Слизеринская грязнокровка (джен)

Дуэль между Эрикой и Домиником не прошла незамеченной. С факультета Слизерин сняли двадцать очков и назначили дуэлянтам наказание. Эрика должна была две недели помогать профессору Стебль с грядками в теплицах, а Доминик те же две недели должен был отмывать кабинет зельеварения после уроков. И еще неизвестно, чье наказание было более унизительным.

— Зато ты победила на дуэли, — натянуто улыбнулась Аманда Шелби, пытаясь приободрить Эрику.

— Все нормально, — ответила девочка. — Если уж так надо, я пойду к этим грядкам. Это не очень дорогая цена для победы.

— Да, ты же из бедной семьи, — сказал Стивен Конли. — Это не должно быть так сложно для тебя, — Стивен осекся. — Прости, я не хотел тебя обидеть, я...

— Мне все равно, — пожала плечами Эрика.

Когда Эрика дошла до теплиц, профессор Стебль уже ждала ее. Все пару месяцев обучения Эрики она занимала нейтральную позицию по отношению к девочке, не унижала ученицу, но и не облегчала ей жизнь. Хотя поводов для негодования у профессора Стебль имелось много. Ей было очень обидно за свою лучшую подругу, мадам Помфри. Нельзя было забыть гнев и замешательство работницы больничного крыла после того, как девочка при ней и Джинни демонстративно встала с койки и, пошатываясь, пошла навстречу к Малфою. Это оскорбило мадам Помфри до глубины души. Потом ее порыв поддержала мадам Трюк и начала свою воспитательную акцию среди слизеринцев-первокурсников. История с метлами слизеринцев попала в газеты, а мадам Трюк только радовалась такой широкой огласке насущной, как она считала, проблемы. Но профессор Стебль по характеру была неконфликтной пожилой женщиной, поэтому и не хотела устраивать травлю Эрики. Когда девочка пришла к ней в теплицы, они остались вдвоем, наедине друг с другом.

— Нужно вскопать вот здесь, — сказала профессор Стебль.

— Хорошо, — согласилась девочка.

Эрика получила инструмент и начала копать грядки. Преподавательница травологии была в шоке от этого.

— Я думала, что ты и не притронешься к земле, — честно призналась пожилая женщина. — Я думала, что раз ты теперь под покровительством Малфоя, то побрезгуешь быть здесь и работать как крестьянка.

— Пожалуюсь ему на произвол? — подсказала Эрика.

— Да, — кивнула профессор Стебль.

— А зачем отвлекать его из-за мелочей? — спросила девочка. — И потом, дуэль действительно была против школьных правил. Так что мне проще вскопать эти грядки, чем устраивать сцены.

— Понятно, — ответила преподавательница травологии.

Глядя на то, как ловко Эрика обращается с лопатой и секатором, профессор Стебль не удержалась.

— Твоя мама случайно не занималась цветоводством? Ты ей не помогала? У тебя хорошие навыки обращения с растениями, — сказала женщина.

— Нет, — покачала головой Эрика, — у моей матери нет времени на цветоводство. Она постоянно пьет. Нас содержит только мой отец. Нищим не до цветов и красоты, — со злостью добавила девочка.

— Ты не ладишь с родителями? — спросила профессор Стебль.

— Мягко говоря, — рассмеялась Эрика. — Как можно ладить с теми, кто тебя унижает и избивает?

Девочка стиснула рукоять секатора. Часть растения со свистом отрезалась и упала на землю. По руке девочки поползла какая-то букашка. Эрика поймала ее и раздавила пальцами. Пожилую женщину это покоробило.

— Ты не любишь природу? — спросила она девочку.

— Такую простую не люблю, — призналась Эрика.

— Простую?

— Без изящества, без лоска, — пояснила девочка. — Без пышности и утонченности, — Эрика задумалась. — Интересно, а у семьи Малфоев есть сад или парк вокруг их особняка? И какой он, их особняк?

Девочка явно замечталась. Она подняла голову вверх и посмотрела на стеклянную крышу теплицы.

— Тебя волнует только это? — спросила профессор Стебль. — Только вещи, а не то, какие люди живут в особняке Малфоев? Ты всерьез намерена общаться с ними и выходить за рамки формальностей? — пожилая женщина опечалилась. — К сожалению, после того как ты спасла Люциусу жизнь, это стало более чем возможным.

— Почему к сожалению? — удивилась Эрика, улыбнулась и посмотрела на профессора Стебль. — Почему вы так рьяно желаете ему смерти? Кончилась война, Темный Лорд повержен.

— А преступники остались на свободе, — вырвалось у преподавательницы травологии. — Лично я не понимаю, — добавила она, — как ребенок из бедной семьи может быть таким нетерпимым и жестоким. У тебя родители магглы. А если бы Люциус их убил, ты бы по-прежнему его обожала и защищала? По-прежнему?

— Люциус уже задавал мне этот вопрос, — спокойно ответила девочка, — и мы уже все обсудили. Вы разрешите мне оставить содержание этой беседы в тайне, профессор Стебль?

— Это настолько секретная информация? — спросила пожилая женщина. — Ну ладно, я все равно ничего от тебя не добьюсь. Лучше помоги мне вот с этими кустами.

