Ты всегда будешь моим родным сыном (джен)

Прежде чем я начну эту историю… очень длинную историю, длинной в 15 лет… 15 лет которые непоправимо сказались на моей жизни, я хочу кое-что сказать. Мое имя — Дио Брандо, и я всю жизнь отказывался мечтать о совместной жизни с кем либо, будь то даже любовница или обыкновенная прислуга. Я довольствовался скромной загородной виллой в Италии подальше от общества и заполнял свое многочисленное свободное время, чем только приходилось, будь то банальное чтение, просмотр всяких глупых шоу и даже изредка попытки в какое-либо искусство. В особенные дни, например в праздники я позволял себе появиться в городе и возможно приобрести что-то для себя.

Назвать такую жизнь несчастной уж точно нельзя, но как бы мне не хотелось в этом признаваться, счастливой она так же не была. Мне точно чего-то не хватало, и я похоже догадывался чего именно. Возможно мне так просто кажется, но иногда я думаю, что в Англии многое было иначе. Помниться я упоминал, что жизнь с кем-то в одном доме совсем не для меня, но Джонатан был особым случаем. Пусть мой сводный брат и был в какой-то степени наивным и глуповатым добрячком, все же он смотрел на множество вещей под своим углом и не скрывал своих мыслей по этому поводу. Интересно, что бы он подумал об Италии?

В прочем мне остается только догадываться, ведь Джонатана не стало уже как несколько лет. Порой сложно представить, как какой-то кашель смог свести в могилу такого детину, как он. Тем не менее его доброта не оставила меня даже после собственной смерти. Именно его солидное наследство позволило мне переехать в Италию и зажить так, как мне угодно.

В моем доме немного семейных фото, но они все же есть. На одной из стен перед моей спальней как раз висит парочка наших совместных фото с праздников и поездок, на каждой их них он счастливый как ребенок. Его неподдельная радость с той стороны фото казалась такой живой, что я сам не замечал, как проникался ей. Мысли о ДжоДжо вызывали на моем лице улыбку даже в самые не легкие периоды.

Я помню момент, как застыл перед стеной с фотками как загипнотизированный, без понятия сколько я тогда простоял, но по ощущениям вспоминалось минут десять. Уголки губ сами по себе дергались вверх, но чем шире становилась улыбка, тем больнее она ощущалась. Я вглядывался в фото, с головой погружался в эти счастливые моменты с братом, я даже начинал замечать, как оживает изображение, слышал наш смех и разговор, я потерял связь со временем, был как во сне. Все это продолжалось ровно до того момента, пока звук дождя с улицы не вернул меня в реальность. Только тогда я заметил как затуманились мои глаза. Я моргнул несколько раз, пытаясь избавится от нее, после чего прислонил ладонь к лицу. Тут я ощутил, как кровь прилила к моим щекам. Тыльная сторона ладони была мокрая, а одна из капель умудрилась протиснуться через губу и я четко ощутил соль на кончике языка.

Тут я очнулся окончательно. Я словно какой-то преступник огляделся по сторонам, надеясь, что никто этого не видит и как ошпаренный понесся в ванную комнату. После этого я еще очень долгое время чувствовал смущение, когда проходил мимо этой стены.

Должен еще упомянуть, что после смерти Джонатана я имел некоторые проблемы со здоровьем. Живот время от времени скручивало, особенно по ночам, от чего я на долгие часы лишался сна. Я не обращался за помощью к врачу, так как списал все на стресс. Я выбрал не очевидный метод лечения для себя, а именно шатался ночью по знакомым окрестностям, пока не становилось лучше. Я делал это на протяжении весьма долгого времени. Просто бродил по ночным улицам или полям, стараясь занять голову наименее дурными мыслями. Так боли пропали окончательно, но привычка осталась даже после переезда в Италию. Я иногда просыпался посреди ночи, и когда не мог заставить себя заснуть после многих попыток, просто одевался и уходил, порой даже возвращался под самое утро, после чего без сил падал на кровать и засыпал в тот же миг.

Моя вилла стоит на одном из холмов и с него открывается неплохой вид на город. Когда я смотрю на него, то усмехаюсь и мысленно благодарю таких же полуночников, в чьих окнах до сих пор мигает свет. Как ни как создают атмосферу для меня.

Наблюдение за людьми так же входило в список моих увлечений. Я делал это в основном когда выбирался в город, но бывали редкие случаи, когда в паре километров от моего дома какие нибудь отдыхающие разбивали свои лагеря, из любопытства я останавливался поблизости и наблюдал. Бывали и одиночки и влюбленные пары, компании друзей. Все это было для меня вполне безобидно и мало что зачало. А вот, что заставляло мое лицо действительно перекашиваться от отвращения были, конечно, семьи с детьми. Мелкие противные вечно визжащие и плачущие твари, недовольные по малейшему поводу, гадящие под себя и размазывающие свои чертовы каши и пюре по всему своему лицу. Хотя и те что были постарше вели себя ни разу не лучше. Не каждый взрослый может быть в мыслях быть таким же жестоким как многие сопляки.

Я никогда не тратил этих мазохистов, в лице родителей, что намеренно превратили свою жизнь в такой кошмар много времени и удалялся практически через две минуты.

Я забыл рассказать еще кое о чем. Почему же я переехал из Англии в Италию? На самом деле хороший вопрос. Я бы мог сейчас начать говорить о красоте здешних пейзажей, вкусную еду, замечательную культуру и следующие бесчисленное количество пунктов, которые можно присвоить любой другой стране, да и я сильно сомневаюсь, что кому-то действительно захочется слушать о подобном.

После смерти Джонатана я правда нуждался в смене обстановки. Я никак не могу это объяснить, что-то просто тянуло меня туда. Хотя я даже ни разу не интересовался Италией и почти не знал здешнего языка, но все равно оказался здесь. Приобрел свою виллу на холме недалеко от леса, разобрался с финансовыми и не только делами и кажется получил свой кусочек удовлетворенности, правда как сказано только кусочек.

Когда я въехал в свое новое жилище оно показалось мне даже очаровательным. Лозы на стенах, деревья под окнами, свое подобие террасы, все было как нужно. Тем не менее кое-что в нем меня все же разочаровало, а именно сад на заднем дворе. Было видно, что бывших хозяев он особо не волновал. Дорожки и некоторые клумбы было почти не разглядеть за высокой травой и кустарниками, ровно, как и несколько окон за лозой.

Кирпичный сарайчик для садовых инструментов рассыпался с каждым днем на глазах, я долго не мог придумать, что с ним делать, прекратить его мучения и все же разобрать до последнего кирпичика или дать вторую жизнь и попробовать восстановить. Но тот момент он так и продолжал одиноко стоять в дальнем конце сада и зарастать еще сильнее.

Я думал, что займусь садом через пару месяцев, как только привыкну к новому месту и разберусь с делами, но пару месяцев растянулись на пару лет.

О своем мысленном обещании заняться садом я вспомнил только в апреле. Утром я ненароком обратил внимание на окно в коридоре, которое закрывали лозы и лишь тогда я признал, что в коем-то веке мне следует заняться более-менее полезным делом. Я вышел через заднюю дверь на террасу вдыхая свежий утренний воздух.

Погода в последние дни становилась все теплее, а ночи светлее. Я мог носить более тонкую и открытую одежду на улице. Мой взгляд прошелся по саду, еще сильнее заросшему, чем в последний раз. Желание бросить эту затею подкрадывалось все ближе, чем дольше я смотрел на всю эту картину, но я встряхнул головой не собираясь тянуть следующего года и позволить вырасти джунглям сзади моего дома.

Первым делом я хотел избавиться от лишних зарослей. Я направился по уже совсем пропавшей в траве тропинке в глубину сада, а точнее к кирпичному сарайчику, что бы найти ножницы или секатор, а может даже маленький топор для избавления от кустов.

Наконец, пройдя через заросли я остановился. Этот приятель выглядел совсем плохо и похоже я ни разу не преувеличил, когда сказал, что он буквально рассыпается на глазах. Стоило мне чуть дернуть за дверную ручку, как та тут же оторвалась, но хотя бы дверь открылась. Среди паутины и всякого хлама я все же нашел еще пригодные ножницы и решил испытать их на деле.

Рядом как раз росло несколько погибших розовых кустов, которые вряд ли смогли зацвести снова. Я никогда в серьез не занимался садоводством, но был уверен, что покупка в городе справочника или журнала улучшит ситуацию. А пока мне нужно просто избавиться от всего лишнего, купить в будущем новых саженцев, немного декора и может найти газонокосилку.

Ножницы хоть и пролежавшие взаперти несчитанное количество времени не успели сильно заржаветь и неплохо справлялись со своей работой. Недалеко уже собиралась куча из колючих веток и вскоре от ближайших кустарников остались маленькие обрубки торчащие из земли. Стало куда больше пространства. Я наконец смог увидеть каменное ограждение из щелей которого прорастало немного мха. Я взял несколько веток из кучи и перекинул их на другую сторону через ограждение, пока еще не придумав, как разделаться с ними. Время медленно шло, и территория становилась все просторнее, я неплохо управился за два часа. Я немного выдохся и решил на время присесть. Во время работы я смог найти маленькую каменную скамейку, которая была рядом с изгородью. Я сел и удовлетворено поглядел на плоды своих трудов.

Я в шутку подметил для себя, каких только сокровищ не найдешь в заросшем саду. Сначала полуразрушенный от времени сарай, затем каменный забор, скамейка. Я подумал о том сколько мне еще потребуется времени, потрудится, что бы найти сундук с золотом?

Как я скоро узнаю совсем немного.

Наконец я встал и собирался продолжить работу, пока до меня не донесся легкий шелест листьев. Я огляделся, пытаясь найти источник звука. Я оглянулся по сторонам и обратил внимание на скопление нетронутых мной кустов не известного для меня происхождения. Они не были колючими, с крупными листьями и окруженные густой травой. Как мне показалось растительность в метре с половиной от этого места была слишком густой и зеленой для этого месяца. Конечно теплеть в этому году начало рано, но… мне трудно было что-то сказать по этому поводу. Вдруг я снова услышал шелест и теперь точно мог сказать, что звук доносился именно оттуда. Я сделал несколько шагов в сторону кустов и травы. Возможно это могла быть птица или маленький дикий кролик, но тогда услышав мои шаги любой зверек поспешил бы уже покинуть свое укрытие, но делать этого здесь пока никто не спешил.

