Вместе. Пути и Дороги (джен)

100.

Короли смотрят на мир очень упрощённо: для них все люди – подданные.

А.де Сент-Экзюпери, «Маленький принц»

Аларм медленно подошёл к дверям и прислушался. Тишина. Не слышно даже журчания воды. И вокруг тоже тишина…

Он уже давно отвык от этого мёртвого безмолвия подземелий. На поверхности земли оно бывает редко, там хотя бы дует ветер, щебечут птицы, шуршат в траве насекомые. А здесь ничего. И никого. Кроме короля Тогнара, сюда никто не приходит. А когда он сюда придёт… Вдруг ещё целую неделю ждать.

Что он тут делает? Молится каким-то своим божествам, навязанным Пакировыми прислужниками? Впрочем, даже если так, вряд ли это молитвы. Скорее, магические ритуалы.

И вот теперь Аларм ждал короля.

Ждал открыто, не таясь, готовый бросить вызов. Или принять, это уже как получится. Ждал то в самой Священной пещере, то выходя из неё. Главное – не упустить. Но и постоянно быть здесь тоже невозможно. Аларм ждал уже два дня. Энни и Ланга молчали, и только Элли вкратце сообщила ему о том, что вчера Ланга и её компания победили Кащея. Что с ними стало дальше – она не знала и волновалась. Ещё чуть позже она сумела связаться с Энни. Девочка вернулась во дворец Тогнара, где уже царила паника по поводу исчезновения Кащея и странных докладов стражи. Никто ничего не понимал. Тогнар же не понимал больше всех. И, к радости Энни и остальных, он всё же именно в этот день отправился к Источнику. Может, действительно стремился к своим «божествам»?..

Статуя, о которой Аларм слышал ещё от отца, стояла в другом углу пещеры, напротив бассейна. Сначала юному рыцарю не хотелось на неё смотреть, уж больно противной она выглядела. Потом, как-то заинтересовавшись, он всё же подошёл к ней и вгляделся в лицо. Но оно, похоже, было чисто символическим и никого не напоминало. Никакой надписи тоже не было, и приметных знаков…

«Это вот этой фигуре Тогнар заставлял людей поклоняться? — удивился Аларм. – И чего ради?».

Он не раз пытался понять, зачем Тогнару понадобилась эта статуя и что она собой представляет, но так и не пришёл ни к какому выводу. Элли тоже ничем не смогла помочь. Вдвоём они строили много предположений, кто здесь изображён – от самого Тогнара до какого-нибудь древнемифического существа из преданий чёрных магов, но все они не имели под собой никаких оснований и поэтому оставались только фантазиями. Наконец, однажды Элли сказала, что идол был поставлен тут просто так. «Чтобы людей ещё больше запугать, — объяснила она. – Вроде как – смотрите, вот божество, которое за вами следит и вас накажет. Наверняка это было сделано по приказанию Пакира».

«Ещё скажи, что эта статуя самого Пакира и изображает», — усмехнулся Аларм.

«Очень может быть», — серьёзно ответила Элли. Впрочем, это было тоже одной из их бесчисленных фантастических предположений, и оба это понимали.

Элли давно прекратила разговор, снова занявшись какими-то своими делами, но Аларм остался возле Источника. Он ждал, не желая уходить. Ждал противника с мечом в руке. Сегодня это всё должно решиться. Но время шло, а в Пещере всё так же царила тишина. Аларм уже хотел повернуться и в очередной раз уйти, но каким-то шестым чувством внезапно понял, что…

На него кто-то смотрел уже давно. Смотрел от двери, подойдя неслышно, как кошка. Смотрел без особых эмоций, скорее заинтересованно, чем враждебно. Но и ничего хорошего в этом взгляде явно не было. Так смотрят на несмертельных, неопасных, недооцёненных врагов, с которыми после первого же удара спешат расстаться и в дальнейшем не встречаться никогда, потому что скучно иметь дело с таким вот недоврагом. Вот только Аларм «недоврагом» не был. Только казался.

Юноша замер, не поворачивая головы, краем глаза улавливая неподвижную тень возле двери. Тень не делала никаких враждебных шагов. Тогда он, готовый в любое мгновение выхватить меч, медленно повернулся.

На него смотрел немолодой мужчина. Невысокий, чуть сутулый, в неброской тёмной одежде. Тонкий золотой обруч в седых волосах тоже не сразу можно было разглядеть. Выражение лица у него было угрюмым и неприветливым. Губы сжаты почти в ниточку. Поза очень напряжённая, поза не воина, но одинокого в своей гордости тирана. И всё-таки меч в руке.

Минуты две или три Аларм и этот человек, молча, не двигаясь с места, смотрели друг на друга. Казалось, каждый выжидал, что другой начнёт действовать первым. Ну или хотя бы заговорит. Наконец, мужчина заговорил:

— Мне передали, что меня сегодня здесь ждёт юный боец…

И Аларм вдруг вспомнил его. Король. Когда Аларм был маленьким, они сталкивались не раз: Тогнар любил охоту на шестилапых и часто встречался с ловчими. Должность считалась почётной, хотя и опасной. Только никакая должность не спасала от немилости короля по любому, праведному и неправедному, доносу: бунтари, против власти высказываются… За десять лет в памяти Аларма изгладились подробности черт лица и общей внешности короля, да и сам король тоже постарел. Но впечатление запомнилось навсегда: властный, неприветливый и самодовольный.

Голос у него был надтреснутый, неприятный, чем-то напоминал Парцелиуса, но не такой визгливый. На эту реплику Аларм ничего не ответил, только слегка кивнул в знак согласия (хотя ему и было интересно, кто же это «передал»). Вот, мол, ваш «юный боец», действительно ждёт. Что дальше скажете?

Тогнар неторопливо шагнул взад-вперёд вдоль стены, не отходя от двери.

— Что же ты не нападаешь, мой юный друг? – мягко поинтересовался он. – Ведь ты за этим сюда пришёл?

— Среди тиранов у меня нет друзей, — сдержанно сказал Аларм.

Тогнар закивал головой.

— Я понимаю, — согласился он, слегка растягивая слоги. Может, он и не был бойцом, но раздразнить противника и вынудить его на агрессию разговорами умел. – Ты решил меня убить, чтобы избавить рудокопов от их злобного властителя. Благородно, похвально. Отчаянный, бесстрашный герой из нашей смелой молодёжи спасает свой народ!.. Однако, как же ты решился на это? Может, расскажешь?

— Нет, — коротко ответил Аларм. Он не боялся Тогнара. Но слушать его речи было противно. К тому же они действительно раздражали, не столько слова, сколько интонация. А срываться и нападать первым ему не хотелось. Гнев – не помощник в бою. Как раз наоборот.

— Ах, нет! – протянул Тогнар. – Ну что же, не буду тебя вынуждать. А может, ты наслушался сказок бабушки о солнышке и говорящих птичках, и тебе захотелось выйти на поверхность? Или, может, твоих родителей разлучили с тобой за их антиправительственные речи, и ты загорелся желанием отомстить?

Аларм внезапно понял: Тогнар же его не знает! Не понимает, с кем имеет дело. Ведь не мог же он помнить маленького сына королевского ловчего, который пропал почти десять лет назад, и уж тем более узнать маленького мальчика, выросшего в сильного юношу-рыцаря. По-видимому, король решил, что против него стоит местный мальчишка, из его подданных. Аларм, конечно, мог бы официально называться его подданным, как любой рудокоп, но по сути он им не был. Он был Белым Рыцарем Волшебной страны… И если Тогнар рассчитывает его напугать, то у него ничего не получится.

Но разубеждать короля юноша не стал. Пока. Ещё успеется.

— Да, в чём-то вы правы, — холодно заметил он. Во всяком случае, с отцом Тогнар его действительно разлучил.

— Тогда почему же ты не нападаешь? – снова поинтересовался Тогнар.

— А почему вы задаёте столько вопросов? Хотите отвлечь моё внимание? – спросил в ответ Аларм, быстро оглядываясь. Но в Священной пещере никого не было, ведь он тут уже много часов. Если и была опасность, то она находилась снаружи. – Или просто задержать меня здесь?

Тогнар рассмеялся. Его смех был ещё более неприятен, чем голос. Теперь он напоминал старую каркающую ворону.

— Зачем мне тебя задерживать? Можешь хоть сейчас покинуть Священную пещеру, я не возражаю, — он сделал приглашающий жест рукой.

Угу. А за дверями пещеры наверняка ждёт взвод стражников, которые обязаны схватить дерзкого преступника и… ну, в общем, что-нибудь с ним сделать.

— А я не собираюсь её покидать, — заявил Аларм. – Я просто думаю: вы ждёте подкрепления, или где-то здесь у вас засада, потому что вы боитесь сражаться со мной один на один?

— Мальчик мой, — усмехнулся король, – я же не сражаюсь с детьми. Зачем мне устраивать на тебя засады? Всё будет честно и открыто, уверяю тебя.

— А что вы делаете с детьми? – резко спросил Аларм. Тогнару он, конечно, не поверил, но внезапно действительно заинтересовал этот вопрос: что ждало бы его, если бы он тогда, десять лет назад, не сбежал от людей короля и не выбрался бы на поверхность?

— Я их… воспитываю, — тонко и хищно улыбнулся Тогнар. Похоже, он начинал что-то подозревать, во всяком случае, бесстрашие противника, явно не смешанное с отчаянием смертника-героя, его насторожило. Но он этого не показывал.

— Угу. Отправляете в какие-нибудь детские исправительные лагеря в дальних крепостях Пакира?

Тогнар резко напрягся. С его лица сошла обманчивая мягкость. Теперь он был похож на обозлённого старого лиса, который всю жизнь всех обводил вокруг пальца, а теперь всё раскрылось.

