Восемнадцать - четырнадцать (гет)

За много миль от Хогвартса...

— Этот чай ужасен на вкус, Уоллис.

В огромной пещерообразной комнате они были одни. Женщина отвлеклась от фигуры в центре столпа света и перевела взгляд на столик. Тот стоял совсем близко к каменному провалу, что вел к самому началу столпа. За ним, вальяжно закинув ногу на ногу, сидел ее непосредсвенный начальник и читал "Пророк". Трудно было предсказать его реакцию на ее появление и на ситуацию в целом — из-за газеты его лица попросту не было видно.

— Лучший сорт в Косом переулке, между прочим, — ее неловкое оправдание вызвало лишь смешок. Человек в кресле перевернул страницу и хмыкнул. — Вы зачем-то меня вызвали, Эфеб, не так ли?

Не каждый мог обратиться к нему вот так просто, но Эмбер могла. Ей хватало дерзости и наглости перечить, возможно, самому могущественному и опасному человеку во всем мире, и тот, видимо, не возражал. По крайней мере не подавал виду. Он отложил газету в сторону и, ткнув на нее пальцем, глумливо произнес:

— Вам бы стоит поучиться у клана Сяо по части чая. Ах да, они практически все сгинули во время обвала школы. Печально, весьма печально, ну да ладно. Как бы то ни было, Люциус Малфой оказывается тот еще фрукт, раз смог провернуть такое.

— В министерстве догадаются, — и, не выдержав, Эмбер сорвалась. — Эфеб, черт возьми, это просто абсурд! Как, КАК такое вообще могло произойти?! Как этот бред смог дойти до постановления?!

Эфеб тихо засмеялся и неспеша налил себе еще чаю. Видать, у него было хорошее настроение, и это учитывая то, что недавняя новость могла неслабо помешать его планам. Блик от столпа света упал на его лицо.

— Я уже проинформировал наших коллег в Болгарии и Франции. Они успели надавить на их министерства, чтобы те не возникали. Да и Игорь с Олимпией не такая уж прямо серьёзная проблема, — не глядя на нее, он кинул в чашку несколько кусочков сахара, и легким мановением пальца чай в чашке быстро закружился. — Эмбер, не вам волноваться о том, кому заткнуть рот. Ваша цель — заткнуть рот Гарри, не забывайте это.

— Да, но…

— Но? — от вкрадчивого голоса начальника ей стало не по себе.

Она знала, на что был способен этот бледный, будто больной, человек. На днях он щелчком пальцев буквально стер в порошок неугодного ему сотрудника, без эмоций, жалости или презрения. Он просто перешагнул через чью-то жизнь, будто та ничего не стоила. Эмбер его боялась, но в то же время ей было любопытно. Это опасное любопытство рано или поздно заведет ее в могилу, но она была ученым, и любое наблюдение в итоге окупалось. Эфеб хмыкнул и встал с кресла.

— Уоллис, я порой задаюсь вопросом, не зазнались ли вы? Вы очень ценный сотрудник и терять вас было бы неразумно, однако помните, — он взял с тарелки яблоко, и под его взглядом оно как в ускоренной съемке завяло и скукожилось, — и вас можно заменить. Вспомните Лорейн и не повторяйте ее ошибок.

Эмбер смиренно склонила голову, что Эфебу явно понравилось.

— Не стоит. А насчет новости скажу так — овцы поблеют и успокоятся. Повторюсь, ваша задача это проконтролировать, чтобы Гарри не сошел с правильной дорожки. Кстати, как он?

— Принимает Малинту, усердно учится, влюблен в Делакур, — она не успела толком ничего добавить, как вдруг Эфеб согнулся напополам и захохотал так, что по всей огромной пещере разнеслось его эхо.

