Пламенное сердце (гет)

Когда Хибана очнулась, я уже чувствовала себя куда лучше: тошнота практически полностью прошла, голова более не кружилась. Единственное что — моя кожа до сих пор была розовой от всего этого жара, а чёрная майка была прожжена лепестками Хибаны.

Так и сидели мы втроём: Айрис в одном нижнем белье, поверх которого она натянула шубу Хибаны, сама Хибана, валяющаяся на полу без сознания, и я, в дырявой одежде и думающая только о том, что хочу в отпуск. Ну, ещё и стаскивающая с Хибаны её вторую шубу, чтобы прикрыться, а то не шибко прилично выходит. Надо бы заказать повседневную одежду из того же материала, что и униформа. Хотя стоить это будет огромных денег.

Кое-как прикрывшись, я поднялась на ноги и отряхнула невидимую пыль со штанов. Примерно в этот же момент и проснулась наша принцесса. Выглядела она так себе: одежда грязная, макияж смазался, волосы спутались, а на щеке расползался огромный синяк. Я подавила грустный вздох, понимая, что выгляжу сейчас точно так же.

— Слушай, я не хочу больше драться, да и ты, наверное, тоже, так что просто расскажи нам всё, что знаешь об огнелюдях, и мы уйдём, — произнесла я, садясь на корточки рядом с Хибаной. Её взгляд наконец прояснился, и в нём промелькнуло узнавание.

— Ты довольно сильна и упорна, — усмехнулась принцесса. — Ладно, я расскажу вам, что знаю, но сперва мне надо прийти в себя.

Я присвистнула: вот так просто расскажет? Что же это, волшебная драка, заставляющая злодеев сдаться и раскрыть все козыри? Довольно неплохо.

Вот только мы не в сёнен манге, чтобы я повелась на это. Да и запахло от Хибаны не очень-то и приятно.

— Нет. Прямо сейчас, в таком состоянии, мы спустимся вниз, где ты отзовёшь всю свою бригаду, а затем подпишешь договор, в котором обещаешь, во-первых, наплести верхушке какую-нибудь чушь, чтобы Восьмой бригаде не досталось за ночное нападение на Пятую; во-вторых, рассказать Восьмой бригаде всё, что тебе известно об огнелюдях и самовозгорании; и в-третьих, обязуешься в дальнейшем делиться всеми результатами своих исследований с Восьмой бригадой. Затем мы всё это нотариально заверим. Всё понятно?

— Шинра!.. — возмутилась Айрис — она всегда верила в чужие обещания, я же верила в силу бумажек.

— А ты умна, чёрт, — шикнула Хибана, и Айрис перевела свой возмущённый взгляд уже на неё.

— Как ты можешь так говорить, сестра? Неужели ты собиралась обмануть нас?

По взгляду Хибаны я поняла, что та сдерживается от того, чтобы ударить себя ладонью по лицу. Очевидно же, что человек в положении принцессы постарается выиграть себе немного времени, чтобы успеть доложить верхушке о произошедшем, и чтобы уже сама верхушка разбиралась с нашей бригадой и её деятельностью. И хорошо, если всё окончится штрафом или увольнением отдельных сотрудников (например, меня), но ведь могут вообще всю бригаду расформировать.

Кажется, это наконец-то дошло и до Айрис. Теперь её выражение лица сменилось на гневное и недовольное.

— Ты же хороший человек! — искренне произнесла сестра. — Ты ни за что бы так не поступила! Я тебя знаю.

— Ты знаешь прошлую меня, но не настоящую.

— Сначала я тоже так подумала, но, придя сюда, я поняла, что ты настоящая и ты прошлая — один и тот же человек. Просто раньше ты не пряталась под маской жестокости, не скрывала свои чувства из-за страха. Вот и вся разница. В душе ты всё такая же добрая и нежная сестра Хибана.