Про детские лагеря Аларм бросил не думая, он знал, что таких всё равно нет – хотя то, что детей иногда тоже отправляли к Пакиру, причём отдельно от родителей, было фактом. Ланга об этом как-то вскользь упоминала, а Дорко, которого усыновила Веса, был именно из них.

— Что ты сказал? – тихо спросил король.

— Я сказал, что больше вы никого никуда не отправите! – спокойно ответил Аларм. «Только не заводись, — приказал он себе. – Только не поддавайся…».

Только теперь Тогнар сообразил повнимательнее присмотреться к противнику. Да, внешне похож на рудокопа, и в то же время не совсем. Не настолько бледный и усталый, нет почтительного страха во взгляде. Бунтарь из народа бы всё равно боялся, будь он трижды безрассуден.

— Ты не рудокоп, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс Тогнар.

Аларм коротко мотнул головой.

— Я рудокоп.

— Нет. Ты не мой подданный.

— Вот теперь верно. Я сбежал от ваших прислужников десять лет назад, — сказал Аларм.

— Как сбежал? – искренне заинтересовался Тогнар. Явно удивился, но старался не подать виду.

— На поверхность земли.

— Этого не может быть, — живо возразил король. – Из Пещеры нет ни одного выхода на поверхность.

— Есть, и скоро их станет ещё больше, — усмехнулся Аларм, не вдаваясь в подробности. Ему начинало надоедать просто стоять и болтать. С другой стороны, взять и вдруг сразу броситься с мечом на Тогнара ему тоже не хотелось. Тем более что он ещё давно решил его не убивать. Парадокс состоял в том, что когда-то маленький Аларм спас королю жизнь, отогнав разъярившегося шестилапого выстрелами из лука – а теперь вот, пожалуйста, мечтает от него избавиться. Не убивать же его сейчас, десять лет спустя. Как же меняется жизнь…

А вынудить короля броситься в Источник представлялось сейчас поистине безумной и неразрешимой задачей. Теперь Аларму могло помочь только исключительное везение.

Тогнар смотрел на него, и по его виду было заметно: картина в его голове складывается всё яснее.

— То есть ты решил убить меня, чтобы стать королём рудокопов? – медленно проговорил он. – И вернуть им солнце и свободу? Похвально, что ж…

— Зачем мне становиться королём? – не сдержал искренне удивлённую улыбку Аларм.

— Ну а почему бы и нет? – Тогнар мягко подступал к нему, делая почти незаметные шаги. – Ты молод, станешь героем, тебя будут все прославлять. Ты станешь любимцем народа рудокопов. Будешь решать за них, что лучше для их блага. Тех, кто будет с тобой не согласен, ты сначала будешь игнорировать, потом они начнут возражать всё громче, ты начнёшь принимать меры. А рано или поздно ты станешь таким же, как я! – последние слова он прошипел Аларму почти в лицо. – Даже и не надейся принести благо своему народу. Твои благие намерения приведут их к гибели.

Юноша спокойно отступил на шаг. Ага, а можно подумать, намерения Тогнара их привели к процветанию…

— Спасибо за пожелания, но геройство и всеобщее прославление мне ни к чему, как и ваш трон, — сухо возразил он. – И убивать я вас не собираюсь. – При этом он подумал: «Если бы я хотел вашей смерти, то просто десять лет назад мог бы не хвататься за лук. Хотя, с другой стороны, я тогда ни о чём не знал…». – Я хочу только одного: чтобы вы больше не были королём.

В конце концов, геройских подвигов ему уже выше головы хватило в Волшебной стране.

Да и Элли говорила о том же…

— Ах вот как! – насмешливо протянул Тогнар. – Ещё более благородно! Но что ты тогда со мной сделаешь? Возьмёшь в плен? Насильно отправишь на поверхность земли?

Аларм внезапно почувствовал, что устал. Это была самая обыкновенная физическая усталость. Хотелось… лечь и заснуть?!..

Он бросил взгляд на бассейн-колодец с водой и изо всех сил попытался прогнать усталость. Если Тогнар и дальше будет только слова тратить, то он и в самом деле тут заснёт. И король будет о-очень рад… Надо действовать быстрее.

— Примерно так, — кивнул Аларм. Как же заставить Тогнара перейти от слов к делу…

— А если случится наоборот? – вкрадчиво поинтересовался король.

— Нет, — коротко ответил Аларм. Почему же Тогнар не засыпает? Или ему просто ещё не время? Он ведь пришёл в Священную пещеру позже…

А может, у него тоже есть чудесные бриллианты или что-то вроде того, ведь он сюда ходит часто, остаётся надолго, и наверняка знает многие тонкости и секреты…

— Ты уверен? – Тогнар зачем-то отошёл к двери.

Аларм не стал отвечать. За дверью внезапно полыхнуло белым. Аларм ахнул. Это магия. Ну кто просил волшебниц вмешиваться? А главное, кто из них, неужели это Элли явилась сюда? Впрочем, ему это только на руку. Тогнар явно не ожидал такого и теперь растерялся. Быстро перебежав и оказавшись напротив дверного проёма, Аларм увидел, что там теперь полупрозрачная стена, которую пытаются пробить потрясённые люди короля, а за их спинами уже маячит фигура Ланги. Принцесса пришла разбираться со своими чересчур инициативными ныне соседями, а в прошлом подданными. А Элли, значит, осталась где-то снаружи лабиринта. Или вообще не пришла.

Тогнар обернулся к Аларму. Он тоже увидел эту стену.

— Это магия, — прошептал он злобно.

Аларм только вскинул голову.

— Ты маг?

— Я – нет, — ответил рыцарь.

— А! Хочешь захватить мою страну с помощью чародеек? – Тогнар выхватил меч.

«О, события начали наконец-то двигаться», — пронеслось в голове у Аларма.

— Нет, не собираюсь, — процедил он, тоже берясь за меч. – Я уже несколько раз повторял. Мне не нужен ваш трон. Мне нужно только, чтобы на нём не сидели вы…

«Воину много разговаривать вредно», — мелькнула новая мысль, потому что тут же ему пришлось прыгнуть в сторону. Хотя и Тогнар ударил неправильно, и в следующую секунду уже королю пришлось уходить от меча противника.

И бойцом он всё-таки не был.

Это Аларм понял сразу. Королю если и приходилось сражаться, то крайне редко. А может, и вообще только в учебных боях, потому что кто на него нападёт? Или даже на кого он сам нападёт? В лучшем случае пошлёт вместо себя какой-нибудь отряд умельцев. Так что в первые несколько секунд боя Тогнара спасала только его удивительная (для его возраста) скорость реакции и быстрота. Он больше увёртывался от чужого меча, чем бил сам. Только получив длинную рану в левую руку, он отступил к стене. Аларм его не стал преследовать. У него сейчас был иной план.

Король выронил меч и зажал рану рукой. Тяжело дыша, он с ненавистью смотрел на юношу.

— Что же ты меня не добиваешь? – ядовито поинтересовался он у Аларма. – Я стар, слаб, я не боец. Так не тяни же!

— Я не хочу вас убивать, — ответил Аларм. – Просто отрекитесь от престола. Дайте рудокопам возможность выбрать себе нового правителя. Вы отправитесь со мной на поверхность земли, и там Высший Совет Волшебной Страны решит, что с вами делать.

— Никогда, — даже не прошипел, а проскрежетал король.

— У вас нет выбора, — покачал головой Аларм.

Он упорно пытался завернуть Тогнара в угол между стеной и круглым каменным бортиком бассейна с Усыпительной водой. А вода тем временем всё усиливала своё действие. Уже ощутимо хотелось спать. Правда, ещё не до той степени, чтобы упасть без сил прямо на пол. Тогнар же, похоже, разгадал отчасти намерения рыцаря, но никак не мог понять, зачем он это делает, и всё больше нервничал и злился.

Аларм уже начал жалеть, что заранее отказался от прямой помощи волшебниц. Хотя им сейчас тоже есть чем заняться. Но всё-таки, была бы сейчас тут Элли или хотя бы Ланга, они бы что-нибудь сделали с этим нервным королём, который уже извертелся волчком, бестолково размахивая своим оружием, которое, на взгляд Аларма, ему только мешало.

Наконец Тогнар вынужден был вскочить на бортик колодца. Это Аларму и нужно было, правда, сейчас он оказался в несколько невыгодном положении. Бить сверху всегда легче. Тогнар даже обрёл внезапную уверенность. Аларм только отражал удары, при этом не давая Тогнару сбежать в свободную часть пещеры. Теперь их возможности почти сравнялись. Тогнар был старше и слабее Аларма, но на него меньше действовала вода, и он стоял выше. Аларм был моложе и сильнее, но всё больше уставал.

Наконец он с силой толкнул короля по ногам, и тот покачнулся, но устоял.

— Решил меня утопить, юный боец? – крикнул он. – Не выйдет.

— Не собираюсь я вас топить, — ответил Аларм. Но Тогнар уже был обречён.

Если бы король немного помедлил перед тем, как снова бить, он бы удержался на бортике. Но он поспешил, и это было роковой ошибкой. Чтобы удержать равновесие, он отступил назад. Но сзади был колодец.

Аларм только вскрикнул, когда короля перед ним уже не оказалось. Раздался мощный всплеск. Вода в колодце была достаточно высоко, чтобы Тогнар легко поднялся на поверхность. Подняв руки, он с ненавистью глядел на ошеломлённого Аларма. Вот как всё повернулось…

— Ты… решил меня… лишить памяти, — с трудом произнёс король, дрожащей рукой указывая на Аларма и часто моргая глазами. Его голос с каждым словом угасал.

— Я не хотел вас убивать, — проговорил Аларм. Он ещё никак не мог отойти от потрясения – и в то же время был в глубине души рад, что всё именно так повернулось. У него не поднялась бы рука самостоятельно толкнуть Тогнара в воду, даже зная, что сам король с удовольствием бы его убил. – Мне приходилось сражаться с монстрами Пакира, с самим Пакиром. Я – Белый Рыцарь Волшебной страны. И поэтому я не хочу ничьих смертей.

