Синематограф (джен)

Жить-быть ведьмаком в современных городах очень непросто: везде понатыкано видеокамер, туристы бесконечно фотографируют, журналисты, охранный эскорт — все они, того и гляди, поймают за колдовством, за работой с магическими амулетами. Это нынешним ведьмам легко: прикинутся цыганками-гадалками, сертификат дипломированного специалиста предъявят, народ гаденько ухмыльнется да отстанет. А ведьмаку лишний раз меч из невидимых ножен не вынуть, ребенка из лап хищной мантикоры не вырвать — чуть что, сразу участкового вызывают, бомжем кличут и грозятся засудить. Лешим и домовым не легче, и главное умение среди нечисти теперь — это от людишек умело замаскироваться, спрятаться.

Никита, потомственный ведьмак, всю видеотехнику не выносил на дух, даром что она в хозяйстве полезна. Значительная часть гонорара уходила на то, чтобы выкупить случайные кадры, а оплата за услуги в последнее время была мизерной, ремесло ведьмака вымирало. Впору начинать работать прямо в маске и костюме Человека-паука, всё меньше шансов засветиться и подставиться. В крайнем случае можно будет выдать себя за актера фэнтезийного сериала, автографы начать раздавать.

Только Никита про это подумал, как на следующий день один из клиентов позвал в массовку на съемки: вроде как деньги лишними не бывают, да и друга-режиссера выручить бы. Никита подумал-подумал да согласился. Пропуск в костюмерку не помешает, вдруг какой инвентарь понадобится для работы.

Режиссер Никиту сразу из толпы выделил, сказал, что типаж соответствующий и бандит из него выйдет знатный.

— А как же эльф? — обиделся Никита. — Меня в массовку звали эльфа изображать.

— Бандитом, — сказал как отрезал режиссер и уже не изволил слушать других возражений.

Через пару дней Никита обнаружил, что в операторском составе подрабатывают два мага-следопыта, а среди каскадеров затесался оборотень — не злыдень, из старых, остепенившихся. Они, разумеется, маскировались, но ведьмаку морок пробить — сущий пустяк, и не такое проделывал.

Еще периодически попахивало ведьмовством то ли из гримерок, то ли из костюмерной. Никита решил выследить, но сразу был сграбастан и зажат в переулок домовым, проживающим на соседнем складе.

— Чего шныряешь? Тут вся территория поделена, под присмотром, чужаков не любим. Не мути воду, убирайся.

Никита было дернулся, попытался продемонстрировать, что опыт охоты имеется и вообще он тут из известной артели, но на помощь домовому подоспел смазливый… эльф. Эльф? Действительно, он самый: красавец, глазищи на пол-лица, уши длинные, зубы — что твой жемчуг, острые, и аж искры летят, как зло ими скрежетать начинает.

Никита зажмурился и потряс головой: такого не бывает! Эльфов не существует, бабкины сказки. Или нет?

— Полезным хочешь быть? — промурлыкал эльф, самодовольно осклабившись. — Так вышибалой в соседний бар иди, примут тебя, болезного. А меч свой заржавелый выбрось, не позорься.

— Чего? — гаркнул Никита, выхватывая из ножен реликвию, доставшуюся по наследству: синим огнем светится, если в пределах досягаемости какой эльф или гоблин окажется. И тут меч засверкал всеми переливами ультрамарина, значит, этот ушастый — эльф как есть, живой да настоящий. Зеленоглазый с жемчужными зубами сразу удивленно луполками захлопал, отпрянул.

— Красота какая, — развеселились сверху, обрызгав их водой. Домовой взвизгнул и сбежал, недовольно бурча какие-то гадости.

Никита голову вскинул, а там из окна гостиницы русалка выглядывает, улыбается. И вроде пока ночь не наступила, не полнолуние, а хвостатая во всей красе, призывно рукой машет.

— Чур меня, — тряхнул головой Никита. — Никак кто морок какой навел, запутать меня хочет. От себя отваживает.

— Почему сразу кто-то? Может, я? — снова дружелюбно разулыбался эльф, тряхнув волосами, заплетенными в десяток косиц. — Настоящий ведьмак, значит? Я думал, что вас уже не существует.

— Кто бы говорил. Ты из актеров, что ли?

— Из массовки. На подработке. Ведьмы тут через неделю шабаш затевают, пока дожидаюсь, развлекаюсь вот, обеды тут на дармовщину.

Никита совсем расслабился, дергаться перестал: ну эльф, живой да настоящий, с кем не бывает? У каждого свои недостатки, не душить же его за это?

— Сам откуда?

— Из Ставрополя. Конкуренция у нас там высокая, пришлось осваивать новые территории.

— Не засекли люди-то?

— А у меня легенда: ролевик я, студент на каникулах.

— Неужели прокатывает?

Эльф пожал плечами, типа чему тут удивляться.

— Пошли. В курс дела введу. Только, чур, гонорар от поимки ведьм строго пополам. И если леший права качать начнет, голову ему долой. Меч-то у тебя как раз по этому делу.

— А сам чего? Ленишься?

Эльф мигом погрустнел.

— У меня договор. Охота только на ведьм: развелась их тьма, поговаривают даже, что сезон охоты с лицензиями скоро откроют. Вознаграждение за голову в тройном размере.

— Называется, к бабушке в отпуск на недельку выбрался, — забурчал Никита, идя следом за зеленоглазым. — Съезди, проветрись, бабуле в Питере по хозяйству помоги. Спасибо, папаня, век не забуду. Может, теперь еще и режиссера на заговоры какие проверить? Вдруг драконом-перевертышем окажется? Не зря так на золото жадно поглядывает, деньги всё в бумажнике перебирает-пересчитывает… А точно ли я к родной бабке в гости угодил? Может, я уже на том свете? Портал заглючило, теперь вот бестелесный и всё мерещится?

В кармане тренькнул телефон. На экране высветился номер старшего брата, значит, пока жив, в посмертии дозвона не было бы.

Эльф тем временем призывно махал рукой от обеденного столика и усиленно орудовал вилкой в салате.

— Ладно, — решил Никита. — Пока неделя съемок, надо пообвыкнуться. Пригляжусь, что и как, а эльфу про мою бабку Василису с ее ведуньиным блюдцем-да-яблочком говорить не стану, вдруг испугается. И режиссер… Не нравится он мне что-то. Соль заговоренную в суп подсыплю: если позеленеет, значит, гоблиново отродье, а посинеет — драконоловцев вызывать придется. Интересно, в этом городе хоть один обычный человек имеется? Ну хоть один?

Из-за прилавка соседнего магазина заинтересованно блеснул клыками вампир. Никита тихо ругнулся и пошел обедать.

Война войной, а обед должен быть по расписанию.