Речь Айрис была довольно короткой, но даже меня она пробрала до мурашек. Удивительно, как наивная и местами подслеповатая сестра иногда умела зреть в самый корень и говорить подобные вещи таким непринуждённым голосом.

Пробрало не только меня — у Хибаны на глаза навернулись слёзы, а сама девушка чуть вздрогнула. Она что-то тихо прошептала, Айрис так же тихо ответила ей. Я отвернулась, понимая, что меня их разговоры не касаются. У них общее прошлое, в котором им самим надо разобраться и в котором мне нет места.

Спустя какое-то время, когда обе девушки замолчали, я поднялась на ноги и подала им руки. Те, опираясь на меня, поднялись. Ноги Хибаны дрожали, поэтому мне пришлось подставить ей плечо.

— Хэй, Айрис, сбегай предупреди лейтенанта, что всё окончено, пусть готовит бумаги. Мы подойдём через пару минут, — произнесла я. Сестра тут же кивнула и поспешила вперёд — только край шубы и мелькнул. Мы с Хибаной остались наедине. Та испустила короткий смешок:

— Как всегда простодушна.

— Ну, это то, за что её и любят. Правда за идею нагрянуть на территорию вашей бригады посреди ночи её стоит лишить премии, — цокнула я.

Странно. Мы с Хибаной были абсолютно разными, но при этом я чувствовала между нами какую-то духовную связь — мы сходились во взглядах и принципах. Более того, я уверена, что и сама принцесса почувствовала эту связь: её глаза на мгновение вспыхнули.

А потом мы обе подавили смешки.

— Слушай, я понимаю тебя и твою мотивацию, — заговорила я, когда мы вновь двинулись на выход, — но, пожалуйста, пойми и нас. Я, если честно, не особо хочу принуждать тебя к чему-либо, но договор даст нам уверенность в завтрашнем дне и в тебе лично.

— Я всё понимаю, — кивнула Хибана. — Ты говорила про мои дальнейшие эксперименты… Если честно, теперь я даже не знаю, стоит ли вообще этим заниматься. Я проиграла, моё пламя — единственная вещь в этом мире, на которую я могла положиться, — предало меня… Я не знаю. Я честно больше ничего не знаю.

Я тяжело вздохнула, прекрасно понимая, откуда берутся подобные мысли. Нет, Хибана не была резко сбита с толку своим проигрышем, однако он добил её. Такой человек, как Хибана, несмотря на внешнее превосходство, на самом деле довольно неуверенный в себе. Внутри её точит множество мыслей, куча «а если бы» и «а вдруг». Она погрязла в них уже очень давно, они каждый день делали её лишь слабее и слабее. Моя драка с ней стала лишь финальным гвоздём в крышку гроба её самоуверенности. Теперь только мне решать — забить этот гвоздь до конца, заставив Хибану всю оставшуюся жизнь притворяться тем, кем она не является, или же вырвать этот гвоздь, давая ей возможность найти свою цель.

И я выбрала второе.

— Пламя бывает разное. Пламя погубило мою мать и моего брата, но пламя же дало мне сил. С тобой так же, верно? Но не спеши отрекаться от того, что помогает тебе стать лучше; помни, что пламя не только уничтожает, оно ещё и очищает. Ты — умная и способная девушка, ты гениальнее всей моей бригады вместе взятой и помноженной на десять. Ты — выдающаяся личность, и твоё присутствие здесь и сейчас — это благословение миру. Не будь тебя, то кто бы занимался этими экспериментами? Кто бы осмелился на такое? Людям из Хайджимы Индастриз интереснее экспериментировать над живыми людьми. Так что просто продолжай то, что делала до этого. А если начала сомневаться в силе своего пламени — значит, начни тренироваться, чтобы оно стало сильнее и чтобы в следующий раз уже я проиграла.

Хибана издала странный звук и отвернулась, от неё пошёл сладковатый запах. Я же покачала головой. Дальнейший путь мы преодолели в тишине.