— А ты как будто не понимаешь… — Тогнар закашлялся. – Потеря памяти – это не лучше, чем смерть.

— Вы многое вспомните, — ответил Аларм. – Но королём уже не будете никогда. Это я вам точно могу пообещать.

Тогнар смотрел на него долго, прищурившись, с трудом выбираясь, выползая на поверхность, буквально вытягивая самого себя из колодца последним усилием воли. С его волос на лицо текла вода. Глаза закрывались и открывались снова, но всё медленнее.

— Что ж… — проговорил он, но это были последние его слова. Едва выбравшись на бортик, он просто рухнул на него и больше не шевелился.

Король спал. Тем сном, которым столько лет спали добровольно многие и многие поколения королей Пещеры. Тем сном, после которого человек просыпается невинным младенцем, ничего не помня о себе. Может, так и надо было…

Аларм смотрел на него, и в душе его почему-то рос страх. Да, он этого хотел. Но может… Зря?

Но иначе было нельзя.

А теперь, когда Тогнар проснётся, он уже, возможно, даже не будет Тогнаром. Неизвестно, как его решат перевоспитать.

Может, и не стоило предпринимать такие меры сейчас, может, в самом деле стоило всё-таки отправить его в Изумрудный город ещё в своей памяти?..

Но отступления уже не было…

Аларм вбросил меч в ножны, развернулся и направился к выходу из Священной пещеры. Сначала медленно, потом быстрее. За дверями он остановился. Там никого не было. Слышны были только удаляющиеся шаги далеко в коридоре. Кто это шёл? Ланга? Воины Тогнара? Элли?

Кому теперь сказать обо всём происшедшем так, чтобы его поняли?

Постепенно проходили усталость и сонливость, только мысли ещё путались в голове. Что-то было не так. Что-то должно было произойти по-другому. И вообще надо бы сейчас кого-то позвать. Аларм с трудом подавил в себе желание сесть и закрыть глаза. А то ещё заснёшь магическим сном и проснёшься, не помня даже, кто ты есть. Он шёл и шёл вперёд, даже не глядя, куда идёт и кто впереди. Мысли путались, взгляд затуманивался. Каждый шаг давался с трудом.

Внезапно кто-то схватил его за руки, и Аларм даже не успел испугаться, как услышал взволнованный голос Элли:

— Ты сам там не заснул, случайно? Очнись! Аларм!

Аларм с изумлением увидел, что он стоит, прислонившись к стене. Его подруга, взволнованная и с перепуганными глазами, стояла рядом.

— Элли?..

— Я тебя уже пять минут зову, — с облегчением улыбнулась Элли. – Что с тобой было? – снова обеспокоенно спросила она. – У тебя такой взгляд…

Аларм криво улыбнулся, растирая онемевшие почему-то ладони.

— Страшный?

— Нет… какой-то потерянный, — почему-то виновато склонила голову Элли. – Я так испугалась, что не смогу тебе помочь…

— Я в порядке, — Аларм успокаивающе тронул её локоть. Хотя понимал, что успокаивал он больше себя, чем Элли… – Вот Тогнар… Просто немного тяжело с ним было разговаривать. И вообще смотреть на него тяжело… Он вёл себя очень… ну как-то неспокойно. И тоже говорил, что если я стану королём, то рано или поздно буду таким, каким был он.

— Но ты же не собираешься становиться королём рудокопов, — возразила Элли.

— Я не собираюсь, но всё равно неприятно. Соберётся кто-то другой.

— Кто-то другой будет не таким, как Тогнар, кем бы он ни был, — решительно ответила Элли. – Потому что, надеюсь, больше никому не придёт в голову замыкаться от всего мира и отправлять людей в рабство на остров Пакира. Да и Пакира больше нет.

Она крепко взяла Аларма за руку и потянула прочь от Священной пещеры.

— Там же Тогнар остался, — слабо попытался возразить он.

— С ним пускай Ланга разбирается, — улыбнулась Элли. – А ты…

— Только не говори «сделал своё дело», — хмуро перебил её Аларм.

— Почему?

— Потому что это было… совсем не то дело, которое я хотел бы сделать. Просто как-то тяжело видеть, как человек теряет самого себя…

Элли молча кивнула. Но не остановилась.

— Когда ты вернёшься в Изумрудный город? – спросила она через некоторое время, чтобы не молчать.

— А ты? – спросил в ответ Аларм.

— Я-то хоть сейчас… Ну а ты?

Аларм задумался.

— Я останусь ненадолго. Надо всё-таки проследить, что здесь теперь будет. Чтобы королём не стал какой-нибудь прихвостень Тогнара, для которого слово бывшего короля было законом.

Элли засмеялась.

— Не станет. Даже если бы кто-то из них бы и претендовал на трон, он просто не успеет об этом сообщить. Ланга уже сказала твоему отцу о том, что Тогнара… что он больше не король. Через час начнётся восстание, а дворец заведомо обречён. Так что теперь здесь всё будет по-другому, — она открыто улыбнулась, взглянув Аларму в глаза. – Может, не сразу, но будет…

101.

Против беды, против войны

Встанем за наших мальчишек.

Солнце навек, счастье навек –

Так повелел человек!

Детская песня «Пусть всегда будет солнце»

Волнуясь за успех предприятия и переживая, что, после известий об исчезновении Кащея и странных доносов и докладов стражи, Тогнар никуда из дворца не двинется, а Аларм будет ещё невесть сколько ждать его на Источнике, Энни решилась на отчаянный шаг. Примчавшись к вечеру во дворец и не слишком заботясь о собственной безопасности, она написала и подбросила на видное место Тогнару записку следующего содержания:

«Королю.

Завтра в полдень, на берегу Священного источника, вас будет ожидать некий юный боец для переговоров и (или) поединка. Отказ или уклонение от встречи будут для вас иметь плачевные последствия».

Неизвестно, что происходило в голове у Тогнара, когда он прочёл эту странную записку, но, как уже известно, поединок и переговоры состоялись и окончились в пользу Аларма. Энни же, как только Тогнар на следующий день ушёл из дворца, связалась с Элли, потом попыталась пробиться к Ланге. Это оказалось труднее, принцесса долго не откликалась, потом в раздражении выслушала Энни, выругала её за «самодеятельность», но в итоге пообещала содействие и помощь. Дальше Ланга отправилась к Священной пещере, туда же отправилась и Элли. А сразу после поединка Ланга вызвала Дорхара и отдала ему команду о наступлении.

Четвёрке рудокопов повезло. При входе в город они, конечно, столкнулись со стражей, но стража в этот момент разбиралась с какими-то ремесленниками, которые то ли принесли слишком много товара, то ли слишком мало, то ли не хотели за него платить, то ли не там продавали, то ли ещё что-то такое, в чём через две минуты запутались и стража, и сами мастеровые. Два тощих мужичка горячо спорили со стражей, противореча не только друг другу, но и каждый сам себе. На Олдара и его товарищей солдаты короля посмотрели равнодушно. С оружием, хорошо одетые, с уверенными лицами и довольно крепкими кулаками, лазутчики выглядели куда менее подозрительно, чем два сапожника со своими тюками. Уже потом один стражник спросил другого:

— А это кто были? Королевская гвардия, что ли, в увольнении?

— А кто их знает, — равнодушно ответил товарищ. – Первый раз их вижу.

— Надо бы разобраться, — запоздало заволновался первый. – А то мало ли!

Но, пока они сменились с вахты, пока вспомнили все происшествия за день, пока додумались пойти к начальнику, пока начальник их принял, пока догадался обратиться к ещё одному, вышестоящему начальнику, словом, пока завертелась вся эта машинка, прошло больше суток.

А Олдар и его товарищи за эти сутки успели очень многое.

Каждая минута была на счету, поэтому они не очень таились. Отыскать же единомышленников в довольно большом городе оказалось делом нелёгким, а ещё труднее было убедить их в необходимости действовать. Олдар не боялся, что их схватят. Чтобы найти заговорщиков, тоже нужно время. Да даже если бы их и схватили, у четырёх друзей уже был опыт сопротивления врагам пострашнее королевской стражи Тогнара. Проблема была только одна: кого искать, кто открыто пойдёт против короля? Точнее, против сторонников короля, потому что такие всегда есть, и устранить их не менее важно, чем самого короля. Надежда была, конечно, ещё и на принцессу Лангу, и только сейчас Олдар и его товарищи почувствовали, что принцесса, вообще-то, им не враг.

А в последний момент к ним присоединились солдаты пограничной стражи.

Случилось это так. Пока Олдар, Веорса и Дорхар с Виано обходили город в поисках старых и новых друзей, Дональд, Эльг и Том отконвоировали «бывшего Кащея» к выходу из туннеля и там вынуждены были остановиться. Здесь ведь тоже была стража, и без того обеспокоенная грохотом в туннеле – а тут ещё и странные личности ниоткуда появились. Чтобы убедительно доказать солдатам, что сопротивление, равно как и бегство, бесполезно, потребовалось почти двадцать минут и всё воинское искусство Эльга и Дональда. Том с гордым видом отобрал у пятерых сдавшихся солдат оружие. Шестой, командир этого небольшого отряда, уже сидел связанный и только очумело озирался по сторонам, не понимая, как это он успел попасть в плен. Потом он не менее очумело уставился на Эльга.

— Я так и думал, — наконец враждебно заявил он (всё ещё не мог смириться со своим положением), — что воины принцессы слишком…

Эльг с подчёркнутым интересом повернулся к нему.

— … ну это, сильные, — поспешно проглотил ругательное определение командир.

