

— Мерлин, Гермиона, у тебя такое лицо, словно Малфой уже умер, а тебе не хотят сообщать. Все с ним в порядке, — торопливо успокаивал её Гарри. — Он, наверно, задержался где-нибудь по дороге или зашел в какой-то бар — запить свое горе.

Лицо Гермионы немного просветлело:

— Скорее всего. Когда мы с ним познакомились, он слишком много пил. Но мне казалось, что я отучила его от этой привычки. Я его подожду.

Она оглянулась, но миссис Смит уже закрыла дверь в дом.

— Ну нет! — решительно возразил Гарри. — Тебе нужно беречь себя и ребенка. Мы вернемся сюда завтра. И вы спокойно поговорите.

Гермиона засомневалась, но доводы Гарри о том, что Малфой может вернуться домой часа через три или вообще под утро, убедили, что все же лучшим решением будет вернуться сюда завтра.

* * *

Лаванда оперлась на руку мужа:

— Мне что-то нехорошо. Может быть, вернемся домой?

— Нет, мне еще нужно переговорить с Джонсоном. Придется немного потерпеть, — непреклонным тоном ответил тот.

По блеску глаз мужа Лаванда поняла, что настаивать не следует. Мило улыбнувшись знакомым, она отпросилась «попудрить носик».

Едва войдя в туалетную комнату, Лаванда лихорадочно заперла дверь прямо перед носом у какой-то женщины и оперлась спиной о холодную стену. Самообладание почти покинуло её. Прошлое, которое она усиленно гнала от себя и о котором так старательно забыла, возвращалось.

— Они ничего не докажут! — тихо прошептала она. — Ничего!!!

Но страх, холодный и липкий, не отступал. Этот страх впервые появился, едва она прочла о «счастливом воскрешении» Грейнджер. Переведя взгляд на зеркало, Лаванда ужаснулась. В глазах молодой женщины, отражавшейся в зеркале, застыло затравленное выражение жертвы. И тут же возникло ощущение дежавю. Все это уже было много лет назад…

Туалет, не такой шикарный, как этот, но такой же пустой…

Страх, липким потом струившийся по спине…

И ощущение полной беспомощности, смешанное с желанием выжить…

И понимание, что во всем виновата она сама…

— Все нормально, чего ты так всполошилась? Грейнджер мертва! — успокаивала она собственное отражение в зеркале. — Ты — молодец! Тебе все удалось!!!

«— Я научу тебя убивать маггловским способом! Это не так сложно, как кажется!»

— Они ничего не докажут! — Словно бесконечную молитву шептала она, глядя на собственное отражение в зеркале. — Ничего!..

Усилием воли Лаванде удалось «взять себя в руки» и через несколько минут внешне безупречная молодая леди вновь присоединилась к мужу и его друзьям. И только Роберт, отлично знавший свою жену, понимал, что её душевное равновесие явно нарушено. Но вмешиваться не собирался. Его жена сильная женщина и сама способна справиться со своими «мелкими неприятностями»…

* * *

Злость… ярость… и разочарование!!! Именно эти чувства владели Драко, привычным жестом опрокинувшим первый стакан с виски.

Как он был глуп!.. Размечтался, дурак, о счастье! Но такие девушки, как Гермиона, всегда достаются положительным героям, вроде Уизли. Тот будет сдувать с неё пылинки и благодарить небо за свое счастье. И даже чужой ребенок ему не помеха!

При мысли о сыне, которого станет воспитывать этот рыжий, Драко захотелось надраться вдрызг. Может тогда ему хоть чуть-чуть полегчает.

Один бар сменял другой, Драко и сам не понимал почему ему не сидится на одном месте. Он кружил по ночному Лондону, не задерживаясь надолго ни в одном из баров...

В какой-то миг рядом с ним опустился какой-то мужчина с испитым лицом:

— Привет, приятель. Давненько тебя не было. Я уж решил, ты завязал.

Драко не понимал кто перед ним и откуда он его знает, а тот начал рассказывать что-то, с явным интересом поглядывая на бутылку виски, стоявшую перед Драко.

— Угощайся, — правильно понял его взгляд тот.

Но мужчина не набросился на выпивку сразу, дождался, пока официантка принесет второй стакан, и только тогда выпил. Глядя, как жадно двигается кадык на шее собутыльника, Драко неожиданно вспомнил, откуда он его знает. Это был один из постоянных клиентов этого бара. Они встречались здесь в прошлом году, когда Драко раз в неделю позволял себе надираться в барах. Пока в одну из таких ночей не встретил Гермиону…

…— И я ей говорю — ребенок-то мой! Значит, и я имею на него права! — с апломбом выкрикнул его неожиданный собутыльник. И уставился на него, явно ожидая его реплики.