Я на мгновенье остановился. За всей этой зеленью на секунду мелькнуло что-то розовое. Я набрал воздуха в грудь и подошел вплотную, отодвигая заросли куста обеими руками.

Первое, что я тогда почувствовал было недоумение. Между несколькими кустами я обнаружил маленькое круглое пространство, напоминающее отдалено птичье гнездо. Только вместо гнезда я обнаружил яркую розовую одежду, украшенную в нескольких местах брошками и пару мужских туфель лежащие рядом. Как я сказал одежда была яркой и не выглядела старой и нельзя было сказать, что она лежит здесь черт знает сколько. Может кто-то из ребят хулиганов или чудаков выбросил их сюда или спрятал этой ночью?

Так я поначалу и подумал, пока не заметил под тканью маленький бугорок. Что-то находилось под одеждой прямо сейчас. Я опустился на колени и уперся ладонями в землю, продолжая смотреть на это удивительное явление. Я постарался подползти поближе, стараясь не задевать ни ткани одежды, ни то что находилось под ней. Я начинал немного догадываться, но все еще старался это отрицать. Мне хотелось верить, что это брошенный щенок или котенок. Я замер, не издавая ни звука. Я смог уловить тонкое, но совсем тихое сопение.

Я все же осмелился осторожно взять край воротника розового костюма и медленно потянуть его в сторону. Я снова замер, не понимая, как реагировать. Совсем маленький, возможно не достигший и месяца младенец. По моей спине пробежала дрожь.

Я слышал немало историй о том, как молодые родители испугавшиеся ответственности избавлялись от своих детей. Но ведь даже если кто-то взаправду хотел избавиться от этого ребенка, то почему не подкинул его к детдому или больнице? Ну или хотя бы в город, где больше людей и квартир? Ну даже если почему-то выбор пал на мой дом, то зачем было выбрасывать ребенка в донельзя заросший сад, а не положить на террасу? В подобной ситуации вопросы будут бесконечны.

Под моими пальцами хрустнул сучек. Глаза малыша медленно приоткрылись. Он моргнул несколько раз, все еще сонный. Его головка с золотистым пушком, осторожно повернулась. Он не сразу понял, что находится не один. Некоторое время он продолжал оглядываться вокруг, пока его взгляд не столкнулся со мной. Он так же замер, как и я. Два бирюзовых глаза внимательно разглядывали меня. Он совсем не выглядел глупым и я не мог назвать его уродцем. Можно подумать, что я спятил, но хоть я и видел это дитя впервые, я почувствовал отголоски чего-то родного и близкого, такого доброго и теплого. Я чувствовал это только тогда, когда смотрел на фотографии Джонатана, вот только пусть чувства к ребенку и были не такими сильными, но ощущались они совсем немного, но живее.

Остается только поражаться этому малышу. За все то время, пока он находился здесь ни разу не заплакал, ни хныкнул. По его виду не скажешь, что он напуган, голоден или замерз. Он скорее был насторожен и также не понимал происходящего. Его ладошка сжала розовую ткань костюма, который сейчас служил ему постелью. Высокие для него кусты и трава укрывали от ветра, правда ночной воздух мог быть слишком холодный для него.

Я слегка приподнялся и снова наклонился, протягивая руки в сторону ребенка. Он не сдвинулся с места и даже не вздрогнул, просто продолжал смотреть на меня, пока я старался потеплее укутать его и взять на руки. Я поднес его ближе к своему лицу. Насколько же маленьким он был, легко бы поместился в моих двух ладонях, но при этом он был крепок и здоров. Я аккуратно прижал одной рукой его к своей груди.

— Не беспокойся дружок, сначала проверим все ли с тобой в порядке, а потом может найдем твоих маму и папу.

Он перестал наконец пялится на меня и прижавшись к груди снова стал сонно хлопать глазками. Я зашел в дом, стряхивая с ног рабочую обувь. Первым делом я поднялся в спальню. Малыш на короткое мгновенье обратил внимание на фотографии моего брата и снова поднял взгляд на меня. «Думаю вы бы друг другу понравились». Из чего я тогда сделал этот вывод?

Я зашел в спальню и положил своего маленького приятеля на кровать, после чего подошел к шкафу, пытаясь найти более разумную альтернативу для пеленки, чем выброшенный кем-то костюм. Наконец под руку попался бежевый плед. Должен был сойти на некоторое время. Малыш то осматривал окружение, то снова глазел на меня, постепенно мне становилось его жаль все сильнее. До этого момента я думал о том, что разберусь с ним как можно скорее, позвоню в полицию, расскажу как все было и избавлю себя от всех проблем.

Я вернулся к постели с пледом и уже собирался сделать все как надо. Еще одна причина для возмущения состояла в том, что на ребенке не было никакой одежды, даже подгузника. И я еще что-то говорил по поводу того, почему его не оставили у крыльца?

Ни о какой заботе даже говорить не стоило. В прочем ко всему прочему я узнал, что ребенок таки оказался мальчиком, и весьма чистоплотным мальчиком в плане того, что его подобие пеленки оказалось полностью чистым. Хотя радоваться с другой стороне здесь тоже нечему, это вероятно могло послужить намеком, что ребенок даже ничего ни ел или делал это слишком длительное время назад.

Наконец малыш был укутан. Я оставил его в комнате на некоторое время, что бы пойти позвонить в полицию. Я снова остановился рядом с фотографиями ДжоДжо. Я опять начинал засматриваться и погружаться с головой в мысли о всей этой ситуации. Я вспомнил этот момент из моей жизни. Когда семья моего брата с распростертыми объятьями приняла меня к себе, после смерти моего родного отца. Я был для них ни кем, но все равно они относились как к члену своей семьи и я избежал участи попасть в детский дом, где с вероятностью мог вырасти в беспризорника, если бы меня никто не усыновил.

Телефон был совсем не далеко, в паре метров от меня. Я косился то на него, то на фотографии, то на комнату в спальню. Мысли снова начали превращаться в огромный клубок. Если я отдам его, то что произойдет с ним потом? Если никто не захочет забрать его, то мало того что проживет в приюте один, так еще и узнает с возрастом, что настоящие родители буквально выбросили его в чей-то сад вместе с ненужным хламом.

Я глубоко выдохнул и вернулся в комнату к малышу. Я приоткрыл дверь и заметил, что тот уже снова успел заснуть. Не удивительно, спать укутанным в мягкий плед на кровати уж точно приятней, чем на улице в старом саду. Я подошел к постели и осторожно сел рядом. Одна из пружин внутри матраса предательски скрипнула. Снова я умудрился потревожить его сон. Он снова проснулся и ожидающе посмотрел на меня.

— Извини, приятель. Снова не даю тебе поспать, правда?

Выражение его лица ничуть не изменилось.

— Знаю, ты вряд ли пока можешь понимать то что я говорю, но похоже тебе придется здесь задержатся. Мы обязательно разберемся с тобой.

Его голова немного наклонилась в бок, понимал он меня или нет, не было понятно.

— Я конечно постараюсь обеспечить для тебя все что нужно, но извини, нянька из меня никакая.

Он сделал то, чему я удивился больше всего. Его губы медленно дернулись в улыбке. Его маленькая ручка высунулась из под пледа и потянулась в мою сторону.

— Что? Чего ты хочешь?

Он на секунду задержал свой взгляд на ладошке, потом снова на мне. Я неловко откашлянулся и тоже протянул к нему свою огромную ладонь. Мои большой и указательный пальцы осторожно сжали его крошечную ручку. Она была светло розовая, теплая и мягкая. Однако я почувствовал, что сделал что-то не то. Лицо малыша снова сделалось выжидающим, но на этот раз я уловил грустные нотки.

— Ты что? Хочешь что бы я тебя взял на руки?

Он не издал ни звука. Я отвел взгляд в сторону и выдохнул. Осторожно я поднял его и приблизил к своей шее. По всему телу пробежали мурашки, когда моя кажа почувствовала это легкое прикосновение. Его золотой пушок терся о мою щеку, а ухо щекотало от тоненького и теплого дыхания.

— Надеюсь, что ты доволен.

Через пару часов я был уже в городе, намеревался купить молока, детской смеси, бутылочки и еще кучу всяких мелких детских вещей, хорошо что денег было предостаточно. Было в какой-то степени неловко. Представьте взрослого крепкого мужчину стоящего в очереди, нагруженного вещами для грудничков. Несколько молодых девушек посчитали это забавным и постоянно хихикали за моей спиной и шептались. В конечном итоге я не выдержал и повернув голову прикрикнул на них, чем спровоцировал уже более гневное шептание. Я не обратил внимание и взяв пакеты с покупками пошел к своей машине. По дороге домой так же заехал в книжный магазин за справочником для молодых родителей, который хоть и был полностью на итальянском, но это не доставило мне проблем.

Уже дома я накормил его смесью. Он пил из своей бутылочки без всяких капризов, мирно прикрыв глаза и удобно устроившись на моей руке. Было трудно поверить в свое везение, за весь день я ни услышал от него ни единого звука.

Эту ночь я провел не один. Малыш посапывал на моей груди, пока я снова не мог заснуть, а мое тело нуждалось в ночном воздухе. Естественно я не мог себе позволить покинуть постель и вместе с этим потревожить мальчика. Я ожидал, что провести первую ночь с необычным гостем будет непосильным трудом для меня, но вскоре мое тело смирилось с тем, что сегодня я все же никуда не пойду. Так я провел эту ночь без сна, думая о своем и смотря в потолок. Только под утро с первой зарей и лучами солнца мои веки начали тяжелеть. В последний раз я взглянул на мальчика, мирно спящего со мной и сжимающий в кулачек ткань моей ночной футболки. Золотой свет восходящего солнца освещал его розовое личико, он несколько раз дрогнул во сне. Пришел и мой черед улыбнуться, прежде чем присоединится ко сну моего малыша. Моего сына. Моего Джорно. Да, это имя было для него самым подходящим.