Эльг только развёл руками и равнодушно уставился вверх. Неподалёку кружил дракон с всадником-дозорным, и Эльгу пришла в голову интересная идея. Сказав Дональду только «подожди-ка», он взлетел и через пять минут нагнал дракона. Никто не видел, что там происходило, но вскоре Эльг вернулся, морщась, но довольный. В руках он нёс всадника.

Всадника, мрачного и огрызающегося в ответ на каждое слово, посадили рядом с командиром стражи, и Тому стало совсем радостно. Он сложил всё отнятое оружие в сумку и с гордым видом уселся на неё рядом с пленными, выжидающе глядя на них своими разными глазами.

— Кто вы вообще такие? – возмущался бывший дозорный. – Откуда вы тут взялись?

Том поёрзал немного, а потом доверительно повернулся к пленным.

— Я вам сейчас расскажу! – жизнерадостно предложил он.

— Молчи лучше, — огрызнулся бывший командир отряда. – Тоже мне…

Но Том, уже настроившийся на увлекательный рассказ, не мог просто так от него отказаться. Он подвинулся немного, устроился поудобнее и невозмутимо заметил:

— Ну, вообще-то это было чрезвычайно интересное приключение. Начнём с того, что раньше я был плюшевой игрушкой. Но это вам будет неинтересно. Но когда я стал человеком, то из Изумрудного города сразу отправился в Лунную страну. Там, конечно, было неприятно, и страшно, и сыро, и потом там ещё была битва. Битвы вообще дело хорошее, когда ты побеждаешь. Но, правда, когда побеждают тебя, это уже не очень хорошо…

— Том, — перебил его Дональд, — начни ближе к делу.

Том покосился на Дональда неодобрительно. Он только-только намеревался рассказать о своих подвигах, а тут этот бывший рыцарь его перебил.

— Понимаете, — обратился к мрачным стражникам уже Дональд, — после победы над Пакиром на острове Горн произошло восстание...

— Нет, дай я расскажу! – нетерпеливо оборвал его Том, но Дональд уже добился, чего хотел: переключил мысли мальчишки на тему поближе к походу. – Так вот, там произошло восстание, принцесса Ланга прилетела к нам в Изумрудный город.

— И был совет, — ненавязчиво вставил Дональд.

— Да, был совет, — хмуро подтвердил Том. – Ланга там долго рассказывала. Что она потихоньку против Пакира там что-то делала, резервы его армии уничтожила, например. Потом про восстание рассказывала. Потом говорила, что рудокопы с рудокопами не должны воевать, что ей тоже неудобно держать на острове столько народу, пожаловалась, что Тогнар ей больше не подчиняется, что она не хочет, чтобы потом её снова обвинили в чём-нибудь, что ей не нужны восстания, что она не хочет повелевать ещё и рудокопами, в общем, у неё была куча проблем. А ещё у нас есть такоё парень, Аларм, он из ваших, из здешних, только когда он был маленьким, он убежал и выбрался на поверхность…

— И он сказал, что… — подсказал Дональд.

— Он сказал, что разбираться будем только с королём, а войны не будет, — послушно закончил Том. – Мы сначала хотели сделать разведку, но в разведку никого не пустили, сказали, что это не надо, даже мне не разрешили! А Ланга сказала…

К вечеру Том – с помощью Дональда, который периодически подправлял его рассказ, — успел дойти до того момента, когда он, Энни, Аларм и Элли прибыли во дворец Ланги, чтобы отправиться в поход; а количество пленных увеличилось в три раза. В их числе были отряды стражи ещё двух соседних туннелей и трое дозорных без драконов. Все они пытались сопротивляться только поначалу, но потом то ли на них действовали убеждения Дональда и Эльга, то ли непосредственность Тома, то ли весёлая компания своих же сотоварищей «по несчастью», и они без всяких возражений сдавали оружие и присоединялись к посиделкам. Некоторые же, особо рьяные, даже вызвались вместо Дональда стеречь «бывшего Кащея», особенно когда узнали, кто он такой.

Что произошло в тот момент в туннеле, когда страшный чёрный маг вдруг превратился в жалкого старикашку, толком никто понять не мог, а Ланга пока не спешила объяснять, и если и говорила что-то, то только по делу.

На следующий день к компании присоединились – не совсем по доброй воле – ещё с десяток человек. Это к стражникам пришла смена. Солдаты не сразу поняли, что происходит.

— О, лазутчиков поймали! – обрадовались вновь пришедшие.

— Ага, — доброжелательно отозвался Дональд и вытащил меч. – Сдать оружие!

— Что?! – ошарашено ахнули стражники.

— Лучше сдайте, — посоветовали их товарищи, уютно устроившиеся полукругом на земле. В центре сидел улыбающийся Том. – Всё равно отнимут, поверьте. Только силы потеряете…

Мысль о том, что втроём можно спокойно противостоять почти трём десяткам (если считать вчерашних «пленных»), не сразу укладывалась в голове солдат, но пробовать они не решили.

В это утро Дональду пришла в голову блестящая идея. После вчерашнего рассказа Тома он ещё поговорил с солдатами и понял, что, в общем-то, не все из них такие уж верные королевские защитники. А им что сказали, то они и делали, тем более что служить у короля было очень выгодно. Том своей болтовнёй, сам того не осознавая, сделал очень важное дело. Потихоньку до сознания солдат доходили те идеи, которые обсуждались в Волшебной стране: что короля у них не будет (и нет, его не убьют мятежники, но его не будет), и жизнь станет лучше. Примите как данность. Дружелюбно и очень весело Том рассказывал о планах и замыслах Ланги, Аларма и Элли, о том, что воевать никто не собирается, что рудокопы с острова Горн всего лишь хотят вернуться на родину, что короля Тогнара всё равно свергнут, и кто будет на его месте – неизвестно пока никому. Скорее всего, правителя позволено будет выбрать народу, но его кандидатуру должен будет одобрить Высший Совет Волшебной страны. Никаких жертв не потребуется, не будет ни кровавых восстаний, ни убийств, ни сражений – если только сами рудокопы это не затеют. Он говорил просто, всё равно, слушали ли его с одобрением или враждебностью. Не старался уговорить, просто рассказывал, убеждённый во всеобщем внимании и одобрении своей персоны и своего рассказа, как и всегда.

Пожалуй, даже если бы в отряде нарочно пытались придумать что-то подобное, то ничего бы не вышло. Том если и не привлёк стражу на свою сторону, то, по крайней мере, мягко и ненавязчиво убедил их не сопротивляться и не воевать против друзей из Верхнего мира. А это уже было достижением.

И когда Дональд получил от принцессы Ланги известие о том, что Тогнар уже отправился-таки на Источник, а в городе готовится восстание (ну не совсем восстание, но что-то вроде того против дворца…), то он поначалу немного растерялся: куда же ему теперь, как поступить? Не разорваться же. Но тут же быстро сообразил, что можно сделать.

И за полчаса до «наступления» на дворец Дональд отыскал Олдара, сопровождаемый половиной своих бывших «пленных». Остальная половина Дональду не очень-то поверила и предпочла остаться под наблюдением Тома и Эльга. Друзья ничего не теряли. Убить их вряд ли кому-то захочется (к тому же это будет крайне трудно сделать), а взять в плен – толку нет (и тоже трудно сделать). Тем более они и так тут все вместе сидят. Эльг, правда, поначалу хотел отправиться вместе с Дональдом, но потом все вместе здраво рассудили, что крылатый человек будет привлекать слишком много внимания.

102.

Когда Аларм и Элли встретили возле дворца остальных друзей, их вмешательство уже не потребовалось.

Дворцовая стража и личная гвардия короля Тогнара настолько растерялись от неожиданности, что не смогли организовать никакого сопротивления и вынуждены были сдаться на милость победителей. Впрочем, выбора им большого не предоставлялось: только смириться с неизбежным, и у кого-то раньше, у кого-то позже такая мысль всё же созревала. Тех же, кто был ну совсем не согласен, ждало либо усыпление (более жёсткий вариант), либо Верхний мир (этот вариант предложила Элли – забирать наверх самых ярых смутьянов и там держать в изоляции от своего народа, так они и сами собой останутся, и в то же время вреда никому не причинят).

Впрочем, все эти разбирательства, суды и совещания по поводу судьбы недовольных были позже. А сейчас во дворце царил тот буйный беспорядок, который бывает только после победного его завоевания простым народом. Чиновники, придворные, министры и советники сидели под стражей, ничего не понимая и громко возмущаясь. Но их было так мало, что на них даже внимания никто не обращал. Не слишком-то много у Тогнара нашлось сторонников. Как это водится, даже среди высокопоставленных чинов нашлись такие, кто его терпеть не мог (по разным причинам), а большинству было всё равно, и они просто были рады возможности что-то изменить, и не исключали потом извлечь из этих изменений свою пользу. В данный момент же это было неважно. Важно было главное – тирана больше нет, и жизнь станет светлее.

Разумеется, без помощи принцессы Ланги, по крайней мере, без её одобрения, ничего бы не вышло. Если бы восстание сейчас затеяли одни только рудокопы «из местных», то их бы бросили в тюрьму раньше, чем они бы хоть что-то успели сделать. Но теперь, когда не было власти короля, когда Кащей Бессмертный потерял всю свою силу, когда на помощь народу пришли Олдар, Дональд и уж тем более Аларм и волшебницы, — тут даже десять человек легко могли перевернуть всю эту махину погибающего государства и вернуть его на путь выживания, а потом – и жизни…

Вечером того же дня в Тронном зале бывшего Радужного дворца состоялся совет их всех, кто пожелал на нём присутствовать. Здесь были Аларм, Олдар, Веорса, Дональд, Том, Эльг, несколько бывших командиров Тогнара, старосты местных цехов, начальники заводов, человек пять из бывших придворных и чиновников короля, а также Элли, которая ещё не успела вернуться в Изумрудный город, и Энни, которая ни за что не захотела пропускать такое интересное событие. Ланги не было – она уже отправилась к себе во дворец, причём не забыла прихватить с собой спящего Тогнара и «бывшего Кащея». Но перед прощанием она пообещала поддерживать мысленную связь с Дональдом.