— Ох, как это забавно, — он вытер слезы и отмахнулся от недоумевающей Эмбер, — это я так, о своем. Ну надо же, он проявил симпатию к этому чудовищу, ну что за извращенец. Хотя, зная его прошлое…

Он явно что-то недоговаривал, причем не в первый раз. Эмбер посмотрела на его лицо, и в которое мгновение увидела тень глумливой жестокости на его лице. Эфеб был человеком загадкой для всей организации. Так же загадкой было нечто, застывшее в столпе пламени посреди пещеры. Это нечто, если приглядеться, уже стало напоминать очертания человека. Проследив за ее взглядом, Эфеб понимающе закивал головой.

— Все идет так, как и должно. Механизм уже запущен. Эх, — он вытянул руку и остановил ладонь в дюйме от столпа света, — а ведь Гарри даже не подозревает, какое чудище живет внутри него.

— Вы про крестраж? — на ее вопрос Эфеб лишь криво ухмыльнулся.

— Пфф, нет, крестраж лишь катализатор. Совсем скоро, я чувствую это, у нашего замечательного Гарри Поттера начнутся галлюцинации. Интересно, выдержит ли он, поддастся ли соблазну?

— Как его лечащий врач, я не могу пропустить Ваши слова мимо ушей, — Эмбер подошла к нему ближе, напрягшаяся, словно вытянутая струна, — я думала, вы просвятили меня в курс дела.

Ее собеседник не потрудился даже повернуть голову в ее сторону, он все так же стоял к ней спиной и смотрел на нечто в центре вихря магии. Эмбер вспыхнула.

— Быть может, мне стоит все рассказать ему, чем мы тут занимаемся, чем ВЫ тут занимаетесь? — это возымело эффект, и Эфеб повернулся в ней. — У всего должен быть предел.

— Да, я знаю, — сказал он тихо и вкрадчиво, неторопясь подходя к ней. Шаг за шагом этот больной бледный человек был все ближе к Уоллис, а та с каждой секундой все явственнее ощущала исходящую от него угрозу, — я знаю это. Так же я знаю то, что вы с Лорейн Лавгуд не особо ладили, и что именно вы сдали ее местоположение нам.

Они были друг к другу так близко, что могли услышать сердцебиение друг друга — спокойное и размеренное Эфеба, и хаотичное Эмбер. Она не могла смотреть ему в глаза, она боялась потерять саму себя. Ноги не выдержали и подкосились, она упала. Эфеб снисходительно посмотрел на нее сверху вниз и вернулся к столику.

— То-то же. Учтите, что ваше карьерное продвижение в святом Мунго зависит от успеха моих планов, — он неторопливо налил себе чаю, стоя спиной к ней. — А пока что следите за Гарри и проконтролируйте, чтобы Лавгуд не контактировала с ним. Это важно.

Эмбер поднялась на ноги и боязливо посмотрела в его сторону. Бог знал, что за мысли царили у него в голове. Все что ей оставалось, это слепо слушаться его приказам.

— Я поняла.

— Хорошо, — он бросил взгляд через плечо, — кстати говоря, как там поживает наша "пешка"? Есть известия?

— В ожидании. Петтигрю сообщил ему, что возрождение Реддла запланировано на июнь…

— Как раз во время последнего тура, — Эфеб согнулся и затрясся в беззвучном смехе, — ох, это будет незабываемо. Я… мне уже не терпится увидеть лицо Гарри, когда он вмиг потеряет все. Я аж возбудился…

И все-таки он был настоящим дьяволом, подумала Эмбер, глядя, как он влюблённо смотрел на нечто бесформенное в бликах белого пламени. Дьяволом жестоким, беспринципным и несчастным.

* * *

Несмотря на позднюю ночь, на балконе царил мягкий полумрак, скрашиваемый лунным светом. Слабые блики играли на губах девушки стоящей напротив него, отчего те мягко блестели, будто зазывая.

— Я уду очень рада, если ты приедешь, — голос был сладок и приятен, как ночной дождь. Парень, не зная куда себя деть, стоял как вкопанный и смотрел, как объект его обожания, его любви томно смотрел на него чуть склонив голову. — Странно да? Теперь мне очень хочется лета.