С того момента, как я принял решение усыновить Джорно прошло полгода. Первые несколько недель я смотрел в сад через окно, на то место где я нашел его. Я ждал, что кто-то придет хотя бы за тем что бы проверить не забрал ли кто нибудь ребенка, но никто даже не проезжал мимо моей виллы. Так же я просматривал новости по телевизору и в газетах, ожидая увидеть статью о пропаже ребенка, все было бесполезно. До Джорно никому не было дела. Я решил не продолжать это расследование, да и не хотел. Джорно уже привык ко мне, а я к нему. Он успел подрасти и окрепнуть, а его волосы стали пушистее, и их оттенок становился все более похожий на мой. Необычное совпадение, но я не вижу в этом чего-то ужасного.

Мне приходилось чаще посещать город для покупок, и на одной из распродаж я даже нашел коробку полную кассет с мультиками и детскими книжками. Джорно явно были не интересны те программы которые смотрел я. Вскоре я вообще перестал смотреть их и переключился на мультики и обучающие передачи, за компанию к сыну. Говорить он научился только к двум годам, но до этого уже многое понимал для его возраста.

Каждый раз, когда мы смотрели очередной мультфильм или читали книжку, если он встречал незнакомое для него слово или то чего он не понимал, то начинал вопрошающе смотреть на меня и указывать пальчиком на непонятный для него предмет. Это означало, что я должен был незамедлительно объяснить ему что это означало и чем являлось. В основном он интересовался животными и соответственно чаще смотрел мультики с их участием.

На праздники я часто дарил ему плюшевые игрушки в виде зверей и детские энциклопедии о природе. Все это помогло ему постепенно научится говорить и читать, даже немного писать. Я не собирался отдавать его в детский сад и старался обучить его сам. С этим у нас не было проблем. Джорно медленно, но верно старался познавать одновременно как и английский, так и итальянский. Но я все еще думал над тем устроить ли мне его в школу. Пусть решит это сам, когда вырастет.

Я окончательно оставил полуночные прогулки и всю ту ерунду которой я раньше старался себя занять. В этом не было никакой нужды, я должен был думать о своем сыне и о его будущем. Он уже мог ходить, читать и разговаривать. Мне снова хочется сделать акцент на его волосах, ибо те росли достаточно длинными. Он принял оригинальное решение, а именно просил меня заплетать их в косу. Я не спорил с ним и по этому делал, как он мне говорил. Подстригаться он отказывался наотрез, даже челку. Не знаю откуда он только взял эту идею, но он решил собирать свою челку с помощью трех бигуди в причудливую прическу, которая вообще-то очень ему шла.

Джорно уже почти шесть лет, но он продолжал оставаться таким же тихим и спокойным, как в первый день, когда я нашел его. Время летело быстро, иногда мне кажется, что слишком быстро. За это время, как я уже сказал, поменялось многое, но кое-что я пока утаивал, а именно способность, которую открыл для себя Джорно.

Я продолжал работы в саду помимо воспитания сына. Наш сад уже не выглядел таким бедным. Сын был рад помогать мне. Мы окончательно избавились от лишних зарослей, посадили новые цветы и деревья, обзавелись в некоторых местах фигурными кустами и живой изгородью, проложили новую дорожку из гравия, восстановили сарай для инструментов. Мы проделывали большую работу, и Джорно нравилось играть здесь когда мы выбирались на прогулку. В один из этих дней я сидел на веранде за книгой, в то время как мой сын сидел за каменной скамейкой и играл с чем-то. Я поначалу не обращал на него много внимания, я просто поглядывал на него время от времени, хотя знал, что он никуда не уйдет без разрешения, да и с разрешением тоже. Он почти никогда не просился на прогулку в одиночку.

Трудно сказать, что он был замкнутым ребенком. Он скорее предпочитал держать сильные эмоции при себе. Я иногда переживал за него. Если когда нибудь ему придется вступить в общество, то получится ли у него завязать с кем-то дружбу? Не многим все-таки по душе люди подобного типа.

Возвращаясь к тому самому дню. Я читал книгу, изредка поглядывая на играющего Джорно. Мне слегка смутило то, что он не взял с собой никаких игрушек, но тем не менее умудрился найти себе развлечение. Я даже слегка заинтересовался.

— Чем занят, Джорно?

Его плечи дрогнули. Похоже он был так увлечен своим занятием, что мой голос слегка его напугал. Он повернулся ко мне с виноватым личиком.

— Я нашел камень, папа.

Я кое-как подавил в себе смешок, что бы не смущать ребенка сильнее.

— Ясно… Похоже это очень необычный камень, правда?

Он опустил голову и повернулся назад к скамье.

— Да, папа.

Больше он ничего не сказал. Я пожал плечами и тоже вернулся к своей книге. Ничего удивительного. Многих детей привлекают камни из-за форм или цвета, если только они не начнут кидать их в окна и животных. Но Джорно точно не станет использовать камни в таких целях.

Прошло некоторое количество времени, пока меня до смерти не напугал вскрик Джорно. Я резко поднял голову, отбрасывая книгу в сторону увидел, как малыш сидел на земле и держался за свой живот.

— Джорно!

Я вскочил на ноги и бросился к нему. Резко повернув его на себя, я заметил что тот весь дрожал и был ужасно бледен.

— Джорно? Что случилось?

Он молчал и глубоко дышал, испуганно смотря на меня и все держался за свой живот.

— Джорно, если у тебя что-то болит, то сейчас же скажи мне.

Он продолжал молчать. Я старался говорить с ним спокойно, но все еще нервничая я волей не волей сжал его плечи.

— Ну что же ты? У тебя нет никаких причин скрывать от меня свои проблемы, тем более если ты поранился.

Он опустил голову, и посмотрел на свои руки все еще обнимающие его живот. Я начинал терять терпение.

— У тебя болит живот, верно Джорно? Если так, то лучше нам пойти домой.

Он медленно покачал головой.

— Обещай, что не будешь ругаться.

Я глубоко выдохнул, все еще ничего не понимая, но все же дал слово. Это похоже успокоило его и придало уверенности. Его руки разжали живот и я заметил, что Джорно прятал небольшой камень. Мое беспокойство усилилось.

— Сын, разве я тебе не объяснял, что с некоторыми вещами надо обращаться осторожно?

Его лицо нахмурилось. Я слегка обидел его.

— Я не играл с ним… И ты обещал, что не будешь ругаться.

Наши роли поменялись, так что теперь я чувствовал, что отчитывают меня. Пришлось попросить прощения. Джорно похоже принял мои извинения и наконец показал мне злосчастный камень полностью. Мне пришлось присесть. Моя челюсть старалась не упасть на землю. Этот парень не переставал наполнять мою жизнь разного рода «сюрпризами». Камень, который сначала казался простым, имел четыре настоящие лягушачьи лапки, которые при этом двигались.

— Я просто подумал, что этот камень похож на лягушку.

Что это был за ребенок! Восемь лет назад я нашел брошенного мальчика в своем саду, который при этом умудрялся оставаться тихим и спокойным, с которым никогда не было конфликтов. К тому же еще этот самый мальчик мог превращать неодушевленные предметы в живых существ и растения. Это звучит максимально нелепо, насколько это возможно, но тем не менее так это и было на самом деле.

Что же все-таки стало с тем прыгающим камнем? Джорно решил, что когда ни будь сможет сделать из него нормальную лягушку, поэтому спрятал его в коробку от обуви в своей комнате, иногда доставая его и играя с ним. Я первое время опасался, за его новую силу, что Джорно не сможет контролировать ее в таком возрасте, поэтому не решился отпускать его в школу. Я решил, что он будет заниматься через интернет, который еще только развивался, но все-таки я смог найти что-то подходящее.

Я просто не мог допустить, что бы кто-то догадался о его способности. Невозможно представить, что бы сделали с ним, если бы он ненароком проделал один своих трюков с помощью своей силы. Даже когда он наконец сможет более менее хорошо контролировать все это были и другие опасения. Если вдруг он столкнется с ситуацией когда не сможет совладать со своими эмоциями, то будет очень велика вероятность того, что произойдет большая неприятность.

Через два года после инцидента с камнем его способность неплохо развилась. Он сам становился более открытым со мной, но по-прежнему оставался скромным.

Единственное, бывали моменты когда я замечал его грустным. Разумеется, это было когда он меня не замечал. Джорно бы ни за что не показал мне свою печаль, если бы та у него была. Я прекрасно понимал его. Кто бы не мечтал о способности превращать предметы в животных? Однако для нашего мира это было бы просто ненормальным.

Если бы нашли такого человека, тому было бы не избежать лабораторных мук и экспериментов, а может чего похуже. Контактировать с обычными людьми для него правда слишком рискованно.

Возвращаясь к теме со способностью. Я мало чем мог помочь ему с этим. Из помощи я мог обеспечить минимум моральную поддержку. В принципе никто и ничто не может ему помочь. Но я все равно старался не бросать его, и был рядом, когда он тренировался.

Мы часто сидели в саду, потому что там было больше воли и меньше риска разгромить

что нибудь по случайности, чем в доме. Мы продолжали использовать ветки, камни и другой мелкий мусор, который лежал неподалеку. У него пока не получалось делать крупных существ и растения. Он начинал с маленьких животных, насекомых и цветов, и постепенно достигал успехов. Я советовал ему не пользоваться своей силой слишком часто из-за некоторых рисков. При мне он следовал этому совету, но иногда мне казалось, что когда Джорно оставался наедине с собой он мог в определенной ситуации дать себе волю.

Как-то раз я попросил его снова помочь мне с мелкой работай в саду. Нам нужно было перетаскать новые мешки с удобрениями в сарай, которые были достаточно крупными. Сначала мы работали, как обычно, пока мне не понадобилось отойти по делам. Джорно сказал, что продолжит без меня. Когда я вернулся через пять минут сын сказал, что вся работа уже сделана. Я собирался снова удивиться и спросить как он это сделал, но меня отвлек маленький кролик, который прыгнул в сарай. Начиная постепенно догадываться в чем дело, я направился к сараю. Конечно никакого кролика я уже не увидел, но за то заметил мешок удобрений, который лежал чуть подальше от своей кучи. Джорно подошел ко мне сзади и посмотрел в ту же сторону, что и я.