Первым слово взял Олдар.

— Я мало что понимаю в управлении страной, — начал он несколько смущённо, — но, думаю, прежде всего нам надо возобновить всё, что разрушила королевская власть. Восстановить связь с Верхним миром, с Подземной страной. Не просто безмолвную торговлю, а свободное общение. Я прав? – повернулся он к Элли и Аларму.

— И позволить желающим переселяться наверх, — добавил Аларм.

— Да, разумеется, — согласился Олдар. – И, возможно, пока мы не выберем своего правителя, нам придётся пользоваться некоторой помощью Верхнего мира или принцессы Ланги. Сейчас нам много чего придётся здесь перестраивать в жизни.

— Вот именно, — сказал кто-то из «местных». – А кто будет нашим правителем?

— Я бы предложила… — нерешительно начала Элли, и все с любопытством повернулись к ней: все уже знали, что это та самая Элли, которая когда-то здесь уже побывала и принесла – вместе со своими друзьями – много перемен стране Рудокопов. – Я бы предложила, чтобы пока, временно, единого правителя не выбирали. Пусть будет какой-нибудь Верховный Совет или что-то вроде того, куда может войти любой желающий и где будет полное равноправие. Потом, судя по тому, кто как себя поведёт, кого-то можно возвысить, кого-то исключить.

Все ненадолго задумались, а потом Дональд сказал:

— И Ланга это одобряет.

— И все правители Волшебной страны будут вмешиваться в наши дела? – хмуро спросил Веорса. – Мне это не нравится.

Он и к Элли относился несколько прохладно, хотя и с уважением.

— Только в крайнем случае, — вежливо ответила ему Элли.

— И, кстати, можете не беспокоиться, — весело улыбнулась Энни, — в дела друг друга мы вмешиваемся точно так же. Нельзя же всё время сидеть каждому в своей норе, пора и объединяться когда-нибудь.

— Энни, — сердито шепнула Элли сестре. Но та лишь снова невозмутимо улыбнулась.

Совещались долго. Элли и Энни до конца совета сидеть не стали, обсудив только наиболее интересующие их вопросы. Элли надо было возвращаться в Изумрудный город. Когда объявили небольшой перерыв, она потихоньку вызвала Аларма в коридор.

— Уже уходишь? – огорчился он.

— Что поделаешь, — виновато развела руками юная фея. – Приходится. Энни тоже пойдёт со мной, ей тут больше нечего делать. Но если что, зови, я всегда тебя услышу, — улыбнулась она.

Аларм кивнул.

— Обязательно.

Элли нерешительно помолчала.

— А ты надолго здесь хочешь задержаться? Учти, Дровосек тебе не простит, если ты не побываешь на его празднике, — со смешком предупредила она.

— Ну уж на праздник-то я точно приду, — усмехнулся Аларм. – Да нет, вряд ли надолго. Вот уладим здесь всё и… Ну, дальше я ещё не решил.

«Точнее, я решил, — подумал он, — но если б это только от меня зависело…».

Энни выглянула из-за угла, насмешливо улыбнулась и тактично исчезла.

Том пока оставался в Пещере, намереваясь потом ещё раз проплыть по подземной реке и возвратиться вместе с Дональдом в Чёрный дворец. Дональд и Эльг решили здесь задержаться, так же, как и Аларм – на несколько дней, пока не наладится более-менее новая жизнь и новый порядок в Пещере. Хотя все понимали, что для этого понадобится не несколько дней, а, скорее, несколько месяцев, — как и по всей Волшебной стране сейчас, — но хотя бы начать…

Олдар выглянул из зала в тот самый миг, когда Аларм на прощание осторожно обнял Элли и опять, не сдержавшись, поцеловал в щёку.

— До встречи, королева, — улыбнулся он.

— Удачи тебе, — тихо ответила она. Развернувшись, Элли ушла искать сестру, а Аларм только сейчас увидел отца.

Олдар ничего не стал говорить. Он всё видел и подумал, что, пожалуй, остаётся только гордиться своим сыном. Да, им теперь трудно будет сойтись заново. Тем более что и Аларм сейчас уже не одинок. Для них обоих теперь открывается новая жизнь… И всё же старый рудокоп был рад.

До Изумрудного города Элли и Энни добрались через то самое «окно» на площадке подземного хода. По пути от старой башни до дворца Элли непрерывно расспрашивала сестрёнку о её «подвигах», сердилась, переживала, хвалила и ругала, радовалась удаче и под конец заявила, что «больше никогда!». Энни скептически пожала плечами – мол, это ещё неизвестно. Хотя на самом деле она тоже была рада возвращению из Пещеры и концу своей трудной миссии.

Но её не покидало ощущение, что с Элли что-то не так. Хотя она по-прежнему была взволнованной старшей сестрой, но что-то её волновало, с Энни не связанное. Она держалась, стараясь этого не показывать, но ей явно было всё труднее и труднее. И вдруг Энни заметила, что сестра украдкой вытирает слезу.

— Что с тобой? – испугалась Энни.

Элли только покачала головой, неестественно улыбаясь.

— Ничего.

— Ну-ка давай, выкладывай, что ты там ещё себе напридумывала, — потребовала сестра. И Элли вдруг снова всхлипнула.

— Я просто не знаю, что дальше будет, — невнятно призналась она.

И тут Энни всё поняла. Обняв сестру, она ласково, как будто старшая, погладила её по голове.

— Ну вот, нашла, чего бояться! Аларм тебя любит, — уверенно объявила она. – И ты это прекрасно знаешь. Подожди, ещё жениться на тебе захочет, тогда уж точно не расстанетесь никогда!

— Да ну ещё, глупости, — попробовала возмутиться Элли, пылая от смущения. – Есть дела куда более важные…

— Я знаю, что говорю, — торжественно заявила Энни. – Так что не переживай, никуда он от тебя не денется, не потеряется и не забудет среди всех «важных дел». Я же вижу!

— Ну… может быть, — пробормотала Элли, сердито смахнув последнюю слезинку с ресниц. – Знаешь, как неприятно иногда чувствовать себя глупой девчонкой? – внезапно призналась она с робкой улыбкой. – Я ведь королева, и взрослая, а туда же…

— А королевы что, не люди? – засмеялась Энни. – Даже взрослые. Веса вон вообще жениха своего сколько лет ждала. И дождалась! И замуж выходит.

103.

Через десять дней в Фиолетовом дворце шло грандиозное торжество. По словам некоторых из присутствующих, такого здесь не было с тех пор, как впервые явилась сюда Корина и объявила себя принцессой, а Дровосека – королём. Теперь Корина, дежурно улыбаясь, скромно стояла среди гостей, время от времени вежливо кивая старым и новым знакомым. Теперь королевой Фиолетовой страны объявлялась Веса. И все в один голос утверждали, что новая королева не менее красива, чем прежняя принцесса. А главное – она не волшебница. Вообще никакая не волшебница. И это замечательно. Зато уж никто не сомневался, что она – добрая, действительно добрая. Ведь она взяла двоих детей из Подземной страны! Детей, у которых не осталось никого на свете. И будет для них мамой…

Много споров было по поводу дочери Весы. Есть ли она на самом деле? Правда ли, что Корина самозванка? И где настоящая дочь? Лангу Мигуны ещё не знали, даже не видели. Хотя между ними уже поползли невесть откуда взявшиеся слухи один чудней другого, самый безобидный среди них был о том, что настоящая дочь тайно училась волшебству у самой Стеллы, чтобы вернуть матери молодость, а самый невероятный – что Корина заколдовала Весу и спрятала на острове Пакира, и Ланга трое суток сражалась с ней без передышки, чтобы вернуть мать, и победила. Либо наоборот. Тут зависело от личного отношения к Корине. Были и такие, которым было всё равно, кто чья дочь, и они сходились на том, что у Весы было две дочери. В конце концов, какая разница?

Самое интересное, что Корина действительно была отдалённо похожа на Весу, хотя бы в общих чертах: тёмные вьющиеся волосы, румянец на щеках, улыбка, стройная фигура, рост, звонкий смех, только взгляд у Корины был более властным, да тон разговора тоже выдавал. Ланга была бы намного меньше похожа на мать – но это если не присматриваться. И таким образом, сходство Ланги и Весы отмечали только те, кто близко успел познакомиться с обеими. Они же и видели, насколько другой человек Корина: гордая властительница, жаждущая славы, всеобщей любви и поклонения. И она этого добьётся.

Кстати говоря, Корина уже этого добивалась, и неплохо. В Голубой стране она успела объехать штук семь мелких деревень, не считая Когиды, и везде была встречена с распростёртыми объятиями… Кроме Серого замка, в котором её встретило только заунывное привидение Мом. Корина не особо обрадовалась такому сюрпризу, оставленному на прощание Энни (хотя поначалу списала это явление на Людушку, но бывший людоед клятвенно заверил, что он тут ни при чём), но сделать с привидением уже ничего не смогла и смирилась с его присутствием. Потом подумала, что так даже весело. Привидение никому вреда не причиняло, и даже неплохо развлекало детей в деревнях, играя по вечерам с ними в догонялки. Отправившись же в гости, Корина оставила страну, замок и привидение под присмотром Людушки. Бывший людоед вообще-то планировал переселиться в собственный замок (лишь бы от Корины подальше), но, вполне представляя, в каком состоянии его старинное жилище, не слишком-то спешил приводить планы в исполнение.