И Эрика помогала, отрабатывая свое наказание за дуэль все положенные две недели. Девочка ни разу не прогуляла свое посещение теплиц. Профессор Стебль больше не донимала Эрику упреками и провокационными вопросами, а девочка тоже не поднимала данную тему. Профессор Стебль отметила про себя, что сама по себе Эрика не жестокая, если ее не унижать и не злить. Эрика не нападала первой, она тоже была неконфликтной, не распространяла агрессию вокруг себя без причины. Но Эрика была опасна своей мстительностью. Если ей нужно будет защитить кого-то важного для нее, то она не остановится ни перед чем. Увидев в ком-то угрозу, девочка не забывала об этой угрозе, была постоянно бдительна.

— Можно мне срезать и взять себе эти цветы? — спросила Эрика ближе к концу двух недель отработки в теплицах.

— Какие из них? — уточнила профессор Стебль.

— Вот эти, — сказала девочка и показала на них пальцем.

— Бери, у меня их тут много, — миролюбиво ответила преподавательница.

— Спасибо, — сказала Эрика.

Она срезала цветы.

— Если бы ты жила в другой семье... — вырвалось у пожилой женщины, — в бедной, но доброй... все было бы иначе...

— Не знаю, — сказала девочка. — Что толку мечтать о несбыточном? Это был бы другой мир и другая я. Но это грезы, они не существуют. Значит, они бессмысленны.

— Ты не хочешь возвращаться домой на каникулы? — спросила профессор Стебль. — Я вижу это по твоим глазам. Я знаю, что ты ждешь, когда наконец-то сможешь погостить у Малфоев. Тебе настолько плохо дома?

— Да, — кивнула девочка и повертела цветком между пальцами. — Я поступила в Хогвартс, чтобы изменить свою жизнь, а не идти на попятную.

— Но они все-таки твои родители, — сказала женщина. — Нельзя так легко отрекаться от них. Малфои твои покровители, но они не твоя семья. Твои грезы о том, чтобы влиться в их семью и стать частью их круга бессмысленны, — съязвила профессор Стебль.

— Посмотрим, — Эрика пожала плечами. — Жизнь покажет, что грезы, а что реальность.

На том они и разошлись. Профессор Стебль долго смотрела девочке вслед, но Эрика не обернулась. Пожилая женщина подумала о том, что душа этой девочки не такая уж и гнилая, о том, что ее еще можно перевоспитать. Но делать это нужно не насилием, а заботой и любовью. Эрика уже в детстве жила во тьме, кто-то должен был привести ее к свету, показать ей, что такое свет и добро, научить добру. Но никто не хотел этим заниматься. Все это было очень грустно. Профессор Стебль стояла посреди теплиц, а слезы наворачивались у нее на глаза.

Вечером этого дня Нарцисса получила несколько писем. Одно из них было от родителей Эрики. Люциус был целыми днями занят в Министерстве, поэтому его жена вела активную переписку с семьей Питти. Хоть те и были магглами, они вполне научились пользоваться совиной почтой. Правда семья Эрики никак не могла понять, почему они должны были не позволять общаться своей дочери с семьей Малфоев. Нарцисса посылала еще письма, в которых описывала преступления своего мужа более подробно, просила отнестить к ее предупреждениям серьезно. Но Генри и Патрисия никак не могли понять всей опасности своего положения. Нарцисса хотела послать письмо и самой Эрике, написать ей о том, что не сказала при муже в день, когда девочка спасла его жизнь. Но Нарцисса никак не могла этого сделать. Женщина порывалась придти в дом к родителям Эрики и образумить их лично, но не знала, заметит это ее муж или нет. Он мог быть не в поместье, но знать обо всем происходящем в нем. Не стоило недооценивать коварство Люциуса. Нарцисса прятала письма от родителей Эрики понадежнее, но все-таки боялась и за себя, и за семью Эрики, и за саму девочку.

— От кого это письмо? — вдруг спросила Нарциссу Астория.

Женщина вздрогнула, не заметив того, как к ней подошла жена ее сына. Она посмотрела на конверт второго письма и замерла на месте. Письмо было из Хогвартса. Нарцисса распечатала конверт и в воздухе разлился цветочный аромат. Достала письмо, развернула его. В нем Эрика писала ей о том, что не хочет ссор между ними, о том, что они обе хотят одного и того же, а именно благополучия Люциуса. Поэтому им лучше не ссориться, а действовать сообща. Эрика в письме даже извинялась за излишнюю фамильярность с мужем Нарциссы и обещала ей впредь быть более сдержанной. Нарцисса понимала, что это сам Люциус уж слишком фамильярен с девочкой, он первый делает шаги к ней навстречу, что сама девочка только принимает установленные им границы доверия. Нарцисса не знала, как реагировать на это письмо и нужно ли было писать на него ответ. Астория взяла конверт, вытряхнула из него что-то и подбросила. Лепестки закружились в воздухе и разлетелись по комнате. Астория улыбалась. Вся комната была пропитана цветочным ароматом.

— Лепестки нарциссов? — усмехнулся подошедший Люциус. — Эрика написала тебе письмо? Как мило с ее стороны.

Женщине стало стыдно. Эрика была предельно вежлива с ней, а она за ее спиной решает ее судьбу. Обманывает мужа. Нарцисса на миг подумала о том, а не делает ли она сама еще хуже, не позволяя родителям Эрики соглашаться на общение их дочери с ее семьей. Люциус на них не нападет, если они не будут ему перечить. Душу Нарциссы раздирали противоречивые чувства.