— Извини, папа, но мне не хватило сил донести последний.

Я только улыбнулся и потрепал его по голове.

— Тогда иди возьми мороженое и подкрепись им силач.

На его лице тоже появилась улыбка. Такая искренняя и теплая, что мое сердце в тот момент дрогнуло, давно со мной такого не было. В этот момент Джорно решил добить меня полностью. Он подошел ко мне еще ближе и обхватил мой торс руками. Его голова еще едва дотягивала до моей груди. Я вздрогнул и застыл на месте, такое происходило между нами нечасто. Джорно должен был иметь особое расположение духа в этот момент.

— Спасибо, пап.

Ко мне вернулась способность двигаться. Я взял его за плечи и слегка отстранил от себя, что бы присесть на одно колено и быть с ним на одном уровне. Его вид сначала был непонимающий и он с неким испугом ожидал что будет дальше.

— Не за что, Джорно.

Я все еще продолжал держать его за плечи, и после моих слов я притянул его к себе.

Настало его очередь быть шокированным. Но через несколько мгновений я все-таки почувствовал его тонкие руки на своей шее. Я прекрасно знал, что благодарил он меня вовсе не за мороженое.

Сегодня у нас вечеринка! Трудно поверить в это, особенно мне, но мой сын отмечает уже десятый день рождения. Я решил, что сегодня он более чем волен выбрать, где и как мы отметим праздник. Его выбор пал на то, что бы съездить в городское кафе. Не буду говорить, как меня это сначала озадачило. Обычно мы праздновали дома или ездили на природу. Несмотря на то, что мы редко куда вместе выбирались, я обычно старался делать для него достойные праздники. Однако я понимал, что нельзя всю вечность держать его в четырех стенах и подальше от цивилизации. Плюс ко всему за его силу можно было теперь много не беспокоится и несколько часов смены обстановки ему бы никак не повредили.

Я знал про одно неплохое кафе в городе, где часто родители устраивали для своих отпрысков праздники. Я решил, что для Джорно оно тоже подойдет. Я не рассчитывал на что-то глобальное, просто собирался заказать торт, мороженое или любое другое лакомство, которое бы захотел Джорно.

Пока мы ехали, я читал список нотаций, по поводу того, что бы не отходить от меня далеко, не разговаривать с незнакомцами, что-то где-то лишний раз спросить и так далее. Джорно вовсе не глупый ребенок, но перестраховка никогда не помешает.

Так мы вскоре оказались на месте. Рядом со входом была группа из пяти детей, в основном подростков, которые были старше Джорно. Некоторые из них имели хулиганский вид, поэтому перед тем как выйти из машины я сказал Джорно если что не обращать на них внимания и держатся ближе ко мне.

Мы вышли из машины и направились ко входу. Мы старались не замечать их, как и они нас по началу, просто стояли неподалеку и болтали о своем. Правда когда мы прошли мимо разговор между ними притих и компания таки молча сопроводила нас взглядом, преимущественно Джорно. Когда мы вошли и заняли свой столик я спросил, что бы тому хотелось и выслушав пожелание полностью отправился на кассу. Джорно остался за столом дожидаться меня. Молодая девушка за стойкой выслушала заказ, дала несколько советов по нашему заказу и оставила меня ожидать. В это время в кафе зашел кто-то еще. Оказалось это были два паренька снаружи. Я задержал взгляд на них, к счастью они не смотрели ни на меня ни на Джорно, просто захотели по-мороженому. Я решился отойти в уборную, надеясь, что за две минуты моего отсутствия ничего не случится.

Оказалось, что мои опасения были не напрасны. Когда я покинул уборную и собирался спросить на кассе про заказ, кое-что заставило меня замереть в проходе. Два паренька, которые до этого спрашивали мороженое уже стояли рядом с Джорно. Он сидел спиной ко мне и не мог меня заметить, как и мальчишки тоже не смотрели в мою сторону. Я подошел поближе. Похоже их разговор подходил к концу.

— Уверен, что не хочешь пойти поиграть с нами? В нашей компании тебе бы понравилось.

— Я бы пошел с вами, но отец приготовил мне сюрприз. Мне не хочется его расстраивать.

— Ну как знаешь, если все-таки передумаешь, то ищи нас тут. Пойдем Гвидо, ребята нас все еще ждут.

— Еще раз с днем рождения, Джорно. Кстати, прическа у тебя отпад.

Мальчишки отошли от стола и заметив наконец меня невольно вздрогнули. Они быстро переглянулись, поздоровались со мной и поспешили к выходу из кафе. Я подошел к Джорно и сел напротив него. Его лицо потеряло всякий цвет и он просто смотрел в стол. Я начал подозревать, что мальчишки могли сказать что-то ему или сделать, других посетителей кроме нас не было, так что могло произойти все что угодно.

— Джорно? Кто были эти парни с которыми ты разговаривал?

У него был такой вид, словно он сильно провинился.

— Ты видел, да? Они сказали, что их зовут Гвидо и Бруно. Они часто играют в городе с другими ребятами, у них есть даже своя компания.

— И они предложили тебе присоединится к ним?

— Я сказал им, что занят. Но я не уверен, они не выглядят плохими.

Он поднял голову и посмотрел на меня. Все это было не лучше хулиганства. Джорно начал нуждаться в друзьях, хоть и не говорил об этом напрямую. Я не знал, как поговорить с ним об этом, и в этот момент я сделал вещь, которая с моей стороны была ужасно мерзкой. Я не успел открыть рот, как женщина с кассы окликнула меня, сообщив о том, что наш заказ готов. Я не стал ничего отвечать сыну и пошел за заказом. Из всех возможных вариантов я решил просто увильнуть от этой темы. Я знал, что могу задеть его и расстроить, но это было ради его же блага. К тому же я считал, что он быстро отойдет от этого всего и все быстро забудет.

Никогда мне не приходилось ошибаться так как сегодня.

Весь остаток дня мы провели разъезжая по магазинам, что бы купить подарки, сходили в кино, заглянули в еще одно кафе и так далее. Я старался почти не говорить о встрече с мальчишками, делая вид, что ничего не было. Тем более я был убежден, что ничего плохого они не сказали и не сделали, поэтому можно было оставаться спокойным.

Однако я чувствовал, что все это просто так не забудется и очень скоро аукнется. Джорно весь день, что мы были в городе старался показать мне, как он доволен и счастлив в честь своего дня рождения. Но я прекрасно видел его насквозь. Ему не хотелось расстраивать меня, но у него не получалось скрыть от меня его тоску. Он имел все условия для хорошей жизни, но при этом никаких. Его особенность не была инвалидностью, но она так же ограничивала его и сдерживала во многих вещах. Делала не таким как все.

Мы вернулись домой под вечер. Погода днем была приятная и солнечная, за исключением облачности, но чем ближе был вечер, тем чернее становились облака, словно чувствовали и ожидали предстоящий конфликт.

Я проигнорировал желание сына воспользоваться возможностью наконец завести друзей, с которыми можно было бы поговорить или поиграть, за что и получил кару, которая принесла боль нам обоим.

Джорно вышел из машины и направился в дом, пока я доставал покупки из багажника. К этому времени скрывать свои настоящие чувства у него получалось все сложнее и сложнее. Вскоре я тоже вошел в дом, нагруженный пакетами и коробками. Я отнес все это в гостиную и сложил на диван. Я ожидал, что Джорно сейчас подойдет и будет открывать подарки, но во всем доме была мертвая тишина, только снаружи вдалеке слышались первые раскаты грома.

Я окликнул его, но в ответ получил только тишину. Это было первым плохим признаком. Я вышел в коридор и огляделся, но никого не увидел.

— Эй! Кто нибудь подскажет мне какое сейчас время? Мне кажется что сейчас самое время открывать подарки вместе с папой!

Я старался вернуть веселый и шутливый тон, ожидая что мне подыграют. И снова гробовая тишина. Я начал беспокоится сильнее. Взяв пакет в котором была коробка с тортом, я направился на кухню. Именно там и находился мой сын. Он сидел за столом сложив руки перед собой и смотрел в окно, опустив голову на руки. Я не видел его лица. Кухня была темной из-за подходящего вечера и грозы.

Я сел напротив него и думал как начать наш разговор. Я старался говорить тихо, но при этом сохранять нотки позитива для него.

— Эй, приятель. Мне кажется кто-то выбрал не самый подходящий день для грустных мыслей. Десять лет исполняется нечасто. Почему бы нам не оторваться сегодня до самого конца дня, а уже завтра можешь дуться на мир в свое удовольствие? М? Как ты смотришь на эту мысль?

Я почувствовал себя мерзко. Я снова не смог подобрать правильных слов. Когда он повернул свое лицо ко мне мое сердце дрогнуло. Окончательно я убедился в том, что я натворил. Я никогда не видел его лицо таким красным и мокрым.

— Неужели так будет всегда?

— Джорно…

— Всю мою жизнь… Всю мою жизнь я буду таким же несчастным и одиноким отшельником как ты?!

— Джорно, пожалуйста, просто послушай…

— У меня никогда не будет друзей, и я никогда не буду выходить из дома и работать!

— Нет, Джорно, подожди…

— А что будет, когда тебя не станет? Тогда я буду сидеть здесь совсем один до самой старости? Все потому что умею делать то, чего не могут другие? Почему бы всем не уметь делать так же? Почему ты не можешь так же?

С каждым словом сердце сжималось все сильнее. Я не мог оторвать взгляд от его лица. Его глаза наполнялись слезами все сильнее, а щеки становились все более красными. Я не знал, что лучше ответить, боялся что снова скажу что-то не то.

— НЕУЖЕЛИ ТАК БУДЕТ ВСЕГДА?!

Я испуганно отшатнулся. В первый раз он так яростно закричал на меня.

Я взял его за руку и пообещал кое-что рассказать. Его вид сделался немного спокойней, но он по-прежнему глубоко дышал, злился и плакал. Я поднялся и попросил его пойти со мной. Он молча послушался меня.