Но вместо ответа, Драко налил им обоим еще виски, залпом выпив свой.

— И знаешь, что она мне заявила? — Так и не дождавшись его ответа, мужчина продолжил свой рассказ. — Что я смогу встречаться с ребенком, если брошу пить и начну лечиться. А я не алкоголик!!! Я в любой момент могу бросить пить, просто… не хочу. Должна же у меня быть хоть какая-то радость в жизни…

Он еще что-то говорил, но Драко его уже не слышал, идя к выходу.

Поняв, что остался без собеседника, мужчина скривился и вылил остатки виски себе в стакан.

Оказавшись на улице, Драко поежился, на улице шел самый настоящий ливень. Впрочем, холодный душ пошел ему только на пользу, почти протрезвив. Несколько минут Драко стоял, размышляя куда отправиться. Случай все решил за него. Рядом притормозило такси, из которого выпорхнула запоздавшая парочка. Драко быстро забрался на заднее сидение. Водитель уже собрался возразить, что его работа на сегодня закончена, как протянутая крупная купюра заставила его передумать и устало махнуть рукой:

— Куда?

— В Хитроу.

— Слишком далеко, — отрицательно покачал головой таксист. — Моя смена закончена полчаса назад.

Драко не хотелось спорить, поэтому назвал лондонский адрес, решив, что на месте разберется, как ему добраться до аэропорта. Он сегодня же покинет Лондон, который надоел ему хуже тыквенного сока в школе. В голове всплыло приглашение матери. Говорят, Италия — красивая страна, у него будет отличная возможность убедиться в этом лично.

* * *

Всю ночь Гермиона вертелась в постели, слушая ливень, стучавший по окнам. Она представляла себе разные варианты их встречи с Драко. Едва дождавшись рассвета, Гермиона спустилась вниз.

Только разум заставлял её вытерпеть хотя бы восьми утра, дабы не появиться в доме Малфоя спозаранку.

Когда Гарри ранним утром зашел на кухню, то его ждал готовый завтрак и нетерпеливо ходившая по кухне Гермиона.

— Ты хотя бы спала сегодня? — поинтересовался он.

— Немного, — отмахнулась та. — Ты меня отвезешь?

— Еще рано, — выразительно поглядев на часы, заметил Гарри.

— Я не могу больше ждать. Я, наверно, такси вызову, — Гермиона снова заметалась по кухне.

— Хорошо, иди оденься потеплее, на улице снова дождь, — приказал ей Гарри, со вздохом отставляя чашку с кофе. Нетерпение Гермионы казалось ему немного странным, но он все списал на её беременность.

Через час

— Мистер Малфой ночью покинул Лондон, куда он уехал мне неизвестно, — повторила миссис Смит в третий раз.

— Но вы же знаете, куда он уехал? — Голос Гермионы был тих, она едва сдерживала слезы — все-таки опоздала.

— Я повторяю в последний раз, мисс Малхолланд, я не знаю, куда уехал мой хозяин. Он не обязан передо мной отчитываться.

Дружба, возникшая между ними за время совместного проживания, была разрушена, Гермиона чувствовала, что экономка в поспешном побеге Драко винит именно её. Впрочем, она и сама винила себя в этом. Вот если бы только знать где его теперь искать.

Гарри что-то тихо сказал миссис Смит и та, вспыхнув румянцем, немедленно указала им на дверь.

— Что ты ей сказал?

— Что требую открыть мне правду, как представителю закона, иначе у неё будут неприятности, — нехотя признался Поттер, заводя машину. — Но она слишком хорошо вышколена, чтобы выдать своего хозяина.

— Зря, ты её обидел! — осудила его Гермиона.

— Вообще-то я ради тебя старался, — по-мальчишечьи засопел тот.

— Извини, но даже ради меня не стоит угрожать беззащитным старушкам.

— Да она и не поверила в мои угрозы, — пробурчал Поттер, двигаясь с места. — И что ты теперь намерена делать?

— Ждать, — пожала плечами Гермиона. — Ничего другого мне и не остается. Не могу же я с таким животом бегать за Малфоем по всему свету!..