В остальных странах дело тоже двигалось. За прошедшие десять дней Элли успела немного подлатать Фиолетовую страну, так что тут больше не извергался тёмный дым из подножия горы каждое утро; а Стелла вычистила все леса Розовой страны от нечисти Пакира, которая там пряталась с древних времён. Немало в этом ей помогла и Виллина и даже Ланга. А пока волшебницы занимались делами чудесными, остальные, кто не мог колдовать, подготовили в Изумрудном городе праздник в честь окончательной победы над силами Тьмы. А то никак не могли собраться со дня последней битвы с Пакиром. Впрочем, времени прошло ещё не так уж много. Хотя казалось – целая вечность… Праздник был назначен через две недели после свадьбы Дровосека и Весы.

Больше всех, конечно, при подготовке старалась Энни, причём старалась успеть везде: и в Изумрудном городе, и в Фиолетовом дворце, ей всюду было интересно, и она чувствовала, что без неё никак нигде не могут обойтись. И при этом она ещё успевала замечать задумчивые взгляды Аларма, бросаемые на её сестру, и в душе у неё разрасталось интересное подозрение. Но дел было так много, что делиться этими подозрениями было некогда. К тому же у них с Томом были и свои планы: бывший медвежонок уже вытребовал у Аларма карту Виллины и убеждал Энни отправиться с ним. А когда он в Розовом дворце случайно познакомился с некоей девочкой Лилией , обошедшей половину Волшебной страны и побывавшей во многих таких местах, какие ему и не снились, то его мечта о Большом Путешествии возросла до небес.

Но пока была свадьба.

Накануне торжества Элли едва убедила сестрёнку пойти хотя бы выспаться, потому что Энни за последние два дня с ног сбилась. Ведь надо было и на кухне побывать, и цветы разобрать, и ленты закрутить, и десять раз сбегать к счастливой невесте, и даже отправиться в Розовую страну к Стелле, чтобы ещё раз уточнить, как будет проходить церемония. На уговоры сестры она поначалу, естественно, ответила, что не устала, но когда Элли заметила, что иначе не отпустит её с Томом в поход раньше, чем через месяц («ну надо же немного ребёнку в себя прийти!»), смирилась и с явным удовольствием в последний вечер ничего не делала. Зато с утра снова вскочила ни свет ни заря и потребовала немедленно лететь в Фиолетовый дворец…

Церемония была назначена на полдень – это была свадебная традиция всей Волшебной страны, — и проводилась в парке перед дворцом. Даже с учётом того, что специально приглашённых гостей было сравнительно немного, парк уже с утра наполнился народом, и большую часть составляли гости, которые пригласили себя сами – в основном из городских ребят и молодёжи, впрочем, были и взрослые. Но их никто не прогонял. А уж о дворцовой прислуге, армии, всех высокопоставленных людей страны и, самое главное, всех их бесчисленных родственниках и говорить не приходится.

— Церемония, потом танцы, торжественный обед, концерт, парад, снова танцы, ужин, фейерверк… — задумчиво перечисляла Энни, вцепившись в Тома. Их то и дело, как волнами, относило друг от друга в толпе друзей и знакомых. – Программа немаленькая.

— Я так понял, что танцы только сначала будут танцами, а потом предполагают просто приятное времопреп… времяпропре… времяпре-про-вождение под музыку, кто-то будет просто болтать, кто-то будет ещё есть, кто-то будет ещё пить, кто-то будет ещё веселиться и так далее, — просветил подружку Том, споткнувшись только на длинном слове. Очевидно, услышанном от Страшилы. О программе же праздника он был осведомлён кое в чём даже получше Энни, потому что, в отличие от неё, не бегал туда-сюда, а с деловым видом расспросил только одного Дровосека. – Таким образом, танцы и ужин – это одно и то же.

Энни фыркнула и тут же подпрыгнула:

— Том, смотри! Это Ярка и Дорко?

— Они, — подтвердил мальчишка, вглядываясь.

Дети Весы, ничуть не робея, торжественно вышли из дворца. Чинным шагом они по расчищенной дорожке направились к невысокому помосту, увитому букетами белых и фиолетовых цветов, и встали рядом с ним.

Три недели в Фиолетовом дворце сделали детей совершенно неузнаваемыми. Ярка – чистенькая, нарядная девочка с неправильным лицом – абсолютно не напоминала сейчас того оборвыша, которого встретила Веса на пристани в Пограничной крепости. Дорко уже смелее глядел по сторонам, и только чёрные очки и непривычная бледность кожи выдавали в ребятах «подземное» происхождение. Ярка быстро освоилась во дворце, и только при встречах со сверстниками то и дело сжимала кулаки, а Дорко уже расковырял много нужных и ненужных вещей. Многолетние привычки трудно было искоренить, но все, и Веса больше других, надеялись, что доброе, но строгое (и главное, справедливое) отношение к детям поможет им стать нормальными людьми и обжиться в этом мире.

Том всё ещё с любопытством рассматривал детей, как вдруг часы пробили двенадцать раз. Сразу наступила тишина. Энни схватила его за руку.

— Началось, — прошептала она. И тут же над парком пронёсся гул голосов. Железный Дровосек, а чуть следом за ним Страшила и Смелый Лев, вышел из дворца. Он весь сиял, начищенный до блеска так, что больно было в глазах при взгляде на него. Мастера-Мигуны от всей души постарались подготовить своего правителя к самому счастливому моменту его жизни, сделать его красивым, сильным и поистине неотразимым.

Неторопливо и торжественно он спустился с крыльца и тут остановился. Развернувшись, он опустился на одно колено и склонил голову. И в этот момент восхищённый вздох вырвался из уст всех гостей. Из дворца вышла Веса.

— Какая она красивая, — не сдержала восторженного шёпота Энни.

Да, Веса поистине была красавицей. Она всегда была симпатичной, но теперь, как всякая невеста, – особенно. И не столько платье, причёска и драгоценности делали её таковой, сколько счастье, радость, бесконечный восторг во взгляде, в лице, в каждом движении. Она шла одна; по традиции, невесту должен был сопровождать кто-то из старейших родственников, но у Весы не было никого. Она шла медленно и спокойно, улыбаясь, и сияла от счастья не меньше, чем Дровосек – от солнечных лучей на металлической поверхности…

Энни даже не сразу заметила, что следом за Весой вышла Стелла: волшебница явно старалась держаться как можно скромнее. Сегодня по праву всё внимание принадлежало Весе и её жениху, которые так долго ждали друг друга. Веса спустилась с высокого крыльца и остановилась, повернувшись к Дровосеку.

Он поднялся и протянул ей руку. Толпа перед дворцом замерла. Было слышно, как ветер шумит в листве деревьев.

— Веса, дочь Вассы из семьи Ланди, — тихо и взволнованно начал Дровосек, — я, Ник Керли , прозванный Железным Дровосеком, правитель страны Мигунов, предлагаю тебе свою руку и сердце, свою корону и страну, свою жизнь и смерть. Будешь ли ты моей законной супругой и разделишь ли со мной мой жизненный путь отныне и навсегда?

Веса вложила свою руку в железную руку Дровосека и тихо ответила:

— Ник Керли, прозванный Железным Дровосеком, я, Веса Ланди, с радостью соглашаюсь стать твоей законной супругой и разделить с тобой твой жизненный путь отныне и навсегда. Пусть солнце и звёзды, пусть земля и небо, пусть воздух и вода услышат наши слова и сохранят наши клятвы, да не будут они забыты и нарушены.

Дровосек торжественно поклонился Весе и повернулся к народу. Под аплодисменты, радостные крики и даже кое-где умилённые всхлипывания он и Веса торжественно прошествовали на украшенный помост, окружённый толпой гостей, где и должна была произойти основная часть церемонии.

Энни тоже не смогла удержать слёз восхищения, настолько торжественной и трогательной выглядела церемония. Возможно, в любой другой обстановке подобные слова показались бы чересчур пафосными, но не теперь. Украдкой Энни покосилась на стоящего неподалёку Аларма. Интересно, как будет выглядеть он, когда будет произносить подобные слова? Так же торжественно и строго, как Дровосек, или нелепо, как всякий влюблённый мальчишка? Сейчас Аларм казался задумчивым и серьёзным. Старается запомнить и ничего не пропустить? Или обдумывает своё будущее?

Оглянувшись в очередной раз на Аларма, Энни внезапно заметила какое-то странно знакомое лицо чуть дальше от него и от удивления чуть не наступила на ногу Тому. Девушка, стоявшая в толпе чуть позади шеренги особо приглашённых высокопоставленных гостей, не сводила глаз с Весы. Внешность у неё была ничем не примечательна, одежда тоже – она могла бы показаться одной из горожанок. Но Энни могла бы с кем угодно поспорить, что это Ланга, изменившая свою внешность специально, чтобы никто её не узнал.

Тем временем Дровосек и Веса взошли на помост, снова повернулись друг к другу, и рядом с ними встала Стелла. В парке снова наступила тишина.

— Сегодня, — негромко сказала Стелла, оглядывая всех присутствующих, — в истории нашей страны происходит необычное событие. Счастливое событие. Двое людей, которые ждали друг друга более полувека, наконец встретились.

Энни украдкой смахнула слезу.

— Конечно, каждая свадьба – особенная, единственная и неповторимая, — продолжала Стелла с улыбкой, — но сегодня совершится, пожалуй, самая необыкновенная свадьба в истории Волшебной страны. Потому что простая девушка полюбила человека, целиком сделанного из железа. А его доброе сердце дало и ему способность любить. За много лет эта любовь не исчезла, не забылась и не угасла. Уже одним этим они заслужили право быть счастливыми. Они будут необычной семьёй, но их любовь войдёт в легенды всей Волшебной страны. Любовь ожидания, любовь терпения. Любовь, которая не роптала на судьбу, не замышляла зла за разлуку, а встретившись, не искала своей выгоды. Любовь, которая будет вечной и не отягчённой никакими земными препятствиями. Сегодня вы все присутствуете на необычном празднике. Празднике, которого не было уже более пятисот лет. Сегодня вы все будете свидетелями единственного в своей необычайности единения человеческих душ и сердец.