Мы поднялись в мою комнату, и я попросил его присесть на кровать. В это время я заглянул в шкаф и вскоре нашел то, что искал. Что-то меня остановило выбросить этот костюм десять лет назад. Я передал его в руки Джорно и начал свой рассказ. О том, как я жил здесь совершенно один, как одним утром во время уборки в саду нашел маленького мальчика среди кустов и высокой травы, как привязался к нему. Конечно он не стал чувствовать себя лучше. Он смотрел то на меня, то на одежду в его руках, задавал многочисленные вопросы.

Он становился все злее и плакал сильнее, продолжал кричать на меня. Сначала быть брошенным родными родителями, потом провести всю жизнь в полном одиночестве, что бы тебя не стали изучать, как подопытного кролика из-за того, что ты мог случайно показать свою способность на людях. Все это могло однозначно свести с ума.

Он встал с кровати и подошел ко мне. Ему хотелось сказать что-то еще, но он просто не мог подобрать слов. Он с досадой вскрикнул и бросил в мою грудь сложенный костюм, который он держал до этого в руках. После этого он громко хлопнул дверью в мою спальню и я вскоре услышал такой же громкий хлопок другой дверью, только это уже было у комнаты Джорно.

Я не стал идти за ним, нужно было время, что бы все это принять и обдумать. Я чувствовал себя ужасно. Этот день должен был быть веселым и счастливым, но в итоге стал самым ужасным для нас обоих.

Моя голова раскалывалась. Я лег на кровать, и мои веки опустились. Я решил дать немного времени и себе.

Я проснулся в три часа ночи. В животе опять все противно скручивало, прямо как после смерти Джонатана. Я поднялся с постели и осмотрел комнату. Был ужасный мрак, а за окном разразилась чуть ли не буря. Я вышел из комнаты, и случайно наступил на край костюма, который так и продолжал лежать на полу, напоминая о нашей ссоре с Джорно.

Я посмотрел на дверь ведущую в его комнату. Я намеревался попросить у него прощения, не имея сил протянуть до утра. Подойдя к его двери я осторожно постучался. Я не услышал ни голоса, ни шагов, ни даже скрипа кровати.

— Джорно, пожалуйста прости, что я так поздно, но прошу дай мне поговорить с тобой.

И снова тишина ответила мне вместо него. Я прислушался и приоткрыл дверь. Меня резко обдало ледяным сквозняком, а до ушей донеслось завывание ветра. Я ворвался в комнату. Я сразу увидел причину ужасного холода. Окно было открыто на распашку в которое влетали дождевые капли и мелкие градинки. Огромная ветка так же просунулась в окно и была по стеклу. Кровать Джорно пустовала. Я понял, что он не ложился этим вечером, но подушка была смятая и все еще мокрая от слез.

Я выглянул из окна, и понял то чего я опасался. Наши спальни находились на втором этаже и под окнами Джорно никогда не росли деревья, но прямо сейчас от подоконника до самой земли тянулся тонкий, но прочный извилистый ствол.

Как давно он убежал, а самое главное куда? Все его вещи были на месте, неужели он ушел без теплой одежды в такую-то погоду?

Я выбежал из дома накинув куртку и громко позвал его и конечно не получил ответа. Первым делом я побежал в сад, так как его окно выходило именно туда. Я не мог отыскать никаких его следов, кроме все того же дерева. Скорее всего он перелез через каменную ограду и побежал по велосипедной дорожке, которая была совсем недалеко.

Моя теория вскоре подтвердилась. На улице была тьма, так что без фонарика я бы не обошелся. И как я уже говорил, я нашел на земле размытые следы небольших ботинок.

Я никогда не бегал и не кричал так как сегодня. Я носился как бешеный зверь по знакомым местам и выкрикивал имя сына. Мне было плевать, что я ужасно замерз и промок до нитки и я даже не помню сколько прошло времени. Дождь отказывался утихать, а ветер и подавно. Я не мог заставить себя вернутся, пока не найду Джорно. Боль в животе утихла, но теперь сдавливало грудь. Но я не имею право жаловаться, ведь Джорно сейчас намного хуже. Мне никогда не было так страшно. Ему намного холоднее и больнее чем мне и я даже не знаю где он. Как мне хотелось сейчас крепко прижать его к себе, согреть и попросить прощения. Я сам довел его до такого состояния и если с ним что-то случится виноват буду только я.

Я все еще не знал сколько времени, утро или ночь. Я уже ничего не видел перед собой, только образ моего сына время от времени мерещился мне между деревьев. Похоже я успел добежать до самого леса. Просто какое-то безумие. Мое горло уже болело от холода и криков. Я споткнулся о древесный корень и упал прямо лицом в грязь. Только сейчас я почувствовал как сильно устал и замерз. Подняться не хватало сил. За все время я больше не нашел следов Джорно. Я закрыл глаза, так и не поднимаясь с земли. Гроза все еще шумела у меня над головой, но мне было все равно. Я ни о чем не мог думать кроме как о Джорно. Мы никогда не были идеальной семьей, но старались не допускать конфликтов, но я позволил все-таки одному из них случится. Прямо в день рождения собственного сына. Что может быть хуже, чем потерять ребенка по личной вине прямо в его самый главный праздник, так еще перед этим, сумев, довести его до истерики с его то характером?

Я не плакал очень давно, да и вообще старался себя сдерживать, но сегодня это было невозможно. Перед моими глазами все еще находилось его заплаканное личико с обидой и злобой в глазах, я бы никогда не подумал, что он осмелиться когда нибудь показаться передо мной таким. Мокрый от дождя и слез, перепачканный в грязи я все еще зову его, но уже совсем тихо, зная что он не ответит мне.

Резкий раскат грома, сопровождающийся яркой вспышкой заставили меня открыть глаза. Я на секунду заметил что-то под ближайшей елью. Что-то былое, но измазанное в грязи. Я поднял голову и начал приглядываться. Я старался нащупать фонарик, но тот отлетел далеко в темноту. За второй вспышкой последовала вторая, но уже дольше. Теперь я отчетливо видел белую футболку и копну светлых длинных золотых волос.

Он лежал на боку и не двигался. В этот момент меня пробил поток радости и одновременно страха. Я полностью забыл о слабости и усталости. Я вскочил на ноги и ринулся к дереву. Без сомнений это был он. Его волосы растрепались и спутались, он был весь грязный, локти и колени были в царапинах и ссадинах, а рот был чуть приоткрыт. Я прислонил ухо к его груди. Слава богу он просто был без сознания. Я провел большим пальцем по его щеке, стирая кровь бегущую из царапины. Он чуть дрогнул и приоткрыл глаза.

— П-папа…

По моим щекам снова побежали слезы.

— Все хорошо малыш, папа рядом.

Я снял свою куртку, уже смирившись с тем, что простуды мне не избежать. Конечно она все еще была грязная, но хотя бы теплая внутри. Укутав в нее сына я взял его на руки и мы вместе направились домой. Как вскоре выяснилось убежал он не так уж и далеко, ведь домой мы вернулись минут за пятнадцать.

Я проснулся от тихого всхлипа. Он стоял рядом с моей кроватью и утирал нос рукавом пижамы. Он был полностью чист, растрепанные волосы были распущены, только маленький пластырь красовался на щеке. Лучи рассветного солнца блеснули в его бирюзовых наполненных слезами глазах.

Он осторожно сел рядом со мной на край кровати и опустил голову. Я ничего не говорил, только легка улыбнулся ему. Очередной раз я убедился в том насколько красивым он был. Вчера мне понадобилось много времени, что бы привести его в порядок.

Он сжал края своей пижамы, он часто так делал, когда был сильно смущен. Я не поднимаясь с постели протянул к нему свою руку и крепко сжал. Он вздрогнул и посмотрел на меня, наконец заметив мою улыбку. Она немного приободрила его.

— Доброе утро, слушай, можно попросить у тебя прощения?

Я глубоко выдохнул и большим пальцем провел по его тыльной стороне ладони.

— Нет, Джорно. Я должен извиниться перед тобой. Я повел себя неправильно по отношению к тебе, поэтому именно ты прости меня.

Он снова всхлипнул, на этот раз позволяя нескольким слезинкам скатится по щекам.

— Папа, прости, что никогда не говорил тебе этого… Я люблю тебя.

Я поднялся на локтях, все еще сжимая его руку. Несколько лет назад мы с ним уже практиковали подобный прием. Он был легким для меня, мне стоило совсем немного силы, что бы одним движением притянуть его к себе и сжать в объятьях.

— Джорно, я сам никогда не говорил тебе этого. Я тоже люблю тебя и продолжу любить, что бы мы с тобой не натворили. Я хочу что бы ты запомнил, малыш. Ты всегда был и будешь мне сыном.

Мой сын так же как и тогда утыкался в мою шею, но на этот раз он уже плакал. Я не отрицаю, что ситуация вчера была просто ужасна, но если бы не она то я вообще не уверен, смог ли бы я сказать ему это когда нибудь так же искренне.

— Папа?

— Что?

— Давай отпразднуем мой день рождения еще раз. Ну… что бы он был не таким как вчера?

Я посмеялся.

— Ну тогда иди, доставай торт.

С самого начала я говорил, что эта история продлилась ровно 15 лет. Пять лет назад я пообещал своему сыну, что обязательно настанет день, когда жизнь преподнесет ему такой же особенный подарок, как и мне когда-то, который изменит его жизнь в лучшую сторону. Однако я не задумался о том каким образом она сделает это, когда, и о цене которую придется заплатить.

За эти 15 лет он быстро вырос. Из маленького комочка найденного в кустах он сделался прекрасным во всех отношениях юношей, который был добр и в меру скромен. Как-то раз он вспомнил о том костюме, который я показал ему, в тот злополучный день. Я был мягко говоря удивлен, когда увидел на нем эту одежду. При этом она удивительно хорошо шла ему вместе с прической.

Я стал меньше прятать его от всего мира и теперь мы стали чаще вместе выбираться в город. На днях я даже предложил ему съездить ко мне на родину в Англию, на что он был очень даже рад. Мы договорились поехать на выходных. Но за пару дней наши планы нарушило то чего я совсем не мог ожидать.

Это было очередное утро. Мы оба находились на кухне. Я собирался приготовить чай, в то время как Джорно сидел за книгой. В нашу дверь постучали.