Легко сказать — ждать! Но оказалось, что ожидание может сделать жизнь невыносимой. По истечении четвертой недели, Гермиона была готова на стену лезть. И постоянно была в плохом настроении. И впервые беззастенчиво использовала свою беременность, чтобы срывать накопившуюся злость на окружающих. Больше всего доставалось Гарри, который обладал прямо-таки ангельским терпением. Рон, получивший свою порцию, старался сейчас и носа не показывать в доме Поттеров. Только Джинни не давала ей спуску, но она и сама была беременна, поэтому рядом с ней Гермионе приходилось «прикусывать» свой неожиданно острый язычок. Но настал день, когда и Гарри надоело служить «грушей для битья» и он впервые осадил её. Расплакавшись, Гермиона убежала в свою комнату, крикнув, что сегодня же съедет в гостиницу.

Через несколько минут Гарри вошел к ней в комнату:

— Я знаю, где Малфой.

— Откуда? — Гермиона не была готова так быстро простить его сегодняшнюю резкость, но не смогла удержаться.

— Надавил кое на кого в министерстве, — признался Гарри, — пока ты кого-нибудь не убила! Он в Италии, в городке Павия недалеко от Милана у Малфоев дом.

Гермиона встала с кровати и подошла к окну:

— Спасибо, Гарри. Я постараюсь сдерживать свои эмоции и больше не срываться на вас с Джинни.

Гарри стоял, словно ожидая чего-то еще:

— Ты больше не хочешь его видеть?

— Хочу, но как? — Гермиона с небольшой горечью указала на живот. — Рисковать на восьмом месяце?

— У меня есть кое-какие идеи, — загадочно улыбнулся Гарри. — Так что если ты захочешь, я бы пожалуй смог это устроить.

— Хочу! — Гермиона бросилась к нему в объятия. — Только… я стала такая толстая, как бегемот! — пожаловалась она.

— Ты гораздо меньше бегемота, — усмехнулся Гарри. — И потом, поверь моему опыту, для любящего мужчины нет дамы прекрасней, чем женщина, носящая его ребенка.

— Джинни повезло, — улыбнулась Гермиона.

— Мне тоже, — просто ответил тот. — Да и у тебя все будет хорошо. Даже если с Малфоем что-то и не сложится, у тебя останемся мы. Хотя с Роном придется повозиться, ты все же перегнула палку при последней встрече…

— Он сам виноват, — рассмеялась Гермиона. — Но я обязательно извинюсь перед ним, как только увижу.

Следующие несколько дней Гермиона снова ждала, изо всех сил сдерживая свое нетерпение. И наконец этот день настал.

Выйдя из дома, она в первое мгновение потеряла дар речи, увидев перед собой громадную карету с не менее огромными конями. Те, насколько Гермиона помнила со школьных времен, принадлежали мадам Максим.

— Но, Гарри… — беспомощно начала она.

— Не беспокойся, все будет в порядке. Внутри карета заколдована, ты не ощутишь ни малейшего движения, — успокоил её Гарри, широко улыбаясь. Гермиона юркнула в карету, поражаясь тому, что внутри та напоминала громадный дом. — А вы, мадам, не желаете совершить романтическую поездку в Италию? — обратился он к Джинни, стоявшей у входа.

— Романтическую? С беременной Гермионой? — шутливо закатила та глаза.

— Да, но назад-то мы будем с тобой одни! — подмигнул ей Гарри, обнимая жену. — Пока нам еще можно себя не ограничивать...

Гермиона, выглянувшая из кареты через десять минут, застала их страстно целующимися.

И вот она перед небольшим двухэтажным домиком. Гарри с Джинни остались в карете. На всякий случай они пообещали подождать её ровно час, прежде чем тронуться в обратный путь.

Гермиона подняла руку и решительно постучала, невольно вспомнив свой первый приход в дом Драко…

Рон и Астория. Сентябрь 2004 года

— Может, ты все же поговоришь с ним? — голос бабушки прозвучал почти умоляюще. Астория с грустью подумала, что Рон своей настойчивостью уже завоевал её расположение. Отрицательно покачав головой, она отправилась в свою спальню.

Рон стоял на том же месте, что и вчера. На улице уже наступали сумерки, поэтому Астория не смогла разглядеть его лица. Да и не хотела этого! Пусть стоит хоть до скончания века: её прощения он не получит!..