У здания нас уже ожидали. То тут, то там были раскиданы бессознательные тела ребят из Пятой бригады, наши же из Восьмой стояли гордые и целёхонькие.

Оказавшись на свежем воздухе, Хибана отлипла от меня, уже более устойчиво стоя на ногах, и приказала своей бригаде сдаться. Затем мы все вошли обратно в главное здание, где сели за стол и принялись составлять договор. Как и большей части бригад, у Пятой был свой собственный нотариус, который без лишних слов принялся руководить процессом.

Лично я предпочла не лезть во все эти бумажные процессы, а присела рядом с Артуром и уставилась в никуда. Я думала о обо всём и ни о чём одновременно. Мои мысли медленно перетекали с одной темы на другую, и порой они могли быть вообще никак не связаны. Я, если честно, просто устала и дико хотела завалиться в кровать. Однако перед этим мне стоило бы хорошенько помыться. Более того, завтрашнее дежурство никто не отменял — поднимут же ни свет ни заря и заставят горбатиться. Всё это так сильно напоминало студенческие годы, что аж тошно становилось. Нет, свой универ я любила, но спать я любила больше.

Из прострации меня вывел шум: оказалось, что Хибана и командир Оби сперва замяли всю ситуацию перед начальством, а затем решили устроить праздник живота. От мыслей о еде мой живот заурчал, и теперь я даже не знала, чего мне хотелось больше: спать или есть.

Так что, пока лейтенант Хинава нанизывал мясо на шампуры и разжигал мангалы, я подворовывала кусочки нарезанных овощей. Дела мне не нашлось, чему я была только рада, поэтому с чистой совестью слонялась туда-сюда. Удивительно, но от всей этой суматохи во мне будто прибавилось сил.

Мясо было невероятно вкусным — умение лейтенанта контролировать силу огня, позволило сделать мясо сочным, но при этом полностью прожаренным. Никогда раньше не ела такой вкусный шашлык, даже в прошлой жизни.

Вкусная еда окончательно разморила меня, и я, позёвывая, начала допытывать у командира, когда мы вернёмся домой.

— Сегодня мы переночуем в Пятой бригаде — ответил он, и тогда следующей моей целью стала Хибана. Я поинтересовалась у неё, где мне можно переночевать, и она, краснея как маков цвет, с запинкой ответила что свободных мест в женских казармах не так уж и много. При этом рядом с ней распространилось сразу два запаха: гниловатый и сладкий, причём второй перебивал первый.

От сладости я чуть не задохнулась: так на моей памяти пахли только самые сладкие молочные шоколадки с клубничной начинкой. Их я не особо любила, но запах узнала тут же. Я проморгалась, не до конца понимая, чем он был вызван.

Помнится, несколько похожий запах когда-то давно исходил от моей матери…

— Так как мест мало, ты будешь спать в соседней со мной спальне. Я надеюсь, ты не против? Просто… Просто Маки-сан будет с девочками из Трёх ангелов, Айрис в комнате с монашками. Больше мест в казармах нет, так что… Только по соседству со мной… Если ты, это, ну, не против. — Под конец её голос совсем затих. Я удивлённо приоткрыла рот. Эти запинки, этот румянец на щеках, этот запах и отвод взгляда… Хибана что, влюбилась? В меня?

Сама мысль о чём-то подобном показалась мне чересчур глупой. Чтобы в меня влюбиться, надо иметь стальные яйца и быть слепым на оба глаза. А ещё тупым, как пробка.

Я нахмурилась, но решила не развивать эту тему и дальше.

— Всё в порядке, просто проводи меня, — чуть улыбнулась я. Хибана тут же закивала.

Она отвела меня в соседний с главным зданием дом. Он не выглядел так же роскошно, как главное здание, а, наоборот, был совсем простеньким. Мне это понравилось.