Мы недоуменно переглянулись, гостей из нас никто никогда не ждал. Джорно сказал, что пока на время удалится к себе, пока я в это время быстро улажу все дела. Я встал у двери и спокойно спросил «Кто там?». За дверью раздался приятный мужской голос. Он попросил впустить его и нескольких его приятелей на несколько минут. Я ничего не ответил и приоткрыл дверь.

Слегка вздернув бровь я осмотрел гостей с ног до головы. Мне было сложно что-то сказать об их внешности, так что я просто предположил, что это были заплутавшие туристы. Группа состояла из пяти молодых мужчин, хотя двое из них были еще юношами и приходились Джорно ровесниками. Я догадался, что голос принадлежал парню с короткой темной стрижкой. Он стоял впереди всех и терпеливо ожидал моих дальнейших действий. Через несколько секунд он прочистил горло легким кашлем, и снова повторил свою просьбу.

Его манеры ясно давали понять, что тот не имел плохих намерений, поэтому я распахнул дверь и отошел в сторону, позволяя компании пройти внутрь. Мужчина вошел первым, и я уже начал догадываться, что здесь он был за главного. Постепенно его товарищи последовали за ним. Эти ребята казались мне все более знакомыми, я был уверен, что встречал их раньше. Первое время гости молча осматривали помещение, пока с кухни не донесся свист закипающей воды, что не ушло от их внимания.

— Готовите чай сэр? Вас не затруднит угостить и нас тоже?

— Полностью на твоей стороне, Абаккио. Мои ребята не дают мне покоя почти с самого утра, хотя я и сам не против выпить чайку.

Я не совсем понимал, о чем говорил второй парень, но решил не вдаваться в подробности и проявить гостеприимство.

— Если так, то идите в гостиную и присядьте, а я сделаю чай для всех вас.

Я уже хотел направиться на кухню, но тяжелая рука опустилась на мое плечо, останавливая меня. Это был парень, которого назвали Абаккио.

— Нет, что вы, вам необязательно утруждаться из-за нас. Давайте мы с Мистой сами обо всем позаботимся.

Я был поражен такой самоорганизованностью. Абаккио и Миста не дожидаясь моего ответа направились на кухню, даже не став спрашивать, где искать чашки и чай. В это время двое юношей ушли в гостиную. Так в прихожей остался только я вместе в их лидером.

— Вам не стоит переживать за них, я постараюсь проследить за тем, что бы они ничего не натворили.

Он приветливо улыбнулся и чуть хихикнул. Я продолжал молча изучать его взглядом. Все пятеро вели себя так, будто пришли к старому другу, пусть и не знали меня от слова совсем. Хоть я никогда и не принимал гостей, но почему-то мне казалось, что именно хозяин дома должен проявлять заботу. Кажется мой собеседник наконец догадался о чем я думал.

— Извините меня и моих друзей за всю эту внезапность, обещаю, что не задержимся у вас долго. Извините, мы наверное отвлекли вас от важных дел?

— Нет, все в порядке. Просто гости к нам заходят редко, и это слегка непривычно.

— К «нам»? Так вы живете не один?

— Нет, мой сын живет здесь тоже.

— Вот как, — его губы снова приподнялись в улыбке, — простите я не представился, — он протянул мне руку для рукопожатия, — Бруно Буччеллати.

— Дио Брандо, — я некрепко сжал его руку, — может все-таки объясните мне цель своего визита?

— Да, насчет этого. У нас вышла, мягко говоря, непростая ситуация, после которой, как это не странно, наш товарищ пропал, и насколько я знаю он должен быть недалеко отсюда. Вы или ваш сын никого не встречали в последние дни?

Его глаза немного прищурились, он внимательно посмотрел на меня, казалось бы вглядываясь в каждую частичку моего лица. Мне стало немного не уютно и мой тон так же стал холодней.

— Нет, боюсь я ничем не могу вам помочь. Я уже сказал, что мы редко принимаем гостей, да и сами выгляните на улицу и убедитесь в каком месте мы живем. Даже просто прохожие здесь не частое явление.

Я так же наградил его серьезным видом. Понемногу я начинал чувствовать, что мне переставало нравиться его общество. Буччеллати сделал шаг назад и действительно посмотрел издалека на окно в гостиной, откуда открывался вид на улицу. Он снова повернулся ко мне, похоже начиная верить моим словам.

— Похоже вы правы, мистер Брандо. Мы зря потревожили вас, но я надеюсь вы не станете возражать, если мы все таки выпьем наш чай.

В это время Абаккио как раз вышел из кухни с подносом на руках с шестью чашками наполненных горячим зеленым чаем. Он остановился рядом с нами, молча предлагая взять по одной. Бруно взял одну чашку и осторожно подул на чай. Я собирался последовать его примеру, но меня остановил громкий крик с кухни.

— Эй! Не смейте брать пятую чашку!

Парень, которого незадолго до этого назвали Мистой влетел в коридор и вовремя остановился рядом с Абаккио, что бы не сбить того с ног. Он серьезно посмотрел сначала на нас, потом на поднос и облегчено выдохнув спокойно взял чашку.

— Слава богу успел, — сказал он широко улыбнувшись и рассмеявшись, не замечая хмурого взгляда Абаккио и закатившего глаза Бруно.

— Не обращайте на него внимания, — сказал Буччеллати, стараясь сохранить спокойный тон.

Я постарался последовать его совету и нервно усмехнувшись взял одну из четырех чашек отхлебнул маленький глоток. Абаккио же направился в гостиную.

— Кстати, Буччелатти, — начал Миста, подходя ближе к товарищу, — я тут немного подслушал ваш разговор и как я понял мы пришли зря?

— Получается, что так и есть.

— Значит будем искать Джорно в другом месте?

Кипяток резко ошпарил мое горло, от чего я не смог сдержать сильного кашля. Все еще наполненная чашка резко выскользнула из моих пальцев и полетела на пол, расплескивая чай во все стороны и разбиваясь вдребезги. Мне пришлось сильно согнуться и ухватится за перила лестницы, ведущей на второй этаж. Бруно и Миста сами чуть не выронили от испуга свои чашки, а все кто был в гостиной сбежались на шум.

— Вот! Я же говорил, что не надо выбирать из четырех предметов!

— Ого приятель, чай надо пить как-то осторожней, а то лечить ожоги в горле наверное занятие не больно приятное.

— Миста, Наранча! Замолчите вы оба! А ты Фуго иди и найди какую нибудь тряпку, нужно

убрать этот беспорядок. Мистер Брандо, с вами все в порядке?

Наконец ко мне вернулась способность дышать. Я смахнул со лба текший градом пот и выдохнул. Однако это вероятно было удивительное совпадение. Я усмехнулся, ловя на себе непонимающие взгляды.

— Как вы сказали зовут вашего товарища, которого вы ищите?

Беспокойство Бруно медленно переросло в серьезность. Он поставил свою чашку на ближайшую тумбу и сложил руки на груди.

— Так значит вы все таки что-то знаете?

Я начал жалеть, что задал этот вопрос. Мне не хотелось отвечать ему, но чувствовал, что теперь он просто так не отвяжется. Его товарищи так же пристально глазели на меня, от чего на некоторое время мой дар речи покинул меня.

— Отвечайте честно сэр, возможно наша ситуация совсем неподходящая для шуток.

— Вы сказали, что его зовут Джорно, верно? — Бруно ничего не ответил, — Джорно не такое уж частое имя, так уж совпало, что моего сына зовут точно так же, это меня и удивило.

— Неужели? И где же ваш сын сейчас?

— Он в наверху у себя. Сейчас он наверное отдыхает или собирает свои вещи, скоро мы летим в Англию.

— Замечательно, я очень рад за вас обоих, но не можем ли мы встретится с ним лично?

Мое терпение было на исходе, мне казалось, что моим гостеприимством начали откровенно злоупотреблять.

— Извините меня, но я вынужден отказать вам. Я не знаю, кто вы такие и какое право вы имеете, что бы вот так вторгаться в дома к незнакомым людям, да и еще вести себя так, будто вас здесь ждут и строить из себя заботливых приятелей.

В этот момент подошел Фуго с тряпкой в руке. Он опустился рядом, начиная собирать осколки чашки в кучку и оттирать разлитый чай. Я выругался и резко выхватил тряпку из его рук. Я на нервах сжал ее в кулаке, от чего впитанный чай снова начал капать на пол, но в этот момент меня это особо не волновало.

— А еще вмешиваетесь в проблемы, с которыми хозяин дома сам в силах справится.

Я бросил тряпку обратно на пол к ногам Фуго, от чего несколько капель попали не его штаны. Похоже я знатно разозлил его всем этим, но я опять же не стал заострять на этом внимания.

— Позвольте мне продолжить. Я не знаю, какого конкретно Джорно вы там ищите, но мне лично ясно только одно. В моей жизни существует только один Джорно, который приходиться мне сыном, и он уж точно не имеет к вам никакого отношения. Так что вы зря зашли сюда, поэтому пока наш скандал не перерос в что-то большее, лучше уйдите прямо сейчас!

— Отец? У тебя все хорошо?

В коридоре воцарилась тишина. Все в замешательстве смотрели на лестницу ведущую вверх. Меня нагло оттолкнули в сторону. Это был Миста.

— Джорно? Это ты?

Наконец он показался на ступенях. Он недоуменно смотрел на всех присутствующих. По какой-то причине Миста вел себя так, будто впервые за долгое время встретил своего друга.

— Джорно! Куда тебя занесло дружище? И почему этот чудак называет тебя своим сыном? Ты же вроде говорил, что никогда не…

— Я совсем не понимаю о чем ты говоришь. Кто они и что им от нас нужно отец?

Все кроме меня переглянулись и зашептались между собой явно шокированные и недоумевающие. Рот Мисты приоткрылся, но слова так и не прозвучали. Он повернулся к Буччеллати и большим пальцем указал на Джорно, чуть покачав головой. Тот старался скрыть шок в отличие от товарищей, но его взгляд так или иначе выдавал его волнение.

— Что все это значит?

— Я считаю мне стоит тоже задать этот вопрос. Скажите правду кто вы и откуда вы знаете моего сына?