— М-мне тоже, — подумать только, сейчас его голос был глубже и мужественнее чем раньше. Гарри, стоящий напротив Флер, разительно контрастировал с ней. Будто черное и белое, они были разными, но это их лишь красило.

Флер прикрыла глаа и подошла к нему ближе. Гарри ощутил, как ее маленькие пальчики коснулись его руки. Странно, но такое мимолетное касание разожгло в нем огниво небывалых масштабов. Прямо сейчас он мог пойти на дракона наголо, куда там — на нескольких сразу. Его любимая благоухала как только что сорванный цветок, и ему хотелось вдыхать его аромат полной грудью. Даже без пунша он был опьянен ей, и что-то ему подсказывало, что магия вейл тут была совсем не причем. Собрав волю в кулак, он перехватил ее пальчики и взял ее за руку. Ее ладонь была нежной, хрупкой и очень теплой, и Гарри не мог представить, что такое хрупкое создание могло справиться с драконом. Флер вздрогнула, но не отстранилась и не показала своего недовольства, напротив. Она будто выжидала.

— Потанцуем? — на предложение Гарри она широко улыбнулась и спокойно кивнула. Места для вальса было немного, поэтому они просто медленно закружили под светом Луны.

— Ты ведь знаешь, как вейлы выбирают себе мужчину? Мы не имеем права на ошибку.

— И?

Флер прижалась к нему и уткнулась лицом в область его шеи. Сердце Гарри пропустило такт, если не два. Он явственно ощутил аромат ее духов, ее горячее дыхание, быстрое волнованное сердцебиение, тепло и мягкость ее груди. Этого было достаточно для того, что бы растаять, и если бы данное испытание ввели в Турнир — Гарри бы его завалил. От близости Флер Гарри ощутил, как к лицу прилила кровь, и не только к лицу. Его начало разрывать двойственность. Он хотел отодвинуться, чтобы она не прознала, но и страшился рушить такой момент.

— Гарри, — Флер подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза, — я…

Ее губы были слишком блико. Мозг уже не работал — он понял лишь, что и ее к нему тянуло, словно магнит. Он, не смея дышать, медленно приблизил к ней свое лицо. Он чувствовал, как ее сердце билось как птица в клетке. Она улыбнулась ему и обхватила его лицо ладошками. Время остановилось.

— У тя есть че попить?

— Ха??! — Гарри округлил глаа. Флер удивленно посмотрела на него и переспросила:

— Ну попить. Зря я вчера пуншом нажрался.

Прежде, чем Гарри успел вскричать от подобного расклада, как все вокруг смешалось в однообразную кляксу, а самого его выдернуло прочь.

* * *

— КАКОГО!.. — первое, что успел он увидеть когда открыл глаза — взъерошенного бледного Симуса с галстуком, обвитым вокруг лба. От подобного зрелища к его горлу подступил ком, и он просипел. — Слезь с меня, придурок!

В нос ударила отвратительная, удушливая смесь из перегара, вонючих носков и пота. Держась за рот, Гарри поспешил к окну и рывком открыл его. В спальню тут же ворвался ветер со снегом, отчего Симус в сердцах высказал свое мнение о Гарри. Тому уже было плевать.

"Черт, так близко, так близко, — он испытывал странную смесь из восторга и жестокого раочарования. — Ну не смог Симус подождать еще немного, еще бы чуть чуть и…"

На его лицо приползла широкая самодовольная улыбка. Как бы то ни было, этот Бал ему запомнится надолго. Пусть даже он и был с Флер лишь во сне, реальность была ничуть не хуже. Он дотронулся до щеки, туда, где вчера прикоснулась губами Авелин. В ногах тут же появилось тонна неуемной энергии, Гарри захотелось с криком и хохотом скакать по кроватям, распевая гимн Хогвартса, но вовремя остановился. Он осмотрелся вокруг — Невилл все еще спал, не потрудившись снять лакированные ботинки, Симус как зомби бродил в поисках "че попить", Дина не было. Гарри перевел взгляд на кровать Рона. Тот тоже отсутствовал.