В доме было три этажа. На первом была гостиная, спальня, две ванные, кухня, столовая и несколько жилых комнат. На втором — ещё пара ванн и жилые комнаты. Здесь жили девочки из Трёх ангелов. На последнем же, третьем этаже, располагалась зона Хибаны. Никто не смел подниматься туда без её ведома. Здесь также было две ванных и две жилых комнаты, одна из которых являлась гостевой для особо важных персон, а вторая принадлежала самой принцессе. Также здесь был её рабочий кабинет и мини-кухонька, где всегда было полно сладостей, быстрозаваримой лапши и чая с кофе.

Меня устроили в гостевой комнате. Я поблагодарила Хибану за всё, вновь почувствовала исходящий от неё запах сладостей, и поспешила растянуться на кровати. Та была большой, двуспальной. На ней могло бы поместиться три, а то и четыре меня. Серьёзно, эта кровать не идёт ни в какое сравнение с той, что стоит в нашей бригаде.

Сон сморил меня достаточно быстро, и я отрубилась, чтобы проснуться через десять часов от вкуснейшего запаха. Мой живот призывно заурчал, но веки оказались тяжелее, и я просто махнула рукой на голод. Но не тут-то было: с утра просыпается не только Шинра, но и её мочевой пузырь.

Делать было нечего, пришлось подниматься и искать ванную. Там я заметила щётку, лежащую в коробочке. На ней аккуратным почерком было выведено «для Шинры». Также подобные этикетки были и на мыле, и на зубной пасте, и на полотенцах и даже на шампунях. Решив, что это точно разрешение от Хибаны делать что угодно, я поспешила принять душ, смывая с себя вчерашнюю грязь и копоть.

После душа стало совсем хорошо. Кое-как вытерев волосы махровым полотенцем и оставив их сохнуть самостоятельно, я оделась в комплект одежды, что предусмотрительно оставила Хибана ещё до моего пробуждения: это оказались удобные чёрные бриджи и кофта со свободными рукавами. Грязную пижаму я скинула в таз.

На выходе из ванной меня поджидала Хибана.

— Пойдём скорее, я приготовила завтрак. — И потащила меня в сторону её кухоньки.

То, что Хибана назвала завтраком, на деле больше напоминало какой-то пир: тут был и мисо-суп, и рис, и омлет, и рыба, и нори, и бобы. И пахло от всего этого великолепия, стоит признать, очень и очень вкусно.

— А что насчёт остальной Восьмой бригады? — поинтересовалась я.

— Они уже позавтракали, — небрежно бросила Хибана. — Мы должны собраться через полчаса в главном здании, так что кушай быстрее.

Что ж, так я и поступила. Хибана неотрывно следила за тем, как я ем, и если бы не мой нюх, я бы решила, что еда отравлена, и принцесса просто хочет не пропустить тот момент, когда я откинусь.

— Нефероятно фкуфно, — прочавкала я, забывая обо всех приличиях и запихивая в и так полный рот кусочек омлета. Я будто не ела несколько дней — такой дикий жор напал на меня.

Однако саму Хибану моё отсутствие манер нисколько не расстраивало: наоборот, она становилась всё счастливее и счастливее. Что ж, это мне лишь на руку.

Когда с завтраком было покончено, мы спустились на первый этаж и вышли на улицу. Следов вчерашней потасовки не осталось; будто ничего не и не было. Меня лишь восхитило, как быстро Пятая бригада сумела избавиться от всех улик.

В главном здании нас с Хибаной встретил командир Оби и лейтенант Хинава. Они кивнули в знак приветствия, и я кивнула им в ответ. За считанные минуты подтянулись и остальные: Маки выглядела весьма помятой, а Артур вообще спал на ходу. Я-то ушла ещё в начале праздника, а они явно оставались там до самого конца. Интересно, сколько же они всего проспали? Вряд ли больше шести часов.

Но, несмотря на некую несобранность коллектива, Хибана поудобнее устроилась в своём кресле и начала свой рассказ. Она говорила о том, как загорелся монастырь, где она провела детство, как она начала проводить свои первые эксперименты, что ей удавалось расследовать, что она создавала. Из последних достижений особо выделялось два: усиление огнечеловека и выявление причины самовозгорания.