Бруно задумался. Он посмотрел на Джорно и встал рядом с Мистой.

— Джорно. Ты совсем не узнаешь нас? Я Бруно, а это Гвидо…

— Подождите… Кажется, да. Вас двоих я точно помню!

Его слова заставили их обоих улыбнуться в надежде, но этот момент не продлился долго к несчастью для них.

— Вы те самые два мальчика из кафе. Пять лет назад вы предлагали мне поиграть вместе, но я не понимаю, почему вы пришли только сейчас, с того момента мы с вами больше ни разу не виделись.

Я услышал негромкие слова Абаккио, который встал рядом с Фуго.

— Что он черт подери несет?

Гвидо отвел взгляд в сторону и поджал губу, Бруно же печально посмотрел на него и вздохнул.

— Я еще не уверен до конца, но боюсь, у меня есть несколько догадок, — он повернулся ко мне и уже спокойно с мимолетной дрожью в голосе спросил; — Мистер Брандо, извините если я ошибаюсь, но Джорно вам родной сын? Если нет, то расскажите, как и когда вы его усыновили.

Я все еще ничего не понимал, но что-то мне подсказывало, что дело близилось к развязке, вот только какой она должна была оказаться в итоге?

Жестом я пригласил всех в гостиную, а сам поднялся наверх и остановился рядом с Джорно, взяв его за руку. Он понимал не больше меня.

— Папа, что происходит? — тихо спросил он.

— Я сам хотел бы разобраться. Давай быстро покончим со всем этим и возможно эти парни скоро уйдут.

Он сглотнул слюну и молча кивнул. Я потянул его за собой, и мы направились в гостиную. Все ждали нас. Мы с ним сели на отдельный диван лицом ко всем остальным. Я подбирал нужные слова. Все ждали. Джорно немного повернув свое лицо ко мне тоже ждал.

— Извините, сэр, но прежде чем вы начнете я хочу кое-что спросить у вас. Я не знаю как давно вы живете вместе, но за все время Джорно не делал ничего странного? Например, связанное с животными или растениями? Знаю, вопрос очень странный, но…

— Я кажется понял вас Буччеллати, просто слушайте.

Я волей-неволей вспомнил день нашей ссоры с Джорно пять лет назад. Тогда я уже рассказывал ему эту историю, но при каких обстоятельствах… Но я все же должен был сделать это снова. В основном меня слушали внимательно, в особенности Бруно, он изредка кивал и смотрел на Джорно, который скорее всего, как и я не мог не вспомнить ту ссору. Иногда меня перебивали и задавали вопросы. Я даже рассказал им о способности моего сына, но похоже конкретно это ни капли их не удивило. Когда я закончил в комнате стояла мертвая тишина.

— Теперь настал наш черед с Джорно выслушать нас.

Буччелатти почесал затылок и выдохнул через нос.

— Послушай, Буччелати, безумнее эта история уже не станет, ты можешь рассказать ему всю правду.

— Думаю ты прав, Абаккио. Но для начала… Джорно? Посмотри на меня, ты видишь это?

Джорно замер, глядя в пустоту. Я старался проследить за его взглядом, но все было тщетно. Все кроме меня видели что-то. Джорно неуверенно кивнул, я же посмотрел на Буччеллати.

— Вы можете не стараться мистер Брандо, вы единственный здесь обычный человек.

— Он прав, пап, просто поверь ему, — наконец Джорно подал голос за долгое количество времени.

— Я показал тебе это, что бы ты поверил мне наверняка. Теперь-то мы можем начать. Понимаете, сэр. Ваш сын и мы все вовсе не из этого мира. Прежде чем вы назовете меня сумасшедшим, просто вспомните о способности своего сына, так же он упоминал, что видел нашу компанию в более юном возрасте, хотя пять лет назад мы вообще были незнакомы друг с другом.

— Я понял, просто продолжайте.

— Да, конечно. Видите ли, пятнадцать дней назад моя команда включая Джорно боролась с нашим босом Дьяволо. Наш друг дал нам одну вещь и сказал, что это поможет нам одолеть его. Это была особая стрела, которая если говорить совсем просто и не вдаваться в подробности могла сделать нас и наши способности сильнее. Когда дело становилось все тяжелее мы с Джорно смогли воспользоваться ей вместе. В конечном итоге мы смогли одержать победу над Дьяволо, но в какой-то момент что-то пошло не так. Последнее, что я помню это яркая вспышка. Скорее всего наша совместная сила была слишком велика. Хоть с помощью нее мы и смогли победить Дьяволо, но она так же задела Джорно. Когда я очнулся его уже не было рядом. Первое время мне казалось, что он погиб, но с помощью Абаккио я все же убедился, что это не так. Мы провели расследование, в ходе которого выяснилось, что теперь я могу открывать порталы в другие миры. Найти Джорно было непросто, но как вы поняли мы все же смогли это сделать. Я прекрасно пойму вас, если вы не поверите мне, но так или иначе нам нужно забрать Джорно домой.

Мы с сыном слушали его молча не перебивая. Если бы я тогда не придал инциденту с камнем большого значения, то сейчас бы минимум взаправду назвал Бруно поехавшим безумцем. Но на самом деле в этот день я мог поверить уже во что угодно.

— Значит, никто не бросал Джорно? И эта одежда на нем на самом деле принадлежит ему?

Бруно тихо усмехнулся.

— Все верно, сэр, так и есть.

— Напомните еще раз, как давно все это произошло?

Бруно замолчал, я понял, что у того встал ком в горле. Мы прекрасно друг друга поняли.

— Я правильно запомнил? 15 дней назад?

Тишину резко прорвал громкий вскрик, который заставил нас всех подпрыгнуть на своих местах.

— ПОГОДИТЕ! Это что получается?! Джорно скукожило до карапуза? И… и у нас прошло 15 дней, а тут 15 лет… Значит здесь один год равен одному дню у нас. Это как на севере что ли?

Наранча тут же отхватил крепкий подзатыльник от сидящего рядом Фуго.

— И все это дошло до тебя только сейчас дубина?! Кстати чтоб ты знал полярная ночь на севере длится только два дня, а на южном полюсе только полгода. Тебе не только математику учить надо…

— Прекратите вы оба, сейчас не до ваших разборок. Извините за них, иногда такое случается…

— Нет, все в порядке Буччеллати. Я понял, что он имел в виду, я сам только сейчас осознаю это в полной мере.

Абаккио, которому не хватило места на диване вместе с товарищами все это время стоял у окна, не принимая участия ни в разговоре, ни в рассказе. С его стороны послышался тихий смех. Он что-то держал в своей руке, но я не мог разглядеть что именно.

— Подумать только. Одинокий мужчина, которому с виду плевать на всех и живущий подальше от общества нашел одинокого маленького мальчика в своем саду, которого как он думал бросили родные родители. Может он и не оставил бы его умирать, но вполне мог повторно избавиться от него, но тем не менее он не сделал этого и пятнадцать лет растил его как родного сына.

Наконец он повернулся и я смог увидеть, что было в его руках. Фотография в рамке, на которой мы с Джорно были на природе, на фото ему было лет семь. Абаккио все еще смотрел на нее и улыбался.

— Признаться честно, я удивлен. Я был знаком с такими историями только по сюжетам книг и фильмов, но быть свидетелем одной из них наяву мне точно не приходилось.

Он поставил фотографию на место и посмотрел сначала на Джорно, потом на меня.

— Я все же признаюсь в том, что немного завидую тебе Джорно. Если бы меня выкинуло в другой мир, может быть я был и не прочь прожить вторую жизнь с нуля, имея такого же отца как у тебя.

Эти слова заставили меня улыбнуться. Джорно тоже почувствовал себя лучше. Товарищи явно не ожидали от него такого, но тоже не смогли сдержать улыбок.

— Красиво сказал Абаккио, — похвалил Миста.

Он ничего не ответил и еще раз улыбнувшись просто пожал плечами. Казалось бы от напряжения в комнате не осталось и следа, пока не вмешался Джорно.

— Но что будет дальше?

Моя улыбка тут же пропала. Я посмотрел на Бруно, который тоже резко перестал улыбаться. Все вспомнили о своей первоначальной цели своего прибытия.

— Да, насчет этого. Джорно, тебе пора вернуться домой, но я боюсь есть несколько нюансов, которые не приведут тебя в восторг. Во-первых: ты вряд ли сможешь вернуться назад. Я еще не освоил свои новые возможности в полной мере и это может быть слишком рискованно, ну и даже к тому моменту когда я окончательно буду уверен, что это безопасно пройдет не один день, а ты сам понимаешь как течет время в наших мирах. Во вторых: наши воспоминания после пребывания здесь сохраняться, но ты попал сюда совсем иным образов. Когда ты будешь дома память из старого мира вернется к тебе, но все твои воспоминания отсюда скорее всего бесследно исчезнут, хотя я не уверен в этом до конца.

В груди становилось больно от каждого его слова. Мой сын, который за пятнадцать лет стал мне родным покинет меня через несколько минут и больше никогда не вернется, мало того он даже не вспомнит меня. Но я снова вспомнил нашу ссору тогда, и понял, что есть в этом и что-то хорошее.

Бруно поднялся с дивана. Остальные последовали его примеру.

— Ладно, давайте не будем медлить. Пойдем Джорно. Триш, она сильно беспокоилась за тебя все эти дни. Твое возвращение обрадует ее.

Джорно не сдвинулся с места. Я заметил страх в его глазах. Все происходило слишком быстро для него, да и для меня тоже.

— Пожалуйста, не спешите, — остановил их я. — Прошу вас, дайте мне побыть с моим сыном в последний раз. Для нас обоих все это… слишком резкие перемены.

Сдерживать слезы не имело смысла. Этих парней я видел первый и последний раз, к тому же они были далеко не местные, а прятать слезы от сына было еще бесполезней. Джорно съежился, словно от холода. Буччеллати попросил своих товарищей выйти из гостиной и ждать в коридоре. Я повернулся к сыну и взял его руку в свою.