"Как, интересно, у него прошел бал?" — но тут же, вспомнив те слова в адрес Флер, выкинул его из головы.

Часы на его руке тихо прозвенели, оповещая прием лекарства. Гарри вприпрыжку дошел до своей тумбочки и, напевая себе под нос, достал ящичек с запаянными ампулами. Достав одну, он всмотрелся в темно-синюю жидкость и призадумался. Эмбер говорила ему, что его лечение практически подошло к концу, и что симптомов как ранее больше не будет. С другой стороны он вспомнил те ощущения, когда он повременил с приемом зелья и как это для него обернулось.

— Но это было давно, — Гарри легкомысленно пожал плечами, — я уже здоров, потом приму.

На часах было уже девять, стало быть, пришло время завтрака. Радостное волнение охватило все его естество, и, по скорому собравшись, он выскочил из спальни.

Несмотря на то, что за окном царила мрачная и унылая погода, Гарри был весел как никогда. Могло казаться, что он вытянул из погоды всю радость, Гарри буквально распирало предвкушение. Он, едва сдерживая улыбку, топал в сторону Большого зала, периодически здороваясь со знакомыми. Те, в свою очередь, не разделяли его настроя, вяло махая в ответ. Следующим летом он вырвется из тесной клетки и помчится во Францию. Франция! Еще совсем недавно для него это было попросту недосягаемым соблазном, но только не теперь.

Авелин его поцеловала. Его впервые кто-то поцеловал, и эти ощущения просто взрывали ему мозг. Он снова прикоснулся к щеке — туда, где вчера его чмокнула Ави — и заулыбался как идиот, но ему было все равно. И тут же настроение подкосилось от факта того, что так он мог предать свои чувства к Флер. И вновь радость взмыла в нем до невиданных высот.

— Надо будет расспросить Гермиону, как у нее прошло, — решительно сказал он сам себе, и опять его радость улетучилась от мысли о Флер.

Стало быть, он нравился Авелин, иначе она бы так не отреагировала, иначе она бы не согласилась пойти с ним на бал, и не было бы того поцелуя. Гарри задумался. Если так подумать, то она всегда подшучивала над ним, прикалывалась, и все-таки это скорее было проявлением своеобразной заботы. Он тут же вспомнил, как она его стригла в карете и схватился а голову.

"Какой же я идиот!" — когда все встало на свои места, стыд и смущение обручем охватили его голову, к ушам прилила кровь. Он и в самом деле был еще ребенком, раз не понял все с самого начала.

Теперь он не знал, как поговорить с ней. Следовало ли ему притвориться, что ничего не произошло, или попытаться поговорить с ней об этом — Гарри метался между двумя этими крайностями. Он видел спасение лишь в одном — если Гермиона смилостивится и поможет ему советом. И все же вновь глупая улыбка посетила его лицо, вновь неописуемая легкость заполнила его организм, он чуть ли не вприпрыжку шел к Большому залу. Сонные мятые лица студентов преображались от недоумения, едва те смотрели в его сторону. Гарри уже понял, что для него значило счастье.

Атмосфера в Большом зале была кардинально противоположной его настроению. Студенты, будь то из Хогвартса, Шармбатона или Дурмстранга, сидели вялые, помятые, сонные, на головах некоторых девочек царил настоящий бум, такой, что они могли составить конкуренцию разве что Гермионе. Вспомнив ее, Гарри стал всматриваться на стол Гриффиндора. Среди зомби в школьной форме он различил всклоченную каштановую густую шевелюру. Приблизившись к ней, Гарри с облегчением выдохнул.

Та принцесса, которую он застал вчера, исчезла, уступив место такой знакомой ему подруге. Едва сев рядом с ней, она без всяких лишних слов придвинула ему кубок с соком и что-то невнятно пробурчала под нос на тему того, какой он бодрый. Вместе с этим на Гарри напал голод, и он с удовольствием накладывал себе в тарелку все до чего мог дотянуться.