С первым лицом к лицу столкнулся Артур и признал, что да, опыты Хибаны показали свои плоды, и тот огнечеловек был довольно силён. О втором же Хибана сказала коротко:

— Все самовозгорания были вызваны неестественным путём, за ними кто-то стоит. Более того, на данный момент больше всего самовозгораний происходит в районе Синдзюку.

Что ж, это несколько потрясло нас. В попытке узнать причину самовозгорания я всё же думала о вероятности того, что за всем этим кто-то стоит, но больше склонялась к теории, что после катастрофы в теле человека появился какой-то ген или микроб, который в какой-то момент реагирует на контакт с солнцем, и человек самовозгорается. Не знаю, насколько моя теория была верна, но теперь она не имела никакого смысла.

— Исходя из того, что ты сказала, то у меня есть только одно предположение, кто во всём этом замешан, — медленно произнесла я. Что ж, подобная теория тоже в своё время казалась мне правдивой. — Скорее всего, человек, который создаёт огнелюдей, как-то связан с Первой пламенной бригадой — всё же их церковь как раз находится в Синдзюку. Более того, я думаю, что в этом также может быть замешана церковь.

— Что ты такое говоришь, — нахмурился капитан.

— Не все люди столь честны и невинны, как наша сестра, — ответила я. — Что есть религия? Что её породило? Что породило богов, в которых люди верили? Страх и неумение объяснить природные явления. Тысячи лет назад люди не понимали, почему идёт дождь, а потому создали себе бога воды. Люди боялись загробной жизни, а потому построили вокруг смерти целый культ и наделили его своими богами. Точно так же происходит и в наше время. Почему люди верят в Солнце, как в бога? Потому что не могут объяснить причину самовозгорания, потому что не понимают, почему именно произошла катастрофа. Пока есть то, что люди не понимают, вера будет существовать и укреплять свои позиции. А когда есть толпа народа, придерживающаяся одной идеи, найдётся и тот, кто будет пользоваться этой идеей в своих целях. Завоевание территорий, глупые обряды, чтобы стрясти денег, — всё это цель, которая достигается группкой людей за счёт верующих. Однако когда появляется человек, способный дать научное объяснение происходящему, вера людей слабеет. — Я перевела дух и встретилась взглядом с Айрис, меж бровей которой пролегла складка. Что ж, пора поделиться с ней знаниями, которые я отрыла в этом мире. Спасибо университету за то, что он научил меня искать информацию и сопоставлять её с различными исследованиями и данными. — Примерно двадцать пять лет назад жил независимый от Хайджимы Индастриз или государства учёный по имени Лафлар, он занимался исследованием катастрофы и даже ездил на континент. Он посвятил годы, чтобы узнать причину самовозгорания. В газетах писали, что он вот-вот узнает правду. Он давал кучу интервью, в которых рассказывал про свои наработки. Люди верили ему. Если посмотреть статистику, то в это самое время количество прихожан церкви сократилось вдвое. Половина населения Токийской империи стала атеистами. Это очень и очень много людей. Однако не проходит и трёх месяцев, как профессор Лафлар умирает от самовозгорания, а все его наработки сгорают в огне. После этого ещё несколько недель огнелюди появляются то тут, то там. Количество прихожан церкви к следующему кварталу увеличивается более, чем в полтора раза. Понимаете, к чему я веду?

— К тому, что церковь может стоять за созданием огнелюдей, — ответила Хибана. — Лично я поддерживаю точку зрения Шинры. Более того, если учесть обстоятельства смерти профессора Лафлара и то, что я узнала об огнелюдях, вероятность того, что его убрали специально, довольно высока.

Я кивнула. Правило «если хочешь найти виновного — укажи на церковь и точно не ошибёшься» работает в обоих мирах.