— Джорно… мой мальчик… Я никогда не умел хорошо проявлять любовь. Я говорил как я люблю тебя не так много раз, как наверное тебе хотелось бы, но я старался делать это так, что бы это звучало как можно искренне для тебя. Тем не менее это похоже на кару. Мой брат покинул меня слишком рано, теперь уходишь и ты… Но обещаю, что не повторю эту ошибку и скажу тебе все как есть. Джорно, я не знаю как мне отблагодарить тебя за то что ты пришел в мою жизнь, и помог измениться в лучшую сторону.

Его губы и плечи дрожали, щеки становились мокрыми от слез. Мне было больно смотреть на него, но при этом сейчас он казался мне самым прекрасным юношей на земле.

— Даже если я и правда вижу тебя последний раз я хочу что бы ты запомнил, даже до моей смерти я не буду любить кого-то сильнее чем тебя. Если твои воспоминания все-таки сохраняться, то я всем сердцем надеюсь… нет, я велю тебе это запомнить навсегда. Какой бы ни была твоя настоящая семья, ты всегда будешь моим родным сыном. И если вдруг с тобой что-то случиться, уговори Бруно отправить тебя ко мне или найди любой другой способ связаться со мной, а я обещаю, что из шкуры вон вылезу что бы помочь тебе.

Я ободряюще похлопал его по плечу. До меня донеслись несколько всхлипов из коридора, которые скорее всего принадлежали Наранче.

— Я обязательно должен покинуть тебя?

Я вытер его щеки большими пальцами и приблизившись поцеловал его в макушку. Я тоже делал это не часто. Я хотел отпустить его, но он не позволил мне. Джорно буквально вцепился меня, кладя голову на плечо и все еще всхлипывая.

— Джорно. Тебе будет тяжело находиться здесь всю жизнь. Этот мир тебе совсем не подходит. Помнишь как ты хотел дружить с Бруно и Гвидо? Я думаю эти ребята и все остальные ничем не хуже, хоть и со своими странностями. У всех у них есть такая же способность как у тебя, которую больше не нужно так часто скрывать. У тебя появится намного больше свободы чем здесь. Ты сильный Джорно, ты со всем справишься.

Джорно никак не отвечал, только крепче прижимался ко мне. Через минуту он отстранился и вытирая оставшиеся слезы.

— Я люблю тебя папа.

— А я тебя сынок.

Мы улыбнулись друг другу. Наконец мы встали и направились в коридор. Я не сомневался, что нас слышали. Наранча действительно разрыдался, Миста натягивал шапку на глаза, прислонившись спиной к стене, Абаккио снова сидел в стороне ото всех на степенях лестницы, даже Бруно позволил пролиться нескольким слезинкам. Только Фуго я не обнаружил, но с приятным удивлением заметил, что осколки и остатки чая пропали. С кухни донесся шум воды из-под крана.

Когда Фуго вернулся, Бруно обратился ко всем.

— Надеюсь все готовы?

Вместо слов компания столпилась у двери. Буччеллати прислонил руку к двери, что-то ожидая. Я не знал, что они собирались делать и старался не вмешиваться. Для всех это был грустный и счастливый момент одновременно. К Джорно скоро вернутся воспоминания о его товарищах, я не сомневался, что они позаботятся о нем и может быть напомнят обо мне.

— Нет! Я подождите, я пока не могу уйти.

Джорно медленно попятился от товарищей в сторону лестницы.

— Дайте мне взять несколько вещей с собой.

Он быстро поднялся вверх и я услышал, как захлопнулась его дверь. Я хотел последовать за ним, но рука Мисты на моем запястье остановила меня. Через несколько минут он вернулся с небольшой сумкой на плече и небольшой прямоугольной картонной коробкой наспех перевязанной тонкой бечевкой.

Он протянул мне коробку, и я заметил тонкий конверт лежащий сверху. Он молча улыбнулся, взглянув на меня еще мокрыми глазами. Наранча, который успел успокоится тихо подошел к Джорно сзади и проследив за его действиями, положил руку на его плечо.

— Мне очень жаль вас обоих ребята, — начал он, — но может быть мы сможем что-то сделать…

Он умоляюще посмотрел на Бруно и подошел к нему.

— Буччеллати, я тут подумал… мы могли бы… давай возьмем Дио с собой?

Его голос сильно дрожал, было видно, что ему страшно задавать этот вопрос, ведь он догадывался какой ответ получит. Его товарищи с сочувствием посмотрели на него.

— Наранча…

Похоже голос Фуго должен был прозвучать осуждающе, но легкое заикание сделало его только печальней.

— Нет, я боюсь, что даже если мы захотим сделать это, он не сможет покинуть свой мир. У нас дома ему не место, так же как и Джорно не место здесь.

Он подошел ко мне и посмотрел на нас с Джорно, наконец улыбнувшись.

— Простите меня, но я напомню, что для меня прошло всего пятнадцать дней, и сравнивать это с пятнадцатью годами совершенно не правильно. Я ожидал, что просто найду и заберу своего друга домой будто ничего не случилось, но чем дольше я прибываю здесь, тем сильнее чувствую себя преступником, который забирает у вас самую дорогую вещь.

На некоторое время он замолчал.

— Джорно, все что произошло после битвы с Дьяволо было случайностью, которую никто не мог предвидеть. Но я считаю, что все это произошло к лучшему. За все то время, что я знаю тебя в том мире, я чувствовал, что возможно твое детство там не было таким же счастливым как здесь. Конечно твое сердце было наполнено добротой, но в твоей душе было куда меньше родительского тепла и любви.

Его слова сделали Джорно как и мне немного лучше.

— Однако, если вы держите зло на всех нас, то не стесняйтесь высказать все что думаете, если вам станет легче от этого.

Я печально усмехнулся и покачал головой, сложив руки на груди.

— Вы же сами сказали мне, что все это было случайностью с самого начала, которую было нельзя предвидеть. Я не должен держать зло на вас, а наоборот сказать вам спасибо за то, что все таки допустили эту случайность. Вы помогли изменить не только мою жизнь к лучшему, но и жизнь моего сына, если все что вы сказали правда.

Я снова услышал всхлипы со стороны Наранчи. Бруно взял мою руку и крепко пожал ее.

— Спасибо и вам сэр, что не оставили нашего друга одного, без вас мы бы возможно никогда больше не встретились с ним.

— Спасибо сэр, — повторил Абаккио.

— Спасибо, — тихо подхватил Наранча, который наконец успокоился.

— Спасибо вам, — произнес Фуго.

— Спасибо приятель, что хорошо обращался с ним, — Миста подошел в плотную и так же крепко сжал мою ладонь.

Я не смог сдержать улыбки. Нет, я теперь точно знал, что Джорно не пропадет. Я ободряюще похлопал сына по плечу, заставляя того улыбнуться. Он неуверенно направился в сторону Бруно.

— Я готов Буччеллати.

Тот кивнул и повернулся к входной двери, взялся за дверную ручку и закрыл глаза. Перед глазами у меня начали проноситься все те мгновения которые мы пережили вместе. Как мы вместе сидели перед телевизором и смотрели мультфильмы, как вместе встречали праздники, как приводили наш сад в порядок.

Джорно обернулся на меня в последний раз, я видел как по его щеке скользнула слеза.

— До свиданья, пап…

Это были последние слова, которые я услышал от него, прежде чем я услышал звук напоминающий застежку молнии. Яркий свет резко ослепил меня и вынудил зажмурится. Мне понадобилось немного времени, что бы прийти в себя. Когда мои глаза открылись в доме было пусто и тихо. Я подбежал к двери и резко распахнул ее. На улице был отличный солнечный апрельский день. Джорно наконец вернулся домой.

Я поднялся наверх и заглянул в чуть приоткрытую дверь его комнаты. В ней был небольшой беспорядок, наверное остался после того, как Джорно собирал свои вещи. Я обратил внимание на открытую дверь его шкафа. Мое внимание привлекла белая коробка из-под обуви, в которой он когда-то спрятал свою лягушку-камень. Я взял коробку в руки и отодвинул картонную крышку. Внутри был обычный мелкий осыпавшийся от времени камень. У него не было лап как раньше.

Я спустился погруженный в мысли. Все осталось как прежде, но я чувствовал, как вместе с Джорно мой дом покинуло что-то еще. Я заметил коробку лежащую на тумбе в коридоре. Я осторожно покрутил ее в руках. Я сел на пол и сначала посмотрел на тонкий не подписанный конверт. Я обнаружил внутри него письмо написанное красивым и аккуратным подчерком, но с засохшими слезами в нескольких местах.

Дорогой папа

Я никогда не забуду твоего поступка и всего того, что ты для меня сделал. Ты проделал большую работу вырастив меня таким какой я сейчас. Прости, что я не нашел в себе сил сказать это лично при всех, но я хотел оставить что-то тебе напоследок.

Если мои воспоминания не пропадут, то я обещаю, что продолжу любить тебя до самого конца. Сейчас я сильно жалею о том, что так редко выражал свою любовь к тебе.

Я положил кое-что для тебя в эту коробку, что бы ты точно знал, что все это не было сном, и никогда не забывал о том, как я люблю тебя и сильно тебе благодарен.

Ты всегда будешь моим родным отцом, а я твоим родным сыном.

Искренне твой любящий сын.

Джорно

Я нежно провел пальцем по строчкам и почувствовал глубоко внутри теплую нежность. Я отложил его письмо в сторону и взял коробку. Она легко открылась и в мою руку выскользнули несколько рамок. Где-то один, где-то мы вместе радостно смотрели в камеру. Столько счастливых воспоминаний объединяющие нас вместе. Я решил, что им будет самое место на одной стене вместе с фотографиями Джонатана.

И все таки как много случайных обстоятельств способны изменить судьбу одного человека. Если бы я не переехал после смерти ДжоДжо в Италию, если бы не решил заняться своим садом. Порой даже смерть не является чем-то ужасным, даже она может не хитрым способом сделать человека счастливым.

Когда все фотографии оказались на одной стене я дал обещание себе и своему брату и сыну, что не остановлюсь на этом. Я не стану снова вести одинокое существование в пустой вилле и заполнять свою жизнь бессмысленными вещами. У меня еще много времени для того что бы продолжать испытывать счастливые моменты, пусть даже уже без своих родных.

Ради себя.

Ради Джонатана.

Ради Джорно.