— Как тебе бал, Гермиона? — она глянула на него так, будто желала его, мягко скажем, исчезновения.

— Прекрасно, — тон же ее говорил о многом, — и какой только идиот подлил в пунш огненный виски? Да еще и смазал вкус заклятьем.

Гарри бросил взгляд на потрепанных близнецов Уизли. Те даром времени не теряли и вовсю ворковали со своими партнершами по танцам. Фред, или же Джордж, искоса глянул на него и очень хитро улыбнулся. Гарри не стал говорить Гермионе о своей догадке во благо близнецам.

— Кстати говоря, как ты умудрилась... ну... ты и Крам... — но осекся под уничтожающим взглядом.

— Вякнешь еще раз за столом — получишь.

Улыбнувшись про себя, он посмотрел на стол Когтеврана. С самого начала приезда Когтевран сидел бок о бок с французскими студентами, вот и сейчас, шармбатонцы вяло зевали и клевали завтрак бок о бок с "синими". Гарри было огорчился, так и не увидев знакомую фигуру в капюшоне, но тут его взгляд остановился на Авелин. Та тоже вернулась с небес на землю — без макияжа, взлохмаченная, с неуклюжим пучком на голове, она с непередаваемым выражением лица ела кашу. Подняв голову, она взглянула на Гарри, их взгляды встретились. Сердце Гарри забилось быстрее, и он поспешно отвернулся, равно как и Авелин.

"Ну и как мне с ней себя вести?" — просто так нельзя было выкинуть из головы их поцелуй, и они оба прекрасно это понимали. К тому же Гарри помнил ее реакцию после и радость поубавилась.

По залу прошлись шепотки. Гарри было удивился, но тут понял, в чем дело. Все внимание студентов было приковано к Флер. Едва войдя в зал, она, не смотря ни на кого, шла прямо к нему. Радости Гарри это не доставило — Флер была бледной, очень взволнованной и напуганной. Он уже понял, что ни к чему хорошему это не вело.

— Флер, — он привстал, когда она подошла к нему. Все студенты замерли и смотрели в их сторону. Девушка была без капюшона, но на ее пальчике поблескивало колечко с синим камнем. Это все, что успел в ней заметить Гарри, так как она сказала:

— Идем, за мной, это очень важно. Пожалуйста, — не обращая внимания на удивленный шепот, со стороны, Гарри поднялся с места и вместе с ней двинулся в сторону выхода.

Он не на шутку встревожился. Радостные мысли испарились легко, как эфир. Никогда еще он не видел ее такой взволнованной, обычно Флер держалась безэмоциональной. Сейчас же на ней не было ни капли спокойствия. Гарри едва успевал за ее быстрым стремительным шагом. Они шли по коридору в сторону движущихся лестниц.

— Что-то произошло? — сам того не замечая, его голос задрожал.

— П'гошлой ночью случилось что-то ст'гашное, — Флер нахмурилась, — мадам Максим будто не в себе. И еще, — она повернула голову в его сторону, — она сказала, что в этом виноват ты.

— Я? — ему было не в первой слышать подобные обвинения в свой адрес, но из уст его любимой это прозвучало в сто раз больнее, — но я не понимаю...

— Я тоже, 'Арри. Нам сказали соб'гаться в кабинете директора, — они дождались, пока лестница подъедет к их ногам, но ступать на нее Гарри не спешил, чем удивил Флер. — Что с тобой?

— Погоди, ты хочешь сказать, что... Дамблдор здесь? — он уже видел ответ в ее взгляде. Человек, с которым он хотел поговорить очень давно, был в замке.

— Мне п'госто сказали позвать тебя. П'гости, — она с печальным видом отвернулась от него.