Мелинда Гринграсс грустным взглядом проводив упрямую внучку, вернулась к своему рукоделию. Руки её были заняты вышивкой, а мысли увлечены сложившейся ситуацией. Сердцем она понимала, почему Астория до сих пор сердится на Уизли, но не принимала её упрямства. Тем более что внучка-то была беременна. И Мелинда боялась, что парень, не выдержав упрямства Астории, просто-напросто уйдет. Весь день Мелинда раздумывала: рассказать ли Рону о беременности Астории. Поскольку Астория ничего о ней не рассказывала, то предательством это назвать будет нельзя. Но с другой стороны, Рон мог быть не готов к ребенку, точнее к ответственности за него. А если не рассказать, то Рон может вообще отказаться от борьбы за эту упрямицу…

Рону ужасно хотелось есть и пить, хотя еще больше ему хотелось плюнуть на всё и отправиться домой. Он не ожидал, что Астория окажется такой непримиримо-упрямой. Ведь он же искренне раскаялся и попросил прощения, а в ответ получил лишь равнодушное пожатие плеч. Астория молча выслушала его пылкие извинения и ушла в дом, ничего не ответив. Сгоряча он крикнул ей вслед, что будет стоять на этом месте до тех пор, пока она его не простит. Но Астория даже не повернулась. И вот уже второй день Рон торчал под окнами дома её бабушки. За все время он съел лишь сэндвич, который ему утром принес домовик Гринграссов. Рон сомневался, что того послала Астория, скорее это была её бабушка: величественная старушка со старомодными буклями.

Где-то сзади раздался звук аппарации и Рон, обернувшись, увидел Гарри Поттера.

— Мог бы и сообщить родным, где пропадаешь! — добродушно проворчал тот, поздоровавшись. — Мама так перепугалась, что была готова отрядить всех на поиски. Хорошо, что у меня поисковое заклинание на тебя настроено.

Узнав, что происходит, Поттер лишь ухмыльнулся, посоветовав не сдаваться. Обиженный насмешками друга, Рон тут же передумал просить его о помощи. Но Гарри, сам обо всем догадавшись, вскоре вернулся, принеся в бумажном свертке еду и бутылку сока.

Утолив жажду и голод, Рону почти удалось вернуть себе благодушное настроение, но мысли об еще одной ночи на улице тут же его испортили. Неженкой он себя никогда не считал, но и к тому, чтобы спать полусидя на стуле тоже не привык. И теперь раздумывал: как ему победить упрямство Астории? В какой-то миг Рон представил, что будет, если та никогда его не простит. И невольно поежился, хотя ночь была довольно теплой для осени. Он и сам не ожидал, что его чувства к Астории так сильны. Возвращение Гермионы смутило само его существование, выбило из привычной колеи. И он решил, что любовь к ней по-прежнему жива, а Астория — это лишь временное увлечение. И её уход — это отличный выход для них обоих. Но время показало, что он не прав. Любовь к Гермионе умерла, а он лишь по привычке цеплялся за неё, словно за щит от чувств, способных причинить ему новую боль. И все равно не смог защитить себя, искренне влюбившись в Асторию…

Размышления Рона перебил легкий свист, раздавшийся из-за деревьев. Поначалу Рон, никого не увидев, собирался вернуться на свое место, но из-за деревьев еще раз, уже сердито, свистнули. Посмотрев на темный дом, Рон отошел в тень деревьев и, к своему удивлению, увидел бабушку Астории. Та была в темно-сером твидовом костюме со свертком в руке:

— Ваш ужин, молодой человек.

Рон было собрался поблагодарить, хотя уже и не был голоден, но старушка нетерпеливым жестом заставила его замолчать.

— Что вы намерены делать дальше? — властно спросила она.

Рону ужасно хотелось ответить, что это вовсе не её дело, но он сдержался и лишь пожал плечами. Ему показалось, что в выцветших голубых глазах Мелинды Гринграсс мелькнуло разочарование:

— Вы вообще уверены, что хотите быть с Асторией? — резко выдохнула она.

— Да, я уверен, — Рон вскинул голову, глядя ей прямо в глаза.

И увидел в них явное облегчение.

— Это хорошо, — пробормотала она тихо. — Только боюсь, что ваше пассивное поведение этому вряд ли способствует.

— Что же мне делать? — В голосе Рона слышалось явное отчаяние.

— Действовать! — решительно отрезала Мелинда.

Рон уже собирался еще что-то спросить, но Мелинда, испуганно поглядев в сторону дома, направилась в противоположную от него сторону. Рону казалось, что она собиралась что-то ему рассказать, но почему-то передумала.

Вернувшись назад под дерево, Рон вдруг увидел тонкий силуэт за одним из окон. Астория, задернув занавески, вскоре погасила свет в спальне.