Стелла отступила и подняла руки, над которыми возникли два полупрозрачных светящихся венка – то ли из солнечных лучей, то ли из белоснежных цветов. Дровосек и Веса, взявшись за руки, опустились на колени друг напротив друга, и по их рукам как будто пробежали тонкие золотистые искры.

— Ник Керли, прозванный Железным Дровосеком, правитель страны Мигунов, пусть солнце и звёзды, пусть земля и небо, пусть воздух и вода услышат твои слова и сохранят твои клятвы, да не будут они забыты и нарушены. Клянёшься ли ты своей жизнью и честью любить и защищать твою законную супругу Весу, дочь Вассы из семьи Ланди, обещаешь ли ты ей непременную помощь в трудах, утешение в печали, защиту в опасности, покровительство перед сильными, содействие перед слабыми?

— Клянусь своей жизнью и честью, и добрым именем, — ответил Дровосек. И снова золотистые искорки пробежали по его пальцам.

— Готов ли ты принять её детей, как своих, и оказать им должную любовь и принять ответственность за жизнь и смерть их?

— Готов принять, — тихо сказал Дровосек.

Энни вцепилась в Тома.

— Это она про Лангу или про приёмных? – шепнула она на ухо другу.

— Наверное, про всех сразу, — так же шёпотом ответил Том. То, что эти слова не зря были вставлены в церемонию, было очевидно. Энни же снова оглянулась туда, где заметила Лангу. Та стояла, закусив губу и буквально впиваясь взглядом в Дровосека.

— Готов ли ты к терпению, сопереживанию, жертвенности отныне и навечно?

— Готов.

— Пусть же будут слова твои от всего сердца, и клятвы твои нерушимы! – улыбнулась Стелла.

— Пусть же отвернутся от меня и жизнь и свет, и люди и звери, и солнце и воздух, если я нарушу своё слово, — ответил Дровосек, и золотистые искорки на его руках закрутились змейкой и через несколько секунд свились в одно тонкое золотое кольцо на пальце правой руки.

Один из светящихся венков опустился и застыл над его головой, не касаясь её. А Стелла повернулась к Весе.

— Веса Ланди, пусть солнце и звёзды, пусть земля и небо, пусть воздух и вода услышат твои слова и сохранят твои клятвы, да не будут они забыты и нарушены. Клянёшься ли ты своей жизнью и честью любить и помогать твоему законному супругу Нику Керли, правителю страны Мигунов, обещаешь ли ты ему непременную поддержку в трудах, утешение в печали, помощь в опасности, содействие перед сильными, смягчение перед слабыми?

«Для Весы слова немножко другие, — подумала Энни. – Это и понятно…»

— Клянусь своей жизнь и честью, и добрым именем, — ответила Веса.

— Доверишь ли ему жизнь и смерть своих детей и примешь ли его, как отца для них?

Веса помедлила.

— Приму, — еле слышно проговорила она. И не только у Энни сжалось сердце. Но Энни, в отличие от многих, знала, что Ланга здесь…

— Готова ли ты к терпению, сопереживанию, жертвенности отныне и навечно?

— Готова, — твёрдо сказала Веса.

— Пусть же будут слова твои от всего сердца, и клятвы твои нерушимы!

— Пусть же отвернутся от меня и жизнь и свет, и люди и звери, и солнце и воздух, если я нарушу своё слово, — серьёзно ответила Веса. И второй венок застыл над её головой, а на пальце оказалось такое же золотое колечко, свитое из волшебных искорок.

Тут Энни снова отвлеклась на Лангу. Та стояла, сжав губы, и издали казалось, что она вот-вот заплачет, но она не плакала, потому что давно уже не умела плакать. Энни изо всех сил пыталась перехватить её взгляд и только краем глаза видела, как Веса и Дровосек поднялись, как Дровосек осторожно поцеловал свою невесту – теперь уже жену, как, по традиции Жевунов, под красивую и чем-то грустную песню детского дворцового хора, они торжественно обменялись венцами-веночками из уже ярких и осязаемых золотистых цветов; как, по традиции Мигунов, Дровосек преподнёс Весе ритуальный свадебный подарок – тонко выкованную золотую корону; как, по королевским традициям, Весу тут же короновали этой же самой короной, заменив её прежнюю, серебряную диадему. Впрочем, последнее действие Энни смотрела уже, не отрываясь. Веса снова опустилась на колени, но уже перед одним только Дровосеком, и он сам осторожно опустил золотой плетёный обруч ей на голову, а Стелла быстро помогла его закрепить.

— Будь же достойной королевой и помощницей королю, — тихо, но торжественно сказала волшебница. – Опорой трона, надеждой и радостью для всего народа.

— Пусть же примет меня народ, как принял и короля моего, — так же тихо ответила Веса. И опять – в обычной обстановке эти слова показались бы чересчур пафосными, ненужными и смешными, — но не сейчас, когда они имели какую-то неведомую, но очень могущественную силу, которая могла и должна была сделать их истиной.

Ещё несколько секунд Веса и Дровосек стояли, глядя друг на друга, а потом вдруг повернулись к людям и радостно подняли крепко сжатые вместе руки. И тишина кончилась. Все кричали приветственные слова, аплодировали, смеялись, а кто-то и плакал, не стесняясь. Длинная, красивая церемония была завершена, и все знали, что больше этого никогда не повторится. И от этого было даже немного грустно…

Правда, ещё через минуту Дровосек и Веса торжественно, рука об руку, спустились с помоста, и все – прежде всего высокопоставленные приглашённые гости, кинулись к ним с поздравлениями и подарками, где-то заиграла торжественная музыка, и поднялась обычная праздничная суматоха, когда всем радостно уже потому, что радостно всем сразу.

104.

Мне так нужна игрушка,

Хоть кукла, хоть зверюшка,

Но только обязательно живая!

Мультфильм «Живая игрушка»

Энни с Томом пробились к счастливой паре с некоторым трудом, оттеснив парочку сановников и главных мастеров Фиолетовой страны, которые с гордым видом пытались сделать вид, что детей, пусть даже это сестра Хранительницы и её друг, они не заметили.

— Ой, Веса, я прямо чуть не плакала, — сразу призналась Энни, от всей души обнимая старшую подругу, пока Том обменивался дружеским рукопожатием с Дровосеком. – Всё так красиво!

— Ну, за то, что красиво, тебе прежде всего спасибо, — смущённо улыбнулась Веса. Энни помотала головой.

— Не-не-не, я тут ни при чём. Церемонию тоже не я придумала. Так, это тебе от нас! Правда, это не совсем подарок…

С подарком Энни и Том долго ломали голову. Поначалу Энни пыталась подлизаться к сестре, чтобы подарок был волшебным, но Том впал в уныние по поводу того, что ничего придумать не может, и тогда Энни решила взять его к себе в компанию. Но даже вдвоём они ничего не придумали и в итоге договорились, что Элли сделает Весе и Дровосеку подарки от имени всех. Хотя всё равно оказалось сложно придумать, что подарить, потому что трудно подарить что-либо людям, у которых есть всё и которым ничего не надо. В результате долгих споров для Весы остановили выбор на шкатулке с сюрпризом. Сюрприз состоял в том волшебном свойстве, что в этой шкатулке всегда всё будет лежать в идеальном порядке (этим, конечно, занималась сама Элли). Вклад Энни и Тома состоял в том, что они написали под крышкой шкатулки поздравительные стихи (на большее их не хватило, но у них уже оказался случайно подготовлен свой необычный сюрприз). Аларм же передал Весе подарок от Виллины – магический «вечный» светильник, сделанный по принципу известного «вечного факела», но более красивый, на изящной серебряной подставке и с хрустальными подвесками.

Дровосеку сделать подарок было труднее, поэтому только Элли, как давний друг, смогла кое-что сообразить и преподнесла ему письменный набор – чернила трёх цветов, бумагу и чернильницу, украшенную особыми драгоценными камнями: при естественном освещении они были изумрудно-зелёного цвета, а вечером, при искусственном свете – фиолетово-красными (такие же камешки украшали и шкатулку Весы). Дровосек любил сочинять письма, но никогда их никому не отправлял, потому что не записывал. Да и редко возникала в них надобность. Но раз уж человеку так нравится сочинять письма, то почему бы ему не позволить это делать?

А у Энни с Томом чуть ли не в последний день внезапно появилась возможность преподнести свой сюрприз. Точнее, это была не совсем их идея…

И вот теперь, подождав, пока «старшие» отдадут свои подарки и уйдут, Том с серьёзным видом преподнёс Весе небольшую, изящно перевязанную лентой коробку.

— Что это? – с интересом спросила Веса.

— Открой, — предложила Энни с озорной улыбкой.

Веса нетерпеливо дёрнула за ленту, та упала, коробка открылась, и из неё вдруг высунулась недовольная голова куклы Розы.

— Здравствуйте, — строго сказала она. – Очень большая честь быть вашим подарком, сударыня. От всей души вас поздравляю.

— Здравствуйте, — проговорила ошарашенная Веса. Дровосек же сразу узнал Розу и выжидающе переводил взгляд с неё на Энни и на Тома, стараясь понять, кто же был инициатором этой шутки.

— Знакомьтесь, — заявила Энни, сияя. – Это Роза. Специалист по наведению порядка и строгости…

— Хотя по характеру она не подарок, — сказал Том. Эта фраза вызвала взрыв смеха у всех, кто стоял поблизости. Но Роза ничуть не смутилась.

— Подарок я или не подарок, а пользу могу приносить в отличие от всяких плюшевых медведей, воображающих себя мальчишками, — объявила она. – И если вы, уважаемые господа, не будете против, я уже сейчас могу приступить к своим прямым обязанностям.

— То есть… если я правильно поняла… вы и есть подарок? – с изумлением уточнила Веса у Розы.