Добраться до коридора, ведущего к горгулье, им удалось очень быстро во многом потому, что они чуть ли не бежали. С каждым шагом его сердце колотилось все сильнее. Ему было страшно и в тоже время любопытно. Говорить пароль не было обходимости — она уже отскочила в сторону, открывая проход к винтовой лестнице. Как только они поднялись по ней к двустворчатой двери, Гарри, задержав дыхание, постучался.

* * *

Дверь распахнулась тут же, открыв перед ним с Флер безрадостную картину — весь обзор закрывала мадам Максим, которая выглядела по-настоящему жутко. Гарри не успел пискнуть, как ее рука без всяких усилий схватила его за шиворот и, приподняв, понесла в центр кабинета.

— Сейчас ты нам все объяснишь, мальчишка, — Максим отпустила его и грозно скрестила руки на груди.

На Гарри смотрело несколько пар глаз. В кабинете были все Чемпионы — Крам, Седрик, пришедшая Флер встала у окна. Так же Гарри ощутил на себе взгляд Грюма и профессора Снейпа, что стоял на втором ярусе кабинета. У камина стояли Людо Бэгмен и мистер Крауч, и их лица были более чем мрачными. Мадам Максим встала рядом с Каркаровым, а тот, отбросив былой лоск, зашипел:

— Ну что, доигрался, прихвостень Дамблдора? — эти слова полоснули Гарри по ушам, и его охватила злость. Прежней растерянности уже не было — его мозг спасительно нашел врага в лице козлобородого волшебника. Гарри как можно более спокойно произнес:

— Что-то случилось? Почему все так смотрят на меня? — но их дискуссию прервал мощный хлопок и всполох пламени на втором ярусе.

Перед собравшимися в кабинете предстал никто иной как Альбус Дамблдор. Гарри, едва глянув на него, тотчас понял — ему нездоровится. Серая потрескавшаяся кожа и усталый взгляд старили его лет на двадцать не меньше. Снейп вовремя подхватил старика под локоть, дабы тот не упал. Дамблдор обвел взглядом публику и, остановившись на Гарри, легко улыбнулся, как ни в чем не бывало.

— Вижу, вы все собрались. Хорошо, очень хорошо, — он аккуратно спустился не без помощи профессора зельеварения, — хотя хорошего мало, как вы уже поняли. Барти, тебе слово, — и с явным облегчением плюхнулся в свое кресло. Ему точно нездоровилось, подумал Гарри, но тут же переключился на мистера Крауча. Тот коротко кивнул на слова Дамблдора, обвёл взглядом всех присутствующих и заговорил:

— Теперь, когда все причастные лица наконец-то собрались, можно будет огласить на этот раз официально, — он переглянулся с донельзя мрачным Бэгменом и объявил, — отныне Министерство решило непосредственно вмешаться в дела Турнира Трех Волшебников и внести некие коррективы.

— Коррективы? — Гарри ошеломленно посмотрел сначала на Дамблдора, но тот, зажмурившись, легко тряхнул головой, затем на Крауча и понял, что это добром не кончится, и он оказался прав. Следующие слова Крауча вгрызлись ему в мозг намертво, словно сверло в стену.

— На закрытом заседании глав Министерств магии Болгарии, Франции и Великобритании, а так же при участии начальников отделов международного магического сотрудничества, было внесено допущение в правила Турнира Трех Волшебников. Это допущение включает в себя полный контроль министерств за проведением Турнира, а главное — введение одного дополнительного тура.

Крики, яростные взгляды, препирания, всполох опрокинутых бумаг на столе, вымученный вид Дамблдора, удрученные лица Чемпионов — всего этого Гарри не видел и не слышал. В его мозгу эхом отдавалась последняя фраза Крауча, и с каждым эхом его голова тяжелела. Ища спасения, он, дабы не запаниковать, начал лихорадочно думать. Все, что ему нужно было, все его спасение было в его мыслях.

"Спокойно, этого не может быть... нет, это правда. Иначе бы нас здесь всех не собрали, верно? Думай, Гарри. Как до такого дошло? — мутным взглядом он увидел, как Каркаров и Максим тыкали в него пальцем и надрывали глотки. — Ах, точно, их можно понять. Четыре тура это уже слишком. Стоп, главы министерств? Фадж?"