Погасив свет, Астория уютно вытянулась под одеялом. Но мысли о Роне помешали ей спокойно уснуть. Тихонько поднявшись, она подбежала к окну: стоит! Усмехнувшись, Астория вернулась в кровать — пусть стоит дальше! Если три дня выстоит, то возможно она и сменит гнев на милость. Жалко, что сегодня дождя нет, хотя что для волшебника дождь? Наверняка вчера Рон использовал магию для защиты от ливня. Неожиданно для самой себя Астория быстро уснула.

Утром, к её тайной радости, Рон по-прежнему стоял под деревом. Ну что же, вечером как раз истекали третьи сутки и, может быть, она и простит его.

Подавив желание заговорить с ним, Астория направилась к дороге. Каминная связь с утра не работала и бабушка сказала, что в университет ей придется добираться на «Ночном рыцаре». Вопрос об аппарации даже не рассматривался из-за её беременности. Хотя срок и был только три месяца, Астория предпочитала не рисковать зря.

И тут на неё кто-то налетел сзади, обнял и… Астория почувствовала, как их куда-то уносит.

— Идиот! — первые слова, которые вырвались у неё сразу после приземления. — Дурак! Мне же нельзя…

Она мгновенно осеклась, осознав, что едва не проболталась. Рон с виноватыми глазами бросился к ней, явно намереваясь убедиться, что с ней все в порядке. Но Астория и сама уже поняла, что все в порядке. И теперь оглядывалась, пытаясь понять, где они оказались. Сад был большой и сильно запущенный, вдалеке сквозь деревья были видны очертания темно-красного дома. Астория явно никогда здесь не была:

— Где мы? — голос её звучал резко. Она не собиралась легко прощать Рону её нелепое «похищение».

— Почему тебе нельзя аппарировать? — вместо ответа спросил тот. Взглядом он ощупывал её еще стройную фигуру.

Астория невольно сжалась, хотя живот был еще совсем небольшой.

— Где мы? Как ты посмел меня похитить? — она снова бросилась в нападение. Но Рона не так-то легко было сбить с толка.

— Ты беременна? — Он схватил за руки, глядя ей прямо в глаза. — Почему ты ничего мне не сказала?

И тут же выпустил, словно споткнувшись об её злой, ненавидящий взгляд.

Ответ ясно читался в темных глазах Астории.

— Прости меня! — невольно вырвалось у него.

Но Астория лишь покачала головой:

— Я не могу. Ты предал меня — я больше не смогу тебе верить!

У Рона невольно опустились руки:

— Но ребенок? У него должен быть отец.

— Я не буду запрещать вам встречаться, — «утешила» его Астория.

— Дай мне еще один шанс! — в последний раз попросил Рон, но девушка была непреклонна. Астория словно забыла, что собиралась вечером простить его, так её напугала его непредсказуемость.

Неожиданно Рон шагнул в её сторону и, сжав её в объятиях, принялся целовать, что-то неразборчиво шепча. Уклоняясь от лихорадочных поцелуев, Астория тщетно пыталась вырваться из его крепких объятий. Но Рон был гораздо сильнее и она смирилась, перестав сопротивляться, лишь отворачивала от него лицо. И вдруг, словно сдавшись, Рон выпустил её:

— Прости…

Испуганно отступив от него, Астория тихо спросила, где они.

— Это мой дом. Я купил его в прошлом месяце, когда мы еще были вместе. Здесь есть действующий камин…

Недоговорив, Рон повернулся и пошел в сторону дома. Астория, идя следом, украдкой оглядывала сад и дом. Тот хоть и был явно старым, но выглядел основательным и прочным. С какой-то тоской Астория смотрела на скромную, явно устаревшую обстановку, невольно представляя, как бы засиял дом и сад, если бы к ним приложили хоть немного усилий…

Уже почти шагнув в камин, она неожиданно передумала и, оглядев огромную гостиную, попросила:

— Очень пить хочется. Не угостишь меня чаем?

Рон, уныло стоявший рядом с камином, встрепенулся:

— А… у меня здесь только кофе.

Надежда осторожно засветилась в его глазах.

— Пусть будет кофе, — с легким вздохом согласилась Астория. — Только не очень крепкий, а то нам с малышкой вредно. Показывай дорогу, хозяин, потом и полностью дом посмотрим. Работы здесь похоже еще много!

Глядя на радостно улыбающегося Рона, Астория и сама не удержалась от улыбки, представляя, как они будут здесь счастливы. На мгновение ей показалось, что даже ребенок одобрительно заворочался в предвкушении их новой жизни…