— А что вас смущает? – деловито поинтересовалась кукла.

— Ну… вы же живая.

— И что? Кукол всегда кому-то дарят, — отмахнулась Роза. – А мне надоело сидеть среди Сказочного народа. К тому же у вас, насколько я знаю, есть дети, а детям, особенно девочкам, положено играть с куклами. Я же могу быть не просто игрушкой. Так что пусть вас это не волнует, я с большой радостью переселяюсь в ваш дворец, если, разумеется, вас это не стеснит.

— Нисколько! – заверила её Веса. Дровосек закивал.

— Вот и прекрасно. И… где же ваши дети?

— Вот, — Веса снова смутилась и кивнула на Ярку и Дорко, с огромным любопытством уставившихся на живую куклу.

Роза снисходительно оглядела ребят с ног до головы.

— Отлично. Ну что ж, если вы меня вынете из этой коробки, то я, пожалуй, займусь делом.

Веса аккуратно помогла Розе выкарабкаться на землю, и кукла, гордо подняв голову, зашагала к Ярке. Уже через минуту Ярка, Дорко и Роза, втроём, чуть ли не в обнимку, и с жаром о чём-то болтая, выбирались из толпы. Кажется, они уже нашли общий язык, и теперь ребята горели желанием рассказать новой, живой игрушке о своей жизни, прежней и теперешней.

— А ещё… — Энни помедлила немного и, вцепившись в руку Весы, заставила её наклониться к себе. – Ланга тоже здесь, я её видела, — прошептала девочка. – Только она не хочет, чтоб её узнавали, и прячется.

— Правда? – чуть не вскрикнула Веса.

— Тш, — Энни лукаво прижала палец к губам. – Я же сказала: она прячется. Во всяком случае, она была на церемонии. Но теперь, наверное, уже ушла.

Веса беспомощно заоглядывалась, но Дровосек успокаивающе взял её за локоть.

— Полагаю, то, что Ланга пришла, говорит о том, что праздник для неё небезразличен, — негромко заметил он. – Но у неё могут быть веские мотивы для того, чтобы не раскрывать здесь свою личность. Вы с ней ещё увидитесь.

Веса глубоко вздохнула.

— Да, конечно…

В это время подошёл с поздравлениями маршал Магдар, и Энни с Томом решили уйти, тем более что дело было уже сделано. Энни хотела всё-таки разыскать Лангу – если принцесса ещё здесь, — которую толком не видела с того дня, когда они победили Кащея Бессмертного. Хотя, с другой стороны, Энни было чрезвычайно интересно, что же подарят Дровосеку и Весе остальные, и в частности, та же Стелла. Но Стелла стояла слишком далеко, беседуя со Страшилой, и ребята, потоптавшись на месте, всё-таки отправились искать Лангу.

Но, как только они выбрались из толпы, обнаружили, что Лангу уже нашли Аларм и Элли – или, может быть, она сама их нашла. Ланга, конечно, всё ещё была в облике неприметной девушки-горожанки, и разговор вёлся тихо, почти неслышно для посторонних, и в некотором отдалении от основной массы народа. Когда Энни и Том подошли, все повернулись к ним. На лицах были улыбки.

— Ну и чья была идея такого подарка? – сдерживая смех, поинтересовалась Элли.

— Не поверишь, но самой Розы, — ответила Энни, и это была правда. Когда они с Томом, вконец сломав голову невыполнимыми идеями (стихотворение на шкатулке – всё же недостаточный подарок), отправились в гости к Сказочному народу, Роза выслушала их сетования и сама же предложила такое необычное решение проблемы.

— Сочувствую Розе, — серьёзно заметил Аларм. – Дети её замучают.

— Что ты знаешь о детях! – отмахнулась Энни, и Аларм вынужден был отвернуться, чтобы никто не заметил пунцовые пятна на его щеках.

— Хорошо ещё, что мне не предложили с ней играть, — негромко вставила Ланга тоже с усмешкой. – «Девочкам положено»…

— Роза опытная кукла, — заверила всех Элли, всё ещё сдерживая смех изо всех сил. – Она много поколений детей пережила. Начиная с меня.

— Вот уж никогда бы не подумала, что ей столько лет, — сказала Ланга, глядя на Тома. Мальчишка закивал.

— А мы тебя узнали, — заявил он. – Только подумали, что ты уже ушла.

Ланга невозмутимо поджала губы.

— Ну, вообще-то… не могла же я пропустить такое событие. А теперь у меня, значит, объявился папаша…

— И братик с сестричкой, — добавила Энни.

— Мне в любом случае всё равно, — с деланным пренебрежением ответила Ланга. – За маму я, конечно, рада, но у меня пока своих проблем хватает.

Но было видно, что она действительно очень рада и только пытается всеми силами скрыть свою радость и не показать её другим. По давней привычке все эмоции гасить в себе.

Энни оглянулась. Толпа вокруг Весы и Дровосека уже уменьшалась, а невдалеке, возле танцплощадки, оркестр возбуждённо листал ноты.

— Скоро танцы, — определила девочка. – Ланга, ты до какого времени с нами?

— Танцы – это явно не по мне, — фыркнула принцесса. С её временной внешностью наивной юной горожаночки её обычные высокомерные ухмылки казались неуместными, а потому неправдоподобными. – Предпочитаю развлекаться как-нибудь по-другому.

— Отлично, — не смутилась Энни. – После праздника, часов так в десять, мы будем возвращаться в Изумрудный город. Если хочешь, можешь нас немного проводить и заодно расскажешь всё и подробно! А если не расскажешь сейчас, будем тебя каждый день к нам вызывать, — шутливо погрозила пальцем девочка и со смехом, подхватив верного Тома, умчалась к площадке для танцев. Хотя танцевали оба с медвежьей грацией (уже пытались), но это не было достаточно веской причиной стоять столбом. Уж точно не для Энни и Тома.

Ланга развела руками.

— У тебя очень упрямая сестра, — заметила она Элли.

Та с улыбкой кивнула.

— Да, я знаю.

Ланга с сомнением оглядела Элли, потом Аларма и со вздохом отвернулась.

— Что ж, до встречи. Удачно повеселиться.

— Спасибо, — поблагодарил Аларм, тоже улыбнувшись в ответ. Ланга становилась человеком. Ещё не совсем нормальным человеком, но уже не хищным зверьком.

Оркестр уже приготовился играть, и Веса под руку с Дровосеком уже шли в сопровождении длинной свиты гостей и местных высокопоставленных чинов к танцевальной площадке, по периметру которой тоже были расставлены и развешаны букеты и гирлянды цветов.

— Идём? – Аларм вопросительно протянул руку Элли.

— Куда? – с недоумением спросила она и вдруг заметила его взгляд. – Ты что! Я танцевать не буду.

— Это ещё почему? – усмехнулся Аларм.

— Я не умею, — призналась Элли.

— А волшебство куда делось? – поддразнил её Аларм.

Элли смутилась ещё больше.

— Ну… Это ладно, но… А ты?

— Знаешь, — невозмутимо заявил Аларм, крепко сжимая её руку и ведя к остальным гостям, — война и оружие, конечно, в моей жизни и в моём воспитании занимали много места, но не всё . Можешь удивляться.

— Уже удивляюсь, — пробормотала Элли.

— И, раз уж мы настроены дальше на мирную жизнь, то почему бы в ней не быть месту и праздникам, и танцам? – улыбнулся Аларм и кивнул в сторону Дровосека и Весы. В этот момент наступила короткая тишина, а потом оркестр грянул торжественный вальс.

Дровосек, хотя и был железным, но не зря столько лет прожил под жёстким руководством Корины, которая к воспитанию короля тоже руку приложила. Теперь же Дровосек танцевал не с властной и уверенной в себе Кориной, а со своей любимой Весой, и нежность и счастье преобразили его. Он двигался легко и осторожно, а Веса буквально взлетала и плыла в его сильных руках над землёй, как птица. Пусть её движения и уступали по отточенности и изяществу дворцовым танцорам, но это был танец света и радости. Все любовались прекрасной парой, и никто никак не мог осмелиться тоже вступить в круг.

Аларм повернулся к Элли.

— Позвольте пригласить вас на танец, моя королева, — тихо проговорил он с лукавой улыбкой в глазах.

Элли только головой покачала с удивлением.

— С удовольствием, мой рыцарь, — прошептала она с такой же улыбкой и приняла его руку.

Стелла тихонько отступала подальше в толпу гостей. Её дело было сделано, её ждала Розовая страна. С улыбкой она наблюдала за Дровосеком и Весой, за их счастливыми лицами, за их радостью. И ей тоже становилось радостно и спокойно от того, что все вокруг были полны этой радости. Это она уговорила Лангу прийти на праздник, и знала, что на самом деле принцесса Подземного царства сейчас тоже счастлива – за маму. Счастлива и спокойна так, как не была спокойна уже много-много лет. Подарок Стеллы для Весы был не только от имени Стеллы – это она уговорила Лангу согласиться на это, и теперь на груди Весы висел медальон с миниатюрным портретом её дочери. Стелла радовалась всему. И теперь можно было уйти.

Дровосек с Весой кружились в середине площадки, и вдруг Стелла заметила ещё одну пару – красивую, юную, светлую. И тоже счастливую. Вот и для этих двоих всё кончилось хорошо. Или, точнее сказать, всё только начинается. Как же жаль, что здесь нет Виллины… Но у них ещё будет свой праздник, и она их увидит – в венце их счастья.

«Похоже, — с удовлетворением отметила Стелла про себя, — мне придётся придумывать ещё одно последование свадебной церемонии».

Медленно отступила она за спины гостей, скрылась за углом дворца, взмахом руки сотворила лёгкое облачко и улетела в полуденное небо, никем не замеченная среди радостного блеска праздника. Впереди было ещё много праздников…