В его мозгу нарисовался пухловатый улыбчивый мужчина с котелком на голове.

"Точно, он ведь главный, но... если так посудить, его главенство не помешало два года назад проигнорировать ложные обвинения на Хагрида и директора, ведь они были не причастны к Тайной комнате... ах..."

Каждый удар сердца погружал его в такой уже знакомый холод. Словно давний друг, его объятия бережно обняли его голову. В глазах пропали краски, и все, что он чувствовал — мрачное понимание. Гарри начало казаться, что его руки намокли, он подвигал ими, но чувство никуда не исчезло. На губах пристал терпкий медный вкус. Он хорошо его знал — он познакомился с ним в конце второго курса.

Мысли сбивались в кучу, наседали друг на друга, и с каждой мыслью Гарри все сильнее и четче понимал, в чем смысл его лечения. В голове зародился тихий, но настойчивый писк, и он потихоньку креп, как сорняк.

"Тайная комната... все началось... точно, этого бы не было... Джинни... но как тогда?.. — новое озарение пронзило его голову, — Малфой... Добби. Точно же. Малфой. Люциус. Ох, — Гарри бросил исподлобья взгляд на Снейпа, который встал между Дамблдором и Каркаровым, и на повышенных томах что-то ему втолковывал, — он прав, ну точно же... как он говорил?"

Для Люциуса Драко в первую очередь наследник, потом только сын, так просто он это не оставит.

"Значит, Люциус. Тогда понятно, у него тогда хватило влияния надавить на Фаджа, ныне он пошел дальше. Ради чего четвертый Тур?.. А, понятно, я же разбил его сосунку лицо... что сын, что отец, оба поступают подло, особенно этот мерзкий пидор... СТОП, ЧТО?!"

— Гарри, ты как, в порядке?

Из лабиринта мыслей его выдернул чей-то обеспокоенный голос. Он потряс головой, и перед Гарри предстало сразу две новости. Первая — все поголовно со страхом смотрели на него, и второе — из его носа на пол капала кровь. Дамблдор, задавший вопрос, махнул палочкой, и кровотечение остановилось.

— Господа, я понимаю, вы все в шоке. С Корнелиусом что-то не так, в последнее время он очень взолнован.

— Может, его кто-то того… Империусом? — подал голос Грюм, но Дамблдор покачал головой.

— Нет, его охрана очень надежна. К тому же, если бы проблема была только в ней...

— Если бы пти гарсон Поттер не сжульничал, то этого бы не п'гоизошло!!! — вскричала яростно мадам Максим. — Сначала два Чемпион, потом какие-то зелья в первом Туре, а теперь это!

— Не вам говорить о честности.

Гарри уже понял, что эти холодные как лед слова слетели с его уст, он осознал, что все, что он испытывал прямо сейчас не было ни тактом, ни вежливостью по отношению к этой женщине, отнюдь. Лишь старомодная злость. Лицо полувеликанши побагровело, но от немедленной экзекуции Гарри спасла, неожиданно, Флер. Её резкий, похожий на птичий клекот, гневный голос мигом остудил атмосферу в кабинете.

— Вы ведете себя по-детски! Конечно же, чем лучше разобраться во всем случившимся, лучше найти игрушку для битья, — она ткнула в свою директрису пальцем, — это отв'гатительно.

— Что? Флер, милая, разве ты не понимаешь? — опешившая Максим, равно как и все, во все глаза смотрела на разгневанную девушку, которая, видно, едва сдерживала свою иную форму. — Да ясно как божий день...

— Нет, не ясно, — резкой, скальпельно острой фразой она обрубила перепалку, и повернув голову в сторону Гарри, добавила, — я ему верю.

— Прекрасные слова, мисс Делакур, — тихо похлопал в ладони Дамблдор, прерывая дискуссию, пока она не переросла в нечто большее, — однако не следует терять голову, особенно вам, миледи. Господа, у нас еще есть время подать апелляцию, так что буду рад вашей компании завтра в Министерстве, — он посмотрел на разозлённых Максим и Каркарова. Те лишь фыркнули и направились к выходу. — Что же касается Чемпионов, то я освобождаю вас ныне и до конца года от занятий ради самоподготовки. А сейчас, прошу вас оставить меня и мистера Поттера наедине.

Когда Чемпионы и профессора покинули кабинет, Дамблдор тяжело выдохнул и спрятал лицо в ладони. Гарри неотрывно смотрел на него, испытывая самые противоречивые чувства. Счастье от того, что он вернулся, ненависть за Сириуса, раздражение за то, что тот никогда ни о чем не договаривает, смятение из-за его состояния — рой мыслей бились в его черепушке. Тот глянул на него и тихо сказал:

— Тебе бы умыться, Гарри, — тот только сейчас осознал, что его рот был полностью в крови. Гарри достал платок и наспех оттер кровь. Дамблдор кое-как встал с кресла и, скособочившись, дошел до странного вида чаши и прикоснулся к виску волшебной палочкой.

— Что теперь будет, профессор? — на его ответ тот, зажмурившись, вытянул из виска странную серебристую субстанцию. — Ведь раньше Министерство и так заправляло Турниром.

— Не так, как сейчас, Гарри, — директор прислонился к каменному постаменту, чтобы не упасть. — Отныне правила ужесточатся, а насчет дополнительного Тура — вопрос спорный. Если нам удастся переубедить Корнелиуса, то третий Тур вы увидите летом. Пока мы одни, пожалуйста, ни во что не впутывайся. В моё отсутствие много чего произошло.

"Если нам удастся", — холод просочился в его мысли, его губы зашевелились:

— Куда вы вечно уходите? Почему вы выглядите так? Почему вы...

"Не помогли Сириусу", — он заскрежетал зубами и опустил взгляд. Дамблдор долго всматривался в него, мальчик понял это по тому неловкому чувству, когда Грюм просвечивал его своим оком.

— Прости, Гарри, но пока ты не готов к ответам на эти вопросы, — он тяжело вздохнул и отошел от чаши, которая рябила и пускала блики на стены, — но я обещаю тебе, когда настанет время, я сам тебе все расскажу. А пока что отдыхай, выглядишь неважно, хотя не мне это говорить.

Злость подкралась к Гарри, он сжал кулаки и посмотрел, как Дамблдор шел к своему столу, едва пошатываясь. И даже если старик напротив него должен был внушать жалость и желание помочь, ничего, кроме гнева, Гарри к нему не испытывал. Он развернулся и направился к выходу, понимая, что не вытянет из него ни слова больше. Уже у самой двери, когда мальчик положил руку на узорчатую ручку, он услышал позади себя голос:

— Ты принимаешь лекарства?

Он обернулся. Ясный взгляд голубых глаз встретился с помутневшим зеленых. Пауза тянулась долго, очень долго, и Гарри чувствовал внутри себя борьбу. Будто он сошелся в схватке со своими старыми идеалами и постепенно брал над ними верх. Наконец, он разлепил губы и с кроткой улыбкой произнес:

— Разумеется.

— Хорошо. Удачи в следующем туре, Гарри. Буду держать за тебя кулаки.

Обратный путь он помнил смутно. Он брел куда-то, сталкивался с кем-то, что-то бурчал в знак извинений. Он словно ослеп, потерял нить, по которой шел. Он был абсолютно опустошен изнутри, и эту пустоту надо было чем-нибудь заполнить. Слова Крауча прогремели вновь, вызвав сильную боль в висках. Гарри остановился и, прислонившись спиной к стене, стиснул руками голову.

И сейчас, когда в его сознании царил хаос, подконтрольный лишь большими усилиями, Гарри вспомнил далекие слова своего лечащего врача.

Малинта не лечит.